Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Петровой О.Е. на приговор Черногорского городского суда Республики Хакасия от 23 июня 2015 года, которым

ФИО1,

по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, оправдан по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием в деянии состава преступления.

Изучив материалы дела, выслушав мнение оправданного ФИО1, защитника – адвоката Лепехина В.Н., прокурора Родионова М.В., суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 органом предварительного следствия обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, то есть в использовании должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы из корыстной и иной личной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан и организаций, а также охраняемых законом интересов общества и государства.

Обстоятельства предъявленного ФИО1 обвинения изложены в описательно-мотивировочной части приговора.

Суд пришел к выводу об отсутствии в деянии ФИО1 состава преступления и постановил оправдательный приговор.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Петрова О.Е. выражает несогласие с приговором, по ее мнению, суд, правильно установив обстоятельства дела, дал неверную оценку исследованным доказательствам. Указывает, что ФИО1 обвинялся в том, что, являясь старшим судебным приставом судебных приставов УФССП в период с 11.10.2011 г. по 31.12.11 г., действуя из корыстной и иной личной заинтересованности из карьерных соображений с целью улучшения показателей отдела, давал судебным приставам указания о незаконном окончании исполнительных производств. Всего, таким образом, приставы окончили незаконно согласно обвинительному заключению 631 исполнительное производство. В судебном заседании обвинение отказалось от части эпизодов, поскольку при исследовании исполнительных производств было установлено, что они окончены фактическим исполнением, то есть требования взыскателей были удовлетворены в полном объеме. Однако данные производства составляют незначительную часть от предъявленного обвинения.

На предварительном следствии свидетели обвинения приставы ФИО2, ФИО3, ФИО12, ФИО44, ФИО5, ФИО4, ФИО41, ФИО42, ФИО43 показали, что ФИО1 ежедневно при проведении планерок требовал оканчивать большое количество исполнительных производств, что было сделать физически невозможно. Опасаясь отрицательных для себя последствий по службе, они были вынуждены незаконно оканчивать исполнительные производства. Именно на их показаниях было построено обвинение.

В судебном заседании все вышеперечисленные приставы, кроме ФИО2 и ФИО4, последняя не была допрошена в судебном заседании, изменили показания, заявив, что ФИО1 незаконных указаний об окончании исполнительных производств не давал, решения они принимали самостоятельно. После оглашения их показаний на следствии, приставы не отрицали, что в протоколах стоят их подписи, однако заявили, что никакие исполнительные производства им при допросах не предъявлялись, протоколы уже были готовы к их приходу. Подписывали их, фактически не читая, либо невнимательно знакомились с текстом. При этом все приставы подтвердили, что выполнить плановые показатели об окончании исполнительных производств законным способом невозможно.

В основу оправдательного приговора были положены именно показания этих приставов в судебном заседании. В отношении показаний свидетелей на следствии суд ограничился стандартной фразой о том, что показания на следствии суд принимает только в той части, которая подтверждается иными доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Однако иными доказательствами по данному делу являются сами исполнительные производства, которые были исследованы в судебном заседании в полном объеме. Исследование показало, что все они, кроме тех, которые окончены фактическим исполнением, окончены незаконно, поскольку не был выполнен весь комплекс мер для отыскания денежных средств либо иного имущества, которое возможно было бы использовать для удовлетворения требований взыскателей. То есть в угоду показателям отдела были существенно нарушены права взыскателей. Однако суд не дал никакой оценки данному факту, фактически переложив в полном объеме вину на самих приставов, которые принимали решение об окончании производств.

