Апелляционное постановление № 22-1378/17Г от 10.10.2017 Липецкого областного суда (Липецкая область)

Суд апелляционной инстанции Липецкого областного суда в составе судьи Дедовой С.Ю., с участием:

государственного обвинителя: прокурора Шилина А.В.

осужденного: ФИО1,

представителей потерпевшего: Т.А., Ф.О.

при секретаре: Потаповой Ю.С.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе осужденного ФИО1 на приговорОктябрьского районного суда г. Липецка от 31 июля 2017 года, которым:

ФИО1, <данные изъяты>, не судимый,

осужден по ч. 1 ст. 285 УК РФ к штрафу в размере 70 000 (семьдесят тысяч) рублей в доход государства;

на основании п.п. 9, 12 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 24.04.2015 г. № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» ФИО1 освобожден от назначенного наказания со снятием судимости;

в соответствии со ст. 309 ч. 1, 2 УПК РФ за Управлением культуры и искусства Липецкой области признано право на удовлетворении исковых требований к ФИО1 о возмещении вреда, причиненного преступлением, иск передан для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства;

наложенный решением Советского районного суда г. Липецка от 10.09.2015 г. арест на принадлежащий ФИО1 автомобиль <данные изъяты> оставлен до разрешения гражданского иска по существу;

мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу ФИО1 оставлена без изменения, затем постановлено отменить;

определена судьба вещественных доказательств.

Доложив представленные материалы дела, выслушав доводы осужденного ФИО1 поддержавшего апелляционную жалобу, а также мнение государственного обвинителя Шилина А.В., представителей потерпевшего Т.А.. Ф.О. об оставлении приговора без изменения, жалобы – без удовлетворения, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 признан виновным в том, что, являясь должностным лицом, использовал свои служебные полномочия вопреки интересам службы из корыстной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан и организаций.

Преступление совершено в г. Липецке при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1 просит отменить приговор как незаконный, необоснованный, несправедливый и вынести в отношении него оправдательный приговор, поскольку объективная и субъективная стороны состава предусмотренного ст. 285 ч. 1 УК РФ преступления по делу не установлены; в предъявленном ему обвинении отсутствуют обстоятельства, образующие состав инкриминируемого преступления и подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ; выводы суда не подтверждаются материалами дела и содержат существенные противоречия; по делу имеются реабилитирующие основания для прекращения уголовного преследования.

Указывает, что выводы суда содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о его виновности, а также на правильность применения уголовного закона. Так, приговором суда установлено, что он имел единый преступный умысел на изъятие денежных средств, выделяемых и принадлежащих Управлению культуры и искусства Липецкой области (далее по тексту УКИ ЛО), и неправомерно завладел ими. При этом согласно п. 17 Постановления Пленума ВС № 19 от 16.10.2009 г. злоупотребление должностными полномочиями (в отличии от хищения) образуют деяния, которые либо не связаны с изъятием чужого имущества, либо связаны с временным и (или) возмездным изъятием имущества. Считает, что употребленные в описательно-мотивировочной части приговора термины «изъятие и завладение» определяют объективную сторону хищения, что влияет на правильность применения уголовного закона судом.

Считает выводы суда о том, что он использовал свои должностные полномочия вопреки интересам службы, поскольку его действия не вызывались служебной необходимостью и противоречили целям и задачам, для достижения которых он был наделен полномочиями – не основанными на материалах дела. Указывает, что он являлся художественным руководителем ОБУК «<данные изъяты>» и на основании трудового договора и Устава ОБУК «<данные изъяты>» принятие решений о необходимости музыкальных инструментов для нужд оркестра также входило в его обязанности, что подтвердил и представитель потерпевшего К.А. При этом необходимость и нуждаемость оркестра в музыкальных инструментах и оборудовании подтвердили свидетели К.Р., Ж.А., А.Б., Ч.С., показания которых суд необоснованно не положил в основу приговора. Кроме того, в постановлении о частичном прекращении уголовного преследования от 21.11. 2016 г. также имеется указание о том, что сведения о приобретении музыкального оборудования для нужд оркестра нашли свое подтверждение, а полученные ФИО1 денежные средства фактически возмещали понесенные им расходы на развитие оркестра в виде приобретении необходимых музыкальных инструментов. При этом вывод суда об отсутствии необходимости в приобретении и использовании оркестром спорного музыкального оборудования обоснован в приговоре анализом поданных в УКИ по ЛО письменных ходатайств, а его показания о неоднократных устных обращениях к руководителю УКИ по ЛО Г.Т. с этим вопросом, от которой получал отказы - обвинением не опровергнуты. Считает, что само наличие инструментов и оборудования в распоряжении оркестра не может свидетельствовать об отсутствии необходимости в их приобретении, поскольку установление этих обстоятельств требует специальных познаний. При этом факт приобретения и использования музыкальных инструментов и оборудования именно для нужд ОБУК «<данные изъяты>» является неоспоримым, подтверждается материалами дела.

Также указывает, что согласно материалам дела приобретенные инструменты на баланс ОБУК «<данные изъяты>» поставлены не были, а по рекомендации сотрудников КРУ он написал заявление, датированное 10.09.2011 г., об использовании данных инструментов и оборудования, находящихся в помещении репетиционной базы коллектива, для нужд оркестра. При этом в приговоре отсутствует оценка допущенных нарушений приказа Минфина РФ от 13.06.1995 г. «Об утверждении методических указаний по инвентаризации имущества и финансовых обязательств», которые состояли в том, что указанные музыкальные инструменты и оборудование при проведении инвентаризаций не учитывались в установленном порядке как излишки, и сделано это было только при ревизии в 2015 г. В соответствии с законом выявленные в результате инвентаризации излишки объектов основных средств принимаются к бухгалтерскому учету, при этом имущество должно учитываться по текущей рыночной стоимости, однако УКИ по ЛО в нарушение установленных правил мер по оприходованию и постановке на учет выявленных в ходе инвентаризации в мае 2015 г. излишков принято не было.

Принадлежность инструментов ФИО1 была установлена судом на основе показаний К.Р., О.Д., П.О., В.А., П.Е., С.С., С.Т., Ч.С., К.К. и др., однако данные выводы суда не основаны на материалах дела, поскольку этим свидетелям не могло быть достоверно известно о принадлежности инструментов.

Считает необоснованным решение суда в части решения вопроса о судьбе вещественных доказательств, поскольку в приговоре не указаны конкретные часть и пункт статьи 81 УПК РФ.

Указывает, что обязательные для квалификации деяния по ст. 285 УК РФ факты нарушения прав и законных интересов граждан по уголовному делу не исследовались; обвинительное заключение и приговор содержат указания па нарушение разных прав и законных интересов, гарантированных различными ст. 2 и 22, 191 Трудового Кодекса РФ - соответственно; обвинение не содержит указания, в чем выразилось существенное нарушение прав граждан; вопросы о нарушении прав и законных интересов свидетелям - сотрудникам оркестра - не задавались. Приговор не содержит нормативно-правовые акты, регламентирующие образование фонда экономии, порядок выплаты премий и иных стимулирующих выплат сотрудникам оркестра. Считает, что в случае нарушения прав и законных интересов граждан подлежали доказыванию сумма вышки каждому сотруднику в виде премий и иных с симулирующих выплат, а граждане должны были быть признанными потерпевшими. В нарушение требований ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор содержит предположения суда о том, что за счет неизрасходованной заработной платы уволенных сотрудников оркестра в сумме 1233 955,25 руб. мог быть увеличен уровень зарплаты работников ОБУК «<данные изъяты>».

Считает несостоятельными доводы обвинения о существенном нарушении прав и законных интересов граждан и организаций, закрепленных в ч. 3 ст. 37 Конституции РФ и ст. 2 ТК РФ, поскольку согласно акту от 03.07.2013 г. управлением финансов Липецкой области проводилась документальная ревизия финансово-хозяйственной деятельности ОБУК «<данные изъяты>» за период с января 2011 г. по 18.07.2013 г., в том числе проверялась обоснованность расходования средств на оплату труда, и было установлено, что темп роста заработной платы за январь-март 2013 г. превышал годовые показатели Перспективного плана развития ОБУК <данные изъяты>, в учреждении имели место ежемесячные дополнительные стимулирующие выплаты сотрудникам.

Также указывает, что судом не исследовались факты существенного нарушения прав и законных интересов организаций ОБУК «<данные изъяты>» и Управления культуры и искусства Липецкой области в части формирования бюджета и перераспределения денежных средств; приговор не содержит ссылки на нормативно-правовые документы, регламентирующие данные вопросы. Считает необоснованным вывод суда о том, что «сумма в размере 1233955, 25 рублей должна была перераспределяться собственником на иные статьи расходов бюджетного учреждения после проведения соответствующих процедур является нарушением требований закона», поскольку суд не указал на какие статьи расходов и каких процедур.

Считает надуманными и неподтверждёнными выводы суда в приговоре о существенном нарушении прав и законных интересов организаций ОБУК «<данные изъяты>» и УКИ ЛО, выразившихся в дискредитации и подрыве авторитета возглавляемого им Учреждения культуры и Управления перед населением.

Также указывает, что сумма в размере 1233955, 25 руб. была определена судом без учета того обстоятельства, что функции дирижера и специалиста по связям с общественностью в оркестре фактически осуществлялись ФИО2 без получения каких-либо доплат.

Ссылается на то, что согласно приговору его корыстная заинтересованность заключалась в освобождении себя от имеющихся у него личных долговых обязательств перед неустановленным в ходе предварительного следствия лицом, и других собственных затрат, понесенных им при приобретении музыкальных инструментов и при осуществлении иных выплат, произведенных по собственной инициативе, без согласования с учредителем. При этом считает, что долговые обязательства нельзя считать его личными, а другие затраты при этом - собственными. Указывает, что получение им выгоды имущественного характера для себя или других лиц по делу не установлено.

Считает, что факты нарушения установленного порядка приобретения имущества для нужд бюджетного учреждения, невыполнения обязанностей по надлежащему увольнению сотрудников, а также непостановки на учет основных средств следует рассматривать не как преступление, а как нарушение финансово-хозяйственной дисциплины, влекущее дисциплинарную ответственность.

Указывает, что приговор не содержит мотивов, по которым суд не согласился с доводами обвинения о нарушении прав и законных интересов граждан, закрепленных в ст. 2 Трудового Кодекса РФ, ст. 306.4 Бюджетною кодекса, а также ч. 3 ст. 32 ФЗ № 7 от 12.01.1996 года «О некоммерческих организациях». При этом факты нецелевого использования денежных средств - заработной платы - на приобретение инструментов, музыкального оборудования и иные затраты нашли свое подтверждение по уголовному делу, однако принятие к учету выявленных при инвентаризации объектов в установленном законом порядке, в конечном счете, приведет к увеличению целевого финансирования, то есть исключению нецелевою использования денежных средств. Кроме того УК РФ содержит специальные правовые нормы – ст.ст. 285.1, 285.2 УК РФ, предусматривающие ответственность за нецелевое расходование бюджетных средств на сумму, превышающую 1500000 руб., поэтому в его действиях отсутствует состав уголовно-наказуемою нецелевого расходования денежных средств.

Также считает, что само уголовное преследование его по ст. 285 УК РФ осуществлялось незаконно. Указывает, что уголовные дела в отношении него были возбуждены по признакам преступлений, предусмотренных ст. 159 ч. ч. 4, 3 УК РФ, затем соединены. 21.11.2016 г. постановлением следователя уголовное преследование в отношении него было прекращено на основании п.2 ч.1 ст. 27 УПК РФ и п.2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ - за отсутствием в его действиях признаков преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ. Ссылаясь на положения п.4 ст. 24 УПК РФ, считает, что прекращение его уголовного преследования 21.11.2016 г. по ч.4 ст. 159 УК РФ повлекло прекращение в отношении него всего головного дела в целом. При этом указание следователя в постановлении от 21.11.2016 г. о переквалификации его действий на ч. 1 ст. 285 УК РФ считает незаконным, поскольку в нарушение положений ст. 145 УПК РФ какого-либо предусмотренного законом решения по результатам нового рассмотрения сообщения о преступлении в отношении ФИО1 после принятия решения о прекращении уголовного преследования по ч. 4 ст. 159 УК РФ - следователем не принималось.

В принесенных возражениях государственный обвинитель Коробова Е.И. и представитель потерпевшего – Управления культуры и туризма Липецкой области - Т.А.просят приговор оставить без изменения как законный, обоснованный и мотивированный, а в удовлетворении апелляционной жалобы осужденного – отказать, поскольку суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о виновности ФИО1 и верно квалифицировал его действия, а его доводы основаны на неправильном толковании закона.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалобы, выслушав мнение участников процесса в судебном заседании, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Уголовное дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, в соответствии с принципами состязательности и равноправия.

Каких-либо нарушений требований УК РФ или УПК РФ, влекущих отмену обвинительного приговора, судом при рассмотрении уголовного дела допущено не было.

Доводы ФИО1 о необходимости прекращения его уголовного преследования по реабилитирующим основаниям ввиду незаконности самого производства его уголовного преследования по ст. 285 УК РФ – являются несостоятельными.

Так, в соответствии с положениями ч.ч.1, 2 ст. 175 УПК РФ в случае, если в ходе предварительного следствия предъявленное обвинение в какой-либо его части не нашло подтверждения, то следователь своим постановлением прекращает уголовное преследование в соответствующей части, после чего в соответствии со ст. 171 УПК РФ выносит новое постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого и предъявляет его обвиняемому в порядке, установленном ст. 172 УПК РФ. Частичное прекращение уголовного преследования в отношении обвиняемого в данном случае, в соответствии с положениями ст. 24 ч. 4 УПК РФ, не влечет прекращение уголовного дела, расследование которого продолжается в том же порядке, но с учетом нового предъявленного обвинения, и, соответственно, какой-либо необходимости в принятии нового решения в порядке ст. 145 УПК РФ и нового возбуждения уголовного дела не требуется.

Как видно из постановления следователя от 21.11.2016 г. частичное прекращение уголовного преследования в отношении ФИО1 по настоящему делу было вызвано решением следователя (с учетом постановления зам. прокурора Советского района г. Липецка от 14.11.2016 г.) о необходимости переквалифицировать деяние ФИО1 со ст. 159 ч. 4 УК РФ на ст. 285 ч. 1 УК РФ, предусматривающую менее тяжкое наказание по сравнению с первоначальным обвинением. После вынесения постановления о частичном прекращении уголовного преследования ФИО1 и передаче дела по подследственности 15.12.2016 г. в соответствии с требованиями ст. 175 ч. 1 УПК РФ было вынесено новое постановление о привлечении ФИО1 в качестве обвиняемого по ст. 285 ч. 1 УК РФ, которое затем было предъявлено обвиняемому в порядке, установленном ст. 172 УПК РФ.

Таким образом, каких-либо нарушений в части уголовного преследования ФИО1 по ст. 285 ч. 1 УК РФ в ходе предварительного следствия допущено не было, а доводы самого осужденного в этой части основаны на неправильном толковании им норм УПК РФ

Приговором суда первой инстанции ФИО1 признан виновным в том, что в период с 01.09.2011 г. по 09.09.2014 г., являясь художественным руководителем Областного бюджетного учреждения культуры «<данные изъяты>» (далее по тексту ОБУК «<данные изъяты>») и обладая в связи с этим организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями, из корыстной заинтересованности, использовал свои служебные полномочия вопреки интересам службы - злоупотребляя своим служебным положением, путем обмана руководства Управлением культуры и искусства Липецкой области (далее по тексту УКИ ЛО) с целью компенсировать личные долговые обязательства перед неустановленным в ходе предварительного следствия лицом, и другие собственные затраты, понесенные им при самовольном и необоснованном приобретении музыкальных инструментов и при осуществлении иных выплат, произведенных им по собственной инициативе для нужд оркестра - неправомерно завладел денежными средствами, принадлежащими УКИ ЛОи предназначенными для фонда оплаты труда работников, путем предоставления в операционный офис «Липецкий» филиала № 3652 ВТБ 24 (ЗАО) в г. Воронеже электронных платежных поручений и списков перечисляемой в банк зарплаты, снятия денежных средств с пластиковых банковских карт Т.О. и Т.В., на которые незаконно были зачислены заработная плата и стипендии с расчетных счетов ОБУК «<данные изъяты>», а также получения за Т.В. и Т.О. суточных за ноябрь 2011 г. и март 2012 г., зарплаты за февраль 2013 г. по платежным ведомостям - на общую сумму 1233 955, 25 руб.Вышеуказанные противоправные действия ФИО1 не были вызваны служебной необходимостью и объективно противоречили целям и задачам, для достижения которых он был наделен должностными полномочиями, повлекли:

- существенное нарушение прав и законных интересов граждан, гарантированных ст.37 Конституции РФ и ст.ст. 22, 191 Трудового Кодекса РФ, выразившееся в том, что в случае соблюдения ФИО1 процедуры увольнения Т.О., Т.В., неизрасходованная заработная плата в сумме 1233 955,25 руб., как фонд экономии, образовавшийся за счет вакантных мест, должна была направляться на выплату премий и иных стимулирующих выплат сотрудникам оркестра;

- существенное нарушение прав и законных интересов организаций ОБУК «<данные изъяты>»,а также УКИ ЛО, как учредителя и собственника имущества оркестра, выразившееся: в нарушении ФИО1 установленного порядка приобретения имущества для нужд бюджетного учреждения (без согласования с собственником и без постановки на баланс Учреждения); в предоставлении подложной финансово-статистической отчетности, на основании которой формировался бюджет ОБУК «<данные изъяты>», при том, что в случае остатка денежных средств на конец года по статье бюджета «оплата труда», данная сумма в размере 1 233 955,25 руб. должна была перераспределяться собственником на иные статьи расходов бюджетного учреждения после проведения соответствующих процедур; а также в дискредитации и подрыве авторитета возглавляемого им ОБУК «<данные изъяты>» и УКИ ЛО перед населением путем создания общественного мнения о вседозволенности и беззаконии в ходе организации культурно-просветительской деятельности, тем самым деформируя правосознание работников учреждений культуры, создавая у данных лиц представление о возможности удовлетворения личных интересов путем злоупотребления должностными полномочиями.

По существу фактические обстоятельства уголовного дела, установленные судом первой инстанции, сторонами не обжалуются, осужденный ставит под сомнение лишь наличие в его действиях состава преступления, то есть дает иную оценку совершенному. Фактические обстоятельства уголовного дела судом первой инстанции установлены правильно, вместе с тем, вопреки доводам апелляционной жалобы, вывод о виновности ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ст. 285 ч. 1 УК РФ, является обоснованным и мотивированным, подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании относимых и допустимых доказательств, должный анализ и правильная оценка которым даны в приговоре; квалификация действиям осужденного также дана верная.

Правильность вывода суда первой инстанции о том, что на момент совершения преступления ФИО1 являлся должностным лицом, выполняющим организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в государственном учреждении, то есть в соответствии с примечанием 1 к ст. 285 УК РФ являлся субъектом совершения вышеуказанного преступления - сомнений у суда апелляционной инстанции не вызывает и подтверждается подробно изложенными в приговоре доказательствами, в том числе Уставом ОБУК «<данные изъяты>», утвержденным УКИ ЛО от 26.10.2011 г., в соответствии с которым ОБУК «<данные изъяты>» является бюджетным учреждением (далее БУ); его учредителем и собственником имущества является Липецкая область, функции и полномочия учредителя осуществляет УКИ ЛО; финансовое обеспечение осуществляется в виде субсидий из бюджета Липецкой области с учетом расходов за счет средств, выделенных ему Учредителем; БУ возглавляет художественный руководитель, который подотчетен в своей деятельности Учредителю, заключившему с ним трудовой договор, действует без доверенности от имени бюджетного учреждения в пределах своей компетенции, определяет и утверждает структуру БУ, его штатный состав, принимает и увольняет с работы согласно законодательству РФ; БУ в лице его руководителя имеет право приобретать основные средства за счет имеющихся у него финансовых средств в соответствии с утвержденной сметой доходов (расходов), определять размер средств, направляемых на оплату труда работников БУ, на техническое развитие в пределах сметы; БУ обязано отчитываться перед Учредителем и Управлением за состояние и использование государственного имущества и денежных средств, обеспечивать выплату работникам зарплаты, осуществлять оперативный и бухгалтерский учет результатов финансово-хозяйственной и иной деятельности, вести статистическую отчетность, отчитываться о результатах деятельности в установленные сроки и проч.; приказами начальника УКИ ЛО от 14.08.2002 г., 15.08.2006 г., 10.01.2012 г., №158-лс от 14.08.2012 г., которым ФИО1 принят художественным руководителем в ОБУК «<данные изъяты>», трудовыми договорами № 35 от 13.08.2002 г., № 44 от 15.08.2006 г., в соответствии с которыми ФИО1 был наделен самостоятельностью в осуществлении кадровой политики, художественно-творческой, административно-хозяйственной, производственно-технологической и распорядительской деятельности, и другими подробно изложенными в приговоре доказательствами, в том числе иными документами об учреждении и порядке деятельности ОБУК «<данные изъяты>», актом по результатам экономического исследования документов в отношении ОБУК «<данные изъяты>» от 27.08.2014 г., а также показаниями допрошенных по делу свидетелей К.Р., К.И., К.М., Д.О., П.О., Н.З. и проч.

В обоснование виновности ФИО1 в злоупотреблении своими должностными полномочиями суд первой инстанции правильно и обоснованно сослался на совокупность доказательств, собранных по делу и получивших подробный анализ в обвинительном приговоре, в том числе: показания самого осужденного ФИО1, данные им в судебном заседании и в ходе предварительного следствия по существу происшедшего, показания допрошенных по делу представителей потерпевшего – К.А. и Т.А., свидетелей Т.О., Т.В., Б.Ю., Ц.Е., К.И., С.Л., Д.О., И.М., Ж.И., К.Н., П.Т., Л.Н., М.Л., Н.З., В.А., П.И., Г.М., К.Р., П.О., К.М., Т.Г., С.Т., Т.И., О.Д., К.В., К.П., С.С., М.Е., Д.А., С.А., П.А., П.Е.в., В.Е., Б.С., Е.Е., С.Н,, Р.П., Т.М., М.А., И.О., Д.И., К.С., Ч.С. и проч., а также на письменные материалы дела и вещественные доказательства.

Доказательства собраны с соблюдением требований УПК РФ, являются относимыми и допустимыми, в совокупности бесспорно устанавливают виновность ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ст. 285 ч. 1 УК РФ.

Так, из показаний самого осужденного ФИО1, данных им на следствии и в суде, следует, что он был художественным руководителем и главным дирижером «<данные изъяты>» с момента его создания; самостоятельно определял направление творческой деятельности оркестра и нес ответственность за художественно-творческие и экономические результаты работы коллектива; принимал меры по обеспечению оркестра квалифицированными кадрами; подавал заявки на приобретение инструментов и музыкального оборудования; обладал правом первой подписи по Уставу, в том числе подписывал приказы о приеме и увольнении сотрудников, о предоставлении им отпусков и проч. Финансировался оркестр за счет областного бюджета путем получения субсидии для выполнения государственного задания; деньги выдавались на заработанную плату, транспортные расходы, аренду помещений и прочие расходы. В 2011 г. ему поступило предложение по продаже комплекта литавр стоимостью около 1 миллиона рублей, что ниже рыночной; он принял решение приобрести данные литавры, для чего занял 1 млн руб. у своего знакомого. Помимо этого он также приобрел высококачественные инструменты -домбры, балалайки, а также качественную звукозаписывающую аппаратуру: микрофоны, стойки, шнуры к ним. Данное оборудование не было поставлено на баланс, в опись оркестра не вносилось. Все приобретенные музыкальные инструменты и оборудование находились в общем пользовании оркестра. Кроме того, когда приезжали две домристки из Воронежа ему приходилось оплачивать их проживание, проезды. В дальнейшем, с целью компенсировать долговые обязательства перед лицом, одолжившим ему денежные средства, а также другие собственные затраты, в том числе понесенные при приобретении музыкальных инструментов и оборудования – он не провел надлежащим образом процедуру увольнения двух артистов оркестра Т.О. и Т.В., в период с 01.09.2011 г. по 09.09.2014 г. предоставлял руководству УКИ ЛО ежегодные штатные расписания ОБУК «<данные изъяты>» с завышенной фактической штатной численностью артистов за счет указанных лиц, незаконно снимал денежные средства, перечисленные в качестве заработной платы и стипендий на именные пластиковые банковские карты Т.О. и Т.В., находившиеся в его распоряжении. При этом по документам с 2011 г. по 2014 г.Т.О. в ОБУК «<данные изъяты>» совмещал должность дирижёра ОБУК «<данные изъяты>», а Т.В. - должность менеджера по связям с общественностью, хотя фактически в октябре 2011 г. они в ОБУК «<данные изъяты>» не работали, а обязанности второго дирижера и менеджера по связям с общественностью исполнял сам ФИО1 и его жена соответственно. В 2014 г. он расплатился с долгом и уволил Т.О. и Т.В.

Показания осужденного ФИО1 относительно фактических обстоятельств дела являются полными, логичными и последовательными, были получены в соответствии с требованиями УПК РФ, в целом согласуются с показаниями представителей потерпевшего К.А. и Т.А., которые пояснили, что учредителем и собственником имущества ОБУК «<данные изъяты>» выступает Липецкая область, а функции и полномочия учредителя осуществляет УКИ ЛО; должность художественного руководителя ОБУК «<данные изъяты>» с момента его основания до 12.12.2014 г. занимал ФИО1, который также являлся и главным дирижёром оркестра; выделенные УКИ ЛО денежные средства для ОБУК «<данные изъяты>» являются бюджетными средствами; ФИО1 имел право первой подписи финансово-хозяйственных документов, ежемесячно утверждал табели учета использования рабочего времени и расчета заработной платы, ежегодно - штатные расписания; выделение денежных средств на заработную плату является целевым финансированием, сумма денежных средств определяется исходя из численности должностей по штатному расписанию; неизрасходованные за счет вакантных должностей денежные средства, ФИО1 должен раздавать своим сотрудникам в качестве премий, других выплат. С 01.09.2011 г. по 31.08.2014 г. ФИО1 не уволил сотрудников Т.О. и Т.В., которые переехали для работы в г. Белгород, дополнительно поставил их на должность дирижера и менеджера по связям с общественностью, чтобы увеличить их заработную плату, лично подписывал обращения о выделении им УКИ ЛО стипендий, сам снимал деньги с выданных им банковских карт, на которые сам же начислял зарплату и иные выплаты, то есть путем обмана похитил денежные средства, принадлежащие УКИ ЛО, чем существенно нарушил права и законные интересы работников оркестра, самого ОБУК «<данные изъяты>» и УКИ ЛО; также ФИО1, в нарушение возложенных на него обязанностей по контролю за материальным обеспечением и бухгалтерским учетом, не поставил на баланс оркестра литавры, балалайку «секунда», домру и музыкальное оборудование, которые приобрел самолично, заблаговременно не поставив в известность Учредителя о необходимости их приобретения. На приобретение литавр официальных заявок от ФИО1 не поступало, при этом ФИО1 без разрешения и согласования УКИ ЛО, который является учредителем ОБУК «<данные изъяты>», не имел законных оснований приобретать музыкальные инструменты, поскольку только Учредитель вправе решать какой материальной базой обеспечить свое подконтрольное учреждение.

Указанный представителями потерпевшего и установленный судом порядок финансирования ОБУК «<данные изъяты>» в форме субсидий из областного бюджета на выполнение государственного задания и содержание имущества, а также оплату труда артистов и работников ОБУК «<данные изъяты>»; установленный порядок составления художественным руководителем ОБУК «<данные изъяты>» плана финансово-хозяйственной деятельности учреждения; порядок получения ОБУК «<данные изъяты>» денежных средств на приобретение товарно-материальных ценностей и производство иных трат путем подачи соответствующих заявок художественным руководителем в УКИ ЛО; порядок составления штатного расписания, приема на работу и оплаты труда работников ОБУК «<данные изъяты>» по решению художественного руководителя ОБУК «<данные изъяты>», а также объем иных полномочий художественного руководителя ОБУК «<данные изъяты>» - подтвердили допрошенные в ходе следствия и в суде свидетели К.Р., К.М., К.И., Г.М., Т.Р. При этом свидетель Л.Н. - в 2011 г. по 2014 г. начальник отдела экономики, финансов и закупок УКИ ЛО – прямо показала, что штатное расписание ОБУК «<данные изъяты>», сформированное ФИО1, а также все внесенные в него изменения, должны были быть согласованы с УКИ ЛО; прием на работу и оплата труда работникам и артистам ОБУК «<данные изъяты>» осуществлялся непосредственно ФИО1, который определял размер заработной платы и стимулирующие надбавки на основании трудовых договоров и приказов. В случае увольнения сотрудников ФИО1 должен был официально расторгнуть трудовые отношения с артистами Т.О. и Т.В., а выделенные на две штатные единицы артистов денежные средства должны были быть перераспределены на стимулирующие выплаты (премии, надбавки) между работающими в учреждении, или он должен был доукомплектовать штатное расписание, то есть принять артистов на образовавшиеся вакантные должности, либо должен был обратиться к УКИ ЛО о перераспределении имеющейся экономии по фонду оплаты труда на иные цели расходования, в том числе и для закупки инструментов. Приобретение материально-технических ценностей за счет денежных средств, которые предназначены на выплату зарплаты, является нецелевым использованием средств, выделенных из областного бюджета, и противоречит бюджетной смете, которая предусматривает распределение ассигнований по статьям экономической классификации. Неправомерными действиями ФИО1 по факту оплаты труда артистам, которые фактически не работали в ОБУК «<данные изъяты>», было допущено искажение статистической отчётности по зарплате за счет искажения данных по средней списочной численности работников и тем самым снижен средний уровень заработной платы по ОБУК «<данные изъяты>»; в случае перераспределения экономии фонда оплаты труда между работающими в указанном учреждении могла быть увеличена зарплата работников ОБУК «<данные изъяты>», что является одной из главных задач ФИО1 как художественного руководителя;

Фактическое прекращение трудовых отношений ОБУК «<данные изъяты>» с артистами Т.О. и Т.В. в сентябре 2011 г., которые с 25.01.2012 г. работали в ГБ УК «Белгородская государственная филармония» и не должны были в связи с этим получать заработную плату и иные выплаты в ОБУК «<данные изъяты>», подтверждается:

положенными в основу приговора показаниями самих свидетелей Т.О. и Т.В., которые пояснили, что в ОБУК «<данные изъяты>» никакие должности они не совмещали; с 01.10.2011 г. по 01.09.2014 г. в ОБУК «<данные изъяты>» они не работали, зарплату по своим банковским картам «ВТБ24», оформленным во время работы в ОБУК «<данные изъяты>», они не получали, и ФИО1 им какие-либо денежные средства не передавал;

показаниями свидетелей Ц.Е., Б.Ю.о том, что с 25.01.2012 г. по 31.08.2014 г. Т.В. и Т.О. работали в ГБУК «Белгородская государственная филармония», предоставили трудовые книжки, ежедневно в рабочие дни находились на рабочем месте, в связи с чем не могли осуществлять (совмещать) трудовую деятельность в ОБУК «<данные изъяты>»;

справками из ГБУК «Белгородская государственная филармония» от 21.07.2014 г., согласно которым с 25.01.2012 г. по настоящее время Т.О. работает в ГБУК «Белгородская государственная филармония» в должности артиста эстрадного ансамбля высшей категории, Т.В. - в должности артиста высшей категории оркестра русских народных инструментов;

копиями приказа о приеме Т.О. на работу № 10-к от 25.01.2012 г. в ГБУК «Белгородская государственная филармония», трудового договора№ 835/12 от 25.01.2012 г., трудовой книжки № 6590436, заведенной 01.06.2001 г., где имеются записи от 25.01.2012 г. о принятии Т.О. на работу в ГБУК «Белгородская государственная филармония», табелей учета рабочего времении расчета заработной платы ГБУК «Белгородская государственная филармония» с января 2011 г., расчетно-платежной ведомости и проч.;

копиями приказа о приеме Т.В. на работу № 11-к от 25.01.2012 г. в ГБУК «Белгородская государственная филармония», трудового договора№ 836/12 от 25.01.2012 г., трудовой книжки № 8689734, заведенной 04.12.2006 г., где имеются записи от 25.01.2012 г. о принятии Т.В. на работу в ГБУК «Белгородская государственная филармония», табелей учета рабочего времении расчета заработной платы ГБУК «Белгородская государственная филармония» с января 2011 г., расчетно-платежной ведомости и проч.;

а также показаниями свидетелей – сотрудников ОБУК «<данные изъяты>» - С.Т., Т.И., К.Р., К.И., Ж.И., Д.О., И.М., П.О., Н.З., М.Л., В.А., К.М., Т.Г., Ч.Е., О.Д., Ш.Н., В.Е., К.Д., Л.А., Д.А., Г.Г., Л.М., Т.М., М.А., Д.И., Б.К., Б.А., А.А., Ч.С., К.П., С.А., П.В., Б.С., Е.Е., С.Н,, И.О., П.М., Г.А., Н.Е., К.С. и др., пояснивших суду, что в период с 2011 г. по 2014 г. в ОБУК «<данные изъяты>» Т.О. и Т.В. в качестве артистов не работали, на репетициях не присутствовали, никаких должностей по совместительству не замещали. При этом некоторые свидетели, в том числе свидетели С.Т., Т.И., И.М., П.О., указали, что неоднократно видели фамилии Т.О. и Т.В. в ведомостях на получение различного рода денежных выплат.

На основе собранных по делу доказательств судом первой инстанции было достоверно установлено, что все кадровые решения в отношении Т.О. и Т.В., а также все бухгалтерские документы и приказы в период с 01.09.2011 г. по 09.09.20014 г., касающиеся начисляемых денежных выплат Т.О. и Т.В., в том числе об изменении размера оплаты труда, персональных доплатах, надбавках стимулирующего характера, поощрениях и проч. - контролировались и подписывались непосредственно ФИО1 При этом сам ФИО1, достоверно зная о неисполнении Т.О. и Т.В. с 01.09.2011 г. служебных обязанностей в ОБУК «<данные изъяты>», в нарушение установленного порядка не уволил их из ОБУК «<данные изъяты>», а, используя свои служебные полномочия вопреки интересам службы, из корыстной заинтересованности - с целью компенсировать свои личные долговые обязательства и другие собственные затраты, понесенные им при самовольном и необоснованном приобретении музыкальных инструментов и при осуществлении иных выплат, произведенных им по собственной инициативе - представлял инспекторам отдела кадров подложные заявления Т.О., Т.В. о совмещении должностей, об очередных отпусках; подписывал приказы, табели учета рабочего времени, бухгалтерские документы, которые являлись основанием для производства выплат заработный платы, стипендий, командировочных; давал указания работникам бухгалтерии ОБУК «<данные изъяты> о производстве расчета и зачисления ими заработной платы, стипендии Т.В. и Т.О. на пластиковые банковские карты; снимал с банковских карт Т.В. и Т.О. денежные средства, выделенные УКИ ЛО для фонда оплаты труда работников оркестра; давал указания по предоставлению в УКИ ЛО недостоверной информации о завышенной фактической штатной численности артистов ОБУК «<данные изъяты>» за счет должностей артистов Т.В. и Т.О.

Вышеуказанные обстоятельства, помимо признательных показаний самого осужденного в этой части, подтверждаются:

показаниями свидетелей Т.О. и Т.В., которые пояснили, что в 2011 г. при увольнении по просьбе ФИО1 они не стали писать заявления об увольнении, оставили ему свои банковские карты, на которые перечислялись зарплата, стипендии и премии и сообщили от них пин-коды; в марте или апреле 2012 г. в г. Липецке они по просьбе ФИО1 переоформили свои банковские карты ввиду истечения срока их действия и вновь передали их и пин-коды ФИО1; в октябре-ноябре 2013 г. в г. Липецке по просьбе ФИО1 подписывали представленные им документы из ОБУК «<данные изъяты>»; 03.10.2014 г. Т.О. встречался с К.М., которая передала ему трудовую книжку и его банковскую пластиковую карту, подписал около 10 документов от своего имени, в том числе заявление об увольнении от 01.09.2014 г.;

показаниями свидетеля К.М. – с 05.09.2012 г. инспектор по кадрам ОБУК «<данные изъяты>» - которая пояснила, что в ее обязанности, в том числе, входил учет посещаемости рабочих мест персоналом ОБУК «<данные изъяты>»; после первых 6 месяцев работы в ОБУК «<данные изъяты>» она обнаружила, что ей незнакомы артисты Т.О. и Т.В., которых она никогда на рабочем месте не видела; на ее расспросы об указанных лицах ФИО1 ей ответил, что это не её вопрос, и дал устное распоряжение продолжать указывать в табелях сведения о том, что Т.О. и Т.В. работают, что она и делала; при этом Т.О. и Т.В. с 01.10.2008 г. состояли на должности артистов оркестра, согласно соглашению от 03.10.2011 г. Т.О. также совмещал должность дирижёра оркестра, а Т.В. с 01.09.2011 г. совмещала должность менеджера по связям с общественностью, за что указанные лица получали доплату к зарплате; за время работы Т.В. и Т.О. также предоставлялись отпуска, при этом их заявления на отпуск отдавал ей ФИО1, затем ФИО1 возвращал ей уже подписанные приказы на отпуск Т.О. и Т.В. с записями об ознакомлении. В середине сентября 2014 г. ФИО1 поручил ей подготовить документы на увольнение Т.О. и Т.В. с 01.09.2014 г., то есть задним числом, при этом ФИО1 сказал ей встретиться с Т.В. и Т.О., которым он дал ее номер телефона, принять у них заявления об увольнении задним числом, подписать приказы об увольнении и личные каточки, вернуть им их трудовые книжки, а также предоставить им из их личных дел все рукописные заявления для того, чтобы они собственноручно переписали их; она выполнила данное поручение ФИО1: встретилась с Т.В. и Т.О. 20.09.2014 г., подписала у них документы, предоставила им все заявления из личного дела, которые свидетели переписали;

копией трудовой книжки №4223550 на имя Т.О., заведенной 01.10.2008 г., где имеются записи от 01.10.2008 г. о принятии Т.О. с 23.09.2008 г. на работу в ГУК «<данные изъяты>» на должность артиста оркестра; копией соглашения от 03.10.2011 г.о совмещении Т.О.в ОБУК «<данные изъяты>» должностей артиста и дирижера; дополнительным соглашением к трудовому договору №112 от 03.10.2011 г., которым Т.О. установлены должностные оклады как артисту оркестра и за совмещение им должности «дирижера»; заявлениями Т.О. о предоставлении ежегодных отпусковза 2009, 2010, 2011, 2012, 2013 г.г.;

заключениями экспертов № 4194 от 19.12.2014 г., №778/5-1 от 16.03.2015 г., №1643-5-1 от 21.05.2015 г., которыми установлено: рукописные записи и тексты в заявлениях Т.О. от 03.10.2011 г., от 22.06.2012 г., 20.06.2013 г., 07.07.2014 г.- выполнены одним лицом, но не Т.О.; подписи от имени Т.О., расположенные: в заявлениях Т.О. от 03.10.2011 г., от 22.06.2012 г., от 20.06.2013 г.,от 07.07.2014 г.; в соглашении о совмещении должностей от 03.10.2011 г.; в приказе №61-л/с от 03.10.2011 г. №62-л/с; в должностной инструкции дирижера; в договоре о полной индивидуальной материальной ответственности от 03.10.2011 г.; в дополнительных соглашениях к трудовому договору с Т.О. от 03.10.2011 г., 10.01.2012 г., 05.02.2014 г.; на копиях приказа о предоставлении отпуска работнику №36 от 22.06.2012 г., №140 от 08.07.2014 г., в платежных ведомостях к расходным ордерам №177 от 14.11.2011 г., №31 от 26.03.2012 г., № 34 от 05.03.2013 - выполнены не Т.О., а другим(-ими) лицом(-ами);

копией трудовой книжки №4223954 на имя Т.В.., заведенной 01.10.2008 г., имеются записи от 01.10.2008 г. о принятии Т.В. на работу в ГУК «<данные изъяты>» на должность артиста оркестра; заявлением Т.В. о совмещении должности менеджера по связям с общественностью ГУК «<данные изъяты>» с 01.09.2011 г.; копией соглашения 01.09.2011 г. о совмещении Т.О. должностей артиста и «Менеджера по связям с общественностью в КУГ «<данные изъяты>», в дальнейшем - «Специалиста по связям с общественностью»; дополнительным соглашением к трудовому договору №113 от 03.10.2011 г., которым Т.В. устанавлены должностные оклады как артисту оркестра и за совмещение им должности «менеджера по связям с общественностью»; заявлениями Т.В. о предоставлялись очередные ежегодные отпуска за 2009, 2010, 2011, 2012, 2013 г.г.;

заключениями экспертов № 1644/5-1 от 21.05.2014 г., № 4193 от 02.04.2015г., №1455 от 06 апреля 2015 г., №1643-5-1 от 21.05.2015 г., согласно которым рукописные записи в заявлениях Т.О. от 28.08.2011 г., 22.06.2012 г., 20.06.2013 г., 07.07.2014 г. - выполнены не Т.В.,а В.А.; подписи от имени Т.В., расположенные в заявлениях Т.В. от 28.08.2011 г., от 22.06.2011 г., от 20.06.2013 г., от 07.07.2014 г.; в копиях приказов №54 - л/с от 01.09.2011 г., №35 - л/с от 22.06.2012 г., №141 - л/с от 08.07.2014 г.; в должностной инструкции менеджера по связям с общественностью; в дополнительных соглашениях от 01.09.2011 г., от 03.10.2011 г., от 10.01.2012 г., от 05.02.2014 г.; в договоре о полной индивидуальной материальной ответственности от 01.09.2011 г., в соглашении о совмещении должностей от 01.09.2011 г. - выполнены не Т.В., а другим лицом с подражанием ее подлинным подписям; рукописные тексты заявлений Т.В. от 22.06.2011 г., 20.06.2013 г., 07.07.2014 г - выполнены не Т.В., а другим лицом; подписи от имени Т.В. в платежных ведомостях к расходным ордерам №177 от 14.11.2011 г., №31 от 26.03.2012 г., №34 от 05.03.2013 г. - выполнены не Т.В., а другим лицом;

копиями заграничных паспортов Т.О. и Т.В., где содержатся сведения о нахождении их в период с 24.11.2011 г. по 20.01.2012 г. в Германии;

детализациями телефонных переговоров абонентских номеров ОАО «МТС», которые использовали Т.О. и Т.В.., согласно которым Т.О. с 04.04.2012 г. по 18.07.2014 г., находился на территориях Белгородской, Тульской, Московской, Тверской, Воронежской, Калужской, Курской областей и Краснодарского края, а Т.В., в период с 04.02.2012 г. по 19.07.2014 г. находилась на территориях: Белгородской, Курской, Тульской, Московской областей;

табелями учета рабочего времени и расчетов оплаты труда ОБУК «<данные изъяты>» за 2011 -2014 г.г., в которых Т.О. и Т.В. значатся в списках работников оркестра, как артисты оркестра и соответственно, как дирижер и менеджер по связям с общественностью;

штатными расписаниями за 2012-2014 г.г., утвержденным художественным руководителем ФИО1, которые представлялись для согласования с УКИ ЛО;

показаниями свидетеля К.И., которая пояснила, что она как главный бухгалтер ОБУК «<данные изъяты>», проводила расчет и начисление зарплаты и прочих выплат работникам и артистам, в том числе в период с 01.09.2011 г. по 31.08.2014 г. ФИО3 плата работников ОБУК «<данные изъяты>» состоит из должностного оклада, надбавки за выслугу лет, ежемесячной премии и ежемесячной стимулирующей выплаты за интенсивность и качество работы, которые выплачиваются работникам из средств областного бюджета; она начисляла заработную плату работникам ОБУК «<данные изъяты>» с 01.09.2011 г. по 31.08.2014 г., при этом сведения о размере должностного оклада брались из штатного расписания, также ФИО1 ежемесячно выносил приказы о выплате премии по каждому сотруднику, а также стимулирующих выплат в процентном соотношении от должностного оклада по каждому работнику; выплаты стипендий артистам ОБУК «<данные изъяты>» осуществлялась вместе с выплатой заработной платы ежемесячно и также как заработная плата перечислялись на банковские карты работников. С мая 2012 г. она обратила внимание, что Т.В. и Т.О. числятся в должности артистов оркестра, Т.В. также совмещает должность менеджера по связям с общественностью, а Т.О. -должность дирижера оркестра, но не посещают работу и не исполняют возложенные на них обязанности; на ее вопросы ФИО1 ей ответил, чтобы она продолжала исполнять свои служебные обязанности и не лезла не в свое дело, поэтому она продолжала производить расчет и начисление зарплаты и прочие выплаты Т.О. и Т.В. в указанный период;

копиями приказов начальника УКИ ЛО области от 10.12.2012 № 415, от 24.12.2013 № 401 о назначении ежемесячной стипендии артистам Т.В. и Т.О. в 2013 г. и 2014 г.г. в сумме 2 000 руб.;

копиями приказов о поощрениях работников за 2012г.-2014 г. утвержденных ФИО1, которыми Т.О. и Т.В. назначались стимулирующие выплаты в процентах от должностного оклада и в фиксированных денежных суммах;

реестрами сведений о начисленных и уплаченных страховых взносах за 2011г. - 2014 г., подписанных художественным руководителем ФИО1, согласно которым в отношении Т.О. и Т.В. ежемесячно начислялись страховые взносы на обязательное пенсионное страхование;

платежными поручениями за 2011-2014 г.г., подписанным художественным руководителем ФИО1, согласно которым с расчетных счетов ОБУК «<данные изъяты>» списывались денежные средства на пополнение пластиковых карт Т.О., Т.В. по перечислению заработной платы и стипендий;

показаниями свидетелей Ж.И.. - с октября 2010 г. по 2012 г. бухгалтер ОБУК «<данные изъяты>», которая пояснила, что Т.В. и Т.О. ей не знакомы; по предъявленной ей следователем копии платежной ведомости выдавались суточные Т.О. и Т.В. по 500 рублей, при этом бывали случаи, когда ведомость на получение суточных и сами денежные средства, предназначенные работникам ОБУК «<данные изъяты>», она передавала не самим артистам, а художественному руководителю ФИО1, который сам выдавал денежные средства артистам, а ведомость с подписями артистов затем возвращал ей;

показаниями свидетеляИ.М. -с февраля 2012 г. до середины июля 2014 г. бухгалтер ОБУК «<данные изъяты>», которая также подтвердила, что денежные средства и ведомости, предназначенные Т.О. и Т.В. в качестве суточных, она передавала не им лично, а ФИО1, после чего, спустя несколько дней, ФИО1 возвращал ей указанные платежные ведомости, в которых уже стояли подписи указанных лиц за получение суточных и зарплаты соответственно;

платежными ведомостями №33 и №19 к расходным кассовым ордерам №31 о начислении суточных Т.О. и Т.В. за март 2012 г. и начислении Т.О. и Т.В.заработной платы за февраль 2013 г., подписанными ФИО1, где напротив фамилий Т.О. и Т.В. имеются подписи;

показаниями свидетеля Т.Н.- инспектор отдела обеспечения безопасности банка ВТБ24 (ПАО) - который пояснил, что в связи с поступившим запросом из правоохранительных органов были предоставлены видеозаписи с камер наблюдения, расположенных в операционном офисе банка ВТБ24 по адресу: <...>; просматривая данные видеозаписи, он видел на них одну и ту же женщину, которая производила операции на одном из банкоматов, а в третий раз эта же женщина подходила к банкомату с подсудимым;

заключением эксперта № 777/5-1 от 24.03.2015г., согласно которому исследованы видеозаписи на диске из операционного офиса «Липецкий» филиал №3652 ВТБ24 (ЗАО), и установлено, что на файлах «09092014», «10072014», «18072014», содержащие изображение мужчины и женщины, вероятно, ФИО2

показаниями Ж.А. о том, что она снимала по просьбе мужа с банкомата ВТБ24 денежные средств по пластиковым банковским картам Т.В. и Т.О.

Показания представителей потерпевшего и самого осужденного ФИО1 о том, что ФИО1 самовольно и за счет собственных средств, не имея на то законных оснований ввиду отсутствия согласования с УКИ ЛО, с нарушением установленного порядка приобретения ОБУК «<данные изъяты>» материальных ценностей, приобрел для оркестра музыкальные инструменты и оборудование, которое в нарушение возложенных на него обязанностей по контролю за материальным обеспечением и бухгалтерским учетом не поставил на баланс учреждения, но затем предоставил в безвозмездное пользование работникам ОБУК «<данные изъяты>» - подтвердили допрошенные в ходе следствия и суда свидетели, которые лично использовали указанное имущество в своей трудовой деятельности или видели указанные предметы в помещениях ОБУК «<данные изъяты>», в том числе свидетели С.Т., Т.И., П.О., Н.З., В.А., К.В., О.Д., К.К.П.Е., Ч.С.,К.П., Н.Е., К.С. С.В. и др.

ФИО4при этом прямо показали, что использовали в своей трудовой деятельности музыкальные инструменты и оборудование, не имевшее инвентаризационных номеров и бирок.

При этом вывод суда о фактическом наличии в помещениях ОБУК «<данные изъяты>» не принадлежавших оркестру и не числящихся на балансе учреждения музыкальных инструментов и музыкального оборудования, приобретенных ФИО1 за счет личных средств для нужд оркестра, подтверждается также показаниями свидетелейК.Р. и П.О., которые участвовали в проведении инвентаризаций в ОБУК «<данные изъяты>» и показали о выявлении в 2015 г. не состоящих на балансе ОБУК 5 литавр, балалайки «секунда», домры «малая», микрофонов, шнуров и стоек под микрофоны, которые затем были изъяты в ходе проведения выемки сотрудниками полиции; при этом свидетель П.О.прямо показала, что видела в ходе инвентаризаций 2013 г. и 2014 г. музыкальные инструменты – литавры в количестве 4-5 штук, которые не принадлежали оркестру, но их при проведении инвентаризации не учитывали, а К.Р.подтвердил, что указанное имущество находилось в свободном доступе и использовалось работниками ОБУК «<данные изъяты>» в случае необходимости; протоколом выемки от 18.04.2015 г., согласно которомуу свидетеля К.Р. в ОБУК «<данные изъяты>» были изъяты литавры в количестве 5 штук, балалайка «секунда», домра «малая», 7 микрофонов (с входящими в комплект держателями и чехлами), 9 шнуров к микрофонам, 9 стоек под микрофоны, которые впоследствии были осмотрены 19.08.2015 г. и приобщены в качестве вещественных доказательств.

Вопреки доводам осужденного, принадлежность спорных инструментов именно ФИО1 была установлена судом на основе всей совокупности собранных по делу доказательств, а не только на основе показаний свидетелей К.Р., О.Д., П.О., В.А., П.Е., С.С., С.Т., Ч.С., К.К. Личное приобретение спорных инструментов и оборудования как в ходе предварительного следствия, так и в суде было подтверждено самим осуждённым, который давал последовательные и непротиворечивые показания в этой части; согласуется с наличием в деле заявления ФИО1 от 10.09.2011 г., которое косвенно подтверждает возможность распоряжения указанным в нем оборудованием именно ФИО1, а не иными лицами; показаниями свидетеля Ш.В. о том, что ФИО1 приобретал у него музыкальное оборудование; а также с отсутствием у следствия доказательств, опровергающих принадлежность этих инструментов ФИО1, что в соответствии с требованиями ст. 14 УПК РФ толкуется судом в его пользу.

С учетом показаний свидетелей К.Р., П.О., К.К., К.Н. и др. о том, что в ходе проведения инвентаризаций обычно проверялось не все находившееся в помещениях имущество, а лишь то имущество, которое уже состояло на балансе ОБУК «<данные изъяты>», и при этом инструменты и музыкальное оборудование без бирок и номеров не учитывались, поскольку могли принадлежать артистам –не противоречат выводу суда о фактическом наличии в распоряжении сотрудников оркестра представленных ФИО1 инструментов также и показания свидетелейП.Т., К.Н., К.И., Д.О., И.М., К.К., которые участвовали в проведении в ОБУК «<данные изъяты>» инвентаризаций в 2011-2014 г.г. и пояснили, что ранее каких-либо недостач и излишков материальных ценностей в ОБУК «<данные изъяты>» выявлено не было, а также и результаты самих инвентаризаций, отраженные в исследованных судом копиях инвентаризационных описей (сличительных ведомостей) от 09.12.2011 г., от 05.10.2012 г., от 06.12.2013 г., от 05.12.2014 г., от 10.04.2015 г., согласно которым недостач и излишков музыкального оборудования и музыкальных инструментов в ходе проведения инвентаризаций соответственно обнаружено не было.

При этом доводы ФИО1 о допущенных в ходе инвентаризаций в нарушениях приказа Минфина РФ от 13.06.1995 г. «Об утверждении методических указаний по инвентаризации имущества и финансовых обязательств», выразившихся в непостановке соответствующими инвентаризационными комиссиями на баланс учреждения обнаруженных излишков товарно-материальных ценностей в виде не имевших инвентаризационных номеров музыкальных инструментов и оборудования, а также неоприходрванию этих основных средств – основанием исключения уголовной ответственности самого осужденного не является. Согласно Уставу ОБУК «<данные изъяты>», должностной инструкции художественного руководителя ОБУК «<данные изъяты>» именно в должностные обязанности ФИО1 как руководителя бюджетной организации в конечном итоге входило осуществление контроля за материальным обеспечением учреждения и бухгалтерским учетом. Каких-либо препятствий для постановки на баланс ОБУК «<данные изъяты>» приобретенных им самолично музыкальных инструментов и оборудования у ФИО1 не имелось. Поскольку фактическое наличие вышеуказанных инструментов и оборудования все же были установлены судом на основе иных собранных по делу доказательств, а с учетом положений ст. 252 УПК РФ оценка действий свидетелей в предмет рассмотрения суда по настоящему уголовному делу не входит – необходимость в оценке действий членов инвентаризационной комиссии у суда отсутствовала. Доводы осужденного в этой части являются несостоятельными и удовлетворению не подлежат.

Само по себе наличие или отсутствие по мнению художественного руководителя ОБУК «<данные изъяты>» необходимости в приобретении для нужд оркестра представленных ФИО1 музыкальных инструментов и оборудования, обозначенных им в заявлении от 10.09.2011 г., а также несения им иных расходов из собственных средств для нужд оркестра – какого-либо значения для квалификации его действий по ст. 285 ч. 1 УК РФ не имеет, поскольку согласно исследованным судом учредительным документам ОБУК «<данные изъяты>», его Устава, должностных обязанностей художественного руководителя ОБУК «<данные изъяты>» и других правоустанавливающих документов, решение о необходимости приобретении для нужд ОБУК «<данные изъяты>» каких-либо товарно-материальных ценностей, также как и о несении бюджетным учреждением иных расходов принимает не его художественный руководитель, а УКИ ЛО, которое исполняет функции и полномочия от имени собственника имущества ОБУК «<данные изъяты>», то есть от имени Липецкой области.

При этом нарушение ФИО1 установленного порядка приобретения имущества для нужд ОБУК «<данные изъяты>», также как и установленного порядка по контролю за материальным обеспечением и бухгалтерским учетом - участниками процесса фактически не оспаривается, достоверно установлено на основе вышеизложенной совокупности доказательств, а также согласуется и с иными доказательствами, в том числе подтверждающими факты отсутствия запросов со стороны ОБУК «<данные изъяты>» к УКИ ЛО о приобретении спорного музыкального оборудования и инструментов, а также факты удовлетворения ОБУК «<данные изъяты>» поступающих к ним иных запросов из ОБУК «<данные изъяты>», в том числе: копиями запросов ОБУК «<данные изъяты>» в адрес УКИ ЛО от 07.03.2012 г., 13.09.2012 г., 16.08.2013 г., 04.12.2014 г. о выделении денежных средств на приобретение музыкальных инструментов и оборудования: ударной установки и радио-микрофона; балалайки «секунда», балалайка «альт», персонального компьютера; электронного баяна, балалайки «секунда», балалайка «альт», микшерного пульта; электронного баяна, флейт, домры «альт»; персонального компьютера - из которых усматривается, что какие-либо иные заявки из ОБУК «<данные изъяты>» в УКИ ЛО в 2011-2014 г. из ОБУК «<данные изъяты>» не поступали; сведениями, представленными по запросу суда из УКИ ЛО на 26.06.2017 г., согласно которым запросов и ОБУК «<данные изъяты>» о необходимости приобретения литавр, мастеровых музыкальных инструментов, в том числе, мастера ФИО5, с 2011 г. и по 2014 г. не поступало; соглашением между УКИ ЛО и ОБУК «<данные изъяты>» от 22.12.2011 г., дополнительным соглашениям от 02.05.2012 г. и 15.05.2014 г., копиями платежных поручений, в соответствии с которыми ОБУК «<данные изъяты>» выделялись целевые субсидии на приобретение различных музыкальных инструментов и поставку комплекта звукового оборудования; актами, договорами и спецификациями изготавливаемой продукции, согласно которым ремонт сценических платьев в ОБУК «<данные изъяты>» производился за счет средств ОБУК «<данные изъяты>» и проч.

Таким образом, собранными по делу доказательствами достоверно подтверждается тот факт, что в 2011-2014 г.г. ФИО1 в установленном порядке не ходатайствовал о выделении денежных средств оркестру на приобретение спорного музыкального оборудования и инструментов, и, кроме того, подобные музыкальные инструменты и оборудование уже имелись в распоряжении оркестра и состояли на его балансе.

Заявление осужденным устных ходатайств руководителю УКИ ЛО о приобретении материальных ценностей для ОБУК «<данные изъяты>», на что он ссылается в своей апелляционной жалобе, какими-либо объективными доказательствами не подтверждается, противоречит установленной процедуре обращения руководителя бюджетного учреждения с заявкой в УКИ ЛО, то есть о невиновности ФИО1 также свидетельствовать не может.

Ссылки осужденного на показания свидетелей К.Р., Ж.А., А.Б., Ч.С. о наличии у оркестра необходимости в приобретении музыкальных инструментов и оборудования – получили надлежащую оценку в обжалуемом приговоре. Суд первой инстанции правильно оценил показания указанных свидетелей как субъективное мнение этих лиц, которое, в том числе, расходится с мнением иных допрошенных по делу свидетелей - работников ОБУК «<данные изъяты>», К.В.ой В.А.,О.Д., С.С., которые в оркестре пользовались своими музыкальными инструментами и необходимости в приобретении дополнительных инструментов и оборудования не видели.

Кроме того, доводы осужденного о наличии у оркестра острой нуждаемости в приобретенных им инструментах и прочих произведенных затратах, в том числе указанных им расходах на оплату коммунальных услуг, аренды жилья С.Т., Л.К., А.В. проверялись судом первой инстанции и было установлено, что они противоречат совокупности иных подробно изложенных в приговоре доказательств:

показаниям представителя потерпевшего К.А.. о том, что УКИ ЛО с учетом заявок выделялись денежные средства на закупку дорогостоящего оборудования, музыкальных инструментов, ремонт костюмов, однако по приобретению литавр официальных заявок от ФИО1 не поступало и о необходимости их приобретения не сообщалось, что свидетельствует об отсутствии нуждаемости оркестра в их приобретении;

показания свидетелей Н.З.- главный администратор ОБУК «<данные изъяты>» с 15.12.2004 г. по 19.11.2012 г., и О.Д. - действующий главный дирижер оркестра, о том, что в период с 01.10.2008 до 10.09.2011 в ОБУК «<данные изъяты>» не имелось необходимости в дополнительном приобретении для нужд оркестра музыкальных инструментов: литавр, балалайки «секунда», домры «малой», а также музыкального оборудования: микрофонов, шнуров к микрофонам, стоек под микрофоны;

показаниями свидетеляС.С., который подтвердил, что представленная в оркестр ОБУК «<данные изъяты>» ФИО1 балалайка «секунда» практически не использовалась, поскольку на грифе в районе расположения ладов отсутствуют потертости, которые возникают в результате постоянной игры на музыкальном инструменте;

показаниями свидетелей С.Т. и Т.И.о том, что на имевшихся в оркестре двух литаврах артисты играли очень редко;

копиями платежных поручений о приобретении ОБУК «<данные изъяты>» музыкальных инструментов, комплектов звукового оборудования, ударной установки на денежные средства, выделенных УКИ ЛО;

письмом №189 от 06.10.2015 из ОБУК «<данные изъяты>» и письмом № 2811/01/13 от 07.10.2015 г., согласно которым Л.К., А.В. и С.Т., в 2012 г. не работали в ОБУК «<данные изъяты>», им не производились выплаты компенсации за аренду жилья и за оплату коммунальных услуг, и ходатайства художественного руководителя ОБУК «<данные изъяты>» ФИО1 о назначении социальной выплаты руководителям, режиссерам, артистам, педагогическим работникам, проживающим в жилых помещениях на условиях поднайма (найма) в 2011-2012 не поступали, не назначались и не выплачивались и др.

При таких обстоятельствах, вопреки доводам осужденного, суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии служебной необходимости у ФИО1 осуществлять действия по получению за Т.В. и Т.О. суточных, заработной платы и стипендии для компенсации своих личных затрат, понесенных в связи с приобретением для оркестра музыкальных инструментов, оборудования и проч., поскольку сама необходимость производства указанных затрат не может быть признана обоснованной ввиду нарушения им установленного порядка приобретения товарно-материальных ценностей и несения иных расходов в бюджетном учреждении. Таким образом, вышеуказанные действия осужденного объективно противоречили целям и задачам, для достижения которых он был наделен своими должностными полномочиями.

Размер причиненного преступлением УКИ ЛО ущерба, с учетом уточненной позиции государственного обвинителя в 1233955, 25 руб. - установлена судом первой инстанции правильно, подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу, в том числе:

платежными поручениями о списании с расчетного счета ГУК «<данные изъяты>» и ОБУК «<данные изъяты>» денежных средств в качестве выплаты заработной платы Т.В. и Т.О. на общую сумму 1 122 357,25 руб.;

платежными ведомостями к приходно-кассовым ордерам №№ 177, 31, 19 по начислению суточных за ноябрь 2011 г. и март 2012 г., а также заработной платы Т.В. и Т.О. за февраль 2013 г. на общую сумму 31 598 руб.;

поручения о списании с расчетного счета ОБУК «<данные изъяты>» денежных средств в качестве выплат стипендий Т.В. и Т.О. на общую сумму 80 000 руб.;

а также: актом по результатам экономического исследования документов в отношении ОБУК «<данные изъяты>», согласно которому за период с 01.01.2012 г. по 30.06.2014 г. в ОБУК «<данные изъяты>» была выплачена заработная плата Т.О. – 668 763, 77 руб.; Т.В. – 451 421,89 руб.; и заключением эксперта №50/14 от 16.03.2015 г., согласно которому: за период с 01.10.2011 г. по 04.09.2014 г. общая сумма денежных средств выплаченных ОБУК «<данные изъяты>» Т.О. составила 769 674,01 руб.; с 01.10.2011 по 31.08.2014 ОБУК «<данные изъяты>» были произведены отчисления в виде налогов (НДФЛ) из зарплаты Т.О. и сборов на обязательное пенсионное страхование в пользу Т.О. в общей сумме 283 332,29 руб.; за период с 01.10.2011г. по 04.09.2014 г. общая сумма денежных средств выплаченных ОБУК «<данные изъяты>» Т.В. составила 528 201,94 руб.; с 01.10.2011 г. по 31.08.2014 г. ОБУК «<данные изъяты>» были произведены отчисления в виде налогов (НДФЛ) из зарплаты Т.В. и сборов на обязательное пенсионное страхование в пользу Т.В. в общей сумме 192 791,94 руб.

Доводы осужденного ФИО1 о необходимости уменьшения размера причиненного преступлением ущерба на сумму, подлежавшую уплате за совмещение должностей им и его супругой дирижера и специалиста по связям с общественностью в оркестре, которые без каких-либо доплат фактически осуществлялись ФИО2 – являются несостоятельными. С учетом представления осужденным в УКИ ЛО недостоверных сведений о продолжении работы в ОБУК «<данные изъяты>» Т.В. и Т.О. и совмещении при этом ими указанных должностей – денежные средства выделялись УКИ ЛО именно на оплату труда конкретных лиц, а возможность и необходимость оплаты труда ФИО2 при совмещении этих должностей в установленном порядке УКИ ЛО не рассматривалась, не согласовывалась и не утверждалась. Более того, вопрос доплат за совмещение функций подлежит рассмотрению в ином предусмотренном законом порядке и основанием для изменения приговора быть не могут.

Также в обоснование виновности осужденного ФИО1 суд обоснованно положил и иные, подробно изложенные в приговоре доказательства, в том числе:

заявления Т.И., С.Т. от 27.06.2014 г. и 01.07.2014 г. о проведении расследования по факту наличия в документах ОБУК «<данные изъяты>» на получение заработной работы фамилий уволенных артистов Т.В. и Т.О.;

протоколы очных ставок ФИО1 со свидетелямиТ.О., Т.В., К.И., Ж.И., И.М., К.М., в ходе которых свидетели в полном объеме в присутствии ФИО1 подтвердили свои показания;

показания иных допрошенных по делу судом и в ходе следствия свидетелей,

заключение судебной товароведческой экспертизы № 819 от 13.05.2015 г. по определению средней рыночной стоимости представленных на экспертизу музыкальных инструментов и оборудования;

протоколы осмотров места происшествия, выемок, изъятия образцов для сравнительного исследования, осмотров документов, постановления о признании вещественными доказательствами и др.

Суд оценил, проверил, проанализировал и сопоставил все исследованные в судебном заседании доказательства, представленные сторонами. Каждому доказательству судом дана оценка в соответствии с положениями ст. 88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а всем собранным доказательствам в совокупности – с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела и установления вины осужденной в совершении преступления, предусмотренного ст. 290 ч. 1 УК РФ.

Учтенные судом первой инстанции при постановлении приговора показания осужденного, представителей потерпевшего, а также допрошенных по делу свидетелей являются последовательными, логичными, согласуются как между собой, так и с исследованными в судебном заседании доказательствами.

Заключения проведенных по делу экспертиз получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, проведены компетентными экспертами со значительным стажем работы, основаны на совокупности всех представленных материалов дела, в них даны ответы на все поставленные вопросы.

Протоколы следственных действий проведены по делу уполномоченными и компетентными лицами, с соблюдением требований УПК РФ, без каких-либо нарушений.

Проанализировав совокупность как вышеизложенных, так и иных, положенных в основу приговора доказательств, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что фактические обстоятельства дела, изложенные в приговоре, установлены верно, по делу собрано достаточное количество относимых и допустимых доказательств, совокупность которых бесспорно подтверждает вину ФИО1 в злоупотреблении своими должностными полномочиями, которая выразилась в том, что ФИО1, достоверно зная о неисполнении Т.О., Т.В. с 01.09.2011 г. служебных обязанностей в ГУК «<данные изъяты>», не уволил их в установленном законом порядке, а, используя свои служебные полномочия вопреки интересам службы из корыстной заинтересованности: - представлял инспекторам отдела кадров, неосведомленным о преступных намерениях ФИО1, подложные заявления Т.О., Т.В. о совмещении должностей, об очередных отпусках; - подписывал приказы, табели учета рабочего времени, бухгалтерские документы, которые являлись основанием для производства выплат заработный платы, стипендий, командировочных; - давал указания работникам бухгалтерии ОБУК «<данные изъяты>», неосведомлённым о его преступных намерениях, о производстве расчета и зачисления ими заработной платы, стипендии Т.В. и Т.О. на пластиковые банковские карты, которыми предварительно завладел, введя последних в заблуждение; - снимал с них денежные средства, выделенные Управлением культуры и искусства для фонда оплаты труда работников оркестра, в целях погашения имеющейся у него задолженности; - давал указания по предоставлению в Управление недостоверной информации о завышенной фактической штатной численности артистов ОБУК «<данные изъяты>» за счет должностей артистов Т.В. и Т.О.

Корыстная заинтересованность ФИО1 при злоупотреблении им своими должностными полномочиями полностью нашла свое подтверждение в материалах дела и, как правильно указал в приговоре суд, заключалась в освобождении ФИО1 себя от имеющихся у него личных долговых обязательств перед неустановленным в ходе предварительного следствия лицом, и других собственных затрат, понесенных им при приобретении музыкальных инструментов для оркестра и при осуществлении иных рабочих выплат по собственной инициативе, с нарушением установленного для этого порядка, без согласования с Учредителем.

При этом, вопреки доводам осужденного, выводы суда первой инстанции в этой части не противоречат, а полностью соответствуют положениям п. 17 Постановления Пленума ВС № 19 от 16.10.2009 г. «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий», поскольку ввиду представления ФИО1 в пользование сотрудникам ОБКУ «<данные изъяты>» приобретенных им музыкальных инструментов и оборудования, а также несения им иных трат именно для нужд оркестра – его деяния правильно были расценены судом не как хищение чужого имущества, а как возмездное изъятие денежных средств Управления Культуры Липецкой области, предназначавшихся для иных целей путем злоупотребления должностными полномочиями.

Доводы осужденного о том, что фактически в ходе следствия и в суде было установлено, что понесенные им траты были направлены именно на нужды оркестра для приобретения инструментов (необходимые нужды по мнению самого ФИО1) - лишь подтверждают правильность квалификации его действий как должностного преступления, а не хищения с использованием должностных полномочий, однако не опровергают выводы суда о допущенном ФИО1 нарушении установленного порядка приобретения товарно-материальных ценностей в бюджетной организации, согласно которому окончательное решение о необходимости и возможности их приобретения, решается исключительно Учредителем бюджетной организации, то есть Управлением культуры Липецкой области.

Таким образом, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что ФИО1 использовал свои должностные полномочия вопреки интересам службы, так как его действия не вызвались служебной необходимостью и противоречили целям и задачам, для достижения которых он был наделен полномочиями, поскольку хотя он и был художественным руководителем ОБУК «<данные изъяты>», однако он не являлся собственником и распорядителем бюджетных средств, а потому суд обоснованно пришел к выводу о наличии в действиях ФИО1 именно состава преступления, а не нарушения финансово-хозяйственной дисциплины, влекущей дисциплинарную ответственность.

С учетом того обстоятельства, что все расходы, которые ФИО1 впоследствии незаконно компенсировал за счет денежных средств, предназначавшихся для оплаты труда сотрудников ОБУК «<данные изъяты>», были изначально понесены им лично, то есть из собственных денежных средств – каких-либо противоречий в части указания судом в приговоре целей совершенного ФИО1 деяния как стремление «…компенсировать имеющиеся личные долговые обязательства перед неустановленным в ходе предварительного следствия лицом, и другие собственные затраты, понесенные им при приобретении музыкальных инструментов …», о чем указывает в своей жалобе осужденный - суд апелляционной инстанции не усматривает.

Доводы осужденного в этой части являются несостоятельными и удовлетворению не подлежат.

Выводы суда о том, что совершение ФИО1 должностного преступления повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан, прав и законных интересов организаций ОБУК «<данные изъяты>», а также УКИ ЛО – подробно мотивированы в приговоре. При этом суд указал в приговоре, нарушение каких конкретно прав и интересов граждан и организаций, из изложенной в обвинительном заключении совокупности, нашло подтверждение в материалах дела. Оснований не согласиться с выводами суда в этой части суд апелляционной инстанции не усматривает, а изложенные в апелляционной жалобы доводы осужденного в этой части - находит несостоятельными и направленными на избежание уголовной ответственности.

При этом доводы жалобы осужденного о том, что заработная плата артистов в оркестре была выше среднего уровня по Липецкой области не ставит под сомнение законность приговора, поскольку независимо от уровня заработной платы артисты оркестра имели право на получение дополнительных выплат за счет экономии бюджета. Более того у ФИО1 имелась реальная возможность обратиться в Управление культуры с ходатайством о перераспределении бюджетных средств между статьями расходов с целью приобретения инструментов.

С учетом вышеизложенного правильность квалификации действий ФИО1 по ст. 285 ч. 1 УК РФ– сомнений у суда апелляционной инстанции не вызывает, а доводы осужденного о необходимости квалифицировать его действия в рамках ст.ст. 285.1, 285.2 УК РФ, предусматривающих уголовную ответственность за нецелевое расходование бюджетных средств, или в качестве дисциплинарных проступков - являются несостоятельными и не основанными на собранных доказательствах.

Вмененное ФИО1 органами предварительного следствия «совершение преступления из иной личной заинтересованности» правильно исключено судом из объема обвинения ФИО1, поскольку достоверных и достаточных доказательств наличия таковой у ФИО1 суду представлено не было.

Поскольку действия осужденного ФИО1 были правильно квалифицированы судом как использование своих служебных полномочий вопреки интересам службы из корыстной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан и организаций- то излишнее указание на листе 47 приговора второй абзац снизу, что судом были исследованы и другие доказательства, подтверждающие вину ФИО1 в использовании им своих служебных полномочий вопреки интересам службы из иной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов государства - подлежит исключению из приговора.

При назначении наказания осужденному ФИО1 судом учитывались: характер и степень общественной опасности совершенного преступления, которое относится к категории должностных преступлений средней тяжести; конкретные обстоятельства дела; данные о личности виновного, который не судим, к административной ответственности не привлекался, на учете в ГУЗ «ЛОНД» и ОКУ «ЛОПНБ» не состоит, положительно характеризуется по месту жительства, работы и допрошенными судом свидетелями в и по месту работы, имеет звание «Заслуженный артист РФ», награжден медалью Липецкой епархии 2-й степени, имеет Государственную награду РФ «Заслуженный деятель искусств России», медаль «Во славу Липецкой области», Знак отличия «За заслуги перед г. Липецком», почетные грамоту и диплом, Свидетельство о занесении на доску почета «Трудовая слава Липецкой области» и в книгу «Трудовая слава Липецкой области»; признанные судом в качестве смягчающих наказание обстоятельств: частичное признание вины, положительные характеристики, наличие почетных грамот, дипломов, званий, наград, в том числе государственных; отсутствие отягчающих наказание обстоятельств; а также влияние назначенного наказания на исправление виновного и на условия жизни его семьи.

С учетом тяжести и общественной опасности совершенного преступления, данных о личности осужденного, совокупности установленных судом смягчающих и отсутствия отягчающих обстоятельств, а также целей наказания, предусмотренных ч. 2 ст. 43 УК РФ, руководствуясь правилами, предусмотренными ст. 60 ч. 3 УК РФ, суд пришел к обоснованному выводу о том, что восстановление социальной справедливости, исправление ФИО1 и предупреждение совершения им новых преступлений, могут быть достигнуты без его изоляции его общества, в связи с чем мотивированно назначил ему справедливое наказание в виде штрафа в пределах санкции ч. 1 ст. 285 УК РФ.

Отсутствие оснований применения по делу положений ст.ст. 15 ч. 6, 62, 64 УК РФ мотивировано в приговоре.

Размер штрафа установлен судом в соответствии с требованиями ст. 46 ч. 3 УК РФ - с учетом тяжести совершенного преступления, имущественного положения осужденного и его семьи, возможности получения им заработной платы и иного дохода.

На основании ст. 27 ч. 1 п. 3 УПК РФ и п.п. 9, 12 Постановления Государственной думы от 24.04.2015 года № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной Войне 1941-1945 годов», а также принимая во внимание положения ч. 2 ст. 27 УПК РФ и ч. 8 ст. 302 УПК РФ - суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о необходимости освобождения ФИО1 от наказания и снятии с него судимости вследствие акта об амнистии.

С учетом установленного ущерба, причиненного преступлением потерпевшему, суд правильно признал за УКИ ЛО право на удовлетворение заявленного им гражданского иска, а принимая во внимание необходимость производства по иску дополнительных расчетов – вопрос о размере возмещения этого иска на основании ст. 309 ч. 2 УПК РФ правильно передан судом в для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства с сохранением при этом ранее избранной меры процессуального принуждения в виде ареста, наложенного на принадлежащее ФИО1 транспортное средство.

Судьба вещественных доказательств по делу разрешена судом в соответствии с правилами, предусмотренными ст. 81 ч. 3 п.п. 5,6 УПК РФ, без каких-либо нарушений. Какие-либо права осужденного ФИО1 при этом судом не нарушены. Неуказание в приговоре конкретных частей и пунктов статьи 81 УПК РФ основанием для отмены приговора не является. Доводы осужденного в этой части не подлежат удовлетворению. Учитывая, что музыкальные инструменты, признанные вещественными доказательствами по делу на балансе Управления Культуры Липецкой области не стоят, судом принято обоснованное решение о передачи их ФИО1

Не ставят под сомнение законность и обоснованность приговора и доводы осужденного о том, что потерпевшим по уголовному делу является другое учреждение, поскольку в настоящее время оно именуется как Управление Культуры и Туризма Липецкой области. Как следует из материалов уголовного дела на момент совершения преступления ФИО1 как руководителем областного бюджетного учреждения культуры « <данные изъяты>» преступления и производства предварительного следствия - наименование Учредителя было - Управление Культуры и Искусства Липецкой области и их представители участвовали в судебных заседаниях. Внесение в дальнейшем изменений в наименование Учредителя - как Управления Культуры и Туризма Липецкой области ( Постановление Главы администрации Липецкой области № 335) не свидетельствует о прекращении статуса потерпевшего и не вызывает сомнений в полномочии его представителей в судебном заседании.

Таким образом, суд апелляционной инстанции проверил доводы апелляционной жалобы осужденного в полном объеме, однако не находит оснований с ними согласиться, а считает обвинительный приговор законным, обоснованным, вынесенным без каких-либо нарушений УК РФ и УПК РФ, то есть не подлежащим отмене.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Октябрьского районного суда г. Липецка от 31 июля 2017 года в отношении ФИО1 изменить:

исключить из описательно-мотивировочной части приговора (на листе 47 приговора второй абзац снизу) указание об использовании ФИО1 своих служебных полномочий вопреки интересам службы из иной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов государства – и считать правильным указание: «Кроме свидетельских показаний, в суде исследованы и другие доказательства, подтверждающие вину ФИО1 в использовании им своих служебных полномочий вопреки интересам службы, из корыстной заинтересованности, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан и организаций»;

в остальном приговор Октябрьского районного суда г. Липецка от 31 июля 2017 годасуда оставить без изменения;

апелляционную жалобу ФИО1 оставить без удовлетворения.

Судья: /подпись/ Дедова С.Ю.

Верно: судья Дедова С.Ю. -