Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу потерпевшей У. на постановление Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 1 августа 2018 года о возвращении в порядке статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации прокурору уголовного дела в отношении

Б.(дата) года рождения, уроженца и гражданина Республики (адрес)

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 105; пунктом «в» части 2 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации,

У С Т А Н О В И Л:

Б. органами предварительного следствия обвиняется в том, что 22 марта 2017 года в период времени с 11 часов 28 минут до 11 часов 55 минут он возле пересечения улиц (адрес) в салоне автомобиля ножом нанес многочисленные ранения К., убил его, после чего, тайно похитив принадлежащий убитому аппарат мобильной связи, стоимостью 24 999 рублей, скрылся, причинив значительный материальный ущерб У.

Действия обвиняемого квалифицированы, как преступления, предусмотренные частью 1 статьи 105 и пунктом «в» части 2 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, – убийство и кража, совершенная с причинением значительного ущерба гражданину.

Уголовное дело поступило в Сургутский городской суд 19 июня 2018 года, а 1 августа 2018 года по результатам предварительного слушания было возвращено прокурору в порядке статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации по ходатайству стороны защиты.

Ходатайство мотивировалось допущенными следователем нарушениями уголовно-процессуального закона и права обвиняемого на защиту. В частности тем, что обвинительное заключение составлено следователем 15 мая 2018 года, хотя установленный на основании части 6 статьи 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации срок предварительного следствия истек 14 мая 2018 года; обвиняемый и защитник не были ознакомлены с тремя томами дела и вещественными доказательствами, и не получили разрешения в процессе ознакомления снять копии информации с телефона потерпевшего на технический носитель; поданное по результатам ознакомления с делом ходатайство адвоката к его материалам не приобщено и не рассмотрено. Кроме того, адвокат посчитал основанием для возвращения дела прокурору и то обстоятельство, что в обвинительном заключении временем совершения обоих преступлений следователь указал один тот же период – с 11 часов 28 минут до 11 часов 55 минут 22 марта 2017 года без уточнения последовательности.

Удовлетворив своим постановлением ходатайство стороны защиты, Сургутский городской суд не усмотрел нарушения требований закона в неполном ознакомлении обвиняемого и защитника с материалами уголовного дела, так как это явилось результатом злоупотребления ими своими процессуальными правами при выполнении процедуры, предусмотренной статьей 217 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации; посчитал, что данное обстоятельство не является препятствием судебному разбирательству, поскольку может быть устранено в ходе рассмотрения дела путем предоставления его для ознакомления стороне защиты. Также суд не нашел нарушений органами предварительного следствия закона, полагая, что обвинительное заключение составлено следователем в срок, установленный в порядке статьи 162 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В то же время суд пришел к выводу, что дело подлежит возращению прокурору на основании пункта 1 части 1 статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с несоблюдением следователем положений статьи 220 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающих требования, предъявляемые к содержанию обвинительного заключения. По его мнению, нарушением закона является тот факт, что в обвинительном заключении период с 11 часов 28 минут по 11 часов 55 минут 22 марта 2017 года указан временем обоих инкриминированных Б. преступлений, и установить их последовательность не представляется возможным, а кроме того – не конкретизировано место преступления. Также суд отметил, что: в тексте обвинительного заключения значится недопустимое доказательство – аналитическая справка по детализации телефонных переговоров потерпевшего К. и биллингу его аппарата мобильной связи, которая противоречит версии органов предварительного следствия об обстоятельствах деяния, вмененного в вину Б., чему следователь не дал надлежащей оценки; достаточные доказательства стоимости названного аппарата, явившегося предметом хищения, в обвинительном заключении не приведены, а У., которой, по формулировке обвинения, хищением причинен материальный ущерб, потерпевшей по данному факту не признавалась; фамилии экспертов З. и В., специалиста Ю., чьи показания изложены в тексте обвинительного заключения, в списке лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, отсутствуют.

Кроме того основанием для возвращения дела в отношении Б. прокурору суд признал нарушение права на обвиняемого на защиту в процессе выполнения требований статей 217-219 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, выразившееся в том, что следователь не рассмотрел заявленное в предусмотренном законом порядке после ознакомления с делом ходатайство адвоката о прекращении уголовного преследования.

Не согласившись с постановлением Сургутского городского суда от 1 августа 2018 года, потерпевшая У. обратилась в Суд Ханты-Мансийского автономного округа – Югры с апелляционной жалобой и просит его отменить, как заведомо незаконное и необоснованное, не отвечающее принципам уголовного судопроизводства и его предназначению.

У. полагает, что никаких неясностей в определении времени инкриминируемого Б. деяния обвинительное заключение не содержит, последовательность совершенных преступлений сомнений не вызывает, собранные следствием доказательства виновности обвиняемого изложены и понятны. Признание её потерпевшей лишь по факту убийства мужа К. никак связывает с ограничением своих прав в уголовном судопроизводстве, одновременно считая, что недостаточность сведений о похищенном имуществе, принадлежавшем ей, и размере причиненного ущерба суд имеет возможность восполнить в ходе судебного разбирательства. Оценка судом аналитической справки оперуполномоченного, как недопустимого доказательства, по мнению У. не препятствует рассмотрению дела и не может служить основанием для его возращения прокурору, как и отсутствие в списке, прилагаемом к обвинительному заключению, фамилий экспертов и специалиста. Потерпевшая убеждена, что суд вообще не привел ни одного реального обстоятельства, препятствующего судебному разбирательству. Не является таковым, по её мнению, и отсутствие в деле ходатайства защиты о прекращении уголовного преследования Б. заявленного по окончании ознакомления с материалами уголовного дела, а также принятого по нему решения. Данное ходатайство, отмечает У. было подано стороной защиты уже после окончания срока установленного судом для ознакомления обвиняемого и адвоката с материалами уголовного дела и составления протокола об ознакомлении, в чем усматривается их умысел на затягивание расследования.

Исследовав представленные материалы, выслушав в судебном заседании мнение прокурора и защитника, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

По смыслу пункта 1 части 1 статьи 237 во взаимосвязи с пунктами 2 - 5 части первой той же статьи, а также со статьями 215, 220, 221, 225 и 226 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, возвращение дела прокурору в случае нарушения требований данного Кодекса при составлении обвинительного заключения может иметь место по ходатайству стороны или инициативе самого суда, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, при подтверждении сделанного в судебном заседании заявления обвиняемого или потерпевшего, а также их представителей о допущенных на досудебных стадиях нарушениях, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства. При этом основанием для возвращения дела прокурору во всяком случае являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, совершенные следователем или прокурором, в силу которых исключается возможность постановления судом приговора или иного решения. Подобные нарушения в досудебном производстве требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, всегда свидетельствуют в том числе о несоответствии обвинительного заключения или обвинительного акта требованиям данного Кодекса. Вместе с тем возвращение дела прокурору не должно быть связано с восполнением неполноты проведенного дознания или предварительного следствия (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2003 года № 18-П «По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан»).

Отмечая указанное, суд апелляционной инстанции не может согласиться с выводом о том, что в рассматриваемом случае основаниями для возращения прокурору уголовного дела в отношении Б. могут служить обстоятельства, изложенные в обжалуемом постановлении Сургутского городского суда от 1 августа 2018 года.

В частности, не соответствует действительности утверждение о том, что в обвинительном заключении не конкретизированы время и место преступлений. Критика суда первой инстанции заключения в этой части относится не к существу его содержания, а к стилистической форме. В действительности органом предварительного следствия названо точное место совершения инкриминированных Б. деяний, период времени их совершения, последовательность, и никакой объективной неопределенности в данных обстоятельствах нет.

Нельзя признать правомерным основанием для возвращения уголовного дела прокурору и предварительную оценку судом изложенных в обвинительном заключении доказательств, как недопустимых или недостаточных. Данная оценка, наряду с другими вопросами, подлежащими самостоятельному разрешению судом, является непосредственным предметом судебного разбирательства дела по существу и не зависит от содержания обвинительного заключения. Кроме того, назвав в качестве причины для возвращения дела прокурору недопустимость и недостаточность доказательств, подтверждающих обвинение, суд фактический обязал прокурора восполнить неполноту предварительного следствия, что непозволительно.

Упоминаемое в обжалуемом постановлении нарушения права потерпевшей непризнанием её таковой по факту хищения имущества оспаривается самой потерпевшей и тоже не может служить достаточным основанием для возвращения дела прокурору ввиду невозможности рассмотреть его по существу. В ходе судебного разбирательства в соответствии с положениями части 1 статьи 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации суд вправе своим постановлением признать У. потерпевшей, а при необходимости уполномочен выяснить у неё все интересующие вопросы. Также в судебное заседание по ходатайству сторон в порядке статьи 271 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации или по собственной инициативе могут быть вызваны эксперты З. и В., специалист Ю., и отсутствие фамилий последних в прилагаемом к обвинительному заключению списке лиц не препятствует их допросу.

Представляется необходимым признать правильным суждение о том, что следователь СО <данные изъяты> СУ СК Российской Федерации нарушил требования статей 217-219 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, не приобщив к делу и не рассмотрев ходатайство, заявленное 15 мая 2018 года защитником после ознакомления с делом. Однако данное нарушение, по убеждению суда апелляционной инстанции, также не является достаточным основанием для возвращения дела прокурору, поскольку не препятствует его рассмотрению по существу

Согласно содержанию названного ходатайства оно не связано с восполнением предварительного следствия, сторона защиты настаивает в нем на невиновности Б. и требует прекратить в отношении него уголовное преследование. Решение данных вопросов также входит в компетенцию суда первой инстанции и представляет собой предмет судебного разбирательства, результатом которого в случае состоятельности позиции защиты может быть оправдательный приговор.

Таким образом, обобщив вышеизложенное, по смыслу оспариваемого постановления суд первой инстанции приходит к убеждению, что решение о возвращении дела явилось следствием сомнений в доказанности инкриминированных Б. обстоятельств преступлений и в их правовой оценке. Между тем, как указывалось ранее, данные вопросы в соответствии с положениями статьи 299 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации подлежат разрешению при постановлении приговора в совещательной комнате тайно.

Нарушив данное требование уголовно-процессуального законодательства суд первой инстанции принял незаконное и необоснованное решение, в связи с чем постановление Сургутского городского суда от 1 августа 2018 года о возвращения прокурору уголовного дела в отношении Б. подлежит отмене, а дело направлению в названный суд для рассмотрения с момента подготовки к судебному заседанию в другом составе суда.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 389.20, 389.28, 389.33 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

апелляционную жалобу потерпевшей У. удовлетворить, постановление Сургутского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 1 августа 2018 года о возвращения прокурору уголовного дела в отношении Б. отменить.

Уголовное дело в отношении Б., обвиняемого в преступлениях, предусмотренных частью 1 статьи 105; пунктом «в» части 2 статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, направить в Сургутский городской суд Ханты-Мансийского автономного округа – Югры для рассмотрения в другом составе суда со стадии подготовки к судебном разбирательству.

Меру пресечения, избранную в отношении обвиняемого Б., в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, оставить без изменения.

Настоящее постановление вступает в силу с момента провозглашения и может быть пересмотрено в кассационном или надзорном порядке.

Председательствующий: