Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя - старшего помощника прокурора Лямбирского района Республики Мордовия Куряевой Н.А. на приговор Лямбирского районного суда Республики Мордовия от 30 сентября 2016 года, которым

ФИО1<дата> года рождения, уроженец <данные изъяты>, <данные изъяты>», зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, ранее не судимый,

признан невиновным и оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст. 159.2 УК РФ в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 133 УПК РФ за ФИО1 признано право на реабилитацию, разъяснено, что он имеет право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в иных правах.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад председательствующего, пояснения оправданного ФИО1 и адвоката Коцюбинского А.С., полагавших приговор подлежащим оставлению без изменения, мнение прокурора Куряевой Н.А. поддержавшей доводы апелляционного представления об отмене приговора, судебная коллегия

установила:

ФИО1 органами предварительного следствия обвинялся в совершении мошенничества при получении выплат, то есть хищения денежных средств при получении субсидии, установленной нормативно-правовым актом, путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений в крупном размере.

По результатам судебного разбирательства суд пришел к выводу об отсутствии в действиях ФИО1 состава преступления, предусмотренного ч.3 ст. 159.2 УК РФ.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Куряева Н.А. ссылается на незаконность приговора ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенного нарушения уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона и его несправедливости. Полагает, что установленные судом обстоятельства, в нарушение требований п.п. 2-4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, изложены в приговоре неверно и не в полном объеме. Указывает, что в судебном заседании представитель потерпевшего Ц., свидетели В., С., С.Д., М. подтвердили свои показания, данные в ходе предварительного следствия, из которых следует, что до возбуждения настоящего уголовного дела они не знали о том, что ФИО1 ранее являлся получателем выплаты на <данные изъяты> в размере <данные изъяты>. Факт сокрытия получения указанной выплаты подтверждается также заявкой на участие в конкурсе по отбору начинающих фермеров, заполненной ФИО1 собственноручно. Кроме того, Ц. показала, что она не знает, является ли предоставленный ФИО1 отчет достоверным или нет, и если судом будет установлено, что предоставлены недостоверные сведения об использовании гранта, то материальный ущерб <данные изъяты> будет причинен. Раскрывая показания свидетелей И.В.и И.М.., считает, что суд необоснованно отнесся к ним критически, положив в основу оправдательного приговора их первые показания на предварительном следствии о том, что они якобы продали ФИО1<данные изъяты> головы овец. При этом И. в судебном заседании показали, что они находятся с ФИО1 в дружеских отношениях и сначала не хотели давать показания против него. Считает последующие показания указанных свидетелей последовательными, полученными в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, в связи с чем, у суда не имелось оснований не верить им. Не согласна с указанием в приговоре на то, что И. в судебном заседании путались в показаниях по количеству проданных овец. Также в основу приговора положены показания свидетелей П. и К., которые на предварительном следствии не допрашивались, ходатайство об их допросе стороной защиты не заявлялось. Их показания в приговоре искажены, так как они точно не могли сказать, какое поголовье овец насчитывалось на ферме у ФИО1 Данные свидетели являются соседями ФИО1, что свидетельствует об их заинтересованности в исходе дела. Полагает очевидным, что ФИО1 не мог возить на автомобиле <данные изъяты> по 13 голов живых овец весом 54 кг каждая, как он об этом показал в судебном заседании. Суд умышленно не отразил показания ФИО1 об этом, неверно указав в приговоре, что он сделал несколько рейсов. Овчинников же показал, что он сделал всего 3-4 рейса и увозил по 13 голов. Считает, что указанные обстоятельства свидетельствуют о нецелевом использовании ФИО1 денежных средств и наличии в его действиях мошенничества. Кроме того, необходимый пакет документов для получения гранта и в виде отчетности для подтверждения целевого использования денежных средств, содержащих ложные и недостоверные сведения, ФИО1 предоставлены в <данные изъяты> по адресу: <адрес>. В этой связи, нарушена территориальная подсудность при рассмотрении настоящего уголовного дела. Просит оправдательный приговор отменить, направив дело на новое судебное разбирательство с учетом территориальной подсудности.

В возражениях на апелляционное представление адвокат Коцюбинский А.С., не соглашаясь с его доводами, считает приговор суда законным и обоснованным.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, возражений на него, заслушав пояснения участвующих лиц, судебная коллегия не находит основания для отмены либо изменения приговора ввиду следующего.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями настоящего Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

В соответствии с требованиями ч. 2 ст. 14 УПК РФ бремя доказанности обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Судом первой инстанции были созданы необходимые условия для исполнения сторонами процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Были проверены и по результатам судебного разбирательства оценены в судебном решении все представленные сторонами доказательства.

Выводы об отсутствии в действиях ФИО1 признаков состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, суд в приговоре надлежаще мотивировал.

Как следует из предъявленного обвинения, в <дата>ФИО1, ранее получавший муниципальные выплаты в <дата> как <данные изъяты> путем предоставления заведомо ложных сведений незаконно получил безвозмездную субсидию (грант) на развитие <данные изъяты> в размере <данные изъяты> по региональной программе «Поддержка начинающих фермеров в Республике Мордовия на период 2012-2014 годы». На эти деньги ФИО1 приобрел автомобиль марки <данные изъяты> за <данные изъяты> и <данные изъяты> голов овец за <данные изъяты>, а денежные средства в размере <данные изъяты> похитил и использовал на свои личные нужды. Покупая овец в <адрес> Республики Мордовия он договорился с И.B, введя ее в заблуждение, о приобретении у нее <данные изъяты> голов овцематок и <данные изъяты> баранов, и попросил ее подписать документы, необходимые для отчета за полученный грант. Перечисленные ФИО1 денежные средства в размере <данные изъяты>И.B сняла с расчетного счета и передала ФИО1, из которых он потратил <данные изъяты> на приобретение <данные изъяты> голов овец. Впоследствии ФИО1 предоставил в <данные изъяты> необходимый пакет документов в виде отчетности для подтверждения целевого использования денежного гранта в размере <данные изъяты> и вложения собственных денежных средств не менее 10 % от суммы данного гранта в размере <данные изъяты>. В том числе им были предоставлены фиктивные документы, содержащие заведомо ложные и недостоверные сведения о целевом использовании денежных средств в размере <данные изъяты>.

По смыслу закона, мошенничество характеризуется корыстным мотивом и целью незаконного завладения чужим имуществом. С объективной стороны мошенничество заключается в хищении чужого имущества или приобретении права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием. При этом обман характеризуется как сознательное введение в заблуждение кого-либо относительно определенных обстоятельств, событий, явлений, фактов, путем искажения действительного представления о них.

Указанные обстоятельства не нашли своего подтверждения.

Согласно бланку заявки о намерении участия в конкурсе по отбору крестьянских (фермерских) хозяйств для получения гранта на создание и развитие крестьянского (фермерского) хозяйства и единовременной помощи на бытовое обустройство, утвержденному Постановлением Правительства Республики Мордовия от 19 марта 2012 года № 83 заявитель обязуется использовать грант на создание и развитие крестьянского (фермерского) хозяйства в течение 18 месяцев со дня поступления средств на его счет и использовать имущество, закупаемое за счет гранта, исключительно на развитие хозяйства. Также указывает, что не осуществлял предпринимательскую деятельность в течение последних трех лет в качестве индивидуального предпринимателя и (или) не являлся учредителем (участником) коммерческой организации, ранее не являлся получателем, в том числе, выплаты на содействие самозанятости безработных граждан, полученной до регистрации КФХ, главой которого является. Если эта выплата получалась для создания и развития хозяйства, деятельность которого на дату подачи заявки не превышает 24 месяца со дня его регистрации, зарегистрированного на территории Республики Мордовия, заявитель обязуется не допускать финансирования за счет указанных выплат одних и тех же затрат (т.1, л.д. 194-195).

Не признавая свою вину в судебном заседании, ФИО1 показал, что при подаче заявки на получение гранта для развития фермерства он сообщал о том, что в <дата> являлся получателем субсидии на развитие самозанятости граждан в размере <данные изъяты> за которые отчитался в <дата>. Сотрудник районного Управления сельского хозяйства С. разъяснила ему, что он подходит под условия программы, так как не является индивидуальным предпринимателем в течение последних трех лет. В районной администрации и в <данные изъяты> подтвердили его право на участие в конкурсе, поскольку с даты получения выплаты прошло более трех лет. Заявку на участие в программе он заполнял в присутствии С.. Заявка была предоставлена в печатном виде, своей рукой вписал только список прилагаемых документов, поставил дату и подпись. Впоследствии ему был выделен грант в размере <данные изъяты> в безналичном виде. Через <данные изъяты> он перечислил <данные изъяты> за автомобиль <данные изъяты>, а <данные изъяты> - ИП И.B за <данные изъяты> голов овец и <данные изъяты> баранов, которых вывез с фермы в присутствии ее супруга И.М. за несколько рейсов на приобретенном автомобиле. Также он передал И.B<данные изъяты> к перечисленной через банк сумме, о чем она оформила квитанцию и товарную накладную. Деньги он потратил в соответствии с утвержденным бизнес-планом, вложил более 10% собственных средств, то есть <данные изъяты>., отчитался за грант перед <данные изъяты> в полном объеме. Он увеличил поголовье овец до <данные изъяты> головы вместо <данные изъяты> голов по бизнес-плану, оплачивал налоги, платежи в Пенсионный фонд.

Показания ФИО1 подтверждаются как соответствующими документами, представленными им для получения гранта и в форме отчетности за него, так и свидетельскими показаниями.

Так, представитель потерпевшего <данные изъяты>Ц. в суде первой инстанции показала, что на момент предоставления заявки в <данные изъяты>ФИО1 имел право на участие в конкурсе на получение гранта. Если бы он не имел такого права, грант бы ему не выдали. ФИО1 создал овцеферму, приобрел автомобиль по безналичному расчету, внес личные средства в размере более 10%, выполняет принятые на себя обязательства по увеличению поголовья овец, по развитию фермерского хозяйства в районе. Материальный ущерб <данные изъяты> не причинен, поскольку грант использован по целевому назначению в полном объеме.

Из показаний представителя потерпевшего <данные изъяты>И.О. следует, что документы, сданные ФИО1 для получения гранта, прошли проверку в <данные изъяты>. Выданный ему грант он использовал по назначению, представил отчет. Согласно разъяснениям Министерства сельского хозяйства Российской Федерации № 10/206 от 19 апреля 2016 года, лица, ранее получавшие муниципальные выплаты, в том числе как <данные изъяты> граждане, могут принимать участие в конкурсе на получение гранта по приказу № 197 от 22 марта 2012 года, не допуская при этом «двойное» финансирование, то есть средства гранта должны быть израсходованы иначе, чем выплаты на развитие самозанятости. ФИО1 получил грант на законных основаниях. Кроме того, с момента получения первой выплаты прошло три года. ФИО1 предоставил все документы по целевому использованию гранта. Материальный ущерб <данные изъяты> им не причинен.

Согласно показаниям свидетеля С.ФИО1 не скрывал, что ранее получал выплату в <данные изъяты>. Она думала, что прошло три года после получения первой субсидии, поэтому посоветовала ему подать заявку на участие в конкурсе. После получения ФИО1 гранта, она выезжала с проверкой в <адрес>, где у ФИО1 находилась овцеферма. Визуально определила, что их было более <данные изъяты> голов, также имелся автомобиль <данные изъяты>.

Свидетель В. (<данные изъяты>) показал, что в <дата>ФИО1 предложили принять участие в конкурсе на получение гранта на развитие фермерского хозяйства в рамках федеральной программы «Поддержка начинающих фермеров в Республике Мордовия на период 2012-2014 годы». ФИО1 говорил, что получал субсидию как <данные изъяты>. Конкурсная комиссия <данные изъяты> утвердила бизнес-план и выдала грант ФИО1. ФИО1 выполнил все условия гранта, приобрел овец, автомобиль <данные изъяты>.

Из показаний свидетеля И.Д. следует, что до <дата> он работал в должности <данные изъяты>. ФИО1 представил документы, за достоверность сведений в которых ответственность несет заявитель. В момент получения документов от ФИО1 он не знал, что Овчинников ранее получал субсидию на <данные изъяты>. Если бы ему об этом было известно, то документы у ФИО1 не приняли. О письме Минсельхоза Российской Федерации от 19 апреля 2016 года ему неизвестно, поскольку на тот момент он уволился.

Свидетели М. и С.Д. показали, что ФИО1 отчитался за целевое использование гранта в полном объеме.

Факт целевого использования гранта подтверждается и показаниями свидетеля С.В.

Из показаний свидетеля И.B, данных ею в ходе предварительного следствия, следует, что она предоставила ФИО1 свой лицевой счет в банке для перечисления денег за овец. Он перечислил на счет <данные изъяты> и <данные изъяты> передал ей наличными средствами. После этого ФИО1 были предоставлены <данные изъяты> овец и <данные изъяты> барана, которых он вывез с ее фермы на автомобиле <данные изъяты> ( т.2, л.д. 61-64).

При этом, суд обоснованно взял показания указанного свидетеля, как доказательства невиновности ФИО1 и дал оценку факту неоднократного изменения показаний свидетелем И.B, убедительно мотивировав свои выводы.

В основу обвинения также были положены показания свидетеля И.М., который как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании показал о примерном количестве приобретенных ФИО1 овец, пояснив, что точную сумму, уплаченную за овец, не помнит, записи не сохранились.

Из показаний свидетеля Б., <данные изъяты>», следует, что ходе проведенной им проверки установлено о сокрытии ФИО1 при подаче документов в <данные изъяты> факта получения выплаты на содействие <данные изъяты> в <дата>. Он не мог участвовать в программе по получению гранта. Также было установлено, что количество овец в отчете не соответствует реально приобретенному количеству.

Вместе с тем, показания указанных свидетелей предположительны, не могут быть положены в основу обвинения и не подтверждают виновность оправданного.

Так, в соответствии с товарной накладной от <дата>, подписанной И.B, ФИО1 передано <данные изъяты> голов овец и <данные изъяты> барана. Согласно квитанции от <дата> от ФИО1И.B получено <данные изъяты> за овцематок и баранов (т. 1, л.д. 104, 105).

Факт безналичного расчета за овец подтверждается платежным поручением ОАО «<данные изъяты>» <№> от <дата>, из которого следует, что ФИО1 перечислено И.B<данные изъяты> в качестве оплаты по счету б/н от <дата> за овец (т.1, л.д. 103).

Свидетель К. показал, что в <дата> на овцеферме ФИО1 насчитывалось более <данные изъяты> голов овец.

Свидетель П. показал, что в начале лета <дата>ФИО1 покупал у И.B овец, перевозил на автомобиле <данные изъяты>. Он помогал разгружать овец, которых было около <данные изъяты> голов.

Из личного дела <данные изъяты>ФИО1, составленного в ГКУ «<данные изъяты>» усматривается, что <дата> был издан приказ о признании его <данные изъяты>, имеется заявление ФИО1 о предоставлении финансовой поддержки как <данные изъяты> на развитие малого предпринимательства, договор <№> от <дата> о перечислении на имя ФИО1 финансовой поддержки в размере <данные изъяты> на развитие малого предпринимательства.

Согласно платежным поручениям <№>, <№> от <дата>ФИО1 получил финансовую поддержку на развитие малого предпринимательства в размере <данные изъяты> (т. 1, л.д. 74, 75).

Согласно выпискам из Единого Государственного реестра индивидуальных предпринимателей по состоянию на <дата>: ФИО1 зарегистрирован в Реестре как <данные изъяты><дата>, наименование вида деятельности - <данные изъяты>; ФИО1 был поставлен на учет как <данные изъяты><дата>, прекратил деятельность <дата>. Вид деятельности - <данные изъяты> (т. 1, л.д., 17-19, 20-23).

<дата>ФИО1 подал заявку в конкурсную комиссию <данные изъяты> по отбору начинающих фермеров, которая оформлена на готовом бланке, рукописью указан список документов, подпись и дата. Им был предоставлен бизнес-план по организации овцеводческой фермы в <адрес> Республики Мордовия, согласно которому целью проекта является организация овцеводческой фермы для содержания овец до <данные изъяты> голов в <адрес>. Общая стоимость проекта <данные изъяты>, в том числе <данные изъяты> - бюджетные субсидии (гранты), собственные средства КФХ должны составить <данные изъяты>. За счет предоставленных субсидий ФИО1 должен был приобрести <данные изъяты>. Согласно производственному плану в <дата> поголовье овец должно составить - <данные изъяты>, в <дата> - <данные изъяты> головы овец (т. 1, л.д. 78, 82-90).

Согласно Сертификату <данные изъяты> от <дата>ФИО1 является участником ведомственной целевой программы «Поддержка начинающих фермеров в Республике Мордовия на период 2012-2014 годы» и ему предоставляется грант на <данные изъяты> в размере <данные изъяты>. (т. 1, л.д.99).

Целевое использование денежных средств подтверждается: товарной накладной <№> от <дата>, согласно которой ФИО1 получил в <данные изъяты> автомобиль <данные изъяты> стоимостью <данные изъяты>; платежным поручением <№> от <дата> о перечислении ФИО1 в <данные изъяты>; платежным поручением <№> от <дата> о перечислении ФИО1И.B<данные изъяты> - оплата по счету б/н от <дата> за овец; товарной накладной от <дата>, согласно которой ИП глава КФХ И.B отгрузила ФИО1 овцематок <данные изъяты> голов на сумму <данные изъяты>, баранов <данные изъяты> головы на сумму <данные изъяты>, всего на сумму <данные изъяты> (т.1, л.д.51, 52, 103, 104).

Судом установлено, что ФИО1 внес собственные средства в размере <данные изъяты>, тогда как по бизнес-плану должен был внести <данные изъяты>.

Из протокола осмотра овец в хозяйстве ФИО1 от <дата> следует, что в результате пересчета установлено наличие <данные изъяты> овцы по адресу. <адрес> (т. 2, л.д.66-67);

Приведенные выше доказательства подтверждают, что, подавая заявку на участие в конкурсе на предоставление гранта, ФИО1 не скрывал факт получения им в <дата> финансовой поддержки как <данные изъяты> гражданину. К тому же на момент получения гранта прошло более трех лет, поскольку ФИО1 отчитался за полученные выплаты в <дата>. Документы, представленные им в <данные изъяты> для участия в конкурсе, были проверены, после чего он был допущен к участию в заседании конкурсной комиссии. Оснований для отказа в выдаче ФИО1 гранта не имелось. После получения гранта он выполнил все принятые на себя обязательства по организации и функционированию крестьянско-фермерского хозяйства.

Кроме того, согласно разъяснениям Минсельхоза России, разработавшего федеральную программу по предоставлению гранта, содержащимся в письме №10/206 от 19 апреля 2016 года, заявитель имеет право участвовать в региональном конкурсе на предоставление гранта независимо от факта получения других грантов на муниципальном уровне, не допуская при этом «двойного» финансирования.

С учетом изложенного судом правильно установлено, что доказательств наличия у ФИО1 умысла на сокрытие сведений о ранее полученной им финансовой поддержке как <данные изъяты> гражданину, а также о хищении им денежных средств в размере <данные изъяты> из представленного ему гранта, не представлено.

Таким образом, суд первой инстанции, правильно установив фактические обстоятельства дела, пришёл к обоснованному выводу об отсутствии в действиях оправданного состава преступления, предусмотренного ч.3 ст. 159.2 УК РФ. В этой связи доводы государственного обвинителя об отмене оправдательного приговора в отношении ФИО1 судебной коллегией признаются несостоятельными, поскольку они противоречат представленным доказательствам.

Положенные в основу оправдательного приговора доказательства, как каждое в отдельности, так и в их совокупности, суд оценил в соответствии с требованиями стетей 87, 88 УПК РФ, свои выводы подробно мотивировал, с ними судебная коллегия соглашается.

В соответствии с ч.4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, а постанавливается лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступлений подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

Поскольку представленные стороной обвинения в судебном заседании доказательства не позволили суду сделать достоверный вывод о доказанности вины ФИО1 в инкриминируемом ему деянии, суд правильно постановил оправдательный приговор.

Доводы государственного обвинителя о неверном и неполном изложении в приговоре установленных по делу обстоятельств являются несостоятельными.

Иные доводы апелляционного представления сводятся по существу к предложению переоценить уже получившие оценку судом первой инстанции доказательства, что является недопустимым и не может служить основанием для отмены приговора суда.

В силу требований ст. 17 УПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанном, прежде всего, на совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

Нарушений материального и процессуального закона при рассмотрении уголовного дела, в том числе и нарушения правил подсудности, судебная коллегия не усматривает.

Мошенничество признается оконченным с момента, когда похищенное имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению, а не с момента предоставления документов в <данные изъяты> указанного в представлении. Как следует из обвинения, Овчинников приобрел овец на территории <адрес> РМ.

При таких обстоятельствах оснований для отмены оправдательного приговора, о чем ставится вопрос в представлении, по делу не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 389.19, 389.20, 389.28 УПК Российской Федерации, судебная коллегия

постановила:

приговор Лямбирского районного суда Республики Мордовия от 30 сентября 2016 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционное представление без удовлетворения.

Настоящее постановление может быть обжаловано в кассационную инстанцию Верховного Суда Республики Мордовия в порядке, установленном главой 47.1 УПК Российской Федерации.

Председательствующий Е.В. Дерябин