Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению и дополнениям к нему заместителя прокурора ФИО17 на приговор Тульского областного суда с участием присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ, по которому

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в , гражданин Российской Федерации, ранее судимый,

оправдан:

– по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 210.1 УК РФ на основании п. 1, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием в деянии события преступления,

– по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «а», «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ, на основании п. 1, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием в деянии события преступления;

ФИО2, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в , гражданин Российской Федерации, ранее судимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «а», «б» ч. 3 ст. 163 УК РФ, на основании п. 1, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ за отсутствием в деянии события преступления;

ФИО3, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в , гражданин Российской Федерации, ранее судимый,

ФИО4, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в , гражданин Российской Федерации, имеющий двух несовершеннолетних детей, не судимый,

ФИО5, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в , гражданин Российской Федерации, судимый,

ФИО7 Суфан оглы, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в Айзербайджанской ССР, гражданин Республики Айзербайджан, имеющий трех малолетних детей, ранее судимый,

За ФИО1, ФИО3, ФИО2, ФИО4, ФИО5, ФИО7 признано право на реабилитацию.

Разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи ФИО39, выступление прокурора ФИО13, поддержавшего доводы апелляционного представления и дополнений к нему, мнения адвокатов ФИО34, ФИО22, ФИО26, ФИО37, ФИО14, ФИО18, ФИО15, полагавших приговор законным и обоснованным, судебная коллегия

установила:

органами предварительного следствия ФИО1, ФИО3, ФИО2, ФИО4, ФИО5, ФИО7 обвинялись по п. «а», «в» ч. 3 ст. 163 УК РФ в совершении ДД.ММ.ГГГГ в отношении потерпевшего Потерпевший №1 вымогательства, то есть требования передачи чужого имущества под угрозой применения насилия, с применением насилия, организованной группой, в целях получения имущества в особо крупном размере.

ФИО1, кроме того, обвинялся по ст. 210.1 УК РФ в занятии в период с ДД.ММ.ГГГГ высшего положения в преступной иерархии.

По приговору Тульского областного суда с участием присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГФИО1, ФИО3, ФИО2, ФИО4, ФИО5, ФИО7 оправданы по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «а», «в» ч. 3 ст. 163 УК РФ, на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей в соответствии с п. 1, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии события преступления.

По этому же приговору ФИО1 оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 210.1 УК РФ, на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей в соответствии с п. 1, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии события преступления.

В апелляционном представлении и дополнениях к нему заместитель прокурора ФИО17, выражая несогласие с приговором, считает его незаконным в связи с допущенными по делу существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, повлиявшими на содержание данных присяжными заседателями ответов, а также в связи с неясностью вердикта.

Указывает на то, что в ходе судебного разбирательства стороной защиты допускались нарушения требований ст. 252, 335, 336, 337 УПК РФ. Так, в присутствии коллегии присяжных заседателей сторона защиты неоднократно обращала внимание на личные качества потерпевшего Потерпевший №1, методы ведения им бизнеса, его материальное положение, сообщая негативные сведения о нем, комментируя его показания и поведение, задавая вопросы, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела с целью вызвать предубеждение присяжных в отношении потерпевшего. Полагает, что эти сведения не подлежали исследованию в присутствии присяжных заседателей, поскольку они не имеют отношения к обвинению, не подтверждают и не опровергают алиби подсудимых.

Так, при допросе Потерпевший №1ДД.ММ.ГГГГ адвокат ФИО18, выслушав ответы на поставленные вопросы, сказал, обращаясь к потерпевшему: «Вы путаете нас. Вас понять невозможно». Адвокат ФИО19 неоднократно спрашивал у потерпевшего, уверенно ли он отвечает на вопросы защиты, тогда как другие участники процесса не указывали на невозможность понять Потерпевший №1, а из протокола и аудиозаписи судебного заседания следует, что показания потерпевшего связные, понятные и однозначные. Подсудимый ФИО4 в ходе допроса ДД.ММ.ГГГГ пояснил, что ДД.ММ.ГГГГ потерпевший предложил ему и другим подсудимым «заниматься фальшивыми документами на водительские права», а в реплике ДД.ММ.ГГГГ сообщил: «А вот на том же видео, как потерпевший предлагает дать взятку сотрудникам полиции, Вам тоже не показали». Подсудимый ФИО7 в ходе допроса ДД.ММ.ГГГГ пояснил, что «родной брат потерпевшего его обманул и уехал к себе на родину», «все знали, что потерпевший обманывает, и никто не хотел ему давать денег в долг». В ходе допроса, прений и реплики потерпевшего подсудимые, игнорируя замечания председательствующего, неоднократно перебивали потерпевшего и его представителя, выкрикивая: «Он все врет», «Тебя научили» и тому подобные фразы.

Несмотря на то, что подсудимым инкриминируется совершение преступления в отношении Потерпевший №1ДД.ММ.ГГГГ, защитники выясняли обстоятельства, не имеющие отношение к обвинению, склоняя коллегию присяжных заседателей к мнению о добровольности передачи потерпевшим денег.

Так, адвокат ФИО20, задавая вопросы потерпевшему, выяснял не имеющие отношения к делу обстоятельства передачи денег потерпевшим ФИО21 через посредников, имевшей место до ДД.ММ.ГГГГ Эти же обстоятельства выяснялись адвокатом ФИО25 у потерпевшего ДД.ММ.ГГГГ, у свидетеля ФИО21 при его допросе ДД.ММ.ГГГГ Также адвокат ФИО22ДД.ММ.ГГГГ выяснял у свидетеля ФИО23, занимал ли у него потерпевший деньги в период до февраля 2019 года, не имеющий отношения к преступлению. Адвокаты ФИО24, ФИО25, ФИО19, ФИО26, ФИО22 неоднократно выясняли у потерпевшего, у свидетелей ФИО32ДД.ММ.ГГГГ, ФИО27ДД.ММ.ГГГГ, ФИО28ДД.ММ.ГГГГ, имели ли место угрозы или применение насилия со стороны подсудимых к Потерпевший №1 после ДД.ММ.ГГГГ и получали отрицательные ответы на эти вопросы. Адвокат ФИО26 в судебных прениях ДД.ММ.ГГГГ утверждал, что «уже ДД.ММ.ГГГГ у сотрудников полиции была видеозапись того, как в отношении Потерпевший №1 совершено преступление».

Отмечает, что в присутствии коллегии присяжных заседателей стороной защиты неоднократно подвергалась сомнению допустимость доказательств стороны обвинения и поднимались вопросы процессуального характера.

Так, при допросе потерпевшего ДД.ММ.ГГГГ адвокаты ФИО29 и ФИО19 выясняли обстоятельства написания им заявления о привлечении к уголовной ответственности лиц, совершивших вымогательство. Эти же обстоятельства выяснялись адвокатом ФИО29 у свидетеля ФИО32 при ее допросе ДД.ММ.ГГГГ, свидетеля ФИО30ДД.ММ.ГГГГ, адвокатами ФИО29 и ФИО22 у потерпевшего ДД.ММ.ГГГГ Подсудимый ФИО4 при допросе ДД.ММ.ГГГГ утверждал, что Потерпевший №1 вынудили написать заявление о преступлении сотрудники полиции и приводил содержание заявления. Подсудимый ФИО5 пояснил, что потерпевший «написал заявление только через год». Подсудимый ФИО2 при допросе ДД.ММ.ГГГГ сообщил, что его «обвиняют в вымогательстве по ч. 3 ст. 163 УК РФ, арестовали по части 2…Потом сделали часть третью…». Подсудимый ФИО3ДД.ММ.ГГГГ после оглашения его показаний, данных в ходе предварительного следствия, сообщил, что не читал их и был допрошен в присутствии другого защитника. Адвокат ФИО24 в прениях ДД.ММ.ГГГГ ссылался на показания свидетеля ФИО30 об оговоре Потерпевший №1 подсудимых в результате воздействия сотрудников правоохранительных органов. Адвокат ФИО20 в прениях сообщил, что «потерпевший не просто так написал заявление спустя год. Если бы уголовное дело было возбуждено сразу, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, то следствие безо всякого труда…». Также адвокат ФИО26, вопреки положениям закона о состязательности и равноправии сторон, ДД.ММ.ГГГГ перед предъявлением государственным обвинителем протоколов опознания подсудимых в присутствии коллегии присяжных заседателей заявил ходатайство процессуального характера, касающееся объема оглашения сведений из протоколов опознания, представляемых государственным обвинителем.

Обращает внимание на то, что при допросе ДД.ММ.ГГГГ свидетеля под псевдонимом «Леший» с использованием систем видеоконференц-связи адвокат ФИО20 прервал допрос свидетеля репликой «Свидетель находится не один, ему подсказывают», игнорируя тот факт, что по месту нахождения свидетеля в соответствии с требованиями ст. 278.1 УПК РФ присутствовала судья, и подсказки свидетелю не делались, о чем свидетельствует протокол и аудиозапись судебного заседания. Тем самым защитник проявил неуважение к суду, допустив возможность нарушения им положений ч. 3 ст. 15 УПК РФ.

Кроме того, защитник ФИО26, ссылаясь в прениях на показания свидетелей, чьи данные о личности были сохранены в тайне, допрошенных в условиях, исключающих их визуальное наблюдение, утверждал, что для их допроса «был использован «киношный» прием для изменения голоса», они давали показания «из-за ширмы, тайно». По мнению автора апелляционного представления, защитник не вправе использовать указанные выражения для описания предусмотренной ст. 11, ч. 5 ст. 278, ст. 278.1 УПК РФ процедуры допроса свидетеля, в отношении которого приняты меры безопасности. Также противоречит требованиям закона указание адвоката в прениях на необходимость учитывать при оценке показаний свидетелей порядок их допроса: с оглашением данных о личности свидетеля или с сохранением таковых в тайне.

Полагает, что систематические комментарии, касающиеся допросов, проведенных судом по правилам ч. 5 ст. 278, ст. 278.1 УПК РФ, о заведомой недостоверности показаний свидетелей, чьи данные о личности и внешний облик сохранены в тайне, о приоритете показаний свидетелей, не заявивших ходатайств о применении к ним мер безопасности, перед показаниями свидетелей, заявивших такое ходатайство, не соответствуют действительности, не только порочат показания свидетелей, но и создают у коллегии присяжных заседателей ложное представление о преимуществе одних доказательств перед другими и неверное представление о функции председательствующего судьи и судей по месту нахождения свидетелей.

При этом указывает на то, что замечания о недопустимости выяснения вопросов процессуального характера в присутствии коллегии присяжных заседателей председательствующим делались не всегда, а сделанные замечания стороной защиты систематически игнорировались.

Указывает на то, что в процессе судебного следствия и прений сторон адвокаты и подсудимые заявляли о неполноте предварительного следствия и нарушениях УПК РФ, создавая негативное мнение у присяжных заседателей о правоохранительных органах. Сторона защиты, игнорируя требования закона и замечания председательствующего, неоднократно ссылалась на не исследованные в судебном заседании доказательства.

В судебных прениях адвокат ФИО24 указал, что свидетель ФИО30 был готов предоставить суду аудиозапись разговора между ним и Потерпевший №1, которая является необходимой, по мнению защитника, для принятия решения по существу дела, однако запись присяжные не услышали. На наличие флэш-карты с аудиозаписью, готовность свидетеля ФИО30 предоставить ее суду и содержание аудиозаписи также ссылался защитник ФИО26 в судебных прениях и реплике, подсудимый ФИО4 и защитник ФИО18 в реплике.

Обращает внимание на то, что адвокат ФИО26 в судебных прениях ссылался не исследовательскую часть культурологической экспертизы, которая не была оглашена, и на сведения из средств массовой информации, которые не были и не могли быть исследованы.

Подсудимый ФИО4 в ходе допроса ДД.ММ.ГГГГ и в реплике ДД.ММ.ГГГГ ссылался на наличие у правоохранительных органов видеозаписи встречи Потерпевший №1 и ФИО21, не представленной в суд, о том, что в его офисе «велось скрытое видеонаблюдение на протяжении долгих месяцев», «по адресу: видеозаписи должны быть, поскольку скрыто снимала полиция. Я знаю, поскольку подавал ходатайства…», «встреч в данном офисе была не одна и не две, это подтверждается записью, которую тайно вели сотрудники полиции. Эти записи Вам специально не показывают, а на видео все видно…». В реплике подсудимый ФИО4 также сообщил о содержании заявления потерпевшего о совершенном в отношении него преступлении и о наличии заключения психологов и лингвистов, подтверждающих его слова.

Указывает на то, что адвокат ФИО19, выступая в прениях ДД.ММ.ГГГГ, утверждал, что ДД.ММ.ГГГГ лица, совершившие преступления в отношении Потерпевший №1, «должны были приехать на транспортных средствах, а это примерно 8 легковых машин, столько машин не могли нигде не засветиться. Весь город в камерах «Система безопасный город», камеры «поток», «рубеж», «магистраль», такие камеры фиксируют поток машин. Данные хранятся на сервере не один год, они фиксируют все проезжающие машины, номера, время». При этом сведения об обстоятельствах прибытия лиц на место преступления, о наличии систем видеонаблюдения, сроках и месте хранения видеозаписей в судебном заседании не исследовались.

Сторона защиты фактически взяла на себя несвойственную ей функцию специалистов, сообщая присяжным заседателям не исследованные в судебном заседании данные о принципах работы, дислокации и количестве базовых станций, используемых различными операторами сотовой связи, об особенностях передачи ими сигнала. При этом защитник привел собственные, отличающиеся от общепринятых, версии действия сотовой связи и распространения радиоволн с употреблением терминов, неизвестных не только в быту, но и отсутствующих в научной литературе. Наряду с имевшими место заявлениями о лишении стороны защиты возможности представлять и исследовать доказательства, вышеуказанные обстоятельства, по мнению автора представления, повлияли на содержание ответов присяжных заседателей на вопросы, подлежащие разрешению.

Отмечает, что стороной защиты неоднократно указывалось на якобы имеющие место нарушение принципа равноправия сторон, несправедливость председательствующего, ставилась под сомнение возможность объективного рассмотрения дела профессиональным судьей, подчеркивалось, что суд присяжных – единственно полноценный и независимый суд, способный вынести справедливое решение по делу.

Так, защитник ФИО22 во вступительном заявлении дважды сообщил, что на данной стадии судебного следствия он ограничен в обосновании своей позиции и не может ссылаться на конкретные доказательства, тогда как председательствующий не ограничивал стороны в обоснование позиций и предоставил возможность высказать мнение о порядке исследования доказательств. Подсудимый ФИО2 при допросе ДД.ММ.ГГГГ неоднократно сообщал присяжным заседателям, что председательствующий запрещает ему говорить о событиях ДД.ММ.ГГГГ, тогда как предшествующие замечания председательствующим были сделаны свидетелю ФИО30, сообщившему коллегии присяжных заседателей о якобы имевших место обстоятельствах понуждения Потерпевший №1 сотрудниками полиции написать заявление о преступлении. Адвокат ФИО19 в судебных прениях сообщил, что его подзащитный «заявил ходатайство о рассмотрении уголовного дела коллегией присяжных заседателей, поскольку уголовное дело неоднозначное, противоречивое, и только Вы можете дать правильный ответ, что было на самом деле». Адвокат ФИО29, выступая в прениях, сообщила: «Мы выбрали Вас в качестве суда, потому что за Вами никто не стоит и Вами никто не руководит, Вы не боитесь потерять работу…», тем самым ставя под сомнение возможность объективного рассмотрения дела другим составом суда.

Утверждает, что председательствующий не всегда останавливал участников процесса и делал им замечания. Полагает, что принятые председательствующим меры оказались недостаточными, поскольку информация уже была доведена до сведения присяжных, а подсудимые и защитники неоднократно повторяли недопустимые высказывания.

Обращает внимание на то, что сторона защиты, анализируя доказательства в судебных прениях, неоднократно искажала их содержание. Так, адвокат ФИО22 сообщил, что свидетель ФИО31 пояснил, что ни одного уголовного дела, кроме данного, в отношении подсудимых возбуждено не было, тогда как ДД.ММ.ГГГГ, отвечая на вопросы защитника ФИО26, свидетель пояснил, что, кроме рассматриваемого дела, было возбуждено уголовное дело в отношении ФИО5, после чего был остановлен председательствующим. Адвокат ФИО26, приводя показания свидетеля под псевдонимом «Леший», пояснил, что свидетель сообщил о том, что ФИО1 «Солому» (Саломатина) «короновал», тогда как свидетель таких показаний не давал. Адвокат ФИО20 исказил существо исследованного доказательства – сообщения Тульского регионального отделения ПАО «Мегафон». Защитник ФИО18 в реплике указал на то, что свидетель ФИО32, якобы, не пояснила, за что с ее мужа требовали 50 000 рублей, тогда как свидетель ДД.ММ.ГГГГ показала, что со слов мужа ей известно, что за 50 000 рублей Потерпевший №1 предлагали помощь.

Отмечает, что в судебных прениях защитники искажали содержание уголовного закона. Так, адвокат ФИО22 указал, что обязательным условием любой организованной группы должна быть системность, то есть неоднократное совершение преступлений, при этом не учел, что согласно ч. 3 ст. 35 УПК РФ организованная группа может быть создана для совершения как нескольких, так и одного преступления. Адвокат ФИО20 привел свое толкование положений ст. 210.1 УК РФ, подразумевающее возможность привлечения к ответственности по данной статье единственного лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии.

Указывает на то, что подсудимые сообщали сведения об обстоятельствах, не подлежащих выяснению в присутствии присяжных заседателей в силу ч. 8 ст. 335 УПК РФ. Так, подсудимый ФИО4 при допросе ДД.ММ.ГГГГ сообщил данные о своей работе в ООО «Терминал-Т»: «Мы (с братом) занимаемся совместным бизнесом, сортировкой и сбором бытовых отходов», «я самостоятельный человек, у которого свой бизнес, мою фамилию можно забить в интернете и узнать, являлся ли я предпринимателем или нет». Подсудимый ФИО1 при допросе ДД.ММ.ГГГГ сообщил, что он работал в ИП «Леснов», рассказал подробности о роде работы и получении дохода, о чем также сообщил свидетель защиты ФИО33 при допросе ДД.ММ.ГГГГ Подсудимым ФИО7 в ходе судебного следствия и прений неоднократно сообщались сведения о наличии у него несовершеннолетних детей.

Считает, что систематическое нарушение стороной защиты требований уголовно-процессуального закона, выразившееся в том, что в присутствии присяжных заседателей допускались высказывания, касающиеся вопросов, находящихся за пределами их компетенции, несмотря на замечания и разъяснения председательствующего, не могло не оказать незаконного на них воздействия в силу их систематичности и целенаправленности, и это существенным образом повлияло на формирование мнения коллегии по уголовному делу и на содержание ответов присяжных заседателей при вынесении вердикта.

Полагает, что вынесенный по делу вердикт не соответствует требованиям ст. 343 УПК РФ. Несмотря на то, что ответы на вопросы № и № исключали необходимость отвечать на последующие вопросы, присяжными заседателями даны ответы на вопросы № и №. Указанное обстоятельство, по мнению автора преставления, может свидетельствовать о непонимании присяжными заседателями правил заполнения вопросного листа, что ставит под сомнение соответствие содержания ответов на поставленные вопросы волеизъявлению коллегии.

Просит приговор отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство.

В возражениях на апелляционное представление и дополнения к нему адвокаты ФИО34, ФИО22, ФИО26, ФИО24, ФИО14, ФИО18, ФИО19 выражают несогласие с изложенными в них доводами, утверждая, что рассмотрение уголовного дела проходило в строгом соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, порядок рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей нарушен не был. Отмечают, что все вопросы допрашиваемым лицам защитниками задавались исключительно по предъявленному обвинению, не выходя за его пределы, существенных нарушений и игнорирования замечаний председательствующего со стороны защиты не допускалось. Утверждают, что председательствующий во всех случаях своевременно реагировал на допускаемые, по его мнению, сторонами нарушения, снимал вопросы, не относящиеся к фактическим обстоятельствам, делал замечания сторонам и обращал внимание присяжных заседателей, какие сведения не должны ими приниматься при вынесении вердикта. Указывают на то, что сторона защиты не порочила доказательства обвинения, не указывала о приоритете показаний свидетелей, не заявивших ходатайств о применении к ним мер безопасности, перед показаниями свидетелей, чьи данные об их личности были сохранены в тайне. Считают, что в судебном заседании было соблюдено равенство сторон, сторона обвинения не была ограничена в праве представлять доказательства. Обращают внимание на то, что в напутственном слове председательствующий разъяснил присяжным заседателям, какие обстоятельства, которые упоминались участниками процесса, им не следует принимать во внимание при вынесении вердикта. По мнению защитников, каких-либо нарушений при заполнении вопросного листа, свидетельствующих о несоответствии вердикта требованиям закона, допущено не было. Полагают, что сведения о наличии у ФИО7 на иждивении детей и о трудовой занятости ФИО1 и ФИО6 не могли вызвать предубеждение у присяжных заседателей. Просят апелляционное представление и дополнения к нему оставить без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, дополнений к нему и поданных возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определены ст. 335 УПК РФ, в соответствии с требованиями которой в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права либо вопросы процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, о якобы оказанном давлении во время предварительного следствия и т.п., ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства.

С учетом данных требований закона, а также положений ст. 73, 243 и 252 УПК РФ, председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в отношении подсудимого и только в пределах предъявленного ему обвинения, принимать необходимые меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон, а также меры, исключающие возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию, своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса.

Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в соответствии со ст. 336 УПК РФ с учетом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства и лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Обеспечение соблюдения процедуры прений сторон возложено на председательствующего судью.

В случае, если сторона в обоснование своей позиции ссылается на обстоятельства, которые подлежат разрешению после провозглашения вердикта, либо на доказательства, признанные недопустимыми или не исследованные в судебном заседании, судья, в соответствии с ч. 5 ст. 292 УПК РФ, должен остановить такого участника процесса и разъяснить присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание данные обстоятельства при вынесении вердикта. Такое же разъяснение председательствующий судья должен сделать и при произнесении напутственного слова, излагая позиции сторон.

Изложенные требования закона при рассмотрении настоящего уголовного дела соблюдены не были.

Из протокола судебного заседания усматривается, что на протяжении судебного разбирательства подсудимыми и их защитниками, несмотря на то, что особенности рассмотрения уголовного дела в суде с участием присяжных заседателей были им разъяснены председательствующим, систематически допускались нарушения требований ст. 335, 336 УПК РФ.

В ходе судебного разбирательства сторона защиты неоднократно обращала внимание на личные качества потерпевшего Потерпевший №1, сообщая негативные сведения о нем, задавала вопросы, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела.

Так, при допросе подсудимый ФИО35 на вопрос о событиях, происходивших ДД.ММ.ГГГГ пояснил, что «потерпевший предложил заниматься фальшивыми документами на водительские права» (т. 32, л.д.230), то есть довел до присяжных заседателей информацию, не имеющую отношения к фактическим обстоятельствам дела. Несмотря на сделанное ФИО36 замечание не доводить до присяжных сведения, не имеющие отношения к делу, в реплике ФИО35 вновь сказал: «…А вот на том же видео, как потерпевший предлагает дать взятку сотрудникам полиции, Вам тоже не показали…» (т. 33, л.д. 139). Таким образом, ФИО35 целенаправленно доводил до присяжных отрицательные сведения о Потерпевший №1, не имеющие отношения к фактическим обстоятельствам дела, с целью вызвать предубеждение у присяжных заседателей к потерпевшему.

Подсудимый ФИО7, несмотря на то, что все участники процесса предупреждались о недопустимости в присутствии присяжных заседателей давать показания, в том числе в отношении потерпевшего, не имеющие отношения к делу, при допросе сообщил, что «после всей ситуации все знали, что потерпевший обманывает, и никто не хотел ему давать денег в долг» (т. 33, л.д. 3), то есть дал негативную оценку личности потерпевшего, приведя сведения об обстоятельствах, не относящихся к фактическим обстоятельствам дела и не подлежащих обсуждению в присутствии присяжных заседателей.

Кроме того, сторона защиты в ходе допроса потерпевшего комментировала его показания и поведение, оказывая давление на присяжных заседателей с целью вызвать у них предубеждение к потерпевшему как лицу, которому не следует доверять. Так, адвокат ФИО18 после очередного вполне понятного ответа Потерпевший №1 на поставленный защитником вопрос сказал, обращаясь к потерпевшему: «Вы путаете нас. Вас понять невозможно» (т. 31, л.д. 90), дав оценку показаниям Потерпевший №1, несмотря на то, что во время судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается в какой-либо форме оценивать доказательства.

В ходе прений и реплики подсудимые, игнорируя замечания председательствующего, неоднократно перебивали потерпевшего и его представителя. Так, при выступлении в прениях представителя потерпевшего – адвоката ФИО38 подсудимый ФИО1 перебил его: «Там фразы «забыл» не было!», а после сделанного ему председательствующим замечания сказал: «Что врать» (т. 33, л.д. 60). Несмотря на замечания, сделанные ФИО1, подсудимый ФИО7 также перебил представителя потерпевшего в прениях, нарушив порядок в судебном заседании (т. 33, л.д. 61). В ходе судебного следствия ФИО1 допускал следующие выражения в адрес потерпевшего: «Это ты бред несешь», «Он врет» (т. 32, л.д. 171, 182). При выступлении Потерпевший №1 в реплике подсудимые один за другим перебивали потерпевшего и, называя его на «ты», допускали следующие фразы: ФИО2 – «Откуда ты сейчас это все выдумываешь? Кто тебя научил?», ФИО4 – «Ты что плетешь!», ФИО1 – «В телефоне все читает…Ты что врешь?.. Почему Вы его не останавливаете?» (т. 33, л.д. 128). При таком поведении подсудимых и высказываниях в адрес потерпевшего и даже в адрес председательствующего последний был вынужден прервать выступление Потерпевший №1 и попросить присяжных заседателей удалиться в совещательную комнату, после чего уже в их отсутствие сделать замечание подсудимым за нарушение порядка в судебном заседании. Такое поведение подсудимых не могло не повлиять на присяжных заседателей, как с точки зрения предубеждения к потерпевшему, который, как и его представитель «все врет», так и с точки зрения той формы, в которой была донесена до присяжных заседателей вышеуказанная информация.

Кроме того, в судебном заседании в присутствии присяжных стороной защиты выяснялись обстоятельства, не имеющие отношения к предъявленному Потерпевший №1 обвинению. Так, вопрос о том, отдал ли потерпевший деньги ФИО21, действительно, имеет отношение к обвинению, и он был выяснен у потерпевшего, который ответил, что на ДД.ММ.ГГГГ долга перед ФИО21 у него не было. Однако адвокат ФИО20 стал в подробностях выяснять обстоятельства, при которых Потерпевший №1 отдавал деньги ФИО21 в присутствии других лиц, не имеющие значения для дела не подлежащие исследованию в присутствии присяжных заседателей, на что государственный обвинитель обратила внимание председательствующего, после чего очередной вопрос, касающийся данных обстоятельств, был снят как не имеющий отношения к делу (т. 31, л.д. 94). Несмотря на это, адвокат ФИО34 при допросе свидетеля ФИО21 снова стала выяснять подробности передачи ему денег потерпевшим в счет долга – кто присутствовал на встрече, кто приглашал присутствовавших, с какой целью и какую роль они должны были выполнять, то есть выясняла обстоятельства, не имеющие прямого отношения к обвинению, которые могли повлиять на правильность восприятия присяжными заседателями информации, подлежащей учету ими при принятии решения (т. 31, л.д. 147).

Кроме того, стороной защиты неоднократно в судебном заседании задавались вопросы потерпевшему, имели ли место угрозы или применение насилия со стороны подсудимых к Потерпевший №1 после ДД.ММ.ГГГГ, на что получали от указанных лиц отрицательные ответы. Так, адвокат ФИО24 задал вопрос потерпевшему: «23 февраля, когда Вы передавали денежные средства, Вам кто-то высказывал угрозы применения насилия?», на который Потерпевший №1 ответил: «Нет» (т. 31, л.д. 95). Аналогичный ответ был получен на вопрос адвоката ФИО34, о том, применял ли ФИО1 насилие к потерпевшему ДД.ММ.ГГГГ (т. 31, л.д. 95) и на такой же вопрос адвоката ФИО19 в отношении ФИО3 (т. 31, л.д.100). У свидетеля ФИО28 защитником ФИО22 выяснялся вопрос, угрожал ли потерпевшему ФИО2 Между тем, подсудимые не обвинялись в применении какого-либо насилия к Потерпевший №1 либо угрозах в его адрес в иную, кроме ДД.ММ.ГГГГ, дату, в связи с чем вышеуказанные обстоятельства выходили за пределы предъявленного им обвинения, однако были доведены до сведения присяжных заседателей, могли повлиять и повлияли на ответы на поставленные перед ними вопросы.

Кроме того, до сведения присяжных заседателей стороной защиты неоднократно доводилась информация, не подлежащая исследованию с участием присяжных заседателей, ставящая под сомнение законность получения доказательств обвинения и, соответственно, их допустимость, а также законность действий сотрудников правоохранительных органов.

Сторона защиты неоднократно поднимала в судебном заседании вопрос об обстоятельствах обращения потерпевшего Потерпевший №1 с заявлением в правоохранительные органы, который не подлежал исследованию в присутствии присяжных заседателей. Так, при допросе подсудимый ФИО4 пояснил: «ДД.ММ.ГГГГПотерпевший №1 сам назначил встречу у общего знакомого в автосервисе и на ней сказал, что его сотрудники полиции заставляют написать заявление». Несмотря на сделанное ФИО6 председательствующим замечание о том, что он не вправе ссылаться на порядок получения доказательств, ФИО4 далее в ходе допроса еще раз сослался на это заявление и привел его содержание: «…потерпевший написал заявление о том, что неизвестные люди вымогают у него 500 000 рублей», несмотря на то, что данное заявление в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей не исследовалось (т. 32, л.д. 227, 228).

После оглашения показания подсудимого ФИО3, данных на следствии, ФИО3, несмотря на сделанное ему председательствующим замечание о недопустимости доведения до присяжных заседателей сведений об обстоятельствах его допроса, пояснил, что оглашенные показания являются неправильными, на следствии он их «не читал и давал в присутствии другого защитника» (т. 33, л.д. 31, 32). Указанными высказываниями ФИО3 поставил под сомнение законность получения органами следствия его показаний на предварительном следствии, несмотря на то, что эти доказательства недопустимыми председательствующим не признавались.

Адвокат ФИО24 в прениях указал следующее: «…Сивенков Максим в ходе допроса пояснил, что уже после задержания подсудимых он встречался с Шализаде, и тот рассказал, что оговорил подсудимых под давлением сотрудников правоохранительных органов» (т.33, л.д. 92), поставив под сомнение законность получения органами следствия показаний потерпевшего Потерпевший №1 на следствии, которые оглашались в присутствии присяжных заседателей и недопустимыми также не признавались.

Несмотря на то, что в присутствии коллегии присяжных заседателей запрещено обсуждать процессуальные вопросы, после оглашения государственным обвинителем протокола предъявления лица для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение им опознающего, от ДД.ММ.ГГГГ, адвокат ФИО26 в присутствии коллегии присяжных заседателей заявил процессуальное ходатайство: «Сторона защиты ходатайствует об оглашении процессуальных документов в полном объеме, включая данные статистов и их возраст. А также замечания, которые, возможно, делались стороной защиты при проведении данного следственного действия» (т. 31, л.д.112). Подсудимый ФИО2 при допросе сообщил присяжным, что его арестовали по ч. 2 ст. 163 УК РФ, а потом «сделали часть третью», при этом на замечание председательствующего не отреагировал, повторив свои слова (т. 32, л.д.240). Таким образом, до сведения присяжных были доведены процессуальные вопросы, не относящиеся к их компетенции.

Кроме того, при допросе в судебном заседании посредством видеоконференц-связи свидетеля обвинения под псевдонимом «Леший» в условиях, исключающих визуальное наблюдение, адвокат ФИО20, прервав допрос, в присутствии присяжных заседателей допустил следующее высказывание: «Свидетель находится не один, он прерывается, ему подсказывают», поставив таким образом под сомнение порядок получения доказательств в судебном заседании, в котором допрос свидетеля проводился путем видеоконференц-связи с Донским городским судом в присутствии судьи этого суда, чем также оказал воздействие на присяжных заседателей (т. 32, л.д. 39).

Исходя из содержания прений, адвокат ФИО26 предлагал присяжным заседателям оценивать показания свидетелей с точки зрения способа их получения, поделив свидетелей на «тайных, для допроса которых был использован «киношный» прием, в том числе изменение голоса, и тех, которые давали показания «открыто». Несмотря на сделанное ему председательствующим замечание, адвокат ФИО26 продолжил: «При анализе в совещательной комнате показаний данных лиц, я прошу Вас задуматься, почему одни сотрудники ФСИН давали показания засекречено, оперативный оперуполномоченный СИЗО-1 давал показания открыто, а кто-то нет…» (т. 33, л.д. 107). После еще одного сделанного замечания адвокат ФИО26, обращаясь к присяжным заседателям, сказал следующее: «Когда Вы … будете решать судьбу людей, прошу Вас принять во внимание то обстоятельство, что из-за ширмы тайно, не называя никаких конкретных данных, можно обвинить любого человека…». Подобные высказывания, как верно указано в апелляционном представлении, направлены на создание у коллегии присяжных заседателей представления о преимуществе одних показаний перед другими и свидетельствуют об оказании незаконного воздействия на присяжных.

Также судебная коллегия считает обоснованным довод апелляционного представления о том, что в прениях сторона защиты в обоснование своей позиции ссылалась на не исследованные в присутствии присяжных заседателей доказательства.

Так, до сведения присяжных заседателей доводилась информация о наличии аудиозаписи разговора между свидетелем ФИО30 и потерпевшим Потерпевший №1, в котором последний сообщил о том, что он оговорил подсудимых под давлением сотрудников правоохранительных органов, однако присяжным ее не предъявляют. Адвокат ФИО24, выступая в прениях, сказал: «…он (Сивенков) сказал, что данный разговор записал и предложил прослушать запись. Запись Вы не услышали…». При этом замечание адвокату ФИО24 председательствующим сделано не было (т. 33, л.д. 93). Адвокат ФИО26 в прениях сослался на то, что ФИО30 «демонстрировал флеш-карту с записью этого разговора» (т. 33, л.д. 120). Несмотря на сделанное ему замечание, в реплике адвокат ФИО26 вновь повторил о наличии этой флеш-карты у ФИО30 (т. 33, л.д. 130). В реплике подсудимый ФИО4 вновь пояснил про указанное неисследованное доказательство: «Свидетель ФИО30 приносил в судебном заседании флеш-карту, но нам не дали ее прослушать» (т. 33, л.д. 141).

В ходе допроса, а также в последнем слове подсудимый ФИО4, несмотря на замечания председательствующего, неоднократно указывал на доказательства, которые не исследовались в судебном заседании: «Потом через неделю-две после ДД.ММ.ГГГГ они (Шализаде и Шеставин) встретились, пообщались, договорились, что тот не будет предъявлять долг…и разошлись. Видео должно быть, но его не представили» (т. 32, л.д. 226); «ФИО40 и Шеставин приходили и по адресу: , видеозаписи должны быть, поскольку скрыто снимала полиция. Я знаю, поскольку подавал ходатайства…» (т. 32, л.д.232); «…Встреч в данном офисе была не одна и не две, это подтверждается записью, которую тайно вели сотрудники полиции. Эти записи Вам специально не показывают, а на видео все видно…» (т. 33, л.д. 139). Изложенные высказывания, по мнению судебной коллегии, могли сформировать у присяжных заседателей мнение о том, что им представляют не все доказательства, некоторые из них утаиваются.

Адвокат ФИО26 в прениях, давая оценку татуировкам, имеющимся на теле ФИО1, указал на то, что эксперты, проводившие культурологическую экспертизу, оценили татуировку с изображением Святого Николая как «мужчину в короне», символ власти (т. 33, л.д. 110). Однако, в выводах экспертов, которые исследовались в присутствии присяжных заседателей, не содержится упоминания о татуировке в виде «мужчины в короне», в том числе как символа власти. О наличии на теле ФИО1 изображения «человека с короной» упоминается в исследовательской части заключения, которая не оглашалась в присутствии присяжных заседателей.

Выступая в прениях, адвокат ФИО19, давая анализ показаниям потерпевшего о количестве лиц, которые прибыли к нему, высказал предположение, что они «должны были приехать на транспортных средствах, а это примерно 8 машин», что не обсуждалось в судебном заседании, а также сослался на следующее: «…Весь город в камерах «Система безопасный город», камеры «поток», «рубеж», «магистраль», такие камеры фиксируют поток машин. Данные хранятся на сервере не один год, они фиксируют все проезжающие машины, номера, время». Несмотря на то, что эти обстоятельства с участием присяжных заседателей не исследовались, председательствующий не сделал замечание защитнику и не разъяснил присяжным заседателям о том, что приведенные защитником сведения не следует принимать во внимание (т.33, л.д. 64).

В прениях адвокат ФИО20, давая оценку представленному стороной обвинения сообщению Тульского регионального отделения «Мегафон», несмотря на сделанное ему председательствующим замечание, взял на себя функции специалиста, доводя до присяжных собственное видение вопросов, требующих специальных познаний: «…Вышка располагается там, где больше абонентов…Мобильную связь фиксирует та вышка, которая находится ближе и независимо от расстояния…» (т. 33, л.д. 105).

Адвокат ФИО26, выступая в прениях, исказил существо показаний свидетеля обвинения под псевдонимом «Леший», которые касались непосредственно обвинения ФИО1 по ст. 210.1 УК РФ: «…свидетель под псевдонимом «Леший» утверждал, что ФИО1, цитирую, «насколько я знаю, «Солому» короновал», говоря о воре в законе Соломатине (т. 33, л.д.108). Между тем, при допросе на вопрос «Как давно ФИО1 имеет статус «на положении вора?» указанный свидетель пояснил, что, насколько он знает, «Солома» короновал ФИО1 При этом председательствующий не обратил внимание присяжных заседателей на то, что адвокат привел не соответствующие действительности показания свидетеля обвинения.

Кроме того, в нарушение положений ч. 8 ст. 335 УПК РФ, согласно которым данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется, подсудимый ФИО7 сообщил в присутствии присяжных заседателей данные о наличии у него ребенка-школьника (т. 33, л.д. 5); подсудимый ФИО4 в прениях довел до присяжных заседателей сведения о своей работе, создавая перед ними положительный образ о себе, чем оказал незаконное воздействие на присяжных заседателей: «…Мы (с братом) занимаемся совместным бизнесом, сортировкой и сбором бытовых отходов…», «…Я самостоятельный человек, у которого свой бизнес, мою фамилию можно забить в интернете и узнать, являлся ли я предпринимателем или нет». При этом председательствующий не сделал замечания ФИО6 и не обратил внимание присяжных на то, что их не следует принимать во внимание (т.32, л.д. 225, 231). Сообщенные подсудимыми сведения о личности не были необходимы для установления отдельных признаков состава инкриминированного им преступления и не подлежали исследованию в присутствии присяжных заседателей, однако были доведены до сведения присяжных заседателей с целью оказания незаконного воздействия на них.

Несмотря на то, что председательствующий в большинстве случаев останавливал подсудимых и защитников, делал им замечания, сторона защиты, исходя из приведенных выше фактов, продолжала доводить до сведения присяжных заседателей информацию, не относящуюся к компетенции присяжных заседателей, направленную на создание у них негативного отношения к правоохранительным органам и суду, на убеждение их в том, что часть доказательств от них скрыта, подрыв законности получения ряда доказательств стороны обвинения и формирование вследствие этого неправильного восприятия присяжными происходящего.

Также судебная коллегия считает необходимым обратить внимание на несостоятельность доводов стороны защиты о том, что игнорирования замечаний председательствующего подсудимыми и адвокатами не допускалось. В своем большинстве председательствующий делал замечания представителям стороны защиты в связи с одними и теми же нарушениями, однако они продолжали допускаться. При этом количество сделанных председательствующим замечаний (более 50) в связи с нарушением процедуры рассмотрения уголовного дела с участием коллегии присяжных заседателей является чрезмерным.

По мнению судебной коллегии, систематическое и целенаправленное доведение до присяжных заседателей информации, находящейся за пределами их компетенции, установленной в ст. 335 УПК РФ, несмотря на разъяснения председательствующего о недопустимости этого, оказало незаконное воздействие на присяжных заседателей, поскольку присяжные заседатели не могли быть объективными и беспристрастными при вынесении вердикта, что повлияло на содержание ответов на поставленные перед ними вопросы.

Перечисление в напутственном слове председательствующим более 25 пунктов обстоятельств и пояснений представителей стороны защиты, которые присяжным заседателям не следует принимать во внимание при вынесении вердикта, по мнению судебной коллегии, не устранило последствий оказания стороной защиты незаконного воздействия на коллегию присяжных заседателей.

Доводы апелляционного представления о том, что при заполнении вопросного листа были допущены нарушения, свидетельствующие о незаконности вердикта, судебная коллегия считает необоснованными. Как видно из вопросного листа, присяжные оставили вопросы № и № без ответа, что соответствует сделанным им председательствующим разъяснениям и требованиям закона.

Между тем, судебная коллегия считает необходимым обратить внимание на то, что в резолютивной части приговора при указании основания оправдания судом допущена формулировка, не предусмотренная ч. 2 ст. 302 УПК РФ, – «отсутствие в деянии события преступления», в то время как в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, на которую сослался суд, оправдательный приговор постановляется в случае, если «не установлено событие преступления».

С учетом вышеизложенных допущенных при рассмотрении настоящего уголовного дела существенных нарушений уголовно-процессуального закона оправдательный приговор в отношении ФИО1, ФИО3, ФИО2, ФИО6, ФИО5, ФИО7, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, нельзя признать законным, в связи с чем он подлежит отмене, а уголовное дело – передаче на новое судебное разбирательство, в ходе которого необходимо выполнить должным образом требования процессуального законодательства и создать надлежащие условия для объективного и справедливого разрешения дела.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.13, 389.15, 389.17, 389.20, 389.25, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Тульского областного суда с участием присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО6, ФИО5, ФИО7 Суфан оглы отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в тот же суд, но иным составом суда, со стадии судебного разбирательства.

Апелляционное представление и дополнения к нему заместителя прокурора ФИО17 удовлетворить.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции.

Кассационные жалоба, представление подаются непосредственно в суд кассационной инстанции. Обвиняемые вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции. Такое ходатайство может быть заявлено в кассационной жалобе либо в течение 3 суток со дня получения извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции, если дело передано в суд кассационной инстанции по кассационному представлению прокурора или кассационной жалобе другого лица.

Председательствующий

Судьи: