Гражданский кодекс часть 1

Суд апелляционной инстанции Липецкого областного суда в составе: председательствующего судьи Фролова Ю.И.; с участием: гособвинителя ФИО10; обвиняемых (подсудимых) – ФИО1 и его защитника адвоката Черникова А.С.; ФИО3 и её защитника адвоката Арефина Е.Ю.; ФИО2 и его защитника адвоката Корневой К.Ю.; ФИО6 и его защитника адвоката Полякова Э.В.; ФИО8 и его защитника адвоката Пузиковой Е.Ю.; ФИО4 и его защитника адвоката Ларичева Р.В.; ФИО5 и его защитника адвоката Лебедева А.Н.; ФИО9 и его защитника адвоката Данькова А.П.; адвоката Бредихиной Ю.П. – защитника обвиняемого ФИО7; при секретаре Ширяевой Т.В.;

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Попова М.Н. на постановление Правобережного районного суда г. Липецка от 15 октября 2018 г., которым возвращено прокурору Правобережного района г. Липецка уголовное дело по обвинению ФИО1, ФИО2, обвиняемых – каждого - в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч.2 ст. 173.1; п. «б» ч.2 ст. 173.1; п.п. «а,б» ч.2 ст. 172; п. «а» ч.4 ст. 174.1 УК РФ; ФИО3, обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных п.п. «а,б» ч.2 ст. 172; п. «а» ч.4 ст. 174.1 УК РФ; ФИО4, ФИО5, обвиняемых – каждого - в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч.2 ст. 173.1; п. «б» ч.2 ст. 173.1; п.п. «а,б» ч.2 ст. 172 УК РФ; ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, обвиняемых – каждого - в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а,б» ч.2 ст. 172 УК РФ; для устранения препятствий его рассмотрения судом в соответствии со ст. 237 УПК РФ; мера пресечения - подписка о невыезде и надлежащем поведении - в отношении каждого из подсудимых оставлена без изменения.

Доложив содержание обжалуемого постановления; заслушав объяснения государственного обвинителя, подержавшего доводы апелляционного представления; возражения подсудимых и их защитников против удовлетворения представления; суд

У С Т А Н О В И Л :

в апелляционном представлении гособвинитель Попов М.Н. просит постановление отменить и направить уголовное дело в Правобережный районный суд г. Липецка для рассмотрения по существу. В обоснование ссылается на п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2009 г. №28 «О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству», приводит выдержки из решения суда и указывает следующее. Выводы суда являются необоснованными и не могут являться препятствием для рассмотрения уголовного дела по существу и принятия судом окончательного решения по нему. Информация о конкретных банковских операциях с указанием конкретных дат, конкретных сделок, данных о контрагентах, номерах их счетов, сумм дохода, полученных от этих операций, содержится в материалах уголовного дела - в приложении к заключению судебной бухгалтерской операции, выводы которого легли в основу предъявленного подсудимым обвинения. Действующее уголовно-процессуальное законодательство, а также разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, изложенные в соответствующих постановлениях, не предписывают такого требования к тексту предъявленного обвинения и обвинительного заключения по уголовным делам как детальная конкретизация в обвинении при описании преступного деяния всех банковских операций, осуществлённых каждым из обвиняемых, а также наименования и адреса фиктивных и реально осуществляющих предпринимательскую деятельность организаций, на счета которых зачислялись денежные средства от указанной деятельности, инкассации денежных средств, платёжных и расчётных документов и кассового обслуживания каких физических и юридических лиц осуществлялись подсудимыми, какие банковские счета физических лиц были открыты и велись подсудимыми в каждом конкретном случае. Обвинение строится на общем выводе органа следствия об осуществлении соответствующей незаконной деятельности, который базируется на данных экспертных оценок. При этом внесение данных сведений в текст обвинительного заключения значительно увеличит его объём, затруднит участникам уголовного судопроизводства определение предмета доказывания, повлечёт необходимость проверки в суде обстоятельств, выходящих за пределы сугубо юридических познаний и требующих специального экономико-бухгалтерского образования. Настолько детальное изложение обстоятельств, указанных судом в обжалуемом постановлении, также может вызвать сложность восприятия фабулы обвинения и по причине того, что объективную сторону преступления составляет осуществление незаконной банковской деятельности посредством 15 организаций, по каждой из которых в различных банковских учреждениях было открыто несколько счетов и по ним ежедневно в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ осуществлялось по несколько операций. Описание каждой из этих операций не входит само по себе в предмет доказывания по данному делу.

Необоснованными являются и выводы суда в части отсутствия в обвинении сведений об инкассации денежных средств, платёжных и расчётных документах, указания конкретных физических и юридических лиц, кассовое обслуживание которых осуществлялось. Информация о платёжных и расчётных документах, а также о том, обслуживание каких физических и юридических лиц осуществлялось подсудимыми, также имеется в материалах уголовного дела - в выписках о движении по счетам, протоколах допроса свидетелей, в том числе - бухгалтера ФИО22 Отражение данной информации в обвинительном заключении нецелесообразно, поскольку, по версии следствия, группа организаций, подконтрольная ФИО1, не вела реальной финансово-хозяйственной деятельности. В связи с этим обвиняемым вменена сумма незаконно извлечённого дохода в размере 5% от всех средств, поступивших от всех контрагентов на счета данных организаций. Таким образом, заказчиками данной деятельности являлись все контрагенты перечисленных организаций, сведения о которых имеются в материалах уголовного дела. Вместе с тем, сведения об их инкассации не представилось возможным отразить в обвинении, поскольку в полном объёме не были установлены все передвижения обвиняемых с наличными денежными средствами, полученными в результате указанных в обвинении действий, по территории Липецкой области и за её пределами в инкриминируемый им период. В случае установления судом факта реальности определённых финансово-хозяйственных операций законом не исключена возможность уменьшения объёма обвинения при вынесении итогового решения по делу.

Суд также указал, что при описании ряда действий, совершённых, согласно предъявленному обвинению, участниками организованной преступной группы во исполнение единого преступного умысла, отсутствуют указания на конкретных членов этой группы, имеются лишь указания на совершение действий несколькими подсудимыми (из девяти привлекаемых к уголовной ответственности) с припиской «и другие участники организованной преступной группы». Вместе с тем, в фабуле предъявленного обвинения отражена роль каждого участника в деятельности преступной группы, а дальнейшее указание роли каждого в конкретной банковской операции будет дублировать ранее отражённую информацию, фигурантам фактически вменяется осуществление деятельности в составе преступной группы, в связи с чем повторное описание данных действий не требуется.

По мнению суда, обвинительное заключение содержит противоречия в части указания суммы незаконных банковских операций, из которой организованная группа извлекла доход в размере не менее 5%. Как следует из текста обвинительного заключения, за период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ участники организованной преступной группы осуществили незаконные банковские операции по переводу денежных средств, поступивших на все указанные расчётные счета ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>-<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», ООО «<данные изъяты>», открытые в кредитных учреждениях, на общую сумму не менее <данные изъяты>. При этом размер извлечённого членами преступной группы дохода в результате деятельности «нелегального банка» рассчитан от общей суммы денежных средств, поступивших на все счета вышеуказанных организаций от иных контрагентов в тот же период времени, составляющей не менее <данные изъяты>. Анализ обвинительного заключения и материалов уголовного дела показывает, что указанное судом противоречие фактически отсутствует. Так, участникам организованной группы вменяется в вину 5% от всех поступивших на счета группы организаций, подконтрольных ФИО1, средств от «заказчиков» в сумме <данные изъяты>., а <данные изъяты> коп. - это сумма всех операций, имевших место внутри этой группы организаций, то есть всех «транзитных» операций, что отражено в тексте обвинительного заключения, в заключении бухгалтерской экспертизы. Указанные неясности могли быть устранены в судебном заседании путем допроса эксперта, производившего экспертизу, выводы которой положены в основу обвинения.

По мнению суда, в обвинительном заключении фактически не указан способ совершения преступления - способ обналичивания денежных средств, в том числе, были ли денежные средства сняты в наличной форме, либо переведены на карты физических лиц, либо переведены в виде возврата займов физическим лицам для последующего снятия в наличном виде, либо имели место все вышеперечисленные способы. Однако, в данном случае предлог «либо» использован следователем в тексте обвинительного заключения для перечисления всех из перечисленных действий обвиняемых по получению денежных средств в наличной форме, каждое из которых имело место при осуществлении преступной деятельности. Указание каждого способа в отдельности повлекло бы аналогичным образом затруднение восприятия обвинения, которое фактически подтверждается доказательствами по уголовному делу, не в полном объёме исследованными в судебном заседании.

В обжалуемом постановлении суд указал, что текст обвинительного заключения не содержит указаний адресов кредитных учреждений, в которых были открыты счета подконтрольных участникам организованной группы Обществ, а также физических лиц, что является обязательным, поскольку подсудимым предъявлено обвинение в проведении операций с безналичными денежными средствами клиентов с использованием единой системы корреспондентских счетов «нелегального банка», которыми фактически являлись расчётные счета подконтрольных членам преступной группы юридических лиц. Отсутствие адресов кредитных учреждений также затрудняет определение подсудности данного уголовного дела. Вместе с тем, вопреки выводам суда в данной части, указание адреса кредитных организаций не является по данному делу обязательным ввиду того, что счета открыты в различных банках, расположенных в разных регионах России, поэтому соотнести деятельность преступной группы с конкретными счетами нецелесообразно. Местом совершения преступления в данном случае является не адрес одного или нескольких банков, в которых были открыты те или иные счета, как по этому вопросу сложилась судебная практика по уголовным делам о мошенничестве, а определяется по месту совершения активных действий: исходя из адреса местонахождения офиса ФИО1, в котором хранились все документы и печати подконтрольных организаций, а также места жительства бухгалтера ФИО22, по которому она составляла и направляла в налоговые органы бухгалтерскую и налоговую отчётность данных организаций.

Суд также отметил, что в предъявленном ФИО1 обвинении указано, что он, имея умысел на осуществление незаконной банковской деятельности (банковских операций) без регистрации и специального разрешения, добровольно приняв предложение от ФИО1, т.е. от самого себя, вступив сам с собою в преступный сговор, умышленно вошёл в состав им же самим организованной преступной группы. Данная формулировка является технической ошибкой, которая могла быть устранена в суде путем допроса следователя. Приведённая формулировка о вступлении ФИО1 в предварительный сговор с самим собой не препятствует определению круга лиц, вступивших в предварительный сговор между собой, на основании текста обвинительного заключения, врученного каждому из подсудимых. Обвинение, предъявленное каждому из подсудимых, является конкретным, понятным, в достаточной мере детально отражающим способ совершения конкретных преступлений. Ранее по аналогичному доводу стороны защиты судом по данному делу было обоснованно отказано в удовлетворении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору в порядке, предусмотренном ст. 237 УПК РФ.

В возражениях на апелляционное представление адвокаты Резов С.Н. и Даньков А.П. просят оставить решение суда без изменений, представление – без удовлетворения.

Проверив материалы дела, доводы апелляционного представления и возражений на него, суд исходит из следующего.

Согласно п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

В силу п.14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2009 г. № 28 «О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству» при решении вопроса о возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, указанным в ст. 237 УПК РФ, под допущенными при составлении обвинительного заключения нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в ст.ст. 220, 225 УПК РФ положений, которые служат препятствием для принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта.

В соответствии с п.3 ч.1 ст. 220 УПК РФ обвинительное заключение должно содержать: существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.

В силу ст. 73 УПК РФ событие преступления, виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы подлежат обязательному доказыванию; они не могут быть восполнены в ходе судебного разбирательства, которое проводится только в отношении обвиняемых и лишь по предъявленному им обвинению.

Как установлено судом первой инстанции (и не оспаривается в апелляционном представлении), текст обвинительного заключения не содержит: описания конкретных банковских операций, осуществлённых подсудимыми, с указанием конкретных дат, конкретных сделок; данных о физических и юридических лицах (контрагентах), номерах их банковских (расчётных) счетов; сумм доходов, полученных от этих операций, а также наименований и адресов фиктивных и реально осуществлявших предпринимательскую деятельность организаций, на счета которых зачислялись денежные средства, полученные от указанной деятельности; данных о том, инкассация денежных средств, платёжных и расчётных документов и кассовое обслуживание каких физических и юридических лиц осуществлялись подсудимыми; какие банковские счета физических лиц были открыты и велись подсудимыми; указаний адресов кредитных учреждений, в которых были открыты счета подконтрольных участникам организованной группы Обществ, и физических лиц.

Судом также установлено следующее: при описании ряда действий, совершённых, согласно предъявленному обвинению, участниками организованной преступной группы во исполнение единого преступного умысла, отсутствуют указания на конкретных членов этой группы, имеются лишь указания на совершение действий несколькими подсудимыми (из девяти привлекаемых к уголовной ответственности) с припиской «и другие участники организованной преступной группы». Обвинительное заключение содержит противоречия в части указания суммы незаконных банковских операций, из которой организованная группа извлекла доход в размере не менее 5%. В обвинительном заключении фактически не указан способ совершения преступления-способ обналичивания денежных средств: были ли они сняты в наличной форме, либо переведены на карты физических лиц, либо переведены в виде возврата займов физическим лицам для последующего снятия в наличном виде, либо имели место все вышеперечисленные способы. В предъявленном ФИО1 обвинении указано, что он, имея умысел на осуществление незаконной банковской деятельности (банковских операций) без регистрации и специального разрешения, добровольно приняв предложение от ФИО1, т.е. от самого себя, вступив сам с собою в преступный сговор, умышленно вошёл в состав им же самим организованной преступной группы.

Отсутствие в обвинительном заключении вышеприведенных обстоятельств, неконкретность инкриминируемых подсудимым деяний, наличие упомянутых противоречий создают неопределённость в обвинении ФИО1, ФИО3, ФИО2, ФИО6, ФИО8, ФИО7, ФИО4, ФИО5, ФИО9, нарушают право каждого из них на защиту, препятствуют постановлению судом приговора или вынесению иного решения на основе указанного обвинительного заключения. В связи с этим возвращение судом первой инстанции уголовного дела прокурору в порядке п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ является законным и обоснованным. Суд апелляционной инстанции соглашается с приведёнными в обжалуемом постановлении выводами и их обоснованием.

Доводы апелляционного представления не состоятельны ввиду следующего.

Довод о том, что необходимая информация (на отсутствие которой указывает суд 1-й инстанции) содержится в иных материалах уголовного дела, в т.ч. в приложении к заключению судебной бухгалтерской операции, в выписках о движении по счетам, протоколах допросов свидетелей, не опровергает выводы суда, т.к. неконкретизированность предъявленного обвинения препятствует определению точных пределов судебного разбирательства, что влечёт нарушение уголовно-процессуального законодательства. Именно обвинительное заключение систематизирует все материалы предварительного следствия и определяет предмет судебного разбирательства.

Довод о том, что обвинение строится на общем выводе органа следствия об осуществлении соответствующей незаконной деятельности, который базируется на данных экспертных оценок, не может быть принят во внимание, т.к. отсылка к содержанию экспертных оценок и тех ли иных имеющихся в деле документов не может заменять собой конкретность формулировок обвинения применительно к положениям ст.ст. 73, 171 ч.2 п.4 УПК РФ.

Довод о том, что внесение указанных судом сведений в текст обвинительного заключения увеличит его объём и затруднит участникам производства по делу определение предмета доказывания, а также вытекающие из него доводы, необоснованны ввиду следующего. Именно отсутствие данных сведений в обвинительном заключении не позволяет суду определить существо обвинения, его объём и пределы судебного разбирательства, конкретизировать обстоятельства, подлежащие доказыванию, а отсутствие указаний адресов кредитных учреждений, в которых были открыты счета подконтрольных участникам организованной группы Обществ, а также физических лиц, затрудняет определение подсудности данного уголовного дела. Кроме того, проверка судом обстоятельств, требующих специального экономико-бухгалтерского образования, в любом случае необходима при рассмотрении дел этой категории и, в частности, данного конкретного дела.

Довод о том, что детальное изложение обстоятельств, указанных судом в обжалуемом постановлении, может осложнить восприятие фабулы обвинения ввиду большого количества организаций, осуществлявших незаконную банковскую деятельность, счетов этих организаций и значительного объёма операций по этим счетам в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, а также ссылка на то, что описание каждой из этих операций не входит само по себе в предмет доказывания по данному делу, не освобождает орган предварительного следствия от необходимости выполнения требований, изложенных в ст. 171 ч.2 п.4 УПК РФ, при формулировке обвинения по данному делу.

Довод о том, что в случае установления судом факта реальности определённых финансово-хозяйственных операций законом не исключена возможность уменьшения объёма обвинения при вынесении итогового решения по делу, основан на предположении и сам по себе не может являться основанием для отмены обжалуемого постановления в какой-либо части.

Вопреки соответствующему доводу, суд апелляционной инстанции, исходя из требований, изложенных в ст. 171 ч.2 п.4 УПК РФ, не может согласиться с тем, что при описании ряда действий, совершённых (согласно предъявленному обвинению) участниками организованной преступной группы во исполнение единого умысла, возможно не указывать конкретно всех членов этой группы, а указать лишь на совершение действий несколькими подсудимыми (из девяти привлекаемых к уголовной ответственности) с припиской «и другие участники организованной преступной группы». Несмотря на то, что в фабуле предъявленного обвинения отражена роль каждого участника в деятельности такой группы, дальнейшее указание роли каждого в конкретной банковской операции необходимо и не может быть расценено как простое дублирование ранее отражённой информации.

Довод о том, что противоречия в части суммы незаконных банковских операций, из которой организованная группа извлекла доход в размере не менее 5% (согласно обвинительному заключению), суд может устранить сам путём допроса в судебном заседании эксперта, производившего экспертизу, противоречит нормам уголовно-процессуального законодательства. Определение существа обвинения и указание в нём всех фактических данных, подлежащих обязательному доказыванию на стадии досудебного производства, относится исключительно к компетенции органа предварительного расследования.

Исходя из указанного выше, суд апелляционной инстанции считает недопустимым использование предлога «либо» при перечислении в предъявленном обвинении всех действий обвиняемых по получению денежных средств в наличной форме, поскольку это указывает на неопределённость обвинения и препятствует осуществлению права на защиту.

Довод об оспаривании вывода суда о том, что отсутствие адресов кредитных учреждений также затрудняет определение подсудности данного дела (поскольку указание адреса кредитных организаций по данному делу не обязательно ввиду того, что счета открыты в различных банках в разных регионах России, поэтому соотнести деятельность преступной группы с конкретными счетами нецелесообразно, а местом совершения преступления в данном случае является не адрес одного или нескольких банков, в которых были открыты те или иные счета, как по этому вопросу сложилась судебная практика по уголовным делам о мошенничестве, а определяется по месту нахождения офиса ФИО1, где хранились все документы и печати подконтрольных организаций, и месту жительства бухгалтера ФИО22, где она составляла и направляла в налоговые органы бухгалтерскую и налоговую отчётность этих организаций), противоречит положениям ст. 32 ч.ч.1-3 УПК РФ.

Вопреки соответствующему доводу, приведённая в обвинении ФИО1 формулировка о вступлении ФИО1 в предварительный сговор с самим собой и вхождении его в состав им же организованной преступной группы препятствует определению круга лиц, вступивших в предварительный сговор между собой. Наличие такой формулировки создаёт противоречия в предъявленном обвинении и препятствия в осуществлении права на защиту. Довод о том, что при составлении и утверждении обвинительного заключения с учётом вышеприведенных обстоятельств нормы уголовно-процессуального законодательства нарушены не были (в связи с чем указанные судом обстоятельства не препятствуют дальнейшему рассмотрению настоящего уголовного дела и не исключают возможность постановления судом приговора) не основан на законе и опровергается вышеизложенными обстоятельствами, установленными судом.

Суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что указанные нарушения не могут быть восполнены в ходе рассмотрения уголовного дела по существу в суде 1-й инстанции, т.к. это отразится на всесторонности и объективности при принятии окончательного решения. Согласно ч.3 ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или защиты, а создаёт необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Существенных нарушений действующего законодательства при рассмотрении дела и постановлении судебного решения не допущено. Оснований для его отмены либо изменения не имеется. Таковые не приведены и в апелляционном представлении. Не является таким основанием и отказ судом ранее в удовлетворении ходатайства защиты о возврате дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

В соответствии с изложенным, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

П О С Т А Н О В И Л :

постановление Правобережного районного суда г. Липецка от 15 октября 2018 г., которым возвращено прокурору Правобережного района г. Липецка уголовное дело по обвинению ФИО1, ФИО2, обвиняемых – каждого - в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч.2 ст. 173.1; п. «б» ч.2 ст. 173.1; п.п. «а,б» ч.2 ст. 172; п. «а» ч.4 ст. 174.1 УК РФ; ФИО3, обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных п.п. «а,б» ч.2 ст. 172; п. «а» ч.4 ст. 174.1 УК РФ; ФИО4, ФИО5, обвиняемых- каждого- в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч.2 ст. 173.1; п. «б» ч.2 ст. 173.1; п.п. «а,б» ч.2 ст. 172 УК РФ; ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, обвиняемых - каждого - в совершении преступления, предусмотренного п.п. «а,б» ч.2 ст. 172 УК РФ; - для устранения препятствий его рассмотрения судом в соответствии со ст. 237 УПК РФ; мера пресечения - подписка о невыезде и надлежащем поведении - в отношении каждого из подсудимых оставлена без изменения, - оставить без изменений, апелляционное представление гособвинителя Попова М.Н. оставить без удовлетворения.

Председательствующий судья: Ю.И. Фролов