В судебном заседании действительно не установлено, что ФИО1 отдавал указания, называя конкретный номер исполнительного производства. Однако все свидетели подтвердили, что он требовал выполнять показатели, чего сделать было невозможно, поскольку нагрузка была «запредельной». При рассмотрении дела лишь два человека, сам ФИО1 и его бывший начальник ФИО24, заявили, что показатели научно обоснованны и выполнимы. Все остальные свидетели утверждали, что выполнить показатели законными способами было невозможно. При отказе выполнять эти указания приставов ждали дисциплинарные наказания вплоть до увольнения. Не все приставы могли позволить в условиях <адрес> лишиться даже такой работы. И ФИО1, зная изнутри работу приставов, не мог этого не понимать. То есть, зная о невозможности выполнения его указаний, он, тем не менее, требовал от приставов делать «плановые показатели». Именно от безысходности родилось анонимное письмо приставов , поскольку каждый день начальник ФИО1 требовал сделать то, что законным способом сделать было невозможно. Статья 285 ч.1 УК РФ по своей объективной стороне и предусматривает такие действия, когда вопросы карьеры становятся важнее законности.

Именно об этом утверждала свидетель ФИО2, и на следствии, и в судебном заседании, поясняя, что незаконно оканчивала исполнительные производства именно по указанию ФИО1. Суд проигнорировал данные показания, указав в приговоре, что эти показания не свидетельствуют о виновности ФИО1 в инкриминируемом ему преступлении, хотя это свидетельствует лишь об их неправильной оценке судом.

В качестве невиновности ФИО1 в приговоре приведены также показания свидетеля защиты ФИО10, которая показала, что она работала в отделе судебных приставов, когда начальником стал ФИО1, сидела в приемной. Она никогда не слышала, чтобы ФИО1 отдавал незаконные указания об окончании производств. При этом суд указал, что обвинение не опровергло достоверность показаний данного свидетеля.

Однако, по мнению обвинения, показания данного свидетеля никак не могут служить доказательством чего-либо. Свидетель сидела в приемной, а не на оперативных планерках с приставами, к работе которых она не имела никакого отношения. Поэтому она и не могла знать, какие указания отдает начальник.

Изложенное выше свидетельствует о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным при рассмотрении дела.

Просит оправдательный приговор в отношении ФИО1 отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд, но в ином составе судей со стадии судебного разбирательства.

В возражениях на апелляционное представление защитник-адвокат Лепехин В.Н. выражает несогласие с апелляционным представлением государственного обвинителя, считая законным и обоснованным решение суда. Просит приговор оставить без изменения, апелляционное представление – без удовлетворения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции оправданный ФИО1, защитник-адвокат Лепехин В.Н. просили оправдательный приговор оставить без изменения. Прокурор Родионов М.В. доводы апелляционного представления поддержал, просил приговор отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления государственного обвинителя, возражений на него, выслушав участников судебного заседания, суд апелляционной инстанции находит приговор законным и обоснованным, поскольку он постановлен в соответствии с нормами уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона.

В соответствии с ч. 2 ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Согласно п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ оправдательный приговор постановляется в случае, если в деянии подсудимого отсутствует состав преступления.

В соответствии со ст. 389.15 УПК РФ основанием отмены или изменения приговора в апелляционном порядке является, в том числе несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

В имеющихся в апелляционном представлении доводах указывается именно на это основание отмены приговора.

Однако утверждение государственного обвинителя, что суд не учел всех фактических обстоятельств и, что в материалах дела достаточно доказательств, свидетельствующих о наличии в действиях ФИО1 состава инкриминируемого ему преступления, суд апелляционной инстанции находит необоснованным.

Органом предварительного расследования ФИО1 предъявлено обвинение в том, что он в период времени с 11 октября 2011 года по 31 декабря 2011 года, являясь должностным лицом, постоянно осуществляющим функции представителя власти в государственном органе, наделенным в установленном законом порядке организационно-распорядительными функциями, действуя из корыстной и иной личной заинтересованности, выразившихся в стремлении получения личной имущественной выгоды в виде повышенных квартальных премий и ежемесячных надбавок за работу, в проявлении карьеризма, желая приукрасить действительное положение в отделе по исполнению исполнительных документов и скрыть свою некомпетентность в целях искусственного повышения результатов работы отдела и его лично как руководителя данного отдела, по выполнению установленных плановых показателей и получения за это премиальных выплат, полагая, что в случае улучшения эффективности и результативности показателей отдела, связанных с увеличением процента исполнительных производств, оконченных в отчетный период в пределах установленного срока, в том числе с учетом фактического их исполнения, руководством УФССП будет дана положительная оценка его деятельности с применением мер поощрения, в том числе в виде повышенных премий, перспективой карьерного роста, действуя с прямым умыслом и понимая характер своих умышленных действий, способных повлечь существенное нарушение прав и законных интересов граждан и организаций, а также охраняемых законом интересов общества и государства, подрывая и дискредитируя авторитет органов государственной власти, в том числе Федеральной службы судебных приставов, находясь в служебном помещении <адрес>, не обеспечив принятие мер по своевременному, законному и полному исполнению подчиненными судебными приставами-исполнителями выданных на исполнение судебных актов, ежедневно на протяжении вышеуказанного периода времени систематически давал обязательные для исполнения судебным приставам-исполнителям ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО12, ФИО42, ФИО41, ФИО44, ФИО43, ФИО40 устные незаконные указания о принятии решений об окончании находящихся на исполнении исполнительных производств фактическим исполнением либо о возвращении исполнительного документа взыскателю без фактического принятия мер по отысканию должника либо его имущества.

При этом ФИО1 понимал, что указанные выше судебные приставы находятся у него в прямом подчинении и его приказы, в силу имеющихся у него организационно-распорядительных полномочий для них обязательны, а окончить исполнительные производства законным способом не смогут.

В результате умышленных действий ФИО1 с 11 октября 2011 года по 31 декабря 2011 года городским отделом УФССП было незаконно окончено 498 исполнительных производств на общую сумму 3432225 рублей 58 копеек, где взыскателями выступали ЗАО страховое общество «», ООО «», Государственное унитарное предприятие «», ОАО «», ООО «», МП «», ООО УК «», ООО ЖЭУ, ООО «», ООО «», потерпевшие ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО11, государственные органы в лице МИФНС , Управление Пенсионного Фонда , Управление Министерства внутренних дел , что повлекло существенное нарушение конституционных прав и законных интересов граждан и организаций в виде материального ущерба физическим лицам, учреждениям и организациям, а также охраняемых законом интересов общества и государства, выразившегося в создании препятствий в исполнении судебных решений и нормальном функционировании организаций, подрыве авторитета органов государственной власти и серьезной дискредитации авторитета Федеральной службы судебных приставов .

Суд первой инстанции не согласился с данными выводами и нашел их несостоятельными, не обусловленными достаточными доказательствами, представленными стороной обвинения.

Вопреки доводам апелляционного представления выводы суда об отсутствии допустимых и объективных доказательств указанного в предъявленном ФИО1 обвинении состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 285 УК РФ, основаны на всестороннем исследовании доказательств, представленных сторонами, проверенных в судебном разбирательстве с соблюдением требований ст. 87 УПК РФ и получивших оценку в приговоре по правилам ст. 17, ст. 88 УПК РФ, с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности для разрешения уголовного дела.

Судом установлено, что ФИО1, являясь начальником отдела – старшим судебным приставом с 17 октября 2011 г., в период с 17 октября 2011 г. по 31 декабря 2011 г. ежедневно на протяжении вышеуказанного периода времени систематически не давал судебным приставам-исполнителям ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО12, ФИО42, ФИО41, ФИО44, ФИО43, ФИО40 устные незаконные указания о принятии решений об окончании находящихся на исполнении исполнительных производств фактическим исполнением, не имея при этом каких-либо документов, свидетельствующих о погашении суммы долга либо о фактической оплате долга по исполнительному производству, либо о возвращении исполнительного документа взыскателю без фактического принятия мер по отысканию должника либо его имущества, ограничивая судебного пристава-исполнителя узкими временными рамками, недостаточными для проведения полноценной работы в рамках исполнительного производства, для принятия решения об окончании исполнительных производств под угрозой применения в отношении пристава-исполнителя мер дисциплинарных взысканий, заведомо не знал о том, что указанные выше судебные приставы-исполнители в виду высокой нагрузки из-за чрезмерно большого количества находящихся в производстве исполнительных производств, решения об окончании исполнительных производств будут принимать незаконно.

Допрошенный в суде первой инстанции в качестве подсудимого ФИО1 вину в предъявленном обвинении не признал, пояснив, что в 2011 г. в городском отделе нагрузка на судебного пристава-исполнителя была очень большая, в среднем на одного от 700 до 1500 производств. Им проводились планерки в отделе ежедневно в присутствии всего коллектива, однако, никаких незаконных указаний об окончании исполнительных производств без проведения фактической работы по ним, он не давал. Также он не давал незаконных указаний конкретным приставам, в частности ФИО2, и по конкретным исполнительным производствам. Им могли лишь даваться указания в общем, чтобы приставы-исполнители выполняли необходимые исполнительские действия и принимали решения по окончанию производств. Также он мог давать какие-то указания по тем производствам, которые были на контроле у главного судебного пристава, либо у него на контроле в связи с наличием жалоб, представлений прокурора и так далее. Однако все эти указания были направлены на законное исполнение.

Оценив показания подсудимого в судебном заседании, в ходе предварительного следствия суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что позиция обвиняемого стороной обвинения не опровергнута.

В обоснование выводов о виновности ФИО1 в инкриминируемом преступлении сторона обвинения представила суду первой инстанции следующие доказательства: показания потерпевших: ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО11, а также представителей потерпевших: ЗАО СО «» - ФИО13, ООО «» - ФИО14, ГУП «» - ФИО15, ГУ УПФ – ФИО16, ОАО «» - ФИО17, ООО «» - ФИО18, МП «» - ФИО19, ООО УК «» - ФИО18, МВД – ФИО20, ООО ЖЭУ– ФИО21, МИФНС - ФИО22, ООО «» и ООО «» - ФИО23, свидетелей ФИО24, ФИО25, ФИО26, ФИО56, ФИО27, ФИО28, ФИО46, ФИО47, ФИО29, ФИО30, ФИО48, ФИО31, ФИО32, ФИО33, ФИО34, ФИО35, ФИО36, ФИО2, ФИО3, ФИО5, ФИО12, ФИО42, ФИО41, ФИО44, ФИО43, ФИО40ФИО37, ФИО49, ФИО50, ФИО51, ФИО52, ФИО53, ФИО38, протоколы осмотров мест происшествия, протоколы выемок документов и предметов, их осмотров, сведения, содержащиеся непосредственно в изъятых документах, в том числе, личных делах, трудовых приказах, исполнительных производствах, приказы Министерства юстиции РФ, ФССП, приложения к приказам, распоряжения об установлении плановых показателей, иные документы.

ФИО1 в указанный в обвинении период времени являлся должностным лицом, постоянно осуществляющим функции представителя власти в государственном органе, наделенным в установленном законом порядке организационно-распорядительными функциями, что сторонами не оспаривается и подтверждается письменными материалами дела и показаниями свидетелей.

В обвинении ФИО1 указано, что по его устному незаконному указанию об окончании исполнительных производств, были окончены исполнительные производства судебными приставами-исполнителями ФИО40, ФИО41, ФИО42, ФИО39, ФИО12, ФИО5, ФИО44, ФИО43, ФИО3, ФИО4

В судебном заседании названные свидетели ФИО40, ФИО41, ФИО42, ФИО12, ФИО43, ФИО44, ФИО5, ФИО45 поясняли, что работали судебными приставами-исполнителями в отделе в период работы ФИО1 начальником отдела в 2011 году. На ежедневных планерках до них доводили плановые показатели, которые направлялись из Управления ФССП. Каких-либо незаконных указаний на ежедневно проводимых планерках об окончании исполнительных производств от ФИО1 не поступало. ФИО1 не давал указаний оканчивать исполнительные производства без документов, свидетельствующих об оплате долга, либо без фактического принятия мер по отысканию должника либо его имущества.

Свидетели ФИО46, ФИО47, ФИО30, ФИО48, ФИО37, ФИО49, ФИО50, ФИО51, ФИО52, ФИО53, ФИО38, также работавшие судебными приставами-исполнителями в Черногорском отделе в период работы ФИО1, в судебном заседании пояснили, что для выполнения плановых показателей решений об окончании исполнительных производств незаконно ими не принимались и от ФИО1 указаний об этом им не поступало.

Из показаний свидетелей ФИО12, ФИО5 и ФИО45 следует, что, для выполнения плановых показателей ими принимались решения о незаконном окончании исполнительных производств без выполнения полного комплекса мер по отысканию должника либо его имущества, однако, решения об окончании конкретных исполнительных производств принимались ими не по указанию ФИО1, а ими самими с той целью, чтобы выполнить требуемые показатели, раньше уйти домой, не подвергаться мерам дисциплинарного воздействия.

Приведенные в приговоре показания свидетелей, данные ими в судебном заседании, получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, с разъяснением прав и последствий, в связи с чем, суд обосновано пришел к выводу, что они давались свидетелями в результате свободного волеизъявления и признал их допустимыми.

Изложенные в приговоре показания свидетелей, данные ими на предварительном следствии, оглашенные в судебном заседании, суд первой инстанции тщательно проанализировав и оценив, в том числе в совокупности с объективными данными – временем допроса, объема изложенной в протоколах информации, признал достоверными лишь в той части, в которой они подтверждаются иными исследованными судом доказательствами.

Также судом первой инстанции обоснованно признаны допустимыми и достоверными доказательствами показания свидетелей ФИО24, ФИО25, ФИО26, ФИО56, ФИО27, ФИО28, ФИО46, ФИО47, ФИО29, ФИО30, ФИО48, ФИО31, ФИО32, ФИО33, ФИО54, ФИО35, данные в судебном заседании, из которых следует, что начальник городского отдела УФССП ФИО1 каких-либо незаконных указаний об окончании исполнительных производств без документов, без фактического принятия мер по отысканию должника, его имущества, не давал.

Из показаний свидетелей следует, что ФИО1 на ежедневных планерках доводил до судебных приставов-исполнителей плановые показатели по окончанию исполнительных производств, которые необходимо было окончить за день, за месяц и т.д., то есть доводил плановые показатели, которые ему направлялись из Управления ФССП .

Кроме того, сторона обвинения в судебных прениях отказалась от поддержания обвинения в части оконченных судебными приставами-исполнителями исполнительных производств фактическим исполнением.

Суд апелляционной инстанции соглашается с оценкой суда первой инстанции показаний свидетеля ФИО39 относительно дачи ФИО1 незаконных указаний об окончании исполнительных производств, как недостоверных, поскольку в совокупности с остальными доказательствами они противоречат установленным судом обстоятельствам. Показания свидетеля ФИО39 противоречат показаниям судебных приставов-исполнителей и заместителей начальника отдела, которые в тот же период времени работали в городском отделе УФССП, ежедневно присутствовали на планерках и пояснили в судебном заседании, что никаких незаконных указаний об окончании исполнительных производств ФИО1 не давал. Суд первой инстанции, сославшись на показания ФИО39 о том, что слов о незаконном окончании ФИО1 не говорил, но именно она воспринимала его указания об окончании определенного количества производств, как незаконные указания, сделал обоснованный вывод о том, что субъективное восприятие свидетелем ФИО39 указаний ФИО1 как незаконных, не свидетельствует об умысле ФИО1 на совершение инкриминируемого ему преступления.

Учитывая изложенные обстоятельства, суд апелляционной инстанции отклоняет доводы стороны обвинения о том, что показания ФИО39 подтверждают вину ФИО1 в совершении инкриминируемого ему преступления.

Соглашается суд апелляционной инстанции с оценкой показаний свидетеля судебного пристава ФИО55 о том, что судебные приставы-исполнители, выполняя указания ФИО1, незаконно оканчивали исполнительные производства, как недостоверных, поскольку свидетель не смогла пояснить, в чем выражались незаконные указания ФИО1, какие именно исполнительные производства и какими именно судебными приставами были окончены незаконно, пояснила, что сама она оканчивала исполнительные производства только законно, кроме того показания названного свидетеля противоречат показаниям остальных свидетелей.

Судом первой инстанции дана верная оценка показаниям свидетеля ФИО36, работавшей в отделе ФССП в должности старшего специалиста 3 разряда, принимавшей оконченные исполнительные производства в архив, как не противоречивых, последовательных, подтверждающихся другими доказательствами, а также соответствующих показаниям подсудимого ФИО1 о том, что исполнительные производства без проверки начальником или его заместителями не могли быть сданы в архив, а коробки с непроверенными исполнительными производствами находились в помещении архива временно, до их проверки, в связи с ремонтом в кабинетах заместителей.

Судом первой инстанции обоснованно и в соответствии с требованиями ст. 75 УПК РФ признаны недопустимыми доказательствами показания свидетелей судебных приставов-исполнителей ФИО33 и ФИО54, данные ими в ходе предварительного следствия.

Показания свидетеля ФИО10, работающей в приемной начальника городского отдела УФССП , суд первой инстанции обоснованно признал допустимым доказательством, не подтверждающим совершение ФИО1 инкриминируемого деяния, мотивировал принятое решение, с чем суд апелляционной инстанции соглашается.

Таким образом, судом первой инстанции сделан правильный вывод, что представленные стороной обвинения в качестве доказательств вины подсудимого свидетельские показания, признанные судом допустимыми и достоверными, не свидетельствуют о совершении ФИО1 инкриминируемого ему преступления.

Обосновывая свои выводы, суд первой инстанции сослался на исполнительные производства, признанные вещественными доказательствами, которые были осмотрены в судебном заседании, в том числе в присутствии свидетелей – судебных приставов-исполнителей (за исключением ФИО4), в производстве которых находились данные исполнительные производства и которыми были вынесены постановления об окончании исполнительных производств, которые с учетом показаний свидетелей не подтверждают обстоятельств совершения подсудимым ФИО1 уголовно-наказуемого деяния.

Анализ иных представленных обвинением доказательств, приведенных в приговоре, не позволил суду первой инстанции сделать вывод о виновности ФИО1 в инкриминируемом ему преступлении. С указанными выводами суд апелляционной инстанции соглашается.

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об оправдании ФИО1 по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 285 УПК РФ, в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Выводы суда первой инстанции, изложенные в приговоре, подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, судом учтены все обстоятельства, которые могли повлиять на выводы, в приговоре изложены мотивы, по которым суд принял одни доказательства и отверг другие.

Суду первой инстанции были известны доводы стороны обвинения, указанные в представлении, в приговоре им дана оценка, они отклонены как необоснованные, с чем суд апелляционной инстанции соглашается.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену оправдательного приговора, по материалам дела не установлено. Суд рассматривал дело в соответствии с требованиями ст. 252 УПК РФ, свои выводы ограничил пределами предъявленного ФИО1 обвинения, которое не нашло своего подтверждения.

Суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что данное дело судом рассмотрено всесторонне, полно и объективно. Как видно из протокола судебного заседания, суд не ограничил прав участников процесса по исследованию доказательств. Заявленные ходатайства разрешались в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

По изложенным основаниям приговор в отношении ФИО1 подлежит оставлению без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя - без удовлетворения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.13, ст. 389.19, ст. 389.20, ст. 389.28 и ст. 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Черногорского городского суда Республики Хакасия от 23 июня 2015 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, а апелляционное представление - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке.

Председательствующий: