Гражданский кодекс часть 1

Суд апелляционной инстанции по уголовным делам Верховного Суда Республики Саха (Якутия) в составе: председательствующего судьи Посельского И.Е. (единолично),

с участием:

прокурора Шабли В.В.,

подсудимого Д. и его защитника Савватеевой Т.А., представившей удостоверение адвоката № ... и ордер № ... от 15 июля 2021 года (путём использования систем видеоконференц-связи),

при секретаре судебного заседания Птицыной А.А.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Даутова Р.А. и апелляционным жалобам адвоката Савватеевой Т.А., подсудимого Д. на постановление Нерюнгринского городского суда Республики Саха (Якутия) от 19 мая 2021 года, которым:

в отношении Д., родившегося _______ в городе .........., ********,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 307 УК РФ,

возвращено уголовное дело прокурору Республики Саха (Якутия) на основании п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Заслушав доклад председательствующего судьи, изложившего обстоятельства дела, доводы сторон, мнение прокурора Шабли В.В., поддержавшего доводы апелляционного представления и полагавшего постановление суда подлежащим отмене, выступления подсудимого Д., адвоката Савватеевой Т.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб и полагавших об отмене судебного решения, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Органами предварительного следствия Д. обвиняется в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292 УК РФ – служебный подлог, то есть внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, если это деяние совершено из иной личной заинтересованности (при отсутствии признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292.1 УК РФ).

Кроме этого, органами предварительного следствия Д. обвиняется в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 307 УК РФ, то есть в даче заведомо ложных показаний свидетелем в суде.

Постановлением Нерюнгринского городского суда от 19 мая 2021 года настоящее уголовное дело возвращено прокурору Республики Саха (Якутия) на основании п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

В апелляционном представлении государственным обвинителем Даутовым Р.А. ставится вопрос об отмене постановления суда с передачей уголовного дела на новое рассмотрение в связи с тем, что судом необоснованно вынесено решение о возврате уголовного дела в порядке ст. 237 УПК РФ. При этом указывает о том, что:

- судом не учтены положения ч. 1.3. ст. 237 УПК РФ, поскольку вывод о наличии в действиях Д. признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 303 УК РФ сделан по результатам исследования в ходе судебного следствия доказательств, которым в постановлении о возвращении дела прокурору суд дал подробную оценку;

- суд при вынесении постановления фактически предрешил вопросы доказанности вины Д. и квалификации его действий, указав, что из исследованных в судебном заседании доказательств следует, что Д. умышленно внес ложные сведения об участии психологов при производстве допросов несовершеннолетних потерпевших в протоколы допросов, которые являются доказательствами по уголовному делу;

- доводы суда о наличии оснований для квалификации действий Д., как более тяжкого преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 303 УК РФ, не соответствуют, требованиям закона;

- Д., проведя допрос несовершеннолетних потерпевших в отсутствие психологов, с выполнением за них подписей в протоколах допроса, как установлено судом, не исказил фактических обстоятельств подлинности сведений, которые сообщены несовершеннолетними потерпевшими об обстоятельствах совершения преступлений, и не внёс каких-либо заведомо ложных сведений;

- в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, допрос несовершеннолетнего потерпевшего, в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие психолога влечёт за собой признание их недопустимыми доказательствами, а выполнение подписи за психолога при указанных обстоятельствах не может быть признано фальсификацией доказательств;

- действия Д. квалифицированы органами предварительного следствия как служебный подлог правильно;

- возврат уголовного дела прокурору не отвечает требованиям уголовно-процессуального законодательства, а также принято судом без учёта того, что предъявленное Д. обвинение в том виде, как оно сформировано в обвинительном заключении, не препятствовало суду вынести решение, отвечающее требованиям законности и справедливости.

В апелляционных жалобах подсудимого Д. и его адвоката Савватеевой Т.А. также ставится вопрос об отмене постановления суда, поскольку сторона защиты считает постановление незаконным и необоснованным. При этом:

- адвокат Савватеева Т.А. со ссылкой на положения ч. 1.3. ст. 237 УПК РФ считает, что суд не вправе указывать статью Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой деяние подлежит новой квалификации, а также делать выводы об оценке доказательств, о виновности обвиняемого. Обращает внимание на то, что суд, возвращая уголовное дело прокурору, разрешил в своем постановлении вопрос о квалификации действий Д., сделал вывод о его виновности и дал оценку доказательствам, исследованным в ходе судебного заседания. Указывает, что в постановлении приведены показания Д., проанализировав и оценив которые в совокупности с другими доказательствами, суд пришёл к выводу о виновности Д. в совершении преступления. Считает, что приведенные выводы суда свидетельствуют о том, что судом допущено грубое нарушение положений, предусмотренных ч. 1.3 ст. 237, ч. 2 ст. 8, ч. 3 ст. 15, ч. 1 ст. 299 УПК РФ. Отмечает, что суд при принятии обжалуемого постановления взял на себя функции обвинения, что является недопустимым, ошибочно истолковав положения ч. 3 ст. 303 УК РФ и ч. 2 ст. 74 УПК РФ. Утверждает, что в протоколах допросов несовершеннолетних потерпевших ЮВ., ПЮ. и АА. отражены показания, которые соответствуют действительности, и Д. не были искажены сведения, сообщенные потерпевшими при их допросе, и не были внесены заведомо ложные сведения непосредственно в показания потерпевших. Внесение в протоколы допросов несовершеннолетних потерпевших сведений об участии в производстве допроса психологов и выполнение подписей от имени психологов не может быть признано фальсификацией доказательств в силу того, что доказательствами в данном случае являются показания потерпевших, а не протоколы их допросов;

- подсудимый Д. выражает о своём несогласии с решением суда о том, что фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, свидетельствуют о наличии оснований для квалификации его действий по признакам состава, предусмотренного ч. 3 ст. 303 УК РФ. Обращает внимание на то, что согласно содержанию показаний несовершеннолетних ПЮ., ЮВ., АА. и законных представителей, их допросы фактически проведены, однако без участия психолога. Сведения, имеющие значение для предмета доказывания – показания допрашиваемых лиц - внесены в протокол без искажений, а единственное нарушение при проведенных допросах - отсутствие психологов. Утверждает, что внесение в протокол допроса несовершеннолетних потерпевших достоверных сведений о присутствии психологов не повлекло утрату показаний потерпевших, как доказательства по делу. Ссылаясь на положения ст. 190 УПК РФ, указывает, что протокол допроса является лишь средством фиксации показаний допрашиваемого лица. Считает ошибочным вывод суда о том, что внесение ложных сведений об участии психологов в допросах несовершеннолетних потерпевших повлекло искажение достоверности показаний потерпевших (их фальшивость) и было способно причинить какой-либо вред интересам правосудия. Приводя положения ч. 1.3 ст. 237 УПК РФ, отмечает о том, что суд не вправе указывать статью Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой деяние подлежит новой квалификации. Суд фактически высказал своё суждение относительно правильности квалификации его действий органом предварительного следствия. Утверждает о том, что суд высказался о необходимости квалификации его действий по иному составу преступления, дал оценку доказательствам, сделал выводы о его вине, пересмотрел и проигнорировал постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела, а по тому считает, что судом допущены грубейшие нарушения состязательности сторон в сторону обвинения.

Проверив представленные материалы уголовного дела, доводы, изложенные в апелляционном представлении и жалобах, заслушав мнения участников процесса, суд апелляционной инстанции приходит к следующему выводу.

В силу требований ч. 1.3 ст. 237 УПК РФ, при возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, предусмотренным п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, суд обязан указать обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления. При этом, суд не вправе указывать статью Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, по которой деяние подлежит новой квалификации, а также делать выводы об оценке доказательств и виновности обвиняемого.

Указанные требования уголовно-процессуального закона судом первой инстанции не соблюдены.

Судом вывод о наличии в действиях Д. признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 303 УК РФ, сделан по результатам исследования в ходе судебного следствия доказательств, которым в постановлении о возвращении дела прокурору суд дал подробную оценку.

Вместе с тем при вынесении оспариваемого обеими сторонами постановления суд фактически предрешил вопрос доказанности вины Д. и квалификации его действий.

Так, ч. 3 ст. 303 УК РФ, предусматривает уголовную ответственность за фальсификацию доказательств по уголовному делу. В соответствии со ст. 74 УПК РФ, доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых в определённом УПК РФ порядке устанавливается наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

Между тем, Д. при проведении допросов несовершеннолетних потерпевших в отсутствие психологов, с выполнением за них подписей в протоколах допроса, как установлено судом, в то же время не исказил фактических обстоятельств подлинности сведений, сообщенных несовершеннолетними потерпевшими об обстоятельствах совершения в отношении них преступлений, и не внёс каких-либо заведомо ложных сведений.

В соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, допрос несовершеннолетнего потерпевшего, в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие психолога влечёт за собой признание их недопустимыми доказательствами, а само по себе выполнение подписи за психолога при указанных выше обстоятельствах, не может быть признано фальсификацией доказательств.

Кроме того, в постановлении суда первой инстанции не указано, какие именно фактические обстоятельства им установлены, которые являются основанием для квалификации действий обвиняемого Д. как более тяжкого преступления. Изложенные в постановлении суда основания о наличии в действиях Д. признаков преступления, предусмотренного ч. 3 статьи 303 УК РФ, по своей ничем не аргументированы и объективно не подтверждаются материалами уголовного дела. Суд первой инстанции, формально сославшись на наличие в действиях последнего более тяжкого состава преступления, постановил возвратить уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, указав о том, что нарушение является неустранимым в судебном заседании, обосновывая тем, что суд не вправе выйти за рамки сформулированного в обвинительном заключении обвинения и, тем самым лишён возможности вынести законное, обоснованное и справедливое решение, что в соответствии с ч. 1 ст. 237 УПК РФ является основанием для возвращения уголовного дела прокурору.

Между тем, апелляционная инстанция не может согласиться с тем, что имело место нарушение уголовно-процессуального закона, влекущее возвращение уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, о котором указал суд первой инстанции.

К тому же, как сторона обвинения, так и сторона защиты по делу не были согласны при разрешении поставленного по инициативе самого суда вопроса о возвращении уголовного дела прокурору, возражая против этого.

При всех вышеприведённых обстоятельствах, постановление суда первой инстанции не может быть признано законным и обоснованным, а потому данное судебное решение подлежит отмене по доводам апелляционных представления и жалоб с передачей дела на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии судебного разбирательства.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции надлежит в полной мере выполнить требования уголовно-процессуального закона, тщательно проверить все доводы апелляционных жалоб и представления, дать им правовую оценку и вынести законное и обоснованное судебное решение.

На основании изложенного, руководствуясь п. 4 ч. 1 ст. 389.20, ст.ст. 389.13, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Апелляционное представление государственного обвинителя Даутова Р.А. и апелляционные жалобы адвоката Савватеевой Т.А., подсудимого Д. – удовлетворить частично.

Постановление Нерюнгринского городского суда Республики Саха (Якутия) от 19 мая 2021 года, которым уголовное дело в отношении Д., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 307 УК РФ, возвращено прокурору Республики Саха (Якутия) – отменить и передать дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции, но иным составом суда, со стадии подготовки к судебному заседанию.

Меру пресечения Д. оставить прежней – подписку о невыезде и надлежащем поведении.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в Девятый кассационный суд общей юрисдикции в течение шести месяцев с момента оглашения постановления.

Обвиняемый вправе ходатайствовать о своём участии в суде кассационной инстанции.

Председательствующий И.Е. Посельский