Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственных обвинителей Лаврова О.М. и Пашинцевой Т.С. на приговор Московского городского суда с участием присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ по которому

ФИО1 ФИО32, родившийся ДД.ММ.ГГГГ , гражданин РФ, несудимый,

оправдан по предъявленному обвинению:

- в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. № 377-ФЗ), ч. 3 ст. 30, п. «а», «г» ч. 3 ст. 228.1 (в редакции Федерального закона от 19 мая 2010 г. № 87-ФЗ), ч. 1 ст. 30, п. «а», «г» ч. 3 ст. 228.1 (в редакции Федерального закона от 19 мая 2010 г. № 87-ФЗ), ч. 5 ст. 228.1, п. «а», «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, на основании п. 1 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с не установлением событий преступлений и вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта;

- в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (с 2,5-диметоксифенэтиламином и 2С-В, d-Лизергидом, гашишем и кокаином), на основании п. 2 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с его непричастностью к совершению преступления и вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта.

Признано за ФИО1 в этой части право на реабилитацию;

осужден по ч. 1 ст. 228 УК РФ с назначением ему наказания в виде лишения свободы на срок 1 год, от которого освобожден на основании п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования;

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (с гашишем, смесями кокаина и МДМА) к 9 годам 9 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, со штрафом в размере 500 000 рублей.

Мера пресечения в виде заключения под стражу ФИО1 до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения;

Туренко ФИО33, родившийся ДД.ММ.ГГГГ гражданин РФ, несудимый,

оправдан по предъявленному обвинению:

- в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. № 377-ФЗ), ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (с психотропными веществами), на основании п. 1 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с не установлением события преступления и вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта;

- в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (с наркотическими средствами) на основании п. 2 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с его непричастностью к совершению преступления и вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта.

Признано за Туренко П.Ю. в этой части право на реабилитацию;

осужден по ч. 1 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона от 24 ноября 2014 г. № 370-ФЗ) к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения Туренко П.Ю. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения;

ФИО2 ФИО34, родившийся ДД.ММ.ГГГГ , гражданин РФ, несудимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. № 377-ФЗ), ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (с психотропными веществами), на основании п. 1 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с не установлением события преступления и вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта.

Признано за ФИО3 в этой части право на реабилитацию;

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (с наркотическими средствами) к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 8 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, со штрафом в размере 500 000 рублей.

Мера пресечения в виде заключения под стражу ФИО3 до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения;

ФИО2 ФИО35, родившийся ДД.ММ.ГГГГ , гражданин РФ, несудимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. № 377-ФЗ), ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (с психотропными веществами), на основании п. 1 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с не установлением события преступления и вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта.

Признано за ФИО4 в этой части право на реабилитацию;

Мера пресечения в виде заключения под стражу ФИО4 до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения;

ФИО5 ФИО36, родившийся ДД.ММ.ГГГГ , гражданин РФ, несудимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 210 (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. № 377-ФЗ), ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (с психотропными веществами), на основании п.1 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с не установлением события преступления и вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта.

Признано за ФИО5 в этой части право на реабилитацию;

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ (с наркотическими средствами) к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, со штрафом в размере 500 000 рублей.

Мера пресечения в виде заключения под стражу ФИО5 до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения;

ФИО6 ФИО37, родившийся ДД.ММ.ГГГГ гражданин РФ, несудимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. № 377-ФЗ), на основании п. 1 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с не установлением события преступления и вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта.

Признано за ФИО6 в этой части право на реабилитацию;

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 9 лет 6 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, со штрафом в размере 500 000 рублей.

Мера пресечения в виде заключения под стражу ФИО6 до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Срок отбывания ФИО1, Туренко П.Ю., ФИО3, ФИО4, ФИО5 и ФИО6 наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу. Зачтено в срок отбывания ими лишения свободы время предварительного содержания под стражей: ФИО1, ФИО3, ФИО4 и ФИО5 ДД.ММ.ГГГГ ФИО6 ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, а Туренко П.Ю. - ДД.ММ.ГГГГ. из расчета один день содержания под стражей за полтора дня лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Постановлено считать назначенное Туренко П.Ю. наказание отбытым и освободить его в связи с фактическим отбытием наказания.

Решен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Беседина А.В., изложившего обстоятельства дела и доводы апелляционного представления, выступление прокурора Главного уголовно-судебного управления Генеральной прокуратуры РФ Лаврова О.М., поддержавшего апелляционное представление, выступления осужденных ФИО1, ФИО3 и ФИО4, защитников, полагавших необходимым оставить приговор без изменения, судебная коллегия

установила:

на основании вердикта коллегии присяжных заседателей ФИО1 признан виновным в покушении на незаконный сбыт наркотических средств организованной группой в особо крупном размере, в незаконном хранении без цели сбыта наркотических средств в значительном размере; Туренко П.Ю. – в незаконном хранении огнестрельного оружия, его боеприпасов; ФИО3, ФИО4, ФИО5 и ФИО6 - в покушении на незаконный сбыт наркотических средств организованной группой в особо крупном размере.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей ФИО1 и Туренко П.Ю. признаны невиновными в покушении на незаконный сбыт наркотических средств - организованной группой в особо крупном размере, в связи с чем они оправданы по соответствующему обвинению на основании п. 2 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

Кроме этого, в соответствии с вердиктом, ФИО1 оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, п. «а», «г» ч. 3 ст. 228.1 (в редакции Федерального закона от 19 мая 2010 г. № 87-ФЗ), ч. 1 ст. 30, п. «а», «г» ч. 3 ст. 228.1 (в редакции Федерального закона от 19 мая 2010 г. № 87-ФЗ), ч. 5 ст. 228.1, п. «а», «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, на основании п. 1 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с не установлением событий преступлений.

Кроме того вердиктом присяжных заседателей признано недоказанным, что в 2009-2010 годах несколькими лицами была создана организация, состоящая из обособленных подгрупп, в которую вошло еще несколько других лиц, объединившихся для систематических, бесперебойных поставок на территорию РФ большого количества наркотических средств и психотропных веществ, их реализации и получения от этого дохода, которая имела определенную структуру и систему строгой подчиненности, отличалась постоянством и стабильностью состава ее участников, согласованностью их действий; в организацию вошли лица: осуществлявшие общее руководство и координацию действий сообщников, получавшие за пределами РФ наркотические средства и психотропные вещества, производившие проверку их качества и отбор, организовывавшие тайники и скрытно доставлявшие в них указанные вещества на территорию РФ, осуществлявшие их сохранение и реализацию, распределявшие полученные от этого доходы; в период с ноября 2010 года по апрель 2018 года участники этой организации, действуя в разных составах совершили вышеуказанные преступления, связанные с незаконным сбытом наркотических средств.

Исходя из вердикта присяжных заседателей, Туренко П.Ю. оправдан по ч. 1 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. № 377-ФЗ), а остальные подсудимые – по ч. 2 ст. 210 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2009 г. № 377-ФЗ) на основании п.1 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

Туренко П.Ю., ФИО3, ФИО4 и ФИО5, кроме того, оправданы по обвинению в незаконном сбыте психотропных веществ - , то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ на основании п. 1 и 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ.

В апелляционном представлении государственные обвинители указывают, что приговор постановлен на основании неправосудного вердикта и при обстоятельствах систематических нарушений со стороны участников судебного заседания в период проведения судебного следствия с участием коллегии присяжных заседателей.

Обращают внимание на то, что за период судебного следствия и проведения прений сторон председательствующим 173 раза сделано замечание участникам со стороны защиты и дано разъяснение о недопустимости такого поведения.

За период ДД.ММ.ГГГГ включительно проведено 22 судебных заседания, в ходе которых участники со стороны защиты пренебрегали разъяснениями председательствующего и систематически допускали нарушения порядка рассмотрения уголовного дела с участием коллегии присяжных заседателей.

Имелись и факты нарушений, по итогам которых соответствующие разъяснения председательствующим не даны ни защитникам, ни подсудимым, ни коллегии присяжных.

При этом, по мнению авторов апелляционного представления, даже при условии своевременной реакции председательствующего на неправомерные действия участников в ходе судебного разбирательства, общее число нарушений и их характер свидетельствуют о том, что фактически на коллегию присяжных было оказано неправомерное воздействие, повлиявшее на итоговое решение при вынесении вердикта.

Так, защитником Туренко адвокатом Пономаревой Н.В. в недопустимой форме был задан вопрос: «скажите пожалуйста, гражданин ФИО38, вот Вы сейчас спотыкались, когда читали…», в связи с чем председательствующим сразу даны разъяснения коллегии с просьбой не принимать во внимание указанное высказывание. Однако цель формулировки вопроса в такой форме, направленная на дискредитацию свидетеля стороны обвинения и на желание придать его показаниям признак недостоверности, фактически была реализована несмотря на разъяснения, данные председательствующим коллегии присяжных заседателей. В прениях адвокат снова сообщила, что свидетель при даче показаний «читал по бумажке».

Тот же защитник допустил реплику «а как нам узнать достоверность того, что он там говорит», которая, как полагают авторы представления, не могла не оказать неправомерного воздействия на коллегию судей. Соответствующего разъяснения при этом председательствующим коллегии не дано.

Считают, что и дальнейшее поведение защитников в ходе продолжающегося допроса свидетеля ФИО39 так же было направлено на реализацию вышеуказанных целей.

Так, после ответа свидетеля на вопрос защитники Туренко - адвокаты Пономарева Н.В. и Городинская И.К., а также защитник ФИО2 адвокат Буканев А.Н. открыто смеялись; после вопроса про госномер автомобиля Туренко до ответа свидетеля произнесена реплика «сейчас подскажут»; после ответа свидетеля на вопрос об автомобиле ФИО2 прозвучал смех защитников Туренко адвокатов Пономаревой Н.В. и Городинской И.К., а также защитника ФИО2 адвоката Буканева А.Н., который помимо этого проявил саркастическую реакцию, обращенную к коллегии, в виде поднятого вверх большого пальца руки.

Все три вышеуказанных недопустимых проявления оставлены председательствующим без замечаний стороне защиты, и без соответствующих разъяснений коллегии.

Указывают также, что после ответа свидетеля на вопрос о машинах, которые использовал Туренко, его защитники проявляли саркастическую реакцию словами «гениально», а также допустили высказывание «это записано на пленку».

Обращают внимание, что защитники вступали в спор о допустимости задаваемого вопроса в присутствии коллегии.

Так, после ответа свидетеля «на основании своих знаний» на вопрос защитника ФИО2 адвоката Буканева А.Н. о содержании допускаемых предположений, защитник задал вопрос «общедоступных или специальных?», а также вопрос о принадлежности свидетеля к правоохранительным органам, который, несмотря на то, что был снят, не мог не оказать соответствующего воздействия на коллегию.

После недолгого замешательства свидетеля и его ответа на вопрос защитника ФИО2 адвоката Буканева А.Н. защитником Туренко адвокатом Пономаревой Н.В. произнесена дискредитирующая реплика «прием-прием», вслед которой Буканев А.Н. спросил: «а что у Вас сейчас жужжало?», а Пономарева Н.В. допустила высказывание: «…он консультируется по СМС-кам…».

После вопроса об используемых ФИО5 автомобилях и просьбы свидетеля повторить вопрос, адвокатом Буканевым А.Н. допущена реплика с предположением, что ответ еще не поступил свидетелю, вызвав смех защитников. Соответствующих разъяснений председательствующим не дано, недопустимое поведение не пресечено.

После вопроса адвоката Буканева А.Н. об используемых ФИО2 в определенный период автомобилях и ответа свидетеля с небольшой паузой на этот вопрос адвокат Пономарева Н.В. произнесла реплику «прием», а после ответа свидетеля на вопрос подсудимого ФИО2 прозвучал открытый смех защитников Туренко.

Такое поведение защитников в ходе допроса свидетеля обвинения авторы представления считают демонстративным, дискредитирующим, оказавшим неправомерное воздействие на коллегию присяжных заседателей и повлиявшим как на их дальнейшую оценку данного доказательства, так и при ответах на поставленные перед ними вопросы.

Кроме того, после оглашения протокола допроса другого свидетеля защитником Туренко адвокатом Пономаревой Н.В. без разрешения председательствующего прокомментировано содержание протокола и дана оценка, что это «не тот Иванов».

В ходе прений ДД.ММ.ГГГГ также допущен ряд нарушений и до коллегии доведены сведения об обстоятельствах, вопрос о доказанности которых не разрешается коллегией присяжных заседателей.

Так, при выступлении в прениях адвокатом Пономаревой Н.В. коллегии сообщены недопустимые сведения в следующей формулировке: «за все время, практически 4 года, которые он находится «там». Причем, после замечания председательствующего защитнику и разъяснения им коллегии адвокат произнесла: «не принимайте это во внимание, но, тем не менее, это факт».

Таким образом адвокатом Пономаревой Н.В., несмотря на многочисленные замечания в ее адрес, были продолжены предприниматься меры к неправомерному воздействию на коллегию.

Кроме того, адвокатом дано не соответствующее закону и искажающее его суть разъяснение квалификации преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ. Сообщено, что действия в составе преступной организации уголовно наказуемы в том случае даже если эта организация не совершила ни одного преступления. То есть приведена искаженная и вольная трактовка разъяснений, приведенных в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем (ней)». Тогда как по смыслу закона преступное сообщество (преступная организация) создается для совершения запланированного тяжкого или особо тяжкого преступления, и ответственность за его создание или участие в нем наступает с момента совершения членами организации действий, свидетельствующих о готовности реализовать свои преступные намерения, то есть с момента создания в их действиях уже имеется состав того запланированного неоконченного преступления (приготовления к нему, покушения на его совершение).

Таким разъяснением адвоката, по мнению авторов представления, коллегия была введена в заблуждение относительно действительных преступных намерений подсудимых и дискредитированы правоохранительные органы и судебная власть предположением о допустимости привлечения лица к уголовной ответственности при отсутствии противоправного поведения.

Указывается и на то, что адвокатом Пономаревой Н.В. дано юридическое разъяснение отличий преступных групп, что не входит в круг вопросов, разрешаемых коллегией присяжных заседателей в соответствии с положениями статей 252, 335 УПК РФ; излагалось содержание обвинительного заключения и его оценка, тогда как доказательством по делу оно не является, содержит множество юридических терминов и присяжным для изучения представляться не должно.

Утверждают о сообщении недостоверных сведений относительно организатора преступного сообщества ФИО7, его личности и обстоятельств существования, хотя в ходе судебного следствия об ФИО7 как об организаторе сообщали подсудимые ФИО1, ФИО6, свидетели ФИО40, а также его личность была удостоверена в ходе опознаний, протоколы которых представлены коллегии на исследование.

Авторы представления считают, что таким отрицанием установленных при коллегии обстоятельств защитником фактически обесценивалось существо проведенного судебного следствия, а на коллегию производилось соответствующее неправомерное воздействие, имело место не оценка исследованных доказательств, а игнорирование их существования, что привело к намеренному искажению фактических обстоятельств.

Обращают внимание, что защитником произнесено недопустимое высказывание относительно условий, при которых допрашивался свидетель ФИО41 (в наручниках), направляя по сути посыл о недобровольной даче показаний и их недостоверности в этой связи, тогда как эти обстоятельства не подлежат исследованию коллегией присяжных, и допустимость допроса свидетеля устанавливается председательствующим до момента его допроса с участием коллегии.

После сообщения указанных обстоятельств вместо оценки показаний путем соотношения их с иными показаниями или доказательствами, было продолжено недопустимое зачитывание выдержек из обвинительного заключения, которое доказательством по делу не является; дана оценка содержанию обвинительного заключения в соотношении с показаниями свидетеля ФИО42, тогда как вопрос полноты и конкретизации предъявленного обвинения лежит вне вопросов, подлежащих разрешению коллегией, а сообщение таких обстоятельств фактически направлено на дискредитацию следственных органов, составлявших обвинительное заключение.

Кроме того, указывают авторы представления, защитником Пономаревой в прениях снова допускались дискредитирующие правоохранительные органы высказывания о неправомерном привлечении Туренко к ответственности, даже после замечаний и соответствующих разъяснений; сообщались сведения, которые не были допущены к исследованию с участием коллегии присяжных заседателей в период судебного следствия, а также сведения, характеризующие личность Туренко.

Государственные обвинители утверждают, что в речи защитника ФИО4 адвоката Буканева А.Н. в прениях допускались нарушения, сходные с теми, что допущены адвокатом Пономаревой Н.В., обращалось внимание на продолжительность предварительного следствия по делу, как аналогия произносилось недопустимое высказывание о годах репрессий и необоснованных осуждениях в тот период, сообщались коллегии предположения о том, что ФИО43 оперативник, допускалось высказывание: «человека когда привлекают к уголовной ответственности, а потом он не осужден – это брак в работе оперативников», тем самым вновь сообщались сведения, направленные на дискредитацию правоохранительной системы в глазах присяжных заседателей.

Считают, что нарушения в ходе судебного следствия и прений допущены и непрофессиональными участниками. Так, подсудимый ФИО1 в присутствии присяжных заседателей неоднократно ссылался на доказательства, которые не исследовались: протоколы осмотра машины, допроса его и ФИО44, и, несмотря на замечания председательствующего, в полном объеме доводил информацию до присяжных заседателей; ссылался на показания не допрошенных в ходе судебного следствия, но допрошенных в ходе предварительного расследования лиц, изложенные в обвинительном заключении, об отсутствии в них информации, что ФИО1 был на месте преступления; сообщал присяжным заседателям о том, что в действиях допрошенных осужденных свидетелей ФИО45 следователь не нашел признаков преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ (при этом председательствующим делались последовательные замечания о недопустимости сообщения вышеуказанных сведений, а также давались разъяснения, что в случае повторения нарушений ФИО1 может быть удален до завершения прений, однако такие замечания ФИО1 фактически игнорировались, а нарушения с его стороны продолжались); ссылался на не исследованные в присутствии коллегии показания свидетеля ФИО46, протокол допроса ФИО47, а после объявления председательствующим замечания доводил до коллегии присяжных заседателей ложную информацию о том, что суд ранее разрешил это сказать в прениях; ссылаясь на показания ФИО48, исказил их в следующей форме: «при вас он давал показания что об этой сделке никто не знал, я в этом никак не участвовал». Также, при допросе ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 доводил до коллегии присяжных заседателей сведения о том что свидетель ФИО49 ранее отбывал наказание и освободился из тюрьмы; в ходе прений сторон ДД.ММ.ГГГГ сообщил об избиении со стороны ФИО50: «инициатива была ФИО7, в мой день рождения 4 марта ФИО51 появился в ресторанчике, в себя я пришел лежа на земле, с поломанным носом, с сотрясением мозга», а после замечания со стороны председательствующего продолжил словами «с тех пор мои отношения с ФИО52 не были ровными».

Кроме того, обращают внимание авторы представления, до сведения присяжных заседателей ФИО1 доводилась информация, не относящаяся к обстоятельствам дела и не подлежащая исследованию с участием присяжных заседателей.

Так в ходе своего допроса ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 сообщал: «то, что я скуривал - это как бокал вина во время обеда, это намного слабее, безобидней и безопасней»; во время прений сторон ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 доводил до коллегии информацию о том, что гашиш наркотик, который не убивает, не делает монстра как алкоголь.

Кроме того, ФИО1 в ходе прений сообщал присяжным заседателям: «я их показания могу опровергать только словами, показав то, что я показать не могу и рассказать даже об этом не могу, прошу прощения что не смог донести до вас все что хотел», таким образом создавая у коллегии предубеждение по поводу равноправия сторон при производстве по уголовному делу, замечаний при этом со стороны председательствующего не поступило.

Таким образом, полагают авторы представления, участниками со стороны защиты допущены нарушения положений ч. 8 ст. 335, ст. 336 УПК РФ.

Просят приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд со стадии отбора присяжных заседателей.

В возражениях на апелляционное представление защитник Городинская И.К. указывает на необоснованность доводов государственных обвинителей, утверждая, что председательствующим судьей были созданы все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела, ограждения присяжных заседателей от незаконного воздействия на них, а эмоциональная реакция защиты в ходе допросов свидетелей была обусловлена безоговорочной убежденностью в непричастности подсудимого Туренко к совершению инкриминируемых деяний.

С учетом этого защитник просит оставить апелляционное представление без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене в части оправдания осужденных по следующим основаниям.

Согласно ч. 1 ст. 38925 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

Особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей определены ст. 335 УПК РФ, в соответствии с требованиями которой в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера, в том числе о недопустимости доказательств, нарушении УПК РФ при получении доказательств, их истребовании, вызове дополнительных свидетелей, о якобы оказанном давлении во время предварительного следствия и т.п., задавать наводящие вопросы, в какой-либо форме оценивать доказательства во время судебного следствия, выяснять вопросы о возможной причастности к преступлению иных лиц, не являющихся подсудимыми по рассматриваемому делу, ссылаться в обоснование своей позиции на не исследованные в присутствии присяжных заседателей или недопустимые доказательства и др.

С учетом данных требований закона, а также положений ст. 73, 243 и 252 УПК РФ председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного подсудимому обвинения, принимать необходимые меры, исключающие возможность ознакомления присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами, а также возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию, и своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса, принимать к ним меры воздействия, предусмотренные ст. 258 УПК РФ.

Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в соответствии со ст. 336 УПК РФ с учетом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства и лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей. Обеспечение соблюдения процедуры прений сторон возложено на председательствующего судью.

В случае, если сторона в обоснование своей позиции ссылается на обстоятельства, которые подлежат разрешению после провозглашения вердикта, либо на доказательства, признанные недопустимыми или не исследованные в судебном заседании, судья, в соответствии с ч. 5 ст. 292 УПК РФ, должен остановить такого участника процесса и разъяснить присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание данные обстоятельства при вынесении вердикта. Такое же разъяснение председательствующий судья должен сделать и при произнесении напутственного слова, излагая позиции сторон.

В соответствии с ч. 3 ст. 336 УПК РФ, стороны не вправе ссылаться в обоснование своей позиции на доказательства, которые в установленном порядке признаны недопустимыми или не исследовались в судебном заседании. Судья прерывает такие выступления и разъясняет присяжным заседателям, что они не должны учитывать данные обстоятельства при вынесении вердикта.

Между тем, эти требования закона при рассмотрении данного уголовного дела не были соблюдены.

Из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе судебного следствия и прений сторон подсудимые и их защитники, несмотря на то, что особенности судебного разбирательства с участием присяжных заседателей были им разъяснены председательствующим, систематически и многократно допускали нарушения требований ст. 335, 336 УПК РФ.

Уже во вступительном слове защитники оказывали незаконное воздействие на присяжных заседателей, сообщая им сведения, не относящиеся к компетенции последних и вызывающие предвзятое отношение к органу предварительного расследованию и обвинению.

В частности, адвокат Белов А.Е. обращал внимание присяжных заседателей на нахождение его подзащитного ФИО1 под стражей и ограничение в связи с этим в возможности представления защитой доказательств, продолжал подобные высказывания и после предупреждения председательствующего, а адвокат Каратаева В.А. заявила по сути о преступном привлечении заведомо невиновного к уголовной ответственности, сообщив что замаскированное пустыми фразами обвинение в организации преступного сообщества выдвинуто против Туренко, «который заведомо для следователей никакого отношения к этим преступлениям не имел» (т. 87, л. д. 84).

При этом председательствующий не остановил защитника Каратаеву после данных высказываний, не предупредил ее об их недопустимости, не разъяснил присяжным заседателям, что они не должны принимать их во внимание при вынесении вердикта.

В ходе судебного следствия стороной защиты в присутствии присяжных заседателей ставились под сомнение допустимость доказательств, объективность следствия и государственного обвинения.

Так, из аудиозаписи судебного заседания следует, что защитник Пономарева и Буканев, комментируя во время допроса свидетеля ФИО53 его показания, неоднократно сообщали присяжным заседателям, что свидетель пришел в судебное заседание подготовленным и проинструктированным для дачи выгодных обвинению показаний.

Тем самым у коллегии присяжных заседателей формировались сомнения в объективности показаний свидетелей обвинения.

При этом, как видно из протокола судебного заседания и его аудиозаписи, защитники допускали неуместные комментарии объективности показаний допрашиваемых свидетелей и эмоционально окрашенные обороты, элементы поведения, в том числе, смех.

Так, адвокатом Пономаревой Н.В. в недопустимой форме был задан вопрос: «скажите пожалуйста, гражданин ФИО54, вот Вы сейчас спотыкались, когда читали…», в связи с чем председательствующим сразу даны разъяснения коллегии с просьбой не принимать во внимание указанное высказывание. Однако допустимость показаний свидетеля стороны обвинения уже была поставлена под сомнение, несмотря на разъяснения, данные председательствующим коллегии присяжных заседателей. Причем в прениях адвокат снова сообщила, что свидетель при даче показаний «читал по бумажке».

Ответы свидетеля на вопросы защитников Туренко - адвокатов Пономаревой Н.В. и Городинской И.К., а также защитника ФИО4 адвоката Буканева А.Н. сопровождались смехом, репликами «сейчас подскажут», «гениально», «это записано на пленку», «а что у Вас сейчас жужжало?», «прием-прием», «…он консультируется по СМС-кам…».

Указанные недопустимые проявления оставлены председательствующим без замечаний стороне защиты и без соответствующих разъяснений коллегии.

Такое поведение защитников в ходе допроса свидетеля обвинения являлось демонстративным, дискредитирующим правоохранительные органы, оказавшим неправомерное воздействие на коллегию присяжных заседателей и повлиявшим как на их дальнейшую оценку данного доказательства, так и при ответах на поставленные перед ними вопросы о преступном сообществе и взаимосвязанных с ним эпизодах преступлений, вину в совершении которых осужденные не признали и по которым они были оправданы.

Объяснение представителями защиты своей эмоциональной реакции в ходе допросов свидетелей безоговорочной убежденностью в непричастности подсудимых к совершению инкриминируемых деяний не может оправдать предусмотренный законом запрет такого поведения.

Кроме того, защитники вступали в спор о допустимости задаваемых вопросов в присутствии коллегии.

Сторона защиты систематически и целенаправленно нарушала требования уголовно-процессуального закона, касающиеся особенностей рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей, доводила до сведения присяжных информацию, не относящуюся к их компетенции.

Председательствующий неоднократно останавливал подсудимых и защитников и предлагал присяжным заседателям не принимать во внимание высказывания стороны защиты, однако сторона защиты продолжала нарушать требования закона.

Так, до сведения присяжных участники процесса со стороны защиты многократно доводили информацию о длительном содержании под стражей подсудимых, а также об их личности и семейном положении в целях создания их положительного образа и формирования к ним жалости (например, при допросе подсудимого Туренко а также других подсудимых и в прениях сторон). В частности, при выступлении в прениях адвокатом Пономаревой Н.В. коллегии сообщены недопустимые сведения в следующей формулировке: «за все время, практически 4 года, которые он находится «там». Причем, после замечания председательствующего защитнику и разъяснения коллегии адвокат произнесла: «не принимайте это во внимание, но, тем не менее, это факт» (). Таким образом адвокатом Пономаревой Н.В., несмотря на многочисленные замечания в ее адрес, были проигнорированы замечания председательствующего и продолжены предприниматься меры к неправомерному воздействию на коллегию.

На указанные нарушения председательствующий реагировал не всегда, иногда несвоевременно, а в случае реагирования нарушения повторялись.

Так, после изложения данных о личности подсудимого Туренко и замечания председательствующего, адвокат Пономарева вновь обратилась к данной информации и заявила, что за то, что он «покуривал, выпивал и водил любовницу … судить нельзя. За то, что я сейчас перечислила кое как, пытаясь донести в чем он виноват. Даже в том, что он свои вот эти вот мальчишеские увлечения признал тут же, вот нашли под ванной пистолет, он сказал: «Да, мой. Да, незаконно приобретен». Вот за это вы его и осудите. В этом он точно виновен. Во все остальном он точно не виновен… А во всем остальном вы его оправдайте» ).

Каких-либо замечаний защитнику сделано не было, разъяснений коллегии присяжных заседателей не дано.

Именно такое решение в отношении Туренко и было принято коллегией присяжных заседателей.

Как следует из протокола судебного заседания и его аудиозаписи, подсудимые и их защитники более 150 раз останавливались судом в связи с допускаемыми нарушениями. Принятые председательствующим меры оказались недостаточными, поскольку указанную информацию участники процесса со стороны защиты уже успевали доводить до сведения присяжных. А в ряде случаев нарушения защиты остались без соответствующей реакции со стороны председательствующего.

Так, в прениях сторон адвокат Пономарева Н.В., оспаривая доказанность организации преступного сообщества и участия в ней, заявила: «Что в силу определенных обстоятельств в отношении Туренко что все было написано, было искусственно создано, потому что иначе никак невозможно было его вообще приделать к этой группе» ().

Председательствующий не остановил защитника, не сделал замечание и не разъяснил коллегии присяжных заседателей, что они не должны принимать во внимание данное высказывание защитника.

Вопреки требованиям закона, предъявляемым к содержанию и порядку выступления в прениях в суде с участием присяжных заседателей, представители стороны защиты ставили под сомнение допустимость доказательств, представленных присяжным заседателям, обсуждали вопросы процедуры предварительного следствия и данные о личности участников процесса.

Так, остались без внимания председательствующего обращения в прениях к присяжным заседателям защитника Бухиной О.Н.: «Вы не зависите от позиции вышестоящих судов, от позиции ФСБ, которая расследовала это дело, над Вами нет административного гнета и Вы не боитесь лишиться места присяжного как места работы», «в поле зрения правоохранительных органов попала информация об обороте наркотиков и судя по всему оборот, который никто «не прикрывал» из силовых структур, либо это оказались конкуренты».

Несмотря на замечание председательствующего об искажении содержания показаний допрошенного свидетеля, защитник заявила: «Вот вам и доказательства вины и доказательства невиновности. Получается, что каждому гражданину надо заранее собирать доказательства своей невиновности. У следствия есть ресурсы. Они следят, выбирают нужные факты из них и составляют доказательства. Вот пример – телефон ФИО5. Следствие намеренно не зафиксировало сообщения о телефоне. Телефон пришел в негодность, и мы были лишены возможности их исследовать. Вам показали диск… исключив огромное количество видеоинформации … и мы никогда не увидим другого. У нас не было возможности ознакомиться с ними».

После замечания председательствующего о недопустимости таких высказываний защитник вновь допустила нарушение, обратив внимание присяжных заседателей на отсутствие у защиты права представить им фотографии (.

О недобросовестности органов предварительного расследования, искусственном создании «ажиотажа», годах репрессий и необоснованных осуждениях в тот период, о приравнивании в правоохранительной системе факта безуспешного привлечения человека к уголовной ответственности и его осуждения к браку в работе оперативного сотрудника заявлял в присутствии присяжных заседателей защитник Буканев А.Н. ().

Реакция председательствующего на допускаемые защитником множественные нарушения была безуспешной, и защитник снова их допускал, что не могло не оказать воздействия на коллегию присяжных заседателей. В ряде случаев замечания председательствующего о недопустимости подобного поведения стороной защиты использовались с целью указать присяжным заседателям на якобы имеющую место предвзятость государственного обвинителя и несправедливость суда ().

Адвокат Костина М.В. в прениях высказывалась о предвзятости обвинения, об ограничении возможностей защиты в представлении доказательств, утверждая, что она может «сослаться только на какой-то усеченный материал, все остальное это нельзя произносить вслух», что оставалось без реакции председательствующего ().

Кроме того, в прениях адвокатом Пономаревой дано не соответствующее закону и искажающее его суть разъяснение квалификации преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ (). Сообщено, что действия в составе преступной организации уголовно наказуемы в том случае даже если эта организация не совершила ни одного преступления. То есть приведена искаженная трактовка разъяснений, приведенных в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участия в нем (ней)». Тогда как по смыслу закона преступное сообщество (преступная организация) создается для совершения запланированного тяжкого или особо тяжкого преступления, и ответственность за его создание или участие в нем наступает с момента совершения членами организации действий, свидетельствующих о готовности реализовать свои преступные намерения, то есть с момента создания в их действиях уже имеется состав того запланированного неоконченного преступления (приготовления к нему, покушения на его совершение).

Таким разъяснением адвоката коллегия была введена в заблуждение относительно действительных намерений подсудимых, а правоохранительные органы дискредитированы предположением о допустимости привлечения лица к уголовной ответственности при отсутствии противоправного поведения.

При этом, адвокатом Пономаревой Н.В. дано юридическое разъяснение отличий преступных групп, что не входит в круг вопросов, разрешаемых коллегией присяжных заседателей в соответствии с положениями статей 252, 335 УПК РФ; излагалось содержание обвинительного заключения и его оценка, тогда как доказательством по делу оно не является, содержит множество юридических терминов и присяжным для изучения представляться не должно.

Кроме того, защитником Пономаревой произнесено недопустимое высказывание относительно условий, при которых допрашивался свидетель ФИО67 (в наручниках) (), направляя по сути посыл о недобровольной даче показаний и их недостоверности в этой связи, тогда как эти обстоятельства не подлежат исследованию коллегией присяжных, и допустимость допроса свидетеля устанавливается председательствующим до момента его допроса с участием коллегии. Ею также в присутствии коллегии присяжных заседателей обращалось внимание на недопустимость показаний засекреченного свидетеля ФИО68, который «читал по бумажке», выражалось недоумение по поводу того, «почему он был засекречен, почему он был с потолка», а после пресечения председательствующим попытки пояснить почему были засекречены свидетели ФИО69, вступила в пререкание и пыталась выяснить у него о том, почему нельзя сказать о причинах засекречивания, ставя затем под сомнение допустимость их показаний и невозможность проверки их достоверности ().

Доводы апелляционного представления о том, что нарушения в ходе судебного следствия и прений допущены и непрофессиональными участниками, так же нашли свое подтверждение.

Так, подсудимый ФИО1 в присутствии присяжных заседателей неоднократно ссылался на доказательства, которые не исследовались (): протоколы осмотра его автомобиля, допроса его и ФИО70, и, несмотря на замечания председательствующего, в полном объеме доводил информацию до присяжных заседателей; ссылался на показания не допрошенных в ходе судебного следствия, но допрошенных в ходе предварительного расследования лиц, изложенные в обвинительном заключении, об отсутствии в них информации, что он был на месте преступления; сообщал присяжным заседателям о том, что в действиях допрошенных осужденных свидетелей ФИО71 следователь не нашел признаков преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ (при этом председательствующим делались последовательные замечания о недопустимости сообщения вышеуказанных сведений, а также давались разъяснения, что в случае повторения нарушений ФИО1 может быть удален до завершения прений, однако такие замечания им фактически игнорировались, а нарушения с его стороны продолжались); ссылался на не исследованные в присутствии коллегии показания свидетеля ФИО72, протокол допроса ФИО73, а после объявления председательствующим замечания доводил до коллегии присяжных заседателей ложную информацию о том, что суд ранее разрешил это сказать в прениях; ссылаясь на показания ФИО74, исказил их в следующей форме: «при вас он давал показания что об этой сделке никто не знал, я в этом никак не участвовал». Также, при допросе ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 заявлял о фальсификации следователем протокола его допроса; доводил до коллегии присяжных заседателей сведения о том что свидетель ФИО75 ранее отбывал наказание и освободился из тюрьмы; в ходе прений сторон ДД.ММ.ГГГГ сообщил об избиении со стороны ФИО76: «инициатива была ФИО77, в мой день рождения 4 марта ФИО78 появился в ресторанчике, в себя я пришел лежа на земле, с поломанным носом, с сотрясением мозга», а после замечания со стороны председательствующего продолжил словами «с тех пор мои отношения с ФИО79 не были дружескими» ).

Кроме того, до сведения присяжных заседателей ФИО1 доводилась информация, не относящаяся к обстоятельствам дела и не подлежащая исследованию с участием присяжных заседателей.

Так в ходе своего допроса ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 сообщал: «то, что я скуривал - это как бокал вина во время обеда, это намного слабее, безобидней и безопасней»; во время прений сторон ФИО80 ФИО1 доводил до коллегии данные о личности и семейных проблемах, информацию о том, что наркотическое средство гашиш не убивает и безобиднее алкоголя ().

Кроме того, ФИО1 в ходе прений сообщал присяжным заседателям: «я их показания могу опровергать только словами, показав то, что я показать не могу и рассказать даже об этом не могу, прошу прощения что не смог донести до вас все что хотел» (), таким образом создавая у коллегии предубеждение по поводу равноправия сторон при производстве по уголовному делу, замечаний при этом со стороны председательствующего не поступило. Предположение о запрете подсудимым сообщать все обстоятельства уголовного дела вызвало предубеждение присяжных заседателей и повлияло на содержание данных ими ответов.

Систематическое обсуждение перечисленными лицами в присутствии присяжных заседателей вопросов, которые находятся за пределами их компетенции, в том числе о допустимости доказательств, о процедуре их получения, стремление опорочить доказательства, признанные допустимыми, свидетельствует о том, что присяжные заседатели не были ограждены от возможного влияния на существо принимаемых ими впоследствии решений.

Таким образом, приведенные обстоятельства свидетельствуют о том, что, хотя председательствующий неоднократно прерывал вопросы, высказывания, выступления и реплики представителей стороны защиты, и призывал присяжных заседателей не принимать их во внимание, однако в силу множества (более 150) и систематичности нарушений, допущенных подсудимыми и защитниками, незаконное воздействие на присяжных заседателей в результате было оказано. Это воздействие, как справедливо утверждается в апелляционном представлении, повлияло на формирование мнения присяжных заседателей, на их беспристрастность и отразилось на содержании ответов на поставленные перед ними при вынесении вердикта вопросы в части обвинения в создании преступного сообщества подсудимым Туренко и участии в нем остальных подсудимых, а также по отдельным эпизодам покушения на сбыт психотропных веществ и наркотических средств, который в этой части не может быть признан законным, объективным и справедливым, что в соответствии с частью первой статьи 389.25 УПК РФ является основанием для отмены приговора в этой части.

Как видно из содержания задававшихся вопросов и выступления в прениях, допущенные стороной защиты нарушения касались той части обвинения подсудимых, по которому они были оправданы.

Поэтому они не ставят под сомнение законность вердикта и приговора в остальной части, который не обжалован.

В связи с допущенными при рассмотрении настоящего уголовного дела существенными нарушениями уголовно-процессуального закона приговор в части оправдания ФИО1, Туренко, ФИО4 и ФИО3, ФИО6 и ФИО5 подлежит отмене, а уголовное дело - направлению на новое судебное разбирательство, в ходе которого необходимо выполнить требования процессуального закона, принять меры к недопущению нарушений требований уголовно-процессуального закона, регламентирующего производство с участием присяжных заседателей, обеспечить необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им законом прав.

Достаточных оснований для вынесения частного определения в адрес защитников в связи с допускавшимися ими нарушениями уголовно-процессуального закона, как поставлен об этом вопрос прокурором, судебная коллегия не усматривает.

В связи с отменой приговора и направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство, принимая во внимание характер и степень тяжести обвинения и обстоятельства дела, судебная коллегия приходит к выводу о необходимости избрания меры пресечения в отношении осужденного Туренко П.Ю. и продлении срока действия этой меры в отношении ФИО1, ФИО3, ФИО4, ФИО6 и ФИО5 в соответствии с положениями ст. 255 и п. 9 ч. 3 ст. 389.28 УПК РФ каждому на три месяца для обеспечения рассмотрения уголовного дела.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389,13, 389.15, 389.17, 389.20, 389.23, 389.25, 389.28, 389.33, 255 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Московского городского суда с участием присяжных заседателей от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 ФИО55, Туренко ФИО56, ФИО2 ФИО57, ФИО2 ФИО58, ФИО5 ФИО59 и ФИО6 ФИО60 в части оправдания отменить, уголовное дело в этой части направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда со стадии судебного разбирательства, удовлетворив апелляционное представление государственных обвинителей Лаврова О.М. и Пашинцевой Т.С.

В остальном приговор оставить без изменения.

Избрать в отношении Туренко ФИО61 меру пресечения в виде заключения под стражу на 3 месяца с момента фактического помещения его под стражу.

Меру пресечения в виде заключения под стражу в отношении ФИО1 ФИО62, ФИО2 ФИО63, ФИО2 ФИО64, ФИО5 ФИО65 и ФИО6 ФИО66 продлить на 3 месяца, то есть до ДД.ММ.ГГГГ

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции.

Председательствующий

Судьи: