Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката Андреева Е.Е. на приговор Намского районного суда РС (Я) от 8 июля 2019 года, которым

ФИО1, родившийся _______ в ...................., ранее не судимый;

- осуждён по ч.1 ст.307 УК РФ к штрафу в размере 10 000 рублей.

Приговор содержит решения о мере пресечения и вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи, выступление адвоката Андреева Е.Е., просившего отменить приговор суда, мнение прокурора Васильева А.А., полагавшего оставить без изменения приговор, суд апелляционной инстанции

установил:

приговором суда ФИО1 признан виновным в даче заведомо ложных показаний при допросе 23 апреля 2019 года в качестве свидетеля в Намском районном суде Республики Саха (Якутия).

В судебном заседании ФИО1 вину не признал.

В апелляционной жалобе в защиту интересов осуждённого адвокат Андреев Е.Е. просит приговор отменить и постановить оправдательный приговор, так как считает, что:

- ФИО1 обвинение предъявлено незаконно. Допрошенная в суде в качестве специалиста Z, обладающая специальными знаниями в грамматике русского языка, суду показала, что показания свидетеля ФИО1, зафиксированные в протоколе судебного заседания, не соответствуют тексту в обвинительном заключении ни по смыслу, ни по содержанию;

- показания ФИО1 не образуют состава преступления. Из содержания первого предложения невозможно определить, когда и кто хотел отдать телевизор Y. Из второго не ясно, кому Х предлагал забрать телевизор. Эти показания не являются изложением какого-либо факта или события. ФИО1 высказал лишь своё мнение, он не вводил суд в заблуждение и не препятствовал установлению истины, так как его показания содержат признаки оценочного суждения;

- ФИО1 не мог искажать факты, так как они ему не были известны. Он ушёл домой около 20 часов, Y с Х остались распивать спиртные напитки в квартире последнего. В присутствии ФИО1 никакого разговора про телевизор не было. О пропаже телевизора узнал со слов потерпевшего и разговора Y и Х;

- не учтено, что именно ФИО1 сообщил органам предварительного следствия о том, что после его ухода в квартире остались Y и Х, что Х был пьян и не был в состоянии думать про свой телевизор.

В возражениях государственный обвинитель Максимов Д.Н., указывая о необоснованности доводов апелляционной жалобы адвоката, просит приговор оставить без изменения.

Изучив материалы уголовного дела, выслушав стороны, обсудив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, суд приходит к следующим выводам.

Вина ФИО1 в даче ложных показаний, несмотря на непризнание им своей вины, полностью доказана исследованными в судебном заседании доказательствами.

Так, приговором Намского районного суда от 6 сентября 2018 года Y осуждён за кражу телевизора, принадлежащего Х

Из содержания указанного приговора следует, что показаниям свидетеля ФИО1, данными им в ходе судебного заседания о том, что Х звонил ему, до этого он сам хотел отдать телевизор Y, что он слышал их разговор об этом, судом дана критическая оценка.

Из приобщённой к материалам настоящего уголовного дела копии протокола судебного заседания по уголовному делу в отношении Y следует, что на вопросы государственного обвинителя звонил ли Х по поводу кражи, свидетель ФИО1 ответил: «Да, звонил, до этого он сам хотел отдать телевизор Y»; на вопрос защитника о том, что он может пояснить по поводу показаний потерпевшего о том, что он сам отдал телевизор на хранение, так как вы сломали дверь, свидетель ФИО1 ответил: «Я нечаянно сломал дверь, поэтому Х предлагал забрать с собой телевизор на хранение» (л.д.123-128 том 1).

Вместе с тем, допрошенный в суде в качестве свидетеля Х показал о том, что при рассмотрении уголовного дела в отношении Y он дал суду ложные показания о том, что якобы сам отдал телевизор Y на хранение, на самом деле он украл телевизор.

Из оглашённых в судебном заседании показаний ФИО1 от 22 января 2018 года, где он, будучи допрошенным в качестве свидетеля, следует, что разговора с Х о том, чтобы он или Y забрали с собой телевизор для хранения из-за того, что был взломан замок двери, точно не было, Х был не в состоянии думать о своём телевизоре.

Из протокола очной ставки между подозреваемым ФИО1 и свидетелем Х от 22 марта 2019 года следует, что и ФИО1, и Х подтвердили то, что Y просил прощения и уговаривал Х и ФИО1 поменять показания. Также Х показал, что после разговора с Y, он разговорил с ФИО1, где сказал, чтобы он пожалел и поддержал Y, на что ФИО1 согласился.

При таких данных, суд первой инстанции пришёл к обоснованному выводу о том, что ФИО1 23 апреля 2018 года при допросе в качестве свидетеля, имея цель не допустить привлечения своего знакомого Y к уголовной ответственности, сообщил суду заведомо ложные сведения о том, что он слышал разговор между Y и Х, где последний сам хотел отдать свой телевизор.

Указанные показания, безусловно, имели доказательственное значение по уголовному делу в отношении Y о хищении чужого имущества.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката, показания Z не оправдывают ФИО1.

Напротив, показания ФИО2, как специалиста, обладающего филологическим образованием, свидетельствуют о том, что изложенные в протоколе судебного заседания от 23 апреля 2018 года и обвинительном заключении предложения отличаются тем, что в обвинительном заключении предложение конкретизировано, где вместо местоимения «он», указана фамилия «Х», отчего общий смысл предложения не поменялся. Во втором случае, в протоколе записана прямая речь от первого лица, в цитировании указано третье лицо, это неправильное грамматическое строение прямой речи, но общее содержание предложения не поменялось.

Вопреки утверждениям защиты в соответствии с требованиями статей 17, 87, 88 УПК РФ, суд проверил и оценил все представленные ему доказательства, проанализировал их в приговоре и указал основания, по которым он принял вышеперечисленные доказательства и отверг утверждения стороны защиты об отсутствии в действиях ФИО1 состава преступления, поскольку он лишь высказал своё мнение и не мог искажать факты, не известные ему (стр.5).

Кроме всего прочего, из протокола судебного заседания следует, что ФИО1 свободно владеет русским языком и отказался от помощи переводчика.

При таких обстоятельствах суд 1 инстанции пришёл к обоснованному выводу о том, что ФИО1 23 апреля 2018 года при его допросе в качестве свидетеля сообщил заведомо ложные сведения об обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела.

Действия ФИО1 правильно квалифицированы по ч.1 ст.307 УК РФ.

Наказание ФИО1 назначено в соответствии с требованиями ст.6, ст.43 ст.60 УК РФ, с соблюдением принципа законности и справедливости, с учётом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности осуждённого, установленных по делу смягчающих наказание обстоятельств, а также влияния назначенного наказания на исправление и на условия жизни его семьи.

При этом в приговоре содержится мотивированный вывод суда об отсутствии оснований для применения к ФИО1 положений ст.64 УК РФ, который суд апелляционной инстанции признаёт правильным и не усматривает оснований к их применению.

Нарушений уголовно-процессуального закона, ограничивавших права участников процесса и способных повлиять на правильность принятого решения, в ходе расследования и судебного разбирательства по настоящему делу не допущено.

Оснований для удовлетворения доводов апелляционной жалобы не усматривается.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

приговор Намского районного суда Республики Саха (Якутия) от 8 июля 2019 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Андреева Е.Е. – без удовлетворения.

Председательствующий В.С. Протодьяконов