Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Дворцовенко Д.В. на приговор Московского областного суда от 30 июня 2022 г., которым

Жигалов А.В., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в , гражданин РФ, несудимый,

оправдан: по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, на основании п. 2 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта, за непричастностью к совершению преступления, с признанием права на реабилитацию.

Вещественные доказательства: USB 2.0 флэш накопитель с файлами видеозаписи, два обломка от деревянной рукояти швабры, разделочную доску, состоящую из двух частей, постановлено уничтожить, DVD-R диск с информацией «Центра 112» оставить в материалах уголовного дела, амбулаторную медицинскую карту на имя ФИО8 вернуть по принадлежности.

В удовлетворении гражданского иска потерпевшей Потерпевший №1 отказано.

Заслушав доклад судьи Дробышевской О.А.; выступления: прокурора и потерпевшей, поддержавших апелляционное представление; оправданного и защитника, возражавших против удовлетворения апелляционного представления; судебная коллегия

установила:

приговором суда, постановленным на основании вердикта коллегии присяжных заседателей от 15 июня 2022 г., Жигалов А.В. оправдан по обвинению в совершении убийства ФИО8, находящегося в беспомощном состоянии.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Дворцовенко Д.В. просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд со стадии отбора коллегии присяжных заседателей.

Заявляет о существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, допущенных в ходе судебного разбирательства.

Указывает, что в ходе допроса свидетеля обвинения Свидетель №3 стороной защиты были приняты меры, направленные на доведение до коллегии присяжных заседателей сведений о том, что указанный свидетель сам подозревался в совершении инкриминируемого подсудимому преступления, чем была поставлена под сомнение объективность и правдивость показаний свидетеля, а также их допустимость, сформировано у присяжных заседателей мнение, что свидетель является заинтересованным лицом, в связи с чем его показаниям нельзя доверять, с этой целью защитником Тацяком В.М. задавались свидетелю вопросы о его общении с сотрудниками правоохранительных органов до его официального допроса. Вопросы защитника не снимались председательствующим, на указанное нарушение закона стороной защиты со стороны председательствующего не последовало реакции, что привело к формированию у присяжных заседателей убеждения об оказании на свидетеля Свидетель №3 давления сотрудниками правоохранительных органов и, как следствие, недоверия к его показаниям.

При допросе потерпевшей Потерпевший №1 (матери убитого ФИО8) стороной защиты был задан наводящий вопрос (об удушении палкой), содержащий в себе искаженную информацию, не основанную на показаниях потерпевшей. На данное нарушение председательствующий не отреагировал и не дал соответствующих разъяснений присяжным заседателям. Полагает, что сознательное искажение защитником содержания показаний потерпевшей привело к формированию у коллегии присяжных заседателей не соответствующего действительности мнения об осведомленности потерпевшей об орудии совершения преступления и способе убийства.

Выступая в прениях, защитник исказил выводы заключения судебно-медицинского эксперта, указав, что удушение произошло с применением твердых предметов, в то время как согласно заключению эксперта № смерть ФИО8 наступила от механической асфиксии в результате сдавления шеи твердыми тупыми предметами, сдавление шеи осуществлялось мягким гибким предметом со сдавлением в переднезаднем направлении с приложением травмирующей силы на переднюю поверхность шеи, а в судебном заседании эксперт ФИО9 показал, что свойства травмирующего предмета, действующего на шею, изменялись в процессе его воздействия. Также защитником искажалось содержание других доказательств, а именно указано на то, что свидетели на слышали шума после 4 часов утра, хотя свидетель ФИО10 показала, что до 5 часов 10 минут слышала голоса, а свидетель Свидетель №9 пояснила, что слышала шум до 7 утра. Защитник утверждал, что потерпевшая Потерпевший №1 обращалась в полицию в связи с попытками ФИО17 и Свидетель №3 убить ФИО8, в то же время из показаний потерпевшей следует, что угроз со стороны вышеназванных лиц в адрес погибшего не поступало. Председательствующий не предпринял соответствующих мер к защитнику и мер, направленных на сообщение об этом присяжным заседателям. Таким образом, стороной защиты сформировано у присяжных заседателей явное недоверие к изобличающим подсудимого показаниям свидетелей, что привело к неправильной оценке присяжными заседателями доказательств стороны обвинения.

В нарушение ч. 8 ст. 335 УПК РФ стороной защиты до присяжных заседателей неоднократно доводились сведения, положительно характеризующие личность Жигалова А.В. Так, свидетель ФИО10 сообщила о трудовой деятельности подсудимого, сам подсудимый говорил о режиме своей работы, о том, что он неконфликтный человек, . При этом замечаний от председательствующего в адрес стороны защиты не поступило, присяжным заседателям не было разъяснено, что они не должны принимать во внимание эти данные, что повлекло утрату коллегией присяжных заседателей объективности и отразилось на принятом ими решении.

Обращает внимание на то, что 15 июня 2022 г. в 20 часов 05 минут коллегия присяжных заседателей покинула совещательную комнату, сообщив, что вердикт не постановлен, т.к. один из присяжных заседателей просит освободить его от участия, при этом судом не были выяснены причины, по которым была высказана такая просьба. Председательствующий напомнил присяжным заседателям о принятой ими присяге, разъяснил, что они не могут отказаться от голосования. По мнению прокурора, такие действия председательствующего противоречат требованиям ч. 4 ст. 329 УПК РФ, было нарушено право присяжного заседателя заявить самоотвод в соответствии с ч. 2 ст. 64 УПК РФ и положения ч. 1, 2 ст. 81 УПК РФ, в соответствии с которыми при осуществлении правосудия судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральным законам. Полагает, что принуждение присяжного заседателя к отправлению правосудия свидетельствует об утрате им независимости.

Заявляет, что вердикт является неясным, поскольку в ответе на первый вопрос отсутствует запись о принятии решения единодушно или путем голосования.

В возражениях на апелляционное представление защитник Тацяк В.М. просит оставить его без удовлетворения, а приговор – без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, судебная коллегия не находит оснований для отмены приговора.

Уголовное дело было рассмотрено судом с участием присяжных заседателей в соответствии с требованиями главы 42 УПК РФ.

Коллегия присяжных заседателей была сформирована с соблюдением требований ст. 326-329 УПК РФ, при участии сторон, которым были предоставлены равные возможности реализовать свои права, в том числе задать кандидатам в присяжные заседатели вопросы с целью выяснения обстоятельств, препятствующих участию в рассмотрении уголовного дела, заявить мотивированные и немотивированные отводы.

Приговор в отношении Жигалова А.В. постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, основанном на всестороннем и полном исследовании представленных сторонами доказательств.

Судебная коллегия находит несостоятельными доводы государственного обвинителя, приведенные в апелляционном представлении, о нарушении требований ст. 252, 335 УПК РФ в ходе судебного следствия и прений сторон.

Как видно из протокола судебного заседания, судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями ст. 15, 252, 335, 336 УПК РФ, при соблюдении принципа состязательности сторон, с учетом особенностей судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей.

Председательствующий обеспечил проведение судебного разбирательства в пределах предъявленного подсудимому обвинения, поддержанного государственным обвинителем, предоставил сторонам возможность довести до коллегии присяжных заседателей свою позицию.

В тех случаях, когда высказывания защитника и подсудимого выходили за пределы судебного разбирательства с участием присяжных заседателей, председательствующий своевременно реагировал на такие высказывания, останавливал выступающих, давал присяжным заседателям необходимые разъяснения. Исходя из количества и существа нарушений, допущенных в ходе судебного следствия представителями стороны защиты, судебная коллегия не усматривает оснований для вывода о том, что эти нарушения приняли системный характер и повлияли на содержание вердикта.

В ходе судебного следствия ходатайства сторон разрешались председательствующим в соответствии с требованиями УПК РФ, по ним принимались мотивированные решения, отраженные в протоколе судебного заседания.

Действия и решения председательствующего судьи соответствовали положениям ст. 243, 244 УПК РФ, сторонам были предоставлены равные возможности для реализации своих прав, которыми стороны активно пользовались.

Согласно протоколу судебного заседания с участием присяжных заседателей исследовались относимые и допустимые доказательства, стороны не были ограничены в представлении присяжным заседателям доказательств в подтверждение своей позиции.

Доводы апелляционного представления о том, что стороной защиты в ходе допроса свидетеля обвинения Свидетель №3 были приняты меры, направленные на доведение до коллегии присяжных заседателей сведений о том, что свидетель подозревался в совершении инкриминируемого подсудимому преступления, не подтверждаются протоколом судебного заседания, согласно которому защитником задавались вопросы свидетелю Свидетель №3 по существу тех обстоятельств, установление которых входило в компетенцию присяжных заседателей по данному уголовному делу, а также в целях уточнения ранее данных им ответов на вопросы государственного обвинителя и суда. Вопросов, содержащих в себе ответ либо заведомо искаженную информацию, защитником свидетелю Свидетель №3, другим свидетелям, а также потерпевшей Потерпевший №1 не задавалось.

Вопреки доводам государственного обвинителя подсудимый Жигалов А.В. и свидетель Свидетель №11, сообщившие о режиме работы подсудимого, сразу были остановлены председательствующим. Данное нарушение нельзя признать существенным, поскольку оно было единичным, эти сведения о личности подсудимого повторно присяжным заседателям не сообщались, кроме того, с учетом обстоятельств дела характер сообщенных сведений не мог повлиять на объективность присяжных заседателей при оценке исследованных доказательств. В напутственном слове председательствующий разъяснил присяжным заседателям, что ставшие им известными сведения о личности подсудимого не должны влиять на их решение.

Оценка доказательств на предмет их достоверности и достаточности относится к компетенции присяжных заседателей, в связи с чем вопреки доводам государственного обвинителя стороны вправе приводить соответствующие суждения, в том числе ставить под сомнение достоверность показаний свидетелей, заключений экспертов и других исследованных доказательств.

В прениях стороны ссылались только на доказательства, которые исследовались с участием присяжных заседателей, обращали внимание на те обстоятельства, которые соответствовали избранной позиции, давали свою оценку доказательствам, что соответствует принципам уголовного судопроизводства, является реализацией принципа состязательности сторон.

Доводы государственного обвинителя о намеренном и существенном искажении защитником в ходе выступления в прениях существа исследованных доказательств судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку они не подтверждаются протоколом судебного заседания. Стороны вправе, выступая в прениях, излагать доказательства в том объеме, который необходим им для обоснования своей позиции.

Напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ.

Вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, сформулированы председательствующим с учетом результатов судебного следствия, прений сторон.

Вопреки доводу апелляционного представления вердикт является ясным, не содержит противоречий. Учитывая, что в ответе на вопрос № указано, что за утвердительный ответ проголосовало 8 присяжных заседателей, а против него – 0, отсутствие слова «единодушно» не вызывает сомнений относительно того, какой ответ дан на первый вопрос, и принят ли этот ответ единодушно.

Как следует из протокола судебного заседания, после выслушивания напутственного слова председательствующего коллегия присяжных заседателей удалилась в совещательную комнату в 16 часов 42 минуты и вернулась из неё в 20 часов 05 минут, после чего старшина сообщила, что один из присяжных заседателей просит освободить его от исполнения обязанностей. При этом присяжными заседателями не было сообщено о наличии обстоятельств, препятствующих их участию в рассмотрении уголовного дела. Не выявлено таких обстоятельств и в последующем, не приведено их и в апелляционном представлении прокурора. При таких обстоятельствах судебная коллегия признает законными действия председательствующего, напомнившего присяжным заседателям их обязанности, а также то, что ими принята присяга, и никто из них не вправе воздержаться от голосования. Вопреки доводам государственного обвинителя оснований для применения положений ст. 329 УПК РФ не имелось. После этого присяжные заседатели в 20 часов 08 минут удалились в совещательную комнату и в 20 часов 17 минут вернулись с вердиктом. При этом общее время, в течение которого присяжные заседатели находились в совещательной комнате, превышает 3 часа, таким образом, требования ст. 343 УПК РФ выполнены. Оснований полагать, что обсуждение поставленных перед ними вопросов и принятие решение до первого (в 20 часов 05 минут) возвращения из совещательной комнаты присяжными заседателями не осуществлялось, не имеется.

Таким образом, существенных нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену оправдательного приговора, не допущено.

В то же время судебная коллегия приходит к выводу о необходимости изменить приговор в части разрешения судьбы вещественных доказательств.

Учитывая, что расследование настоящего уголовного дела не завершено, поскольку не установлено лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, и судом в соответствии с ч. 3 ст. 306 УПК РФ в связи с вынесением оправдательного приговора по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, в связи с непричастностью подсудимого к совершению преступления, при исполнении приговора надлежит решить вопрос о направлении руководителю следственного органа уголовного дела для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, решение об уничтожении части вещественных доказательств нельзя признать обоснованным, соответствующим закону. В указанной части приговор подлежит изменению. Вещественные доказательства надлежит хранить при уголовном деле до завершения расследования и принятия итогового решения.

На основании изложенного и, руководствуясь ст. 38920, 38928, 38933 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Московского областного суда от 30 июня 2022 г. в отношении Жигалова А.В. в части решения об уничтожении вещественных доказательств изменить.

Вещественные доказательства: USB 2.0 флэш накопитель «SmartBuy» с файлами видеозаписи, два обломка от деревянной рукояти швабры, разделочную доску, состоящую из двух частей, – хранить при уголовном деле.

В остальной части приговор оставить без изменения, а апелляционное представление государственного обвинителя Дворцовенко Д.В. – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу.

Кассационные жалоба, представление подаются через суд первой инстанции. Оправданный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи: