Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных ФИО2, ФИО3, ФИО4, адвоката Минлигалеева А.Ф. в защиту интересов осужденной ФИО4, адвоката Плохих А.В. в защиту интересов осужденной ФИО2 на приговор Советского районного суда г. Томска от 10 сентября 2014 года, которым

ФИО2, родившаяся /__/ в /__/, гражданка /__/, проживающая по адресу: /__/, ранее не судимая,

признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 – ч. 3 ст. 159.2, ст. 73 УК РФ, и приговорена к 3 годам 9 месяцам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года с установлением обязанностей: один раз в 3 месяца являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением осужденного; не менять места жительства без уведомления указанного органа;

ФИО3, родившаяся /__/ в /__/, /__/, проживающая по адресу: /__/, ранее не судимая,

признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 – ч. 3 ст. 159.2, ст. 73 УК РФ, и приговорена к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года с установлением обязанностей: один раз в 3 месяца являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением осужденного; не менять места жительства без уведомления указанного органа;

ФИО4, родившаяся /__/ в /__/, /__/, проживающая по адресу: /__/, ранее не судимая,

Исковые требования ГУ – Отделение Пенсионного фонда РФ по Томской области удовлетворены частично. Постановлено взыскать в пользу ГУ – Отделение Пенсионного фонда РФ по Томской области солидарно с ФИО2, ФИО4, ФИО3 в счет возмещения материального ущерба /__/ рубля /__/ копеек.

Заслушав выступление осужденных ФИО2, ФИО3, ФИО4, адвоката Минлигалеева А.Ф. в защиту интересов осужденной ФИО4, адвоката Плохих А.В. в защиту интересов осужденной ФИО2, адвоката Саматова Р.М. в защиту интересов осужденной ФИО3, поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнение прокурора Кулаковского Е.В., полагавшего необходимым приговор суда оставить без изменения, как законный и обоснованный, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Приговором Советского районного суда г. Томска от 10.09.2014 ФИО2 признана виновной в совершении покушения на мошенничество, то есть хищения чужого имущества, совершенного с использованием служебного положения, группой лиц по предварительному сговору при получении социальных выплат, путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений, в крупном размере.

Этим же приговором ФИО3 и ФИО4 признаны виновными в совершении покушения на мошенничество, то есть хищения чужого имущества, совершенного группой лиц по предварительному сговору при получении социальных выплат, путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений, в крупном размере.

Преступление совершено в период с июня 2010 года по 19.05.2011 в /__/ и в /__/ при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании ФИО2, ФИО3, ФИО4 вину в предъявленном обвинении не признали.

В апелляционной жалобе адвокат Минлигалеев А.Ф. в защиту интересов осужденной ФИО4, осужденные ФИО2, ФИО3, ФИО4, выражая несогласие с приговором, считают его незаконным, необоснованным и подлежащим отмене. Указывают, что судом были нарушены положения ч. 1 ст. 252 УПК РФ и право на защиту ФИО2, ФИО4 и ФИО3, поскольку в совершении хищения с умыслом, направленным на совершение хищений путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений, они не обвинялись.

Статья 159.2 УК РФ была введена в действие Федеральным законом от 29.11.2012 № 207-ФЗ, то есть значительно позже инкриминируемых подсудимым деяний. В соответствии с ч. 1 ст. 9 УК РФ ФИО2, ФИО4 и ФИО3 не могли быть признаны виновными в совершении деяния, преступность и наказуемость которого определена уголовным законом спустя полтора года с момента его совершения.

Суд первой инстанции не принял во внимание и никак не отобразил в приговоре, что диспозиция ст. 159.2 УК РФ указывает на то, что данное преступление является хищением денежных средств при получении пособий, компенсаций, субсидий и иных социальных выплат, установленных законами и иными нормативными правовыми актами. Таким образом, субъектом преступления, предусмотренного ст. 159.2 УК РФ, может быть только лицо – получатель социальной выплаты. Привлеченные к уголовной ответственности по настоящему уголовному делу ФИО2, ФИО4 и ФИО3 получателями социальной выплаты не являлись, а соответственно, не являются субъектами преступления, предусмотренного ст. 159.2 УК РФ.

Считает, что отсутствуют доказательства, подтверждающие наличие в действиях осужденных квалифицирующего признака «группы лиц по предварительному сговору». Ссылка в приговоре на показания ФИО2 в подтверждение указанного является недопустимой, так как подобные обстоятельства ею не излагались.

Суд первой инстанции указал в приговоре, что опровергает довод стороны защиты о том, что решениями Кожевниковского районного суда Томской области о взыскании задолженности по договорам займа подтверждается фактическое исполнение договоров по передаче денежных средств заемщику, поскольку установленные решениями факты относятся к гражданско-правовым отношениям и не имеют преюдициального значения для рассмотрения настоящего уголовного дела. Считают вывод суда о невозможности принятия во внимание фактов, относящихся к гражданско-правовым отношениям, не основанным на законе, поскольку исходя из ст. 90 УПК РФ никакие показания свидетелей не могут быть приняты во внимание, если они противоречат обстоятельствам установленным вступившим в законную силу решением суда.

Указывают, что отделение Пенсионного фонда России по Томской области не могло быть допущено к участию в деле ни как потерпевшее лицо, ни как гражданский истец. Стороной обвинения не представлено ни одного доказательства тому, что имуществу гражданского истца был причинен вред. Разрешение исковых требований было возможно при обязательном учете положений ст. 1068 ГК РФ, так как судом установлен квалифицирующий признак – совершение преступления лицом с использованием своего служебного положения. Таким образом в качестве ответчика надлежало привлечь ООО «/__/», работником которого являлась ФИО2 Таким образом, судом первой инстанции разрешен иск между ненадлежащим истцом и ненадлежащим ответчиком. Гражданский иск был разрешен в полном противоречии с выводом суда первой инстанции о том, что денежные средства получены владельцами сертификатов после подачи документов в ПФР. Таким образом, на момент приятия решения об удовлетворении заявления владельца сертификата сотрудниками ПФР РФ сведения, изложенные в заявлениях, недостоверными не являлись.

При назначении наказания ФИО2 в нарушение ч. 3 ст. 60 УК РФ суд первой инстанции не учел обстоятельства, смягчающие наказание, такие как наличие малолетних детей, влияние назначенного наказания на исправление осужденной, такие как совершение преступления впервые и прекращение противоправной деятельности в последующем; личность виновной, положительные характеристики.

Суд первой инстанции нарушил положения ч. 2 ст. 14 УПК РФ, переложив бремя доказывания собственной невиновности на самих подсудимых. Считают сам факт обращения свидетелей – владельцев сертификатов с заявлением о распоряжении средств семейного (материнского) капитала, в котором им разъясняется уголовная ответственность за предоставление заведомо ложных сведений, свидетельствует о личной заинтересованности свидетелей в выгораживании себя за счет ФИО2, ФИО4 и ФИО3 У большинства свидетелей имеется материальный мотив оговора ФИО2, ФИО4 и ФИО3, о чем стороной защиты представлены соответствующие решения Кожевниковского районного суда Томской области. Авторы жалобы считают, что не основан на доказательствах вывод суда о том, что ФИО2, ФИО4 и ФИО3 распространяли информацию о возможности обналичивания сертификата в нарушение закона, подобных доказательств в уголовном деле нет. Не понятен довод суда первой инстанции о том, что ФИО2, ФИО4 и ФИО3 совершали преступление, пользуясь отсутствием специальных знаний лицами, являющимися владельцами права на материнский семейный капитал.

Указывают, что действия подсудимых квалифицированы неверно. Ч. 3 ст. 159.2 УК РФ ухудшается положение подсудимых, так как их действия (в случае доказанности) должны были быть квалифицированы по ч. 1 ст. 327, ч. 3 ст. 327 УК РФ или ч. 2 ст. 159 УК РФ. Преступления, предусмотренные ч. 1 и ч. 3 ст. 327 УК РФ относятся к категории преступлений небольшой тяжести. В соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности по истечении двух лет после совершения преступления небольшой тяжести. Таким образом, деяние, инкриминированное подсудимым, подлежит переквалификации с ч. 3 ст. 30 – ч. 3 ст. 159.2 УК РФ на ч.1 ст. 327 УК РФ, в связи с чем уголовное дело подсудимых должно быть прекращено в
связи с истечением сроков давности; или на ч. 3 ст. 327 УК РФ, в связи с чем уголовное дело подсудимых должно быть прекращено в связи с истечением сроков давности; или на ч. 2 ст. 159 УК РФ, в связи с чем уголовное преследование подсудимых должно быть
прекращено вследствие акта амнистии на основании Постановления Государственной Думы от 18.12.2013 № 3500-6 ГД.

Суд первой инстанции необоснованно отказал в удовлетворении ходатайств об отводе председательствующего Богданова М.А., заинтересованность которого в исходе дела проявлялась в ходе всего судебного заседания, о возвращении уголовного дела прокурору. Суд не был беспристрастен при рассмотрении уголовного дела, регулярно задавая свидетелям вопросы наводящего характера, отказывая в удовлетворении замечаний или возражений со стороны защиты, демонстрируя явную заинтересованность в обеспечении интересов стороны обвинения. Приговор постановлен без соблюдения требований ст. 307 УПК РФ и не вручен в нарушение ст. 312 УПК РФ в течение 5 суток.

Суд указал, что отвергает позицию подсудимых, так как она опровергнута представленными доказательствами, при этом не привел суть позиции подсудимых.

Суд не опроверг доводы стороны защиты о том, что ФИО2, ФИО4 и ФИО3 не предоставляли в отделение Пенсионного фонда РФ документов на получение социальных выплат, а также что ФИО2, ФИО4 и ФИО3 вообще не являются получателями каких-либо социальных выплат.

В приговоре подробно описан только эпизод свидетеля Г.. По остальным эпизодам суд первой инстанции ограничился фразой: «Аналогичным способом были совершены действия, направленные на хищение денежных средств при получении выплат по материнскому семейному капиталу граждан Л., А., В., Г., Д., З., С., С., Ш., Н., М.... при обстоятельствах, изложенных в обвинении».

Способ совершения преступления в обвинении указан совершенно иной, чем установлен судом первой инстанции.

Суд первой инстанции изложил, что схема мошеннических действий подсудимых сводилась к тому, что после оформления формальных договоров займа для приобретения жилья, по которым деньги фактически не передавались, необходимые документы предоставлялись в соответствующее отделение Пенсионного фонда РФ, откуда при положительном решении деньги переводились на расчетный счет компании «/__/» и таким образом обналичивались. При этом, какие необходимые документы предоставлялись и кем, не уточнено. Суд первой инстанции противоречит своим же выводам, так как сам приходит к выводу, что деньги владельцам сертификата по договорам займов выдавались до принятия решения и перечисления на расчетный счет ООО «/__/». Просят приговор Советского районного суда г. Томска от 10.09.2014 в отношении ФИО2, ФИО4 и ФИО3 отменить, уголовное дело прекратить.

В дополнениях к апелляционной жалобе адвокат Минлигалеев А.Ф. в защиту интересов осужденной ФИО4, осужденные ФИО2, ФИО3, ФИО4 указывают, что председательствующий в судебном заседании обязанности свидетеля, предусмотренные ч. 6 ст. 56 УПК РФ, в частности обязанность свидетеля не давать заведомо ложные показания, свидетелям не разъяснял. В рамках уголовного дела было предъявлено обвинение по 33 эпизодам в отношении ФИО2, по 30 эпизодам в отношении ФИО4 и по 28 эпизодам в отношении ФИО3 При этом исключенный судом, как не доказанный, эпизод по Ж. являлся у ФИО2, ФИО4 и ФИО3 общим. Таким образом, суд первой инстанции признал вину ФИО4 и ФИО3, не имея в наличии надлежащим образом предъявленного обвинения по трем и пяти эпизодам первоначального обвинения соответственно. Указанное не соответствует требованиям закона, поскольку фактически ухудшает положение ФИО4 и ФИО3

Указывают, что выводы суда первой инстанции, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора, являются взаимоисключающими. Так, в приговоре указано, что ФИО2, ФИО4 и ФИО3 совершили покушение на мошенничество при получении социальных выплат, путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений. При этом в дальнейшем суд установил наличие умысла у осужденных ФИО2, ФИО4 и ФИО3 на хищение путем обмана и совершение покушения на хищение путем обмана денежных средств из бюджета Российской Федерации. Таким образом, нарушены положения п. 1 ст. 307 УПК РФ, так как подобные противоречия влекут неопределенность по форме вины, мотивов и целей преступного деяния, признанного доказанным. Суд пришел к выводу о том, что при непосредственном участии подсудимых в Пенсионный фонд были представлены заведомо ложные сведения об улучшении жилищных условий обладательницами сертификатов на материнский капитал. Таким образом, суд установил, что заведомо ложные сведения были представлены допрошенными по делу в качестве свидетелей – обладательницами сертификата на материнский капитал. В нарушение уголовно-процессуального закона суд, установив факт представления заведомо ложных сведений иными лицами, не являющимися обвиняемыми по делу, необоснованно пришел к выводу о виновности ФИО2, ФИО4 и ФИО3

Осужденные ФИО2, ФИО4 и ФИО3, кроме того, ходатайствуют о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям в случае переквалификации их действий на деяние, попадающее под амнистию или деяние с истекшим сроком давности.

В апелляционной жалобе адвокат Плохих А.В. в защиту интересов осужденной ФИО2, выражая несогласие с приговором, считает его незаконным, необоснованным и подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела и неправильным применением уголовного закона. Мотивирует тем, что ФИО2 не может быть признана виновной по ч. 3 ст. 30 – ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, поскольку не является субъектом преступления.

Указывает, что способом совершения преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, является действие в виде представления заведомо ложных и (или) недостоверных сведений или (а равно) бездействие в виде умолчания о фактах, влекущих прекращение указанных выплат. Таким образом, совершить инкриминируемое ФИО2 деяние можно лишь путем подачи (представления) в территориальный орган ПФР заведомо ложных и (или) недостоверных сведений. Вышеназванные сведения содержатся в прилагаемых к заявлению о распоряжении средствами материнского капитала документах, и отдельная их подача от заявления не имеет никакого смысла и значения. Работники отделения ПФР в силу действующего порядка без заявления названные документы принять не могут.

Заявления о распоряжении средствами материнского капитала могут подать лица, получившие сертификат, т.е. лица, чьи фамилия, имя и отчество указаны в сертификате. В материалах дела нет ни одного государственного сертификата на имя ФИО2, ФИО3 и ФИО4

Ссылаясь на п. 2 Правил подачи заявления о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала, утвержденных Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 26.12.2008 № -779н, защитник полагает, что с заявлением о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала имели право обратиться лишь свидетели: Г., Л., А., С., В., С., П., Г., Д., З., Ф., Ш., М., Ж., С., Х., Г., Н., С., П., П., Б., Д., А., А., Т., Ф., Ш., М., Е., Н., С., Т., М., Ч. Указанные свидетели в судебном заседании показали, что заявления о распоряжении средствами материнского капитала они заполняли собственноручно, подписи в этих заявлениях выполнялись ими. В материалах дела отсутствуют доверенности от имени вышеперечисленных свидетелей на имя ФИО2, а также на имя ФИО3 и ФИО4 о наделении их полномочиями на подачу от имени свидетелей заявлений о распоряжении средствами МСК в территориальные органы ПФР. Осужденные лишь помогали лицам, имеющим право на капитал, заполнять заявления о распоряжении материнским капиталом. Вывод суда о том, что ФИО2 принимала участие в предоставлении заведомо ложных и недостоверных сведений в органы ПФР, ничем не подтверждается. Также автор жалобы считает назначенное ФИО2 наказание чрезмерно суровым. Учитывая, что ФИО2 не подавала заявления о распоряжении средствами материнского капитала в отделение ПФР, договоры процентного целевого займа действительно были заключены, а денежные средства в полном объеме были переданы заемщикам, что подтверждается исследованными решениями Кожевниковского районного суда Томской области, свидетели действительно улучшили свои жилищные условия, адвокат Плохих А.В. просит приговор в отношении ФИО2 отменить, ФИО2 – оправдать, в удовлетворении гражданского иска – отказать.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Варенцова-Зуева Н.В. указывает на несостоятельность изложенных в них доводов, просит приговор оставить без изменения, а жалобы – без удовлетворения.

Заслушав выступления сторон, полагавших возможным рассмотреть жалобы без проверки доказательств, исследованных судом первой инстанции, изучив материалы дела, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

В силу положений ч.1 ст. 252 УПК РФ суд апелляционной инстанции не вправе обсуждать вопрос о виновности в совершении рассматриваемого преступления иных лиц, кроме осужденных ФИО2, ФИО4, ФИО3

По мнению суда апелляционной инстанции, вина ФИО2, ФИО4, ФИО3 в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30 – ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, была полностью доказана и подтверждается всей совокупностью доказательств, исследованных судом первой инстанции.

Судом первой инстанции было установлено, что в период с июня 2010 года по 19.05.2011 осужденные ФИО2, ФИО4 и ФИО3 совершили ряд подробно изложенных в приговоре действий, направленных на хищение денежных средств, принадлежащих бюджету РФ, распорядителем которых является Пенсионный фонд РФ, выделяемых в соответствии с Федеральным законом от 29.12.2006 №256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей». В целях совершения хищения осужденными изготавливались подложные договоры целевого займа на приобретение жилых помещений или долей в них, в которых займодателем выступало ООО «/__/», директором которой являлась ФИО2, а заемщиками владельцы сертификатов на материнский (семейный) капитал, кроме того, осужденными или с их участием изготавливались подложные договоры купли-продажи жилых помещений или долей в них за счет заемных средств, в которых покупателями указывались владельцы государственных сертификатов. Впоследствии данные документы, содержащие заведомо для осужденных ложные сведения, а также государственные сертификаты, расписки о якобы имевшем место получении заемщиком денежных средств и заявления о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала, передавались ими лично или с помощью других лиц в соответствующее отделение Пенсионного фонда РФ. В заявлениях о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала имелись указания владельцев сертификатов о направлении средств материнского капитала на погашение задолженности по договору целевого займа, якобы заключенному с ООО «/__/».

Таким образом, осужденные ввели в заблуждение или пытались ввести в заблуждение должностных лиц Пенсионного фонда РФ, ответственных за принятие решения о перечислении средств материнского капитала, в результате чего часть заявлений о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала была удовлетворена, и на счет ООО «/__/» из Пенсионного фонда РФ были перечислены денежные средства, составлявшие материнский (семейный) капитал. Выплаты по части заявлений о распоряжении средствами (материнского) семейного капитала произведены не были по независящим от осужденных причинам.

Приведенные выводы суда подтверждаются в частности показаниями свидетелей Г., Л., А., С., В., С., П., Г., Д., З., Ф., Ш., М., С., Х., Г., Н., С., П., П., Б., Д., А., А., Т., Ф., Ш., М., Е., Н., С., Т., М., Ч., показавших, что они, являясь владельцами государственных сертификатов на материнский (семейный) капитал, обращались к осужденным с целью «обналичиваня» средств материнского капитала. Осужденные формировали необходимые пакеты документов, которые подавались в соответствующее отделение Пенсионного фонда РФ, в эти пакеты входили фиктивные договоры купли-продажи жилых помещений или долей в них и фиктивные договоры целевого займа на приобретение жилых помещений. В действительности их жилищные условия улучшены не были.

Показаниями свидетелей К. и Ч. – сотрудников отделения Пенсионного фонда РФ, из которых следует, что ФИО2, ФИО4 и ФИО3 приходили в отделение Пенсионного фонда РФ совместно с владелицами сертификатов на материнский (семейный) капитал, помогали заполнять заявления о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала и подавали данные заявления с соответствующими приложениями специалистам отделения ПФР.

Кроме того, вина осужденных подтверждается письменными доказательствами – пакетами документов, изъятых в ходе предварительного расследования в ГУ ОПФР по Томской области, отделениях Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Томской области. Заключениями строительно-технических и почерковедческих экспертиз, иными доказательствами, исследованными судом первой инстанции.

Все доказательства, положенные в основу приговора, добыты в полном соответствии с нормами уголовно-процессуального законодательства и являются допустимыми, относимыми, а в совокупности своей достаточными для признания ФИО2, ФИО4 и ФИО3 виновными в совершении указанного преступления.

Давая оценку доводам апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Действия осужденных были верно квалифицированы судом первой инстанции по ч.3 ст. 30 ч.3 ст. 159.2 УК РФ.

Статья 159.2 УК РФ, введенная в действие Федеральным законом от 29.11.2012 № 207-ФЗ, представляет собой специальную по отношению к ст. 159 УК РФ норму о мошенничестве, предусматривающую уголовную ответственность за хищение денежных средств или иного имущества при получении пособий, компенсаций, субсидий и иных социальных выплат, установленных законами и иными нормативными правовыми актами, путем представления заведомо ложных и (или) недостоверных сведений, а равно путем умолчания о фактах, влекущих прекращение указанных выплат.

Поскольку судом было установлено, что осужденные совершили покушение на хищение средств материнского (семейного) капитала, являющегося социальной выплатой, предусмотренной Федеральным законом от 29.12.2006 №256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей», а хищение осужденные пытались совершить путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений, которые указывались ими в заявлениях на распоряжение средствами материнского (семейного) капитала и иных документах, предоставляемых в отделение Пенсионного фонда РФ по Томской области, в их действиях содержатся признаки преступления, предусмотренного именно этой статьей Особенной части УК РФ.

До введения в действие Федерального закона от 29.11.2012 № 207-ФЗ аналогичные действия являлись уголовно-наказуемым деянием и квалифицировались по ст. 159 УК РФ, т.е. по общей норме о мошенничестве. Поскольку ст. 159.2 УК РФ является привилегированным по отношению к ст. 159 УК РФ составом, квалификация действий по ст. 159.2 УК РФ улучшает положение осужденных, а значит, согласно ст. 10 УК РФ Федеральный закон от 29.11.2012 № 207-ФЗ, которым была введена в действие данная статья Особенной части УК РФ, имеет обратную силу.

Суд апелляционной инстанции считает несостоятельным довод апелляционных жалоб о том, что осужденные ФИО2, ФИО3, ФИО4 не могут быть признаны виновными в совершении указанного преступления, т.к. не являются субъектами преступления, предусмотренного ст. 159.2 УК РФ, поскольку данный довод основан на неверном толковании закона. Диспозиция ч.1 ст. 159.2 УК РФ не содержит указания на наличие у данного состава преступления специального субъекта. Способ совершения преступления, предмет хищения, равно как и иные элементы состава данного преступления не указывают на то, что оно может быть совершено только лицами, обладающими какими-либо дополнительными по сравнению с общим субъектом преступления признаками. Утверждение авторов апелляционных жалоб о том, что субъектами данного преступления являются только лица, имеющие право на получение социальных выплат не основано на законе, поскольку при таком понимании ст. 159.2 УК РФ устанавливала бы уголовную ответственность только за нецелевое расходование социальных выплат, получаемых на законных основаниях, тогда как в действительности данная статья Особенной части УК РФ устанавливает уголовную ответственность в т.ч. и за неосновательное получение социальных выплат.

Нельзя признать основанным на законе понимание субъекта данного преступления и как получателя социальной выплаты. Специфика предмета хищения преступления, предусмотренного ст. 159.2 УК РФ, - социальных выплат, заключается в том, что такие выплаты носят сугубо индивидуальный характер. Два лица не могут являться получателями одной и той же социальной выплаты, совместная подача двумя и более заранее договорившимися лицами заявления на получение выплаты, содержащего ложные или недостоверные сведения, также невозможна. Между тем законодатель предусмотрел уголовную ответственность за совершение таких преступлений группой лиц по предварительному сговору.

Осужденные ФИО2, ФИО4 и ФИО3 являются соисполнителями данного преступления. Как было установлено в ходе судебного следствия, каждая из осужденных не только участвовала в составлении подложных документов для введения в заблуждение должностных лиц отделения Пенсионного фонда РФ, но и лично передавала подложные документы сотрудникам Пенсионного фонда, либо использовала с этой целью лиц, неосведомленных о преступном характере их действий. Кроме того, денежные средства, составляющие материнский (семейный) капитал, перечислялись из бюджета Пенсионного фонда РФ на банковский счет ООО «/__/», распоряжалась которым ФИО2, таким образом они обращались в пользу осужденных. Передача осужденными указанных в приговоре подложных документов сотрудникам ГУ ОПФР по Томской области в данном случае является предоставлением заведомо ложных и недостоверных сведений. По смыслу ст. 159.2 УК РФ предоставление заведомо ложных и недостоверных сведений имеет более широкое значение, чем подача заявления о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала в порядке п. 2 Правил подачи заявления о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала, утвержденных Приказом Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 26.12.2008 № -779н, поскольку в указанной норме УК РФ предоставление сведений является действием противоправным, совершаемым в любом случае вопреки установленному порядку. При таком понимании под предоставлением заведомо ложных и недостоверных сведений следует понимать передачу таких сведений в компетентный орган или должностному лицу, совершенную любым способом, который бы с учетом конкретных обстоятельств дела мог обеспечить возможность влиять на соответствующее должностное лицо с целью склонения его путем обмана к принятию решения о производстве выплаты.

Судом первой инстанции был верно установлен способ совершения преступления – путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений. Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции не усматривает каких-либо противоречий в выводах суда относительно способа совершения преступления. Предоставление заведомо ложных и недостоверных сведений является частным случаем обмана, в связи с чем использование в приговоре указания на совершение преступления путем обмана наряду с указанием на совершение преступления путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений, не является противоречивым и не нарушает требований ст. 252 УПК РФ.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, ГУ - Отделение Пенсионного фонда РФ по Томской области (далее – ГУ - ОПФР по Томской области) правильно было признано потерпевшим по настоящему уголовному делу. Согласно ст. 2 Федерального закона от 29.12.2006 N 256-ФЗ "О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей" определяет материнский (семейный) капитал как средства федерального бюджета, передаваемые в бюджет Пенсионного фонда Российской Федерации на реализацию дополнительных мер государственной поддержки, установленных настоящим Федеральным законом. Из приведенной нормы закона следует, что распорядителем указанных средств является именно Пенсионный фонд РФ, и что непосредственный перевод средств составляющих материнский (семейный) капитал, на цели, указанные в законе, производится из бюджета Пенсионного фонда РФ. При таких обстоятельствах именно ГУ - ОПФР по Томской области является потерпевшим по делу, по этим же причинам оно является надлежащим гражданским истцом.

Судом верно было установлено наличие в действиях осужденных квалифицирующего признака – «совершение преступления группой лиц по предварительному сговору». Механизм совершения преступления, характеризующийся сложностью подготовительных действий, распределением преступных ролей между соучастницами, безусловно, требовал высокого уровня согласованности действий осужденных, которого нельзя было достичь иным путем, чем сговором между соучастницами. Сговор имел место до начала реализации объективной стороны преступления, что прямо следует из показаний осужденной ФИО2

Суд апелляционной инстанции считает несостоятельным довод апелляционных жалоб о том, что действия осужденных могут быть квалифицированы по ч. 1 ст. 327 или ч. 3 ст. 327 УК РФ. Всей совокупностью исследованных судом первой инстанции доказательств было установлено, что осужденные совершили покушение на мошенничество (хищение). Данная квалификация исключает возможность осуждения ФИО2, ФИО3 и ФИО4 по ч. 1 ст. 327 и ч. 3 ст. 327 УК РФ, поскольку совершение преступления, предусмотренного ч.1 ст.327 УК РФ, ФИО2, ФИО3, ФИО4 не вменялось, а действия, указанные в диспозиции ч.3 ст. 327 УК РФ, полностью охватываются ст. 159.2 УК РФ, и не требуют дополнительной квалификации, т.к. являются способом совершения мошенничества. Квалификация действий осужденных по ч.2 ст. 159 УК РФ также не возможна по причинам, изложенным выше.

Суд апелляционной инстанции считает несостоятельным довод апелляционной жалобы о нарушении судом первой инстанции требований ст. 252 УПК РФ в отношении ФИО3 и ФИО4 Действительно в рамках уголовного дела было предъявлено обвинение по 33 эпизодам в отношении ФИО2, по 30 эпизодам в отношении ФИО4 и по 28 эпизодам в отношении ФИО3 По итогам рассмотрения дела судом с учетом позиции государственного обвинителя осужденные были признаны виновными в совершении одного продолжаемого преступления, предусмотренного ч.3 ст. 30 ч.3 ст. 159.2 УК РФ, т.е. положение всех осужденных в результате переквалификации было улучшено. В совершении иных преступлений, не вмененных органами предварительного следствия, ФИО3 и ФИО4 признаны виновными не были. При описании преступного деяния в приговоре действия каждой из осужденной были подробно индивидуализированы, и каких-либо новых действий, неуказанных в обвинительном заключении, никому из осужденных судом вменено не было.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, решения Кожевниковского районного суда Томской области о взыскании задолженности по договорам займа с ряда владельцев государственных сертификатов на материнский (семейный) капитал в пользу ООО «/__/» не могут каким-либо образом повлиять на правильность квалификации действий осужденных, поскольку судом первой инстанции было установлено, что ФИО2, ФИО3 и ФИО4, имея умысел на хищение, предоставляли в ГУ - ОПФР по Томской области заведомо ложные и недостоверные сведения относительно соответствия целей расходования средств материнского капитала целям, указанным в законе. Ничего, что бы опровергало данные выводы суда, решения Кожевниковского районного суда Томской области не содержат, а значит, довод апелляционных жалоб о том, что данные решения суда имеют преюдициальное значение и каким-то образом оправдывают осужденных, является несостоятельным.

Давая оценку доводам апелляционных жалоб о нарушении судом норм уголовно-процессуального закона при рассмотрении настоящего уголовного дела и вынесении приговора, суд апелляционной инстанции считает их не состоятельными.

Заявление авторов апелляционных жалоб о личной заинтересованности судьи Богданова М.А. в рассмотрении дела, его обвинительном уклоне является голословным и надуманным, каких-либо доказательств наличия у судьи такой заинтересованности стороной защиты приведено не было. Заявленный отвод был разрешен в установленном порядке. В удовлетворении заявления об отводе было верно отказано.

Каких-либо нарушений права осужденных на защиту судом допущено не было. Все ходатайства участников процесса были разрешены в установленном законом порядке.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, каких-либо оснований для возвращения уголовного дела прокурору не имелось, в связи с чем в удовлетворении данного ходатайства судом было правильно отказано.

Довод стороны защиты о нарушении судом при рассмотрении дела ч.2 ст. 14 УПК РФ ничем не подтверждается.

Довод о неразъяснении судом всем свидетелям перед допросами их обязанностей, предусмотренных ч.6 ст. 56 УПК РФ, суд апелляционной инстанции считает несущественным, поскольку обязанность не давать заведомо ложные показания или не отказываться от дачи показаний была разъяснена свидетелям посредством предупреждения об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний, а остальные обязанности, указанные в ч.6 ст. 56 УПК РФ, в большей части касаются предварительного расследования и разъяснялись свидетелям следователем.

Приговор суда постановлен с соблюдением всех требований действующего уголовно-процессуального законодательства на основании совокупности доказательств, отвечающим требованиям допустимости, относимости и достоверности.

Суд апелляционной инстанции считает несостоятельным довод апелляционных жалоб о недостоверности показаний свидетелей – владельцев государственных сертификатов на материнский (семейный) капитал, поскольку показания данных свидетелей были полностью подтверждены иными доказательствами, исследованными судом первой инстанции.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, суд первой инстанции в приговоре мотивировал свои выводы. Ссылки авторов апелляционных жалоб на наличие существенных противоречий в выводах суда, изложенных в приговоре, а также на иные нарушения норм УПК РФ, связанных с составлением приговора, не соответствуют действительности.

Факт нарушения срока вручения приговора, предусмотренного ст. 312 УПК РФ, в данном случае не может считаться существенным нарушением норм уголовно-процессуального законодательства, т.к. в реализации своего права на обжалование приговора осужденные и их защитники не ограничивались.

Наказание за совершенное преступление назначено осужденным в соответствии с положениями ст. 6, 60, 66 УК РФ и является справедливым. Судом учтены все юридически значимые обстоятельства по делу, характер и степень общественной опасности преступления, личности подсудимых, иные значимые обстоятельства.

Обстоятельством, смягчающим наказание всех осужденных, обоснованно признано наличие у них малолетних детей.

Обстоятельств, отягчающих наказание осужденных, судом не установлено.

Доводы авторов апелляционных жалоб о неверном разрешении гражданского иска суд апелляционной инстанции считает несостоятельными, как неоснованными на законе.

ГУ - ОПФР по Томской области является надлежащим гражданским истцом по делу.

При разрешении гражданского иска суд первой инстанции верно руководствовался положениями ст. 1064 ГК РФ, согласно которым вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В силу приведенной выше нормы закона осужденные ФИО2, ФИО4 и ФИО3 являются надлежащими ответчиками по гражданскому иску. Положения ст. 1068 ГК РФ не может быть применимо при рассмотрении данного гражданского иска, поскольку причинение вреда посредством совершения преступления не входило в служебные обязанности ФИО2 как директора ООО «/__/».

Ввиду того, что вред был причинен осужденными совместно, суд первой инстанции принял правильное решение о взыскании возмещения ущерба с осужденных солидарно.

Вместе с тем суд апелляционной инстанции полагает необходимым приговор изменить.

Так, во вводной части приговора при изложении анкетных данных осужденной ФИО4 была допущена ошибка при указании ее даты рождения – вместо /__/ была указана дата рождения /__/. Данную ошибку суд апелляционной инстанции считает технической и полагает необходимым ее исправить путем внесения соответствующего изменения в приговор.

Иных нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену или изменение приговора, при рассмотрении дела судом допущено не было.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.13 – 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Советского районного суда г. Томска от 10 сентября 2014 года в отношении ФИО2, ФИО3, ФИО4 изменить.

Во вводной части приговора указать дату рождения ФИО4 /__/ вместо /__/.

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных и адвокатов - без удовлетворения.

Настоящее судебное решение может быть обжаловано в президиум Томского областного суда в течение одного года со дня его провозглашения.

Судья