Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам защитников осужденных ФИО26 и ФИО27 – адвокатов Губаря С.С. и Киселевой Е.М. соответственно на приговор Курганского городского суда Курганской области от 12 августа 2020 г., по которому

ФИО26, родившийся <...> в <...>, несудимый,

ФИО27, родившийся <...> в <...>, несудимый,

осуждены каждый по ч. 1 ст. 286 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года.

Заслушав выступления осужденного ФИО26 и его защитника Губаря С.С., осужденного ФИО27 и его защитника Киселевой Е.М., поддержавших доводы апелляционных жалоб об отмене приговора, прокурора Мякотина А.В. об оставлении приговора без изменения, суд

УСТАНОВИЛ:

по приговору суда ФИО26 и ФИО27 признаны виновными в том, что, будучи должностными лицами, совершили действия, явно выходящие за пределы их полномочий и повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов гражданина ФИО2, охраняемых законом интересов общества и государства.

Преступление совершено в период с 18 января по 19 февраля 2020 г. в г. Кургане при изложенных в приговоре обстоятельствах.

ФИО26 и Мурадымов виновными себя не признали.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник Киселева просит отменить приговор, оправдать ФИО27.

Указывает, что приговор вынесен с многочисленными существенными нарушениями норм уголовного и уголовно-процессуального права, с обвинительным уклоном.

В приговоре неверно указано место проживания ФИО27.

Приговор сведен к анализу того, совершал или нет ФИО2 преступление.

Выводы о существенном нарушении охраняемых законом интересов общества и государства не мотивированы.

Не состоятельны и доводы о существенных нарушениях прав и законных интересов гражданина ФИО2.

ФИО27 не занимался расследованием уголовного дела в отношении ФИО2 и согласно своих должностных полномочий младшего оперативного сотрудника не принимал решение о привлечении его к уголовной ответственности, не выставлял документы статистической отчетности и не подписывал карточки статистического учета, не вел отчетность, поэтому не мог внести какие-либо сведения и повлиять на показатели уровня преступности и результаты правоохранительных органов по выявлению и раскрытию преступления, им не принималось решение о возбуждении уголовного дела, он не участвовал в составлении иных процессуальных документов. Дознаватель, а не ФИО27, использовал данные материалы в качестве доказательств для осуществления проверки и принятия процессуального решения в порядке ст. 144 и 145 УПК РФ.

В приговоре не мотивирована существенность вреда при условии, что ФИО2 добровольно написал явки с повинной и в последующем на протяжении длительного расследования уголовного дела признавал свою вину и активно участвовал в следственных и процессуальных действиях. Согласно выводам экспертов в заключениях не установлены данные о том, что ФИО2 писал какие-либо документы под диктовку, он лично подписывал все процессуальные документы (т. 8 л.д. 212-229, т. 10 л.д. 102-223).

В приговоре не указаны правовые нормы, содержащие права и обязанности ФИО27, как должностного лица, которые он нарушил. Положения ст. 6 ФЗ «О полиции», на которую ссылается суд, не запрещает младшему оперативному сотруднику полиции собственноручно писать объяснения от имени свидетеля, которое подписано ФИО3 собственноручно, привозить и увозить следственную группу на осмотр места происшествия, выполнять функции водителя. Он не может не выполнять поручения дознавателя или своего руководителя, направленные на инициирование возбуждения уголовного дела путем передачи материалов своему руководителю либо дознавателю по его поручению.

Выводы суда сводятся к тому, что ФИО27 предоставил объяснение ФИО3 и приемосдаточные акты, которые в последующем были положены в основу обвинения ФИО2. Однако, фактически, ФИО27 не установил обстоятельств, указывающих на хищение с вагонов в целом и ФИО2 в частности, о краже было заявлено <...> именно <...> предоставлены данные о сумме ущерба, сведения о вагонах и т.д. ФИО27 не проверялись факты совершения ФИО2 данного преступления, над этим работала дознаватель ФИО4. Оценка ее действий в ходе предварительно следствия дана, фактов фальсификации не установлено, она не привлекается к уголовной ответственности. ФИО27 не выносил ни постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, ни о его возбуждении и не занимался проверкой доводов, изложенных в явке с повинной. Таким образом, причинно-следственная связь его действий и привлечения ФИО2 к уголовной ответственности отсутствует.

Вывод суда о том, что ФИО27 согласился на предложения ФИО26 и вступил с ним в преступный сговор, является предположением. Напротив, в суде установлено, что ФИО27 не участвовал в разговоре ФИО26 и ФИО2, что тот подтвердил на очной ставке, каких-либо материальных ценностей ему не передавал, какие-либо сведения о краже у него не выяснял, на причастность к преступлению его не проверял и разговоры с ним на эту тему не вел. Он лишь выполнял просьбу ФИО26 и подвез его для встречи с ФИО2, в суть их разговора не вникал и слышал их лишь урывками. Цель встречи и разговора ФИО26 и ФИО2 ФИО27 понимал исключительно как выполнение ФИО26 своих должностных обязанностей, направленных на установление личности лица, совершившего кражу по поступившему заявлению. Уговоров, обещаний с его стороны в адрес ФИО2 не поступало.

ФИО27 состоит на должности младшего оперативного сотрудника, однако, как следует из показаний в суде его коллег, он фактически выполнял функции водителя, исполнял поручения оперативных работников, руководства, а по сути обязанности курьера, водителя, помощника, который самостоятельно каких-либо решений не принимает, работал по мелким поручениям своих старших товарищей по службе, и за раскрытие преступлений не нес никакой ответственности.

Он как водитель доставил на управляемом им автомобиле ФИО2 в отдел и это не форма активного действия, направленного на превышение должностных полномочий. Явки с повинной с ФИО2 истребовал ФИО5, а ФИО27 при этом не присутствовал (т. 1 л.д. 15, 37, т. 2 л.д. 11, 32), рапорт не оформлял и в КУСП не регистрировал (т. 4 л.д. 8-12), объяснения с ФИО2 не истребовал, опрашивали его ФИО5 (т. 2 л.д. 28) и ФИО6 (т. 2 л.д. 44), запросы в <...> не направлял, их готовил ФИО6 и подписывал ФИО7 (т. 2 л.д. 16, 34, 38, т. 1 (вещественного доказательства) л.д. 18-20, 22-29, 30-33, т. 7 л.д. 120, 121-126), ответы предоставлены со штампами от организации и заверены должностными лицами, указанное согласуется с показаниями в суде свидетеля ФИО8. В выемке он не участвовал, ее проводила дознаватель ФИО4 (т. 2 л.д. 53-38), дело оперативного учета вел ФИО6, статистическая карточка о раскрытии выставлена на ФИО6, в ходе дознания оперативного сопровождения по делу не осуществлял, материальных ценностей ФИО2 не передавал.

В нарушение ст. 73 УПК РФ в приговоре не описаны место, время и обстоятельства вступления в предварительный сговор. Ни одно из доказательств не свидетельствует об осведомленности ФИО27 о том, совершал ФИО2 преступление либо нет. Выполняя функции водителя, поручения иных сотрудников, Мурадымов воспринимал происходящее как проверку ФИО2 на причастность как лица, ранее совершавшего преступления.

Стороной обвинения не представлено доказательств того, что ФИО27 согласился оказать помощь ФИО26 или кому-либо из отдела в искусственном создании и собирании доказательств совершения кражи груза металлолома в декабре 2017 г.

Вопреки указанию суда в приговоре, Мурадымов выезжал на осмотр места преступления лишь в качестве водителя и по просьбе дознавателя проводил фотосъемку, при этом он не указан в качестве участвующего лица в данном процессуальном действии. С ФИО2 ФИО27 не общался, при этом из показаний в суде понятых ФИО9 и ФИО10 следует, что дознаватель ФИО4 не беседовала с ФИО2, и тот добровольно показывал местонахождение вагонов – места хищения лома. Согласно фотографиям ФИО2 наглядно демонстрировал совершенные им действия. Согласно заключениям экспертов № 2035/061 и № 2036/061 от 8 августа 2018 г. понятые подписывали протокол с их участием (т. 10 л.д. 21-27, 46-53). ФИО2 в присутствии понятых и защитника рассказал о своих действиях при совершении им краж, сведений о вмешательстве ФИО27 в ход проведения процессуального действия и иных замечаний протокол не содержит. Правильность записи указанных пояснений в протоколе удостоверена подписями понятых, защитника и ФИО2, что гарантирует полноту и точность зафиксированной информации. Суд не признал данное доказательство недопустимым.

В суде понятые пояснили, что у них не возникло сомнений в правильности отражения в протоколе сведений, сообщенных ФИО2 в ходе указанного следственного действия, в показаниях они не отразили какого-либо вмешательства и давления со стороны ФИО27.

То, что ФИО27 привез их на вокзал без указания ФИО2 маршрута следования, не свидетельствует о том, что местонахождение такого общественного места не было ранее известно участникам, а далее путь и местонахождение вагонов ФИО2 показывал самостоятельно.

Процессуальное действие происходило именно в парке «К» станции Курган, на фотографиях к протоколу осмотра места происшествия (т. 6 л.д. 70-73) стоящие на пути № 1 вагоны грузовые, что ставит под сомнение тот факт, что якобы на этом пути невозможно нахождение такого рода вагонов.

Выводы суда о том, что ФИО27 под видом проведения доследственной проверки приехал в пункт приема металла и, обманув ФИО3 относительно выявления лица, сознавшегося в краже и пояснившего о сдаче ему лома, убедил его о сдаче похищенного лома именно ему и убедил его как неуполномоченное лицо составить акты приема, не соответствуют фактически установленным обстоятельствам. Сам ФИО27 не принимал участия в истребовании с ФИО2 явки с повинной и его объяснений о признании в совершении краж. Данный факт ФИО27 стал известен от иных сотрудников отдела полиции, в связи с чем он не обманывал ФИО3, а лишь сообщил ставшие ему известными факты, он не диктовал ФИО3 даты, а лишь предложил уточнить о сдаче лома. ФИО3 отказался от ранее данных показаний, объяснив их дачу психическим воздействием, оказанным на него сотрудниками следственного комитета. Именно последующие показания он просил признать достоверными.

Сам факт составления актов «задним» числом при условии, что ФИО3 данный факт недостоверности не отрицает, не означает, что сведения в них ложные. Его показания согласуются с показаниями ФИО11, который показал, что при приеме лома не всегда составляются акты, то есть прием мог быть не оформлен надлежащим образом. Он же пояснил, что ФИО3 не является официальным работником пункта приема лома. ФИО3 оговорил ФИО27, так как боялся, что его привлекут к уголовной ответственности за скупку краденого, и лишь после разъяснения того, что он, как не официальный работник, не несет ответственности за деятельность пункта приема, он принял решение дать правдивые показания. Показания ФИО3 о том, что он фактически выполнял функции приемщика лома и мог составлять документы, подтверждены показаниями ФИО12.

Несовпадение по времени детализации телефонных соединений между ФИО3 и ФИО27 в день написания объяснений ни о чем не свидетельствует, так как ни ФИО3, ни ФИО27 не отрицают факт истребования объяснения и иных документов, которые подписаны именно ФИО3.

Объяснения и показания ФИО2 суд не обоснованно признал достоверными в полном объеме, поскольку они на разных этапах предварительного следствия являются противоречивыми и получены с нарушением норм уголовно-процессуального закона, а также не согласуются в совокупности с другими доказательствами.

Нельзя основывать приговор на предположительных показаниях потерпевшего, которые опровергаются другими доказательствами или которые могли являться результатом ошибочного восприятия им обстоятельств и фактов, имеющих значение для дела, если очевидно возникают сомнения в том, мог ли он в состоянии алкогольного опьянения правильно воспринимать факты, о которых дает показания.

Первоначально 3 апреля 2018 г. ФИО2 пишет заявление в следственный комитет, указывая о том, что просит привлечь неизвестных ему лиц (т. 1 л.д. 53), а далее в объяснении он указывает, что не знает этих оперативных работников.

В момент написания заявления ФИО2 находился в состоянии алкогольного опьянения, что подтверждается его сообщением 4 апреля 2018 г. при составлении анкеты во время прохождения исследования с помощью системы «Полиграф» о том, что накануне он употреблял спиртное (т. 1 л.д. 232).

При даче объяснений ФИО2 показал, что при первой встрече в январе 2018 г. в автомобиле ФИО27 его ни о чем не просил и участия в разговоре не принимал. Кроме того, при беседе ФИО2 был в состоянии алкогольного опьянения, он злоупотреблял алкогольными напитками и, как указано в обвинении, ведет асоциальный образ жизни, поэтому высказывания ФИО26 при разговоре с ним мог истолковать как ему угодно. Он мог и признаться в преступлении, а не дать согласие оговорить себя путем признания вины. Суть этого разговора истолкована со слов ФИО2, которая им вполне могла быть искажена. Из показаний потерпевшего (т. 3 л.д. 4-9, 11-13) следует, что 18 и 19 января 2018 г., то есть до момента, когда к нему подъехал автомобиль под управлением ФИО27, он распивал спиртные напитки. Это не нашло надлежащей оценки при анализе показаний потерпевшего о возможности верно и достоверно воспринимать разговор ФИО26 с ним. ФИО2 неоднократно поясняет в показаниях, что поскольку был в состоянии опьянения, то точно воспроизвести события он не может.

Невозможно однозначно основываться на показаниях неоднократно судимого ФИО2, заинтересованного в том, чтобы избежать уголовного наказания.

Факт, что ФИО2 поменял показания, не может не вызвать сомнений. ФИО2 неоднократно судим, злоупотреблял спиртными напитками, нигде не проживал и вел скитальческий образ жизни, жил за счет помощи благотворительных организаций и имел эпизодические заработки, что подтверждается помимо собственных показаний ФИО2 показаниями свидетеля ФИО13 – бывшего участкового уполномоченного полиции.

Психологическое исследование с помощью системы «Полиграф» ФИО2 проходил 4 апреля 2018 г. в состоянии тяжелой алкогольной интоксикации (заключение № 213/2018/9, т. 1 л.д. 217-232) и его поведение далеко нестандартное, у него свои представления о ценностях, он находится в постоянной зависимости от общественной благотворительности и склонен добывать себе средства преступным путем. Он мог оговорить кого угодно, если это ему это выгодно.

ФИО2 на очной ставке показал, что при его разговоре с ФИО26 ФИО27 не участвовал, каких-либо материальных ценностей ему не передавал, какие-либо сведения о краже у него не выяснял, на причастность к преступлению не проверял и разговоры с ним на эту тему не вел (т. 3 л.д. 31-33). Однако суд в приговоре исказил показания ФИО2, данные им на очной ставке, заложив в них иную смысловую нагрузку.

Согласно показаниям ФИО2, он не имел места жительства и ночевал на теплотрассе около дома № <...> по ул. <...> в г. Кургане, после освобождения из мест лишения свободы приобрел сотовый телефон и сим-карту с окончанием номера на цифры «<...>». Давая объяснения и показания в ходе предварительного следствия, ФИО2 вообще не ссылался на наличие у него телефона в постоянном пользовании (т. 2 л.д. 101, 162). Согласно детализации телефонных переговоров (т. 3 л.д. 117) данный телефон находился у адресата, проживающего в <...>. Привязки к базовой станции по ул. <...> не было. Таким образом, ссылка в приговоре на детализацию телефонных соединений телефона, зарегистрированного на ФИО2, не состоятельна, так как очевидно, что он им не мог пользоваться. Его показания о месте нахождения и ночевках не согласуются с данными детализации. Суд проигнорировал данные сведения и, ссылаясь на данные детализации, не мотивировал свои доводы конкретными сведениями из данного документа.

ФИО2 непоследователен в показаниях, он не называет конкретные фамилии, а затем сообщает недостоверные сведения о лицах из числа сотрудников полиции, которые с ним работали в день доставления его в отдел. В частности, первоначально он ссылается на то, что явку с повинной у него истребовал ФИО26, а ФИО27 присутствовал в кабинете, и он же передал ему коньяк, что не согласуется с показаниями ФИО6, ФИО5 и письменными доказательствами (т. 1 л.д. 15, 37, т. 2 л.д. 11, 32), свидетельствующими о том, что ФИО27 не присутствовал при истребовании с ФИО2 явок и объяснений. В последующем ФИО2 меняет показания, отказываясь от присутствия ФИО27 в кабинете и передаче спиртного. Встречающиеся в показаниях неточности и противоречия свидетельствуют о ложности сообщаемых сведений, надуманности либо предложенной извне версии, которую ФИО2 четко не может довести до логического конца, так как она является вымыслом.

Показания ФИО2 о том, что в день истребования у него явки с повинной с ним продолжила работу дознаватель ФИО4, не согласуется ни с показаниями ФИО4, ФИО6 и ФИО5, ни с письменными материалами дела.

Суд оценил показания ФИО27 и ФИО26 как недостоверные, так как они не согласуются между собой по обстоятельствам получения информации о причастности ФИО2 к совершению краж. Однако эту информацию они получили из разных источников ввиду занимаемой должности, что при условии фактически выполняемых ФИО27 обязанностей вполне объяснимо и достоверно. Показания ФИО3 и ФИО11 свидетельствуют о невиновности ФИО27 и оценены судом с обвинительным уклоном.

При этом пересечение телефонных соединений ФИО2 и ФИО3 имеются, поэтому говорить о том, что они не были в одной точке по ул. <...> не убедительно.

Показания свидетелей ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22 не свидетельствуют о виновности ФИО27, так как содержат информацию о краже с вагонов, то есть относятся к обстоятельствам расследования уголовного дела по заявлению <...>, руководство которого не отказалось в суде от данного заявления. Указанные свидетели не сообщили данные о незаконных действиях ФИО27, а уголовное дело по факту кражи не прекращено за отсутствием события преступления.

При обосновании решения о доказанности вины ФИО27 судом использовались недопустимые доказательства, которые подлежали исключению. Ряд следственных действий проведены с нарушениями уголовно-процессуального закона, в том числе норм, регулирующих порядок проведения оперативно-розыскной деятельности.

Так, заявление ФИО2 (т. 1 л.д. 53), в котором он просит привлечь к уголовной ответственности неизвестных ему сотрудников Курганского ЛО МВД России на транспорте, не может быть признано допустимым доказательством, так как ФИО2 написал его в состоянии алкогольного опьянения. В приговоре упущено слово «неизвестных», это имеет существенное значение, так как искажает фактически установленные в суде обстоятельства.

Протокол осмотра места происшествия – кабинета № 2 здания ЛО МВД России на транспорте г. Кургана по адресу: ул. Красина, 73 (т. 1 л.д. 109-113) также не может быть признан допустимым доказательством, так как изъятие системного блока дознавателя ФИО4 проведено с существенными нарушениями УПК РФ. К тому же этот протокол, как и протокол осмотра кабинета № 5 (т. 1 л.д. 117-123), и само уголовное дело в отношении ФИО2 лишь подтверждают факт расследования уголовного дела и не доказывают никакие противоправные действия ФИО27.

Оперативный эксперимент с аудиовидиофиксацией передачи оперативными сотрудниками бутылки коньяка проведен с нарушением Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» либо имеет признаки провокации. Поскольку ФИО27 при проведении эксперимента не присутствовал, то все материалы о результатах этого оперативно-розыскного мероприятия (т. 1 л.д. 186-187, 197-202), как и протокол осмотра коробки с бутылкой коньяка (т. 1 л.д. 206-213) не несут доказательственной базы.

Спиртное, которое ФИО2 якобы получил за написание явок с повинной, не было изъято в ходе следствия.

Судом не соблюдены требования ст. 15 УПК РФ, доводы защиты в приговоре не отражены, что свидетельствует о необъективности суда и одностороннем подходе к оценке доказательств.

Изъятие Курганским транспортным прокурором уголовного дела в отношении ФИО2 по ч. 1 ст. 158 УК РФ из производства СО Курганского ЛО МВД РФ и его дальнейшая передача для организации предварительного расследования в Свердловское СО на транспорте Уральского СУ на транспорте СК РФ грубо нарушает положения ст. 151 УПК РФ, а потому вынесенное должностным лицом этого органа постановление о прекращении уголовного дела в отношении ФИО28 является незаконным.

Судом не проверены все версии в защиту подсудимых, а обнаружившиеся в отдельных доказательствах противоречия не правильно оценены. В частности, необоснованно, без оценки в совокупности со всеми доказательствами, объективными признаны показания свидетелей ФИО9 и ФИО3 на следствии. Не правильно оценены и показания свидетелей ФИО6, ФИО5 и ФИО7 о наличии оперативной информации о совершении ФИО2 преступления.

Суд оценил показания ФИО27 и ФИО26 недостоверными, мотивируя тем, что они не были осведомлены о совершении ФИО2 кражи. При этом в противоречие этому выводу суд ранее ссылается на показания ФИО7 о том, что ФИО6 была получена информация о том, что ФИО2 совершил хищение лома с вагонов. Данное сообщение сотрудники ОСБ проверяли, нарушений не нашли. На планерке в декабре 2017 г. ФИО7 сообщил о необходимости проверки этой информации. Очевидно, что Мурадымов владел такой информацией, полученной от непосредственного руководителя, и ФИО26 проверял ФИО2 по поручению своего руководителя, действуя в рамках ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», ФЗ «О полиции» и не нарушая их.

Превышение осужденными должностных полномочий суд усмотрел в предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности в целях уголовного преследования ФИО2, заведомо непричастного к совершению тяжкого преступления. Однако ФИО27 действовал исключительно по заданию и поручению вышестоящего руководителя в целях проверки на причастность ФИО2, не проводя самостоятельно оперативно-розыскных мероприятий, а предоставленные им акты и объяснения подвергались проверке со стороны органа дознания, фактически результаты оперативно-розыскной деятельности были предоставлены иными сотрудниками отдела.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник Губарь просит отменить приговор, оправдать ФИО26.

Указывает, что суд пришел к выводу о виновности ФИО26 на основании, в том числе, неотносимых к предъявленному обвинению доказательств. Изложенные в приговоре выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, положенные в основу обвинительного приговора показания потерпевшего ФИО2 имеют существенные неразрешимые противоречия, личность самого потерпевшего не располагает к доверию.

Вопреки предъявленному обвинению и выводам суда ФИО26 не занимался сбором и документированием преступлений, совершенных ФИО2. Все это делали иные сотрудники отдела, а расследованием уголовного дела занималась дознаватель ФИО4. ФИО26 был написан лишь рапорт для регистрации в КУСП по фактам поступивших от ФИО2 явок с повинной.

Денежные средства, спиртное ФИО26 ФИО2 не предлагал и не передавал. В момент снятия им денег в банкомате для личных нужд ФИО2, который увязался за ним после осмотра места происшествия, стоял рядом и мог видеть на экране количество снимаемых денежных средств.

Какой-либо заинтересованности в раскрытии указанных преступлений ФИО26 не имел. Ввиду того, что оперативная информация о совершении этих преступлений была получена оперуполномоченным ФИО6, раскрытие преступлений пошло в его показатели оперативно-служебной деятельности.

Согласно показаниям ФИО26 и ФИО27 ФИО2 был доставлен ими в отдел в целях проверки имевшейся в отделе оперативной информации о причастности его к кражам металла с вагонов, находящихся в парке «К» ст. Курган, по указанию руководства.

Из показаний ФИО27 также следует, что акты по факту приема металла от ФИО2 впоследствии были изъяты дознавателем, ему ничего не известно про факты уговора ФИО2, обещания ему спиртного, либо денежных средств взамен признательных показаний в совершении кражи, оперативным сопровождением данного дела он, как и ФИО26 не занимался.

Показания же потерпевшего ФИО2 относительно обстоятельств написания им явок с повинной и объяснений, а также проведения осмотра места происшествия являются противоречивыми, недостоверными и опровергаются доказательствами по уголовному делу. ФИО2 является бомжем, страдает алкоголизмом, неоднократно судим, характеризуется негативно, доверия не вызывает. Противоречия в его показаниях неустранимы.

Ошибочность выводов суда о достоверности показаний ФИО2 подтверждается заключением эксперта (т. 10 л.д. 102), согласно которому подписи от имени ФИО2 в протоколах следственных и иных мероприятий выполнены различными пишущими приборами. Данное обстоятельство подтверждает проведение мероприятий с ФИО2 в разное время, разными сотрудниками в разных служебных помещениях.

Копия приговора в отношении ФИО2 за совершение грабежа (т. 3 л.д. 55) подтверждает довод о личности ФИО2, как склонного к совершению имущественных преступлений.

Уголовное дело в отношении ФИО2 подтверждает полноту собранного материала проверки в ЛО на ст. Курган в отношении ФИО2. Сбором данного материала занимался ОБППГ почти в полном составе, следственные действия проводились дознавателем ФИО4, информация, сообщенная ФИО2, подтверждалась и давала повод к возбуждению дела.

Из показаний свидетелей ФИО10 и ФИО9 следует, что они участвовали в качестве понятых в осмотре места происшествия, где ФИО2 самостоятельно рассказывал и показывал, что он совершил кражу металла с вагона около 200 кг, ФИО26 в данном мероприятии не участвовал.

Согласно показаниям свидетеля ФИО3 в суде, ранее ему знакомый ФИО2 16 и 18 декабря 2017 г. приносил в пункт приема металлолома черный металл мелкими партиями на санках за несколько раз, им составлялись акты приема, где указывались паспортные данные. По данному факту общался с оперуполномоченным ФИО27, не помнит, общался ли с ФИО26. Впоследствии акты приема металла были у него изъяты дознавателем. Объяснение с него брал ФИО27.

Показания, данные на следствии, ФИО3 не подтвердил в полном объеме, заявив об оказании на него давления при даче этих показаний.

Органы прокуратуры на протяжении всего следствия факты оказания давления на нескольких свидетелей не проверяли.

Суд пришел к выводу, что приемосдаточные акты, выполненные ФИО3, написаны в один день, однако заключение эксперта указывает лишь на написание их одним пишущим прибором, отличным от прибора, которым написано объяснение. То есть акты написаны тем пишущим прибором, который хранился в пункте приема металла в тот период.

Право ФИО3 на заполнение актов приема металла подтвердил свидетель ФИО1, являющийся напарником ФИО3.

С выводами суда об отсутствии вагонов 16 и 18 декабря 2017 г. на первом пути также невозможно согласиться. Свидетель ФИО18 – ведущий инженер ст. Курган, при обозрении справки о нахождении вагонов (т. 1 л.д. 54) показала, что подпись на справке похожа на ее, на 1 путь вагоны принимают, но нечасто, дознавателю ФИО4 недостоверной информации она не предоставляла, ФИО4 ее допрашивала, какие документы при этом подписывала, не помнит, при подписании документов сначала их читает, каких-либо нарушений не заметила. Из этого можно сделать вывод о достоверности информации, которую предоставила свидетель ФИО18 при допросе ее дознавателем. Данный протокол (т. 1 л.д. 98) был предъявлен для обозрения свидетелю, подпись и почерк были ФИО18 подтверждены.

Свидетель ФИО23 показал, что в ЛО на ст. Курган имеются приостановленные дела по фактам утери вагонов. Система учета местонахождения вагонов в РЖД несовершенна, нельзя не учитывать человеческий фактор. Также показал, что является заместителем начальника ЛО на ст. Курган, характеризует ФИО26 и ФИО27 как опытных, грамотных сотрудников. Уверен в отсутствии с их стороны противоправных действий в отношении ФИО2. Ему в силу занимаемой должности известно о наличии оперативной информации о совершении ФИО2 краж металла. В марте 2018 г. зарегистрировать оперативную информацию за 2017 г. невозможно, запись об этой информации проверена сотрудниками ОСБ. С ФИО27 никто раскрытий не требует, дела оперучета он не ведет. Путем раскрытия совершенных ФИО2 преступлений ФИО26 и ФИО27 свои показатели не улучшили. Раскрытие преступлений идет лишь в показатель работы ОБППГ.

Об отсутствии предоставления недостоверных сведений сотрудникам полиции, а, наоборот, о подаче заявления с просьбой привлечь к ответственности виновных лиц, отсутствии причастности к сбору информации подсудимых, сообщили сотрудники <...>

Свидетель ФИО24 показала, что подсудимые ей не знакомы, не помнит, чтобы они приносили ей запросы в январе 2018 г. по фактам кражи металла. Внести изменения в программу «ПДФ» нельзя. Возможно внесение изменений путем копирования и редактирования в другой программе. Она никаких исправлений в акты, переданные сотрудникам полиции, не вносила. Никто из сотрудников полиции не диктовал ей вес похищенного металла, и его местонахождение.

Свидетель ФИО15, ранее директор <...> показал, что обращался в ЛО на ст. Курган с заявлением о краже металла с вагонов. Недостоверной информации в полицию не сообщал.

Выводы суда о том, что протоколы явок с повинной ФИО2 от 18 января 2018 г. и его объяснения составлялись не с его слов, сделаны вопреки требованиям ст. 14 УПК РФ, поскольку согласно заключению эксперта не представилось возможным ответить на вопросы о том, являются ли тексты явок с повинной заученными либо написанными под диктовку.

По мнению суда, нахождение ФИО2 16 и 18 декабря 2017 г. в пункте приема металла опровергается детализацией его местонахождения. Однако согласно протоколу осмотра предметов (т. 4 л.д. 8-57) абонентский номер, зарегистрированный на ФИО2, 18 декабря 2017 г. более 2 часов находился в районе обслуживания базовых станций этого пункта приема металла.

Учитывая, что абонентский номер ФИО3 регистрировался в зоне действия пункта приема металла и 16 и 18 декабря 2017 г. (т. 3 л.д. 125-224), то оснований не доверять его показаниям об обстоятельствах приема металла у ФИО2 в указанные даты не имеется.

Также отсутствуют основания не доверять показаниям свидетелей ФИО7, ФИО6, ФИО5, ФИО25, поскольку из их показаний следует, что именно данные сотрудники отбирали явки с повинной и объяснения с ФИО2, которые были даны им добровольно, участвовали в проведении оперативных и иных следственных действий с его участием, устанавливали местонахождение вагонов, потерпевшего от кражи металла с вагонов. ФИО26 или ФИО27 только доставили ФИО2 в отдел в связи с наличием надлежащим образом зарегистрированной оперативной информации о совершении им краж металла с вагонов в парке «К» на ст. Курган, не обещали и не передавали ему деньги или алкоголь.

Свидетель ФИО5, кроме того, сообщил об оказании давления на него со стороны следователей следственного комитета, ему предлагалось дать обличающие ФИО26 и ФИО27 показания, в противном случае ему угрожали привлечением к уголовной ответственности в составе группы с подсудимыми.

Свидетель ФИО7 также показал, что как таковых показателей в работе ОБППГ нет, отдельно выявления преступлений не требуется, плана по количеству раскрытий нет, премии за раскрытия не даются. ФИО26 и ФИО27 характеризует только положительно. ФИО27 работает на должности младшего оперуполномоченного, от него раскрытий никто не требует, в основном бумажная работа, работа водителя.

Свидетель ФИО6 также показал, что когда ФИО2 получил на руки обвинительный акт и увидел там рецидив, говорил, что не хочет сидеть и будет жаловаться. Это явилось основанием оговора ФИО26 и ФИО27.

Из показаний свидетеля ФИО4 следует, что, работая дознавателем, занималась расследованием уголовного дела в отношении ФИО2, материал проверки был собран ОБППГ и передан ей для принятия решения в рамках УПК РФ, имелись все основания к возбуждению уголовного дела. В ходе проведения следственных действий с участием ФИО2 присутствовал адвокат, ФИО2 добровольно сообщал обстоятельства хищения. По запрошенной в <...> информации все сходилось с показаниями ФИО2. ФИО2 200 руб. вместе с обвинительным актом не передавала, ФИО2 дает ложные показания. Могла ему дать деньги только на проезд или на булочку. Выемку актов у ФИО3 производила она. Сотрудницу ст. Курган ФИО18 она допрашивала, последняя прочитала протокол и поставила подписи.

Указание в приговоре о том, что согласно заключению эксперта № 2039/07-1 от 21 сентября 2018 г. (т. 10 л.д. 99-111) все подписи и текстовые записи от имени ФИО2 в процессуальных документах по уголовному делу выполнены одним пишущим прибором, не соответствуют действительности, поскольку в указанном заключении сделан вывод о том, что подписи и текстовые записи выполнены разными пишущими приборами. Данные выводы подтверждают показания свидетелей по делу о неоднократном посещении ФИО2 отдела, проведение следственных действий с его участием в разные дни и в разных служебных помещениях.

В возражениях на апелляционные жалобы Курганский транспортный прокурор Мякотин А.В. просит оставить их без удовлетворения, приговор – без изменения.

Указывает, что в судебном заседании достоверно установлено, что ФИО2 не совершал хищений с вагонов грузовых поездов, поскольку событий данных преступлений не было в действительности, чему в приговоре приведен ряд доказательств.

Доводы защитников о том, что их подзащитными не допущены нарушения прав и интересов граждан, общества и государства, в том числе в связи с тем, что они не занимались расследованием уголовного дела, не принимали процессуальных решений в отношении ФИО2, являются необоснованными. В судебном заседании установлено, что ФИО26 и Мурадымов выполняли должностные обязанности, возложенные Федеральным законом «О полиции», в том числе, направленные на предупреждение и пресечение преступлений, документирование обстоятельств совершения преступлений. В силу предоставленных ФИО26 и ФИО27 полномочий они не имели прав по принятию процессуальных решений. Вместе с тем возложенные на них законодательством обязанности позволяли осуществлять меры по проведению проверок в порядке ст. 144-145 УПК РФ, результаты которых в силу ст. 140 УПК РФ являются поводами для возбуждения уголовного дела. На основании результатов проведенной ими проверки в отношении ФИО2 в последующем дознавателем возбуждено два уголовных дела, которые соединены между собой и уголовное дело направлено в суд для рассмотрения.

Не доверять показаниям ФИО2 в силу сомнений в его личности нет оснований, поскольку его показания полностью соотносятся с рядом исследованных доказательств. Показания ФИО2 в рамках рассматриваемого уголовного дела были стабильны и последовательны, оснований для оговора им подсудимых не установлено.

Основанием для регистрации сообщений о якобы преступлениях были написанные оперуполномоченным ФИО26 рапорты о том, что ФИО2 в декабре 2017 г. совершил хищение металлолома весом 220 и 240 кг. При этом с заявлением о недостаче груза, принятого на станции ФИО29 потерпевшая сторона в правоохранительные органы не обращалась, недостачи не было выявлено. Инициатором процессуальной проверки послужили именно рапорты сотрудника полиции, и если бы их не было, то соответственно не было бы инициировано уголовное преследование ФИО2. ФИО27 в свою очередь склонил приемщика металла ФИО3 составить приемо-сдаточные акты и указать в них о сдаче ФИО2 16 и 18 декабря 2017 г. металлолома. При этом судом дана правильная оценка показаниям свидетеля ФИО3.

ФИО26 и ФИО27 до принятия процессуального решения о возбуждении уголовного дела, на стадии доследственной проверки, были сфальсифицированы материалы таким образом, чтобы ни у надзирающего прокурора, ни у суда не возникло вопросов о грубых противоречиях в фактах, требующих доказывания в уголовном судопроизводстве.

Квалификация судом действий подсудимых по ч. 1 ст. 286 УК РФ является правильной.

Доводы жалобы о неверном указании в приговоре данных о месте жительства ФИО27 ничем не обоснованы.

Проверив материалы дела, доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним, возражений государственного обвинителя, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, нарушений уголовно-процессуального закона в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства, влекущих отмену или изменение приговора, по делу не допущено.

Из протокола судебного заседания следует, что судебное следствие по уголовному делу проведено в соответствии с требованиями ст. 273-291 УПК РФ, сохраняя объективность и беспристрастность, суд обеспечил равноправие и состязательность сторон, создал все необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Вывод суда о доказанной виновности ФИО26 и ФИО27 в совершении инкриминируемого преступления является обоснованным.

Приговор соответствует требованиям ст. 307 УПК РФ, содержит подробный анализ и взвешенную оценку судом в соответствии с требованиями ст. 17, 88 УПК РФ всех имеющих отношение к делу доказательств, для признания которых недопустимыми предусмотренных ст. 75 УПК РФ оснований не имеется.

В приговоре судом дана надлежащая оценка показаниям всех допрошенных лиц, указаны мотивы, по которым приняты одни показания и отвергнуты другие. Причин не согласиться с этими выводами суд апелляционной инстанции не имеет.

Каких-либо существенных противоречий, касающихся значимых для дела обстоятельств и ставящих под сомнение вывод суда о доказанной виновности осужденных в превышении должностных полномочий и правильность квалификации содеянного ими по ч. 1 ст. 286 УК РФ, приговор не содержит.

Доводы стороны защиты, аналогичные изложенным в апелляционных жалобах, о непричастности ФИО26 и ФИО27 к преступлению, проверялись судом первой инстанции и были обоснованно отклонены.

Так, из показаний потерпевшего ФИО2, в том числе при проведении очной ставки с осужденными, следует, что в январе 2018 г., когда он находился у пункта питания бездомных, ранее незнакомый ему мужчина (как узнал впоследствии – оперуполномоченный линейного отдела полиции ФИО27) пригласил его присесть в автомобиль, в котором также находился ранее ему знакомый оперуполномоченный линейного отдела полиции ФИО26. В автомобиле ФИО26 в присутствии ФИО27 предложил ему за 2000 руб. и бутылку коньяка «взять на себя» вину в совершении преступлений – хищений металлолома с железнодорожных вагонов в ноябре-декабре 2017 г., которых он на самом деле не совершал, написать явки с повинной. Поскольку ему нужны были деньги, согласился на условия ФИО26, после чего они доставили его в линейный отдел полиции. В отделе он за обещанные ему ФИО26 деньги и спиртное под диктовку других сотрудников полиции написал две явки с повинной, после чего его возили на осмотр места происшествия, где он по указанию сотрудника полиции показал рукой на железнодорожный путь, на котором стоял вагон, из которого он якобы совершил кражи. После этого сотрудник полиции передал ему бутылку коньяка, а по возвращении в линейный отдел полиции он и ФИО26 проследовали в банк «УралСиб» по ул. Красина, где ФИО26 со своей банковской карты снял в банкомате 2000 руб. купюрами по 1000 руб. каждая и передал ему. В последующем в отношении него были возбуждены уголовные дела.

При предъявлении Евдокимова для опознания ФИО2 опознал его как оперативного сотрудника линейного отдела полиции, который в середине января 2018 г. со вторым сотрудником полиции в автомобиле попросил за 2000 руб. и бутылку коньяка «взять» не себя преступления, которые он не совершал, то есть оговорить себя в совершении хищений металлолома с железнодорожных вагонов. Он согласился и оговорил себя в совершении данных преступлений, за что получил от ФИО26 2000 руб., которые тот снял в банкомате (т. 12 л.д. 24-27).

Вопреки доводам жалоб суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований не доверять показаниям потерпевшего, поскольку данных о его заинтересованности в оговоре осужденных и ставящих под сомнение достоверность его показаний, не установлено, сведения о нахождении ФИО2 при допросах в состоянии алкогольного опьянения и невозможности в связи с этим давать показания, в материалах уголовного дела отсутствуют.

Кроме того, нахождение допрашиваемого лица в состоянии опьянения само по себе не влечет признания протокола допроса недопустимым доказательством, поскольку уголовно-процессуальный закон не запрещает допрашивать лиц, находящихся в состоянии опьянения. Показания таких лиц при отсутствии предусмотренных законом оснований для признания их недопустимыми подлежат проверке и оценке с точки зрения достоверности, а затем – достаточности.

Показания же потерпевшего ФИО2 о действиях осужденных и своей непричастности к хищениям судом обоснованно признаны достоверными, поскольку согласуются с другими исследованными судом доказательствами.

В частности, сами осужденные не отрицают, что именно они нашли ФИО2 возле пункта приема пищи для бездомных и привезли в отдел полиции, а о необходимости присесть в автомобиль ФИО2 сказал ФИО27.

При этом на дату доставления 18 января 2018 г. ими ФИО2 в отдел полиции заявлений потерпевшей стороны – <...> – о хищениях в декабре 2017 г. металлолома с вагонов не было.

Эти заявления были написаны лишь 23 января 2018 г. (т. 5 л.д. 42, 64), и согласно показаниям свидетеля ФИО15, являвшегося на тот момент директором этого общества, он написал их после посещения его сотрудниками полиции в январе 2018 г. и сообщения ими о задержании лица, сознавшегося в кражах металлолома.

Из показаний свидетеля ФИО24 следует, что она, работая в <...>, составила по просьбе директора ФИО15 и от его имени два заявления по фактам краж из вагонов, сведения о номерах вагонов – № и №, станциях их отправления – Шадринск и Петухово, а также вес похищенного металлолома – 240 и 220 кг, были ею указаны со слов сотрудников полиции.

По показаниям свидетелей ФИО10 и ФИО9 – понятых при осмотре 18 января 2018 г. места происшествия с участием ФИО2, тот дорогу к месту осмотра не показывал, в автомобиле все ехали молча. Свидетель ФИО9, кроме того, показал, что когда все остановились, сотрудники полиции сказали ФИО2 показывать и он показал рукой на один из вагонов, один сотрудник полиции фотографировал, второй – что-то записывал.

При этом на осмотр места происшествия ФИО2 на автомобиле возил ФИО27, он же делал фотографии к протоколу осмотра.

На этих фотографиях ФИО2 указывает на вагон поезда, стоящего на крайнем железнодорожном пути (т. 5 л.д. 54-57).

Согласно постановлениям от 24 января 2018 г. о возбуждении уголовных дел в отношении ФИО2, он 16 и 18 декабря 2017 г. совершил хищение металлолома из вагонов № № и № №, находившихся на первом железнодорожном пути (т. 5 л.д. 25, 28).

Однако из ответа начальника ст. Курган (т. 7 л.д. 2-3), показаний сотрудников этой организации ФИО18 и ФИО17 следует, что вагоны № № и № № 16 и 18 декабря 2017 г. на первом железнодорожном пути не находились.

В день написания ФИО2 явок с повинной ФИО26 снимал со своей банковской карты денежные средства (т. 9 л.д. 2, 4, 5-25), и именно в том размере и в том банке, о которых указывал ФИО2, давая показания о том, что согласился на сделанное ФИО26 в присутствии ФИО27 предложение за деньги признаться в совершении преступлений, которых не совершал, что также подтверждает показания ФИО2 и указывает на осведомленность ФИО26 о том, что ФИО2 краж не совершал.

Показания осужденных о том, что еще до обнаружения и доставления ими в отдел ФИО2 они совместно объезжали пункты приема металла и в одном из них от приемщика металла ФИО3 им стало известно о том, что ФИО2 приносил металл, похожий на тот, который перевозится в вагонах, и что ФИО26 непосредственно видел на этом пункте приема принесенный ФИО2 металл, опровергаются показаниями свидетеля ФИО3, которые, напротив, указывают на осведомленность ФИО27 о том, что ФИО2 краж металла не совершал.

Так, из показаний ФИО3, следует, что ФИО2 16 и 18 декабря 2017 г. металлолом в пункт приема металла не приносил, ФИО2 ему не знаком. В середине января 2018 г. в пункт приема металла приехал сотрудник линейного отдела полиции ФИО27, показал фотографию мужчины, сказав, что это ФИО2, и что он якобы совершил хищение металла и сдал его в этот пункт приема. По просьбе ФИО27 он написал акты о приеме металла у ФИО2 в эти дни, при этом паспортные данные ФИО2, дату сдачи металла, его категорию, вес и стоимость записал в актах со слов ФИО27. Также подписал объяснение, которое от его имени самостоятельно составил ФИО27. Изложенные в объяснении сведения и обстоятельства якобы сдачи ФИО2 металлолома не соответствуют действительности, так как придуманы самим ФИО27. Составленные им акты ФИО27 забрал с собой. Когда ФИО27 находился в пункте приема металла, никакого металла, сданного ФИО2, в пункте не было.

Доводы защиты об оказанном на свидетеля ФИО3 давлении, вследствие которого он был вынужден дать такие показания, объективными данными не подтверждены.

Вопреки доводам жалоб суд обоснованно признал эти показания свидетеля ФИО3 достоверными, поскольку они согласуются не только с показаниями ФИО2, но и со сведениями о детализации телефонных соединений абонента ФИО2 с привязкой к базовым станциям.

Нахождение в пользовании ФИО2 мобильного телефона в декабре 2017 г. стороной защиты не опровергнуто, подтверждается показаниями об этом самого ФИО2 и ответом ПАО Вымпелком, в котором указана дата заключения контракта – 15 ноября 2017 г. (т. 4 л.д. 2-5).

Согласно сведениям о соединениях абонентского номера телефона ФИО2, 16 декабря 2017 г. он не находился в районе обслуживания базовых станций пункта приема металла, а 18 декабря 2017 г. соединения его абонентского номера регистрировались с незначительными перерывами во времени в период с 11 час. 52 мин. до 14 час. 10 мин. (т. 4 л.д. 180-199).

Учитывая изложенные в указанном выше ответе начальника ст. Курган сведения о том, что вагон № № (из которого ФИО2 якобы 18 декабря 2017 г. совершил хищение металла весом 240 кг) прибыл на ст. Курган в 13 час. 35 мин, то ФИО2 имел в своем распоряжении лишь 35 мин. для того, чтобы успеть похитить металл в таком количестве и отнести его в пункт приема, который находится на значительном расстоянии от места стоянки вагона.

Доказательств наличия у ФИО2 такой возможности стороной защиты не представлено.

Кроме того, уголовное дело по факту хищения 18 декабря 2017 г. металла с вагона № № прекращено в связи с отсутствием события преступления, а по факту хищения 16 декабря 2017 г. металла с вагона № № – прекращено в отношении ФИО2 в связи с его непричастностью к совершению преступления (т. 15 л.д. 165).

Данное постановление следователя, в производстве которого находилось уголовное дело в отношении ФИО2, не отменено.

Вопреки доводам жалобы защитника Киселевой, указанное процессуальное решение принято надлежащим должностным лицом, подследственность уголовного дела изменена прокурором в пределах предоставленных ему п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК РФ полномочий, о чем прокурором в соответствии с ч. 4 ст. 389.13 УПК РФ в опровержение доводов жалобы представлены подтверждающие документы.

Наличие в линейном отделе полиции информации оперативного характера о совершении ФИО2 хищений не опровергает выводы суда о виновности осужденных в содеянном, поскольку исследованные доказательства с достоверностью указывают на осведомленность как ФИО26, так и ФИО27 о том, что ФИО2 не совершал хищений, из-за которых они доставили его в отдел.

Выводы суда о том, что осужденные ФИО26 и ФИО27, будучи оперуполномоченными отделения по борьбе с преступными посягательствами на грузы Курганского ЛО МВД России на транспорте, то есть должностными лицами, действуя группой лиц по предварительному сговору, превысили свои должностные полномочия, являются обоснованными.

Действия осужденных являются совместными и согласованными, свидетельствующими о том, что они заранее договорились уговорить ФИО2 признаться в совершении преступлений, которых он не совершал.

Так, осужденные вместе нашли ФИО2, ФИО27 пригласил его присесть в автомобиль, а ФИО26 в присутствии ФИО27 уговорил за деньги и алкоголь оговорить себя в совершении хищений металлолома с вагонов.

После того, как осужденные, получив согласие ФИО2, привезли его в отдел, и он выполнил условия договоренности, ФИО26 составил два рапорта об обнаружении признаков преступлений – хищений ФИО2 металла с вагонов, и отдал их на регистрацию в книге учете сообщений о преступлениях.

При этом в рапортах ФИО26 указал об участии, в том числе, и ФИО27 в работе по установлению ФИО2.

Эти рапорты, как и явки с повинной ФИО2, данные им во исполнение условий договоренности, послужили в дальнейшем поводом для возбуждения уголовных дел в отношении ФИО2, то есть инициировали его уголовное преследование.

В этот же день после осмотра места происшествия ФИО26 передал ФИО2 обещанные денежные средства.

ФИО27 же для подкрепления доказательственной базы уговорил приемщика металла ФИО3 составить акты с не соответствующими действительности сведениями о якобы сдаче этого металлолома в пункт приема металла.

Указанные акты также были приобщены к материалам проверки и уголовного дела.

Суд правильно установил, что совместный умысел ФИО26 и ФИО27 на склонение ФИО2 к самооговору и приискание документов, содержащих недостоверные сведения о совершении им краж, возник с целью искусственного повышения показателей оперативно-служебной деятельности отдела в целом.

Так, из протокола совещания при начальнике Курганского ЛО МВД России на транспорте от 11 октября 2017 г. следует, что установлена низкая раскрываемость преступлений и недостаточно эффективное взаимодействие подразделений полиции по оперативной работе с подразделениями следствия и дознания в раскрытии преступлений. Согласно приказам, за достижения в служебной деятельности сотрудники поощряются, в том числе в 2017 г. поощрялись и ФИО26 с ФИО27 за особое отличие в служебной деятельности (т. 9 л.д. 26-39, 42-63).

Раскрытие преступлений в отношении ФИО2 вошло в статистические показатели оперативно-служебной деятельности всего отдела в целом, что подтверждается показаниями свидетеля ФИО6 и статистическим данными ИЦ ТУ МВД России по УрФо.

Действия осужденных явно выходили за пределы их должностных полномочий и повлекли существенное нарушение прав и законных интересов ФИО2 и охраняемых законом интересов общества и государства.

Выводы суда об этом и мотивы их принятия убедительны и изложены в приговоре столь обстоятельно и исчерпывающе, что не нуждаются в повторении или дополнительном обосновании.

При этом суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями ст. 252 УПК РФ, оставляет без мотивированной оценки доводы жалоб о действиях иных сотрудников полиции, принимавших участие в работе по уголовному делу в отношении ФИО2.

Вопреки доводам жалоб, дальнейшее участие ФИО2 в процессуальных и следственных действиях по уголовному делу в отношении него и добровольное подписание им всех процессуальных документов с его участием, не свидетельствует о совершении им этих преступлений, а лишь указывает на выполнение им условий достигнутой с осужденными договоренности.

Иным доводам апелляционных жалоб суд не дает оценки, поскольку они не опровергают правильность выводов суда о доказанной виновности осужденных в содеянном, основанием к отмене либо изменению приговора не являются.

Оснований считать назначенное ФИО26 и ФИО27 наказание несправедливым не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

приговор Курганского городского суда Курганской области от 12 августа 2020 г. в отношении ФИО26 и ФИО27 оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Председательствующий М.М. Петрова