Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Карпенко М.В. и апелляционной жалобе защитника-адвоката Кибизова К.В. в интересах осужденного ФИО1 на приговор Костомукшского городского суда Республики Карелия от 7 сентября 2023 года, которым ФИО1, родившийся ХХ.ХХ.ХХ в (.....) Республики Карелия, несудимый, осужден за совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УК РФ к лишению свободы на 1 год, на основании ч.2 ст.53.1 УК РФ назначенное наказание заменено на наказание в виде принудительных работ на срок 1 год с удержанием в доход государства 10% из заработной платы с перечислением на счет соответствующего территориального органа уголовно-исполнительной системы с лишением права управлять транспортными средствами на 2 года.

Срок отбывания принудительных работ исчислен со дня прибытия осужденного к месту отбывания наказания в исправительный центр. Срок дополнительного наказания исчислен с момента отбытия основного наказания.

Мера пресечения ФИО1 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Взыскано с ФИО1 в пользу Потерпевший №1 в счет компенсации морального вреда 800000 рублей.

Сохранен арест на имущество ФИО1 – денежные средства, находящиеся на счетах и вкладах в ПАО «Банк ВТБ», АО «Россельхозбанк» и ПАО «Сбербанк России» до исполнения приговора в части взыскания с него денежной компенсации морального вреда в пределах суммы удовлетворенного иска в размере 800 000 рублей.

Приговором разрешены вопросы о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад председательствующего Пальчун О.В. о содержании приговора, существе апелляционных представления и жалобы, мнение прокурора Силкиной Н.А., поддержавшей доводы апелляционного представления, выступления осужденного ФИО1 и его защитника-адвоката Кибизова К.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы и возражавших против удовлетворения апелляционного представления, суд апелляционной инстанции

У С Т А Н О В И Л:

Приговором суда ФИО1 признан виновным в том, что 16 июля 2020 года, управляя технически исправным автомобилем, двигаясь по ул. Интернациональная в г. Костомукша, нарушил п.13.4 Правил дорожного движения: на регулируемом перекрестке при выполнении маневра поворота налево в сторону ул.Парковая при «зеленом» сигнале светофора, не уступил дорогу встречному транспортному средству и допустил столкновение с двигавшимся во встречном направлении мотоциклом под управлением водителя Потерпевший №1, в результате чего Потерпевший №1 причинен тяжкий вред здоровью опасный для жизни человека, повлекший его смерть.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Карпенко М.В. выражает несогласие с приговором суда в связи с имеющимися противоречиями в приговоре и чрезмерной мягкостью наказания. Обращает внимание, что суд указал на наличие смягчающего наказание обстоятельства – совершение преступления средней тяжести впервые вследствие случайного стечения обстоятельств, а далее констатировал, что приведенное обстоятельство не может быть признано смягчающим наказание ФИО1 Приведенные в приговоре формулировки являются взаимоисключающими, не позволяют сделать вывод о том, учтено приведенное обстоятельство в качестве смягчающего или нет, однако, поскольку преступление совершено в следствие нарушения Правил дорожного движения, а не случайного стечения обстоятельств, полагает необходимым исключить данное обстоятельство из числа смягчающих и усилить наказание до 1 года 6 месяцев лишения свободы без применения ч.2 ст. 53.1 УК РФ, определив к отбыванию наказания колонию-поселение.

В апелляционной жалобе адвокат Кибизов К.В. выражает несогласие с приговором суда, считает его незаконным ввиду неправильного применения уголовного закона и нарушений уголовно-процессуального закона, связанных с правилами оценки доказательств. Полагает, что суд, дав оценку каждому из доказательств в отдельности, вопреки положениям ст. 87,88 УПК РФ не сопоставил их между собой и не оценил в совокупности; при наличии противоречивых доказательств, необоснованно принял одни и отверг другие; нарушил принцип толкования неустранимых сомнений в пользу подсудимого и принцип состязательности сторон; рассмотрел дело с обвинительным уклоном.

Анализируя структуру приговора, делает вывод о нарушении ст. 307 УПК РФ, поскольку, перечислив доказательства виновности ФИО1 в той же интерпретации, что и следователь в обвинительном заключении, суд не привел и должным образом не оценил доказательства защиты, а в ряде случаев эти доказательства исказил. Так анализируя заключение эксперта ФИО2 № 166 от 4 июня 2021 года, согласно которому непосредственной причиной ДТП явились действия водителя мотоцикла, суд указал на субъективность данного мнения, несмотря на то, что вывод этот сделан на научной основе и анализе обстоятельств, то есть является экспертной точкой зрения. Выводы экспертиз № 1017 и № 3513/09-1 от 28 февраля 2023 года в приговоре изложены не верно: в действительности скорость 108.28 км/ч является не скоростью мотоцикла перед столкновением, а его средней скоростью вдоль пешеходного ограждения. При этом мотоцикл двигался с ускорением, на что прямо указано в исследовательской части, и его скорость в момент столкновения составляла 117 км/ч, что зафиксировано спидометром мотоцикла, но проигнорировано судом. Вывод суда о включенном дальнем свете фар на мотоцикле основан на предположениях брата погибшего, что не помешало суду использовать данный аргумент, ставя под сомнения показания свидетеля Свидетель №7 Несмотря на то, что наличие или отсутствие дальнего света фар никакого значения для дела не имеет, приведенный подход, по мнению автора жалобы, иллюстрирует обвинительный уклон суда. Кроме того, сами показания свидетеля защиты Свидетель №7, который имеет специальные познания в области управления транспортными средствами и прямо говорит о невиновности ФИО1 в ДТП, в приговоре искажены до неузнаваемости.

Анализируя показания представителя потерпевшего Потерпевший №1, свидетеля Свидетель №7 обращает внимание, что погибший Потерпевший №1 систематически игнорировал правила дорожного движения и скоростной режим, передвигаясь по городу со скоростью 120 км/ч и создавая аварийные ситуации, то есть сознательно шел на риск возможных ДТП и своей гибели.

Сопоставляя выводы эксперта ФИО2 в заключении № 166 от 4 июня 2021 года, и эксперта ФИО3 в заключении № 3513/09-1 от 28 февраля 2023 года, обращает внимание, что оба эксперта пришли к выводу об обоюдной вине ФИО1 и Потерпевший №1 в произошедшем ДТП, однако при этом ФИО2 сделал вывод о том, что непосредственной причиной ДТП явились действия водителя мотоцикла, что не было опровергнуто экспертом ФИО3 Таким образом, считает доказанным тот факт того, что именно действия водителя мотоцикла являются причиной ДТП.

Ссылаясь на заключения эксперта ФИО3 №91/09-1, 537/15-1; 538/15-1 от 9 марта 2023 года в части интервала времени между моментом возникновения опасности для мотоцикла и столкновением – 1, 07 секунды; удаления от места столкновения в момент возникновения опасности -34, 8 метра; наличия у ФИО4 технической возможности предотвратить столкновение экстренным торможением в случае скорости мотоцикла 40 км/ч; исключения контакта транспортных средств при движении мотоцикла с допустимой скоростью; наличия объективной возможности у Потерпевший №1 предотвратить ДТП, выполнив требования ПДД, делает вывод о невиновности ФИО1

Цитируя положения закона о форме вины и причинной связи, полагает, что судом сделан абсурдный вывод, согласно которому ФИО1 не предвидел возможности общественно-опасных последствий своих действий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности мог и должен был предвидеть, что Потерпевший №1 будет двигаться со скоростью, почти втрое превышающей допустимую на данном участке дороге, за что ст. 12.9 КоАП РФ предусмотрено лишение прав. Обращает внимание, что визуально определить скорость едущего навстречу транспортного средства невозможно и любой водитель при маневре поворота налево оценивают безопасность маневра, исходя из допустимой скорости движения, из чего делает вывод, что даже если бы ФИО1 увидел мотоцикл Потерпевший №1, то исходил бы из скорости 40 км/ч, позволяющей ФИО1 безопасно осуществить маневр поворота; предвидеть наступление опасных последствий ФИО1 не должен был и не мог, поскольку скорость Потерпевший №1 превышала допустимую в 3 раза. Таким образом, ФИО1 выполнял маневр, не запрещенный ПДД, в то время как Потерпевший №1 двигался во встречном направлении с нарушением ПДД, при этом если бы Потерпевший №1 скоростной режим не нарушал, то столкновения бы не произошло. В подтверждения своей позиции о невиновности ФИО1 ссылается на определение Верховного Суда Российской Федерации согласно которому водитель транспортного средства, двигающегося с нарушением ПДД, не имеет преимущественного права движения, и у других водителей (например осуществляющих поворот) отсутствует обязанность уступить ему дорогу. Из изложенного делает вывод, что Потерпевший №1 не имел преимущественного права проезда перекрестка, а позиция обвинения о том, что ФИО1 в силу п. 13.4 ПДД должен был уступить дорогу мотоциклисту, не соответствует требованиям законодательства. Высказанная Верховным Судом Российской Федерации позиция была судом проигнорирована, надлежащая оценка действиям Потерпевший №1 явившегося истинным виновником ДТП, судом не дана.

Кроме того, считает, что суд определил наказание, не соответствующее тяжести совершенного преступления, данным о личности ФИО1, который характеризуется исключительно положительно, признан виновным в совершении преступления по неосторожности. При приведенных в приговоре суда обстоятельствах, находит несостоятельным и нелогичным вывод о невозможности исправления ФИО1 при условном осуждении.

Просит отменить приговор суда, вынести в отношении ФИО1 оправдательный приговор, либо направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Проверив материалы уголовного дела, изучив доводы, приведённые в апелляционном представлении и апелляционной жалобе, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, в том числе нарушения принципа состязательности сторон, в ходе судебного разбирательства не допущено.

Суд первой инстанции принял все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного рассмотрения дела. Вывод суда о виновности ФИО1 в совершении инкриминируемого деяния основан на достаточной совокупности исследованных и приведённых в приговоре доказательств, проверенных и оценённых в судебном заседании с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, как это предусмотрено ст.88 УПК РФ.

Приговор суда в соответствии с требованиями ст. 307 УПК РФ содержит описание преступного деяния, признанного судом доказанным, доказательства, на которых основаны выводы суда и мотивы, по которым суд отверг иные доказательства. Вопреки утверждению защитника, суд апелляционной инстанции, сопоставив приговор с протоколом судебного заседания, не усматривает искажения в приговоре содержания исследованных доказательств.

Установленный механизм дорожно-транспортного происшествия сторонами не оспаривается: ФИО1, управляя автомобилем и двигаясь на зеленый сигнал светофора в пределах регулируемого перекрестка, выполняя маневр левого поворота, совершил столкновение с двигающимся во встречном направлении на зеленый сигнал светофора в пределах своей полосы движения мотоциклом. Первичный контакт произошел передним правым колесом автомобиля с передним колесом мотоцикла на полосе движения мотоцикла.

Заключения экспертов ФИО5 (№7-5 от 23 декабря 2020 года) и эксперта ФИО2 (№ 166 от 22 января 2021 года) относительно механизма дорожно-транспортного происшествия аналогичны по своему содержанию. С учетом содержания исследовательской части заключения, изложенный вывод эксперта ФИО2 о первичном контакте передней частью левого крыла и колеса автомобиля, суд апелляционной инстанции считает опиской.

Из показаний ФИО1 на предварительном следствии, оглашенных в судебном заседании, следует, что он выполнял поворот налево при разрешающем сигнале светофора, предварительно убедившись в отсутствии транспортных средств, имеющих преимущественное право проезда перекрестка, мотоцикла не видел. Во время поворота почувствовал удар в правую часть автомобиля, выйдя из машины, увидел поврежденный мотоцикл и пострадавшего.

Установленные судом обстоятельства дорожно-транспортного происшествия подтверждаются исследованными доказательствами: показаниями свидетелей Свидетель №2 и Свидетель №3, явившихся очевидцами ДТП; свидетелей Свидетель №4 и Свидетель №5 – инспекторов ДПС, прибывших на место происшествия; протоколом осмотра места происшествия; протоколами осмотра инспекторами ДПС транспортных средств; схемой места дорожно-транспортного происшествия; протоколом осмотра диска с видеозаписью с камеры, установленной на шлеме погибшего Потерпевший №1

Вопреки доводам жалобы, показания свидетеля защиты Свидетель №7 приведены в приговоре и оценены судом, при этом показания брата погибшего об использовании дальнего света фар, как аргумента, опровергающего позицию Свидетель №7, не использовались, а приведенный судом довод о невозможности не увидеть мотоцикл при установленных судом обстоятельствах, в том числе включенных фарах, соответствует показаниям об автоматическом включении на мотоцикле ходовых огней.

Согласно заключению эксперта ФИО6 № 508-5, 509-5 от 10 декабря 2021 года, установление причинной связи между действиями водителей и наступившими последствиями с технической точки зрения возможно при решении вопроса о наличии или отсутствии технической возможности предотвращения столкновения у одного из водителей.

В ходе проведения последующих автотехнических экспертиз эксперты пришли к единодушному мнению о несоответствии требованиям правил дорожного движения действий, как водителя автомобиля, так и водителя мотоцикла и возможности предотвращение ДТП со стороны водителя автомобиля путем полного и своевременного выполнения им требований п. 13.4 ПДД (заключение эксперта ФИО7 № 8-5 от 23 декабря 2020 года; заключение эксперта ФИО2 № 166 от 22 января 2021 года; заключение эксперта ФИО6 № 509-5 от 10 декабря 2021 года; заключение эксперта ФИО3 № 3513/09-1 от 28 февраля 2023 года).

Вопрос о возможности предотвращения ДТП со стороны водителя мотоцикла разрешался экспертами ФИО2 (заключение № 166 от 22 января 2021 года) и экспертом ФИО3 (заключения № 3513/09-1 от 28 февраля 2023 года и №91/09-1; 537/15-1, 538/15-1 от 9 марта 2023 года) с учетом средней скорости движения мотоцикла на различных участках, прилегающих к перекрестку - от 99 до 117 км/ч (заключение №1017 от 17 июня 2022 года эксперт ФИО8 и заключение эксперта ФИО3); удаления мотоцикла в момент обнаружения опасности от места столкновения 34, 1 - 34, 8 метра (заключения экспертов ФИО2 и ФИО3); интервала времени с момента возникновения опасности для движения мотоцикла до момента столкновения - 1, 07 секунды, и скорости автомобиля 30-35 км/ч (заключение эксперта ФИО3).

На основании проведенных исследований оба эксперта пришли к выводу о том, что при соблюдении водителем мотоцикла требований скоростного режима водитель мотоцикла имел бы возможность избежать столкновения посредством применения торможения, кроме того эксперт ФИО3 указал, что при движении мотоцикла с допустимой скоростью транспортные средства разъезжались бы без контакта друг с другом.

Таким образом, в результате проведенных экспертиз установлено, что оба водителя имели техническую возможность предотвращения происшествия путем соблюдения требований ПДД. При этом и эксперт ФИО2, и эксперт ФИО3 пришли к мнению о наличии причинной связи между несоответствием действий каждого из водителей, как автомобиля, так и мотоцикла, требованиям ПДД с наступлением дорожно-транспортного происшествия.

Суд апелляционной инстанции соглашается с мнением, приведенным экспертом ФИО3 в заключении № 3513/09-1 от 28 февраля 2023 года, согласно которому ответ на вопрос о необходимых условиях возникновения происшествия и непосредственной причине ДТП требует юридической оценки произошедшего, а не специальных технических познаний. В связи с этим, суд апелляционной инстанции находит правильным приведенное в приговоре суждение о субъективном выводе эксперта-автотехника ФИО2, который, установив причинную связь между действиями обоих водителей и наступившими последствиями, выделил «непосредственную» причину происшествия - нарушение правил скоростного режима водителем мотоцикла.

По смыслу закона, нашедшему отражение, в том числе, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 25 от 9 декабря 2008 года, в тех случаях, когда нарушения правил дорожного движения были допущены двумя участниками дорожного движения, содеянное каждым из них влечет уголовную ответственность по статье 264 УК РФ, если их действия по управлению транспортным средством находились в причинной связи с наступившими последствиями, указанными в названной статье Уголовного кодекса Российской Федерации. То есть степень тяжести допущенного нарушения тем или другим водителем (при условии наличия причинной связи между допущенным нарушением ПДД и последствиями) не имеет значения для вывода о виновности каждого из участников дорожного движения и может определять лишь степень вины того или иного водителя.

Таким образом, не ставя под сомнение грубое нарушение Потерпевший №1 п. 10.1 Правил дорожного движения и наличие причинной связи между указанными действиями и наступившими последствиями, суд апелляционной инстанции, на основании всех исследованных доказательств, находит правильными выводы суда первой инстанции о виновности ФИО1 в совершении преступления.

Так из совокупности сведений, приведенных в протоколе осмотра места происшествия, заключениях экспертиз, видеозаписи, следует, что ФИО1, подъезжая к перекрестку, мог наблюдать мотоцикл с расстояния свыше 180 метров около 4-6 секунд, при этом из показаний свидетеля Свидетель №3, оглашенных в судебном заседании, следует, что движение мотоцикла сопровождалось «громким ревом», который она услышала еще до появления транспортного средства. В момент начала выполнения ФИО1 поворота, мотоцикл под управлением Потерпевший №1 находился в 40 метрах от автомобиля осужденного, и в условиях светлого времени, отсутствия других транспортных средств, не мог быть незаметен водителю, при проявлении им надлежащей внимательности. Суд апелляционной инстанции разделяет довод защитника о том, что «на глаз» скорость движения транспортного средства определить невозможно, тем более имея минимальный водительский стаж, однако это только подтверждает вывод о том, что независимо от фактической скорости мотоцикла, ФИО1 был не вправе начинать выполнение маневра поворота налево, не пропустив находящийся от него в 40 метрах мотоцикл, имеющий преимущественное право проезда перекрестка. Таким образом, действия ФИО1 создали опасную ситуацию, которая и привела к дорожно-транспортному происшествию.

Приведенные защитником доводы о средней скорости мотоцикла под управлением Потерпевший №1 и его скорости в момент столкновения, движения мотоцикла с ускорением, агрессивной манерой вождения и систематическим умышленным нарушением Потерпевший №1 скоростного режима, не имеют значения для правовой оценки действий ФИО1, который нарушил Правида дорожного движения и не пропустил транспортное средство, имеющее право преимущественного проезда перекрестка.

Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд дал верную правовую оценку действиям ФИО1 по ч.3 ст. 264 УК РФ.

Ссылка защитника на высказанные позиции Верховного Суда Российской Федерации несостоятельна, поскольку в указанном защитником определении речь идет о движении транспортного средства по запрещенной траектории либо на запрещающие сигналы (движение по обочине, во встречном направлении по дороге с односторонним движением, въехавшего на перекресток на запрещающий сигнал светофора или жест регулировщика). Очевидно, что в этом случае транспортное средство, которое передвигается несмотря на запрет на движение на данном участке или в данный момент, не имеет преимущественного права движения, и у других водителей (например, осуществляющих поворот) отсутствует обязанность уступить ему дорогу. По настоящему уголовному делу Потерпевший №1 двигался по своей полосе на разрешающий сигнал светофора. Распространение высказанных Верховным Судом РФ позиций на любые нарушения водителем ПДД, как влекущих за собой утрату права преимущественного проезда, не допустимо.

Разрешая доводы апелляционного представления в части назначенного наказания, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Санкцией ч.3 ст. 264 УК РФ предусмотрено единственно возможное наказание в виде лишения свободы, которое, при наличии к тому оснований, может быть заменено на принудительные работы.

Определяя вид наказания ФИО1 суд учел фактические обстоятельства, характер и степень общественной опасности преступления, смягчающие наказание обстоятельства, отсутствие отягчающих обстоятельств, данные о личности ФИО1, его отношение к содеянному, влияние наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, и, не усмотрев оснований для применения ст. 64 УК РФ, пришел к правильному выводу о назначении наказания в виде лишения свободы.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание, суд учел молодой возраст, несоблюдение потерпевшим п. 10.1 Правил дорожного движения, что явилось одной из причин ДТП, а так же совершение действий, направленных на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему, в связи с чем, при назначении наказания руководствовался ч.1 ст. 62 УК РФ.

В то же время, как верно указано в апелляционном представлении государственного обвинителя, при высказывании суждений о возможности признания смягчающим наказание обстоятельством совершение впервые преступления средней тяжести вследствие случайного стечения обстоятельств, суд допустил противоречия, указав одновременно о признании данного обстоятельства смягчающим наказания и отсутствии оснований для вывода о случайном стечении обстоятельств в силу нарушения ФИО1 правил дорожного движения.

Разрешая поставленный в апелляционной представлении вопрос об исключении данного обстоятельства из числа смягчающих и усилении в связи с этим наказания, суд апелляционной инстанции полагает, что само по себе нарушение ФИО1 правил дорожного движения действительно не может расцениваться как случайное стечение обстоятельств, но при отсутствии предусмотренных законом последствий, допущенное нарушение и не образует состава преступления. В данном же случае случайным стечением обстоятельств является совокупность допущенного ФИО1 нарушения с действиями потерпевшего, которые находятся в прямой причинной связи с наступившими последствиями. Таким образом, ФИО1 совершил преступление в силу случайного стечения обстоятельств, что является смягчающим наказание обстоятельством.

С учетом изложенного, назначенное наказание в виде 1 года лишения свободы суд апелляционной инстанции считает справедливым и не находит оснований для его усиления.

Вместе с тем, в силу требований ст. 307 УПК РФ в приговоре следует указывать мотивы принятых решений по всем вопросам, относящимся к назначению уголовного наказания или его отбыванию.

Принимая решение о возможности исправления ФИО1 без реального отбывания наказания в местах лишения свободы, но невозможности такого исправления при условном осуждении, суд лишь сослался на степень общественной опасности и фактические обстоятельства преступления, данные о личности ФИО1 и его отношения к содеянному, не приведя убедительной мотивации принятого судом решения.

В то же время преступление, в совершении которого ФИО1 признан виновным, является неосторожным, относится к категории преступлений средней тяжести. При наличии совокупности смягчающих наказание ФИО1 обстоятельств, отягчающих обстоятельств судом не установлено. Согласно фактическим обстоятельствам дела причиной дорожно-транспортного происшествия явились действия не только ФИО1, но и потерпевшего, значительно превысившего допустимую на данном участке дороге скорость движения. Брат погибшего Потерпевший №1, признанный потерпевшим по делу, в судебном заседании, отвечая на вопросы о возможном наказании, пояснил, что предлагал не «доводить дело до суда».

Согласно материалам дела и пояснениям осужденного в суде апелляционной инстанции ФИО1 ранее к уголовной ответственности не привлекался, за нарушение правил дорожного движения был привлечен лишь однажды в апреле 2020 года: по ч.1 ст. 12.16 КоАП РФ ему объявлено предупреждение. Характеризуется исключительно положительно: во время обучения в гимназии осознанно выбрал технический профиль, намереваясь в дальнейшем получить высшее образование и специальность инженера; участник Всероссийских олимпиад по математике и физике; классным руководителем отмечены морально-волевые качества ФИО1, его активная жизненная позиция; является чемпионом Республики Карелия по боксу; награжден муниципальной стипендией одаренным детям в номинации «Спортивная деятельность». Будучи несовершеннолетним, в летний период работал в ООО «Карелиан Вуд Кампани», характеризовался положительно. В настоящее время ФИО1 является студентом Петрозаводского государственного университета. В свободное от учебы время работает. Продолжает активно участвовать в молодежной политике региона, различных творческих проектах и фестивалях («ТавридаАрт», «Вверх»); является руководителем ряда проектов, направленных на поддержание и продвижение карельской культуры, в том числе за пределами Республики Карелия; является организатором спортивных мероприятий в г.Петрозаводске. Состоит на воинском учете, решением призывной комиссии предоставлена отсрочка от призыва на военную службу до 30 июня 2024 года для получения среднего профессионального образования.

Не указано в приговоре и что именно в отношении ФИО1 к содеянному не позволяет сделать вывод о возможности его исправления при условном осуждении. ФИО1 фактические обстоятельства произошедшего признал полностью. Показания ФИО1 о механизме дорожно-транспортного происшествия согласуются с заключениями экспертов, а его довод о том, что он не видел мотоцикл, свидетельствует об обоснованности вывода суда о допущенной небрежности. После произошедшего ФИО1 и его родители заявили о готовности обсудить компенсацию причиненного морального вреда, оказали материальную помощь при организации похорон. В судебном заседании ФИО1 принес свои извинения потерпевшим, высказал им соболезнования. Оценка ФИО1 своих действий как не образующих преступление не может влиять на вопрос наказания. Суд апелляционной инстанции обращает внимание, что профессиональным юристам для вывода о наличии в действиях ФИО1 признаков преступления, возбуждения уголовного дела и предъявления обвинения потребовалось более 2 лет и проведение 6 экспертиз.

При указанных обстоятельствах формальная ссылка в приговоре на данные о личности ФИО1, степень общественной опасности и конкретные обстоятельства дела, отношение к содеянному, без учета их фактического содержания не позволяют признать вывод суда о невозможности назначения ФИО1 наказания с применением ст. 73 УК РФ обоснованным, а назначенное ему наказание в виде принудительных работ, которые отбываются в специальных учреждениях, и, несмотря на их незначительный срок, несомненно будут препятствием к продолжению обучения в университете, участию в молодежных проектах и общественной жизни, отвечающим целям исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений.

В связи с изложенным, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о возможности исправления ФИО1 без реального отбывания наказания в виде лишения свободы и полагает необходимым применить положения ст. 73 УК РФ об условном осуждении.

При этом суд апелляционной инстанции принимает во внимание высказанную Верховным Судом Российской Федерации позицию, согласно которой назначение реального наказания, даже если вид такого наказания является более мягким, представляет собой ухудшение положения осужденного, которому назначено условное осуждение, а кроме того учитывает, что государственным обвинителем в апелляционном представлении был поставлен вопрос о назначении ФИО1 наказания в виде лишения свободы без его замены на принудительные работы. Таким образом, исключая ссылку на применение ст. 53.1 УК РФ в данном случае, суд апелляционной инстанции не выходит за пределы, установленные законом для судов апелляционной инстанции при решении вопроса об изменении приговора в части наказания.

Поскольку при замене лишения свободы принудительными работами дополнительное наказание, предусмотренное к лишению свободы, не назначается, и суд в соответствии с требованием закона, заменив лишение свободы принудительными работами, решил вопрос о назначении дополнительного наказания, предусмотренного санкцией ч.3 ст. 264 УК РФ к принудительным работам, суд апелляционной инстанции, исключая применение ст. 53.1 УК РФ, полагает необходимым назначить дополнительное наказание, предусмотренное санкцией статьи как обязательное к лишению свободы.

Гражданский иск потерпевшего о компенсации морального вреда разрешен судом в соответствии с требованиями закона, с учетом степени вины ФИО1 и других заслуживающих внимание обстоятельств.

На основании изложенного, руководствуясь п.9 ч.1 ст.389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

П О С Т А Н О В И Л:

Приговор Костомукшского городского суда Республики Карелия от 7 сентября 2023 года в отношении ФИО1 изменить, частично удовлетворив апелляционное представление государственного обвинителя.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание на непризнание в качестве обстоятельства, предусмотренного п. «а» ч.1 ст. 61 УК РФ совершение впервые преступления средней тяжести вследствие случайного стечения обстоятельств.

Исключить из резолютивной части приговора указание на применение ч.2 ст.53.1 УК РФ о замене ФИО1 наказания в виде лишения свободы на принудительные работы с лишением права управления транспортными средствами на 2 года.

Считать ФИО1 осужденным к лишению свободы на срок 1 год.

Назначить ФИО1 дополнительное наказание в виде лишения права управления транспортными средствами на 2 года.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное основное наказание в виде 1 года лишения свободы считать условным с испытательным сроком 2 года.

Возложить на ФИО1 обязанность не менять постоянного места жительства и учебы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

В остальной части приговор суда в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя Карпенко М.В. и апелляционную жалобу адвоката Кибизова К.В. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в Третий кассационный суд общей юрисдикции в порядке, предусмотренном ст. 401.7, 401.8 УПК РФ в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу приговора. По истечении указанного срока апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, предусмотренном ст.ст. 401.10-401.12 УПК РФ.

Председательствующий О.В. Пальчун