Гражданский кодекс часть 1

с участием административного истца, представителя административного ответчика – начальника Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Орловской области (далее – Управление) – Левинской И.В. рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по апелляционной жалобе административного истца на решение Брянского гарнизонного военного суда от 6 сентября 2017 г., которым отказано в удовлетворении административного искового заявления бывшего военнослужащего Управления подполковника Филипцова Романа Вячеславовича об оспаривании приказа начальника Управления о прекращении доступа к государственной тайне.

Заслушав доклад судьи Неустроева В.С., объяснения административного истца в обоснование апелляционной жалобы, представителя административного ответчика, возражавшего против ее удовлетворения, судебная коллегия

установила:

как усматривается из решения суда и материалов дела, Филипцов с 1 июля 2016 г. проходит военную службу в распоряжении начальника Управления и был допущен к работе со сведениями, составляющими государственную тайну.

В связи с возбуждением в отношении Филипцова уголовного дела на основании постановления старшего следователя-криминалиста военного следственного отдела СК России по Брянскому гарнизону от 2 августа 2016 г. произведён обыск в служебном кабинете административного истца. В ходе следственного действия были изъяты числящиеся за административным истцом машинные носители информации (далее – МНИ), в частности, флэш-накопитель марки «Kingston» и жёсткий магнитный диск марки «Hitachi».

По указанию начальника Управления комиссией этого же Управления произведён осмотр приведенных МНИ с подключением их к служебному категорированному компьютеру. В результате указанных действий на МНИ выявлено наличие электронных файлов с информацией со степенью секретности «секретно» и «совершенно секретно», о чём 16 сентября 2016 г. составлен акт.

По результатам проведенного разбирательства 25 ноября 2016 г. в отношении административного истца составлен протокол о грубом дисциплинарном проступке, а приказом начальника Управления от 29 ноября 2016 г. № 335-лс Филипцов был привлечен к дисциплинарной ответственности и ему объявлен «строгий выговор».

Вступившим в законную силу решением Московского окружного военного суда от 17 мая 2017 г. Филипцову отказано в удовлетворении административного искового заявления об оспаривании этого приказа.

Кроме того, приказом начальника Управления от 14 декабря 2016 г. № 357-лс Филипцову прекращен допуск к государственной тайне.

Полагая свои права нарушенными, Филипцов обратился в гарнизонный военный суд с административным исковым заявлением, в котором просил признать незаконным вышеуказанный приказ и обязать начальника Управления отменить его.

Суд первой инстанции в удовлетворении административного иска отказал.

В апелляционной жалобе административный истец, считая решение суда незаконным и необоснованным в связи с неправильным определением обстоятельств, имеющих значение для дела, игнорированием доводов, просит его отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении требований.

В обоснование этого утверждает, что в нарушение п. 28 Инструкции о порядке допуска к государственной тайне военнослужащих, федеральных государственных гражданских служащих, работников органов Федеральной службы безопасности, а также граждан Российской Федерации, поступающих на федеральную государственную службу (работу) в органы Федеральной службы безопасности, при подготовке заключения о прекращении допуска к государственной тайне не участвовал отдел материально-технического обеспечения – подразделение, в котором он, Филипцов, проходил военную службу до зачисления в распоряжение.

Нарушение при подготовке заключения выразилось также в том, что в этом не мог принимать участие заместитель начальника Управления, поскольку, по мнению административного истца, проходя военную службу в распоряжении начальника Управления, заместитель этого должностного лица не являлся для него, Филипцова, начальником ни по должности, ни по воинскому званию.

Кроме того, истец полагает, что Инструкция по секретному делопроизводству в органах федеральной службы безопасности по секретному делопроизводству не относится к законодательству Российской Федерации, в связи с чем нарушение этого ведомственного нормативного правового акта не является нарушением законодательства о государственной тайне.

Утверждает, что в заключении о прекращении допуска к государственной тайне не указано, какие конкретно требования законодательства Российской Федерации, влекущие такое прекращение, им были нарушены.

В заседании суда апелляционной инстанции административный истец заявил о незаконности участия в подготовке заключения начальника секретариата Тереховой и несоответствии оспариваемого решения правовой позиции, изложенной в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 15 января 2015 г. № 25-О.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия исходит из следующего.

В соответствии со ст. 84 КАС РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в административном деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимосвязь доказательств в их совокупности.

Предоставление суду соответствующих полномочий по оценке доказательств вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, что вместе с тем не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

На основании изложенного, исходя из пределов публичного судебного контроля над оспариваемыми действиями органов военного управления, имеющиеся в деле доказательства, не содержащие грифа «Секретно», позволили суду без анализа сведений, составляющих государственную тайну, проверить законность оспариваемого приказа.

Согласно ст. 59 КАС РФ доказательствами по административному делу являются полученные в предусмотренном этим Кодексом и другими федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения административного дела.

На основании ст. 60 КАС РФ суд принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения административного дела.

В силу ч. 1 ст. 62 и ч. 11 ст. 226 КАС РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено данным Кодексом. Обязанности по доказыванию законности оспариваемых решений, действий (бездействия) органов государственной власти, должностных лиц, возлагаются на органы и лиц, которые приняли оспариваемые решения или совершили оспариваемые действия (бездействие).

В силу ч. 2 ст. 64 КАС РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда по ранее рассмотренному им административному делу не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении судом другого административного дела, в котором участвуют лица, в отношении которых установлены эти обстоятельства, или лица, относящиеся к категории лиц, в отношении которой установлены эти обстоятельства.

По делу установлено, что основанием для проведения обыска в служебном кабинете административного истца послужило постановление старшего следователя-криминалиста военного следственного отдела СК России по Брянскому гарнизону от 2 августа 2016 г., вынесенное в ходе расследования уголовного дела по обвинению Филипцова в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 159, ч. 1 ст. 285 и ч. 2 ст. 292 УК РФ.

По результатам следственного действия были изъяты числящиеся за административным истцом МНИ, на которых впоследствии были обнаружены электронные файлы с информацией со степенью секретности «секретно» и «совершенно секретно».

Приведенные обстоятельства, а также нарушение взятых на себя, в том числе при заключении 20 июля 2014 г. контракта о прохождении военной службы, обязательств по соблюдению требований законодательства Российской Федерации о государственной тайне, установлены вступившим в законную силу решением Московского окружного военного суда от 17 мая 2017 г., которым Филипцову отказано в удовлетворении требований об оспаривании приказа начальника Управления от 29 ноября 2016 г. № 335-лс о привлечении его к дисциплинарной ответственности путем объявления взыскания в виде «строгого выговора».

В соответствии со ст. 3 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 г. № 5485-1 «О государственной тайне» (далее – Закон) законодательство Российской Федерации о государственной тайне основывается на Конституции Российской Федерации, Законе Российской Федерации «О безопасности» и включает настоящий Закон, а также положения других актов законодательства, регулирующих отношения, связанные с защитой государственной тайны.

Согласно ст. 21 и 23 Закона, допуск должностных лиц и граждан Российской Федерации к государственной тайне осуществляется в добровольном порядке и предусматривает, наряду с другими, принятие на себя обязательств перед государством по нераспространению доверенных им сведений, составляющих государственную тайну.

Допуск должностного лица или гражданина к государственной тайне может быть прекращен по решению руководителя органа государственной власти, предприятия, учреждения или организации, в том числе в случае однократного нарушения им взятых на себя предусмотренных трудовым договором (контрактом) обязательств, связанных с защитой государственной тайны.

Аналогичное основание прекращения допуска гражданина к государственной тайне по решению должностного лица, принявшего решение о его допуске к государственной тайне, содержится и в п. 15 Инструкции о порядке допуска должностных лиц и граждан Российской Федерации к государственной тайне, утвержденной постановлением Правительства Российской Федерации от 6 февраля 2010 г. № 63.

При этом п. 10 этой же Инструкции установлено, что обязательства граждан перед государством по соблюдению требований законодательства Российской Федерации о государственной тайне, с которыми заключается трудовой договор (контракт), отражаются в трудовом договоре (контракте).

В соответствии с контрактом о прохождении военной службы, подписанном Филипцовым 20 июля 2014 г., им взято на себя обязательство о соблюдении требований законодательства Российской Федерации о государственной тайне, неразглашении доверенных по службе сведений, составляющих государственную тайну, и он предупрежден о том, что в случае однократного нарушения им взятых на себя предусмотренных контрактом обязательств, связанных с защитой государственной тайны, его допуск к государственной тайне может быть прекращен.

Инструкцией о порядке допуска к государственной тайне военнослужащих, федеральных государственных гражданских служащих, работников органов Федеральной службы безопасности, а также граждан Российской Федерации, поступающих на федеральную государственную службу (работу) в органы Федеральной службы безопасности, утверждённой приказом ФСБ РФ от 10 июня 2011 г. № 246 (далее – Инструкция о порядке допуска), предусмотрено, что военнослужащие органов федеральной службы безопасности, допущенные к государственной тайне, несут ответственность за нарушение режима секретности.

Осведомленность административного истца с установленными требованиями и запретами подтверждается не только данным им обязательством по соблюдению требований законодательства Российской Федерации о государственной тайне, но и исполнением в течение длительного времени служебных обязанностей в условиях допуска к работе с документами, содержащими сведения, составляющими такую тайну.

Принимая во внимание вышеприведенные положения ст. 3 Закона, довод административного истца в апелляционной жалобе о том, что допущенные им нарушения Инструкции не являются нарушением законодательства о государственной тайне, является несостоятельным.

Такой вывод основан на системном толковании нормативных правовых актов, регулирующих вопросы защиты государственной тайны, под которой следует понимать комплекс организационно-правовых, инженерно-технических, криптографических и оперативно-розыскных мероприятий, направленных на предотвращение разглашения секретной информации и потери ее материальных носителей.

Следовательно, защита государственной тайны обеспечивается системой норм, правил, ограничений, предписывающих лицам, имеющим допуск к государственной тайне, не разглашать и не передавать эту информацию лицам, не имеющим к ней допуск, под страхом наказания за нарушение данных запретов.

При этом требования законодательства по защите государственной тайны не ограничиваются запретом на распространение сведений, ее составляющих, но и возлагают обязанность по соблюдению нормативных правил, обеспечивающих выполнение такого запрета в целях предотвращения создания условий для получения доступа к указанным сведениям неполномочных лиц, и ее распространения.

В этом смысле сам факт сохранения Филипцовым информации, составляющей государственную тайну, и нахождение ее на находящихся в ведении истца и непредназначенных для этого МНИ, явно свидетельствует о создании им таких условий, то есть о допущенных им нарушениях вышеприведенных нормативных требований, регулирующих порядок работы с секретными документами, в результате чего оказались нарушенными предусмотренные заключенными административным истцом контрактом обязательства, связанные с защитой государственной тайны.

Согласно п. 9 Инструкции о порядке допуска, допуск сотрудников органов безопасности к государственной тайне может быть прекращен по решению руководителя, начальника органа безопасности, наделенного правом издания приказов по личному составу, в случаях, предусмотренных ст. 23 Закона.

В соответствии с п. 28-29 этого же нормативного правового акта решение о прекращении допуска принимается на основании письменного заключения, подготовленного подразделением кадров и подразделением, в котором военнослужащий проходит военную службу, и оформляется приказом руководителя, начальника органа безопасности по личному составу.

Согласно заключению от 5 декабря 2016 г., утвержденному начальником Управления 10 декабря того же года, составленному по результатам проведенной проверки, рекомендовано прекратить допуск к государственной тайне подполковнику Филипцову, находящемуся в распоряжении начальника Управления в связи с нарушением им взятых на себя обязательств, связанных с защитой государственной тайны, а также возбуждением в отношении него уголовного дела по обвинению в совершении преступлений, одно из которых отнесено уголовным законом к категории тяжких, а два других – к преступлениям против государственной власти.

Из решения Московского окружного военного суда от 17 мая 2017 г., а также указанного заключения следует, что проверка и разбирательство по факту нарушения Филипцовым требований Инструкции, были проведены достаточно полно, с выяснением необходимых для принятия решения обстоятельств.

В частности, окружным военным судом установлено, что совершенные Филипцовым действия явились следствием нарушения им подп. 6 п. 10, 39-40, 43-44, 195 и 199 Инструкции по секретному делопроизводству в органах федеральной пограничной службы безопасности, утвержденной приказом ФСБ России от 15 марта 2005 г. № 055 (далее – Инструкция).

При этом, исследовав представленные доказательства в их совокупности, окружной военный суд пришел к выводу о том, что мотив совершения Филипцовым действий, в результате которых им был нарушен порядок работы с соответствующими сведениями, равно как и обстоятельства, связанные с тем, когда, каким образом и при каких условиях обнаруженные у него электронные файлы оказались на МНИ, в том числе в результате копирования, правового значения не имеют.

При рассмотрении настоящего административного дела установлено, что заключение о прекращении допуска Филипцова к государственной тайне, основывалось именно на этих выясненных в ходе проверки и подтвержденных в окружном военном суде обстоятельствах, в связи с чем довод апелляционной жалобы об отсутствии в этом заключении указаний на конкретные требования законодательства о государственной тайне, нарушенные Филипцовым, не основан на материалах дела.

Данное заключение было подготовлено не заместителем начальника Управления, а комиссией под его председательством, в состав которой в установленном порядке была включена начальник секретариата Терехова. Тот факт, что в подготовке заключения не принимало участие отделение материально-технического обеспечения, объясняется тем, что Филипцов с 1 июля 2016 г. был зачислен в распоряжение начальника Управления, то есть с указанной даты не проходил военную службу в названном подразделении.

Кроме того, указанный заместитель начальника Управления являлся начальником для административного истца по должности, а к тому же по делу установлено, что он курировал отделение материально-технического обеспечения.

Данный вывод подтверждается и положениями ст. 98 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, которые могут быть применены к спорным правоотношениям в силу ст. 2 и 3 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе», ст. 4 Федерального закона от 27 мая 1998 г. № 76-ФЗ «О статусе военнослужащих».

В силу установленных фактических обстоятельств дела, с учетом положений законодательства и нормативных правовых актов, регулирующих порядок работы со сведениями, составляющими государственную тайну, следует прийти к выводу о том, что допущенные со стороны Филипцова нарушения, даже при отсутствии негативных последствий, являются достаточным основанием для прекращения допуска к государственной тайне, поскольку своими действиями он нарушил взятые на себя обязательства, связанные с ее защитой и соблюдением режима секретности, в связи с чем суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении требований о признании незаконным изданного в пределах своей компетенции приказа должностного лица о прекращении допуска Филипцова к государственной тайне.

Вопреки утверждению административного истца в судебном заседании при рассмотрении апелляционной жалобы, данный вывод не противоречит правовой позиции, изложенной Конституционным Судом Российской Федерации в определении от 15 января 2015 г. № 25-О, которое к тому же вынесено по иным обстоятельствам.

На основании изложенного, судебная коллегия считает, что доводы апелляционной жалобы направлены на переоценку обстоятельств, установленных судом первой инстанции, не содержат фактов, которые не проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы правовое значение для вынесения судебного акта по существу заявленных требований, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судебной коллегией несостоятельными.

Поскольку при принятии решения судом не допущено нарушений норм материального и процессуального права, законных оснований для отмены либо изменения судебного акта, как и для удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 308, п. 1 ст. 309 и 311 КАС РФ, судебная коллегия

определила:

решение Брянского гарнизонного военного суда от 6 сентября 2017 г. по административному исковому заявлению Филипцова Романа Вячеславовича оставить без изменения, а его апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи:

«Подписи»