Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Томске административное дело № 2а-424/2022 по административному исковому заявлению Пилипенко Вячеслава Сергеевича к Министерству финансов Российской Федерации, Федеральной службе исполнения наказаний, Управлению федеральной службы исполнения наказаний по Томской области, Федеральному казенному учреждению «Лечебно-исправительное учреждение-1» Управления федеральной службы исполнения наказаний по Томской области о взыскании компенсации за нарушение условий содержания под стражей

по апелляционной жалобе административного истца на решение Кировского районного суда г.Томска от 14 февраля 2022 года,

заслушав доклад судьи Куцабовой А.А., объяснения административного истца Пилипенко В.С., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, возражения представителя административного ответчика Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Томской области Бацула Д.А., полагавшего решение суда законным и обоснованным,

установила:

Пилипенко В.С. обратился в Кировский районный суд г.Томска с административным иском к Министерству финансов Российской Федерации, в котором просил признать нарушение его прав ввиду содержания в ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области в течение 3 лет 10 месяцев в ненадлежащих условиях и взыскать с Министерства финансов Российской Федерации компенсацию в сумме 800000 руб.

В обоснование заявленных требований указал, что содержался в ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области в период времени с 15 декабря 2017 года по 11 июля 2018 года в камере № 16, с 11 июля 2018 года по 29 октября 2018 года в камере № 6, с 29 октября 2018 года по 1 ноября 2018 года в камере № 13, с 1 ноября 2018 года по 27 ноября 2018года в камере № 6, с 27 ноября 2018 года по 5 января 2019 года в камере №10, с 5 января 2019 года по 17 января 2019 года в камере № 6, с 17 января 2019 года по 24 января 2019 года в камере № 10, с 28 февраля 2019 года по 3 марта 2019 года в камере № 10, с 3 марта 2019 года по 11 марта 2019 года в камере № 7, с 11 марта 2019 года по 12 апреля 2019 года в камере № 10, с 12 апреля 2019 года по 30 июля 2019 года в камере № 5, с 30 июля 2019 года по 16 сентября 2020 года в камере № 6, с 16 сентября 2020 года по 13 ноября 2020 года в камере № 14, с 13 ноября 2020 года по 10 декабря 2021 года в камере № 4.

В период содержания в указанных камерах отсутствовала система приточно-принудительной вентиляции, чистящие средства для уборки камеры не выдавались, в ночное время обесточивались розетки питания, в помывочных помещениях отсутствовали кабинки и комнаты для переодевания; в камерах № 10, 13, 16 размер оконного проема 0,4 м х 0,8м не соответствовал установленным требованиям, форточка открывалась не более чем на 20 см, поскольку установлен ограничитель; в камерах № 4 в период с 30 июля 2019 года по 16 сентября 2020 года, в период с 13 ноября 2020 года по 10 декабря 2021 года, № 5 в период с 19 июня 2019 года по 24 июля 2019 года, № 14 в период с 16 сентября 2020 года по 13 ноября 2020 года содержался совместно с курящими осужденными; в камерах № 10, 14, 4 отсутствовали условия приватности при отправлении естественных нужд, урна для мусора; в камере № 10 отсутствовали туалетная бумага, вешалка для верхней одежды, бачок с питьевой водой и подставка под него; в камерах № 13, 4 с учетом мебели недостаточно свободной площади; в камере № 14 установлен ограничитель на окне, приводящий к повышенной влажности помещения, отсутствовала полка для мыльных принадлежностей, кровать недостаточного размера 185 см х 65 см, более одного года не выдавали новые постельные принадлежности; в камере № 4 отсутствовала кнопка вызова дежурного, в период с 20 сентября 2021 года по 15 октября 2021 года в помещении присутствовала повышенная влажность, в связи с чем, на стенах образовывались капли воды, постельные принадлежности и продукты питания становились влажными, в связи с холодом приходилось спать в верхней одежде, в период с 13 ноября 2020 года по 20 апреля 2021 года по причине закрытия оконного проема одеялом не поступал свежий воздух и дневной свет.

Определением Кировского районного суда г.Томска от 18 января 2022 года к участию в деле в качестве административных ответчиков привлечены ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области, УФСИН России по Томской области, ФСИН России.

В судебном заседании Пилипенко В.С. административные исковые требования поддержал.

Представители административных ответчиков ФСИН России, УФСИН России по Томской области Евтеев В.С., ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области Галимова Ю.С. административный иск не признали.

Дело рассмотрено в отсутствие административного ответчика Министерства финансов Российской Федерации, извещенного о времени и месте судебного заседания надлежащим образом.

Решением Кировского районного суда г. Томска от 14 февраля 2022 года административный иск удовлетворен частично; с Российской Федерации в лице ФСИН России за счет казны Российской Федерации в пользу Пилипенко В.С. взыскана компенсация за нарушение условий содержания под стражей в размере 30 000 рублей.

В апелляционной жалобе Пилипенко В.С. просит решение Кировского районного суда г. Томска от 14 февраля 2022 года отменить, принять по делу новое решение, которым удовлетворить требования административного искового заявления от 20 декабря 2021 года полностью; взысканную сумму увеличить до 770000 рублей; признать нарушение судом первой инстанции пункта 3 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в связи с отказом в допросе свидетелей и взыскать 100000 рублей в связи с не ознакомлением административного истца с возражениями и доказательствами, представленными стороной административных ответчиков, чем нарушены права на представление письменных возражений и взыскать 100000 рублей; признать нарушение судом первой инстанции пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с отсутствием доводов, в соответствии с которыми суд отверг письменные показания лиц, совместно с ним содержавшихся, и взыскать 100000 рублей.

В обоснование доводов апелляционной жалобы также указано, что судом в нарушение части 3 статьи 180 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации в описательной части решения не изложены в полном объеме требования административного искового заявления:

в камерах № 16 и № 13 размер оконного проема 0,4м х 0,8м не соответствовал требованиям;

в камере № 14 окно открывалось на 15 см, что приводило к повышенной влажности помещения, кровать недостаточного размера 185см х 65см;

в камеру № 4 в период с 13 ноября 2020 года по 20 апреля 2021 года, по причине закрытия оконного проема одеялом, не поступал свежий воздух и дневной свет, в период с 20 сентября 2021 года по 15 октября 2021 года в помещении присутствовала повышенная влажность, в связи с чем на стенах образовывались капли воды, постельные принадлежности и продукты питания становились влажными, в связи с холодом приходилось спать в верхней одежде;

в камерах № 16, 13, 10 плохое освещение и недостаточно свежего воздуха в связи с открытием форточки не более чем на 20 см;

Судом в нарушение норм материального права не приведены доводы, в соответствии с которыми отвергнуты и не рассмотрены требования административного истца:

в части отсутствия приточно-принудительной вентиляции в камерах №16, 6, 13, 10, 7, 5;

в части несоблюдения требований приватности в камере № 10;

в части требования о нарушении условий содержания в камерах №6, 7, 13, 14, 4, 5, 10, 16 в виду отсутствия достаточного освещения, а в камере №16 и свежего воздуха, и непредставлением стороной ответчиков доказательств обратного;

в части требования о нарушении условий содержания в камерах №6, 5, 14, 4 совместно с курящими лицами, в виду наличия в ПФРСИ свободных камер и возможности администрации обеспечить его защиту от табачного дыма; в решении не приведены доводы в части не применения Федерального закона от 23 февраля 2013 года.

Судом неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для административного дела; имеющиеся в деле комиссионные акты проверки условий содержания составлены спустя от одного месяца до четырех лет событий, изложенных административным истцом, в связи с чем, не опровергают его доводы; в актах отсутствуют сведения в отношении камеры № 16. Настаивает, что его материально-бытовое обеспечение в ПФРСИ должно быть организовано в соответствии с положениями приказа Минюста России № 189 от 14 октября 2005 года, в частности в карцере в соответствии с пунктом 42 указанного приказа Минюста России.

Суд первой инстанции отклонил требования о несоблюдении приватности в камерах № 6, 7, 13, 14, 4, 5, вместе с тем указанные требования в отношении камер № 6, 7, 13, 5 им не заявлялись; несоблюдение требований приватности в камерах № 14, 4 подтверждается письменными показаниями свидетелей, которые суд не принял во внимание, при этом допросил в качестве свидетелей М., И. без его (административного истца) участия.

Судебный акт вынесен без учета правовых позиций Европейского Суда по правам человека; не согласен с выводом суда об отсутствии нарушении условий содержания под стражей в виду обесточивания розеток в ночное время.

Судом разрешены требования, которые административным истцом не заявлялись, в частности о содержании его в карцере в течение 45 суток и несоблюдении требований относительно порядка и сроков выдачи постельных принадлежностей на время сна в камере № 10; кроме того, он не ознакомлен с представленными в материалы административного дела доказательствами, с протоколами судебных заседаний и аудиозаписью от 1 февраля 2022 г., 21 января 2022 г. не ознакомлен, в связи с чем лишен возможности принести замечания.

Указывает, что в решении суда отсутствуют выводы о признании его жертвой прямого нарушения статьи 3 Конвенции.

На основании положений части 1 статьи 307 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации коллегия определила рассмотреть административное дело в отсутствие не явившихся представителей административных ответчиков, извещенных о дате, времени и месте судебного заседания надлежащим образом.

Судебная коллегия, заслушав объяснения административного истца представителя административного ответчика Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Томской области, изучив материалы дела, доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда, приходит к следующему.

В силу ч. 1 ст. 227.1 названного Кодекса лицо, полагающее, что нарушены условия его содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении может заявить требование о присуждении компенсации за нарушение установленных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении.

Согласно части 5 статьи 227.1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, устанавливающей особенности подачи и рассмотрения требования о присуждении компенсации за нарушение условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении, установлено, что при рассмотрении административного искового заявления, поданного в соответствии с частью 1 настоящей статьи, суд устанавливает, имело ли место нарушение предусмотренных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении, а также характер и продолжительность нарушения, обстоятельства, при которых нарушение допущено, его последствия.

Частью 7 статьи 227.1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации установлено, что решение суда по административному делу об оспаривании решения, действия (бездействия) органа государственной власти, учреждения, их должностных лиц, государственных служащих и о присуждении компенсации за нарушение условий содержания в исправительном учреждении должно отвечать требованиям, предусмотренным статьей 227 Кодекса, а также дополнительно содержать в мотивировочной части: сведения об условиях содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении, о характере и продолжительности нарушения, об обстоятельствах, при которых нарушение допущено, и о его последствиях (подпункт «а» пункта 1); обоснование размера компенсации и наименование органа (учреждения), допустившего нарушение условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении (подпункт «б» пункта 1); мотивы, по которым присуждается компенсация или по которым отказано в ее присуждении (подпункт «в» пункта 1).

При этом в соответствии с требованиями частей 9 и 11 статьи 226 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации обязанность доказывания соблюдения надлежащих условий содержания возложена на административного ответчика.

Из приведенных норм и разъяснений, данных Пленумом Верховного Суда Российской Федерации, о их применении, следует, что при разрешении требований о присуждении компенсации за нарушение условий содержания, для правильного разрешения вопроса о наличии оснований или отсутствии оснований для присуждения компенсации, определении ее размера, необходимо учитывать доводы административного истца о характере нарушений условий содержания, с которыми заявитель связывает нарушение прав, их длительность, доводы о последствиях, которые возникли вследствие выявленных нарушений именно для административного истца с учетом его индивидуальных особенностей, а также обстоятельства, свидетельствующие о наличии или отсутствии соответствующего их восполнения каким-либо иным способом. В свою очередь, административный ответчик обязан представить доказательства соблюдения надлежащий условий содержания в исправительном учреждении, и, во всяком случае, административный ответчик вправе представить доказательства, обосновывающие возражения относительно административного искового заявления.

Удовлетворяя требования административного истца в части, районный суд пришел к выводу о ненадлежащих условиях содержания Пилипенко В.С. в камерах №№ 16, 6, 13, 7, 10, 5, 14, 4 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области в виде:

- несоблюдения нормы санитарной площади, не обеспечения возможности свободно передвигаться между предметами мебели с учетом места занимаемого кроватями, столом и санитарным узлом, недостаточности в помещениях свежего воздуха, в том числе по причине курения совместно содержащихся с Пилипенко В.С. лиц в камерах № № 4, 5, 6, 14 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области;

-необеспечения допустимого микроклимата и качества воздуха с учетом курения совместно содержащихся с Пилипенко В.С. лиц, переполненности камер, влажности и температурного режима в камерах № № 16, 6, 13, 7, 10, 5, 14, 4 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области;

-несоблюдения требований пунктов 13-14 Инструкции, утвержденной приказом Минюста от 2 июля 2003 № 130-ДСП в камере № 10 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области (обеспечение приватности санитарного узла указанной камеры с помощью полиэтиленовой шторы с учетом размещения системы видеонаблюдения);

- необеспечения достаточного уровня искусственного и естественного освещения, норм освещенности в соответствии с требованиями пункта 20.33 Инструкции по проектированию исправительных и специализированных учреждений уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации, утвержденной приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 2 июня 2003 года № 130-ДСП в камерах № №16, 6, 13, 7, 10, 5, 14, 4 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области;

- несоблюдения требований относительно порядка и сроков выдачи постельных принадлежностей в камере № 10 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области в период с 27 ноября 2018 года по 5 января 2019 года;

- непредставления для общего пользования в соответствии с установленными нормами и в расчете на количество содержащихся в них лиц, числящих средств для уборки камер (нарушение права административного истца на материально-бытовое обеспечение и соблюдение санитарных условий и гигиены) в период содержания в ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области.

Конституция Российской Федерации как основной закон Российской Федерации в статье 2 провозгласила права и свободы человека и гражданина высшей ценностью, их признание, соблюдение и защиту - обязанностью государства.

Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию (часть 2 статьи 21 Конституции Российской Федерации).

Такие основы обеспечения соблюдения прав и свобод человека провозглашены в Конвенции о защите прав человека и основных свобод, заключенной в г. Риме 4 ноября 1950 года (статья 3 Конвенции).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года №47 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания», условия содержания лишенных свободы лиц должны соответствовать требованиям, установленным законом, с учетом режима места принудительного содержания, поэтому существенные отклонения от таких требований могут рассматриваться в качестве нарушений указанных условий. Так, судам необходимо учитывать, что о наличии нарушений условий содержания лишенных свободы лиц могут свидетельствовать, например, переполненность камер (помещений), невозможность свободного перемещения между предметами мебели, отсутствие индивидуального спального места, естественного освещения либо искусственного освещения, достаточного для чтения, отсутствие либо недостаточность вентиляции, отопления, отсутствие либо непредоставление возможности пребывания на открытом воздухе, затрудненный доступ к местам общего пользования, соответствующим режиму мест принудительного содержания, в том числе к санитарным помещениям, отсутствие достаточной приватности таких мест, не обусловленное целями безопасности, невозможность поддержания удовлетворительной степени личной гигиены, нарушение требований к микроклимату помещений, качеству воздуха, еды, питьевой воды, защиты лишенных свободы лиц от шума и вибрации (например, статья 7 Федерального закона от 26 апреля 2013 года № 67-ФЗ «О порядке отбывания административного ареста», статьи 16, 17, 19, 23 Федерального закона от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», статья 99 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации). В то же время при разрешении административных дел суды могут принимать во внимание обстоятельства, соразмерно восполняющие допущенные нарушения и улучшающие положение лишенных свобод лиц (например, незначительное отклонение от установленной законом площади помещения в расчете на одного человека может быть восполнено созданием условий для полезной деятельности вне помещений, в частности для образования, спорта и досуга, труда, профессиональной деятельности).

Минимальные стандартные правила обращения с заключенными, принятые проведенным в Женеве в 1955 г. первым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями и одобренные Экономическим и социальным советом ООН в резолюциях №663 C (XXIV) от 31 июля 1957 года и № 2076 (LXII) от 13 мая 1977 года, предусматривают, в частности, что все помещения, которыми пользуются заключенные, особенно все спальные помещения, должны отвечать всем санитарным требованиям, причем должное внимание следует обращать на климатические условия, особенно на кубатуру этих помещений, на минимальную их площадь, на освещение, отопление и вентиляцию.

Согласно п. п. 11, 12, 14, 15 указанных Правил в помещениях, где живут и работают заключенные, окна должны иметь достаточные размеры для того, чтобы заключенные могли читать и работать при дневном свете, и должны быть сконструированы так, чтобы обеспечивать доступ свежего воздуха, независимо от того, существует ли или нет искусственная система вентиляции; искусственное освещение должно быть достаточным для того, чтобы заключенные могли читать или работать без опасности для зрения. Санитарные установки должны быть достаточными для того, чтобы каждый заключенный мог удовлетворять свои естественные потребности, когда ему это нужно, в условиях чистоты и пристойности. Все части заведения, которыми заключенные пользуются регулярно, должны всегда содержаться в должном порядке и самой строгой чистоте. От заключенных нужно требовать, чтобы они содержали себя в чистоте. Для этого их нужно снабжать водой и туалетными принадлежностями, необходимыми для поддержания чистоты и здоровья.

Суд первой инстанции пришел к выводу о наличии совокупности условий для удовлетворения требований административного истца в указанной выше части в связи с тем, что условия содержания под стражей административного истца в спорный период противоречили действующему законодательству и нарушали его права и законные интересы, определив размер компенсации исходя из обстоятельств данного конкретного дела с учетом приведенных в решении выводов.

Судебная коллегия соглашается с описанными выше выводами суда первой инстанции, поскольку они основаны на нормах действующего законодательства, регулирующих возникшие правоотношения, сделаны на основании всестороннего исследования представленных сторонами доказательств в совокупности с обстоятельствами настоящего административного дела.

Вместе с тем судом первой инстанции оставлены без должностного внимания следующие доводы административного истца.

Условия и порядок содержания в изоляторах регулируются Федеральным законом от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», а также Правилами внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденной приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 14 октября 2005 года № 189.

Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденные приказом Минюста России от 14 октября 2005 года № 189, регламентируя в том числе вопросы материально-бытового обеспечения подозреваемых и обвиняемых (пункты 40 - 58), обеспечение режима в СИЗО, поддержание в них внутреннего распорядка возлагают на администрацию СИЗО, а также на их сотрудников, которые несут установленную законом и ведомственными нормативными актами ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение служебных обязанностей (пункт 3).

Так, согласно пункту 40 Правил, подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются для индивидуального пользования: спальным местом; постельными принадлежностями: матрацем, подушкой, одеялом; постельным бельем: двумя простынями, наволочкой; полотенцем; столовой посудой и столовыми приборами: миской (на время приема пищи), кружкой, ложкой; одеждой по сезону (при отсутствии собственной); книгами и журналами из библиотеки СИЗО. Указанное имущество выдается бесплатно во временное пользование на период содержания под стражей.

По заявлению подозреваемого или обвиняемого, при отсутствии необходимых денежных средств на его лицевом счете, по нормам, установленным Правительством Российской Федерации, выдаются индивидуальные средства гигиены: мыло; зубная щетка; зубная паста (зубной порошок); одноразовая бритва (для мужчин); средства личной гигиены (для женщин).

Как указано в пункте 41 Правил, для общего пользования в камеры в соответствии с установленными нормами и в расчете на количество содержащихся в них лиц выдаются: мыло хозяйственное; туалетная бумага; издания периодической печати из библиотеки СИЗО; настольные игры: шашки, шахматы, домино, нарды; предметы для уборки камеры; швейные иглы, ножницы, ножи для резки продуктов питания (могут быть выданы подозреваемым и обвиняемым в кратковременное пользование под контролем администрации).

Камеры СИЗО оборудуются: одноярусными или двухъярусными кроватями; столом и скамейками с числом посадочных мест по количеству лиц, содержащихся в камере; шкафом для продуктов; вешалкой для верхней одежды; полкой для туалетных принадлежностей; зеркалом, вмонтированным в стену; бачком с питьевой водой; подставкой под бачок для питьевой воды; радиодинамиком для вещания общегосударственной программы; урной для мусора; тазами для гигиенических целей и стирки одежды; светильниками дневного и ночного освещения; телевизором, холодильником (при наличии возможности (камеры для содержания женщин и несовершеннолетних - в обязательном порядке); вентиляционным оборудованием (при наличии возможности: тумбочкой под телевизор или кронштейном для крепления телевизора; напольной чашей (унитазом), умывальником; нагревательными приборами (радиаторами) системы водяного отопления; штепсельными розетками для подключения бытовых приборов; вызывной сигнализацией (пункт 42 Правил).

Статья 23 Федерального закона от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ предусматривает, что содержащимся под стражей лицам создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности. Подозреваемым и обвиняемым бесплатно выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы, туалетная бумага, а также по их просьбе в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин), средства личной гигиены (для женщин). Все камеры обеспечиваются средствами радиовещания, а по возможности телевизорами, холодильниками и вентиляционным оборудованием. Норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 апреля 2005 года № 205 «О минимальных нормах питания и материально-бытового обеспечения осужденных к лишению свободы, а также о нормах питания и материально-бытового обеспечения подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, находящихся в следственных изоляторах Федеральной службы исполнения наказаний, в изоляторах временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел Российской Федерации и пограничных органов Федеральной службы безопасности, лиц, подвергнутых административному аресту, задержанных лиц в территориальных органах Министерства внутренних дел Российской Федерации на мирное время» утверждены нормы питания и материально-бытового обслуживания осужденных и подозреваемых и обвиняемых.

Минимальная норма материально-бытового обеспечения указанных лиц, утвержденная данным постановлением, включает в себя, в том числе обеспечение туалетной бумагой (25 м в месяц).

В подтверждение обеспечения Пилипенко В.С. туалетной бумагой административными ответчиками представлены ведомости выдачи материальных ценностей на нужды учреждения, в которых отражено выдача административному истцу туалетной бумаги в 2018 году (9 января (25 м), 1 февраля (25 м), 1 марта (25 м), 2 апреля (25 м), 3 мая (25 м), 4 июня (25 м), 3 июля (25 м), 1 августа (25 м), 14 ноября (25м)), в 2019 года (декабрь), в 2020 году (январь, февраль, март, апрель, июнь, июль, август, октябрь, ноябрь, декабрь), в 2021 году (январь, февраль, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь).

Таким образом, судебная коллегия с учетом представленных доказательств приходит к выводу, что требования действующего законодательства, регулирующие вопросы материально-технического обеспечения в отношении Пилипенко В.С. в указанной части в спорный период не соблюдались.

Оценивая доводы административного истца в части обеспечения норм приватности, соответствия размера окон в камерах, а также размера ячеек оконных решеток требованиям действующего законодательства, суд первой инстанции исходил, в том числе из требований приказа Министерства юстиции Российской Федерации от 2 июня 2003 года № 130-ДСП «Об утверждении инструкции по проектированию исправительных и специализированных учреждений уголовно-исполнительной системы Минюста России (СП-17-02 Минюста России)».

Согласно пункту 1.1 Инструкции СП 17-02 содержащиеся в ней нормы должны соблюдаться при разработке проектов на строительство, реконструкцию, расширение и техническое перевооружение зданий, помещений и сооружений исправительных и специализированных учреждений уголовно-исполнительной системы, за исключением тюрем.

Из содержания приказа Министерства юстиции Российской Федерации от 2 июня 2003 года № 130-ДСП об утверждении Инструкции СП 17-02 не следует, что приведенные в ней нормативные требования должны применяться к тем зданиям и помещениям, которые были спроектированы и построены до издания названного приказа.

Помещения ПФРСИ ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области располагаются в здании, введенном в эксплуатацию в 1989 году (ответ начальника УФСИН России по Томской области т. 1 л.д. 223). При его проектировании и строительстве применялись действовавшие на тот момент правовые акты, вследствие чего нормативы, установленные Инструкцией СП 17-02, к данному зданию применены быть не могут.

Изложенное согласуется с правовой позицией, выраженной в определениях судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 23 апреля 2019 года № 91-КГ19-3, 19 февраля 2019 года № 91-КГ18-9.

При этом судебная коллегия принимает во внимание, что Российская Федерация уважает и охраняет права, свободы и законные интересы осужденных, обеспечивает законность применения средств их исправления, их правовую защиту и личную безопасность при исполнении наказаний. При исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации.

В силу статей 1, 8 Федерального закона от 30 марта 1999 года № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» граждане имеют право на благоприятную среду обитания, факторы которой не оказывают вредного воздействия на человека.

Под факторами среды обитания понимаются биологические (вирусные, бактериальные, паразитарные и иные), химические, физические (шум, вибрация, ультразвук, инфразвук, тепловые, ионизирующие, неионизирующие и иные излучения), социальные (питание, водоснабжение, условия быта, труда, отдыха) и иные факторы среды обитания, которые оказывают или могут оказывать воздействие на человека и (или) на состояние здоровья будущих поколений.

Требования соблюдения санитарно-гигиенических норм, определяющих критерии безопасности и безвредности факторов среды обитания человека, призваны устранить угрозу жизни и здоровью людей, а также возникновения и распространения заболеваний, в связи с чем учитываются при рассмотрении дел данной категории.

Вопреки указаниям в апелляционной жалобе доводы административного истца о несоответствии размера окон и ячеек решеток на окнах в камерах №10, 13, 16 ПФРСИ ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области судом рассмотрены (лист 12 решения, абзац второй снизу) и отклонены с учетом содержания актов комиссионного обследования камер №№ 6, 7, 13, 14, 4, 5, 10 ПФРСИ ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области.

Акт комиссионного обследования камеры № 16 ПФРСИ ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области представлен в суд апелляционной инстанции и указанные в нем сведения, свидетельствуют о соблюдении требований действующего законодательства относительно условий содержания в изоляторе.

Однако, несмотря на признание соблюдения требований действующего законодательства в отношении размера окон в камерах, размера ячеек решёток на окнах, районный суд признал в качестве нарушений условий содержания Пилипенко В.С. под стражей в спорный период необеспечение административным ответчиком условий микроклимата, включая качество воздуха, влажность, температурный режим, в камерах, в которых содержался Пилипенко В.С. в спорный период, а также обеспечения уровня искусственной и естественной освещенности этих камер, в связи с чем доводы апелляционной жалобы о несоответствии параметров окон в камерах, ячеек решёток на окнах требованиям действующего законодательства сами по себе на выводы суда не влияют.

По аналогичному основанию необоснованными являются и доводы апелляционной жалобы о радиусе открывания форточек в камерах с учетом имеющихся ограничителей.

Что касается допустимости актов комиссионного обследования камер, на что ссылается апеллянт в жалобе в связи с отсутствием в материалах дела доказательств наличия права членов комиссии на составление таких актов, то судебная коллегия учитывает следующее.

Частью 1 статьи 61 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации определено, что доказательства являются допустимыми, если они отвечают требованиям, указанным в статье 59 этого кодекса.

Согласно статье 59 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации доказательствами являются полученные в предусмотренном данным кодексом и другими федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения административного дела.

Согласно представленному ответу ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области от 11 августа 2022 года в камерах №№ 16, 13, 10, 7, 14, 4, 6, 5 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области в период содержания Пилипенко В.С. в указанных камерах по настоящее время капитальный ремонт не производился.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 12 апреля 1995 года № 2-П, Конституция Российской Федерации презюмирует добросовестное выполнение органами государственной власти возлагаемых на них Конституцией и федеральными законами обязанностей и прямо закрепляет их самостоятельность в осуществлении своих функций и полномочий (статья 10).

Как указал Европейский Суд в Постановлении ЕСПЧ от 31 мая 2011 года «Дело «Ходорковский (Khodorkovskiy) против Российской Федерации» (жалоба № 5829/04), вся структура Конвенции основана на общем предположении о том, что публичные власти в государствах-участниках действуют добросовестно.

С учетом приведенного правового подхода Конституционного Суда Российской Федерации, Европейского Суда по правам человека, судебная коллегия принимает во внимание, что как в Конституции Российской Федерации, так и в международном праве действует общая презумпция добросовестности в поведении органов государственной власти.

Таким образом, информация, изложенная административными ответчиками в актах комиссионного обследования камер №№ 16, 13, 10, 7, 14, 4, 6, 5 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области от 26 января 2022 года, от 23 августа 2022 года, является достоверной.

Однако судебная коллегия полагает заслуживающими внимания доводы административного истца об отсутствии в камере № 14 - полки для мыльных принадлежностей, мусорного бака, в камере № 4 - кнопки вызова дежурного, мусорного бака, поскольку в данной части кроме указанных актов комиссионного обследования камер, составленных после периода содержания Пилипенко В.С. в этих камерах ПФРСИ, иные документы административными ответчиками не представлены, при этом только акты не позволяют установить достаточные основания для вывода об обеспечении камер указанными предметами в спорный период.

Вместе с тем Пилипенко В.С. в суде апелляционной инстанции пояснил, что измерение окон и кровати он осуществлял подручными средствами, в связи с чем судебная коллегия с учетом указанного размера административным истцом кровати (185 х 65 вместо 190 х 70) в 14 камере приходит к выводу об отсутствии оснований для признания в данной части нарушений условий содержания под стражей, поскольку с учетом разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации в пункте 14 постановления от 25 декабря 2018 года № 47 не признает данные обстоятельства существенными. Доводы, которые бы свидетельствовали об обратном, Пилипенко В.С. не приведены.

Что касается соблюдения при содержании Пилипенко В.С. в камерах ПФРСИ в спорный период условий приватности, то судебная коллегия исходит из того, что наличие туалетного оборудования, которое отгорожено от остального помещения таким образом, чтобы обеспечивалась приватность отправления санитарно-гигиенических процедур, безусловно является обязательным элементом для признания условий содержания в исправительном учреждении надлежащими.

Несмотря на отсутствие законодательного определения приватности туалета и требований к его обеспечению в спорный период нахождения Пилипенко В.С. в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области, судебная коллегия приходит к выводу, что кабины с дверьми и перегородками высотой примерно 1,50 м (с учетом показаний свидетелей И. (с кровати просматривается помещение кабины), разделяющей санитарный узел и остальное пространство камер № 4 и 14 ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области, не обеспечивает приватность при пользовании туалетом, поскольку со всей очевидностью препятствует лицу, в ней содержащемуся, уединенно, то есть вне обозрения других лиц отправлять физиологические потребности.

Судебная коллегия в данном случае, определяя нарушение условий приватности при содержании Пилипенко В.С. в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области в камерах №№ 4 и 14 исходит из оснований административного иска, в котором указано на данные нарушение в камерах №№ 10, 4, 14.

Доводы административного истца о нарушении норм приватности в камере № 10 ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области районным судом признаны обоснованными.

Судебная коллегия полагает данный вывод суда законным, поскольку ответ начальника УФСИН России по Томской области от 9 января 2019 года, согласно которому санитарный узел в карцере № 10 оборудован полиэтиленовой шторкой, позволяющей огораживать санузел от глазка двери камеры, при этом санитарный узел не попадает в объектив камеры видеонаблюдения, не составляет достаточную совокупность доказательств, которая бы бесспорно подтвердила исследуемое обстоятельство.

Доводы административного истца о том, что он необоснованно содержался совместно с курящими лицами, не свидетельствуют об ошибочности выводов суда в части оценки аналогичных доводов при рассмотрении дела.

Пунктом 4 статьи 12 Федерального закона от 23 февраля 2013 года №15-ФЗ «Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака» установлено, что для лиц, находящихся в следственных изоляторах, иных местах принудительного содержания или отбывающих наказание в исправительных учреждениях, обеспечивается защита от воздействия окружающего табачного дыма в порядке, установленном уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти по согласованию с федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере здравоохранения.

Вместе с этими нормами Федерального закона от 15 июля 1995 года №103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», а также Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации раздельное содержание курящих и некурящих лиц не предусмотрено.

Доводы истца о том, что в камере он содержался с лицами, которые курили, сами по себе не могут являться основанием для вывода о нарушении прав истца, поскольку действующее законодательство Российской Федерации не предусматривает обязательного раздельного содержания курящих и некурящих лиц, содержащихся под стражей.

При этом прецедентная практика ЕСПЧ не выделяет данное нарушение в качестве самостоятельного нарушения условий содержания, влекущего задействование механизма защиты статьи 3 Конвенции, а констатирует его в совокупности с иными нарушениями данных условий, к числу которых, как правило, относятся переполненность помещений и недостаточная вентиляция.

Как следует из содержания обжалуемого решения, районный суд приведенные обстоятельства учел в совокупности, придя к выводу о том, что административными ответчиками не представлены доказательства соблюдения норм санитарной площади, обеспечения возможности свободно передвигаться между предметами мебели с учетом места занимаемого кроватями, столом и санитарным узлом, обеспечения допустимого микроклимата и качества воздуха при отсутствии системы приточно-принудительной вентиляции и курения совместно содержащихся с Пилипенко В.С. лиц, и указав на то, что административными ответчиками не представлены какие-либо доказательства, подтверждающие отсутствие возможности размещения истца в периоды его содержания в указанных учреждениях в камере для некурящих (в частности, не представлен журнал лиц, содержащихся в ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области).

Таким образом, сам факт содержания административного истца совместно с лицами, употребляющими табак, учтено судом первой инстанции как основание для удовлетворения требований в указанной выше части.

Не приведение в обжалуемом решении положений Федерального закона от 23 февраля 2013 года № 15-ФЗ «Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака» не может быть оценено судебной коллегией как основание для изменения обжалуемого решения районного суда, при этом сам факт содержания административного истца совместно с лицами, употребляющими табак, учтено судом первой инстанции как основание для удовлетворения требований в части установления факта необеспечения допустимого микроклимата в камерах.

По аналогичному основанию необоснованными являются и доводы апелляционной жалобы о недостаточности свежего воздуха и света в камерах № 13, 10, 16, 14, 4 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области, а также повышенной влажности в камере № 14, 4, в том числе из-за закрытого одеялом окна в камере № 4 по причине поступления в камеру через оконную раму холодного воздуха (объяснения Пилипенко В.С., показания свидетеля И.).

Оценивая доводы административного истца в части не отражения районным судом в решении 14 февраля 2022 года доводов административного истца о недостаточности в камерах искусственного и естественного освещения, судебная коллегия учитывает следующее.

Приказом Минюста России от 4 сентября 2006 года № 279 утверждены Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы.

Согласно подпункта 13 пункта 60 Наставлений в камерах предусматривается общее и дежурное освещение; общее освещение обеспечивается светильниками с люминесцентными лампами или с лампами накаливания, которые устанавливаются на потолке и ограждаются металлической сеткой; для дежурного освещения централизованного управления применяются светильники с лампами накаливания мощностью 15 - 25 Вт, которые устанавливаются над дверью и закрываются плафоном с металлической сеткой, предотвращающей доступ к ним.

На основании актов комиссионного обследования камер №№ 13, 10, 7, 14, 4, 6, 5 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области, содержащих сведения об оборудовании данных камер светильниками дневного освещения с лампами накаливания 18 Вт (светодиодные), ночного освещения с лампами накаливания 15 Вт (светодиодные) и доступа естественного освещения через оконные проемы, районный суд пришел к выводу о том, что данные доказательства бесспорно не подтверждают обеспечение достаточного уровня искусственной и естественной освещенности, соблюдения норм освещенности, то есть суд, вопреки указанию в жалобе, признал в данной части права истца на надлежащие условия содержания под стражей нарушенными и учел их при определении размера компенсации.

Однако судебная коллегия полагает, что административным ответчиком не представлено доказательств соблюдения прав истца на надлежащие условия содержания под стражей в части обеспечения достаточного уровня искусственной и естественной освещенности, соблюдения норм освещенности и в камере № 16 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области, чему судом первой инстанции оценка не дана, однако судебная коллегия оценивает данное обстоятельство как основание для удовлетворения требований в данной части по аналогичным основаниям, приведенным в обжалуемом решении судом первой инстанции в отношении иных камер, в которых содержался административный истец в спорный период.

Что касается доводов апелляционной жалобы о несоблюдении материально-технических условий в карцере, то судебная коллегия исходит из следующего.

Согласно ст. 40 Федерального закона от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» содержание подозреваемых и обвиняемых в карцере одиночное; в карцере подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются индивидуальным спальным местом и постельными принадлежностями только на время сна в установленные часы; в период содержания в карцере подозреваемым и обвиняемым запрещаются переписка, свидания, кроме свиданий с защитником и проведения бесед членами общественной наблюдательной комиссии с ними, а также приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости, получение посылок и передач, пользование настольными играми, просмотр телепередач; посылки и передачи вручаются подозреваемым и обвиняемым после окончания срока их пребывания в карцере; подозреваемые и обвиняемые, содержащиеся в карцере, пользуются ежедневной прогулкой продолжительностью один час; иные ограничения, не предусмотренные настоящей статьей, в отношении подозреваемых и обвиняемых, содержащихся в карцере, не допускаются.

Оснащение карцеров учреждений уголовно-исполнительной системы предусмотрено Инструкцией об организации службы по обеспечению надзора за подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными, содержащимися в следственных изоляторах и тюрьмах уголовно-исполнительной системы, утв. приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 3 ноября 2005 года № 204-дсп.

Согласно приложению № 8а к указанной Инструкции карцер – специально оборудованное камерное помещение для одиночного содержания; пол деревянный достаточной прочности; стены гладко оштукатурены и окрашены в светлые тона; дверь камерного типа с камерным замком и дополнительным быстродействующим запорным устройством; направление открывания двери – в сторону коридора; в ней оборудуется смотровой глазок, форточка для подачи пищи (размером 0,22х0,18 м) с дверцей, запирающейся специальным форточным замком и открывающейся в стороны коридора до горизонтального положения, и ограничитель открывания для обеспечения прохода в камеру не более одного человека; камерная дверь и форточка оборудуются сигнализацией; с внутренней стороны карцера оборудуется дополнительная решетчатая дверь с камерным замком, открывающаяся в сторону коридора; карцер должен иметь естественное освещение; окно размером 0,9 х 0,6 с отсекающей металлической решеткой необходимо располагать у потолка; с внутренней стороны окна отсекающая решетка изолируется металлической сеткой; электрическая лампочка устанавливается на потолке и изолируется металлической сеткой; в карцере устанавливаются металлическая койка с деревянным покрытием, которая должна прикрепляться к стене, а на период от подъема до отбоя – поднимается и запирается; прикрепленные к полу или стене стол и табурет, унитаз со сливным бачком, умывальник, полка для туалетных принадлежностей.

При этом при помещении подозреваемых и обвиняемых в карцер в отношении них могут быть установлены только те ограничения, которые перечислены в статье 40 Федерального закона от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (аналогичная позиция изложена Восьмым кассационным судом общей юрисдикции в определении от 21 октября 2021 года № 88А-18978/2021).

Оценивая данный довод районный суд исходил из того, что утверждения административного истца об отсутствии в камере № 10 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области бачка с питьевой водой, подставки под бачок для питьевой воды, урны для мусора нашли свое подтверждение, что следует из акта комиссионного обследования камеры 10 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области от 26 января 2022 года.

Судом первой инстанции принято во внимание, что карцер является специально оборудованным камерным помещением, Инструкцией об организации службы по обеспечению надзора за подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными, содержащимися в следственных изоляторах и тюрьмах уголовно-исполнительной системы, утвержденной приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 3 ноября 2005 №204-дсп, не предусмотрено оборудование карцера бачком с питьевой водой, подставкой под бачок для питьевой воды, урной для мусора, шкафом для продуктов, радиодинамиком, тазами для гигиенических целей и стирки одежды, штепсельными розетками; при отсутствии доказательств обеспечения потребности Пилипенко В.С. в питьевой воде в период содержания в карцере, суд пришел к выводу о нарушении условий его содержания в данной части.

Судебная коллегия с учетом вышеизложенных выводов относительно оценки актов комиссионного обследования камер, а также позиции, изложенной Восьмым кассационным судом общей юрисдикции в определении от 21 октября 2021 года № 88А-18978/2021, приходит к выводу о недоказанности обеспечения карцера № 10 в спорный период вешалкой для верхней одежды, кроме того, не представлены доказательства обеспечения в данной камере в спорный период сбора мусора в отсутствии урны для мусора, что свидетельствует о нарушении условий содержания административного истца под стражей и в данной части.

При этом судебная коллегия соглашается с выводами суда об отсутствии оснований для взыскания компенсации в пользу административного истца по причине обесточивания розеток питания в камерах в ночное время, а также в связи с необорудованием душевых перегородками, комнатой для переодевания.

Пунктом 45 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 14 октября 2005 года № 189, предусмотрено, что не реже одного раза в неделю подозреваемые и обвиняемые проходят санитарную обработку, им предоставляется возможность помывки в душе продолжительностью не менее 15 минут.

При этом действующим законодательством Российской Федерации не предусмотрены требования установки душевых перегородок, наличия отдельной комнаты для переодевания в душевых, в связи с чем суд с учетом отсутствия жалоб со стороны административного истца на ограниченный доступ к душу правильно признал доводы в указанной части необоснованными.

Согласно статье 36 Федерального закона от 15 июля 1995 года № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» подозреваемые и обвиняемые обязаны соблюдать порядок содержания под стражей, установленный настоящим Федеральным законом и Правилами внутреннего распорядка.

В силу пункта 13 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных приказом Минюста России от 14 октября 2005 года № 189, распорядок дня включает в себя время подъема, отбоя, приема пищи, участия в следственных действиях и судебных заседаниях, прогулок и т.д. Предусматривается время для непрерывного восьмичасового сна подозреваемых и обвиняемых.

В соответствии с приложением № 4 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных приказом Минюста России от 14 октября 2005 года № 189, с 22:00 до 06:00 у лиц, содержащихся под стражей, сон (непрерывный).

При наличии у лиц, содержащихся в ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области, обязанности соблюдать порядок содержания под стражей, установленного времени для непрерывного сна с 22:00 до 06:00, суд также правильно пришел к выводу о том, что обесточивание розеток питания с 22:00 до 06:00 в камерах ПФРСИ при ФКУ Л/ИУ-1 УФСИН России по Томской области не свидетельствует о наличии оснований для вывода о нарушении условий содержания под стражей.

Ссылки апеллянта на появление необходимости в электричестве в указанное время (в том числе необходимость в горячем чае при появлении симптомов простудного заболевания, просмотр телевизионных передач, обеспечение работы холодильника и т.п.) судебная коллегия не оценивает как основание для удовлетворения требований в указанной части, поскольку о нарушении прав истца с учетом действующего правового регулирования порядка содержания под стражей не свидетельствуют.

Оценивая доводы апелляционной жалобы относительно порядка и сроков выдачи Пилипенко В.С. постельного белья, судебная коллегия учитывает следующее.

Согласно камерной карточке при прибытии 15 декабря 2017 года Пилипенко В.С. в ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области ему выдавались постельное белье и постельные принадлежности: матрац, подушка, одеяло, наволочка, простынь, а также комплект посуды. Также он обеспечивался четырьмя простынями, двумя наволочками, полотенцем, гигиеническим набором, зубной щеткой, 28 февраля 2019 года он обеспечивался двумя простынями, двумя наволочками, двумя полотенцами, гигиеническим набором, зубной щеткой, матрасом, одеялом, подушкой, наволочкой, простыней, а также двумя комплектами посуды, 11 марта 2019 года Пилипенко В.С. обеспечивался простыней, наволочкой, двумя полотенцами, гигиеническим набором, зубной щеткой, 8 июля 2020 года - двумя полотенцами, 6 октября 2020 года – двумя простынями.

Из журнала учета предложений, заявлений и жалоб осужденных в ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области от 10 января 2018 года следует, что 29 ноября 2018 года, 30 ноября 2018 года Пилипенко В.С. обращался с жалобами на непредставление матраца, необеспечение спальным местом с постельными принадлежностями.

С учетом представленных в материалы дела доказательств районный суд пришел к выводу о несоблюдении требований относительно порядка и сроков выдачи постельного белья Пилипенко В.С. (необеспечение постельным бельем еженедельно после помывки в душе, а также в период содержания в карцере № 10 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области с 27 ноября 2018 года по 5 января 2019 года в соответствии с периодичностью, установленной законом), что было учтено при определении размера компенсации.

То, обстоятельство, что аналогичные требования заявлены административным истцом при рассмотрении административного дела № 2а-634/2022, вопреки позиции апеллянта, не является основанием для исключения указанных выводов из обжалуемого судебного акта.

Согласно определению Кировского районного суда г. Томска от 9 марта 2022 года (административное дело № 2а-634/2022) административное исковое заявление Пилипенко В.С. о взыскании компенсации за нарушение условий содержания под стражей в период с 27 ноября 2018 года по 5 января 2019 года, с 17 января 2019 года по 24 января 2019 года, с 28 февраля 2019 года по 3 марта 2019 года в карцере № 10 ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области оставлено без рассмотрения на основании положений статьи 196 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Как следует из содержания указанного определения, Пилипенко В.С. обратился в суд с требованиями, в том числе о взыскании компенсации за нарушение условий содержания под стражей в ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области в виду содержания в период с 27 ноября 2018 года по 5 января 2019 года, с 17 января 2019 года по 24 января 2019 года, с 28 февраля 2019 года по 3 марта 2019 года в карцере № 10 ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области в ненадлежащих условиях с нарушением установленных сроков и без предоставления индивидуального спального места, постельного белья и принадлежностей для сна.

Суд, принимая решение об оставлении административного иска в части без рассмотрения, исходил из того, что административное дело № 2а- 424/2022 в производстве суда находилось ранее; данное административное дело возбуждено на основании административного иска Пилипенко В.С. о взыскании компенсации за нарушение условий содержания под стражей в ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области в камере № 10 в период с 27 ноября 2018 года по 5 января 2019 года, с 17 января 2019 года по 24 января 2019 года, с 28 февраля 2019 года по 3 марта 2019 года, с 11 марта 2019 года по 12 апреля 2019 года. В обоснование административного иска Пилипенко В.С. указывал, что в камере № 10 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области отсутствовала вешалка для верхней одежды, бачок для питьевой воды с подставкой, урна для мусора, камера не оборудована системой приточно-принудительной вентиляции, чистящие средства для уборки камеры не выдавались, естественная вентиляция не обеспечивалась надлежащим образом, присутствовали щели в оконных поемах, требования приватности при оборудовании санузла не обеспечивалось, температурный режим не соблюдался, требования смены и выдачи постельного белья и постельных принадлежностей нарушались. Данный спор разрешен судом по заявленному предмету и основанию, содержание административного истца в ненадлежащих условиях в карцере №10 проверено в полном объеме, дана оценка обстоятельствам соблюдения сроков содержания в карцере № 10 в период с 27 ноября 2018 года по 5 января 2019 года, с 17 января 2019 года по 24 января 2019 года, с 28 февраля 2019 года по 3 марта 2019 года, в том числе не предоставление административному истцу индивидуального спального места, постельного белья и принадлежностей для сна в указанный период.

Апелляционным определением Томского областного суда от 17 июня 2022 года определение Кировского районного суда г. Томска от 9 марта 2022 года в части требований о взыскании компенсации за нарушение условий содержания под стражей в период с 17 января 2019 года по 24 января 2019 года, а также в части непредставления спального места в период с 27 ноября 2018 года по 5 января 2019 года отменено, в указанной части административное дело № 2а-634/2022 возвращено в суд первой инстанции для рассмотрения по существу, в остальной части определение Кировского районного суда г. Томска от 9 марта 2022 года оставлено без изменения.

Судебная коллегия приняла во внимание, что из решения Кировского районного суда г. Томска от 14 февраля 2022 года по административному делу № 2а-424/2022 (УИД 70RS0001-01-2021-005555-44), в связи с принятием которого судом первой инстанции оставлены без рассмотрения требования Пилипенко В.С. о взыскании компенсации за нарушение условий содержания под стражей в период с 27.11.2018 по 05.01.2019, с 17.01.2019 по 24.01.2019, с 28.02.2019 по 03.03.2019 в карцере № 10 ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области (т. 3, л.д. 151-160), следует, что суд первой инстанции пришел к выводу о том, что при непредставлении доказательств обеспечения спальным местом с полным комплектом постельных принадлежностей 29.11.2018, 30.11.2018 с 22-00 час. до 06-00 час., постельным бельем еженедельно после помывки в душе, а также в период содержания в карцере № 10 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области с 27.11.2018 по 05.01.2019 постельными принадлежностями на время сна, требования относительно порядка и сроков их выдачи не соблюдены (т. 3, л.д. 158 оборотная сторона). При этом судом в решении не указано, в чем выражалось непредоставление Пилипенко В.С. спального места; обстоятельства непредоставления спального места в период его содержания в карцере № 10 с 27.11.2018 по 05.01.2019, в частности, по причине неоткрепления сотрудниками исправительного учреждения от стены откидной металлической кровати в ночное время (с 22-00 час. до 06-00 час.) судом первой инстанции не исследовались; выводы об указанных обстоятельствах в решении суда от 14.02.2022 отсутствуют. При рассмотрении административного дела № 2а-634 (УИД 70RS0001-01-2020-007115-04) условия содержания Пилипенко В.С. под стражей в период с 17.01.2019 по 24.01.2019 по обстоятельствам, приведенным административным истцом, отраженным в протоколе судебного заседания от 09.03.2022, не проверялись, оценка им не дана, решение суда от 09.03.2022 соответствующие выводы не содержит.

Таким образом, период, в который установлены нарушения порядка и сроков выдачи белья в рамках данного административного дела, не совпадает с периодом, установленным судебной коллегией Томского областного суда в определении от 17 июня 2022 года.

Согласно статье 38 Федерального закона от 15.07.1995 №103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» за невыполнение установленных обязанностей к подозреваемым и обвиняемым может применяться мера взыскания в виде водворение в карцер или в одиночную камеру на гауптвахте на срок до пятнадцати суток. Водворение в карцер осуществляется на основании постановления начальника места содержания под стражей и заключения медицинского работника о возможности нахождения подозреваемого или обвиняемого в карцере (статья 40).

Водворение Пилипенко В.С. в карцер № 10 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области производилось на основании постановлений Врио начальника ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области

от 27.11.2018 на срок 14 суток с 27.11.2018 по 11.12.2018,

от 10.12.2018 на срок 15 суток с 11.12.2018 по 26.12.2018,

от 26.12.2018 на срок 10 суток с 26.12.2018 по 05.01.2019,

от 17.01.2019 на срок 15 суток с 17.01.2019 по 24.01.2019, с 28.02.2019 по 03.03.2019 (24.01.2019 убыл в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Томской области, 28.02.2019 прибыл в ПФРСИ ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области),

от 11.03.2019 на срок 15 суток с 11.03.2019 по 26.03.2021

в связи с допущенными нарушениями порядка содержания под стражей.

Оценив представленные доказательства, суд пришел к выводу о том, что пребывание Пилипенко В.С. в карцере в течение 45 суток, не может быть признано нарушающим права административного истца применительно к ст.3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, поскольку основания водворения в карцер административным истцом не оспаривались, при проведении проверки прокурором фактов водворения в карцер в связи с совершением нового нарушения без фактического вывода после истечения срока предыдущего взыскания не установлено, а законодательством не предусмотрено ограничение срока пребывания в карцере при наличии законных оснований, а также запрет на помещение в карцер на стадии предварительного заключения при нарушениях режима содержания.

В пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года № 47 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания» указано, что в силу части 8 статьи 226 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации суд не связан основаниями и доводами, содержащимися в административном исковом заявлении о признании незаконными решения, действия (бездействия) органа или учреждения, должностного лица, связанных с нарушением условий содержания лишенных свободы лиц, и выясняет обстоятельства, указанные в частях 9 и 10 названной статьи, в полном объеме.

При указанных обстоятельствах оснований для исключения выводов суда о несоблюдении требований относительно порядка и сроков выдачи постельного белья Пилипенко В.С. в период с 27 ноября 2018 года по 5 января 2019 года, о незаконном непрерывном содержании административного истца в карцере из обжалуемого судебного акта судебная коллегия не усматривает, в том числе с учетом содержания определения Кировского районного суда г. Томска от 9 марта 2022 года, принятого по делу № 2а-634/2022.

Вместе с тем при рассмотрении административного дела № 2а-634/2022 Пилипенко В.С. заявлял требования о признании нарушения его содержания под стражей в виду содержания в карцере № 10 – 39 суток и в карцерах №10, № 35 – в течение 45 суток непрерывно, которые в части нарушений в спорный период в отношении карцера № 10 оставлены без рассмотрения определением Кировского районного суда г. Томска от 9 марта 2022 года.

С учетом изложенного судебная коллегия принимает во внимание, что период непрерывного содержания Пилипенко В.С., который и являлся предметом прокурорской проверки, составляет 39 суток (с 27 ноября 2018 года по 5 января 2019 года), а не 45 суток как ошибочно указано районным судом. Однако данные обстоятельства основанием для отмены либо изменения обжалуемого судебного акта не являются.

Кроме того, при помещении административного истца в карцер № 10 на основании постановлений Врио начальника ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области от 17 января 2019 года на срок 15 суток и от 11 марта 2019 года на срок 15 суток также были соблюдены требования действующего законодательства.

Так, основаниями для водворение Пилипенко В.С. в карцер (данные основания административным истцом не оспаривались) в указанных случаях были нарушения установленного порядка содержания под стражей, перед водворением в карцер Пилипенко В.С. осматривался медицинским работником.

Рассмотрение судом первой инстанции обстоятельств, не указанных в административном исковом заявлении, не противоречит разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации (пункт 22 постановления от 25 декабря 2018 года № 47), в связи с чем не свидетельствуют о нарушении действующего законодательства. Судебные акты, которыми бы данные обстоятельства уже были установлены в материалы дела не представлены, судом не добыты.

При этом судебная коллегия не усматривает оснований для удовлетворения требований административного истца о том, что ему более одного года не выдавали постельные принадлежности (новые), поскольку действующее законодательство не содержит требования об обязанности выдачи новых (ранее не использованных) постельных принадлежностей.

Кроме того, при рассмотрении дела судом установлено, что Пилипенко В.С., являлся обвиняемым по п. «а» ч. 4 ст. 158 УК РФ (12 эпизодов), ч. 3 ст. 30 ч. 4 ст. 158 УК РФ (12 эпизодов), ч. 3 ст. 30 п. «а» ч. 4 ст. 158 УК РФ, содержался под стражей в ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области с 15.12.2017 по 11.07.2018 в камере № 16, с 11.07.2018 по 29.10.2018 в камере № 6, с 29.10.2018 по 01.11.2018 в камере №13, с 01.11.2018 по 27.11.2018 в камере № 6, с 05.01.2019 по 17.01.2019 в камере № 6, с 03.03.2019 по 11.03.2019 в камере № 7, с 12.04.2019 по 30.07.2019 в камере № 5, с 30.07.2019 по 16.09.2020 в камере № 6, с 16.09.2020 по 13.11.2020 в камере № 14, с 13.11.2020 по 10.12.2021 в камере № 4.

Также Пилипенко В.С. содержался под стражей в карцере № 10 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области с 27.11.2018 по 05.01.2019, с 17.01.2019 по 24.01.2019, с 28.02.2019 по 03.03.2019, с 11.03.2019 по 12.04.2019.

Из ответа ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области от 15 октября 2021 года следует, что Пилипенко В.С. содержатся в том числе в камере № 10 в период с 11 марта 2019 года по 12 апреля 2019 года.

В ответе инспектора ПФРСИ ФКУ ЛИУ-1, представленном на подготовку дела к судебному разбирательству, следует, что в период с 26 марта 2019 года по 12 апреля 2019 года административный истец содержался в камере № 7.

Аналогичные сведения содержит и ответ ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области от 11 августа 2022 года.

Содержание Пилипенко В.С. в период с 26 марта 2019 года по 12 апреля 2019 года в камере № 7 подтверждается и сведениями камерных карточек, в связи с чем судебная коллегия приходит к выводу о наличии оснований для исключения из мотивировочной части обжалуемого решения все выводы и суждения районного суда о нарушении условий содержания Пилипенко В.С. под стражей в камере № 10 в период с 26 марта 2019 года по 12 апреля 2019 года, поскольку в данный период административный истец содержался в камере № 7, а не № 10.

Утверждения апеллянта относительно нарушений судом первой инстанции норм процессуального права при оценке доказательств, составлении мотивированного текста решения суда не влекут ни отмену, ни изменение оспариваемого судебного акта.

В силу частей 1, 2, 3 статьи 84 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в административном деле доказательств; никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы; суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимосвязь доказательств в их совокупности.

Представленные административным истцом письменные объяснения свидетелей об условиях содержания административного истца в силу положений главы 6 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации не являются доказательствами по делу, поскольку согласно части 1 статьи 160 названного Кодекса свидетель допрашивается в судебном заседании, его личность устанавливается председательствующим в судебном заседании либо судом или учреждением, обеспечивающим участие свидетеля в судебном заседании путем использования систем видеоконференцсвязи, ему разъясняются ему права и обязанности, предусмотренные статьей 51 настоящего Кодекса, свидетель предупреждается об ответственности, предусмотренной Уголовным кодексом Российской Федерации, за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний.

Таким образом, довод апелляционной жалобы об отсутствии в обжалуемом судебном акте оценки представленных письменных показаний свидетелей не является основанием для отмены данного судебного акта.

Согласно материалам дела в суде первой инстанции допрошен свидетель М., в суде апелляционной инстанции – свидетель И., иные свидетели Е., Р.М., вызванные судебной коллегией для дачи показаний, в суд апелляционной инстанции не явились, ходатайство о повторном вызове неявившихся свидетелей от Пилипенко В.С. не поступило.

При этом судебная коллегия принимает во внимание, что Пилипенко В.С. содержался

в камере № 4 с М. в период с 09.06.2021 по 10.12.2021,

в камере № 5 с Р. в период с 18.06.2019 по 24.07.2019,

в камере № 6 с И. в период с 30.07.2019 по 16.09.2020,

в камере № 14 с И. с период с 16.09.2020 по 11.11.2020,

в камере № 4 с И. в период с 13.11.2020 по 10.12.2021,

в камере № 4 с Е. с период с 19.02.2021 по 10.12.2021.

С учетом спорного периода, камер, в которых с административным истцом содержались лица, заявленные им для допроса в качестве свидетелей, судебная коллегия полагает достаточным допрос в качестве свидетелей И. и М.

То обстоятельство, что при допросе М. в силу технической возможности канал связи, который обеспечивал участие в судебном заседании Пилипенко В.С., был отключен, не свидетельствует о существенном нарушении норм процессуального закона.

Как указано выше, судебной коллегией удовлетворено ходатайство административного истца о вызове свидетелей И., Е., Р.М. В судебном заседании судебной коллегией посредством видеоконференц-связи допрошен свидетель И., иные свидетели (освобожденные из мест лишения свободы) в суд не явились, ходатайство о повторном вызове данных свидетелей Пилипенко В.С. не заявлял. При этом показания свидетеля М. приведены в обжалуемом судебном акте, какие-либо возражения административным истцом относительно содержания данных показаний не приведены.

Что касается доводов апелляционной жалобы о ненаправлении судом в его (Пилипенко В.С.) адрес копий документов, представленных в суд стороной административных ответчиков, о непредставлении протокола судебного заседания и аудиозаписи судебного заседания, то данные доводы также основанием для отмены либо изменения обжалуемого судебного акта не являются. В суде апелляционной инстанции Пилипенко В.С. отказался от предложения судебной коллегии направить в его адрес письменные доказательства стороны административного ответчика.

Таким образом, принимая во внимание установленные выше обстоятельства, судебная коллегия приходит к выводу, что при содержании Пилипенко В.С. в камерах №№ 16, 6, 13, 7, 10, 5, 14, 4 ПФРСИ при ФКУ ЛИУ-1 УФСИН России по Томской области в спорный период допущено незаконное бездействие при обеспечении надлежащих условий содержания административного истца в данном учреждении, выразившихся в указанных выше нарушениях, поэтому считает необходимым изменить решение суда первой инстанции, увеличив размер компенсации до 40000 рублей.

При этом доводы апелляционной жалобы о наличии оснований для признания Пилипенко В.С. жертвой нарушения статьи 3 Конвенции несостоятельны исходя из следующего.

Как разъяснено в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» к бесчеловечному обращению относятся в том числе случаи, когда в результате такого обращения человеку причинены реальный физический вред либо глубокие физические или психические страдания; унижающим достоинство признается обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности. При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания.

Европейский Суд по правам человека считает, что в случаях, когда компенсация ущерба, присуждаемая судами государств-ответчиков, является необоснованной по сравнению с размером компенсации, присуждаемой названным судом в сопоставимых делах, такого возмещения ущерба будет недостаточно для лишения заявителя статуса жертвы в соответствии со статьей 3 Конвенции (постановление от 29 января 2019 года «Н. и другие против Эстонии» (Nikitin and Others v. Estonia).

С учетом характера и продолжительности допущенных нарушений прав административного истца, определенная судебной коллегией сумма в размере 40000 руб. является достаточной для лишения заявителя статуса жертвы в соответствии со статьей 3 Конвенции.

Иные доводы апелляционной жалобы о незаконности обжалуемого судебного акта не свидетельствуют.

Основания для отмены судебного акта в порядке, предусмотренном частью 1 статьи 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, в данном случае отсутствуют.

Руководствуясь статьями 309, 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации,

определила:

решение Кировского районного суда г.Томска от 14 февраля 2022 года изменить, увеличив размер компенсации за нарушение условий содержания под стражей, взысканной в пользу Пилипенко Вячеслава Сергеевича с Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний за счет казны Российской Федерации, с 30000 рублей до 40000 рублей;

исключить из мотивировочной части указанного решения все выводы и суждения районного суда о нарушении условий содержания Пилипенко Вячеслава Сергеевича под стражей в камере № 10 в период с 26 марта 2019 года по 12 апреля 2019 года;

в остальной части решение Кировского районного суда г.Томска от 14 февраля 2022 года оставить без изменения.

Кассационная жалоба может быть подана в течение шести месяцев со дня вынесения апелляционного определения в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции через Кировский районный суд г.Томска.

Председательствующий

Судьи