Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе защитника Золотухина Б.А. в интересах осужденного ФИО1 на приговор Ракитянского районного суда Белгородской области от 24 июня 2014 года, которым

ФИО1, <данные изъяты>, "...",-

осужден к лишению свободы:

- по ч.1 ст.286 УК РФ к 1 году 4 месяцам;

- по ч.1 ст.222 УК РФ к 10 месяцам.

С применением ч.2 ст.69 УК РФ окончательно назначено 1 год 2 месяца лишения свободы в колонии-поселении.

Заслушав доклад судьи Киреева А.Б., выступления прокурора Бондаренко О.Е., полагавшего приговор оставить без изменения, осужденного ФИО1, его защитника Золотухина Б.А., поддержавших апелляционную жалобу, суд

У С Т А Н О В И Л:

приговором суда ФИО1 признан виновным в превышении должностных полномочий, а также в незаконном хранении, перевозке и передаче боеприпасов.

Преступление совершено в при следующих обстоятельствах.

ФИО1, являясь начальником линейного пункта полиции на железнодорожной станции <данные изъяты>» Белгородского линейного отдела МВД России на транспорте, то есть являясь должностным лицом правоохранительного органа, осуществляющим функции представителя власти, обладающий правами и полномочиями властного характера, обязан был осуществлять свою служебную деятельность по охране общественного порядка, государственной защите прав и свобод граждан, пресечению противоправных деяний, устранению угроз безопасности граждан и общества, осуществлять оперативно-розыскную деятельность в целях выявления, предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений, следственные и иные процессуальные действия в соответствии с Конституцией РФ, УПК РФ, ФЗ № 3-ФЗ от 07.02.2011 года «О полиции», в частности ст.6 этого закона, Положением о службе в органах внутренних дел РФ и должностной инструкцией от 09.01.2013 года.

Превышая свои должностные полномочия, установленные указанными нормативными актами и должностной инструкцией, он умышленно, явно выходя за пределы своих полномочий, действуя из личной заинтересованности, обусловленной ложным понятием интересов службы, с целью искусственного повышения показателей выявленных и раскрытых преступлений в сфере незаконного оборота оружия, оказал психологическое давление на В., находящегося у него в зависимости, и предложил ему совершить преступление, связанное с незаконным оборотом боеприпасов, с тем условием, что ФИО1 это преступление выявит.

Реализуя преступный умысел, ФИО1, в обеденное время 17.01.2013 года, забрал 20 патронов калибра 5,6 мм относящихся к боеприпасам, незаконно хранившиеся им до этого времени в доме родителей проживающих по адресу: Белгородская область, <данные изъяты> и на автомобиле <данные изъяты> региона незаконно перевез их к месту жительства В., расположенному по адресу: Белгородская область, <данные изъяты> где переложил патроны в пачку от сигарет «Эл Джи» и передал ее В..

После этого ФИО1 перевез В. в п. Пролетарский Ракитянского района Белгородской области и дал указание выйти на платформу ж/д станции «<данные изъяты> и ожидать своего задержания для обнаружения и изъятия у него патронов.

Около 15 часов 17.01.2013 года ФИО1, совместно с сотрудниками полиции, которые не были осведомлены о его преступных намерениях, подошли к В., сопроводили его в линейный пункт полиции, где в ходе личного досмотра ФИО1 изъял у В. указанные 20 патронов, о чем составил протокол и взял у В. объяснение, в котором тот оговорил себя в незаконном хранении боеприпасов.

После задержания В., ФИО1 превышая свои должностные полномочия, с целью оказания давления на В., чтобы тот не изменил показаний, в которых оговорил себя, забрал у потерпевшего паспорт гражданина РФ и хранил его на своем рабочем месте до 08.04.2013 года.

Указанные действия ФИО1 повлекли существенное нарушение охраняемых законом прав и интересов В., выразившееся в незаконном привлечении его к уголовной ответственности, незаконном изъятии и удержании паспорта, а также повлекли существенное нарушение охраняемых законом интересов государства, что выразилось в нарушении неприкосновенности Конституционных прав граждан. Своими действиями ФИО1 дискредитировал органы внутренних дел РФ, призванные осуществлять свою деятельность по защите прав на основании принципа законности.

В апелляционной жалобе защитник Золотухин просит об отмене судебного решения, прекращении производства по делу, в связи с отсутствием состава преступления в действиях ФИО1. Также указывает на несправедливость приговора, в связи с назначением чрезмерно сурового наказания, немотивированности судебного решения в этом плане. Указывает на нарушения закона при составлении обвинительного заключения. Обращает внимание на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным в суде первой инстанции; недостаточность совокупности доказательств, позволяющих судить о виновности его подзащитного. Говорит о необоснованном признании судом допустимыми доказательствами результатов оперативно-розыскной деятельности.

В возражениях прокурор просит приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Проверив по материалам уголовного дела законность, обоснованность и справедливость приговора, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены или изменения судебного решения.

Суд апелляционной инстанции считает, что вывод суда о превышении ФИО1 должностных полномочий, а также совершение им незаконного хранения, перевозки и передаче боеприпасов, основан на фактических обстоятельствах дела, установленных в судебном заседании, в результате исследования представленных сторонами допустимых доказательств и их всесторонней оценки. Оснований не согласиться с такими выводами не имеется.

В суде осужденный ФИО1 вину не признал, показал, что 17.01.2013 года действительно задержал В. на платформе станции «<данные изъяты> сопроводил его в здание отдела полиции, где в ходе досмотра обнаружил патроны, которые были изъяты. До указанного дня с В. не встречался, патроны ему не передавал. Полагает, что дав в отношении него показания, В. таким образом пытается уйти от уголовной ответственности за совершение незаконных действий, связанных с незаконным оборотом боеприпасов.

Потерпевший В. рассказал суду, что с ФИО1 был знаком со школьных времен. В середине января ФИО1 сказал, что ему (осужденному) необходимо показать раскрываемость и предложил взять у него патроны, с целью их последующего изъятия и привлечения В. к уголовной ответственности. Он отказывался, но ФИО1 стал его уговаривать. Напоминал, что в период отбытия им наказания в местах лишения свободы, передавал денежные средства, оплачивал карточный долг. В итоге он согласился. 17.01.2013 года ФИО1 приехал к нему домой, проинструктировал о месте задержания, его поведении. После этого ФИО1 приобрел ему телефон «Самсунг», заехал в дом родителей, где взял 20 мелкокалиберных патронов, которые переложил в пачку из-под сигарет «Эл Джи», передал ему и высадил у железнодорожной станции <данные изъяты>». Через некоторое время он был задержан ФИО1 и еще тремя сотрудниками полиции. Согласно договоренности он и ФИО1 делали вид, что не знают друг друга. Ему предлагали добровольно выдать запрещенные предметы, но он не говорил об этом, так как осужденный просил его так говорить. В отношении него было возбуждено уголовное дело. В ходе следствия он придерживался оговоренной с ФИО1 версии, но в суде, испугавшись наказания в виде лишения свободы, сказал, что преступление было инсценировано ФИО1.

Кроме этого рассказал, что ранее по просьбе ФИО1 он уже признавал вину в сбыте охотничьего ружья и был осужден к штрафу.

В апелляционной жалобе содержаться доводы о признании показаний потерпевшего В. недопустимым доказательством, в связи с тем, что он давал противоречивые показания. Однако текст жалобы содержит общие фразы или несущественные обстоятельства по этому поводу.

Из протокола судебного заседания видно, что В. был допрошен стороной обвинения и защиты. Показания потерпевшего были оглашены, но существенных противоречий в них установлено не было. Напротив, они подтвердились иными исследованными доказательствами. При таких обстоятельствах суд обоснованно пришел к выводу о достоверности и последовательности показаний потерпевшего.

Показания потерпевшего о том, что ФИО1 приобретал для В. мобильный телефон «Самсунг» подтвердил свидетель С., который также сообщил, что ФИО1 приехал в январе 2013 года до 14 часов, телефон выбирал самостоятельно и приобретал его за свои деньги.

Показания свидетелей Г., К., и Л. о задержании В. на станции «<данные изъяты> изъятии у него 20 мелкокалиберных патронов, отрицательных ответов потерпевшего на вопросы о наличии при нем запрещенных предметов (при всей очевидности задержания и предстоящего досмотра), а также о том, что общение между ФИО1 и В. происходило как между не знакомыми людьми, - подтверждает пояснения потерпевшего о договоренности с ФИО1 на совершение им именно этих действий.

О том, что поведение потерпевшего В. было странным, так как на предложение сотрудников полиции (непосредственно перед проведением досмотра) выдать запрещенные в гражданском обороте предметы и разъяснении положений закона об освобождении от уголовной ответственности, в случае выдачи этих предметов, В. не сообщил о наличии у него патронов, показали участвующие в качестве понятых при досмотре В. – свидетели П и Ш.

В приговоре суд проанализировал показания осужденного ФИО1, потерпевшего В., свидетелей С.,Г.,К.,Л.,П. с другими доказательствами, и привел убедительные мотивы, по которым принимает в качестве доказательства одни показания и отвергает другие. Такой вывод суда основан на исследованных доказательствах, в связи с чем судом апелляционной инстанции признается правильным.

Суд обоснованно привел в приговоре показания свидетеля Н. из которых видно, что летом 2012 года к нему приезжал ФИО1 с просьбой подтвердить, что В. продал ему (Н.) охотничье ружье, которое Дидоренка сам привез свидетелю через некоторое время.

В данном случае эти показания не указывают на вину кого-либо в совершении преступления, но подтверждают показания потерпевшего об использовании его ФИО1 для повышения показателей выявления преступлений.

Оперуполномоченный управления «Р» ГУСБ МВД России С. рассказал, что проводил проверку по обращению Белгородского транспортного прокурора по факту задержания В. и изъятия у него патронов. В ходе проверки от В. узнал, что патроны ему передал ФИО1 с целью их последующего изъятия им же. ФИО1 проинструктировал В. о месте и времени изъятия патронов. Он советовал В. записывать на диктофон разговоры с ФИО1. Собранный материал был направлен им в Белгородскую транспортную прокуратуру.

Результаты оперативно-розыскных мероприятий, а также данные представленные В. оперативным сотрудникам, суд обоснованно признал достоверными и допустимыми доказательствами.

Приговором установлено, что ОРМ «прослушивание телефонных переговоров» проводилось на основании судебного решения, которое было рассекречено. Результаты проведения ОРМ были предоставлены следователю в соответствии с требованиями УПК РФ и ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».

Суд не нашел оснований для признания убедительным довода защиты о наличии монтажа указанных записей переговоров между ФИО1 и В. Не представлено таких сведений и в суд апелляционной инстанции.

Принадлежность голоса ФИО1 и В. на прослушанных в суде записях фонограмм их переговоров не оспаривается осужденным и потерпевшим. Последний подтверждает содержание разговора. Из указанных записей суд установил, что ФИО1 передал В. патроны для того, чтобы впоследствии задержать его на станции «<данные изъяты>». ФИО1 инструктировал потерпевшего о поведении в суде, переживал, что суд перешел с особого на общий порядок рассмотрения дела.

Согласно информации о месте разговора осужденного с потерпевшим установлено, что 17.01.2013 года ФИО1 общался с В., когда находился в районе базовой станции мобильного оператора, которая покрывает территорию места жительства потерпевшего до задержания В..

Тот факт, что результаты билинга не подтверждают факт личных встреч ФИО1 с В. до 17.01.2013 года, так как мобильный телефон осужденного, по которому он активно вел разговоры, не находился в селе, в котором проживает потерпевший, не может повлиять на правильную квалификацию его действий, совершенных 17.01.2013 года.

Заключением судебной баллистической экспертизы № 13 установлено, что изъятые у В. и представленные эксперту 15 патронов, являются длинными винтовочными патронами калибра 5,6 мм, кольцевого воспламенения и относятся к категории боеприпасов, пригодны для производства выстрела.

Суд не занижает объем обвинения до 15 патронов, так как 18.01.2013 года, в ходе проведении исследования, специалистом израсходовано 5 изъятых у В. аналогичных патронов.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции соглашается с изложенными в приговоре выводами о том, что обвинительное заключение составлено следователем в соответствии с требованиями ст.220 УПК РФ, содержит все обстоятельства, позволяющие суду вынести приговор или принять по делу иное решение. Следователь указал нормативные акты, которыми установлены права и обязанности ФИО1 как должностного лица и которые им были превышены.

Таким образом, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что суд, тщательно исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства в их совокупности, правильно квалифицировал действия ФИО1 по ч.1 ст.286, ч.1 ст.222 УК РФ.

Указанные в апелляционной жалобе обстоятельства прекращения уголовного дела в отношении В. без ссылки на ст.40 УК РФ – принуждение к совершению преступления, что по мнению защиты исключает возможность привлечения ФИО1 к ответственности по ст.222 УК РФ, не убедительны, поскольку в судебном заседании достоверно установлено, что ФИО1 совершил незаконное хранение, перевозку и передачу боеприпасов, что нашло свое отражение в приговоре. Прекращение уголовного дела в отношении В. по тем или иным основаниям, не может являться поводом для невозможности квалификации действий ФИО1, так как данный факт не может иметь преюдициального значения применительно к оценке совершения ФИО1 преступных действий.

В данном случае, при принятии решения, суд руководствовался требованиями ст.252 УПК РФ.

Суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами апелляционной жалобы защитника о совершении потерпевшим противоправных действий, в связи с записью телефонного разговора между ним и ФИО1, так как они не основаны на законе. Любой гражданин вправе осуществить запись своих разговоров, в том числе по телефону, для личных целей. В. произвел запись своего разговора с ФИО1 и представил ее сотрудникам правоохранительных органов по своему волеизъявлению, что закону не противоречит. Поэтому суд обоснованно признал данные аудио записи допустимыми доказательствами.

Доводы защитника о том, что показаниям потерпевшего В. нельзя доверять, так как по данному делу он одновременно имел статус потерпевшего и подозреваемого, в связи с соединением уголовных дел в одно производство, не убедителен, поскольку показания В. подтвердились исследованными в судебном заседании доказательствами. Оснований полагать, что В. оговорил осужденного, в деле нет. В. был допрошен в соответствии с требованиями ст.277 УПК РФ и предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Наказание осужденному назначено в соответствии с требованиями ст.6,60 УК РФ в пределах санкции статей, по которым он осужден, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, тяжести совершенного преступления, личности осужденного, наличия смягчающих и отягчающего наказание обстоятельств. Суд полагает, что признание судом первой инстанции отягчающего наказание обстоятельства – совершение умышленного преступления сотрудником органа внутренних дел – является правильным, а мнение адвоката о том, что это обстоятельство включено в ст.286 УК РФ в качестве квалифицирующего признака, не основанным на законе. Статья 286 предусматривает ответственность за совершение незаконных действий должностным лицом. В данном случае этим лицом явился сотрудник правоохранительных органов, который превысил свои должностные полномочия, что усугубляет его ответственность.

Суд апелляционной инстанции считает, что назначенное наказание является справедливым. Оснований для признания его чрезмерно суровым, не имеется. Доводы защиты о возможности назначить ФИО1 иной вид наказания, предусмотренный санкциями статей, по которым он признан виновным, суд апелляционной инстанции признает необоснованными. Из приговора видно, что ФИО1 не судим, на иждивении имеет малолетних детей, имеет награды, связанные с осуществлением своей профессиональной деятельности. Вместе с этим характер и общественная опасность совершенных осужденным преступный действий, не позволяет полагать, что исправление ФИО1 возможно без изоляции от общества.

Доводы жалобы о нарушении требований закона при составлении обвинительного заключения, ввиду отсутствия в нем указания на правовые акты, регламентирующие должностные полномочия осужденного, которые им были нарушены, были предметом судебного разбирательства. Суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда о соответствии обвинения требованиям закона, поскольку такие доводы не соответствуют фактическим обстоятельствам. Описание преступных деяний ФИО1, предусмотренных ст.286 УК РФ содержит указание на конкретные нормы права, в соответствии с которыми он обязан был осуществлять свою профессиональную деятельность и которые нарушил, явно превысив свои полномочия.

На основании изложенного и руководствуясь ст.389.28, 389.33 УПК РФ, суд

П О С Т А Н О В И Л:

приговор Ракитянского районного суда Белгородской области от 24 июня 2014 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционную жалобу защитника Золотухина Б.А. - без удовлетворения.

Судья А.Б. Киреев