Гражданский кодекс часть 1

с участием прокурора управления Генеральной прокуратуры РФ Никифорова А.Г., осужденного ФИО1, защитников – адвокатов Бажинова М.А., Баева М.О. и Чеботарева П.С,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам адвокатов Бажинова М.А. и Баева М.О. на приговор Белгородского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в соответствии с которым

ФИО1 ФИО42, родившегося ДД.ММ.ГГГГ<данные изъяты> являющийся лицом без гражданства, не имеющий регистрации на территории РФ, не судимый,

осужден по ст. 2101 УК РФ к 9 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

В соответствии с п. «а» ч. 31 ст. 72 УК РФ в срок лишения свободы зачтено время содержания ФИО1 под стражей с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу, включительно, из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы.

Мера пресечения в отношении ФИО1 до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения - заключение под стражу.

Решены вопросы о вещественных доказательствах, распределении процессуальных издержек, снят арест на имущество.

Заслушав доклад судьи Беседина А.В., изложившего обстоятельства дела и доводы апелляционных жалоб, выступления осужденного и его защитников, поддержавших апелляционные жалобы, прокурора Никифорова А.Г., полагавшего необходимым оставить приговор без изменения, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

ФИО1 признан виновным в занятии высшего положения в преступной иерархии, совершенном при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе адвокат Бажинов М.А. указывает, что приговор является незаконным и подлежащим отмене в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовного закона, выразившимися в следующем:

- установленные судом обстоятельства того, что ФИО1 для идентификации в криминальной среде принял клички «<данные изъяты>», «<данные изъяты>», занимал высшее положение в преступной иерархии и наделен свойственными статусу «вора в законе» («вора») неофициальными организационными функциями относятся ко времени до установления уголовной ответственности за занятие высшего положения в преступной иерархии (ст. 2101 УК РФ, введенной Федеральным законом от 1 апреля 2019 г. № 46-ФЗ), а поэтому значения для квалификации действий осужденного не имеют в силу положений ст. 9 УК РФ. Доказательств же того, что после 1 апреля 2019 г. и на время возбуждения уголовного дела ФИО1 осуществлял такие функции в преступных организациях не имеется;

- вывод о занятии ФИО1 высшего положения в преступной иерархии является несостоятельным и потому, что на время возбуждения в отношении него настоящего уголовного дела он не судим, что прямо указано в приговоре, уже длительное время не совершал никаких преступлений;

- конкретных примеров наличия у ФИО1 неофициальных организационных функций криминальной направленности в приговоре не приведено, поскольку материалы дела фактических данных об этом не содержат;

- указанный в приговоре вывод об отсутствии данных о приостановлении ФИО1 или лишении его криминального статуса не основан на законе, не содержащим таких понятий, и не согласуется с фактом отсутствия у него на момент осуждения судимости;

- отсутствие состава преступления в действиях Абасова связано с объективным вменением, поскольку, не установив конкретных фактов осуществления им функций авторитетного представителя в преступной иерархии после 1 апреля 2019 г., суд необоснованно положил в основу приговора доказательства наличия обстоятельств, имевших место до введения соответствующей уголовной ответственности, а также наличие записки неизвестного лица некоему ФИО2, изъятой в следственном изоляторе, о содержании в нем ФИО1, нахождение его на профилактических учетах, поскольку указанные обстоятельства не зависели от действий или бездействия осужденного;

- существенное нарушение уголовно-процессуального закона выразилось в повторном участии судьи в рассмотрении дела, а именно в том, что председательствующий по делу судья ранее на досудебной стадии вынес апелляционное постановление по материалу, в котором выразил мнение о законности производства обыска от ДД.ММ.ГГГГ по месту жительства осужденного, протокол которого затем признал допустимым доказательством по уголовному делу.

В апелляционной жалобе адвокат Баев О.Я. считает приговор незаконным и необоснованным, просит его отменить и постановить оправдательный приговор.

По его мнению, основаниями для такого решения являются следующие обстоятельства:

- необоснованный вывод о существовании на территории Российской Федерации уголовно-правовой среды со строгой преступной иерархией;

- отсутствие доказательств занятия осужденным высшего положения в преступной иерархии, включая времени и процедуры наделения таким статусом, конкретных действий (бездействия) по удержанию, поддержанию этого статуса, реализации им своих полномочий как «вора в законе»;

- недоказанность времени, места, способа совершения преступления, неустановление момента его окончания, когда и кем оно было пресечено;

- отсутствие в материалах дела конкретных сведений о том, что после получения статуса «вора в законе» до осуждения, а затем и во время отбывания наказания в местах лишения свободы ФИО2 осуществлял полномочия «вора в законе» и на какой конкретной территории, каким образом и с кого осуществлялся сбор средств и их распределение, каким образом он осуществлял контроль за соблюдением принятых в преступной среде традиций и правил;

- то, что и после апреля 2019 г. осужденные воспринимали ФИО1 как «вора в законе», не может служить доказательством того, что он в этот период умышленно занимал высшее положение в криминальном мире;

- нарушения уголовно-процессуального закона, выразившиеся в незаконном составе суда, поскольку председательствующий судья подлежал отводу в связи с повторным участием в рассмотрении дела. Так, председательствующий судья в постановлении о назначении судебного заседания признал законным решение о продлении срока содержания подсудимого под стражей, вынесенное судьей, принимавшим в свою очередь ранее участие в апелляционном порядке при проверке законности такого же продления и сделавшим вывод об обоснованности подозрения ФИО2 в причастности к преступлению. Кроме того, председательствующий судья на стадии досудебного производства в апелляционном порядке выразил мнение о законности производства обыска;

- незаконное возбуждение уголовного дела в связи с отсутствием в постановлении достаточных данных, указывающих на признаки преступления;

- приведенные в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительном заключении и приговоре абстрактные формулировки относительно времени и содержательной стороны деяния создают неопределенность обвинения и осуждения, не отражают пределы судебного разбирательства, нарушают права ФИО2 знать, в чем он обвиняется и защищаться от обвинения;

- недопустимость таких доказательств, как показания свидетелей ФИО43 (ввиду не указания ими источника осведомленности о сообщаемых сведениях), показания свидетелей ФИО44 (ввиду противоречивости показаний), показания свидетелей ФИО45, а также специалиста ФИО46 (поскольку не отвечают требованиям относимости), справка о результатах ОРМ «наведение справок» по мониторингу Интернет-ресурса (ввиду недостоверности и не относимости), показания подозреваемого ФИО1 (ввиду не разъяснения прав участвующим специалистам и проведения в перерыве иного следственного действия), заключения экспертов № (как сфальсифицированные и недостоверные). Также приводится таблица с доказательствами, полученными, по мнению защиты, с нарушениями закона, с приведением доводов о том, в чем конкретно они выразились.

В возражениях на апелляционные жалобы защитников государственный обвинитель Кошманов Н.В. находит несостоятельными изложенные в них доводы и считает, что оснований для отмены приговора не имеется.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах, а также в выступлениях сторон в заседании суда апелляционной инстанции, судебная коллегия находит приговор законным, обоснованным и справедливым.

Выводы суда о доказанности вины осужденного ФИО1 в инкриминируемом ему деянии соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на достаточной совокупности исследованных и проверенных в судебном заседании доказательств с точки зрения их допустимости и достоверности, существо и всесторонний анализ которых подробно изложены в приговоре.

Суд мотивировал в приговоре, почему он, с одной стороны, принял те или иные доказательства в качестве допустимых и достоверных, признал их в своей совокупности достаточными для разрешения дела, а с другой — критически оценил и отверг показания осужденного и ряда свидетелей и выдвинутые ими аргументы в защиту ФИО1.

Основные доводы, изложенные в апелляционных жалобах, являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции и получили надлежащую правовую оценку в приговоре, оснований не согласиться с которой судебная коллегия не усматривает.

В судебном заседании ФИО1 не признал вину и не согласившись с обвинением заявил суду о том, что оно ему не понятно, подтвердил, что является «вором».

Между тем при допросе в качестве подозреваемого ему было понятно, в чем он подозревается. Он подтвердил, что является «вором» и от этого статуса не отказывается, хотя, что считается высшим положением среди других лиц криминальной направленности в преступной иерархии, он не знает, хотел уехать из России в связи с принятием закона (ст. 2101 УК РФ) и опасением быть привлеченным к уголовной ответственности за то, что он «вор». Находясь в местах лишения свободы, старался уберечь остальных заключенных от совершения неправильных, глупых, с его точки зрения, поступков, например, предостеречь молодых заключенных от того, чтобы они не «подожгли зону».

Суд обоснованно признал показания, данные ФИО1 в качестве подозреваемого, допустимыми, приведя подробные и убедительные мотивы такого решения, в связи с чем доводы защиты о недопустимости данного доказательства судебная коллегия признает неосновательными.

Действительно, как видно из протокола допроса, он соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, каких-либо замечаний по его содержанию ФИО1 и его защитник не высказывали. отсутствие подписей о разъяснении прав специалистам, проводивших видеофиксацию допроса, не ставит под сомнение факт дачи ФИО1 показаний в присутствии защитника в соответствии со ст. 46 УПК РФ, не влияет как на достоверность содержащихся в протоколе сведений, так и на правильность установления фактических обстоятельств.

Несмотря на отрицание ФИО1 своей вины, выводы суда о доказанности вины осужденного в инкриминируемом ему деянии соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на совокупности исследованных и проверенных в судебном заседании показаний многочисленных свидетелей, как сотрудников системы ФСБ и ФСИН России, так и содержащихся совместно с ФИО1 осужденных и обвиняемых, а также других доказательств с точки зрения их допустимости и достоверности, всесторонний анализ и существо которых подробно изложены в приговоре.

Установив факт наделения Абасова статусом лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии, факт принятия им и иными лицами уголовно-криминальной направленности этого статуса, а также факт сохранения им такого статуса после введения за указанное деяние уголовной ответственности с 12 апреля 2019 г., суд первой инстанции правильно квалифицировал последовавшие после указанной даты действия осужденного по ст. 2101 УК РФ.

Так, свидетели ФИО47 сообщили о задержании ФИО1 в ДД.ММ.ГГГГ при попытке незаконного пересечения границы, который при опросе представился последнему «вором» в законе» по кличке «Сумбат».

На основании постановления о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности следователю от ДД.ММ.ГГГГ г. сотрудниками ПУ ФСБ России по Белгородской и Воронежской областям в следственный орган предоставлены результаты оперативно-розыскного мероприятия «Опрос», проведенного в отношении ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ содержащиеся на оптическом диске и в протоколе его опроса.

В соответствии с протоколом от ДД.ММ.ГГГГ диск осмотрен и прослушан, по постановлению приобщен к материалам дела в качестве вещественного доказательства.

Из протокола получения образцов для сравнительного исследования от ДД.ММ.ГГГГ следует, что у подозреваемого ФИО1 получены образцы голоса и речи, которые записаны на оптический диск.

Согласно заключению эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ., голос и речь лица на указанном диске принадлежат ФИО1.

Анализ заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ и текста дословного содержания разговора, звукозапись которого содержится на оптическом диске, свидетельствует, что ФИО1 в беседе с сотрудниками погранслужбы подтвердил занятие им высшего положения в преступной иерархии; на вопрос - является ли он «вором в законе», ФИО1 ответил утвердительно.

При просмотре и прослушивании в судебном заседании диска с видеозаписью беседы сотрудников ПУ ФСБ России по Белгородской и Воронежской областям с ФИО1 установлено, что он подтвердил, что является «вором».

Давая оценку данной видеозаписи и другим связанным с нею доказательствам, суд, вопреки позиции стороны защиты, обоснованно признал их допустимыми, поскольку они были получены и представлены следователю в соответствии с требованиями УПК РФ, Федерального закона № 144 «Об оперативно-розыскной деятельности», в том числе с уведомлением ФИО1 о применении технических средств при его опросе и с его согласия.

Из показаний свидетеля ФИО48, начальника отдела по борьбе с организованной преступностью общеуголовной направленности УУР УМВД России по Белгородской области, следует, что ФИО1 ему известен по роду своей служебной деятельности как лицо, ранее судимое и не имеющее гражданства. В преступном мире имеет статус так называемого «вора в законе», который приобрел не позднее 1991 года в Грузинской ССР при непосредственном участии «вора в законе» ФИО49 («<данные изъяты>») и поддержке ФИО50 («<данные изъяты>»). ФИО1 был задержан в 2020 году сотрудниками погранслужбы при попытке пересечения границы РФ, при этом сообщил, что имеет статус «вора в законе». В органах внутренних дел состоит на учете как лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии. При обыске по месту проживания ФИО1, помимо прочего, были обнаружены записные книжки и ноутбук с фотографиями, свидетельствующими о знакомстве ФИО1 с лицами криминальной направленности.

Совокупность исследованных судом показаний осужденных так же свидетельствует о том, что ФИО1, ранее неоднократно отбывавший наказание в местах лишения свободы, в 1991 году был наделен статусом так называемого «вора в законе».

Так, действительно у суда не имелось оснований не доверять показаниям свидетеля, допрошенного под псевдонимом ФИО51, и согласующимся с ними показаниям свидетелей ФИО52 о занятии ФИО1 высшего положения в преступной иерархии и способности оказать негативное влияние на заключенных.

В частности, ФИО53 сообщил, что в период с 1980 года он неоднократно отбывал наказание в различных исправительных учреждениях, расположенных как на территории Белгородской области, так и других субъектов бывшего СССР и России, пояснил о существующих традициях в преступной иерархии, самое высшее положение в которой занимают «воры в законе». С учетом своей осведомленности о преступной жизни, определенного статуса и авторитета ему известно, что определенное влияние на исправительные учреждения Белгородской области оказывал и оказывает «вор в законе» «<данные изъяты>», которого «короновали» в 90-х годах в колонии в Грузии. «Короновал» клан «грузинских воров» с указания «вора в законе» «<данные изъяты>». Участие в той «сходке воров» принимал «вор в законе» по кличке «<данные изъяты>». За весь период с момента «коронации» статус ФИО1 как «вора» никогда не подвергался сомнению. Тот отбывал наказание в различных колониях больше 20 лет, имеет обширные связи и авторитет среди лиц криминальной направленности России, Украины и Грузии. ФИО1 много раз принимал участие в «коронациях» других «воров в законе», поэтому имеет огромный авторитет, в том числе и у него. Ему известно, что несколько лет назад «<данные изъяты>» приезжал в Белгородскую область и его незаконно переводили на территорию Украины, где он решал различные криминальные вопросы. Также он знает, что тот оказывает сильное влияние на криминальную обстановку в Белгородской области, решил взять под свой контроль различные направления преступной деятельности, в числе основных - контрабанда товаров, оружия и наркотиков через границу с Украиной. С введением в УК РФ статьи, по которой привлекают «воров в законе» за их статус, последнее время те стараются реже показываться открыто и при встрече с правоохранительными органами не заявляют о своем статусе. В настоящее время от своих знакомых арестантов, которые находятся как на воле, так и в местах лишения свободы, ему известно, что в область «заехал «<данные изъяты>», где был задержан сотрудниками полиции и помещен в следственный изолятор. В местах лишения свободы того уже ждут «блатные», чтобы тот своим авторитетом и статусом разрешил все вопросы и наладил так называемый «черный ход», то есть чтобы на осужденных колоний области оказывали влияние не администрации учреждений, а осужденные.

Обоснованно положены судом в основу приговора в подтверждение приобретенного ранее ФИО1 указанного криминального статуса, который он сохранил после введения соответствующей уголовной ответственности, и показания сотрудников ФСИН РФ ФИО54. Из них следует, что ФИО1, имеющий уголовное прозвище «<данные изъяты>», обозначал и лично подтверждал свой статус «вора в законе» в 2020 году в ФКУ СИЗО-3 УФСИН РФ по Белгородской области, при этом другие заключенные воспринимали его именно как «вора в законе».

В частности, по показаниям свидетеля ФИО55, он проводил первоначальный опрос ФИО1 при поступлении того в СИЗО, устанавливал анкетные данные. В ходе опроса ФИО1, отвечая на вопрос о своем статусе в уголовной среде, заявил, что он – «вор», статус получил в 90-х годах. Опрос был зафиксирован на видеорегистратор в соответствии с ведомственными нормативно-правовыми актами и инструкциями, предписывающими производство видеофиксации вновь прибывших в учреждение. О применении при опросе видеорегистратора ФИО1 был проинформирован. Диск с записью с видеорегистратора, на который он перенес беседу с ФИО1, был изъят сотрудниками следственных органов. В дальнейшем при проверке передач осужденным была также обнаружена записка, где указано, что ФИО1 является «вором».

В соответствии с протоколом от ДД.ММ.ГГГГ в ходе выемки изъят оптический диск с видеозаписью беседы сотрудников следственного изолятора с ФИО1 при его поступлении в ФКУ СИЗО-3 УФСИН России по Белгородской области.

Указанный диск, а также оптический диск, предоставленный УМВД России по Белгородской области по рассекреченным ОРМ «Опрос» (беседы от ДД.ММ.ГГГГ.) осмотрены и прослушаны с составлением протокола и соответствующим постановлением приобщены к материалам дела в качестве вещественных доказательств.

Судом первой инстанции дана надлежащая оценка соответствия указанных доказательств требованиям закона и приведены убедительные мотивы для такого вывода.

Вопреки доводам апелляционной жалобы защитника, оснований сомневаться в допустимости данных доказательств, судебная коллегия также не усматривает.

Из заключений эксперта № и № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что голос и речь лица на оптических дисках принадлежат ФИО1.

Анализ заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ текста дословного содержания разговоров, содержащихся на указанном оптическом диске, свидетельствует о том, что ФИО1 признает факт его «коронации» и наделение статусом «вора», которым он является с 1991 года по настоящее время, знакомство с другими лидерами преступной иерархии («<данные изъяты>», который участвовал в его «коронации, «<данные изъяты>»). На вопрос, какое положение он занимает в преступной иерархии, ФИО1 отвечает, что он – «вор», был наделен этим статусом в 23 года, в 1991 году в г. Тбилиси, в том числе, при непосредственном участии «<данные изъяты>» и поддержке «<данные изъяты>»; поддерживает связь с другими «ворами».

Анализ заключения эксперта № от ДД.ММ.ГГГГ текста дословного содержания фрагмента разговора, звукозапись которого содержится на оптическом диске, свидетельствует о том, что ФИО1 при выяснении его анкетных данных подтвердил, что занимает высшее положение в преступной иерархии; на вопрос сотрудника следственного изолятора о его статусе в уголовно-преступной среде, он ответил, что является «вором».

При просмотре и прослушивании в судебном заседании диска с видеозаписью беседы сотрудников ФКУ СИЗО-3 УФСИН России по Белгородской области с ФИО1, а также прослушивании диска с записью бесед сотрудников полиции с подсудимым ДД.ММ.ГГГГ установлено, что последний подтвердил наличие у него криминального статуса «вор».

Суд обоснованно посчитал видеозапись беседы с ФИО1 допустимым доказательством, поскольку она была осуществлена сотрудниками УФСИН в соответствии с требованиями ведомственных инструкций и приказов о применении средств видеозаписи при помещении в следственный изолятор или исправительное учреждение лидеров уголовно-преступной среды.

Положенные в основу приговора показания свидетелей являются логичными, последовательными, непротиворечивыми, взаимно дополняющими друг друга, согласующимися между собой и с другими доказательствами по делу.

О занятии ФИО1 высшего положения в преступной иерархии, в том числе после 12 апреля 2019 г., свидетельствует также; наличие записки, изъятой ДД.ММ.ГГГГ. сотрудниками ФКУ СИЗО-3 УФСИН России по Белгородской области, в которой находящемуся в следственном изоляторе лидеру уголовно-преступной среды Белгородской области ФИО56 сообщается о нахождении в изоляторе «вора в законе» ФИО1, то есть лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии, воле, указаниям и распоряжениям которого, в соответствии с обычаями и правилами криминальной субкультуры, все лица уголовно-криминальной направленности, имеющие более низкие криминальные статусы, обязаны подчиняться; нахождение ФИО1 на профилактических учетах в ФСИН России как лидера уголовно-преступной среды – «вора в законе», активного участника группировок отрицательной направленности, а также как лица, оказывающего негативное влияние на других подозреваемых и осужденных; нахождение ФИО1, имеющего криминальный статус «вор в законе», на оперативном учете в подразделениях МВД России и Интерпола; исполнение как ФИО1, так и иными лицами из числа лиц, которые признали за ним данный статус, имевшейся ранее обязанности правдиво отвечать на вопрос о наличии статуса «вор» («вор в законе»), а также о последующем установленном праве отрицать наличие у конкретного лица данного криминального статуса либо на указанный вопрос отвечать, что просто является гражданином Российской Федерации, либо вообще уклоняться от дачи ответа на указанный вопрос с целью избежать привлечения к уголовной ответственности за занятие высшего положения в преступной иерархии, и другие фактические данные, подробно изложенные в приговоре.

При таких обстоятельствах суд обоснованно посчитал достоверно установленным как факт наделения в 1991 году Абасова статусом так называемого «вора в законе» в понимании, изложенном выше (при этом дальнейшие действия и поведение ФИО1, а также лиц, его окружающих, свидетельствуют о том, что указанный статус был ФИО1 и его единомышленниками принят и поддерживался), так и последовавшее за этим уголовно наказуемое занятие им высшего положения в преступной иерархии с 12 апреля 2019 г.

Приведенные в приговоре выводы суда не ставят под сомнение законность осуждения ФИО1 именно за деяние, совершенное им после введения за него уголовной ответственности. Поэтому доводы защитников о нарушении положений ст. 9 УК РФ являются неосновательными.

Как следует из Постановления 23 Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 г. "Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям" (в редакции от 14 марта 1963 г.), длящееся преступление характеризуется непрерывным осуществлением состава определенного преступного деяния, в общем случае начинается с какого-либо преступного действия или с акта преступного бездействия, и сопряжено с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом под угрозой уголовного преследования, тогда как окончание его совершения может происходить вследствие действия самого виновного, направленного к прекращению преступления, или наступления событий, препятствующих дальнейшему совершению преступления (например, после вмешательства органов власти).

В рассматриваемом случае обладание ФИО1 высшим положением в преступной иерархии, применительно к положениям ст. 2101 УК РФ, суд правильно исчислил со времени криминализации этого деяния, то есть с 12 апреля 2019 г., при этом, с учетом специфики рассматриваемого преступления, сам ФИО1 действий, направленных к прекращению преступления, не совершил.

Поэтому, вопреки доводам защиты, судом установлено и время совершения преступления, и момент его окончания, а также место пресечения преступной деятельности - Белгородская область. В связи с этим неосновательно и утверждение защиты о вынесении приговора с нарушением требований территориальной подсудности.

Как следует из исследованных показаний ряда свидетелей, в частности допрошенных под псевдонимами осужденных, а также из показаний специалиста ФИО57, помимо процедуры наделения того или иного лица статусом так называемого «вора в законе», в рассматриваемой преступной среде предусмотрена возможность и прекращения этого статуса на так называемой «сходке» другими лидерами преступной среды.

Вместе с тем, из исследованных показаний свидетелей, следует, что ФИО1 в 2019 и 2020 годах не только подтверждал свой статус так называемого «вора в законе», но и был обеспокоен возможностью привлечения к уголовной ответственности по статье, предусматривающей ответственность за занятие высшего положения в преступной иерархии, в связи с чем и пытался незаконно пересечь границу, но был задержан, что свидетельствует о его безусловной осведомленности о криминализации названного статуса и нежелании его лишаться.

Совокупность изложенных обстоятельств позволил суду первой инстанции прийти к правильному выводу о виновности ФИО1 в том, что он, желая и после апреля 2019 года осуществлять полномочия так называемого «вора в законе», осознавая при этом противоправность и наказуемость этого, продолжил занимать высшее положение в преступной иерархии и находиться в указанном статусе, придерживаясь правил и обычаев, принятых в преступной криминальной среде, в связи с чем суд правильно квалифицировал его действия по ст. 2101 УК РФ – как занятие высшего положения в преступной иерархии.

При этом судом были приняты во внимание показания ФИО1, которые фактически подтверждают основанные на показаниях свидетелей выводы суда в той части, что в преступной среде существует иерархия, при этом его доводы о том, что он не знает, что из себя представляет его высшее положение по сравнению с другими лицами криминальной направленности, опровергается его же признанием наличия у него статуса так называемого «вора», возможности и попыток влиять на поведение других, в частности, молодых, осужденных.

Наличие в изъятых в ходе обыска по месту жительства ФИО1 мобильном телефоне, ноутбуке, блокноте, а также изъятом в ходе выемки мобильном телефоне телефонных номеров и фотографий осужденного с лидерами уголовно-преступной среды подтверждают наличие у него обширных связей с соответствующим лицами и его высокий преступный авторитет среди лиц, придерживающихся соблюдения криминальных традиций и правил. Показания же свидетеля ФИО58, его гражданской супруги, данные в том числе в суде апелляционной инстанции, о том, что эти предметы, в том числе фотографии принадлежат ей и сыну, а к осужденному не имеют отношения, не являются заслуживающими внимания, поскольку опровергаются приведенными в приговоре доказательствами.

Кроме этого, сообщенные суду ФИО1 сведения о себе, в частности о том, что он официально не работал, источником его дохода являются заработки лиц, занимающихся бизнесом, документов, удостоверяющих личность, не имеет, очевидно, согласуется с поведением так называемого «вора в законе», в понимании, установленном судом в приговоре. Не опровергают в этом отношении этот вывод и показания свидетеля ФИО60 положительно его охарактеризовавшей. А показания допрошенного в суде апелляционной инстанции свидетеля ФИО61 встречавшегося несколько лет тому назад в рамках своей общественной деятельности с осужденным в месте его содержания в спецприемнике, и представленным начальником учреждения и другими заключенными как «вором в законе», это также подтверждают. Его пояснения о том, что фактически этим статусом ФИО2 со слов других лиц, содержащихся в спецприемнике, не пользовался, опровергаются показаниями допрошенных судом первой инстанции свидетелей, чьи показания приведены в приговоре, оснований для оговора которыми осужденного или искажения фактических обстоятельств дела судом не установлено.

Не ставит под сомнение законность приговора в отношении ФИО1 и тот факт, что на время возбуждения настоящего уголовного дела он был не судим, поскольку само по себе наличие или отсутствие судимости не влияет на правовую оценку действий осужденного по ст. 2101 УК РФ.

Проанализировав приведенные в приговоре доказательства с точки зрения их допустимости, относимости и достаточности, суд верно установил обстоятельства, подлежащие доказыванию, в том числе время, место, способ и другие обстоятельства совершения ФИО1 преступления, и сделал правильные выводы о виновности осужденного в инкриминируемом деянии.

Вопреки доводам защиты, все необходимые для установления состава инкриминируемого ФИО1 преступления признаки деяния и связанные с ним понятия, в том числе о существовании в Российской Федерации преступной иерархии и лицах, занимающих в них высшее положение, в достаточной степени приведены в приговоре.

Установление конкретных фактов и обстоятельств создания или руководства тем или иным лицом преступными группами, фактов координации их действий и создания связей между ними, фактов разработки планов совершения преступлений, а также раздела сфер преступного влияния и преступных доходов, необходимо для квалификации действий лица по ч. 4 ст. 210 УК РФ, которая ФИО1 не инкриминируется.

Доводы защиты о недопустимости доказательств тщательно проверены и получили в приговоре как не нашедшие своего подтверждения соответствующую оценку с приведением подробных и убедительных мотивов и со ссылкой на конкретные материалы дела.

Так, приведенные стороной защиты доводы о том, что показания свидетелей основаны на слухах и не названы источники осведомленности, суд обоснованно расценил как не основанные на материалах дела.

Принимая во внимание, что уголовно-преступная среда, в том числе имеющаяся в ней преступная иерархия, существует и регулируется на основании неформальных правил, традиций, участники которой с целью конспирации в общении используют определенные термины и понятия, не закрепленные в официальных источниках толкования, суд правильно посчитал допустимым получение указанных сведений, в том числе относительно ФИО1, от сотрудников уголовно-исполнительной системы и ФСБ, ставших обладателями данной информации в ходе своей служебной деятельности, непосредственно от участников уголовно-преступной среды и лиц, отбывавших наказание в местах лишения свободы, а также от специалистов в этой области, чьи заключения приведены в приговоре.

При этом, позиция сотрудников органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, о нежелании рассекречивать источники своей осведомленности со ссылкой на сведения, составляющие государственную <данные изъяты> соотносится с положениями ст. 12 Федерального закона от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», а также обусловлена спецификой предъявленного обвинения и защитой информаторов от возможных неблагоприятных последствий.

Кроме того, согласно названной норме закона, предание гласности сведений о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, а также о лицах, оказывающих или оказывавших им содействие на конфиденциальной основе, допускается лишь с их согласия в письменной форме и в случаях, предусмотренных федеральными законами.

В этой связи, суд обоснованно не усмотрел оснований для признания недопустимыми доказательствами показаний свидетелей с засекреченными данными о личности, не пожелавших конкретизировать источник своей осведомленности, поскольку указанные сведения могут рассекретить их личность, что действительно поставило бы их безопасность под угрозу.

Доводы стороны защиты об отсутствии достоверных сведений присвоения ФИО1 криминального статуса «вор в законе», предоставления ему в связи с этим прав и определенных функций в уголовно-преступной среде, полностью опровергаются не только показаниями свидетелей обвинения и специалиста, допрошенных в судебном заседании, но и другими доказательствами, отраженными в приговоре. Само по себе несогласие стороны защиты с показаниями свидетелей, допрошенных в условиях, исключающих их визуальное наблюдение другими участниками судебного разбирательства под соответствующими псевдонимами, не свидетельствует об их недостоверности и не является основанием признавать их недопустимыми доказательствами. А утверждения защитников об оказании на свидетелей воздействия при допросе в таких условиях опровергаются протоколом судебного заседания, замечания на который в этой части были со ссылкой на аудиозапись обоснованно отклонены.

Суждения защитников о том, что допрошенные в порядке ч. 5 ст. 278 УПК РФ свидетели не указали источники своей осведомленности о событиях, имеющих значение для дела, не соответствуют действительности, поскольку, напротив, свидетели дали исчерпывающие показания об источниках своей осведомленности об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по настоящему делу, которыми являются сведения, ставшие им известными при непосредственном нахождении в местах лишения свободы от других осужденных.

Обоснованно и с приведением убедительных мотивов признаны допустимыми и перечисленные в жалобе защитника Баева М.О. и в выступлениях адвокатов заключения экспертов, а также показания допрошенного в суде специалиста, протоколы следственных действий, результаты оперативно-розыскной деятельности, иные доказательства.

Положенные в основу заключения экспертов обоснованно признаны допустимыми, поскольку исследования, в результате которых они получены, проведены на основании соответствующих постановлений, вынесенных следователем, в производстве которого находилось уголовное дело, в соответствии с требованиями ст. 195 УПК РФ. ФИО1 и его защитник были ознакомлены с постановлениями о назначении судебных экспертиз, им были разъяснены права, предусмотренные ст. 198 УПК РФ, что подтверждается соответствующими протоколами. Нарушений ст. 199 УПК РФ не выявлено, по своему содержанию экспертные заключения соответствуют положениям ст. 204 УПК РФ, требования ст. 206 УПК РФ следователем соблюдены, оснований для проведения дополнительных или повторных судебных экспертиз в судах первой и апелляционной инстанций не имелось.

Вопреки суждениям стороны защиты, получение образцов голоса в перерыве между допросом подозреваемого ФИО1 и составлением протокола указанного следственного действия, проведение исследований одними и теми же экспертами, является допустимым, поскольку не противоречит нормам уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации.

Оснований для признания и иных положенных в основу приговора доказательств недопустимыми, необходимости истребования дополнительных фактических данных, судебной коллегией так же не установлено.

В частности, судом первой инстанции дана подробная и тщательная оценка допустимости протокола обыска от ДД.ММ.ГГГГ оснований не согласиться с которой судебная коллегия не находит.

Суд пришел к правильному выводу о том, что лица, проводившие обыск по месту проживания ФИО1, действовали в рамках возбужденного уголовного дела, в пределах предоставленных законом полномочий, в определенном уголовно-процессуальным законом порядке, а составленный в ходе обыска протокол соответствует требованиям закона.

Недостатки, выразившиеся в отсутствии сведений о предъявлении протокола для ознакомления, подписи или отказа от подписи ФИО62 присутствовавшего наряду со своей матерью ФИО63 в квартире, где производился обыск, неоговоренности исправления времени окончания производства обыска, являются незначительными, не свидетельствуют о противоречии протокола обыска другим собранным доказательствам и не влияют как на достоверность содержащихся в них сведений, так и на правильность установления фактических обстоятельств, которые подтверждаются и другими добытыми доказательствами.

Суд первой инстанции также верно установил, что уголовное дело возбуждено и расследовано, а обвинение сформулировано и предъявлено в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством и вопреки доводам защитников неопределенным, нарушающим право на защиту, признано быть не может.

Не является основательным и довод защитников о незаконности приговора как постановленного незаконным составом суда в связи с тем, что председательствующий судья ранее принимал участие при рассмотрении апелляционной жалобы на постановление районного суда, проверявшего в порядке ст. 125 УПК РФ законность производства обыска у ФИО1.

По смыслу уголовно-процессуального закона, решения в порядке судебного контроля в досудебном производстве и решения по существу уголовного дела имеют различную фактическую основу и различное предназначение. Принятие судьей решения о соблюдении требований закона при производстве обыска никоим образом не предопределяет содержание решения, которое будет вынесено впоследствии по вопросу о виновности или невиновности этого лица в совершении преступления, не делает судью зависимым от ранее принятого им решения, и не устраняет его из дальнейшего производства по делу, поскольку при разрешении указанных вопросов не затрагивается существо дела и не оценивается содержание тех доказательств, которые будут получены в результате проведения этих процессуальных действий.

Как видно из исследованных судебной коллегией материалов, председательствующий ранее не давал оценку содержания протокола обыска, а высказывался в рамках судебного контроля в досудебном производстве лишь о соблюдении установленной уголовно-процессуальным законом процедуры его получения, что не исключало возможность его дальнейшего участия при рассмотрении дела по существу и не предопределяло его выводы.

Согласуется с положениями ст. 63 УПК РФ, не свидетельствует о возможной заинтересованности и не является по тем же мотивам препятствием для участия председательствующего в настоящем уголовном деле и оставление им в ходе предварительного слушания нерассмотренным вопроса о продлении срока содержания ФИО1 под стражей, расцениваемое защитниками как согласие с решением по этому вопросу другого судьи, в производстве которого дело находилось ранее и который впоследствии заявил самоотвод в связи с невозможностью рассмотрения дела ввиду выраженного им ранее мнения о мере пресечения.

При этом сам по себе самоотвод одного из судей областного суда в связи с его предыдущем участием в рассмотрении вопроса о мере пресечения так же не ставит под сомнение законность состава суда.

Не допущено в ходе производства по уголовному делу и иных существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы повлияли или могли повлиять на постановление законного и обоснованного приговора.

Наказание ФИО1 назначено с учетом установленных обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности, отсутствия обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, влияния его на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Суд правильно пришел к выводу о том, что, исходя из характера и степени общественной опасности содеянного осужденным, с учетом приведенных судом в обоснование принятых в связи с назначением наказания решений, оснований для применения положений ст. 64, 73 УК РФ, как и для изменения категории преступления в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ, не имеется, а также привел убедительные мотивы относительно назначения наказания в виде лишения свободы без применения дополнительного наказания. Вопреки доводу защиты суд обязан был дать соответствующую оценку этим обстоятельствам.

Считать назначенное ему наказание чрезмерно суровым, оснований для его смягчения, судебная коллегия не усматривает.

Каких-либо новых обстоятельств, влияющих на вид и срок наказания осужденного, судебная коллегия не находит; назначенное наказание признает справедливым и соразмерным содеянному, полностью отвечающим задачам исправления осужденного, предупреждения совершения им новых преступлений.

Таким образом, нарушений закона, влекущих отмену или изменение приговора, по делу не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 38920, 38928, 38933 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

приговор Белгородского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 ФИО59 оставить без изменения, а апелляционные жалобы защитников – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации через суд первой инстанции в течение шести месяцев с момента его провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, – в тот же срок со дня вручения ему копии апелляционного определения.

В случае подачи кассационных жалобы или представления осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи: