Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по апелляционной жалобе административного истца на решение Краснодарского гарнизонного военного суда от 12 октября 2018 г., которым отказано в удовлетворении заявленных требований бывшего курсанта военного училища, рядового запаса Мадатова Олега Яковлевича о признании незаконными действий начальника курса Краснодарского высшего военного училища имени генерала армии С.М. Штеменко (далее – военное училище) Корякина М.В., связанных с составлением протокола о грубом дисциплинарном проступке.

Заслушав доклад судьи Потапченко И.Н., изложившего обстоятельства дела, содержание решения суда, доводы апелляционной жалобы и возражений относительно нее, объяснения административного истца и его представителя – Мадатова Я.Г. в обоснование апелляционной жалобы, представителя начальника военного училища и майора Корякина М.В. – Соколова В.С., возражавшего против доводов жалобы, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Мадатов О.Я. обратился в гарнизонный военный суд с административным исковым заявлением, в котором просил признать незаконным составленный в отношении него начальником курса военного училища майором Корякиным М.В. протокол о грубом дисциплинарном проступке от 14 сентября 2018 г.

Решением суда в удовлетворении административного иска отказано.

В апелляционной жалобе административный истец просит решение суда отменить и принять новое об удовлетворении заявленных требований. Он утверждает, что приказ начальника военного училища, регламентирующий обязанность опечатывания сейфов для хранения телефонов, послуживший основанием для установления объективной стороны состава административного правонарушения, вмененного истцу, издан вне пределов его полномочий, поскольку законодательство подобных предписаний не содержит. При этом основанием для издания такого приказа начальника военного училища является указание начальника Генерального штаба Вооруженных Сил РФ – первого заместителя Министра обороны РФ от 17 февраля 2018 г. № 317/6/25ш, которое к нормативно-правовым актам не относится, что, по его мнению, свидетельствует о том, что ответственность за неисполнение данного приказа не наступает.

Автор жалобы указывает, что при составлении протокола о грубом дисциплинарном проступке должностным лицом не установлены обстоятельства, предусмотренные ч. 1 ст. 28.6 Федерального закона «О статусе военнослужащих», однако эта позиция стороны истца в оспариваемом решении не отражена, оценка ей не дана, и полагает, что факт совершения Мадатовым О.Я. административного правонарушения, предусмотренного ст. 19.2 КоАП РФ не доказан ввиду того, что в его действиях отсутствуют необходимые для квалификации элементы состава этого правонарушения, такие как объективная и субъективная сторона, а также сам субъект. Кроме того, в материалах дела отсутствуют доказательства установления в ходе служебного разбирательства способа и события дисциплинарного проступка; формы вины и мотивов совершения проступка; наличия и характера вредных последствий; причин, исключающих, смягчающих или отягчающих дисциплинарную ответственность.

Далее Мадатов О.Я. выражает в жалобе несогласие с выводом суда, основанном на показаниях допрошенных свидетелей о том, что в 7 часов 20 минут 14 сентября 2018 г. его телефон был помещен в сейф (хранилище № 3) и опечатан в нем, поскольку это обстоятельство опровергается детализацией звонков в указанное время. В связи с этим он утверждает, что его телефон в этот день не сдавался вовсе, следовательно, оснований для вскрытия сейфа у него не имелось.

Истец считает, что командованием нарушен порядок проведения служебного разбирательства, выразившийся в том, что в материалах проверки отсутствует время, когда было доведено руководству о якобы совершенном им правонарушении; приказ о проведении служебной проверки, в том числе должностным лицом – Карякиным М.В., не издавался; позднее доведение до него самого, отчисленного из военного училища, о проводимой в отношении него проверки; протокол о грубом дисциплинарном проступке составлен около 17 часов 14 сентября 2018 г., тогда как ученый совет принял решение о его отчислении примерно в 14 часов того же дня, положив в основу данного решения, помимо прочего, совершенный им названный грубый дисциплинарный проступок; его право на дачу объяснений применительно к статье 193 ТК РФ и представление доказательств для проведения всестороннего разбирательства было нарушено, поскольку он от дачи объяснений не отказывался, а лишь ходатайствовал о предоставлении ему времени на их подготовку.

Мадатов О.Я. обращает внимание на то, что воинские должностные лица не наделены полномочиями по привлечению военнослужащих к ответственности, предусмотренной КоАП РФ, что имеет место по настоящему делу, а также полагает, что суду первой инстанции следовало применить к спорным правоотношениям положения трудового законодательства, в частности, ст. 193 ТК РФ. По мнению истца, суд неправомерно отклонил ходатайство о вызове и допросе в качестве свидетеля курсанта, сопровождавшего его во время инцидента со вскрытием сейфа, и указывает на отсутствие в материалах дела объяснений свидетелей. Также он утверждает, что суд проигнорировал его доводы, касающиеся неознакомления его под роспись с положениями нормативно-правовых актов, регламентирующих порядок опечатывания сейфов, в которых хранятся мобильные устройства курсантов; ошибочного применения к спорным правоотношениям определения Конституционного Суда РФ от 24 июня 2014 г. № 1550-О; квалификации его действий в качестве крайней необходимости.

В заключение жалобы ее автор выражает несогласие с определением суда первой инстанции от 30 января 2019 г. об отклонении поданных им замечаний на протокол судебного заседания от 12 октября 2018 г. ввиду того, что эти замечания, по его мнению, являются существенными для разрешения дела, данное определение выносилось судьей единолично, несвоевременно и без извещения сторон.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель административных ответчиков Соколов В.С. просит решение суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу административного истца – без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений, судебная коллегия не находит оснований для отмены или изменения решения суда первой инстанции.

Вопреки утверждениям в апелляционной жалобе судебное разбирательство по данному делу проведено всесторонне, полно и объективно, с выяснением всех обстоятельств, имеющих значение для дела, которым в решении дана надлежащая правовая оценка.

Судом достоверно установлено и подтверждается материалами дела, что около 7 часов 20 минут 14 сентября 2018 г. в помещении УПМ телефон Мадатова О.Я., проходившего военную службу в должности курсанта военного училища, был помещен для временного хранения в течение учебного процесса в сейф (хранилище №3), который был опечатан уполномоченным должностным лицом. Около 9 часов 30 минут тех же суток капитаном К.И. был установлен факт вскрытия указанного сейфа, срыва печати и отсутствия в названном хранилище телефона Мадатова О.Я., который был обнаружен в пользовании последнего в комнате досуга около 9 часов 20 минут.

Указанные обстоятельства установлены в ходе служебного разбирательства, подтверждаются рапортом офицера К.И.. от 14 сентября 2018 г., фотоснимками вскрытого сейфа, объяснениями военнослужащих Е.Ю.., А.О.. и Д.Н.

При этом сам Мадатов О.Я. фактически отказался от дачи объяснений по факту вскрытия сейфа со ссылкой на необходимость предоставления ему дополнительного времени для их подготовки в количестве 48 часов, о чем был составлен акт военнослужащими М.В,., Д.А.. и

А.А..

Допрошенные в суде первой инстанции свидетели К.И.

Е.Ю.., А.О.., Д.Н.В.В.. и Д.В.. подтвердили обстоятельства, касающиеся совершения Мадатовым О.Я. действий, связанных со срывом печати, вскрытием сейфа и изъятием из него телефона, которым он после этого стал пользоваться в присутствии очевидцев в комнате досуга.

Названные свидетели также подтвердили в суде обстоятельства проведения разбирательства в связи с изложенными действиями Мадатова О.Я. и составления в связи с этим в отношении него протокола о грубом дисциплинарном проступке, от получения копии которого и ознакомления последний отказался в присутствии свидетелей, о чем была сделана соответствующая запись. Кроме того, Мадатов О.Я. отказался от дачи пояснений по обстоятельствам случившегося, заявив, что ему необходимо подготовиться для этого.

Оснований сомневаться в достоверности показаний данных свидетелей не имеется, поскольку они последовательны и согласуются как между собой, так и с другими материалами дела. Какой-либо заинтересованности в таких показаниях судом не установлено.

Приведенные судом доказательства являются относимыми и допустимыми, в связи с чем правомерно положены судом в основу решения, а их совокупность достаточна для вывода о совершении Мадатовым О.Я. указанных действий.

Не соответствуют фактическим обстоятельствам дела утверждения Мадатова О.Я. в жалобе и о том, что отсутствуют доказательства того, что 14 сентября 2018 г. в 7 часов 20 минут принадлежащий ему телефон им был сдан для хранения в сейфе, что, по его мнению, подтверждается детализацией его телефонных переговоров в этот период, а поэтому отсутствовали и основания для вскрытия сейфа.

Вопреки этому утверждению, из показаний свидетеля Е.Ю. усматривается, что 14 сентября 2018 г. примерно в 7 часов 20 минут им были собраны и помещены в сейф телефоны всех курсантов, в том числе истца, после чего капитан К.И. удостоверился в этом и закрыл сейф, а он его опечатал. Кроме того, в десятом часу того же дня он видел, как Мадатов О.Я. заходил в помещение УПМ. Эти же обстоятельства подтвердил свидетель К.И.., пояснивший, что время названных событий было указано примерно.

Что же касается ссылки Мадатова О.Я. на детализацию его телефонных переговоров утром 14 сентября 2018 г., то вопреки его утверждениям, согласно имеющейся в деле распечатки переговоров (т. 1, л.д.136) в 7 часов 21 минуту с его телефона было отправлено СМС сообщение, а с 9 часов 05 минут стали производиться исходящие и входящие звонки и СМС сообщения. В промежутке между 7 часами 21 минутой и 9 часами 05 минутами на телефон поступали входящие звонки и СМС сообщения, на которые Мадатов О.Я. не ответил.

Указанные обстоятельства, в совокупности с другими доказательствами, косвенно также могут свидетельствовать о том, что в названный промежуток времени телефон Мадатова О.Я. мог находиться в сейфе на хранении.

Не соответствуют материалам дела утверждения автора апелляционной жалобы и о том, что при проведении служебного разбирательства 14 сентября 2018 г. командованием не соблюдена процедура разбирательства и нарушены его права.

Так, в соответствии со статьей 26 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащие обязаны строго соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы Российской Федерации, требования общевоинских уставов, беспрекословно выполнять приказы командиров, а положения ст. 16 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации обязывают военнослужащего быть дисциплинированным.

В силу статьи 1 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил Российской Федерации воинская дисциплина есть строгое и точное соблюдение всеми военнослужащими порядка и правил, установленных законами Российской Федерации, общевоинскими уставами Вооруженных Сил Российской Федерации и приказами командиров (начальников).

Согласно статьям 28.6, 28.8 названного Федерального закона и ст. 81, 82 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил Российской Федерации при привлечении военнослужащего к дисциплинарной ответственности выяснению подлежит событие дисциплинарного проступка (время, место, способ и другие обстоятельства его совершения). По каждому факту совершения военнослужащим дисциплинарного проступка, проводится разбирательство, которое предшествует принятию командиром (начальником) решения о применении к подчиненному военнослужащему дисциплинарного взыскания. В ходе разбирательства должны быть собраны доказательства, на основании которых могут быть установлены обстоятельства, подлежащие выяснению при привлечении военнослужащего к дисциплинарной ответственности. Материалы разбирательства о грубом дисциплинарном проступке оформляются только в письменном виде. По окончании разбирательства составляется протокол о грубом дисциплинарном проступке. Военнослужащему, в отношении которого составлен протокол о грубом дисциплинарном проступке, должна быть предоставлена возможность дать объяснения и ознакомиться с протоколом.

При назначении дисциплинарного взыскания учитываются характер дисциплинарного проступка, обстоятельства и последствия его совершения, форма вины, личность военнослужащего, совершившего дисциплинарный проступок, обстоятельства, смягчающие и отягчающие дисциплинарную ответственность.

Эти требования законодательства командованием, вопреки утверждениям Мадатова О.Я., в ходе служебного разбирательства выполнены.

В соответствии с правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной им в определении от 20 марта 2008 г.

№ 385-О-О, устанавливаемый Дисциплинарным уставом Вооруженных Сил Российской Федерации порядок привлечения военнослужащих к дисциплинарной ответственности имеет свою специфику, которая обусловливается характером военной службы, предъявляющей повышенные требования к дисциплине военнослужащих. Обеспечение таких требований может достигаться, в частности, более оперативной процедурой разбирательства, предшествующего наложению на военнослужащего дисциплинарного взыскания, отличной от процедур, установленных в трудовом законодательстве. Это, однако, не означает, что соответствующие положения Дисциплинарного устава Вооруженных Сил Российской Федерации должны рассматриваться как допускающие такое разбирательство без письменной фиксации всех существенных фактов, связанных с совершенным грубым дисциплинарным проступком (в том числе без истребования письменных объяснений военнослужащего, привлекаемого к дисциплинарной ответственности).

В противном случае создавалась бы угроза нарушения конституционного права на труд, реализуемого военнослужащими посредством прохождения военной службы (статьи 37 и 59 Конституции Российской Федерации), а также конституционных принципов справедливости, соразмерности и равенства (преамбула, статьи 1, 19 и 55 Конституции Российской Федерации), которые должны соблюдаться при привлечении лиц к любым видам ответственности, включая дисциплинарную. Кроме того, оказывалась бы невозможной эффективная судебная проверка решений о наложении на военнослужащих дисциплинарных взысканий и, следовательно, существенно снижался бы уровень конституционной гарантии судебной защиты (статья 46, части 1 и 2, Конституции Российской Федерации), что недопустимо.

Каких-либо доказательств, подтверждающих факт того, что в ходе проведенного в письменной форме разбирательства по обстоятельствам совершенного Мадатовым О.Я. 14 сентября 2018 г. дисциплинарного проступка, командованием были допущены нарушения, влияющие на правильность и обоснованность сделанных выводов, судом первой инстанции вопреки его позиции в жалобе, не установлено.

При этом утверждения автора жалобы об отсутствии приказа начальника училища о возложении 14 сентября 2018 г. на офицера Корякина М.В. обязанности по проведению служебного разбирательства, составление протокола о грубом дисциплинарном проступке лишь около 17 часов, то есть после заседания ученого совета, где было принято решение об отчислении Мадатова О.Я. из училища, являются несостоятельными и на существо принятых решений не влияют, поскольку обстоятельства произошедшего к тому времени были уже установлены на основании показаний опрошенных курсантов.

Заявление Мадатова О.Я. в жалобе о том, что он был лишен возможности дать объяснения в ходе проводимого разбирательства со ссылкой на ст. 193 Трудового кодекса РФ, является несостоятельной, поскольку разбирательство производилось в соответствии с требованиями Дисциплинарного Устава ВС РФ, в период совершения им проступка при прохождении военной службы. К тому же, согласно материалам дела, истцу предоставлялась возможность дать объяснения и представить доказательства его невиновности по вменяемому ему нарушению, о чем имеются соответствующие записи, однако он от дачи объяснений отказался по указанному мотиву и собственному усмотрению и попросил время для подготовки к даче каких-либо объяснений в последующем. Данные обстоятельства Мадатовым О.Я. не опровергаются.

Согласно разделу II Регламента использования технических средств личного пользования на территории военного училища, утвержденного приказом его начальника от 26 февраля 2018 г. № 133, данные технические средства подлежат передаче на ответственное хранение дежурному по соответствующему журналу. С названным регламентом, а также положениями законодательства, регламентирующие порядок защиты государственной тайны истец был ознакомлен 28 февраля и 1 марта 2018 г. соответственно, что усматривается из ведомостей, содержащих его подписи (л.д. 121, 124). В связи с этим утверждения автора жалобы о неосведомленности об указанных положениях, а также об отсутствии у начальника училища права на установление порядка хранения технических средств связи и коммуникаций, являются голословными, ничем объективно не подтверждены, а издание названного приказа за рамки предоставленных должностному лицу правомочий не выходит.

Указание в апелляционной жалобе Мадатовым О.Я. о том, что составленным 14 сентября 2018 г. протоколом он фактически признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ст. 19.2 КоАП РФ, на что воинские должностные лица полномочий не имели, фактическим обстоятельствам дела не соответствует.

Согласно исследованным судом первой инстанции материалам служебного разбирательства его целью было установление фактических обстоятельств, связанных со срывом с сейфа печати, вскрытием сейфа и извлечением из него телефона курсанта Мадатова О.Я. вопреки установленному приказом начальника училища порядку хранения технических средств военнослужащих в период учебного процесса.

Установленные обстоятельства были изложены в оспариваемом протоколе о совершении Мадатовым О.Я. грубого дисциплинарного проступка и не свидетельствуют, вопреки утверждениям автора жалобы, о признании его виновным в административном правонарушении, что осуществляется в ином, предусмотренном законом, порядке.

В протоколе же описаны фактически совершенные им действия, образующие объективную сторону административного правонарушения, предусмотренного ст. 19.2 КоАП РФ, в виде умышленного повреждения или срыва печати (пломбы), наложенной правомочным должностным лицом.

При этом в соответствии с п. 1 ст. 2.5 КоАП РФ за административные правонарушения, за исключением административных правонарушений, предусмотренных частью 2 настоящей статьи, то есть и за административное правонарушение, предусмотренное ст.19.2 КоАП РФ, военнослужащие несут дисциплинарную ответственность.

В соответствии с п.2 ст. 28.5 Федерального закона «О статусе военнослужащих» административное правонарушение, за которое военнослужащий или гражданин, призванный на военные сборы, в соответствии с Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях несет дисциплинарную ответственность, относится к грубым дисциплинарным проступкам.

Таким образом, исследованными в судебном заседании доказательствами установлен факт совершения административным истцом грубого дисциплинарного проступка.

Принимая во внимание, что по факту совершения Мадатовым О.Я. названного дисциплинарного проступка проведено письменное разбирательство, в ходе которого установлено событие дисциплинарного проступка, лицо, его совершившее, его вина и данные, характеризующие личность, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного решения вопроса о привлечении военнослужащего именно к дисциплинарной ответственности, как это установлено приведенными выше нормативно-правовыми актами, судом первой инстанции сделан правильный вывод об отказе Мадатову О.Я. в удовлетворении требования о признании названного протокола незаконным.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2014 г. № 8 «О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих», трудовое законодательство и иные акты, содержащие нормы трудового права, не распространяются на военнослужащих при исполнении ими обязанностей военной службы. Поэтому мнение Мадатова О.Я. о том, что при разрешении данного спора необходимо применять положения ТК РФ следует признать ошибочным.

Определение Конституционного Суда РФ от 24 июня 2014 г. № 1550-О применительно к спорным правоотношениям судом первой инстанции не учитывалось, в связи с чем ссылка истца на игнорирование одного из его доводов, касающегося не применения указанного Определения, является беспредметной.

Нарушений норм процессуального права, влекущих отмену либо изменение судебного решения, судом, вопреки указанию автора жалобы, не допущено. Все заявленные стороной истца ходатайства судом рассмотрены и разрешены в соответствии с законом с учетом мнения лиц, участвующих в деле, а решения по ним отражены в протоколе судебного заседания. При этом поданные Мадатовым О.Я. замечания на протокол судебного заседания рассмотрены с соблюдением установленного порядка и мотивированно отклонены.

Утверждение истца о том, что поданные им замечания на протокол судебного заседания были необоснованно рассмотрены судьей без его извещения, основано на ошибочном толковании норм процессуального права, поскольку в силу положений ч. 4 ст. 207 КАС РФ замечания на протокол рассматривает подписавший его судья без извещения лиц, участвующих в деле.

Таким образом, оснований для удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 309, 311 КАС РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

решение Краснодарского гарнизонного военного суда от 12 октября 2018 г. по административному исковому заявлению Мадатова Олега Яковлевича оставить без изменения, а апелляционную жалобу административного истца – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: