Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Кисуркиной С.О. на приговор Алтайского районного суда Республики Хакасия от 12 июля 2018 года, которым

КВЛ, несудимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 255 УК РФ, на основании п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием события преступления.

За оправданным признано право на реабилитацию.

В удовлетворении гражданского иска о взыскании с ООО «Угольная компания «Разрез Майрыхский» в пользу Российской Федерации ущерба в размере * рублей отказано.

Этим же приговором разрешены вопросы о мере процессуального принуждения, вещественных доказательствах, аресте, наложенном на имущество ООО «Угольная компания «Разрез Майрыхский».

Изучив материалы дела и доводы апелляционного представления государственного обвинителя, заслушав прокурора Кисуркину С.О. поддержавшую доводы апелляционного представления, мнение оправданного ФИО1 и его защитника-адвоката Стассий А.Д. об оставлении оправдательного приговора без изменения, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 органом предварительного следствия обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ст. 255 УК РФ, а именно в нарушении правил охраны и использования недр при вводе в эксплуатацию и эксплуатации горнодобывающих предприятий, повлекших причинение значительного ущерба.

Суд постановил оправдательный приговор в отношении ФИО1 ввиду отсутствия события преступления, предусмотренного ст. 255 УК РФ. За ним признано право на реабилитацию, в том числе право на возмещение имущественного и морального вреда, причиненного уголовным преследованием.

Не согласившись с приговором, государственный обвинитель Кисуркина С.О. обжаловала его в апелляционном порядке.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Кисуркина С.О. выражает несогласие с приговором как несоответствующим требованиям ст. 297 УПК РФ, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, нарушением норм уголовно-процессуального закона. Обращает внимание, что суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда, не указал в приговоре, по каким основаниям, при наличии противоречивых доказательств, принял одни из них и отверг другие. Приводя основания оправдания КВЛ, изложенные в приговоре, считает, что судом нарушены положения п. 4 ч. 1 ст. 305, ст. 17, 87-88 УПК РФ, поскольку не дано оценки как каждому доказательству в отдельности, так и всей совокупности доказательств в целом. Указывает, что диспозиция ст. 255 УК РФ является бланкетной и предусматривает наступление уголовной ответственности за нарушение специальных правил, которые судом не оценены, как не оценены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы. Приводит доводы о том, что судом в качестве достоверных приняты показания оправданного КВЛ, свидетелей КИЮ, ЛСА, ШАВ, ПАС, КВС, ПОА, а также их заключения о законности деятельности ООО «Угольная компания «Разрез Майрыхский» (далее – Общество) в инкриминируемый КВЛ период, однако неверно оценены показания представителей потерпевшего ЯРР и ГЕЕ, свидетелей МЛН, ААА, ЦМВ, РРР, являющихся представителями соответствующий государственных органов в сфере недропользования, посчитав их не соответствующими материалам уголовного дела и сводящимся лишь к толкованию нормативных актов в рассматриваемой сфере, не конкретизировав свой вывод. Обращает внимание, что в показаниях свидетеля ЛСА, данных им в ходе предварительного и судебного следствия, имеются существенные противоречия, оценка которым не дана, тогда как показания свидетелей защиты ШАВ и ПАС, чьи услуги непосредственно оплачивались КВЛ признаны судом достоверными. Анализируя положения Закона РФ «О недрах», Федерального закона «Об охране окружающей среды», Положения о подготовке, согласовании и утверждении технических проектов разработки месторождений полезных ископаемых и иной проектной документации на выполнение работ, связанных с пользованием участками недр, по видам полезных ископаемых и видам пользования недрами, утвержденного постановлением Правительства РФ от 03 марта 2010 года №118 (с последующими изменениями) (далее - Положение №118), Правил подготовки и оформления документов, удостоверяющих уточненные границы горного отвода, утвержденных постановлением Правительства РФ от 29 июля 2015 года № 770 (далее Правила №770), считает, что суд первой инстанции, принимая решение об оправдании ФИО1, основывался на приоритете федерального подзаконного нормативно-правового акта перед федеральным законом, что противоречит действующему законодательству. Оспаривая выводы суда в части того, что Правила №770 не содержат запрета на добычу полезных ископаемых до уточнения границ горного отвода, а Инструкция по оформлению горных отводов для разработки месторождений природных ископаемых, утвержденная Министром природных ресурсов РФ 7 февраля 1998 года № 56 и начальником Госгортехнадзора России 31 декабря 1997 года № 58 (далее - Инструкция № 56/58) не регулирует указанные отношения, считает, что они сделаны без иных значимых нормативно-правовых актов, указанных в перечне, утвержденных приказами Ростехнадзора от 13 января 2015 года №5, от 10 июля 2017 года №254, от 17 октября 2016 года №421, указывающих, что требования Инструкции №56-58 являются обязательными. Обращает внимание, что проект разработки является составной частью проектной документации на объект «Участок «Майрыхский» Бейского каменноугольного месторождения. Горнотранспортная часть», получивший положительное заключение Красноярского филиала ФАУ «Главгосэкспертиза России» лишь 09 августа 2016 года, то есть за пределами предъявленного обвинения, в связи с чем, со ссылкой на информацию Федерального агентства по недропользованию от 01 марта 2017 года №СА-04-27/2434, делает вывод о том, что до указанной даты проектная документация не могла считаться утвержденной и у Общества отсутствовали законные основания для добычи угля, а ссылку суда на протокол заседания ЦКР-ТПИ от 25 ноября 2015 года, как на доказательство наличия необходимых документов для добычи угля, считает несостоятельной. Со ссылкой на положения ст. 48.1, 55 Градостроительного кодекса РФ, решения Арбитражного суда Республики Хакасия от 28 и 29 июля 2016 года, которыми Общество привлечено к административной ответственности по ч. 1 ст. 9.5 и ч. 2 ст. 9.5 КоАП РФ, считает ошибочным вывод суда об отсутствии необходимости, до начала производства работ, получения Обществом разрешения на строительство и заключения государственной экспертизы. Анализируя Инструкцию №56/58, Правила №770, считает необоснованным выводы суда о том, что процедура оформления горноотводного акта Обществом не нарушена. Приводя положения ст. 4.2, 34, 35 Федерального закона «Об охране окружающей среды» и доказательства, свидетельствующие о присвоении горному участку, эксплуатируемому Обществом, 1 и 2 категории негативного воздействия, считает необоснованным вывод суда о том, что отсутствие на карьере зданий, сооружений, строений исключает нарушение КВЛ требований ФЗ «Об охране окружающей среды». Исходя из положений ст. 1.2 Закона «О недрах», предусматривающей, что полезные ископаемые до извлечения из недр являются государственной собственностью, считает ошибочным вывод суда об отсутствии в действиях КВЛ признаков самовольной добычи, а действия общества по социальным выплатам работникам и выполнению обязательств налогового агента, не являются обстоятельствами, исключающими преступность деяния. Указывает на нарушение судом первой инстанции требований ст. 245, 259 УПК РФ, поскольку принимавшая участие при рассмотрении дела по существу в качестве секретаря судебного заседания ТНЮ при оглашении приговора, состоявшимся <дата> не присутствовала, однако единый протокол судебного заседания ею подписан в день оглашения приговора. Обращает внимание на совпадение времени начала оглашения приговора и времени, когда председательствующий объявил судебное заседание закрытым, а также на нарушение судом положений ч. 1 ст. 310 УПК РФ. Приведенные нарушения уголовно-процессуального закона автор представления считает существенными, искажающими саму суть правосудия и смысл судебного решения, как акта правосудия, влекущими безусловную отмену принятого судом решения. В связи с изложенным просит приговор Алтайского районного суда Республики Хакасия от 12 июля 2018 года отменить с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

В возражениях на апелляционное представление защитник-адвокат Стассий А.Д. в интересах оправданного КВЛ выражает несогласие с приведенными в нем доводами, и, высказывая по ним свое суждение, просит апелляционное представление оставить без удовлетворения.

В суде апелляционной инстанции прокурор Кисуркина С.О. поддержала доводы апелляционного представления, просила их удовлетворить, отменить оправдательный приговор в отношении КВЛ, дело направить на новое рассмотрение. В подтверждение доводов о нарушении положений ст. 245, 259 УПК РФ, предоставила результаты оперативно-розыскных мероприятий, подтверждающие факт отсутствия секретаря судебного заседания при оглашении приговора.

Оправданный КВЛ и его защитник-адвокат Стассий А.Д. возражали по доводам апелляционного представления, и, поддерживая доводы возражений, просили оправдательный приговор оставить без изменения, считая его законным и обоснованным, настаивая на присутствии при оглашении приговора секретаря судебного заседания.

Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционного представления и возражений на него, выслушав мнение участников судебного разбирательства, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Согласно ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, т.е. постановленным в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

Исходя из положений ч. 2 ст. 302 и ст. 305 УПК РФ при постановлении оправдательного приговора в его описательно-мотивировочной части указывается существо предъявленного обвинения, излагаются обстоятельства дела, установленные судом, приводятся основания оправдания подсудимого и анализируются доказательства, обосновывающие вывод суда о невиновности подсудимого, приводятся мотивы, по которым суд отверг доказательства, положенные в основу обвинения. Включение в оправдательный приговор формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданного, не допускается.

По смыслу закона оправдательный приговор может быть постановлен при условии реализации сторонами процесса всех прав по предоставлению и исследованию доказательств в обоснование своей позиции, при принятии исчерпывающих мер к установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию и к устранению имеющихся противоречий, которые повлияли или могли повлиять на разрешение дела по существу.

Каждое из доказательств, исходя из положений ст. 88 УПК РФ подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства -достаточности для разрешения уголовного дела.

Указанные нормы уголовно-процессуального закона при вынесении оправдательного приговора судом первой инстанции в полной мере не соблюдены.

Согласно пп. 1,2 ст. 389.15, ст. 389.16, ст. 389.17 УПК РФ основаниями для отмены приговора в апелляционном порядке является несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, а также существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В соответствии со ст. 389.16 УПК РФ приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, если выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Органом предварительного следствия КВЛ обвинялся в том, что он, осуществляя полномочия директора Общества, не имея технического проекта, прошедшего государственную экспертизу, в том числе по проектным решениям по вопросам охраны окружающей среды и природных ресурсов, и документов, удостоверяющих уточненные границы горного отвода, что исключало ввод в эксплуатацию горнодобывающего предприятия и пользование участком недр, ввел в эксплуатацию и эксплуатировал указанное горнодобывающее предприятие, добыв в период с <дата> по <дата> твердое полезное ископаемое – каменный уголь в объеме * тонн, повлекшее причинение значительного ущерба государству на сумму * рубля.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что Общество как горнодобывающее предприятие в лице его руководителя - директора КВЛ имея весь перечень необходимых документов, осуществляло добычу каменного угля в границах горного отвода и, являясь собственником полезного ископаемого, реализовало его в соответствии с требованиями лицензии и Закона, осуществило необходимые платежи и налоги, в связи с чем ущерба государству не причинило, а потому отсутствует событие преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 255 УК РФ.

Постановляя оправдательный приговор в связи с отсутствием события преступления, суд исходил из того, что: основным нормативным актом, регулирующим отношения государства и недропользователя в вопросах проектной документации, ее согласования, проведения экспертиз и т.д., является Положение №118, определившее, что недропользователю необходимо провести лишь государственную экспертизу запасов, которая была проведена, а проведение других экспертиз на данном этапе не требуется; Закон «О недрах» и Правила №770 не содержат запрета на добычу полезных ископаемых до оформления горноотводного акта с уточненными границами; обязательства Общества, предусмотренные пп. 2.2, 2.5, 3.1, 3.2, 3.4, 8.4 лицензии, из которых следует необходимость получения положительных заключений государственных экспертиз, нарушение которых (пунктов лицензии) инкриминировано КВЛ, исключены решением Департамента по недропользованию по Центрально-Сибирскому округу от 01 марта 2017 года при актуализации лицензии; при отсутствии объектов капитального строительства на участке, предоставленном Обществу, получение разрешения на строительство при добыче полезных ископаемых, как и оснований для проведения государственной экспертизы в соответствии с ч. 5.1 ст. 6, ст. 48.1, ст. 49 Градостроительного кодекса РФ, законом не предусмотрено; отсутствие на карьере каких-либо зданий, сооружений, строений, объектов незавершенного строительства исключает нарушение КВЛ ст. 35 Федерального закона «Об охране окружающей среды»; при наличии у Общества лицензии на добычу полезных ископаемых их добыча не может признаваться самовольной и не влечет причинение вреда, поскольку добытые полезные ископаемые являются собственностью недропользователя, который их вправе отчуждать.

Оценивая представленные доказательства, суд признал допустимыми и достоверными показания подсудимого КВЛ, свидетелей ЛСА, данные им в ходе судебного следствия, КИЮ, ШАВ, ПАС, а также заключение профессора МГУ им. Ломоносова – КВС , заключение специалиста ПАС , заключение эксперта ПОА , письмо Федерального агентства по недропользованию от <дата>, которыми подтверждена версия КВЛ о том, что деятельность Общества по добыче угля не являлась самовольной после согласования проектной документации с уполномоченной комиссией, о чем свидетельствует протокол заседания ЦКР-ТПИ от <дата>, в связи с чем проведение дополнительных экспертиз не требовалось, что подтверждено актуализацией выданной Обществу лицензии.

Между тем согласно ч. 3 ст. 389.19 УПК РФ указания суда апелляционной инстанции обязательны для суда первой инстанции. Принимая решение об отмене приговора от 23 августа 2017 года в отношении КВЛ апелляционная инстанция в постановлении от 11 октября 2017 года констатировала, что давая оценку показаниям представителей потерпевшего ЯРР и ГЕЕ, свидетелей обвинения МЛН, ЦМВ, РМН, МНП, ААА, являющихся должностными лицами государственных органов в сфере недропользования и пояснившим о нарушении подсудимым требований лицензии, Законов «О недрах» и «Об охране окружающей среды», Инструкции № 118 при добыче Обществом угля без уточненного горноотводного акта и необходимой экспертизы, которые согласуются с иными доказательствами (лицензией, информацией Федерального агентства по недропользованию от <дата> ; постановлением Енисейского управления Ростехнадзора <адрес> суд в приговоре не указал, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов, отверг эти доказательства (за исключением лицензии, в отношении которой судом сделаны необоснованные суждения).

Давая оценку приведенным выше показаниям представителей потерпевшего и свидетелей обвинения суд в оспариваемом государственным обвинителем приговоре, указал, что их показания сводятся к толкованию нормативных документов и не соответствуют исследованным материалам дела, также не конкретизировав, в чем именно заключается несоответствие.

Кроме того, судом первой инстанции оставлены без внимания и оценки противоречия в показаниях свидетелей ЛСА , ШАБ , КИЮ , ШАВ , данных ими в ходе предварительного и судебного следствия, а признание показаний свидетеля ЛСА достоверными по мотиву указания им конкретной нормы – п. 116 Постановления №118 противоречит протоколу судебного заседания, согласно которому на наводящий вопрос защитника с указанием даты вынесения указанного постановления свидетелем дан ответ без указания конкретного пункта .

В нарушение требований п. 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ судом в приговоре перечислены в качестве доказательств стороны обвинения письменные материалы уголовного дела , однако указанным доказательствам оценки, помимо их достоверности по мотиву их не оспаривания сторонами, в приговоре не дано, как и не изложены мотивы, по которым суд не признает их достаточными для опровержения доводов КВЛ о невиновности.

Несмотря на указание суда апелляционной инстанции, судом первой инстанции в приговоре не приведены и как следствие, не оценены: материалы о привлечении Общества к административной ответственности по ст. 7.2, ч. 1 ст. ст. 9.1, ч. 1 ст. 9.5 и ч. 2 ст. 9.5 КоАП РФ; сведения о внесении Общества в государственный реестр опасных производственных объектов, о чем Енисейским управлением Ростехнадзора выдано свидетельство о регистрации от <дата>; разрешение на строительство от <дата>, согласно которому объектами капитального строительства являются карьерная выработка, внешний отвал, склады; сведения о постановке горного участка и внешнего отвала, эксплуатируемого Обществом Управлением Росприроднадзора по Республике Хакасия на государственный учет в федеральный государственный реестр объектов, оказывающих негативное воздействие на окружающую среду, с присвоением I и II категории негативного воздействия, о чем выданы свидетельства от <дата>.

При таких обстоятельствах, выводы суда о том, что отсутствие на карьере каких-либо зданий, сооружений, строений, объектов незавершенного строительства исключает нарушение КВЛ ст. 35 Федерального закона «Об охране окружающей среды», без учета, анализа и оценки приведенных выше доказательства в их совокупности, нельзя признать обоснованными.

Суждения суда о том, что Общество, реализовав добытый уголь, осуществило необходимые платежи и налоги, не исключают наступление уголовной ответственности по ст. 255 УК РФ, основания которой не зависят от выполнения или невыполнения указанных действий.

Кроме того, судом первой инстанции не выполнены и иные указания суда апелляционной инстанции, отраженные в постановлении от <дата>, тогда как при новом рассмотрении настоящего уголовного дела суду первой инстанции надлежало устранить допущенные нарушения, полно, всесторонне и объективно исследовать представленные сторонами доказательства, дать им надлежащую оценку, проверить доводы, содержащиеся в апелляционном представления и возражениям на него стороны защиты, и в зависимости от полученных данных решить вопрос о виновности либо невиновности обвиняемого. Однако при новом рассмотрении уголовного дела по существу, суд первой инстанции не обратил внимание на выявленные апелляционной инстанцией нарушения, не выполнил указание суда апелляционной инстанции и вновь допустил нарушения уголовно-процессуального закона, не устранимые в суде апелляционной инстанции, что влечет отмену приговора по основанию, предусмотренному ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 245 УПК РФ секретарь судебного заседания ведет протокол судебного заседания. Он обязан полно и правильно излагать в протоколе действия и решения суда, а равно действия участников судебного разбирательства, имевшего место в ходе судебного заседания.

В силу требований ст. 259 УПК РФ в судебном заседании ведется протокол судебного заседания, в котором излагаются действия и решения суда, а равно действия участников судебного разбирательства, полно и правильно отражаются все необходимые сведения о ходе рассмотрения дела, в том числе в нем должны быть отражены сведения об оглашении приговора, разъяснении порядка ознакомления с протоколом судебного заседания и принесения замечаний на него, о разъяснении оправданным и осужденным порядка и срока обжалования приговора, а также о разъяснении права ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом апелляционной инстанции. Полнота и правильность изготовления протокола должна быть заверена подписью председательствующего и секретаря судебного заседания. Протокол в ходе судебного заседания может изготавливаться по частям, которые, как и протокол в целом, подписываются председательствующим и секретарем.

Как усматривается из материалов дела, протокол судебного заседания составляет единый процессуальный документ, который велся секретарем судебного заседания ТНЮ в ходе всего рассмотрения дела, окончившегося постановлением приговора 12 июля 2018 года .

Согласно протоколу судебного заседания, <дата> председательствующий, заслушав выступления стороны защиты в прениях, реплики участников процесса и последнее слово подсудимого КВЛ, удалился в совещательную комнату, объявив время и дату провозглашения приговора – <дата> в <данные изъяты>. В указанную в протоколе дату – <дата> в <данные изъяты> председательствующий, по возвращении из совещательной комнаты, провозгласил приговор, разъяснил: срок и порядок его обжалования, срок и порядок ознакомления с протоколом судебного заседания и принесения замечаний на него, право ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом апелляционной инстанции, а также выяснил у оправданного КВЛ понятен ли ему приговор, после чего в <данные изъяты><дата> объявил судебное заседание закрытым. Кроме того, в протоколе судебного заседания указана дата его изготовления и подписания – <дата>. Полнота и правильность изготовления протокола заверена подписью председательствующего Поповой Г.В. и секретаря судебного заседания ТНЮ.

Как следует из объяснений ТНЮ, АЕМ, ААИ, представленных в суд апелляционной инстанции прокурором, а также объяснений указанных лиц и председательствующего по делу - судьи Алтайского районного суда Республики Хакасия Поповой Г.В., данных в рамках проведенной по постановлению Верховного Суда Республики Хакасия служебной проверки, секретарь судебного заседания ТНЮ в период <дата> находилась за пределами <адрес>.

Указанные обстоятельства с достоверностью свидетельствуют о том, что на момент провозглашения оспариваемого приговора, а также на момент удостоверения полноты и правильности изготовления протокола судебного заседания – <дата>, секретарь судебного заседания ТНЮ отсутствовала и не могла отразить сведения об оглашении приговора, разъяснении порядка ознакомления с протоколом судебного заседания и принесения замечаний на него, о разъяснении оправданным и осужденным порядка и срока обжалования приговора, о разъяснении права ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом апелляционной инстанции, а также о времени начала оглашения приговора и времени, когда председательствующий объявил судебное заседание закрытым.

Кроме того, в нарушение требований ч. 1 ст. 266 УПК РФ, участникам процесса, присутствующим при оглашении приговора, не было разъяснено право отвода помощнику судьи Алтайского районного суда Республики Хакасия СЕС, выполнявшей фактически <дата> функции секретаря судебного заседания и объявившей о начале провозглашения приговора.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что полнота и правильность изложения хода судебного заседания надлежаще не заверены.

Отсутствие протокола судебного заседания в том виде, в каком он должен быть оформлен и содержать необходимые реквизиты в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, свидетельствует о несоблюдении судом обязательной к исполнению процедуры фиксации уголовного процесса, что ставит под сомнение законность и обоснованность вынесенного приговора.

Исходя из положений п. 11 ч. 2 ст. 389.17 УПК РФ отсутствие в уголовном деле надлежаще оформленного протокола судебного заседания является существенным нарушением требований уголовно-процессуального закона.

Изложенные выше обстоятельства свидетельствуют о том, что судом первой инстанции были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных уголовно-процессуальным законом прав участников уголовного судопроизводства и несоблюдения процедуры судопроизводства могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения. Поскольку данные нарушения не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции, оправдательный приговор Алтайского районного суда Республики Хакасия от 12 июля 2018 года, исходя из требований ст. ст. 289.20, 389.24 УПК РФ, подлежит отмене с направление уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд, но в ином составе со стадии судебного разбирательства.

В связи с отменой приговора по вышеуказанным основаниям, суд апелляционной инстанции не рассматривает по существу доводы апелляционного представления и возражений на него, поскольку данные обстоятельства могут быть предметом судебного рассмотрения суда первой инстанции в ходе нового судебного разбирательства, поскольку в соответствии с ч. 4 ст. 289.19 УПК РФ суд апелляционной инстанции не вправе предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществах одних доказательств перед другими.

При новом рассмотрении суду надлежит учесть изложенное, полно, всесторонне и объективно исследовать обстоятельства дела, проверить все доводы участников процесса, дать им оценку и в зависимости от установленных фактических обстоятельств, на основании собранных доказательств, принять законное и обоснованное решение.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

оправдательный приговор Алтайского районного суда Республики Хакасия от 12 июля 2018 года в отношении КВЛ отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в тот же суд со стадии судебного разбирательства иным составом суда.

Председательствующий Н.Г. Белоногова