Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании материалы дела по апелляционному представлению государственного обвинителя Ошарова В.В. на приговор Усть-Абаканского районного суда Республики Хакасия от 7 августа 2018 года, которым

ФИО1, <данные изъяты>,

осужден по ч. 2 ст. 247 УК РФ к штрафу в размере 250 000 (двести пятьдесят тысяч) рублей.

Оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 191, ст. 255 УК РФ на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием состава преступлений.

В соответствии со ст. 134 УПК РФ признано за ним право на реабилитацию в связи с оправданием по ч. 1 ст. 191, ст. 255 УК РФ.

Приговором разрешены также вопросы о мере пресечения, гражданском иске и вещественных доказательствах.

Заслушав выступления прокурора Ягодкиной В.А., поддержавшей представление, осужденного ФИО1, его защитника Канзычакова Н.Д., полагавших оставить приговор без изменения, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 признан виновным и осужден за обращение химических веществ с нарушением установленных правил, повлекшие загрязнение окружающей среды.

Кроме того, ФИО1 обвинялся в совершении сделки, связанной с драгоценными металлами, в нарушение правил, установленных законодательством Российской Федерации, а равно в незаконном хранении, перевозке драгоценных металлов, за исключением ювелирных и бытовых изделий и лома таких изделий, в крупном размере, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 191 УК РФ; в нарушении правил охраны и использования недр при вводе в эксплуатацию и эксплуатации горнодобывающих предприятий, повлекшее причинение значительного ущерба, то есть в совершении преступления, предусмотренного ст. 255 УК РФ.

В результате судебного разбирательства суд пришел к выводу об отсутствии в деянии подсудимого составов этих преступлений и оправдал его.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Ошаров В.В. считает приговор незаконным и необоснованным, при этом ссылается на содержание приговора, ст. 297 УПК РФ, правовую позицию Конституционного Суда РФ, сформулированную в постановлении от 16 мая 2007 года № 6-П, и указывает, что при постановлении оправдательного приговора суд не дал объективной оценки каждому доказательству, представленному стороной обвинения, и всей совокупности доказательств, не принял мер к их проверке путем сопоставления с другими доказательствами.

Диспозиции преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 191 и ст. 255 УК РФ, являются бланкетными и предусматривают наступление уголовной ответственности за нарушение специальных правил. Приходя к выводу о том, что ФИО1 таких нарушений не допущено, суд также не в полной мере учел и не оценил нормативные акты и обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы.

При обосновании оправдательного приговора суд акцентирует внимание на то обстоятельство, что требования проведения государственной экспертизы Проекта «Поисковые и оценочные работы на россыпное золото в бассейне р. <данные изъяты> по лицензии <данные изъяты> (далее - Проект по лицензии) отсутствовали и ссылается на ч. 4, 5 ст. 36.1 Закона РФ от 21 февраля 1992 года «О недрах» в редакции, действовавшей до 1 января 2013 года. Суд указывает, что «в 2012 году указанный закон не содержал требований проведения государственной экспертизы проектной документации государственным учреждением, находящимся в ведении федерального органа управления государственным фондом недр или его территориального органа» (<данные изъяты>).

Вместе с тем ссылки на ч. 4, 5 ст. 36.1 Закона РФ «О недрах» являются необоснованными, так как указанных частей данная статья в тот период не содержала. При этом указанная в приговоре формулировка ч. 3 ст. 36.1 Закона РФ «О недрах» (действовавшая на 1 марта 2012 года, то есть на момент утверждения Проекта по лицензии) прямо устанавливает, что работы по геологическому изучению недр, поискам, разведке месторождений полезных ископаемых проводятся в соответствии с утвержденными в установленном порядке проектами, экспертиза которых проводится в федеральном органе управления государственным фондом недр или его территориальном органе за счет средств пользователей недр. Однако указывая данную норму, суд по непонятным причинам делает прямо противоположный вывод о том, что экспертиза проектной документации не требовалась.

Суд не учел, что приказом Федерального агентства по недропользованию (далее - Роснедра) от 27 октября 2010 года полномочия по проведению данной государственной экспертизы в 2012 году были возложены только на ФГУ «Государственная комиссия по запасам полезных ископаемых» (далее - ФГУ «ГКЗ»). С 1 января 2013 года полномочия по проведению государственной экспертизы проектов геологического изучения недр, поисков и разведки месторождений полезных ископаемых приказом Роснедра от 16 октября 2012 года возложены только на ФБУ «Росгеолэкспертиза».

Остались без оценки суда документы, представленные Роснедра от 31 января 2017 года и ФБУ «Росгеолэкспертиза» от 9 февраля 2017 года, из которых следует, что Проект по лицензии не прошел требуемую для него обязательную государственную экспертизу, предусмотренную ст. 36.1 Закона РФ «О недрах», соответственно ООО «<данные изъяты>» не имело право осуществлять по нему работы, что согласуется с порядком и условиями проведения аукциона, утвержденного приказом Хакаснедра от 11 апреля 2011 года, в пп. «а» п. 5.1.1, где установлено, что победитель обязан обеспечить в первую очередь подготовку, согласование и утверждение в установленном порядке проекта проведения геолого-разведочных работ на лицензионном участке - не позднее 12 месяцев с даты государственной регистрации лицензии, при этом проект должен получить положительные заключения необходимых государственных экспертиз.

Самой лицензией <данные изъяты>, а именно п. 4.1 приложения № 1 к ней, определяющей условия пользования недрами, указана в качестве обязанности недропользователя «подготовка, согласование и утверждение в установленном порядке проекта на проведение геологоразведочных работ на участке - не позднее 11 июля 2012 года, при этом проект должен получить положительные заключения необходимых государственных экспертиз».

В связи с тем, что Проект по лицензии не прошел обязательную государственную экспертизу, он по результатам проведенной Роснедра проверки соблюдения отделом геологии и лицензирования по Республике Хакасия законодательства в сфере недропользования был признан недействительным, о чем составлен акт от 26 октября 2016 года. Именно по данной причине (отсутствие соответствующей проектной документации) приказом Роснедра от 9 ноября 2016 года произведенная актуализация лицензии <данные изъяты> была исключена из перечня лицензий, подлежащих разовой актуализации, в связи с чем приказом Центрсибнедра от 17 ноября 2016 года принято решение о снятии с регистрационного учета зарегистрированных 24 ноября 2015 года изменений к лицензии <данные изъяты>.

О необходимости прохождения государственной экспертизы в ФГУ «ГКЗ» как в ходе следствия, так и в суде показали специалисты: начальник Красноярского территориального отделения ФБУ «Росгеолэкспертиза» ФИО3, начальник Управления Росприроднадзора по Республике Хакасия ФИО4, бывший сотрудник Управления Росприроднадзора по Республике Хакасия ФИО5

Вместе с тем показания указанных специалистов судом в приговоре по непонятным причинам не приведены, оценка им не дана. Более того судом искажены показания специалиста ФИО3, который не давал показаний о том, что «Хакаснедра была проведена экспертиза проекта...» (<данные изъяты>).

Не отражены в приговоре и не дана оценка судом показаниям свидетелей ФИО6 и ФИО7, являющихся сотрудниками Управления Росприроднадзора по Республике Хакасия, подтвердившими позицию обвинения по этому доводу.

Необоснованно утверждение суда о том, что Проект по лицензии согласован в установленном порядке, со ссылкой на «Положение о подготовке, согласовании» от 3 марта 2010 года № 118 (в ред. постановления Правительства РФ от 03.08.2011 № 651) (далее - Положение № 118) в котором установлен порядок подготовки, согласования и утверждения технических проектов разработки месторождений полезных ископаемых и иной проектной документации на выполнение работ, связанных с пользованием участками недр» (<данные изъяты>). Судом не приняты во внимание требования п. 9 Положения № 118, которые не предусматривают согласование комиссией, создаваемой Федеральным агентством по недропользованию или его территориальным органом проектов по геологическому изучению недр, поискам месторождений твердых полезных ископаемых (к которым относится и россыпное золото).

Указанное нарушение также отражено в ответах Роснедра от 31 января 2017 года и ФБУ «Росгеолэкспертиза» от 9 февраля 2017 года. Кроме того, в письме Минприроды России от 21 мая 2012 года прямо указано, что согласование проектов геологоразведочных (поисково-оценочных) работ с Роснедрами либо его территориальными органами действующим законодательством не предусмотрено.

Несмотря на то, что указанные ответы Роснедра и ФБУ «Росгеолэкспертиза» (№ <данные изъяты><данные изъяты>), а также акт Роснедра от 26 октября 2016 года содержат значимые для дела обстоятельства, суд необоснованно не принял их в качестве доказательств, указав лишь, что содержащаяся в них информация «не свидетельствует о наличии в действиях ФИО1 состава преступления, предусмотренного ст. 191 УК РФ» (<данные изъяты>).

На отсутствие у Роснедра и его территориальных органов полномочий по согласованию проектов геологоразведочных (поисково-оценочных) работ в суде показали специалист ФИО4, свидетели ФИО6 и ФИО7, но показания указанных свидетелей в приговоре по ст. 191 УК РФ даже не отражены, оценка им не дана.

Отсутствие необходимости в проведении государственной экспертизы Проекта по лицензии и надлежащее его согласование, по мнению суда, подтверждены показаниями компетентных свидетелей, которые суд принял за основу, а именно начальника Департамента по недропользованию по Центрально-Сибирскому округу ФИО8, занимавшего до 2015 года должность начальника Хакаснедра ФИО9., и занимавшего до 2018 года должность начальника Хакаснедра ФИО10 Как посчитал суд, уровень их образования, специальность и занимаемые должности позволяют сделать вывод о достаточной компетентности в вопросах, касающихся недр и добычи драгоценных металлов (<данные изъяты>)

Вместе с тем по каким причинам данным критериям суда не соответствуют показания специалистов ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО11, свидетелей ФИО6 и ФИО7, показавших в суде о необходимости проведения государственной экспертизы Проекта по лицензии в соответствии со ст. 36.1 Закона РФ «О недрах» и отсутствия таковой у ООО «<данные изъяты>», даже при согласовании его комиссией, созданной в Хакаснедра, судом не приведено.

Судом оставлен без внимания факт заинтересованности свидетелей ФИО10, ФИО8 и ФИО9, в связи с чем к их показаниям необходимо отнестись критически. Так, в целях придания видимости соблюдения правил добычи золота ООО «<данные изъяты>» ФИО10, превышая свои должностные полномочия выдал ФИО1 18 июня и 14 декабря 2015 года разрешения на добычу золота, за что привлекается к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 286 УК РФ, уголовное дело находится на рассмотрении в суде.

Свидетель ФИО8 согласно результатам оперативно- розыскного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров», представленных по ходатайству стороны обвинения, прямо указывает, что будет в части поддерживать ФИО10, обсуждал с ним, каким образом они будут защищаться от обвинения последнего, прямо указывает о допущенных ООО «<данные изъяты>» нарушениях.

Несмотря на то, что данное доказательство было исследовано в суде, однако в приговоре оно даже не приведено, оценка ему не дана. Не учтено судом, что по решению ФИО8 произведена незаконно актуализация лицензии <данные изъяты>, оставлено без внимания утверждение ФИО9 Проекта по лицензии, на что у него в соответствии с Положением № 118 не имелось полномочий.

Иными словами суд обосновал свои выводы без объективного и детального анализа исследованных доказательств, формально не приняв доводы стороны обвинения, одновременно проявив необъяснимую лояльность к показаниям указанных свидетелей при наличии очевидных признаков их личной заинтересованности.

Утверждение суда о том, что отсутствие горного отвода не образует состава преступления (<данные изъяты>), не соответствует требованиям закона. Соглашаясь с тем, что ООО «<данные изъяты>» не имело надлежаще оформленного горного отвода, суд не учел, что его наличие является одним из правил пользования недр, за нарушение которых при эксплуатации горнодобывающего предприятия, если это деяние повлекло причинение значительного ущерба, установлена уголовная ответственность по ст. 255 УК РФ, а добытые при нарушении данных правил драгоценные металлы не могут законно находиться в обороте.

О необходимости обязательного оформления горного отвода до осуществления добычи драгоценных металлов в суде подробно показала специалист ФИО12 (государственный инспектор Отдела горного и технологического надзора по Республике Хакасия Енисейского управления Ростехнадзора).

Утверждение о том, что ООО «<данные изъяты>» производило работы разрешенным способом (<данные изъяты>) и в соответствии с представленными стороной защиты положениями «Методических указаний по подсчету запасов золота и олова в россыпях» под редакцией О.Х. Цоханова (Магадан 1979) является необоснованным. Суд не учел, что данные методические рекомендации, как указано в них же, являются практическим пособием для специалистов, занимающихся поисками россыпных месторождений золота и олова только в условиях Северо-Востока СССР, к которым территория Республики Хакасия не относится.

При этом указанные в обвинении методические рекомендации по применению классификации запасов месторождений и прогнозных ресурсов твердых полезных ископаемых (россыпные месторождения), утвержденные Министерством природных ресурсов и экологии РФ от 5 июня 2007 года № 37-р, предназначены для всех работников предприятий и организаций, осуществляющих свою деятельность в сфере недропользования, независимо от их ведомственной принадлежности и форм собственности, суд не учел и не оценил.

Согласно самому же Проекту по лицензии, а именно геологическому заданию на выполнение работ следует, что работы должны проводиться в соответствии с указанными методическими рекомендациями № 37-р (п. 1.3 листа 1 задания). О необходимости применения именно данных методических рекомендаций, а также отсутствии в них работ, связанных с разработкой месторождений «полигонами», подтвердил специалист ФИО3, он же прямо указал, что Проект по лицензии, в том виде в котором он существует, никогда не получил бы положительное заключение государственной экспертизы, так как предусматривал работы, связанные с разработкой месторождения «полигонами».

Обосновывая оправдание ФИО1 по ч. 1 ст. 191 УК РФ суд акцентирует внимание на ненаступление общественно опасных последствий от его действий. Обосновывая возможность распоряжения ФИО1 полученного им по лицензии <данные изъяты> золота суд указывает, что Общество законно осуществляло добычу золота, приводит положения ст. 1.2 Закона РФ «О недрах» о том, что добытые из недр полезные ископаемые и иные ресурсы по условиям лицензии могут находиться в частной собственности (<данные изъяты>).

Вместе с тем без какой-либо оценки суда остались положения законодательства о том, что добыча может осуществляться только после выполнения определенных условий. Так, в соответствии с ч. 2 ст. 29 Закона РФ «О недрах» предоставление недр в пользование для добычи полезных ископаемых разрешается только после проведения государственной экспертизы запасов полезных ископаемых. Однако ООО «<данные изъяты>» подсчет запасов полезных ископаемых по участку недр в долине р. <данные изъяты> не производило и вышеуказанную экспертизу не проводило, запасы золота по данному участку в нарушение ч. 1 ст. 31 Закона РФ «О недрах» на государственный баланс запасов полезных ископаемых не ставились.

Кроме того, в соответствии со ст. 23.2 Закона РФ «О недрах» разработка месторождений полезных ископаемых осуществляется в соответствии с утвержденными техническими проектами, которые до утверждения подлежат согласованию с комиссией, создаваемой федеральным органом управления государственным фондом недр. Однако, как установлено в суде и не отрицал ФИО1, технический проект на разработку месторождения у ООО «<данные изъяты>» на момент совершения преступления отсутствовал.

Суд в приговоре подменяет понятие «получение проб» золота, которое происходит на стадии поиска и оценки, целью которого является выявление и оценка промышленной значимости запасов полезных ископаемых на конкретном участке, определение степени его золотоносности и на что ФИО1 при наличии соответствующего проекта, получившего положительное заключение государственной экспертизы, имел бы право с понятием «добыча».

ООО «<данные изъяты>» полученные образцы золота не сдавало на какие-либо аналитические и технологические исследования, то есть фактически оно не осуществляло оценку месторождения, а производило добычу. Для придания видимости исполнения условий лицензии <данные изъяты>ФИО1 к работам на участке были привлечены ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», работа которых и должна была свидетельствовать о поиске и оценке золота. При этом ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» с соблюдением соответствующей методики и способах поиска и оценки за 2015-2016 года извлечено всего 1 г золота, о чем и показал свидетель ФИО13

Вопреки действующему законодательству, подробно изложенному в обвинительном заключении, в понимании суда добыча драгоценных металлов с возможностью их последующего обращения всегда является законной при наличии только лишь одной лицензии, независимо от необходимости соблюдения условий ее выполнения. Вместе с тем в соответствии со ст. 11 Закона РФ «О недрах» лицензия является документом, удостоверяющим право ее владельца на пользование участком недр в определенных границах в соответствии с указанной в ней целью в течение установленного срока при соблюдении владельцем заранее оговоренных условий.

Содержанию писем Хакаснедра от 18 июня и 14 декабря 2015 года, которые указаны судом в обоснование законности действий ФИО1, не дана оценка. Вместе с тем они противоречат требованиям ст. 23.2 и ч. 2 ст. 29 Закона РФ «О недрах», о чем также прямо указано в ответах Роснедра и ФБУ «Росгеолэкспертиза» (<данные изъяты>), а также в акте Роснедра от 26 октября 2016 года. Об этом же показали специалисты ФИО3, ФИО4, ФИО6, именно в связи с подписание данных писем ФИО10 и привлекается к уголовной ответственности.

Остался без надлежащей оценки судом и ответ Красноярского отделения ПАО Сбербанк от 28 декабря 2016 года, из которого следует, что банком при заключении договоров купли-продажи золота у ООО «<данные изъяты>» данные письма Хакаснедра были оценены как квота и на основании них были зарегистрированы сделки. Не имея указанных писем, ФИО1 не смог бы продать добытое им золото, фактически они легализовали незаконную добычу.

Несмотря на то, что ст. 191 УК РФ не предполагает наступление какого-либо ущерба, суд указал, что не установлен факт наступления «ущерба для бюджета Российской Федерации». При этом судом оставлены без внимания и оценки положения ст. 1.2 Закона РФ «О недрах» о том, что недра в границах территории РФ, включая подземное пространство и содержащиеся в недрах полезные ископаемые, являются государственной собственностью, а также то, что в соответствии с ч. 4 ст. 2, ст. 30 Федерального закона от 26.03.1998 № 41-ФЗ «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» собственником незаконно добытых драгоценных металлов является РФ.

Как пояснили в суде специалисты ФИО3ФИО4., ФИО5, свидетели ФИО6 и ФИО7 до постановки запасов полезных ископаемых в соответствии со ст. 31 Закона РФ «О недрах» на государственный баланс запасов полезных ископаемых, они являются собственностью РФ. Данные показания в приговоре не приведены, оценка им судом не дана. Таким образом, ФИО1 фактически продал государству его же имущество.

Вывод суда о том, что необходимости соблюдения установленных этапов и стадий геологоразведочных работ не требуется и доводы обвинения в данной части не нашли своего подтверждения (<данные изъяты>), не соответствует требованиям законодательства, изложенным в обвинении.

О необходимости соблюдения недропользователем всех этапов и стадий при добыче драгоценных металлов и лишь определенной возможности их совмещения, показали специалисты ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО11, представитель потерпевшего ФИО2, свидетели ФИО6ФИО7, ФИО12, однако по непонятным причинам суд эти показания в приговоре не привел и оценку им не дал, несмотря на то, что сторона обвинения ссылалась на эти доказательства.

Какая-либо оценка на данный счет Положению о порядке проведения геологоразведочных работ по этапам и стадиям (твердые полезные ископаемые), утвержденному распоряжением Министерства природных ресурсов РФ от 5 июля 1999 года, о котором неоднократно в судебном заседании заявляла сторона обвинения, судом не дана.

Вывод суда об отсутствии у ФИО1 умысла на совершение преступления (<данные изъяты>) не основан на материалах уголовного дела. Условия самой лицензии <данные изъяты> предполагали проведение государственной экспертизы проекта на проведение геологоразведочных работ (п. 4.1 приложения № 1), оформление горного отвода (п. 2.2 приложения № 1), а также утверждение технического проекта разработки участка недр и получение необходимых согласований и экспертиз (п. 2.2 приложения № 1). Вышеперечисленное выполнено не было. Лицензия является основным документом, условия выполнения которой ФИО1 как руководитель общества не мог не знать.

О необъективной оценке исследованных документов свидетельствует также объяснение судом неустановление объема добытого драгоценного металла и его стоимость (<данные изъяты>). Вопреки примечанию к ст. 170.2 УК РФ, устанавливающего крупный размер незаконного оборота драгоценных металлов для ст. 191 УК РФ, который составляет стоимость, превышающую два миллиона двести пятьдесят тысяч рублей, судом необоснованно взят за основу крупный размер, установленный примечанием к ст. 169 УК РФ, то есть один миллион пятьсот тысяч рублей, который определяет крупный ущерб только для данной статьи, а не для ст. 191 УК РФ.

Выводы суда о том, что не установлен объем драгоценного металла незаконно добытого ООО «<данные изъяты>», так как при производстве перерасчета объемов и цены извлеченного металла, произведенного специалистом ФИО11 были включены объемы и стоимость золота, полученного при аффинаже в виде шлаков с другого месторождения, не соответствуют фактическим обстоятельствам.

В суде установлено, что при сдаче ООО «<данные изъяты>» золотосодержащего материала на аффинажные заводы в г. <данные изъяты> и г. <данные изъяты> Обществом на каждую партию составлялись опись-накладные на поставку россыпного золота. Аффинажным заводом при принятии золотосодержащего материала составлялся на каждую партию акт на приемку сырья, после чего по каждой партии золота производился аффинаж, о чем составлялся паспорт расчет за драгоценный металл, поступившие в шлиховом золоте, в котором отражался по каждой партии объем полученного химически чистого золота и серебра. Каждый из указанных документов содержал в себе сведения о предыдущем документе, что позволило специалисту установить объем полученного золота и серебра по каждой из партий золотосодержащего материала. При этом в ходе допроса с предъявлением указанных документов ФИО1 показал, какие именно опись-накладные на поставку россыпного золота составлены на золотосодержащий материал, добытый на участке по лицензии <данные изъяты>, мотивировал свои показания работниками подписавшими описьнакладные. Именно по данным партиям специалистом ФИО11 и был произведен впоследствии перерасчет, в ходе которого установлен объем извлеченного химически чистого золота и серебра, а также его средняя стоимость согласно данным Росстата.

Произведенный специалистом ФИО11 расчет соответствует требованиям Правил расчета размера вреда, причиненного недрам вследствие нарушения законодательства РФ о недрах, утвержденных постановлением Правительства РФ от 5 июля 2013 года № 564. Шлаки золота, остающиеся после аффинажа каждой партии, не были приняты специалистом во внимание, о чем свидетельствует произведенный расчет. Сведения по шлакам золота не принимались во внимание, так как невозможно определить какое содержание в них золота с месторождения в долине реки <данные изъяты>, а какое с месторождения в районе <данные изъяты>.

Сведения ОАО «<данные изъяты>» о шлаках золота содержатся в балансе драгоценных металлов, полученных из шлихового золота ООО «<данные изъяты>» с 1 января 2015 года по 31 декабря 2016 года, представленных свидетелем ФИО14 в ходе судебного заседания и приобщенных к делу. В указанном балансе шлаки золота легко вычислить, так как завод не отражает их в «приходе» от предприятия, а именно в графе 2 «Поступило сырье с учетом извлечения. Лигатурная масса граммы», отражая в данной графе «0». Произведенный в судебном заседании специалистом ФИО11 расчет вероятного размера вреда, причиненного недрам, при установлении самовольного пользования недрами указанные объемы шлаков не содержит.

Как установлено в суде, в ОАО «<данные изъяты>» шлиховое золото с месторождения долины р. <данные изъяты> от ООО «<данные изъяты>» поступало единожды, о чем показал сам ФИО1, а именно по описи-накладной от 19 октября 2015 года, из которого согласно расчету на принятый металл от ООО «<данные изъяты>» от 21 октября 2015 года получено 1561,7 г химически чистого золота и 117,1 г серебра. Представленная по запросу суда из ОАО «<данные изъяты>» справка о поступлении сырья, содержащего драгоценные металлы, в ОАО «<данные изъяты>» от ООО «<данные изъяты>» с 1 января 2015 года по 31 декабря 2016 года не содержит сведения о переработке заводом шлаков золота.

Несмотря на то, что ФИО1 обвинялся по ч. 1 ст. 191 УК РФ и в незаконном хранении драгоценных металлов, в приговоре судом оценка данным действиям и фактам не дана. Подсудимому вменялось в вину хранение в вагончике шлихообогатительной установки золотоприемной кассы золотосодержащего материала массой 3520,13 г, содержащего, согласно заключению материаловедческой судебной экспертизы химически чистое золото массой 2200,17 г. Указанный драгоценный металл был изъят в ходе обыска 1 сентября 2016 года. Оценка протоколу обыска в данной части в приговоре судом не дана, а заключение материаловедческой судебной экспертизы вообще не указано в приговоре по ч. 1 ст. 191 УК РФ.

Также судом без какого-либо обоснования сделан категоричный вывод о том, что стоимость золота должна определяться исключительно по ценам покупки на цветные металлы, ежедневно котируемые Центральным Банком РФ. При этом не приняты во внимание показания специалистов. Так, ФИО11 пояснила, что расчет размера вреда, причиненного недрам, она производила в соответствии с требованиями Правил расчета размера вреда, причиненного недрам вследствие нарушения законодательства РФ о недрах, утвержденных постановлением Правительства РФ № 564, где установлена стоимость золота и серебра, определенная по средней рыночной цене их реализации за 6 месяцев, предшествующих дате совершенного правонарушения. Сведения о средней рыночной цене реализации добытого полезного ископаемого были получены ею, как предписывают указанные Правила из Федеральной службы государственной статистики. Оснований не доверять полученным сведениям не имеется.

Именно стоимость золота и серебра, определенная по средней рыночной цене их реализации за 6 месяцев, предшествующих дате совершенного правонарушения, была указана стороной обвинения как размер незаконного оборота драгоценных металлов.

Вывод суда об отсутствии в обвинительном заключении указания на момент возникновения умысла у ФИО1 на незаконный оборот серебра (<данные изъяты>) не соответствует материалам уголовного дела. В обвинительном заключении (<данные изъяты>) по обвинению ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 191 УК РФ, указано «В период со 2 марта по июнь 2015 года, точное время органом следствия не установлено, у ФИО1 возник преступный умысел, используя свои полномочия в качестве директора ООО «<данные изъяты>» осуществлять незаконную добычу ООО «<данные изъяты>» драгоценных металлов по лицензии <данные изъяты> в нарушение действующего законодательства и условий данной лицензии, и в последующем на незаконный оборот драгоценных металлов, то есть их незаконное хранение, перевозку и совершение сделок связанных с драгоценными металлами...».

В части оправдания ФИО1 по ст. 255 УК РФ суд показания ФИО3, ФИО4, ФИО7, ФИО6, ФИО11, ФИО12, ФИО15, которые свидетельствуют о наличии в действиях ФИО1 признаков указанного преступления, по данному эпизоду не привел, оценку им не дал.

Судом необоснованно исключен из доказательств акт проверки № <данные изъяты> от 22 июня 2016 года, при этом указанный же акт проверки судом приведен в качестве доказательства виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 247 УК РФ (<данные изъяты>).

Кроме того, оправдательный приговор содержит противоречивые выводы суда относительно обязательного признака преступления - факта незаконной добычи драгоценных металлов (<данные изъяты>). Этот вывод не основан на нормах права, так как ответственность по данной статье предусмотрена за нарушение правил охраны и использования недр при проектировании, размещении, строительстве, вводе в эксплуатацию и эксплуатации горнодобывающих предприятий или подземных сооружений, не связанных с добычей полезных ископаемых, а равно самовольной застройкой площадей залегания полезных ископаемых, если эти деяния повлекли причинение значительного ущерба.

Хотя сторона обвинения не заявляла ходатайств о признании недопустимыми доказательствами заключения материаловедческой судебной экспертизы, расчета на принятый металл от 21 октября 2015 года с описью- накладной от 19 октября 2015 года, а напротив использовала данные доказательства для перерасчета размера вреда, причиненного недрам, который использовался при уточнении обвинения, суд в приговоре указывает обратное (<данные изъяты>) и устраняется от их оценки.

Также суд фактически самоустранился от оценки доказательств и мотивов принятия решения, указав лишь, что «судом уже сделан вывод о том, что ФИО1 не занимался незаконной самовольной добычей драгоценных металлов» (<данные изъяты>).

В части осуждения ФИО1 по ч. 2 ст. 247 УК РФ, в прениях государственным обвинителем уточнено начало совершения преступления с 1 мая 2015 года на 22 июня 2015 года, так как именно с 22 июня 2015 года ООО <данные изъяты>» заключило договор аренды лесного участка с Министерством промышленности и природных ресурсов РХ. До заключения указанного договора никаких действий на данном участке Обществом не производилось. Однако суд указал, что данное преступление совершено в период с 1 мая 2015 года по 15 сентября 2016 года (<данные изъяты>).

Доводы ФИО1 о несогласии с началом инкриминируемого периода (<данные изъяты>), поскольку договор аренды лесного участка был заключен только 22 июня 2015 года, судом в приговоре не приведены и не опровергнуты.

При изложении доказательств совершения ФИО1 преступления судом в приговоре не приведены показания специалиста ФИО11, оглашенные в судебном заседании в полном объеме, в том числе по обстоятельствам загрязнения водного объекта, а также не приведены показания свидетелей ФИО16 и ФИО17 по фактам использования химических веществ в процессе переработки шлихового золота.

Судом приведены протоколы анализов ЦЛАТИ по Енисейскому региону, а также протокол испытаний ООО «<данные изъяты>». Однако выводы о наличии загрязнения приведены в заключениях к указанным протоколам, оглашенным в судебном заседании. В приговоре ссылка на исследование заключений отсутствует, как и на исследование договора водоотведения от 22 апреля 2016 года на пользование ООО «<данные изъяты>» водным объектом - р. <данные изъяты>, который также оглашался в судебном заседании.

Считает, что имеются предусмотренные ст. 389.16 УПК РФ основания для отмены приговора с передачей уголовного дела на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

В возражениях на апелляционное представление защитник Канзычаков Н.Д. указывает, что доводы государственного обвинителя не основаны на нормах закона и материалах дела и просит оставить приговор без изменения.

В суде апелляционной инстанции прокурор Ягодкина В.А. поддержала представление, осужденный ФИО1, его защитник Канзычаков Н.Д. возражали против его удовлетворения и просили оставить приговор без изменения.

При этом защитник Канзычаков Н.Д. и осужденный ФИО1 пояснили об отсутствии преступного умысла в его действиях, о получении им лицензии и всех необходимых на тот момент согласований, что препятствует привлечению его к уголовной ответственности по ст. 191, 255 УК РФ, сослались на ч. 2 ст. 7.3 КоАП РФ, предусматривающей административную ответственность за пользование недрами с нарушением условий, предусмотренных лицензией на пользование недрами, и требований, утвержденного в установленном порядке технического проекта, а также на судебную практику арбитражного суда.

Стороны не заявили ходатайств об исследовании каких-либо доказательств, суд апелляционной инстанции не усмотрел оснований для исследования доказательств по собственной инициативе и рассмотрел апелляционное представление без проверки доказательств, исследованных судом первой инстанции.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и возражений на него, выслушав мнения участников судебного разбирательства, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым.

В описательно-мотивировочной части приговора, исходя из положений п. 3, 4 ч. 1 ст. 305, п. 2 ст. 307 УПК РФ, должна быть дана оценка всем исследованным в судебном заседании доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого. При этом должны быть изложены доказательства, на которых основаны выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, и приведены мотивы, по которым те или иные доказательства отвергнуты судом.

С учетом положений ст. 74 и ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ о том, какие сведения могут признаваться доказательствами по уголовному делу, суд в описательно-мотивировочной части приговора не вправе ограничиваться перечислением доказательств или указанием на протоколы процессуальных действий и иные документы, в которых они отражены, а должен раскрыть их основное содержание.

Эти требования закона судом надлежаще не выполнены.

Из формулировки предъявленного ФИО1 обвинения и обвинительного заключения в совершении им преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 191 УК РФ, следует, что он, являясь директором ООО «<данные изъяты>», в период со 2 марта 2015 года по 9 ноября 2016 года, имея умысел на незаконную добычу ООО «<данные изъяты>» драгоценных металлов по лицензии <данные изъяты> в нарушение требований действующего законодательства и условий данной лицензии (с подробным указанием конкретных норм законодательства и условий лицензии), и в последующем на незаконный оборот драгоценных металлов в крупном размере для получения Обществом незаконного дохода, с целью поддержания высокого материального состояния Общества, возможности выплачивать себе заработной платы, и обеспечения себе возможности пребывания в должности директора перед учредителями Общества, с помощью подчиненных ему работников Общества незаконно добыл на участке «<данные изъяты>) золотосодержащий материал (с указанием массы материала, массы химически чистого золото и серебра и их стоимости), незаконно перевез с этого участка золотосодержащий материал (с таким же указанием) в ОАО «<данные изъяты>» (<данные изъяты>), незаконно перевез с этого участка золотосодержащий материал (с таким же указанием) в ОАО «<данные изъяты>» (г. <данные изъяты>), после аффинажа незаконно продал золото массой 41719,80 г в ПАО «Сбербанк России» и незаконно продал серебро массой 444,80 г в ОАО «<данные изъяты>».

В ходе судебного разбирательства государственный обвинитель изменил обвинение, уточнив, что ФИО1 в указанный период времени незаконно добыл химически чистое золото массой 23,88387 кг, стоимостью 59915978,34 рублей, и химически чистое серебро массой 1,636 кг, стоимостью 52512,08 рублей, на общую сумму 59968490,42 рублей, незаконно перевез с участка золотосодержащий материал, содержащий химически чистое золото массой 1,5617 кг, стоимостью 3338708,56 рублей, и серебро массой 0,1171 кг, стоимостью 3412,06 рублей, в ОАО «<данные изъяты>», незаконно перевез с участка золотосодержащий материал, содержащий химически чистое золото массой 20,122 кг, стоимостью 50638753,88 рублей, и серебро массой 1518,9 кг, стоимостью 49100,02 рублей, в ОАО «<данные изъяты>», после аффинажа незаконно продал золото массой 21683,7 кг в ПАО «Сбербанк России» и незаконно продал серебро массой 444,80 г в ОАО «<данные изъяты>».

Судом признаны установленными иные обстоятельства уголовного дела. ФИО1 в период со 02.03.2015 по 09.11.2016, являясь директором ООО «<данные изъяты>», в процессе осуществления геологоразведочных работ по лицензии <данные изъяты>, в рамках проекта «Поисковые и оценочные работы на россыпное золото в бассейне р. <данные изъяты>», согласованного комиссией Хакаснедра, в который включены работы, в том числе по добыче золота, попутно извлекая золотосодержащее сырье, которое после предварительной очистки поступало в рамках заключенных ФИО1 с ОАО «<данные изъяты>» и ОАО «<данные изъяты>» договоров на аффинаж, после аффинажа реализовал в ПАО «Сбербанк России» на основании заключенного с ним договора.

В обоснование своей позиции об оправдании ФИО1 суд сослался на показания свидетелей, лицензию <данные изъяты>, Закон РФ «О недрах» в редакции, действовавшей до 01.01.2013, и сделал выводы о том, что:

- в период с 2015 по 2016 на территории участка, расположенного в долине реки <данные изъяты>, осуществляло свою деятельность ООО «<данные изъяты>» на основании лицензии <данные изъяты> и согласованного комиссией Хакаснедра проекта на «Поисковые и оценочные работы на россыпное золото в бассейне р. <данные изъяты>», при этом для соблюдения условий, предусмотренных лицензией и проектом, Общество, соблюдая процедуры и, оформляя требуемые документы, сдавало золото на аффинаж и, установив содержание химически чистого золота, реализовывало в ПАО «Сбербанк России», при этом предусмотренных законодательством РФ запретов на продажу золота, извлеченного в рамках производства указанных работ, не имеется;

- на момент согласования комиссией Хакаснедра указанного проекта, а именно 1 марта 2012 года, действовавший Закон РФ «О недрах» не требовал проведения государственной экспертизы проектной документации, государственным учреждением, находящимся в ведении федерального органа управления государственным фондом недр или его территориального органа;

- выявленный в ходе проверки факт отсутствия надлежаще оформленного горного отвода, необходимого при выполнении работ в рамках лицензии типа БР, сам по себе не является свидетельством совершения ФИО1 преступных действий;

- довод обвинения о наличии такого нарушения, как осуществление деятельности по поиску и оценке при помощи полигонов, был опровергнут в судебном заседании представленными стороной защиты доказательствами, которые суд признает достоверными, а именно данный способ соответствовал проектной документации на выполнение работ по объекту «Поисковые и оценочные работы на россыпное золото в бассейне р. <данные изъяты>» и «Методическим указаниям по подсчету запасов золота и олова в россыпях» под редакцией О.Х. Цоханова (Магадан 1979), которые предусматривает проходку разведочных полигонов на техногенных россыпях;

- деятельность по продаже золота в ПАО «Сбербанк России», то есть в соответствии с Федеральным законом «О банках и банковской деятельности» в кредитную организацию, имеющую соответствующую лицензию, не устанавливает факта наступления ущерба для бюджета РФ, так как золото было реализовано в установленном порядке;

- доводы обвинения о необходимости прохождения всех этапов и стадий – поиск, разведка, подсчет запасов, постановка на баланс – для последующей реализации золота, не нашли своего подтверждения в ходе судебного следствия;

- доводы обвинения о крупном размере незаконного оборота драгоценного металла несостоятелен, поскольку установить ущерб с учетом того, что в расчет ущерба включены объемы и стоимость золота, полученного при аффинаже в виде шлаков с другого месторождения, а именно «<данные изъяты>», а пересчет ущерба, произведенный специалистом ФИО11, не является абсолютным и включает погрешность в проведении расчета с учетом золота, содержащегося в шлаке, в связи с чем данный расчет признается судом недостоверным;

- в обвинительном заключении не указано, когда у ФИО1 возник умысел на незаконную добычу серебра, его перевозку и продажу, каким образом были совершены эти действия, в какой период времени не установлено, в связи с чем сам факт его добычи не может образовывать признаки преступления.

Вместе с тем вывод суда о том, что действовавший Закон РФ «О недрах» не требовал проведения государственной экспертизы проектной документации, нельзя признать обоснованным.

Согласно ч. 3 ст. 36.1 Закона РФ «О недрах» (действовавшей на 01.03.2012) работы по геологическому изучению недр, поискам, разведке месторождений полезных ископаемых, осуществляемые за счет средств федерального бюджета и иных средств, проводятся в соответствии с утвержденными в установленном порядке проектами, экспертиза которых проводится в федеральном органе управления государственным фондом недр или его территориальном органе за счет средств пользователей недр.

В ч. 4 ст. 36.1 Закона РФ «О недрах», введенной Федеральным законом от 29.06.2015 № 205-ФЗ, также указано, что работы по региональному геологическому изучению недр, геологическому изучению недр, включая поиски и оценку месторождений полезных ископаемых, разведке месторождений полезных ископаемых, осуществляемые за счет государственных средств и средств пользователей недр, проводятся в соответствии с утвержденной проектной документацией, экспертиза которой организуется федеральным органом управления государственным фондом недр или его территориальными органами и проводится государственным учреждением, находящимся в ведении федерального органа управления государственным фондом недр или его территориального органа, за счет средств заявителей.

Таким образом, положения ст. 36.1 Закона РФ «О недрах» и в старой и новой редакции содержат требование о проведении экспертизы проектов. Однако суд сделал выводы об обратном, что незаконно.

Из лицензии <данные изъяты> на пользование недрами, выданной ООО «<данные изъяты>», с целевым назначением и видами работ – геологическое изучение, разведка и добыча россыпного золота на участке <данные изъяты>, приведенной следователем в обвинительном заключении в обоснование виновности ФИО1 следует, что ее неотъемлемой составной частью является приложение «Условия пользования недрами», в пп. а п. 4.1 которого указано, что по объемам, основным видам работ и срокам их проведения недропользователь (т.е. ООО «<данные изъяты>») обязан обеспечить подготовку, согласование и утверждение в установленном порядке проекта на проведение геолого-разведочных работ на участке <данные изъяты> – не позднее 11.07.2012, при этом проект должен получить положительные заключения необходимых государственных экспертиз. Сеть разведочных выработок и объемы проектируемых работ должны обеспечить оценку промышленного значения россыпей с подсчетом запасов по определенным категориям (№ <данные изъяты>).

О том, что проект «Поисковые и оценочные работы на россыпное золото в бассейне р. <данные изъяты>», экспертизу проектов геологического изучения недр согласно ч. 3 ст. 36.1 Закона РФ «О недрах» в установленном порядке не проходил, что осуществление работ по этому проекту не соответствует требованиям законодательства РФ, следует из ответов Роснедра от 31.01.2017 (№ <данные изъяты>), ФБУ «Росгеолэкспертиза» от 09.02.2017 (№ <данные изъяты>), а также показаний специалистов ФИО3 и ФИО4, показаний свидетелей ФИО6 и ФИО7 в судебном заседании (№ <данные изъяты>).

Вывод суда о том, что в период с 2015 по 2016 ООО «<данные изъяты>» законно осуществляло свою деятельность на основании указанного проекта, согласованного комиссией Хакаснедра, сделан без учета проведенной комиссией Роснедра документарной проверки соблюдения Отделом геологии и лицензирования по Республике Хакасия законодательства в сфере недропользования (акт от 26.10.2016), которой установлено, что Управление по недропользованию по Республике Хакасия неправомерно, в нарушение ч. 3 ст. 36.1 Закона РФ «О недрах», приказа Роснедра от 27.10.2010 № 1255, письма Минприроды России от 21.05.2012 № 11-46/7618 осуществило согласование проектной документации «Поисковые и оценочные работы на россыпное золото в бассейне р. <данные изъяты>» (протокол от 01.03.2012 № 40), с учетом отсутствия на дату согласования проекта экспертного заключения ФГУ «Государственная комиссия по запасам полезных ископаемых».

Из данного акта также следует, что в соответствии с ч. 2 ст. 29 Закона РФ «О недрах» предоставление недр в пользование для добычи полезных ископаемых разрешается только после проведения государственной экспертизы их запасов, а по состоянию на 01.01.2016 утверждение запасов россыпного золота не производилось, утвержденные запасы полезных ископаемых по лицензионному объекту, учитываемые государственным балансом, отсутствуют; согласно ст. 23.2 Закона РФ «О недрах» разработка месторождений полезных ископаемых осуществляется в соответствии с утвержденными техническими проектами, которые до утверждения подлежат согласованию с комиссией, создаваемой федеральным органом управления государственным фондом недр, но ООО «<данные изъяты>» не имеет согласованный в установленном порядке технический проект разработки месторождения. Таким образом, осуществление ООО «<данные изъяты>» добычи на участке недр <данные изъяты> в отсутствие государственной экспертизы запасов и согласованного технического проекта в порядке, предусмотренном постановлением Правительства РФ от 03.03.2010 № 118, является нарушением законодательства о недрах (№ <данные изъяты>).

Тем не менее, суд в приговоре не привел и не раскрыл содержание представленных стороной обвинения доказательств: лицензии <данные изъяты> на пользование недрами с приложением, ответов Роснедра от 31.01.2017 и ФБУ «Росгеолэкспертиза» от 09.02.2017, акта комиссии Роснедра от 26.10.2016, показаний специалистов ФИО3 и ФИО4, показаний свидетелей ФИО6 и ФИО7

Выступая в прениях сторон, государственный обвинитель со ссылкой на исследованные в судебном заседании материалы ОРМ «ПТП» просил суд критически оценить показания свидетелей ФИО8 и ФИО12 о правомерности добычи ООО «<данные изъяты>» по имевшемуся у него проекту золота.

Исследованные в судебном заседании и приобщенные к делу результаты проведения ОРМ «ПТП» между ФИО8 и ФИО12 (№ <данные изъяты>) содержат сведения о том, что протоколом № 40 незаконно согласован проект без экспертного заключения геолэкспертизы, требования о проведении которой в 2012 году являлись обязательными; проект согласован в нарушение стадийности; добытым считается только тот металл, который получен в рамках проекта на разработку, утвержденного комиссией, который в свою очередь разработан на основе стоящих на государственном балансе запасов, поставленных недропользователем, в данном случае запасов и проекта нет – полученный на поисково-оценочной стадии металл является собственностью государства, а не недропользователя, в связи с чем указанные лица вырабатывают линию защиты (№ <данные изъяты>).

Этот довод государственного обвинителя и приобщенные к делу материалы ОРМ «ПТП» в приговоре не приведены и не получили оценки суда.

Вывод суда о соответствии деятельности по поиску и оценке при помощи полигонов проекту «Поисковые и оценочные работы на россыпное золото в бассейне р. <данные изъяты>» и методическим указаниям по подсчету запасов золота и олова в россыпях под редакцией О.Х. Цоханова (Магадан 1979), предусматривающим проходку разведочных полигонов на техногенных россыпях, противоречит самому проекту - геологическому заданию на выполнение работ, содержащему перечень нормативно-правовых документов, регламентирующих выполнение работ, в котором указаны методические рекомендации по применению классификации запасов месторождений и прогнозных ресурсов твердых полезных ископаемых (россыпные месторождения, М. 2007), и отсутствует ссылка на применение методических указаний по подсчету запасов золота и олова в россыпях под редакцией О.Х. Цоханова. (№ <данные изъяты>).

При этом суд не привел в приговоре мотивы, по которым отверг представленные стороной обвинения доказательства: методические рекомендации по применению классификации запасов месторождений и прогнозных ресурсов твердых полезных ископаемых (россыпные месторождения), утвержденные Министерством природных ресурсов и экологии РФ от 5 июня 2007 года № 37-р (из числа инкриминируемых ФИО1 нарушений законодательства), а также показания специалиста ФИО3 в судебном заседании об отсутствии в этих рекомендациях работ, связанных с разработкой месторождений «полигонами» (№ <данные изъяты>).

Вопреки выводу суда, в обвинительном заключении указано, что в период со 2 марта по июнь 2015 года у ФИО1 возник умысел на осуществление незаконной добычи ООО «<данные изъяты>» драгоценных металлов по лицензии <данные изъяты> в нарушение действующего законодательства и условий данной лицензии, и в последующем на незаконный оборот драгоценных металлов, то есть их незаконное хранение, перевозку и совершение с ними сделок (№ <данные изъяты>).

Отвергая представленный специалистом ФИО11 расчет размера вреда, причиненного недрам, вследствие нарушения законодательства РФ о недрах, произведенный согласно правилам, утвержденным постановлением Правительства РФ от 04.07.2013 № 564 (№ <данные изъяты>), суд в приговоре не привел доказательств (документов), подтверждающих этот вывод суда о включении в расчет ущерба объемов и стоимости золота, полученного при аффинаже в виде шлаков с другого месторождения «<данные изъяты>», суд не учел, что указанный расчет производился по материалам уголовного дела (№ <данные изъяты>), содержащим акты приема-передачи золота на завод с участка <данные изъяты>.

Делая вывод о том, что сам по себе факт добычи драгоценных металлов не может образовывать признаки преступления, суд в приговоре не привел и оставил без оценки показания специалистов ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО12, в частности показания специалистов ФИО3 и ФИО4 о незаконной добыче ООО «<данные изъяты>» драгоценных металлов в нарушение правил, установленных законодательством РФ, методических рекомендаций № 37-р, предусматривающих определенные стадии работ: поиск и оценка месторождения, проведение работ, подсчет запасов, постановка запасов на государственный баланс, отработка – с составление проектов – их экспертиз и согласований, получение горного отвода и добыча полезных ископаемых – пропуск или изменение которых не допускается (№ <данные изъяты>).

Из формулировки предъявленного ФИО1 обвинения и обвинительного заключения в совершении им преступления, предусмотренного ст. 255 УК РФ, следует, что он, занимая должность директора ООО «<данные изъяты>», достоверно зная об отсутствии технического проекта, прошедшего государственную экспертизу, в том числе по проектным решениям по вопросам охраны окружающей среды и природных ресурсов, не обеспечивавшим экологическую безопасность; заключения государственной экспертизы о промышленной значимости разведанных запасов полезных ископаемых для постановки запасов полезных ископаемых на государственный учет; документов, удостоверяющих уточненные границы горного отвода, в нарушение требований правил охраны и использования недр при вводе в эксплуатацию и эксплуатации горнодобывающих предприятий, установленных законодательством РФ, а также лицензии (с указанием конкретных норм законодательства и условий лицензии), осуществляя свои полномочия директора Общества по оперативному руководству эксплуатацией горнодобывающего предприятия, в период с 01.05.2015 по 15.09.2016, действуя умышленно, в целях извлечения прибыли, путем дачи указаний подчиненным ему работникам Общества, а также путем заключения договоров с ООО <данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>» на выполнение геологоразведочных работ, используя непрошедшую государственную экспертизу проектную документацию на выполнение работ по проекту «Поисковые и оценочные работы на россыпное золото в бассейне р. <данные изъяты>», с использованием промышленной горной техники и оборудования осуществил самовольную добычу на этом участке полезных ископаемых – драгоценных металлов: россыпного золота и серебра, открытым способом в объеме 48,01983 кг золота на сумму 104974614,87 рублей и 2,8681 кг серебра на сумму 84206,25 рублей. Своими умышленными действиями, выразившимися в самовольных добыче и использовании содержимого недр без выполнения обязательных условий, предусмотренных законодательством и лицензией на пользование недрами, ФИО1 нарушил правила охраны и использования недр, повлекшее причинение государству значительного ущерба в размере 105058821,12 рублей.

В ходе судебного разбирательства государственный обвинитель изменил обвинение, уточнив, что ФИО1 осуществил самовольную добычу на этом участке полезных ископаемых – драгоценных металлов: россыпного золота и серебра, открытым способом в объеме 21,6837 кг золота на сумму 59915978,34 рублей и 1,636 кг серебра на сумму 52512,08 рублей. Своими умышленными действиями, выразившимися в самовольных добыче и использовании содержимого недр без выполнения обязательных условий, предусмотренных законодательством и лицензией на пользование недрами, ФИО1 нарушил правила охраны и использования недр, повлекшее причинение государству значительного ущерба в размере 59968490,42 рублей.

Судом признаны установленными иные обстоятельства уголовного дела. ФИО1 в период с 22.06.2015 по 15.09.2016 являлся директором ООО «<данные изъяты>», которое в процессе осуществления геологоразведочных работ по лицензии <данные изъяты>, в рамках проекта «Поисковые и оценочные работы на россыпное золото в бассейне р. <данные изъяты>», согласованного комиссией Хакаснедра, попутно извлекало золотосодержащее сырье.

В обоснование своей позиции об оправдании ФИО1 суд сослался на исследованные доказательства и сделал вывод о том, что доводы обвинения о причинении от действий ФИО1 значительного ущерба несостоятелен, поскольку установить данный ущерб с учетом приведенных в приговоре доказательств не представилось возможным, а пересчет ущерба, произведенный специалистом ФИО11 по ходатайству обвинения не является абсолютным и включает погрешность в проведении расчета с учетом золота, содержащегося в шлаке, в связи с чем данный расчет признается судом недостоверным.

Также суд указал, что с учетом предъявленного подсудимому обвинения не дает оценку его действиям на предмет наличия либо отсутствия факта незаконной добычи драгоценных металлов, который является обязательным признаком объективной стороны ст. 255 УК РФ и вменяемого ФИО1, поскольку судом уже сделан вывод о том, что он не занимался в период со 02.03.2015 по 09.11.2016 незаконной добычей драгоценных металлов.

Вместе с тем в обоснование вывода о виновности ФИО1 следователь в обвинительном заключении привел следующие доказательства: показания представителя потерпевшего ФИО2; показания свидетелей (специалистов) ФИО4ФИО11, ФИО7, ФИО6, ФИО3, ФИО18, ФИО19, ФИО15 (которые были допрошены в судебном заседании), а также заключение материаловедческой судебной экспертизы, лицензию <данные изъяты> с приложением; расчет размера вреда, причиненного недрам ООО «<данные изъяты>» при добыче золота и серебра, вследствие нарушения законодательства РФ о недрах; акты приемки-сдачи работ; расчет на принятый металл и акт проверки № <данные изъяты> от 22.06.2016 с приложением (которые были исследованы в судебном заседании).

Как правильно указано в апелляционном представлении, суд в приговоре не раскрыл содержание указанных доказательств и не дал им оценки.

При этом, как следует из протокола судебного заседания, государственный обвинитель, заявляя ходатайство о произведении расчета вреда с передачей материалов специалисту ФИО11, не указывал на недопустимость использования в качестве доказательства - приведенного в обвинительном заключении расчета размера вреда (№ <данные изъяты>).

Остались без оценки суда и другие имеющие значение для данного уголовного дела обстоятельства, а именно осуществление под руководством ФИО1 деятельности ООО «<данные изъяты>» при отсутствии технического проекта, прошедшего государственную экспертизу, заключения государственной экспертизы о промышленной значимости разведанных запасов полезных ископаемых для постановки запасов полезных ископаемых на государственный учет, документов, удостоверяющих границы горного отвода, а также другие обстоятельства совершения преступления, указанные в обвинительном заключении.

При таких данных суд апелляционной инстанции находит убедительными доводы апелляционного представления о том, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела: суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда; выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли или могли повлиять на решение вопроса о виновности оправданного, что в соответствии с п. 1 ст. 389.15, п. 2 и 4 ст. 389.16 УПК РФ является основанием для отмены приговора.

Поскольку оправдательный приговор не соответствует требованиям ст. 297, 305 УПК РФ, суд не выполнил требования ст. 88 УПК РФ, согласно которой каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела, доводы защитника, изложенные в возражениях на апелляционное представление, а также пояснения защитника и осужденного в данном судебном заседании о законности и обоснованности оправдательного приговора не могут быть приняты во внимание.

Суд апелляционной инстанции также находит заслуживающими внимания доводы апелляционного представления о незаконности и необоснованности обвинительного приговора. При этом суд апелляционной инстанции отмечает, что в обвинительном заключении в перечне доказательств, подтверждающих обвинение ФИО1 по ч. 2 ст. 247 УК РФ, указаны показания представителя потерпевшего ФИО2, показания свидетелей (специалистов) ФИО4., ФИО7, ФИО6, ФИО15, а также лицензия <данные изъяты> с приложением и акт проверки № <данные изъяты> от 22.06.2016 с приложением (№ <данные изъяты>), то есть те же доказательства, которые указаны следователем в перечне доказательств, подтверждающих обвинение ФИО1 по ст. 255 и ч. 1 ст. 191 УК РФ, и использованы судом для доказывания обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ, при обосновании обвинительного приговора, и этим же доказательствам при обосновании оправдательного приговора надлежащая оценка в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ судом не дана.

Для проверки указанных выше обстоятельств, а также иных доводов, изложенных в апелляционном представлении, приговор в отношении ФИО1 подлежит отмене в полном объеме, с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд, но иным составом суда, со стадии подготовки к судебному заседанию.

В ходе нового судебного разбирательства дела суду необходимо принять меры к объективному, всестороннему и полному исследованию доказательств, дать им надлежащую оценку с учетом доводов, изложенных в представлении, и принять законное, обоснованное и справедливое решение.

С учетом тяжести предъявленного обвинения, данных о личности ФИО1, суд апелляционной инстанции считает необходимым оставить без изменения ранее избранную в отношении его меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

На основании вышеизложенного и руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.24, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Усть-Абаканского районного суда Республики Хакасия от 7 августа 2018 года в отношении ФИО1 отменить.

Уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение со стадии подготовки к судебному заседанию в тот же суд, но иным составом суда.

Меру пресечения в отношении ФИО1 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставить без изменения.

Апелляционное представление государственного обвинителя Ошарова В.В. удовлетворить.

Председательствующий Э.Г. Трояков