Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании апелляционные жалобы адвокатов Котова А.А., Пятиной Л.И., Ладыгиной Е.А. на приговор Ломоносовского районного суда г.Архангельска от 30 ноября 2015 года, которым

ФИО1, родившийся <дата> в <адрес>, не судимый,

осужден по ч.1 ст.201 УК РФ к 1 году лишения свободы, на основании ст.73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год и возложением определенных обязанностей, на основании п.9,12 Постановления ГД ФС РФ от 24.04.2015г. <номер> ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» от назначенного наказания освобожден со снятием судимости.

ФИО1 признан виновным в том, что будучи директором муниципального унитарного предприятия «...» (далее по тексту МУП), умышленно, используя свои полномочия вопреки законным интересам предприятия, с целью избежать ареста имущества предприятия службой судебных приставов, а также в целях извлечения выгод для ООО «...» и индивидуального предпринимателя Б. (далее по тексту ИП) <дата> продал ИП Б. транспортные средства МУП на сумму <рублей> (с учетом НДС), а затем <дата>, <дата>, <дата> и <дата> заключил с указанным предпринимателем договоры аренды тех же самых транспортных средств. Кроме того, <дата>,<дата> и <дата> ФИО1 продал ООО «...» имущество (компьютерное и офисное оборудование) МУП на сумму <рублей> (с учетом НДС), после чего <дата>,<дата>,<дата>, <дата> заключил с ООО «...» договоры аренды указанного имущества. Вышеуказанные договоры купли-продажи и аренды были заключены с предоставлением рассрочки платежей ИП Б. и ООО «...». При этом сумма платежей по договорам купли-продажи имущества, приобретенного у МУП «...», в соответствии с представленной рассрочкой равнялась сумме арендной платы, выплачиваемой МУП за арендуемое у ООО «...» и ИП Б. имущество. Денежные средства за вышеуказанное реализованное ФИО1 имущество предприятия на расчетные счета и в кассу МУП не поступали, то есть имущество было безвозмездно передано ИП Б. и ООО «...» на общую сумму <рублей> (с учетом НДС).

В результате незаконных действий ФИО1 по отчуждению указанных транспортных средств и другого имущества МУП «...» был причинен существенный вред его законным интересам, выразившийся в причинении предприятию материального ущерба на общую сумму <рублей>, а также охраняемым законом интересам общества, состоявшим в лишении предприятия возможности нормального осуществления своей основной деятельности.

Заслушав доклад судьи Витязева А.В. по материалам дела, объяснения осужденного ФИО1 и выступления адвокатов Котова А.А., Пятиной Л.И., Ладыгиной Е.А., представителей потерпевших Р., С., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Опякиной Е.С. о законности и обоснованности приговора, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

В апелляционной жалобе адвокат Котов А.А. выражает несогласие с приговором, поскольку, по его мнению, ФИО1 в результате сделок не причинил вреда законным интересам МУП и общества. По показаниям специалиста Ч., прибыль по указанным сделкам для МУП она не рассчитывала, т.к. ею не истребовались соответствующие документы. Свидетели В. и З., проводившие проверку деятельности МУП «...», указали, что их выводы в акте (об экономически необоснованных расходах по аренде имущества, получения дохода в случае утилизации автомобилей), также как и заключение специалиста Ч., акт проверки КРИ, носят характер предположений, поскольку прибыль по указанным сделкам для МУП они не проверяли.

В этой связи суд необоснованно отверг доводы осужденного о получении предприятием прибыли от сделок.

Суд неправомерно не принял во внимание показания представителей потерпевших МО «<адрес>» М., МУП «...» С., свидетелей П., И., Ю., которые в судебном заседании показали, что ФИО1 законно совершил указанные сделки и какого-либо ущерба не причинил. Показания С., Н. и О. правдивы, они предупреждены об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ, а сам факт нахождения их в трудовых отношениях с ФИО1 о недостоверности их показаний не свидетельствует.

Осуществленные Рыжковым сделки были экономически выгодны для МУП, т.к. предприятие избавилось от дополнительных издержек, связанных с дальнейшей эксплуатацией устаревшего имущества, его обслуживанием и ремонтом. В случае промедления с осуществлением таких сделок предприятие, испытывавшее финансовые затруднения, понесло бы дополнительные расходы, вследствие чего указанное имущество пришлось бы утилизировать, что также влекло дополнительные расходы, о чем свидетельствуют показания У. и Е..

Доказательств причинения МУП существенного вреда стороной обвинения не представлено. Согласно договорам о продаже имущества МУП и отчетам об оценке стоимость транспортных средств была выше их выкупной балансовой (остаточной) стоимости, что исключает причинение предприятию какого–либо вреда. Финансовое состояние предприятия не ухудшилось, оно получило прибыль, в результате ФИО1 не преследовал цели в извлечении выгоды для ООО «...» и ИП Б..

Суду были представлены бухгалтерские справки, основанные на первичных документах, которые подтверждают целесообразность данных сделок в получении прибыли для МУП. Специалистом Ч. они не оспаривались, однако суд неправомерно отверг эти документы, сославшись на то, что суду не представлено сведений, какая первичная документация использовалась при их составлении.

Необоснованно не принял во внимание суд и показания специалиста Л. о том, что сделки по реализации МУП автотранспорта и оргтехники, которые в последующем были взяты в аренду, являются целесообразными, экономически выгодными и прибыльными для предприятия. Ее выводы были основаны на первичных бухгалтерских документах, которые были не только ею исследованы, но и приобщены к материалам дела. Вместе с тем суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам дела данного ею заключения.

Ввиду отсутствия в действиях Рыжкова состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.201 УК РФ, просит приговор отменить.

В апелляционной жалобе адвокат Пятина Л.И. выражает несогласие с приговором, поскольку по делу не установлен обязательный элемент объективной стороны инкриминируемого ФИО1 преступления - причинение существенного вреда МУП «...» и интересам общества.

Автор жалобы указывает, что из 14 автомобилей, являвшихся предметом сделок, 12 имели нулевую балансовую стоимость, 2 других автомобиля находились в простое, комплектующие к 30 компьютерам находились в эксплуатации более 3 лет, срок полезного пользования практически всего имущества истек, что означало его дальнейшее неэффективное использование. Согласно сведениям, содержащимся в справках главного бухгалтера МУП, затраты на капитальный ремонт автомобилей в 2011 году составили <рублей>, в 2012 году-<рублей>, однако суд, небоснованно указав о неподтверждении данных сведений первичными документами, отверг данные документы и сделал вывод о том, что МУП «...» продолжал нести затраты по содержанию имущества после его продажи, исходя лишь из условий договора.

Однако по показаниям ФИО1, аренда 8 автомашин была прекращена в 2014 и 2015 годах из-за выхода их из эксплуатации, что подтверждено приобщенной к материалам дела справкой, это свидетельствует об их ненадлежащем состоянии, необходимости вложений в капитальный ремонт, которые МУП не осуществлял. Свидетель - судебный пристав-исполнитель Ш. показала, что 2 автомобиля Нива-Шевроле, вошедшие в перечень проданного имущества, не были реализованы в процессе исполнительного производства из-за их невостребованности. Однако указанные сведения не были приняты судом.

В результате сделок по отчуждению автомобилей предприятие уменьшило затраты по уплате транспортного налога за 2013-2014г.г. на <рублей>., по страховой премии на – <рублей>. Несение незначительных расходов по уплате транспортного налога за 2 года в сумме <рублей>. и страховой премии в сумме <рублей>. объясняется отказом ГиБДД в перерегистрации части автомобилей на Б. после вынесения постановления о запрете регистрационных действий.

Судом не учтено, что суммарная прибыль от сделок на момент возбуждения уголовного дела 30.06.2014г. составила <рублей>, которая была направлена на погашение задолженности перед контрагентами по аренде спецтехники, необходимой для выполнения уставных задач, что следует из представленных уведомлений о производстве взаимозачетов. Вывод суда о неполучении свободных денежных средств не основан на законе.

Из показаний свидетелей В., З. и эксперта Ч. следует, что в ходе проверки ими оценивались договоры купли-продажи и аренды, при этом другая финансовая документация относительно произведенных взаимозачетов, экономической обоснованности сделок, балансовой стоимости, затрат по содержанию имущества не принимались во внимание и не изучались, целью проверки являлась обоснованность затрат, включаемых в тарифы по водоснабжению. Арендные платежи подлежали исключению из затрат при регулировании тарифа, что, по мнению суда, негативным образом повлияло на финансовое состояние предприятия. При этом затраты по содержанию тех же автомобилей за 3 года превысили бы стоимость их продажи, а данное обстоятельство никем из специалистов не анализировалось.

Легковые автомобили не являлись спецтехникой, не были задействованы в решении уставных задач, так же как и компьютерная оргтехника.

Отчуждение данного имущества, исходя из его назначения и значимости, не могло повлечь существенного вреда для предприятия, поскольку после заключения договоров не выбыло из пользования МУП «...». Вывод суда об обратном не основан на фактических обстоятельствах, установленных в судебном заседании, так же как и вывод о задействовании спорного имущества в сборе платежей с потребителей.

Потерпевшими не заявлено о причинении вреда. В чем выразилось существенное нарушение интересов общества судом не раскрыто, но указано, что задолженность МУП «...» в пользу управления Росприроднадзора должна была в полном объеме перечисляться в бюджет. При этом суд не учел, что данная задолженность по исполнительному производству в пользу управления, состоящая из штрафных санкций, погашена на момент возбуждения уголовного дела. В результате факт заключения сделок не повлиял на исполнение судебных решений.

В этой связи автор жалобы считает вывод суда о том, что ФИО1 действовал в целях избежания ареста на имущество, несостоятельным.

Суд пришел к неправильному выводу о заключении директором предприятия сделок в целях извлечения выгоды для контрагентов МУП «...» - ООО «...» и ИП Б.. При заключении сделок был соблюден баланс интересов всех ее участников. Указанные в приговоре цели действий подзащитного такие, как избежание ареста имущества и извлечение выгоды для вышеуказанных сторон по сделкам, противоречат друг другу.

С учетом изложенного просит обвинительный приговор в отношении ФИО1 отменить и вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней адвокат Ладыгина Е.А. также выражает несогласие с приговором, который, как она считает, основан не на доказательствах, а на предположениях.

Суд безосновательно отверг последовательные и дополняющие друг друга показания свидетелей И., П., Ю., которые показали, что ухудшение финансового положения МУП связано с необоснованными экономическими тарифами, установленными субъектами РФ, а не действиями ФИО1, пришел к неправильному выводу о том, что расходы по аренде офисной оргтехники и автомобилей являются экономически необоснованными, т.к. подлежат исключению из затрат при регулировании тарифов, а значит, повлекшими убыток для предприятия.

С данным выводом, по мнению автора жалобы, нельзя согласиться, поскольку по показаниям свидетеля Ю. изначально в тарифе был заложен убыток, т.к. при его формировании не учитывались расходы на электроэнергию, которую предприятие тратит на водоподготовку и подачу воды, не учтена стоимость использующихся химреагентов и прочие затраты предприятия. Данные расходы Агентство по тарифам не принимает.

Вместе с тем в материалах дела не содержится доказательств включения в тарифы затрат, связанных с арендой оргтехники и автомобилей. Вывод суда на этот счет не основан на доказательствах.

МУП «...» и МО «...» в качестве потерпевших признаны ошибочно, поскольку представители указанных юридических лиц указали о том, что действиями ФИО1 ущерб не причинен, договоры купли-продажи были проверены юридическими службами на предмет соответствия их закону.

Стороной обвинения не представлено доказательств причинения МУП «...» реального, а не предполагаемого существенного вреда.

Автор жалобы ставит под сомнение правильность вывода суда о том, что выплаты по исполнительному производству в пользу Управления Росприроднадзора должны были быть в полном объеме перечислены в бюджет МО «...», поскольку управление Росприроднадзора <данные изъяты> является территориальным федеральным органом, осуществляющим администратирование доходов, поступающих платежей за негативное воздействие на окружающую среду, т.е. данные платежи зачисляются по доходным статьям федерального бюджета, а не бюджета МО «...».

Кредиторская задолженность по исполнительному производству <номер> СД перед управлением Росприроднадзора <данные изъяты> на момент предъявления обвинения была погашена, поэтому совершение сделок не могло повлиять на права и интересы управления Росприроднадзора, т.к. эти долги погашались за счет денежных средств, поступающих на счета предприятия, а не за счет реализации имущества, обращение взыскания на которое было возможно в ходе исполнительного производства.

Сделки по отчуждению автотранспорта и офисной техники были совершены в период с декабря 2012 года по январь 2013 года, т.е. до вынесения службой приставов постановления от <дата> о запрете регистрационных действий в отношении имущества, акта о наложении ареста (описи имущества) от <дата>, следовательно они не находятся в прямой причинно-следственной связи с невозможностью УФССП <данные изъяты> реализовать данное имущество в ходе исполнительных действий.

Два арестованных автомобиля, находившихся в неисправном состоянии, так и не были реализованы судебными приставами, не смотря на снижение их цены, после чего были возвращены МУП.

Выводы суда о возможной реализации арестованного имущества в случае его наличия на балансе предприятия на момент ареста, и как следствие, удовлетворение требований взыскателей в рамках исполнительного производства <номер>/ СД являются предположением, тем более, что по показаниям свидетеля Ш. в ходе сводного исполнительного производства в отношении МУП «...» действия (бездействия) службы приставов–исполнителей взыскателями не обжаловались.

Вопреки выводам суда, согласно актам балансовой комиссии при Департаменте городского хозяйства мэрии <данные изъяты> за период 2012-2013г.г., основанным на отчетах МУП и заключениях независимого аудитора по результатам производственно-хозяйственной деятельности МУП «...» за аналогичные периоды, Рыжков свои обязанности исполнял добросовестно и признавался эффективным руководителем.

Суд не учел представленные стороной защиты бухгалтерские справки, основанные на первичных документах, которые подтверждают целесообразность данных сделок и получение прибыли для МУП «...», показания на этот счет специалиста Л., также исследовавшей первичные документы.

Кроме того, решением арбитражного суда <данные изъяты> от <дата> заместителю прокурора области отказано в удовлетворении иска к ответчикам МУП «...», ООО «...» о признании недействительными договоров купли-продажи и аренды недвижимого имущества, поскольку суд пришел к выводу о соответствии договоров и предусмотренного ими порядка расчетов действующему законодательству, получении выгоды от реализации имущества.

Имеющиеся в материалах дела первичные бухгалтерские документы в виде счет-фактур, актов о взаиморасчетах, отчетах о прибыли и убытках, карточки счета 91.1, бухгалтерские справки и т.п. свидетельствуют о невиновности ФИО1.

По мнению автора жалобы, суд не дал оценки приведенным фактам со стороны защиты, в связи с чем просит приговор отменить ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела и вынести в отношении ФИО1 оправдательный приговор.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Опякина Е.С. считает приведенные защитниками доводы несостоятельными, просит приговор суда оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражения государственного обвинителя, объяснения сторон, судебная коллегия приходит к следующему.

Выводы суда о виновности осужденного ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.201 УК РФ, квалификации содеянного, являются правильными, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и подтверждаются совокупностью доказательств.

Как следует из материалов дела, <дата> МУП «...» в лице директора ФИО1 заключило с ИП Б. 14 договоров купли продажи такого же количества легковых автомобилей на общую сумму <рублей> (с учетом НДС) с возможностью рассрочки и расчета путем взаимного зачета встречных требований.

<дата>, <дата><дата>, <дата> и <дата> предприниматель Б. и МУП заключили договора аренды указанных транспортных средств на определенный срок с возможностью пролонгирования.

<дата>,<дата> и <дата> ФИО1 заключил с ООО «...» договоры купли-продажи офисной и компьютерной техники на общую сумму <рублей> (с учетом НДС) с возможностью рассрочки и взаимного зачета встречных требований, после чего <дата>,<дата>, <дата>, <дата> заключил с ООО «...» на неопределенный срок договоры аренды указанного имущества.

Стоимость переданных ФИО1 по договорам транспортных средств ИП Б., а также офисного и компьютерного оборудования ООО «...» определена судом верно на основании исследованных документов, актов оценки.

Данные фактические обстоятельства соответствуют материалам дела, подтверждаются исследованными судом доказательствами и стороной защиты в апелляционных жалобах не оспариваются.

Оплата переданных ИП Б. транспортных средств была осуществлена взаимозачетами, в результате которых плата за переданное МУП имущество была зачтена встречными платежами за их аренду, что следует из показаний свидетелей- главного бухгалтера МУП Н., Б., а также из исследованных судом уведомлений муниципального предприятия о взаимозачетах.

Вместе с тем, придя к выводу о том, что ФИО1 продал ООО «...» оборудование на сумму <рублей>., плата за которое была осуществлена зачетом по встречным платежам за их аренду, суд не принял во внимание и не дал оценки приобщенному к материалам дела уведомлению <номер> от <дата>, согласно которому по договору от <дата> был осуществлен взаимозачет в том числе на сумму <рублей> но не по арендной плате, а в счет ранее имевшейся у МУП перед Обществом задолженности на указанную сумму по метрологическому обеспечению и невыплаченному агентскому вознаграждению за предыдущие годы. Свидетель Т., работавший ранее главным бухгалтером ООО «...», также указал о проведении частичного зачета по договорам купли-продажи оргтехники за выполненные Обществом работы для МУП.

Недостоверным указанный документ судом не признан, в связи с чем судебная коллегия считает необходимым изменить приговор и снизить размер переданного ООО «...» имущества МУП «...», оплата за которое осуществлялась взаимозачетом по встречным арендным платежам, т.е. безвозмездно до <рублей>. В этой связи подлежит уменьшению и размер причиненного МУП материального ущерба до <рублей> Согласно остальной части уведомления взаимозачет был осуществлен по другим договорам, не имеющим отношение к данному делу. Других документов, указывающих на то, что МУП осуществляло взаимозачеты с указанными коммерческими структурами за проданные автомашины и оборудование в счет иной задолженности перед ними, в материалах дела не имеется. Судебная коллегия не может согласиться с доводами апелляционных жалоб о законности действий ФИО1 при совершении сделок, который, по мнению стороны защиты, руководствовался необходимостью реализации имущества по причине его большого износа и непригодности к эксплуатации, получения для предприятия экономической выгоды, недоказанности причинения существенного вреда законным интересам МУП и общества.

Согласно исследованным судом документам: договорам купли-продажи, актам передачи и оценки автомашин и оргтехники, указанное имущество имело рыночную стоимость и было передано ФИО1 ООО «...» и ИП Б. в технически исправном состоянии. Право собственности на автомобили перешло к ИП Б. с момента их передачи, совершавшейся в день подписания договоров, а у ООО «...» на оборудование - с даты подписания договоров.

Пригодность автомобилей к эксплуатации подтверждается и показаниями свидетеля - начальника гаража МУП У., сам ФИО1 также не отрицал того, что на момент продажи все автомобили были на ходу. Из показаний свидетелей Н., Щ. следует, что оргтехника на момент продажи находилась в рабочем состоянии и эксплуатируется предприятием по настоящее время. В противном случае, аренда этого имущества была бы нецелесообразна.

Суд обоснованно отверг доводы осужденного, свидетелей Н. и Щ. об осуществлении сделки по продаже оргтехники с целью получения новой компьютерной техники, пригодной для установки программы 1С: Бухгалтерия 8, поскольку согласно представленной товарной накладной предприятием <дата> был приобретен комплект на пять пользователей, которым продолжают пользоваться на предприятии в демонстрационной версии и по настоящее время.

Доводы защиты о том, что в течение 2014-2015 годов были расторгнуты договоры по 8 автомобилям ввиду наличия у них технических неисправностей с возвратом ИП Б., предприятие не несло затрат на ремонт проданных автомашин и оргтехники, показания на этот счет свидетелей У., Е., В., Н. и осужденного ФИО1 опровергаются условиями договоров аренды транспортных средств и оргтехники, согласно которым именно МУП было обязано их ремонтировать, вернуть автомобили Богдан в том же состоянии, в котором они были получены и не предусматривало возврат транспортного средства арендодателю в связи с его ненадлежащим техническим состоянием. Исследованные судом соглашения о расторжении договоров аренды не содержат указания о невозможности эксплуатации автомобилей ввиду неудовлетворительного технического состояния, вместе с тем они согласуются с уведомлениями МУП о взаимозачетах стоимости проданных автомашин в счет подлежащей уплате ИП Б. арендной платы за их использование. Показания свидетелей Б., Г. и Т. не содержат сведений о том, что в 2013-2015 годах они стали нести расходы на ремонт проданной, а затем сданной ими МУП в аренду техники.

Не влияют на правильность выводов суда и доводы стороны защиты о том, что судебный пристав Ш. не смогла реализовать два арестованные ею в рамках исполнительного производства автомобиля ввиду их невостребованности, поскольку из показаний свидетеля Ш., акта о наложении ареста на имущество от <дата>г. и материалов дела следует, что арест на автомашины ею был наложен ошибочно. Эти автомашины, как и остальные, выбыли из собственности муниципального предприятия, при передаче их предпринимателю находились в исправном состоянии. Арест был наложен спустя полтора года после их продажи.

Реализованное ФИО1 имущество является необходимым для осуществления предприятием производственной деятельности, выполнения стоящих перед ним целей и задач, что подтверждается фактом заключения договоров аренды сразу после продажи имущества. Свидетель Н. пояснила, что после продажи оргтехники возникла необходимость на чем-то работать, поэтому пришлось брать технику в аренду. Из показаний свидетеля У. следует, что аренда автомобилей осуществлялась с целью «пережить процесс их замены на новые», а свидетель Е. показал, что нужно было обеспечивать работу отделов МУП «...» ввиду большого объема работы. Таким образом, проданное имущество предприятию было необходимо, а его отсутствие негативно сказывалось на его производственной деятельности, в связи с чем выводы суда на этот счет обоснованны.

В результате осуществленных Рыжковым сделок имущество на сумму <рублей> выбыло из собственности предприятия, однако денежных средств за него МУП «...» так и не получило, поскольку платежи осуществлялись зачетом по встречным платежам по договорам аренды этого же имущества, в котором предприятие нуждалось. В этой связи последующее владение муниципальным предприятием этим имуществом на условиях аренды, на правильность выводов суда, вопреки доводам жалоб, не влияет.

Созданная осужденным искусственная схема взаимных обязательств позволила ООО «...» и ИП Б. приобрести в собственность имущество без его фактической оплаты.

Как следует из показаний свидетеля Б. и свидетеля Г., бывшего директора ООО «...», они были заинтересованы в заключении договоров купли-продажи имущества МУП «...» на таких условиях, приобретя имущество в собственность, по инициативе работников муниципального предприятия сдали его данному юридическому лицу в аренду. Арендные платежи засчитывались в счет оплаты по договорам купли-продажи. Как показал Б., часть автомашин до настоящего времени сдается им МУП в аренду. Свидетели пояснили о выгодности для них такого рода сделок, что опровергает доводы стороны защиты о том, что ФИО1, заключая подобные сделки, не действовал в целях извлечения выгод для вышеуказанных субъектов предпринимательской деятельности.

Согласно показаниям свидетелей Зиняк, сотрудника Агентства по тарифам и ценам <данные изъяты>, и В., сотрудника контрольно-ревизионной инспекции <данные изъяты>, проводивших проверку в муниципальном предприятии, отраженная на 91 счете выручка от продажи имущества не может расцениваться как полученная предприятием прибыль, поскольку она покрывается понесенными расходами по арендной плате, отражаемыми на счетах 20, 23 или 26. В случае получения оплаты за реализованное ООО «...» и ИП Б. имущество, указанные денежные средства могли быть использованы на покупку нового транспорта и оборудования.

В этой связи отражение в бухгалтерском учете муниципального предприятия получения прибыли от сделок не соответствует фактическим обстоятельствам и является формальным, а показания на этот счет свидетелей В., З., акты проверок МУП с их участием, показания специалиста ФИО2 и данное ею заключение, вопреки доводам жалоб предположениями не являются, поскольку они основаны на достаточном для правильного разрешения дела объеме документов, полученных в ходе проверки МУП, согласуются с другими исследованными судом доказательствами, тем более, как показала свидетель З., в ходе проверки они просили представить все документы, имеющие отношение к сделкам и обосновывающие их, однако данной документации им не предоставили.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции сделал правильный вывод о том, что экономической выгоды от сделок МУП «...» не получило, наоборот, предприятию был причинен материальный ущерб, а действия ФИО1 не соответствуют п.3.8 Устава предприятия, поскольку муниципальное предприятие согласно п.п.2.1,2.2. Устава создано в том числе и для получения прибыли. Совершая сделки, влекущие фактически безвозмездную передачу имущества в пользу третьих лиц и причинение предприятию ущерба, ФИО1 тем самым злоупотребил своими полномочиями по распоряжению движимым имуществом, поскольку должен был действовать только в пределах, которые бы не лишали возможности предприятия осуществлять деятельность, цели, предмет, виды которой определены уставом предприятия, в частности по получению прибыли.

Судебная коллегия считает несостоятельными доводы стороны защиты о продаже ФИО1 имущества по цене значительно выше их балансовой (остаточной) стоимости, как обстоятельстве исключающем причинение предприятию какого-либо вреда, поскольку имущество имело рыночную стоимость, и в соответствии с п.1 ст.2 ГК РФ предприятие могло получить прибыль при продаже товара по рыночной цене, что соответствует поставленной перед предприятием цели в соответствии с его Уставом и подтверждается исследованными доказательствами.

Как установлено в судебном заседании, по договорам купли-продажи с ООО «...» и ИП Б., отчуждено имущество МУП «...» на сумму <рублей> (с учетом НДС).

При этом цена договоров купли-продажи автомобилей соответствовала их стоимости, указанной в отчетах определения рыночной стоимости.

Из заключения специалиста Ч. следует, что балансовая стоимость реализованной ООО «...» офисной техники на момент продажи составила <рублей>. Цена, по которой была реализована техника – <рублей>., из них <рублей> – это налог на добавленную стоимость, который, уплачен МУП «...». В результате реальная цена проданной офисной техники превышает балансовую стоимость лишь на <рублей>.

Доводам же стороны защиты о совершении Рыжковым сделки возвратного лизинга в приговоре дана надлежащая оценка.

Показания свидетеля О. и специалиста Л., а также данное последней заключение, представленное суду апелляционной инстанции, о том, что в результате совершенных сделок предприятие получило экономический эффект, выразившийся в существенной экономии расходов и получении прибыли, не могут быть приняты во внимание, поскольку они не указали на основании каких именно первичных документов бухгалтерского учета выполнены их расчеты. Заключение содержит лишь ссылку на то, что Л. была предоставлена информация (но не первичные документы о затратах на ремонты машин и оборудования) о понесенных МУП в 2011г., 2012г., 2013г., 2014г. расходах на обслуживание вычислительной техники, уплате налога на имущество, транспортного налога. Как следует из содержания заключения, из первичных документов бухгалтерского учета специалисту были предоставлены лишь уведомления о прекращении обязательств МУП «...» перед ООО «...» и ИП Б., а также копии документов в виде договоров купли-продажи, актов приема-передачи транспортных средств и другого имущества, документы по оценке предметов сделок. Экономию в снижении расходов МУП на содержание транспортных средств и прочего имущества в 2013,2014,2015 годах эксперт установила, взяв ничем не подтвержденные данные МУП о расходах на их содержание за 2011-2012 года, применив к ним индекс потребительских цен. Методика расчета размера отрицательного влияния на результат финансово-хозяйственной деятельности предприятия использования транспортных средств и устаревшего оборудования ею также не приведена. В заключении отсутствуют не только какие-либо расчеты, но и ссылки на исследование конкретных первичных бухгалтерских документов, подтверждающих, что муниципальное предприятие не несло указанных затрат.

Л. пояснила в судебном заседании, что ее расчеты основаны на документах, содержащихся в приложении изготовленного ею заключения от 30.09.2015г. Заключение обозревалось судом первой инстанции, приобщено к материалам дела судом апелляционной инстанции, однако в нем не содержится ссылки на наличие приложений под №1,2,3 в виде первичных бухгалтерских документов.

Специалист также пояснила, что она учитывала в статье экономии расходов, в том числе расходы на ремонт, страхование транспортных средств, уплату налога и т.д. Вместе с тем, согласно условиям договоров аренды, обязанность по ремонту арендуемого имущества, несение расходов по обязательному страхованию транспортных средств лежит на арендаторе, которым является МУП «...». Сведений о том, что счета по этим расходом перевыставлялись арендодателю, как утверждала Л., стороной защиты не представлено и не могло быть представлено, поскольку это условие не предусмотрено договорами.

Кроме того, как установлено в судебном заседании, МУП «...» понес необоснованные расходы по уплате транспортного налога за автомобили, которые не были зарегистрированы на покупателя ИП Б., кроме того, у предпринимателя были выкуплены за <рублей>. 2 автомашины, сданные в аренду, что значительно больше указанной стороной защиты суммы, уплаченной ИП Б. по транспортному налогу и страхованию ОСАГО. Эти обстоятельства при оценке эффективности сделок специалистом проигнорированы.

Таким образом, показания специалиста Л. и данное ею заключение противоречат материалам дела и являются недостоверными.

Свидетель О. также не пояснила суду, на чем основаны произведенные ею расчеты, показала, что рассчитала прибыль от сделок как разницу между рыночной ценой от продажи имущества и его остаточной стоимостью, при этом появление у предприятия затрат в виде арендных платежей во внимание не принимала, в связи с чем ее показания правомерно отвергнуты судом.

Представленные стороной защиты справки о стоимости ремонта автомобилей и оборудования суд обоснованно не принял во внимание по тем же основаниям, поскольку они отражают затраты на ремонт техники и оборудования за 2011-2012 года, и не подтверждены документами первичного учета о наличии у МУП таких расходов.

Первичных документов, подтверждающих освобождение муниципального предприятия от таких затрат и возложения такой обязанности на арендодателей ИП Б. и ООО «...» в суд не представлено.

Сведения о том, что за весь период аренды ИП Б. или ООО «...» осуществляли хоть какой-то ремонт этого имущества также отсутствуют и о несении таких затрат свидетели Б. и Г. не заявляли. Сами по себе указанные справки не могут свидетельствовать об освобождении предприятия от каких-либо расходов или обязательств.

Из отчета о результатах участия агентства по тарифам и ценам <данные изъяты> во внеплановой проверке МУП «...» следует, что расходы по арендной плате офисной оргтехники и автомобилей возникли в результате неэффективного ведения хозяйственной деятельности и подлежат исключению из затрат при регулировании тарифов на 2015 год.

Свидетель З. показала, что в ходе проверки она анализировала расходы предприятия, связанные с этим документы и установила, что предприятие включило расходы на аренду автомашин и иного оборудования в общехозяйственные расходы.

В этой связи вывод суда о влиянии такого учета на финансовое состояние предприятия является обоснованным.

Вопреки доводам жалоб стороны защиты, показания представителей потерпевших С., М., Р., свидетелей П., И., Ю. не свидетельствуют об отсутствии причиненного преступлением ущерба, поскольку их выводы основаны не на конкретных материалах дела или экономических расчетах, а на предположениях.

Так, свидетель И. пояснил, что данными о причинении ущерба он не располагает, а оценка ущерба от совершенных сделок не входит в круг его полномочий.

Не может согласиться судебная коллегия и с доводами стороны защиты о том, что ФИО1 при совершении сделок не преследовал цели избежать ареста на имущество судебными приставами-исполнителями.

Из показаний свидетеля Г. следует, что ранее он приобретал арестованную судебную приставами технику МУП и затем сдавал ее данному предприятию в аренду.

ФИО1 в судебном заседании пояснил, что знал о возможности наложения ареста на имущество предприятия. В ходе обыска в его кабинете были обнаружены решения арбитражного суда, а также постановления судебных приставов-исполнителей о возбуждении исполнительного производства.

Из исследованных в судебном заседании материалов исполнительного производства и показаний свидетеля Ш. – судебного пристава-исполнителя видно, что с 2011 года в отношении МУП «...» возбуждено несколько исполнительных производств. Затем они были объединены в сводное исполнительное производство, сумма задолженности по которому постоянно увеличивалась и увеличивается в настоящее время. Так, в 2012 г. задолженность МУП «...» по сводному исполнительному производству составляла порядка <рублей>, в июне 2014 года – <рублей>, на данный момент она составляет уже около <рублей>.

Из показаний представителя потерпевшего – управления Росприроднадзора по <данные изъяты>В. видно, что по решениям арбитражного суда с МУП «...» в пользу уравления были взысканы денежные средства в сумме <рублей>. На момент заключения Рыжковым сделок по продаже имущества ООО «...» и ИП Б. у предприятия имелась задолженность перед управлением. Безвозмездное отчуждение имущества нарушало права учреждения, поскольку за счет продажи данного имущества могла быть уменьшена задолженность.

При таких обстоятельствах доводы стороны защиты о том, что запрет регистрационных действий в отношении имущества МУП был осуществлен <дата>, арест имущества <дата>, задолженность перед управлением была погашена на момент возбуждения дела на правильность выводов суда не влияют, тем более, что у муниципального предприятия по исполнительному производству имеется задолженность перед другими юридическими лицами.

Судебная коллегия не соглашается с утверждением защитников о зачислении штрафных санкций, налагаемых управлением Росприроднадзора по <данные изъяты>, в федеральный бюджет, поскольку в соответствии с п.5 ч.1 ст.46 Бюджетного Кодекса Российской Федерации суммы денежных взысканий за нарушения водного законодательства, установленные на объектах муниципальной собственности, подлежат зачислению в местный бюджет по нормативу 100 процентов.

Таким образом, суд правильно указал, что отчуждение имущества противоречит законным интересам предприятия МУП «...», поскольку в случае ареста проданного ФИО1 имущества судебными приставами предприятие могло уменьшить кредиторскую задолженность.

Вопреки утверждениям апелляционных жалоб, такая цель совершения ФИО1 злоупотребления полномочиями, как избежание ареста имущества предприятия, вовсе не исключает извлечения при этом выгод для ИП Б. и ООО «...», а имеющиеся в материалах дела первичные документы бухгалтерского учета, на которые ссылается защита, не опровергает обоснованность выдвинутого против ФИО1 обвинения.

Решение арбитражного суда <данные изъяты> от <дата> вынесено по другим вопросам, не вступило в законную силу, в связи с чем не имеет преюдициального значения для разрешения данного дела.

Согласно акту проверки МУП «...» от 10.04.2014г., проведенной контрольно-ревизионным управлением администрации <данные изъяты>, начиная с 2005 года, деятельность предприятия является убыточной.

Так, в 2010 г. непокрытый убыток предприятия от производственной деятельности составил <рублей>., в 2011 г. - <рублей>., в 2012 г. – <рублей>.

При таких обстоятельствах ущерб в размере <рублей>. свидетельствует о причинении законным интересам предприятия существенного вреда.

В этой связи суд правильно установил, что в результате совершенного ФИО1 преступления вред причинен именно МУП «...», МО «...» и управлению Росприроднадзора по <данные изъяты>, соответственно указанные лица обосновано признаны потерпевшими по делу.

С учетом изложенного, суд в соответствии с законом постановил приговор на полученных с соблюдением закона доказательствах, а не на основе предположений, как указывают в жалобах защитники.

Приговор составлен в установленной законом форме и отвечает требованиям ст.ст.307-309 УПК РФ. Доказательства, на которые ссылается суд, в приговоре изложены правильно, соответствуют протоколу судебного заседания.

Оценив всю совокупность доказательств, полученных в соответствии с уголовно-процессуальным законом, суд пришел к обоснованному выводу о достаточности доказательств и доказанности вины осужденного, верно квалифицировав его действия по ч.1 ст.201 УК РФ с указанием мотивированных выводов в приговоре.

Иные доводы стороны защиты, приводимые ими в апелляционных жалобах, о необоснованности юридической оценки содеянного не свидетельствуют.

Вносимое в приговор изменение по снижению размера ущерба, причиненного действиями ФИО1 МУП «...», на вид и размер назначенного наказания не влияет, поскольку не нарушает принципа соразмерности. Назначенное наказание справедливо, чрезмерно суровым не является, соответствует требованиям закона, данным о личности осужденного, всем иным обстоятельствам, влияющим на назначение наказания.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих безусловную отмену приговора, не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

п о с т а н о в и л а:

Приговор Ломоносовского районного суда г.Архангельска от 30 ноября 2015 года в отношении ФИО1 изменить.

Уменьшить размер безвозмездно переданного ООО «Радиус-А» имущества МУП «Водоканал» до 2 467 244,72 руб., снизить размер причиненного действиями ФИО1 материального ущерба МУП «Водоканал» до <рублей>

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы адвокатов Котова А.А., Пятиной Л.И., Ладыгиной Е.А. - без удовлетворения.

Председательствующий: А.В. Витязев