Гражданский кодекс часть 1

единолично в соответствии с ч. 4 ст. 333 ГПК РФ рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2 о признании договора купли-продажи транспортного средства недействительным по частной жалобе представителя ФИО3 – ФИО4 на определение Ивановского районного суда от 19 мая 2021 года об отказе в признании ФИО3 третьим лицом, заявляющим самостоятельные требования относительно предмета спора.

Изучив доводы жалобы, судья

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2, указав в обоснование, что 24 сентября 2019 года по договору купли-продажи, заключенному с Ф.И.О.1, он приобрел транспортное средство марки «224302» («Volkswagen Crafter»), государственный регистрационный знак <данные изъяты>, 2011 года выпуска, кузов <номер>. В установленном законом порядке транспортное средство было поставлено им на учет в ОГИБДД МО МВД России «Райчихинское». По договору аренды от 24 сентября 2019 года автомобиль был передан истцом ИП Ф.И.О.2 В настоящее время транспортное средство марки «224302», государственный регистрационный знак <данные изъяты>, находится в собственности у ФИО2, о чем ФИО1 стало известно в июне 2020 года. Между тем, договор купли-продажи автомобиля истец не заключал, доверенность на совершение данной сделки не выдавал. Отказавшись от части заявленных требований, просил суд признать недействительным договор от 8 ноября 2019 года купли-продажи транспортного средства марки «224302», государственный регистрационный знак <данные изъяты>, заключенный между ФИО1 и ФИО5

ФИО3 в суд подано заявление о признании ее третьим лицом, заявляющим самостоятельные требования относительно предмета спора, в обоснование которого указано, что с 5 апреля 2019 года она является законным владельцем спорного транспортного средства. Принадлежащий ей автомобиль марки «Volkswagen 224302», государственный регистрационный знак <данные изъяты>, использовался ее зятем Ф.И.О.3 для осуществления совместной с ИП Ф.И.О.2 деятельности в сфере пассажирских перевозок. После смерти Ф.И.О.3 15 ноября 2019 года коммерческую деятельность продолжила дочь ФИО3 – ФИО6 В середине 2020 года в связи с финансовыми трудностями ФИО3 было принято решение о продаже принадлежащего ей на праве собственности автомобиля, однако, выяснилось, что транспортное средство в настоящее время на основании договора купли-продажи от 8 ноября 2019 года, заключенного между ФИО1 и ФИО2, зарегистрировано за последним. В свою очередь ФИО1 приобрел спорный автомобиль у Ф.И.О.1 по договору от 24 сентября 2019 года, Ф.И.О.1 – по договору от 23 сентября 2019 года у ФИО3 Между тем, указанный договор купли-продажи ФИО3 не заключала, его условия сторонами сделки не исполнялись. Указала, что в сентябре 2019 года она по просьбе Ф.И.О.3 подписывала документ, необходимый с его слов для оформления договора аренды транспортного средства с целью осуществления междугородних пассажирских перевозок, однако, намерений продавать принадлежащий ей автомобиль Ф.И.О.1 либо иным лицам она не имела. Фактически после 23 сентября 2019 года автомобиль также находился в ее владении и распоряжении, спорное транспортное средство, ключи и документы от него всегда находились у Ф.И.О.3, какие-либо распоряжения относительно их передачи третьим лицам ФИО3 не давала. Считает, что сделка купли-продажи автомобиля между ФИО7 О.1, оформленная посредством составления договора купли-продажи от 24 сентября 2019 года, не заключалась, она не породила соответствующие правовые последствия, совершена лишь для вида с целью прикрыть другую сделку – договор займа с залоговым обеспечением третьего лица, то есть, является притворной. Ссылаясь на положения ст. 42 ГПК РФ, просила признать недействительными договор купли-продажи транспортного средства марки «224302», государственный регистрационный знак <данные изъяты>, между ФИО8 О.1 от 23 сентября 2019 года, договор купли-продажи транспортного средства марки «224302», государственный регистрационный знак <данные изъяты>, между Ф.И.О.1 и ФИО1 от 24 сентября 2019 года, договор купли-продажи транспортного средства марки «224302», государственный регистрационный знак <данные изъяты>, между ФИО1 и ФИО2 от 8 ноября 2019 года; признать за собой право собственности на транспортное средство – автомобиль марки «224302», государственный регистрационный знак <данные изъяты>. Также заявлено о привлечении Ф.И.О.1 к участию в деле в качестве соответчика.

Представитель ответчика ФИО2 – ФИО9 в судебном заседании суда первой инстанции полагал, что заявление ФИО3 подлежит удовлетворению.

Определением Ивановского районного суда Амурской области от 19 мая 2019 года ФИО3 отказано в признании ее третьим лицом, заявляющим самостоятельные требования относительно предмета спора.

В частной жалобе представитель ФИО3 – ФИО4 не соглашается с указанным определением, считая его необоснованным, просит его отменить, разрешить вопрос по существу. Приводит доводы о том, что суд дал неверную оценку фактическим обстоятельствам, неправильно применил нормы процессуального права. Отмечает, что основным признаком самостоятельных требований, заявленных третьим лицом, является не их идентичность, а взаимоисключающий характер. В рассматриваемом случае, удовлетворение требований ФИО3 исключает удовлетворение притязаний со стороны как ФИО1, так и иных лиц, состоящих в «цепочке» сомнительных сделок, в отношении спорного имущества. Заявленные ФИО3 требования являются фактически взаимоисключающими и касаются спорного имущества (автомобиля), который является предметом сделок, предшествующих сделке, рассматриваемой в рамках настоящего гражданского дела, они, вопреки выводам суда первой инстанции, полностью соотносятся с иском ФИО1, в том числе по предмету спора (признание сделки недействительной). Предположение суда об умышленных действиях ФИО3 по заявлению требования о признании за ней права собственности на транспортное средство с целью придания своему требованию взаимоисключающий характер, свидетельствует о том, что суд первой инстанции фактически предрешил исход дела без учета позиции третьего лица, то есть, фактически установил факт злоупотребления правом со стороны ФИО3, будучи не привлеченной к участию в деле в качестве стороны, что является грубым нарушением норм процессуального права. Указывает, что требование о признании права собственности на спорный автомобиль заявлено ФИО3 потому, что исходя из существа заявленных ФИО1 требований, фактически оспаривается право собственности не только ФИО2, но и иных предшествующих собственников транспортного средства, одной из которых является ФИО3 Вывод суда о том, что истец может иметь одновременно статус ответчика только при предъявлении к нему встречного иска, что у истца и у третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, должен быть общий ответчик, не соотносится с нормами процессуального права и противоречит самой сути процессуального статуса третьего лица с самостоятельными требованиями. Полагает, что обжалуемое определение также не соотносится с принципами процессуальной экономии. Указывает, что обращение ФИО3 в суд с иском в общем порядке не позволит суду, а также иным участникам процесса обеспечить своевременное и правильное разрешение гражданско-правового спора с наименьшими затратами труда за счет эффективного, рационального использования процессуальных средств и регламентированных законом процессуальных гарантий. С учетом характера спора и заявленных ФИО3 требований, которые в случае их удовлетворения исключат удовлетворение притязаний истца, считает, что суд первой инстанции не обоснованно отказал ФИО3 в признании ее третьим лицом с самостоятельными требованиями на предмет спора.

Письменных возражений на частную жалобу не поступило.

В соответствии с п. 3. п. 4 ст. 333 ГПК РФ частная жалоба рассмотрена без извещения лиц, участвующих в деле, единолично судьей.

Проверив законность и обоснованность определения суда в соответствии с ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ – в пределах доводов частной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Конституция Российской Федерации каждому гарантирует судебную защиту его прав и свобод (ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации).

Право на судебную защиту подразумевает создание условий для эффективного и справедливого разбирательства дела, реализуемых в процессуальных формах, регламентированных федеральным законом.

Процессуальный закон предусматривает участие в гражданском процессе двух видов третьих лиц: третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора (ст. 42 ГПК РФ), и третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора (ст. 43 ГПК РФ).

Согласно ч. 1 ст. 42 ГПК РФ третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, могут вступить в дело до принятия судебного постановления судом первой инстанции. Они пользуются всеми правами и несут все обязанности истца, за исключением обязанности соблюдения претензионного или иного досудебного порядка урегулирования спора, если это предусмотрено федеральным законом для данной категории споров.

Самостоятельность требований третьего лица состоит в том, что третье лицо утверждает принадлежность спорного блага именно ему. Наличие у такого лица права связано с тем, что оно является предполагаемым субъектом спорного материального правоотношения, его интересы направлены на предмет уже существующего спора. Требования истца и требования третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, должны быть идентичны и одновременно иметь взаимоисключающий характер. То есть третье лицо заинтересовано в таком материально-правовом разрешении спора, которое исключает удовлетворение притязаний истца полностью или в части.

Основной целью участия в деле третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, является защита своих нарушенных либо оспоренных прав и законных интересов.

Вопрос о привлечении к участию в деле третьих лиц разрешается судом в каждом конкретном деле, исходя из его фактических обстоятельств и характера заявленных требований (определение Конституционного Суда РФ от 23 апреля 2013 года № 586-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки ФИО10 на нарушение ее конституционных прав частью первой ст. 42 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации»).

При решении вопроса о допуске лица в процесс в качестве третьего лица судья обязан исходить из того, какой правовой интерес имеет данное лицо. Материальный интерес у третьих лиц возникает в случае отсутствия защиты их субъективных прав и охраняемых законом интересов в данном процессе, возникшем по заявлению истца к ответчику. Из изложенного следует, что права и обязанности, на которые может повлиять судебный акт, вынесенный по результатам рассмотрения по существу и на которые ссылается податель такого ходатайства, должны усматриваться из предмета настоящего спора (постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13 марта 2020 года № 18АП-2615/2020 по делу № А07-1117/2016, постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 11 июня 2019 года № 01АП-2298/2019 по делу № А39-272/2019).

Иными словами, третье лицо заинтересовано в таком материально-правовом разрешении спора, которое исключает удовлетворение притязаний как истца, так и ответчика.

В силу п. 2 ч. 1 ст. 42 ГПК РФ, в отношении лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, судья выносит определение о признании их третьими лицами в рассматриваемом деле или об отказе в признании их третьими лицами, на которое может быть подана частная жалоба.

Отказывая в удовлетворении заявления о признании ФИО3 третьим лицом, заявляющим самостоятельные требования относительно предмета спора, суд первой инстанции, исходил из того, что три из четырех заявленных ФИО3 требований не идентичны требованиям ФИО1, они имеют другой предмет спора, а требования ФИО3 и ФИО1 о признании договора купли-продажи транспортного средства от 8 ноября 2019 года недействительным не являются взаимоисключающими. Также суд принял во внимание, что у истца и третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, должен быть общий ответчик (общие ответчики), истец может иметь одновременно статус ответчика только при предъявлении к нему встречного иска и принятия его судом. При этом суд первой инстанции отметил, что ФИО11 не лишена возможности обратиться в суд с иском в общем порядке.

Суд апелляционной инстанции считает указанные выводы суда первой инстанции неверными.

Предметом заявленных исковых требований ФИО1 является оспаривание договора купли-продажи автомобиля марки «224302», государственный регистрационный знак <данные изъяты>.

Предметом заявленных ФИО3 требований также является оспаривание сделок купли-продажи указанного транспортного средства.

Между заявленными ФИО3 требованиями и исковым требованием ФИО1 имеется взаимосвязь.

Поскольку и истец ФИО1, заявляя требование о признании недействительным договора купли-продажи транспортного средства марки «224302», государственный регистрационный знак <данные изъяты>, и третье лицо ФИО3, заявляя требования о признании недействительными ряда сделок в отношении указанного автомобиля, фактически ставят вопрос о принадлежности каждому из них этого имущества, то они, заявляя различные основания своих требований, претендуют на один и тот же предмет спора.

Суд апелляционной инстанции считает, что у суда первой инстанции имелись основания для привлечения ФИО3 к участию в деле в качестве третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, поскольку ее материально-правовой интерес в отношении спорного транспортного средства не совпадает по содержанию с материально-правовым интересом истца и ответчика, то есть, ФИО3 заинтересована в таком материально-правовом разрешении спора, которое исключает удовлетворение притязаний как ФИО1, так и ФИО2

Учитывая изложенное, выводы суда первой инстанции основаны на неправильном применении норм процессуального права, ввиду чего обжалуемое определение нельзя признать законным и обоснованным, оно подлежит отмене, а дело направлению в суд первой инстанции для решения вопроса о привлечении ФИО3 к участию в деле в качестве третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора.

Руководствуясь ст. 334 ГПК РФ, судья

ОПРЕДЕЛИЛА:

Определение Ивановского районного суда Амурской области от 19 мая 2021 года отменить.

Гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2 о признании договора купли-продажи транспортного средства недействительным направить в Ивановский районный суд Амурской области для рассмотрения по существу и разрешения вопроса о привлечении ФИО3 к участию в деле в качестве третьего лица, заявляюего самостоятельные требования относительно предмета спора.

Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Судья Амурского

областного суда Т.В. Палатова

Дело № 33АП-2518/2021 Судья первой инстанции

ФИО12