Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, гражданское дело № 2-8/2021 по иску ФИО47 к ФИО48, ФИО49 о признании права собственности, признании договоров дарения и купли-продажи недействительными, признании сделки действительной, аннулировании записи о регистрации права, встречному иску ФИО50ФИО51 к ФИО52, ФИО53, ФИО54, ФИО55 о признании недействительным договора купли-продажи, аннулировании свидетельства о государственной регистрации права, выселении, вселении и взыскании задолженности по коммунальным платежам,

по апелляционному представлению старшего помощника прокурора Висаитовского района города Грозного ФИО57 и апелляционной жалобе представителя ФИО56 и ФИО58 – ФИО59 на решение Старопромысловского районного суда города Грозного Чеченской Республики от 10 июня 2021 года.

Заслушав доклад судьи Хасиева У.А., объяснения представителя ФИО60ФИО61 – ФИО62 поддержавшей доводы апелляционной жалобы, возражения представителя ФИО63 – ФИО64 представителя ФИО65 – ФИО66 просивших оставить решение суда без изменения, заключение прокурора ФИО67 поддержавшего доводы апелляционного представления старшего помощника прокурора Висаитовского района города Грозного ФИО68 судебная коллегия

у с т а н о в и л а :

3 марта 2015 года ФИО69 обратилась в Октябрьский районный суд города Грозного с иском к Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы России №1 по Чеченской Республике об установлении факта принятия наследства – квартиры 26, расположенной в доме <адрес>, открывшегося после смерти ее супруга ФИО70, и признании за ней права собственности на эту квартиру.

В обоснование заявленных требований указано, что 24 сентября 2007 года умер супруг истца ФИО71 что подтверждается свидетельством о заключении брака от 5 июня 2002 года серия № и свидетельством о смерти от 12 декабря 2007 года серии № выданными отделом ЗАГС Сунженского района Республики Ингушетия.

Завещания супруг истца не оставил.

На момент смерти супругу истца на праве собственности принадлежала трехкомнатная квартира, расположенная по адресу: <адрес> которую он купил у ФИО72 Сделка купли-продажи была нотариально удостоверена и зарегистрирована в установленном порядке в БТИ города Грозного.

В установленный законом шестимесячный срок истец в права наследования не вступила из-за безграмотности и незнания закона, а потом выяснилось, что на указанную выше квартиру претендуют ФИО74 на основании договора купли-продажи от 8 августа 2008 года и ФИО73 на основании обменного ордера от 25 февраля 1999 года, оба документа признаны недействительными вступившим в законную силу решением Октябрьского районного суда города Грозного от 24 декабря 2014 года.

После вступления в законную силу решения Октябрьского районного суда города Грозного от 24 декабря 2014 года истец обратилась в нотариальную контору за оформлением документов о праве на наследство, в чем ей было отказано по причине пропуска шестимесячного срока принятия наследства.

Между тем, истец совершила действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, то есть в соответствии с пунктом 2 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации приняла меры по сохранению наследственного имущества, защите его от посягательств третьих лиц (по суду).

Решением Октябрьского районного суда города Грозного от 25 марта 2015 года исковые требования ФИО75 были удовлетворены, установлен факт принятия ею наследства – квартиры, расположенной по адресу: <адрес> открывшегося после смерти 24 сентября 2007 года ФИО76 признано право собственности истца на эту квартиру по праву наследования.

22 мая 2015 года ФИО77 обратился в суд с заявлением о пересмотре решения Октябрьского районного суда города Грозного от 25 марта 2015 года по вновь открывшимся обстоятельствам.

Определением Октябрьского районного суда от 28 мая 2015 года отказано в приеме заявления ФИО78 о пересмотре решения Октябрьского районного суда города Грозного от 25 марта 2015 года.

29 мая 2015 года в Октябрьский районный суд города Грозного поступило заявление представителя ФИО79 – ФИО80 о пересмотре решения Октябрьского районного суда города Грозного от 25 марта 2015 года по вновь открывшимся обстоятельствам.

Определением Октябрьского районного суда города Грозного от 15 июня 2015 года заявление представителя ФИО81 – ФИО82 удовлетворено, решение Октябрьского районного суда от 25 марта 2015 года отменено.

В судебном заседании 30 сентября 2015 года представитель ФИО83 – ФИО84 представила суду исковое заявление к ФИО85 и ФИО86 о признании недействительным договора дарения от 15 ноября 1995 года и вселении ее с другими членами семьи в спорную квартиру, указав, что договор купли-продажи спорной квартиры между ФИО87 и ФИО88 заключен в 1993 году, с этого времени ФИО89 проживает в этой квартире с членами семьи.

Каким образом ответчик с матерью заселились в квартиру неизвестно, договор дарения после военных действий на территории республики в 1999-2000 годах не прошел перерегистрацию в БТИ города Грозного и не был зарегистрирован в Управлении ФРС по Чеченской Республике.

Ответчики никогда не появлялись в спорной квартире, не произвели ни одного действия, свидетельствующего о том, что они являются собственниками спорной квартиры.

Из договора дарения следует, что ФИО90 владела спорной квартирой на основании решения суда, которое состоялось в момент проживания в квартире покойного ФИО91 Возникает вопрос, если все это время в их квартире проживали чужие граждане, почему ответчики не обращались в суд в целях защиты своего права и истребования квартиры из чужого незаконного владения на основании статьи 301 Гражданского кодекса российской Федерации.

Ранее ответчики обращались в суд за установлением права собственности на спорную квартиру в особом порядке, чего сделано не было ввиду того, что они никогда не владели спорной квартирой и не проживали в ней, являются лишь очередными лицами, пытающимися захватить чужое жилое помещение.

В настоящее время ФИО92 самостоятельно вселиться в спорную квартиру не может из-за создаваемых ответчиками препятствий.

2 октября 2015 года в Октябрьский районный суд города Грозного поступило встречное исковое заявление представителя ФИО95 – ФИО96 к ФИО97 о признании недействительным договора купли-продажи спорной квартиры, заключенного 23 сентября 1993 года между ФИО93 и ФИО94

В обоснование заявленных к ФИО98 требований представитель ФИО99 – ФИО100 ссылается на то, что собственником спорной квартиры на основании договора дарения от 15 ноября 1995 года является его доверитель ФИО101 и это существенное для дела обстоятельство явилось основанием для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам решения Октябрьского районного суда города Грозного от 25 марта 2015 года по настоящему делу.

Оспариваемый договор купли-продажи от 23 сентября 1993 года является недействительны ввиду несоответствия его требованиям закона, поскольку он заключен в являющийся нерабочим воскресный день.

В судебном заседании 23 октября 2015 года представители ФИО102 – ФИО103 и ФИО104 предоставили суду возражения на встречное исковое заявление ФИО105 в котором, указав ФИО106ФИО107ФИО109 в качестве ответчиков, а БТИ города Грозного – в качестве заинтересованного лица, просили признать недействительным договор дарения спорной квартиры, заключенный 15 ноября 1995 года ФИО108 с ФИО110 выселить ФИО112 со всеми проживающими с ним членами семьи из спорной квартиры, ссылаясь на то, что действовавшим на тот период времени постановлением Парламента Чеченской Республики Ичкерия от 18 декабря 1991 года № 51а и Указом Президента Чеченской Республики Ичкерия от 19 сентября 1996 года № 120 выходными днями являлись пятница и суббота.

Кроме того, ФИО113 и ФИО114 указывают, что решение Октябрьского районного суда города Грозного от 16 июня 1995 года, явившееся основанием для заключения ответчиками договора дарения от 15 ноября 1995 года суду не представлено.

Об обстоятельствах приобретения ФИО115 спорной квартиры, в то время как в ней проживал ФИО116 ответчиками умалчиваются и остаются не исследованными.

Представленный ответчиками договор дарения от 15 ноября 1995 года государственную регистрацию не прошел, перехода права собственности от дарителя матери к одаряемому сыну не оформлен.

Фактическая передача спорной квартиры дарителем одаряемому не состоялась, поскольку она уже принадлежала ФИО117

ФИО118 и ФИО119 полагают, что оформление сделки дарения в нотариальном порядке произведено ответчиками намного позже даты, указанной в договоре дарения, что стало возможным из-за уничтожения нотариальных архивов в городе Грозном.

Определением Октябрьского районного суда города Грозного от 17 ноября 2015 года по делу назначена технико-криминалистическая судебная экспертиза договора купли-продажи, заключенного 23 сентября 1993 года между ФИО122 и ФИО123 и договора дарения, заключенного 15 ноября 1995 года между ФИО120 и ФИО121, проведение которой поручено Автономной некоммерческой организации «Федеральный экспертный центр».

Согласно экспертному заключению Автономной некоммерческой организации «Судебно-экспертный центр» от 23 декабря 2015 года № 22/95 решить вопрос о соответствии дат исполнения представленных на экспертизу договоров купли-продажи и дарения указанным в них датам не представилось возможным.

Представленный на исследование договор купли-продажи не имел нормальных условий хранения и подвергался агрессивному термическому воздействию. Однако, установить подвергался ли он специальной обработке с целью создания видимости искусственного старения не представилось возможным. В договоре дарения признаки старения не установлены.

Текст в представленном на исследование договору купли-продажи в графе «проживающий» в словах «Хусеин Исаакович» и в графе «продаю» в словах «Хусейну Исааковичу» подвергался изменениям первоначального содержания путем подчистки и последующей допечатки. Установить первоначальное содержание машинописной записи в договоре купли-продажи в графе «проживающий» в словах «Хусеин Исаакович» и в графе «продаю» в словах «Хусейну Исааковичу» не представилось возможным.

В представленном на исследование договоре дарения признаки изменения первоначального содержания документа не установлены.

26 февраля 2016 года представитель ФИО124 – ФИО125 дополнила исковые требования своего доверителя к ФИО128 и ФИО129 требованием о признании действительной сделки купли-продажи спорной квартиры, состоявшейся 23 сентября 1993 года между ФИО126 и ФИО127

Решением Октябрьского районного суда города Грозного от 16 марта 2016 года в удовлетворении исковых требований ФИО130 к ФИО131ФИО132 о признании права собственности на спорную квартиру по праву наследования, признании недействительным договора дарения от 15 ноября 1995 года, признании действительным договора купли-продажи от 23 сентября 1993 года, выселении ФИО133ФИО134 и вселении ФИО135 с членами семьи в спорную квартиру отказано, встречные исковые требования ФИО136 к ФИО137 о признании недействительным договор купли-продажи от 23 сентября 1993 года удовлетворены.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чеченской Республики от 9 июня 2016 года решение Октябрьского районного суда города Грозного от 16 марта 2016 года оставлено без изменения, апелляционная жалоба ФИО138. – без удовлетворения.

Постановлением Президиума Верховного Суда Чеченской Республики от 14 марта 2019 года решение Октябрьского районного суда города Грозного от 16 марта 2016 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чеченской Республики от 9 июня 2016 года отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определением Верховного Суда Чеченской Республики от 14 августа 2020 года дело передано для рассмотрения по существу в Старопромысловский районный суд города Грозного.

17 июля 2020 года представитель ФИО139 – ФИО140 обратилась в суд первой инстанции со встречным исковым заявлением к ФИО144ФИО145 о применении исковой давности, признании договора купли-продажи от 23 сентября 1993 года недействительным, выселении ФИО141 и вселении в спорную квартиру ФИО142ФИО143 2012 года рождения, ФИО146 2013 года рождения, ФИО147 2015 года рождения, ФИО148 2018 года рождения.

В обоснование встречных исковых требований ФИО149 ссылается на то, что ФИО150 с 22 августа 2017 года является собственником спорной квартиры, что подтверждается выписками из ЕГРН от 18 сентября 2017 года, 24 августа 2018 года, 16 сентября 2019 года, а также договором купли-продажи от 22 августа 2017 года, прошедшим регистрацию в Росреестре Чеченской Республики.

Право продавать данное жилье было у ФИО151 договор дарения которого от 15 ноября 1995 года прошел регистрацию в БТИ, единственном регистрирующем органе на тот момент.

В судебном заседании был опрошен нотариус ФИО152 который пояснил, что на договоре дарения от 15 ноября 1995 года стоят его подпись и печать, имеется его нотариально заверенное заявление, подтверждающее законность договора дарения. Мухаджиев С.Л. пояснил, что основания для заключения договора дарения ему были предоставлены в полном объеме.

В представленном ФИО154 договоре купли-продажи от 23 сентября 1993 года указана улица Ленина, а в договоре дарения ФИО153 – проспект Ленина.

Разнится в договорах и площадь спорной квартиры, в договоре купли-продажи ФИО155 от 23 сентября 1993 года указано: общая площадь 62,2 квадратных метра, жилая площадь 47,0 квадратных метра, в договоре дарения ФИО156 указано: общая площадь 62,0 квадратных метра, жилая площадь 48,8 квадратных метра.

Адрес и площадь спорной квартиры, указанные в договоре дарения ФИО157 полностью совпадают с выпиской из ЕГРН.

Согласно ответу Мэрии города Грозного, проспект Кадырова ранее назывался проспектом Ленина.

В 2014 году Октябрьским районным судом города Грозного по гражданскому делу № 2-1021/14 ФИО158 было отказано в признании за ней права собственности на спорную квартиру, решение вступило в законную силу.

Судом в 2014 году установлено, что истцами не предоставлены документы или иные доказательства того, что оспариваемое жилье принадлежит им, а именно ФИО159

В деле имеется заключение эксперта, которым состоятельность договора дарения от 15 ноября 1995 года под сомнение не поставлена.

В материалы гражданского дела 2014 года ФИО160 представлены три копии договора купли-продажи, якобы заключенные 23 сентября 1993 года ФИО162 с ФИО163 в которых даже при визуальном осмотре отличаются подписи от имени ФИО161 в графе покупатель.

В одном договоре имя ФИО164 указано «Хусен», а других он значится «Хусейн», более того в договоре явно видна произведенная подчистка и допечатка, оригинал договора в суд так представлен и не был.

В одном из договоров купли-продажи имеется запись о регистрации и перерегистрации в БТИ города Грозного, а в другом эти сведения отсутствуют, в связи с чем определением Октябрьского районного суда города Грозного от 17 ноября 2015 года по договорам купли-продажи и дарения была назначена технико-криминалистическая экспертиза.

Из экспертного заключения следует, что договор купли-продажи не имел нормальных условий хранения и подвергался агрессивному термическому воздействию.

Кроме того, ФИО165 полагает, что договор купли-продажи 23 сентября 1993 года заключен быть не мог, поскольку это воскресенье.

Допрошенный в судебном заседании ФИО166 пояснил, что спорная квартира принадлежала ему и он ее продал ФИО167 договор купли-продажи был оформлен нотариально. Где, когда и кем из нотариусов была оформлена сделка он не помнит.

Тогда как, из оглашенного в судебном заседании протокола допроса ФИО168 в рамках уголовного дела следует: «Спустя некоторое время появился покупатель, насколько я помню, он был по национальности ингуш, более подробных его данных я не знаю. 23 сентября 1993 года вышеуказанную квартиру я продал тому мужчине за <данные изъяты> рублей. Получив деньги, я передал ему домовую книгу и ключи, после чего мы разошлись и больше не виделись. При продаже мы никаких бумаг не оформляли, так как оформлением квартиры должны заниматься женщины с биржи…за все время, при приобретении, или после продажи той квартиры, я ни разу не видел договор купли-продажи на ту квартиру и никому не передавал его».

Допрошенный в судебном заседании в 2014 году ФИО169 не смог вразумительно объяснить почему им даны такие диаметрально противоположные показания органам предварительного следствия и суду. Более того, как следует из этих показаний, он даже не удосужился узнать данные покупателя, а в судебном заседании, спустя год, он уже конкретно называет лицо, которому якобы он продал эту квартиру.

ФИО170 считает, что утверждения ФИО171 о его причастности к оспариваемому договору купли-продажи несостоятельны, что в свою очередь свидетельствует о недействительности договора купли-продажи, поскольку ФИО172 не является участником этой сделки, если даже она и имела место.

Из возражений представителя ФИО173 на встречное исковое заявление ФИО174 следует, что на 1995 год семья ФИО175 постоянно проживала в спорной квартире, но это опровергается показаниями ФИО176 который пояснил, что в квартире с момента выезда бывших владельцев Смагиных проживал только мужчина по имени «Хизир».

Это косвенно подтверждают и материалы дела.

В гражданском деле № 2-1021/14, которое обозревалось в судебном заседании, имеется копия свидетельства о смерти от 12 декабря 2007 года, согласно которому ФИО178 умер в станице Нестеровская Сунженского района Республики Ингушетия.

Из паспорта ФИО177 следует, что она с 28 марта 1988 года по настоящее время зарегистрирована по адресу: <адрес>

Доказательств того, что истец и члены ее семьи проживали, работали, учились в городе Грозном суду не представлено.

Отсутствуют и сведения об оплате жилищно-коммунальных услуг в связи с владением спорной квартирой (квитанции, лицевой счет и другие документы).

В кассационном определении Верховного суда Чеченской Республики содержалось требование о допросе свидетелей Смагиных, Октябрьским районным судом вынесено определение и направлено по адресу их проживания, родители умерли, удалось опросить только дочь, которой неизвестно продавал ли ее отец квартиру ФИО179 или кому другому.

Представитель ФИО180 – ФИО181 дополнила исковые требования своего доверителя, просила привлечь в качестве соответчика наравне с ФИО182ФИО183 признать недействительным договор купли-продажи спорной квартиры от 22 августа 2017 года и аннулировать запись о государственной регистрации перехода права.

8 октября 2020 года представитель ФИО184 – ФИО185 уточнила исковые требования своего доверителя, просила аннулировать свидетельство о государственной регистрации права собственности ФИО186 на спорную квартиру, ссылаясь на то, что решением Октябрьского районного суда города Грозного от 24 декабря 2014 года признаны недействительными обменный ордер от 25 февраля 1999 года на спорную квартиру на имя ФИО188 договор купли-продажи спорной квартиры от 8 августа 2008 года и свидетельство о государственной регистрации права ФИО187 от 19 августа 2008 года.

Из мотивировочной части этого решения суда следует, что истец ФИО189 не имеет законных оснований требовать выселения из оспариваемого жилого помещения третьих лиц, так как суду не предоставлены документы или иные доказательства принадлежности спорного жилого помещения на праве собственности или ином вещном праве.

Суду не был представлен подлинник договора купли-продажи на имя ФИО190 от 23 сентября 1993 года, поэтому требование Сейлимсултанова С.С. о признании договора недействительным на основании представленной копии необоснованно.

26 мая 2015 года Управлением Росреестра по Чеченской Республике на основании решения Октябрьского районного суда города Грозного от 25 марта 2015 года было выдано свидетельство о государственной регистрации права на спорную квартиру.

Меньше чем через месяц, 15 июня 2015 года решение Октябрьского районного суда города Грозного от 25 марта 2015 года об установлении факта принятия ФИО191 наследства – спорной квартиры и признания за ней права собственности на эту квартиру по праву наследования отменено по вновь открывшимся обстоятельствам.

Таким образом, свидетельство о государственной регистрации права собственности ФИО192 на спорное жилое помещение было выдано на основании отмененного судебного решения.

Определением Старопромысловского районного суда города Грозного от 17 февраля 2021 года к участию в деле в качестве соответчика по встречному иску ФИО193 к ФИО194ФИО195ФИО196 о признании договора купли-продажи от 23 сентября 1993 года недействительным привлечен ФИО197 являющийся стороной оспариваемого договора купли-продажи.

20 апреля 2021 года представитель ФИО200 – ФИО201 увеличила исковые требования своего доверителя, просила суд взыскать с ФИО198 в пользу ФИО199 задолженность перед управляющей компанией Общество с ограниченной ответственностью «Экосервис ЛТД» в размере <данные изъяты> рублей <данные изъяты> копеек за фактическое пользование коммунальными услугами при проживании в спорной квартире.

4 июня 2021 года в суд первой инстанции поступило встречное исковое заявление представителя ФИО202 – ФИО203 к ФИО204 в котором ФИО205 просил признать недействительной сделку купли-продажи спорной квартиры, заключенную 22 августа 2017 года между ФИО206 и ФИО207 применить реституцию по недействительной сделке, вернуть стороне первоначальное состояние, а именно правообладателю ФИО208

В обоснование заявленных требований ФИО209 указал, что определением Старопромысловского районного суда города Грозного от 17 февраля 2021 года ФИО211 привлечен к участию в деле в качестве соответчика.

Во встречном исковом заявлении ФИО210 оспаривает договор купли-продажи спорной квартиры, заключенный 23 сентября 1993 года между ФИО212 и ФИО213

В 1992 году мать ФИО214 – ФИО215 купила спорную квартиру у Смагина Бориса и, заплатив полную продажную стоимость квартиры, получила правоустанавливающие документы на нее.

Вопросом оформления квартиры занималась мать, а ФИО216 занимался проводом продавцов квартиры за пределы Чеченской Республики.

В 1993 году наступили тяжелые времена и квартиру пришлось продать первому покупателю ФИО217 с которым 23 сентября 1993 года был заключен договор купли-продажи.

ФИО218 на основании представленного на обозрение решения Октябрьского районного суда города Грозного от 16 июня 1995 года заключила с ФИО219 сделку дарения спорной квартиры, которая носит характер ничтожности и имеет корыстную цель.

Изначально правообладателем спорной квартиры являлся ФИО220 которым 23 сентября 1993 года заключен договор купли-продажи с ФИО221

Манзиевым сделки совершены с грубейшими нарушениями норм материального права.

ФИО222 лишена возможности вступить в наследство на спорную квартиру, оставшуюся после смерти своего супруга ФИО223

Определением Старопромысловского районного суда города Грозного от 8 июня 2021 года в принятии встречного иска ФИО227 к ФИО228 отказано по тому основанию, что ФИО229 оспаривает договор купли-продажи, заключенный 23 сентября 1993 года между ФИО224 и ФИО225ФИО226 привлечен к участию в деле в качестве соответчика.

Решением Старопромысловского районного суда города Грозного от 10 июня 2021 года исковые требования ФИО230 удовлетворены в части признания права собственности на спорную квартиру, признания недействительным договора дарения, заключенного 15 ноября 1995 года между ФИО231 и ФИО232 признания недействительным договора купли-продажи спорной квартиры, заключенного 22 августа 2017 года между ФИО234 и ФИО235 аннулирования записи от 18 сентября 2017 года о регистрации права ФИО233 на спорную квартиру.

В удовлетворении встречных исковых требований ФИО236 и ФИО237 судом отказано полностью.

В апелляционном представлении старший помощник прокурора Висаитовского района города Грозного ФИО239 просит названное решение отменить, как незаконное и необоснованное, ссылаясь на то, что суд первой инстанции без учета исследованных в судебном заседании доказательств установил право собственности ФИО238 на спорную квартиру с 24 сентября 2007 года.

Одним из исковых требований ФИО240 является признание за ней права собственности на спорную квартиру в порядке наследования.

В судебном заседании исследовано и приобщено к материалам гражданского дела решение Октябрьского районного суда города Грозного от 24 декабря 2014 года, которым ФИО242 отказано в признании за ней права собственности на спорную квартиру по праву наследования. Указанное решение суда вступило в законную силу, ФИО241 оно обжаловано не было.

Решением Октябрьского районного суда города Грозного от 24 декабря 2014 года установлено, что истцами по первоначальному и встречному иску, то есть ФИО243 не предоставлены суду документы или иные доказательства, указывающие на то, что оспариваемое жилое помещение принадлежит им (или их умершим родным и близким) на праве собственности или на праве пользования.

Согласно части 2 статьи 61 Гражданского процессуального кодекс Российской Федерации обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица, а также в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом.

Установлено, что ФИО245 умер 24 сентября 2007 года, а ФИО244 в нарушение положений статей 1152, 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации обратилась в суд лишь в 2014 году. В судебном заседании представителем ФИО247 – ФИО246 требования о восстановлении пропущенного шестимесячного срока вступления в наследство не заявлено, доказательств уважительности припуска указанного срока не представлено.

В обоснование заявленных требований ФИО248 в суд представлена копия договора купли-продажи спорной квартиры, заключенного 23 сентября 1993 года между ФИО251 и ФИО252

В отношении договора купли-продажи спорной квартиры, заключенного 23 сентября 1993 года между ФИО249 и ФИО250 а также договора дарения спорной квартиры, заключенного 15 ноября 1995 года между ФИО253 и ФИО254 проведена судебная экспертиза.

Из заключения эксперта от 23 декабря 2015 года № 22/95 усматривается, что договор купли-продажи не имел нормальных условий хранения и подвергался агрессивному термическому воздействию. В тексте представленного на исследование договора купли-продажи в графе «проживающий» в словах «Хусеин Исаакович» и в графе «продаю» в словах «Хусейну Исааковичу» имеется подчистка с последующей допечаткой.

Кроме того, в решении Октябрьского районного суда города Грозного от 24 декабря 2014 года оглашен имеющийся в материалах дела протокол допроса ФИО255 подлинность которого им не оспаривается, где он показал: «При продаже мы никаких бумаг не оформляли, так как оформлением квартиры должны заниматься женщины с биржи…за все время, при приобретении, или после продажи той квартиры, я ни разу не видел договор купли-продажи на ту квартиру и никому не передавал его».

При этом, в настоящем гражданском деле ФИО256 пояснил, что изначально оспариваемое жилое помещение приобретено его матерью ФИО260 у Смагиных, был составлен договор купли-продажи. В 1993 году данное жилое помещение продано ФИО257 При оформлении сделки сама ФИО258 не присутствовала, ФИО259 продал квартиру по доверенности от своей матери. Между тем, в самом договоре купли-продажи эти обстоятельства своего подтверждения не находят.

Изложенное свидетельствует о недействительности представленного договора купли-продажи от 23 сентября 1993 года.

Истец и его представитель ФИО261 требуя признать недействительным договор дарения от 15 ноября 1995 года недействительным, не привели ни одного доказательства в обоснование своей позиции. Несмотря на это, суд первой инстанции указал, что договор дарения является ничтожным.

Тогда как, опрошенный судом нотариус ФИО262 пояснил, что договор дарения между ФИО263 и ФИО264 от 15 ноября 1995 года совершал он в предусмотренном на тот момент порядке, на этом договоре стоит его подпись и печать, основания для заключения договора дарения ему были представлены (протокол от 2019 года том 3).

Согласно части 5 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, подтвержденные нотариусом при совершении нотариального действия, не требуют доказывания.

Кроме того, согласно данным Филиала ФГБУ «ФКП Росреестра» по Чеченской республике сведения на объект недвижимости по улице <адрес> в Едином государственном реестре недвижимости отсутствуют. Между тем, имеется актуальная запись от 18 сентября 2017 года на квартиру 26, <адрес> о праве собственности ФИО266 и погашенная запись, произведенная на основании договора дарения от 15 ноября 1995 года на имя ФИО265

Перечисленные значимые для дела факты судом первой инстанции при вынесении обжалуемого решения не учтены.

Доводы ФИО267 и ее представителя не подкреплены доказательствами, основываются на предположениях и домыслах.

В апелляционной жалобе представитель ФИО268 и ФИО269 – ФИО271 также просит решение Старопромысловского районного суда города Грозного от 10 июня 2021 года отменить, полагая его незаконным и необоснованным, принять по делу новое решение, которым в удовлетворении исковых требований ФИО270 отказать, удовлетворив в полном объеме встречные исковые требования ФИО272 и ФИО273

Апеллянт указывает, что исковые требования ФИО274 основаны на том, что она имеет право на спорную квартиру в порядке наследования после смерти 24 сентября 2007 года своего супруга ФИО275 который при жизни якобы приобрел ее у ФИО276

Из показаний самого ФИО277 которые он дал в зале судебного заседания под аудиопротокол, следует, что он передал деньги своей матери, чтобы она купила спорную квартиру, имя продавца он не знал, заключался ли между продавцом и его матерью договор купли-продажи ему неизвестно.

Таким образом, права отчуждать ФИО278 спорную квартиру, якобы принадлежащую его матери, ФИО279 не имел в любом случае.

Более того, каких-либо правоустанавливающих документов на спорную квартиру у ФИО280 не имеется и не было представлено суду на протяжении многолетних судебных тяжб.

В рамках рассмотренного дела определением Октябрьского районного суда города Грозного от 17 ноября 2015 года была назначена технико-криминалистическая судебная экспертиза договора купли-продажи, заключенного 23 сентября 1993 года между ФИО281 и ФИО282 и договора дарения, заключенного 15 ноября 1995 года между ФИО283 и ФИО284

Экспертное заключение от 23 декабря 2015 года № 22/95 приобщено к материалам дела, но судом первой инстанции не исследовано, обжалуемое решение суда не содержит его оценки.

Согласно экспертному заключению от 23 декабря 2015 года № 22/95 представленный на исследование договор купли-продажи ФИО285 на основании которого ФИО287 претендует на спорное жилое помещение, не имел нормальных условий хранения и подвергался агрессивному термическому воздействию, содержит признаки подчистки с последующей допечаткой. В договоре дарения ФИО286 изменений первоначального текста не установлен.

Относительно договора дарения от 15 ноября 1995 года дал показания в зале суда и представил письменное нотариально заверенное заявление, подтверждающие действительность этой сделки, удостоверивший ее нотариус ФИО290 Согласно действующему в 1995 году законодательству при заключении сделки оригинал правоустанавливающего документа (решение суда, на котором основано право собственности ФИО288.) изымался и хранился у нотариуса. В связи с военными действиями на территории Чеченской Республики решение суда ФИО289 не сохранилось.

Не дана судом первой инстанции и оценка тому, что в гражданском деле № 2-1021/14 Октябрьского районного суда города Грозного, которое обозревалось в судебном заседании, имеется три договора купли-продажи между ФИО291 и ФИО292 датированные 23 сентября 1993 года, в которых имеются разночтения, которые не позволяют сделать вывод о подлинности их содержания, а также о действительной воле сторон сделки.

В основу принятого решения судом положены объяснения ФИО293 о том, что он продал спорную квартиру ФИО294

Однако, показания ФИО295 не оценены судом в совокупности с его же показаниями в рамках уголовного дела.

Признавая право собственности ФИО296 и отказывая в удовлетворении встречных исковых требований, суд первой инстанции не установил основания возникновения права собственности, как источник полномочий на распоряжение спорной квартирой Смагиными, которые якобы продали ее ФИО297 а положил в основу такого вывода лишь показания ФИО298

При этом, в материалах дела имеются показания свидетеля ФИО299 с детства проживавшего по адресу: <адрес> который показал суду, что в спорной квартире проживали Смагины, а истца и ее супруга он там никогда не видел.

Никаких доказательств проживания в спорной квартире или принятия других мер, предусмотренных статьей 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации, свидетельствующих о фактическом принятии наследства ФИО300 не представлено.

Не обоснованы, по мнению ФИО303 и выводы суда относительно применения последствий пропуска срока исковой давности к встречным исковым требованиям ФИО301 и ФИО302

Оснований, по которым отказано в применении последствий пропуска срока исковой давности к требованиям ФИО304 суд в обжалуемом решении суд не привел.

Не дал оценку в обжалуемом решении суд и заключению участвующего в деле старшего помощника прокурора района ФИО306 которая считала, что требования ФИО308 и ФИО309 подлежат удовлетворению, за исключением требований о взыскании с ФИО305 задолженности перед управляющей компанией, а в удовлетворении требований ФИО307 просила отказать в полном объеме.

В дополнениях к своей апелляционной жалобе ФИО310 указывает, что безосновательно отказано судом первой инстанции и в удовлетворении требования ФИО311 о взыскании с ФИО312 задолженности перед управляющей компанией в размере <данные изъяты> рублей <данные изъяты> копеек.

В письменных возражениях представитель ФИО313 – ФИО314 просит решение Старопромысловского районного суда города Грозного от 10 июня 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения, ссылаясь на то, что экспертное заключение от 23 декабря 2015 года № 22/95, на которое ссылается апеллянт, послужило основанием для принятия решения Октябрьского районного суда города Грозного от 16 марта 2016 года.

Постановлением Президиума Верховного Суда Чеченской Республики от 14 марта 2019 года решение Октябрьского районного суда города Грозного от 16 марта 2016 года отменено из-за неправильного применения норм материального и процессуального права, так как основывалось только на выводах экспертизы без учета других фактических обстоятельств по делу.

Доводы ответчиков о том, что суд первой инстанции не учел результатов проведенной судебной экспертизы несостоятельны и не соответствуют действительности.

Кроме того, апеллянт ссылается на показания в зале судебного заседания и письменное нотариально заверенное заявление нотариуса ФИО315 который подтвердил законность сделки между ФИО316 и ФИО317

При вызове и опросе бывшего нотариуса ФИО318 который якобы совершил сделку дарения, ФИО319 и ее представитель в судебном заседании не присутствовали, суд в одностороннем порядке быстро опросил его, якобы в связи с тем, что ФИО320 и ее представитель должным образом оповещены о ходе слушания дела.

В связи с чем, было подано ходатайство об исключении из базы доказательств его одностороннего признания как нарушающего принцип состязательности и заявлено ходатайство о его повторном вызове в судебное заседание и допросе как свидетеля, однако ФИО321 сослался на физическое недомогание, которое воспрепятствовало его явке в суд без предоставления подтверждающих медицинских данных.

Представитель ответчиков ФИО322 и старший помощник прокурора Старопромысловского района города Грозного ФИО323 просили суд применить к показаниям ФИО324 положения части 5 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Анализ норм гражданского процессуального права подчеркивает, что стороны, ссылаясь на подобные заявления, указывают на то, что к ним должна применяться часть 5 статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации – обстоятельства, подтвержденные нотариусом при совершении нотариального действия, не требуют доказывания, если подлинность нотариально оформленного документа не опровергнута в порядке статьей 186 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации или, если нотариальный акт не был отменен в предусмотренном законом порядке.

Однако, для того, чтобы придать письменному заявлению, заверенному нотариусом, такую доказательственную силу необходимо соблюсти некоторые формальности при его составлении.

В арбитражном процессе нотариально заверенное заявление лица может обладать признаками письменного доказательства, которое может не требовать дополнительного доказывания. В таком заявлении должны содержаться сведения об осведомлении лица о содержании статьи 51 Конституции Российской Федерации, об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных свидетельских показаний и за отказ от дачи показаний по статьям 307, 308 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также то, что такое лицо дало свое согласие на использование данных письменных показаний в судебных, налоговых и иных органах (постановление 9 ААС от 11 сентября 2017 года по делу №).

Иногда стороны, обращаясь за составлением письменного заявления к нотариусу, не указывают на требования к его содержанию.

Нотариусы в тексте заявления ссылаются на статью 80 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, которая устанавливает порядок свидетельствования подлинности подписи. Это лишает заявление доказательственной силы.

В представленном суду нотариально удостоверенном заявлении ФИО325 есть ссылка только на статью 80 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате.

Например, суд в одном из дел указал, что в случае, если нотариус составляет заявление со ссылкой на указанную статью 80 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, то заверение заявления нотариусом может подтверждать лишь подлинность подписи на этом заявлении, но не содержание этого заявления и соответственно удостоверение нотариусом изложенных в этом заявлении фактов.

В этой связи, предоставленные в материалы дела нотариально заверенные показания, как указано выше, не могут быть приняты в качестве достаточных и допустимых доказательств, подтверждающих определенные фактические обстоятельства (статья 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (постановление АС Московского округа от 18 июня 2015 года по делу №).

Таким образом, письменное заявление, заверенное нотариусом, будет являться надлежащим доказательством только тогда, когда лицо, дающее письменные объяснения, будет предупреждено об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, а также об иных процессуальных последствиях такого заявления. Также важным является указать в таком письменном заявлении на согласие лица представить заявление в арбитражный суд.

Судом правильно дана оценка показаниям ФИО326 доводы ответчиков на часть 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса несостоятельны и не соответствуют действительности.

Ссылка на то, что ранее в марте 2016 года в Октябрьском районном суде города Грозного исследовались три ксерокопии договора купли-продажи от 23 сентября 1993 года приводится многократно.

Во-первых, речь идет о ксерокопиях договора (не подтвержденных оригиналом и не заверенных в нотариальном порядке).

Во-вторых, решение Октябрьского районного суда города Грозного от 16 марта 2016 года отменено постановлением Президиума Верховного Суда Чеченской Республики и дело направлено на новое рассмотрение. Одним из оснований для его отмены явилось: «Учитывая, что сведений о праве собственности ФИО327 на указанную квартиру материалы дела не содержат, выводы суда о возможности удовлетворения искового требования не основаны на нормах действующего законодательства, что не соответствует требованиям, предъявляемым к судебному решению статьей 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Выводы суда основаны на доказательствах, которые не были истребованы судом».

Вывод: при рассмотрении дела в Старопромысловском районном суде города Грозного суд сделал все возможное для исчерпывающего рассмотрения всех обстоятельств, представленных по делу, в том числе, дав правильную и объективную оценку трем ксерокопиям договора купли-продажи, якобы, изъятых из материалов уголовного дела, которое так и не дошло для рассмотрения в суде.

Не согласна представитель ФИО328 – ФИО329 и с доводами апелляционной жалобы о том, что показания свидетеля ФИО331 данные им в рамках уголовного расследования по заявлению ФИО332 должны были исследоваться судом вместе с пояснениями ФИО333 как лица, заявляющего самостоятельные требования в ходе рассмотрения дела Старопромысловским районным судом города Грозного.

ФИО330 заявил свои претензии только в 2016 году, то есть по прошествии 21 года, все это время он был зарегистрирован и проживал по адресу: <адрес>

Доводы ФИО334 по временному промежутку начинаются только с 1995 года, якобы у его покойной матери имелось несохранившееся решение Октябрьского районного суда города Грозного от 16 июня 1995 года об установлении факта владения квартирой.

Неоднократно в суде поднимался вопрос, у кого ФИО335 приобрела квартиру. Она никогда не проживала в спорной квартире, потому как с 1995 года зарегистрирована по другому месту проживания.

За все время судебного слушания представитель ответчиков ФИО337 не смогла пояснить, у кого ФИО336 приобрела квартиру и куда делось решение Октябрьского районного суда города Грозного от 16 июня 1995 года об установлении факта владения квартирой.

В настоящее время ответчики скрыли договор дарения, сославшись на его утерю при выселении из квартиры, в судебное заседание он не был представлен.

Допрошенный по делу со стороны ФИО339 свидетель ФИО338 дал показания, что ранее спорной квартирой владела семья Смагиных, он самолично знал дочерей Татьяну и Наталью.

Но ФИО340 не дал пояснений, что квартирой с 1995 года по настоящее время владела ФИО341

С того момента, как ФИО342 узнала, что на квартиру претендуют ФИО343 с ФИО344 она обратилась в Октябрьский районный суд города Грозного. Судебный спор был инициирован тем, что ФИО347 предъявил обменный ордер на спорную квартиру. С указанного момента ФИО346 ведет судебные тяжбы с разными ответчиками, за спиной которых стоит ФИО345 предъявляющий ничем не обоснованные требования о праве собственности на квартиру.

С указанного времени, когда в 2012 году ФИО349 и ее представителю был предъявлен обменный ордер на квартиру, начинают течь сроки давности для ФИО348

Суд в решении обоснованно указал, что ФИО350 знал о том, что ФИО351 претендует на спорную квартиру еще в 2012 году, однако, 15 июня 2015 года он подал заявление об отмене решения Октябрьского районного суда города Грозного от 25 марта 2015 года, не заявив при этом никаких исковых требований.

Только после того, как ФИО352 30 сентября 2015 года предъявила исковые требования к ФИО353 и ФИО354ФИО355 заявил свое правопритязание на спорную квартиру в виде встречного искового заявления 2 октября 2015 года.

Судом установлено, что ФИО357 является законной супругой ФИО356 который заявлял свои требования еще в 2014 году, в настоящее время проживает с ним в законном браке и имеет троих совместных детей.

С 2014 года ФИО358 проживает в спорной квартире.

22 августа 2017 года ФИО359 оформила договор купли-продажи спорной квартиры с ФИО360 с последующей регистрацией 18 сентября 2017 года перехода права собственности.

Таким образом, с 18 сентября 2017 года ФИО361 и члены ее семьи проживают в спорной квартире и за этот период не оплачивают коммунальные услуги, оказываемые управляющей компанией.

При этом, представитель ответчиков ФИО362 утверждает, что задолженность по коммунальным услугам должен нести ФИО363 который не является владельцем спорной квартиры и заселился в нее только в 2019 году.

До его заселения, в связи с пользование спорной квартирой ФИО364 образовалась крупная задолженность по коммунальным услугам в размере <данные изъяты> рублей <данные изъяты> копеек.

Представителем ФИО365 в судебное заседание представлена справочная информация о том, что с 2017 по 2019 годы в квартире официально проживала семья ФИО368 которая и должна оплатить фактически потребленные коммунальные услуги.

Все это время ФИО366 ничто не мешало заявить о своих притязаниях на спорную квартиру, она была прекрасно осведомлена о притязаниях ФИО367 поэтому суд закономерно и обоснованно указал о пропуске срока исковой давности как ФИО369 так и ФИО370

В письменных возражениях представитель ФИО371 – ФИО372ФИО373 просят обжалуемое решение суда оставить без изменения, апелляционное представление старшего помощника прокурора Висаитовского района города Грозного ФИО374 и апелляционную жалобу представителя ФИО375 и ФИО376 – ФИО377 – без удовлетворения.

Установив, что спор разрешен и обжалуемое решение вынесено судом первой инстанции в отсутствие надлежащим образом извещенных представителя Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы России №1 по Чеченской Республике, нотариуса Сунженского нотариального округа Республики Ингушетия ФИО378ФИО379 и ФИО380 определением от 21 сентября 2021 года судебная коллегия перешла к рассмотрению настоящего дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Надлежащим образом извещенные ФИО381ФИО382ФИО383ФИО384ФИО385ФИО386 представитель Управления Росреестра по Чеченской Республике, представитель Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы России №1 по Чеченской Республике, нотариус Сунженского нотариального округа Республики Ингушетия ФИО387 в судебное заседание не явились, доказательств уважительности причин неявки суду не представили, об отложении слушания дела не просили.

Судебная коллегия с учетом мнения явившихся участников процесса, руководствуясь положениями статьи 14 Международного Пакта «О гражданских и политических правах» и статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным начать слушание дела в отсутствие не явившихся лиц.

При рассмотрении дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, представитель ФИО388 – ФИО389 заявленные к ФИО390ФИО391 требования о признании права собственности на квартиру 26, <адрес>, признании договоров дарения от 15 ноября 1995 года между ФИО396 и ФИО397 и купли-продажи от 22 августа 2017 года между ФИО392 и ФИО393 недействительными, признании сделки от 23 сентября 1993 года между ФИО394 и ФИО395 действительной, аннулировании записи о регистрации права ФИО398 на спорную квартиру от 18 сентября 2017 года поддержала в полном объеме, просила их удовлетворить по основаниям, изложенным в исковом заявлении.

Встречные исковые требования ФИО399ФИО401 о признании недействительным договора купли-продажи спорной квартиры от 23 сентября 1993 года между ФИО404 и ФИО405 аннулировании свидетельства о государственной регистрации права ФИО400. от 26 мая 2015 года, выселении, вселении и взыскании задолженности по коммунальным платежам представитель ФИО402 – ФИО403 не признала и просила в их удовлетворении отказать.

Представитель ФИО406 и ФИО407 – ФИО408 встречные исковые требования своих доверителей к ФИО409ФИО410ФИО411ФИО412 о признании недействительным договора купли-продажи спорной квартиры от 23 сентября 1993 года между ФИО413 и ФИО414 аннулировании свидетельства о государственной регистрации права ФИО415 от 26 мая 2015 года, выселении, вселении и взыскании задолженности по коммунальным платежам поддержала в полном объеме, просила их удовлетворить по основаниям, изложенным в исках.

Исковые требования ФИО416 о признании права собственности на квартиру 26, <адрес>, признании договоров дарения от 15 ноября 1995 года между ФИО418 и ФИО417 и купли-продажи от 22 августа 2017 года между ФИО419 и ФИО420 недействительными, признании сделки от 23 сентября 1993 года между ФИО425 и ФИО426 действительной, аннулировании записи о регистрации права ФИО421 на спорную квартиру от 18 сентября 2017 года представитель ФИО422 и ФИО423 – ФИО424 не признала и просила в их удовлетворении отказать.

Представитель ФИО428 – ФИО429 просил удовлетворить исковые требования ФИО427 отказав в удовлетворении встречных исковых требований ФИО430 и ФИО431

Прокурор ФИО432 в своем заключении просила в удовлетворении исковых требований ФИО433 – отказать, встречные исковые требования ФИО434 удовлетворить полностью, а встречные исковые требования ФИО435 частично.

Исследовав и оценив в совокупности, имеющиеся в материалах дела доказательства, заслушав объяснения лиц, принимавших участие в рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и заключение прокурора ФИО436 судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 1, части 1 статьи 11, статьи 12 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 3 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предъявление любого требования должно иметь своей целью восстановление нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов обратившегося в суд лица, установление наличия у истца принадлежащего ему субъективного материального права, а также установление факта нарушения прав истца ответчиком.

Правосудие по гражданским делам в соответствии с требованиями статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. При этом каждая из сторон согласно статье 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Как следует из материалов дела и судебной коллегией установлено, ФИО437 с 5 июня 2002 года состояла в зарегистрированном браке с ФИО438 что подтверждается свидетельством Сунженского отдела ЗАГС Республики Ингушетия о заключении брака 5 июня 2002 года №

Согласно договора купли-продажи от 23 сентября 1993 года ФИО439 продал ФИО440 квартиру, расположенную по адресу: <адрес>

24 сентября 2007 года ФИО441 умер, что подтверждается свидетельством Сунженского отдела ЗАГС Республики Ингушетия о смерти от 12 декабря 2007 года №

На основании пункта 1 статьи 1142 Гражданского кодекса Российской Федерации ФИО442 является наследником первой очереди на имущество, оставшееся после смерти своего супруга – ФИО444

Как следует из объяснений истца ФИО443 на день смерти супруга они проживали вместе, а после его смерти она вступила во владение общим имуществом.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он вступил во владение или в управление наследственным имуществом.

Согласно пункту 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» граждане, юридические лица являются собственниками имущества, созданного ими для себя или приобретенного от других лиц на основании сделок об отчуждении этого имущества, а также перешедшего по наследству или в порядке реорганизации (статья 218 Гражданского кодекса Российской Федерации). В силу пункта 2 статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают с момента регистрации соответствующих прав на него, если иное не установлено законом.

Иной момент возникновения права установлен, в частности, для приобретения права собственности на недвижимое имущество в случае полной выплаты пая членом потребительского кооператива, в порядке наследования и реорганизации юридического лица (абзацы второй, третий пункта 2, пункт 4 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 4 статьи 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации). Так, если наследодателю или реорганизованному юридическому лицу (правопредшественнику) принадлежало недвижимое имущество на праве собственности, это право переходит к наследнику или вновь возникшему юридическому лицу независимо от государственной регистрации права на недвижимость.

Право собственности на недвижимое имущество в случае принятия наследства возникает со дня открытия наследства (пункт 4 статьи 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Решением Октябрьского районного суда города Грозного от 24 декабря 2014 года удовлетворены исковые требования ФИО446 о признании недействительными договора купли-продажи квартиры 26, расположенной в доме 101 по улице <адрес>, заключенного 8 августа 2008 года ФИО445 действующим по доверенности от имени ФИО447 с ФИО448

Таким образом, собственником спорной квартиры с 24 сентября 2007 года является ФИО449

Возражая против встречных исковых требований ФИО450 и ФИО451 о признании недействительным договора купли-продажи от 23 сентября 1993 года, представитель ФИО452 заявила о применении последствий пропуска срока исковой давности.

Исковой давностью в соответствии со статьей 195 Гражданского кодекса Российской Федерации признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Согласно пункту 1 статье 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.

Вместе с тем, положениями статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки (пункт 1).

Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (пункт 2).

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 6 постановления от 29 сентября 2015 года № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» разъяснил, что по смыслу статьи 201 Гражданского кодекса Российской Федерации переход прав в порядке универсального или сингулярного правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица, переход права собственности на вещь, уступка права требования и пр.), а также передача полномочий одного органа публично-правового образования другому органу не влияют на начало течения срока исковой давности и порядок его исчисления.

В этом случае срок исковой давности начинает течь в порядке, установленном статьей 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, со дня, когда первоначальный обладатель права узнал или должен был узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

ФИО453 и ФИО454 во встречных исковых требованиях просят признать недействительным договор купли-продажи от 23 сентября 1993 года по основаниям статьи 168 Гражданского кодекса Российский Федерации, согласно которым, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (пункт 1).

Первоначальным обладателем права на спорную квартиру согласно представленным ФИО455 и ФИО456 документам была ФИО458 от которой по договору дарения от 15 ноября 1995 года право собственности на квартиру перешло к ФИО459

Таким образом, при заключении 15 ноября 1995 года договора дарения ФИО457 и ФИО460 знали или должны были узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Следовательно, предусмотренный пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности оспаривания договора купли-продажи для ФИО461 и ФИО462 истек 15 ноября 1996 года.

На основании статьи 205 Гражданского кодекса Российской Федерации в исключительных случаях, когда суд признает уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), нарушенное право гражданина подлежит защите. Причины пропуска срока исковой давности могут признаваться уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев – в течение срока давности.

Таких обстоятельств по настоящему делу не усматривается и сторонами не приведено.

В силу части 2 статьи 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

С учетом изложенного судебная коллегия приходит к выводу об удовлетворении исковых требований ФИО465 о признании за ней права собственности на спорную квартиру, отказав в удовлетворении встречных исковых требований ФИО467 и ФИО463 к ФИО464 являющейся правопреемником ФИО466 о признании недействительным договора купли-продажи от 23 сентября 1993 года.

Собственник на основании статьи 301 Гражданского кодекса Российской Федерации вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

Как следует из разъяснений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» спор о возврате имущества, вытекающий из договорных отношений или отношений, связанных с применением последствий недействительности сделки, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения (пункт 34).

Если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя (статьи 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации). Когда в такой ситуации предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суду при рассмотрении дела следует иметь в виду правила, установленные статьями 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (пункт 35).

В подтверждение своих прав на спорное имущество ФИО469 ссылается на договор дарения от 15 ноября 1995 года, согласно которому спорная квартира была подарена ему его матерью ФИО468

Пленумом Верховного Суда Российской Федерации и Пленумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в пункте 52 постановления от 29 апреля 2010 года № 10/22 разъяснено, что в соответствии с пунктом 1 статьи 2 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним – это юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации. Государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права.

До введения в действие Федерального закона от 21 июля 1997 года № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» регистрация права собственности на недвижимость осуществлялась Бюро технической инвентаризации и подтверждалась регистрационным удостоверением.

При отсутствии соответствующего регистрационного удостоверения договор дарения спорной квартиры от 15 ноября 1995 года не может быть признан достаточным доказательством возникновения права собственности ФИО470

Кроме того, как установлено решением Октябрьского районного суда города Грозного от 24 декабря 2014 года супруг ФИО471 – ФИО472 выдал нотариально удостоверенную доверенность на имя ФИО476 на право распоряжения спорной квартирой, что подтверждает факт регистрации в установленном порядке права собственности ФИО473

О ничтожности договора дарения свидетельствует и то, что ни ФИО474 ни ФИО475 до заключения последним договора купли-продажи с Хасхановой З.Л. 22 августа 2017 года права владения, пользования и распоряжения спорной квартирой, предусмотренного статьей 209 Гражданского кодекса Российской Федерации, не осуществляли.

Согласно положениям статей 167, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно (пункт 1 статьи 167).

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (пункт 2 статьи 168).

При таких обстоятельствах заключенный 22 августа 2017 года между ФИО477 и ФИО478 договор купли-продажи спорной квартиры является недействительным, владение ФИО480 спорной квартирой – незаконным, а спорная квартира подлежит возврату ФИО479 с восстановлением ее права собственности на эту квартиру.

Пленумом Верховного Суда Российской Федерации и Пленумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в пункте 43 постановления от 29 апреля 2010 года № 10/22 разъяснено, что в случае, если иск собственника об истребовании имущества из чужого незаконного владения удовлетворен, покупатель чужого имущества вправе в соответствии со статьей 461 Гражданского кодекса Российской Федерации обратиться в суд с требованием к продавцу о возмещении убытков, причиненных изъятием товара по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи.

Заявление ответчицы ФИО481 о пропуске истицей ФИО482 срока исковой давности оспаривания договора дарения от 14 ноября 1995 года суд считает несостоятельным по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения.

Как следует из материалов настоящего дела, Мохлоева Х.Я. 3 марта 2015 года обратилась в Октябрьский районный суд года Грозного с иском о признании за ней права собственности на спорную квартиру.

Решением Октябрьского районного суда города Грозного от 25 марта 2015 года иск ФИО483 был удовлетворен.

22 мая 2015 года представитель ФИО484 подал заявление об отмене решения суда по вновь открывшимся обстоятельствам, предоставив суду договор дарения от 15 ноября 1995 года.

Таким образом, ранее 22 мая 2015 года ФИО485 не могла знать о наличии договора дарения от 15 ноября 1995 года.

Определением от 15 июня 2015 года решение суда было отменено, производство по делу возобновлено.

Иск к ФИО486 и ФИО487 о признании договора дарения от 15 ноября 1995 года недействительным подан ФИО488 30 сентября 2015 года, то есть в пределах срока исковой давности.

Поскольку судебная коллегия пришла к выводу о недействительности договор купли-продажи спорной квартиры от 22 августа 2017 года, на основании которого ФИО496 претендует на спорную квартиру, ее требования о выселении ФИО493ФИО494 и их малолетних детей ФИО489ФИО490ФИО491ФИО492 удовлетворению не подлежат.

Соответствующих требованиям закона доказательств оплаты ею коммунальных услуг ФИО495 не представлено, а потому не подлежат удовлетворению и ее требования о взыскании с ФИО497 задолженности перед Управляющей компанией.

При таких обстоятельствах, обжалуемое решение суда подлежит отмене с вынесением по делу нового решения об удовлетворении исковых требований ФИО498 в части признания права собственности на спорную квартиру, признания недействительными договоров дарения от 15 ноября 1995 года и купли-продажи от 22 августа 2017 года, аннулировании записи о регистрации права ФИО499 на спорную квартиру от 18 сентября 2017 года, отказав в удовлетворении встречных исковых требований ФИО501 и ФИО500

Согласно положениям статьи 12 Гражданского кодекса Российской Федерации защита гражданских прав осуществляется путем признания права, признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, применения последствий недействительности ничтожной сделки, такой способ защиты нарушенного права как признание сделки действительной законом не предусмотрен, а потому в части требования Мохлоевой Х.Я. о признании сделки от 23 сентября 1993 года действительной следует отказать.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 328, 329 и 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

решение Старопромысловского районного суда города Грозного Чеченской Республики от 10 июня 2021 года по гражданскому делу № 2-8/2021 отменить.

Принять по делу новое решение.

Исковые требования ФИО502 к ФИО503, ФИО505 удовлетворить в части о признания права собственности, признания недействительными договоров дарения и купли-продажи, аннулирования записи о регистрации права ФИО504 на спорную квартиру.

Признать за ФИО506 право собственности на квартиру 26, <адрес>

Признать недействительным договор дарения квартиры 26, <адрес>, заключенный 15 ноября 1995 года между ФИО507 и ФИО508

Признать недействительным договор купли-продажи квартиры 26, <адрес>, заключенный 22 августа 2017 года между ФИО509 и ФИО510

Аннулировать в Управлении Росреестра по Чеченской Республике запись от 18 сентября 2017 года о регистрации права собственности ФИО511 на квартиру 26, <адрес>

В остальной части исковых требований ФИО512 отказать.

В удовлетворении встречного иска ФИО513, ФИО514 к ФИО515, ФИО516, ФИО517, ФИО518 отказать полностью.

Апелляционное определение в окончательной форме изготовлено 19 октября 2021 года.

Председательствующий:

Судьи: