Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе осужденной Овчинниковой М.Н. на приговор Кытмановского районного суда Алтайского края от 4 апреля 2018 года, которым

Овчинникова М.Н., <данные изъяты>

-осуждена по п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ к 2 годам лишения свободы. В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком в 2 года. Возложены обязанности.

Гражданский иск удовлетворен. С Овчинниковой М.Н. в пользу И. в возмещение ущерба, причиненного преступлением, взысканы денежные средства в размере 200 000 руб.

Изложив содержание приговора, апелляционную жалобу и имеющиеся возражения, выслушав прокурора Григорьеву Ю.В., полагавшую приговор изменить, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Приговором суда Овчинникова М.Н. признана виновной в том, что в период с ДД.ММ.ГГ до ДД.ММ.ГГ, находясь в доме, расположенном по адресу: <адрес> Алтайского края, совершила кражу денежных средств гр-ки И. в сумме 200000 руб., причинив ей значительный ущерб.

Преступление совершено ею при обстоятельствах, подробно изложенных в описательно –мотивировочной части приговора.

В судебном заседании Овчинникова М.Н. вину не признала.

В апелляционной жалобе осужденная Овчинникова М.Н. выражает несогласие с приговором суда, считает его незаконным и необоснованным, вынесенным с нарушением норм уголовного и уголовно-процессуального закона.

Полагает, что выводы суда относительно ее виновности не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

В обоснование приводит подробные пояснения по обстоятельствам дела, аналогичные ее показаниям, данным в судебном заседании. Настаивает на своей невиновности в преступлении, за которое осуждена.

При этом подчеркивает, что в ходе доследственной проверки и на предварительном следствии, вопреки требованиям ч.1 ст. 11 УПК РФ, ей не была обеспечена возможность реализации своих процессуальных прав. В частности, при даче объяснения и в ходе явки с повинной адвокат ей реально не предоставлялся, письменного отказа от участия защитника в материалах дела не имеется. В ходе осмотра места происшествия ей также не разъяснялись процессуальные права.

Явка с повинной и объяснение были отобраны у нее сотрудниками полиции ДД.ММ.ГГ в квартире. Однако, позднее переписаны участковым уполномоченным полиции К.А. в иной редакции, притом явка с повинной зарегистрирована лишь ДД.ММ.ГГ.

Признательные пояснения в ходе доследственной проверки, осмотра места происшествия давала под психологическим воздействием сотрудников полиции, которые ей угрожали.

Изложенная в протоколе допроса в качестве подозреваемого версия никем не проверялась. Сына на предварительном следствии не допросили, якобы купленные вещи не изъяли.

Давая свой, отличный от содержащегося в приговоре, анализ показаний потерпевшей и ее представителя, указывает, что данные доказательства не свидетельствуют о наличии у И. накоплений в размере 200000 руб.

Также ссылается на п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 29 от 30 июня 2015 года, на правовую позицию Конституционного Суда РФ, выраженную в Постановлении № 18-П от 8 декабря 2003 года, в которых, в том числе, приводятся основания для возвращения дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Вместе с тем, в итоге ставит вопрос об отмене приговора, просит ее оправдать в связи с отсутствием в действиях состава преступления на основании п.2 ч.1 ст. 24 УПК РФ, признать право на реабилитацию в соответствии со ст. 133 УПК РФ, в удовлетворении исковых требований отказать.

В возражениях на апелляционную жалобу осужденной потерпевшая И. просит приговор суда оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Проверив материалы дела, доводы, изложенные в апелляционной жалобе и возражениях на нее, суд апелляционной инстанции принимает следующее решение.

Выводы суда первой инстанции о виновности Овчинниковой М.Н. в преступлении основаны на надлежаще исследованных в судебном заседании доказательствах, приведенных в приговоре, проверенных и оцененных с соблюдением требований ст.ст. 87, 88 УПК РФ, и, в частности, подтверждаются:

-показаниями потерпевшей И., которая на предварительном следствии и судебном заседании последовательно настаивала, что с ДД.ММ.ГГ года совместно с ней проживала родная дочь Овчинникова М.Н. В начале ДД.ММ.ГГ года она ( И.) обнаружила исчезновение своих денежных накоплений в сумме 200 000 руб., которые хранились в газетном свертке в спальне дома, под паласом, под тумбочкой. После этого, заподозрив Овчинникову М.Н., которая ранее пыталась выяснить место хранения денег, заявляя, что все равно их найдет, она предложила дочери положить деньги на место. Овчинникова М.Н. отрицала кражу. Однако, ДД.ММ.ГГ, испугавшись разоблачения, Овчинникова М.Н. собрала все свои вещи и уехала к себе домой в <адрес>. ДД.ММ.ГГ от сотрудников полиции ей ( И.) стало известно, что кражу денежных средств совершила дочь Овчинникова М.Н., о чем добровольно написала объяснение и явку с повинной;

-показаниями представителя потерпевшей М. – дочери И., также категорически утверждавшей, что дома у матери действительно хранились денежные средства на похороны в сумме 200000 руб., которые исчезли. Когда в период с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ она находилась в доме матери, та выказала подозрения в хищении денег Овичиниковой М.Н., которой было предложено возвратить денежные средства. Овчинникова М.Н. ответила отказом, а ДД.ММ.ГГ собрала вещи и уехала домой;

-показаниями самой Овчинниковой М.Н. при допросе в качестве подозреваемой, которая уверенно заявила, что ДД.ММ.ГГ в дневное время, находясь в помещении спальни дома И., решила похитить денежные средства в сумме 200000 руб., принадлежавшие потерпевшей, отложенные на похороны. Пользуясь тем, что в помещении спальни дома никого не было и за ее действиями никто не наблюдал, подошла к тумбочке, стоящей у стены, и вытащила из-под паласа сверток газетной бумаги значительного объема, в котором хранились денежные средства. Не разворачивая сверток, не пересчитывая денег, положила их в свою сумку. ДД.ММ.ГГ уехала домой в <адрес>. Там пересчитала похищенные денежные средства, которых оказалось 200000 руб., денежными купюрами по 500, 1000, 5000 руб. Деньги потратила на личные нужды, а также давала своему сыну. Примерно в начале ДД.ММ.ГГ ей позвонила мать И. и спросила, не брала ли она деньги. На этот вопрос, она ( Овчинникова М.Н.) дала отрицательный ответ;

-показаниями свидетеля П., в качестве понятого участвовавшей в осмотре места происшествия в доме потерпевшей И., в ходе которого Овчинникова М.Н. без какого - либо давления указала на место под паласом, откуда в ДД.ММ.ГГ похитила денежные средства И. в сумме 200 000 руб.;

-аналогичными показаниями свидетеля - понятого Ю.;

-показаниями свидетелей – сотрудников полиции К.А. и К.К., которые одинаково утверждали, что в ходе работы по заявлению И. по факту кражи никакого давления на Овчинникову М.Н. не оказывали;

Помимо этого, вина Овчинниковой М.Н. подтверждается и иными письменными доказательствами: протоколом принятия устного заявления от И. о привлечении к уголовной ответственности неизвестного лица, совершившего кражу принадлежащих ей денежных средств в сумме 200000 руб.; протоколом осмотра места происшествия с фототаблицами, согласно которому участвующая в осмотре дома гр-ки И. Овчинникова М.Н. указала на место в спальне под тумбочкой, откуда ДД.ММ.ГГ в дневное время похитила 200 000 руб., положив их в свою сумку, и другими.

Вышеуказанные показания потерпевшей И., ее представителя М., свидетелей П., Ю., К.А., К.К. согласуются между собой, а также с показаниями самой Овчинниковой М.Н. при допросе в качестве подозреваемого, взаимосвязаны и дополняют друг друга, подтверждены данными протокола осмотра места происшествия, иными материалами дела.

Поэтому суд первой инстанции правильно счел вышеназванные доказательства достоверными и положил их в основу выводов о виновности Овчинниковой М.Н. в преступлении, за которое она осуждена.

Показания Овчинниковой М.Н. (об отсутствии денежных средств у потерпевшей И. в сумме 200000 руб., о непричастности к совершению преступления; о самооговоре в ходе доследственной проверки и на стадии предварительного расследования по причине применения к ней сотрудниками полиции недозволенных методов воздействия) в ходе судебного разбирательства тщательно проверялись, обоснованно расценены судом первой инстанции критически и отвергнуты в силу их несостоятельности.

При этом в приговоре приведены подробные мотивы, по которым все версии Овчинниковой М.Н. признаны судом первой инстанции надуманными, с которыми суд апелляционной инстанции, вопреки аргументам автора апелляционной жалобы, не находит оснований не согласиться.

Отдавая предпочтение показаниям потерпевшей И. и ее представителя М., суд первой инстанции правильно исходил из того, что неприязненных отношений, которые явились бы поводом к оговору подсудимой в уголовно-наказуемом деянии, в судебном заседании установлено не было.

В судебном заседании выяснено, что до произошедшего в доме И. Овчинникова М.Н. проживала более трех лет, то есть, длительный период времени, притом каких-либо серьезных конфликтов межу ними, за исключением бытовых, не возникало. Имеющимися в распоряжении потерпевшей денежными средствами она по мере возможности помогала, как самой Овчинниковой М.Н., так и приезжавшим к ней внукам подсудимой. В органы полиции И. обратилась не сразу, а лишь тогда, когда Овчинникова М.Н. отказалась вернуть похищенные деньги. Поскольку Овчинникова М.Н. отрицала факт кражи, в своем заявлении в полицию потерпевшая указала на привлечение к уголовной ответственности неизвестного лица. Тем самым И., проявляя объективность, рассчитывала на установление личности преступника и обстоятельств хищения исключительно в рамках закона, то есть, правовыми методами и средствами.

Признавая правдивыми показания самой Овчинниковой М.Н. при допросе в качестве подозреваемой, суд первой инстанции верно констатировал и учел, что при производстве этого следственного действия при участии адвоката она не только признала вину в содеянном, но и указала на такие конкретные обстоятельства совершения преступления, которые могли быть известны лишь лицу, непосредственно его совершившему.

В частности, в своих показаниях Овчинникова М.Н. назвала время суток (дневное), когда решила похитить деньги своей матери. Привела обстоятельства, подтолкнувшие ее к такому решению (никого не было, за ее действиями никто не наблюдал). Прямо указала на конкретное помещение в доме (спальня) и место, где непосредственно были размещены денежные средства (у тумбочки, из - под паласа). Овчинникова М.Н. также в деталях описала упаковку, в которой находились деньги (сверток газетной бумаги), и в том числе ее размеры («толстый»). Уточнила, что деньги сразу не пересчитывала, поместила в сумку. Пересчитала лишь по приезду в <адрес>. Перечислила купюры (по 500, 1000, 5000), из которых была сформирована денежная сумма в размере 200000 руб.

Детальный характер показаний Овчинниковой М.Н., которые совпадают с показаниями потерпевшей И. и ее представителя М. относительно места хранения денежных средств, их суммы, купюр и упаковки, правильно не оставил у суда первой инстанции каких-либо сомнений в правдивости изложенной в них доказательственной информации.

Доводы осужденной в апелляционной жалобе о том, что ее признательные показания фактически не проверялись, суд апелляционной инстанции не может признать заслуживающими внимания.

Показания Овчинниковой М.Н. при допросе в качестве подозреваемой судом первой инстанции сопоставлены с иными исследованными доказательствами, собранными в ходе предварительного расследования, приведенными и тщательно проанализированными в приговоре.

Вопреки аргументам осужденной в апелляционной жалобе, к числу доказательств, изобличающих Овчинникову М.Н. в краже, суд первой инстанции правильно отнес и протокол осмотра места происшествия. При производстве этого следственного действия Овчинникова М.Н. в присутствии понятых на месте совершения преступления добровольно указала местонахождение в квартире потерпевшей денежных средств, откуда они были ею изъяты. Притом в судебном заседании понятые П. и Ю. согласованно поясняли, что ход и результаты осмотра места происшествия, изложенные в протоколе, верно зафиксированы.

Что касается иных следственных действий, которые, по мнению Овчинниковой М.Н., необходимо было провести для проверки ее версии, то это является лишь субъективным мнением осужденной, к тому же продиктованным стремлением скрыть истинные обстоятельства произошедшего и уйти от уголовной ответственности.

В соответствии со ст. 37 УПК РФ следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий.

Ознакомившись с материалами дела по окончанию предварительного расследования, ходатайств о проведении дополнительных следственных действий ни Овчинникова М.Н., ни ее защитник не заявили.

В процессе судебного разбирательства сторона защиты также не ходатайствовала перед судом о вызове для допроса в судебное заседание каких-либо дополнительных свидетелей, в том числе сына Овчинниковой М.Н., на якобы «необходимость» допроса которого по юридически значимым обстоятельствам она впервые стала ссылаться лишь в своей апелляционной жалобе.

Обстоятельства, подлежащие доказыванию при производстве по уголовному делу в соответствии со ст. 73 УПК РФ, в том числе размер ущерба, причиненный кражей, судом первой инстанции, вопреки ссылкам автора апелляционной жалобы, установлены.

Из материалов дела следует, что, заявляя в органы полиции о совершенной краже, потерпевшая И. указала точную сумму похищенных у нее денег – 200000 руб. Такую же сумму И. озвучивала и при допросе на предварительном следствии, именно на данном размере ущерба настаивала и в судебном заседании. О том, что у И. было похищено 200000 руб. согласованно показали представитель потерпевшей М., свидетели П., Ю. и сама Овчинникова М.Н. при допросе в качестве подозреваемой.

Вопреки доводам осужденной в апелляционной жалобе, каких-либо существенных противоречий в показаниях потерпевшей И. и ее представителя М. суд апелляционной инстанции, как и суд первой инстанции, не находит. Показания потерпевшей И., несмотря на ее преклонный возраст, в целом отличаются неизменностью, ясностью и логичностью.

Вопросы, касающиеся источников и периода формирования вышеназванной денежной суммы, имеющейся в распоряжении И. на момент хищения, судом первой инстанции в ходе судебного следствия подробно выяснялись и в приговоре им дана надлежащая оценка.

Из показаний И. с очевидностью усматривается, что 100000 руб. отложены потерпевшей на организацию похорон по достижению 85 - летия. Что касается еще 100000 руб., то данная сумма денег ей накоплена с этой же целью в период с ДД.ММ.ГГ по ДД.ММ.ГГ года за счет полученной пенсии, возврата ранее предоставленных займов иным лицам и выплаченных по ним процентов. Все денежные средства в сумме 200000 руб. были сложены вместе под тумбочку, откуда похищены Овчинниковой М.Н. При этом материальную помощь родственникам И. оказывала из иных денежных средств, также ранее накопленных за счет получаемой пенсии и возвращенных ей населением займов.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции обоснованно не усомнился в размере денежных средств, похищенных у потерпевшей И., с чем суд апелляционной инстанции полностью соглашается.

С учетом добытых доказательств, действиям Овчинниковой М.Н. дана верная юридическая оценка по п. «в» ч.2 ст. 158 УК РФ.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Предварительное следствие проведено с соблюдением требований глав 21-31 УПК РФ.

Уголовное дело по факту хищения у И. возбуждено следователем в пределах его компетенции, при наличии соответствующих повода и оснований, как того требует ст. 146 УПК РФ.

Вопреки аргументам автора апелляционной жалобы, следователем, проводившим предварительное расследование по делу, надлежаще разъяснялись процессуальные права подозреваемой, а в дальнейшем обвиняемой Овчинниковой М.Н. и была обеспечена возможность осуществления этих прав, в том числе на защиту, в соответствии с требованиями ст. 11 УПК РФ.

Как усматривается из материалов дела, при производстве следственных действий с участием Овчинниковой М.Н., начиная с допроса ее в качестве подозреваемого, она была обеспечена квалифицированным защитником, отводов которому, в том числе в ходе судебного разбирательства, не заявляла.

При этом суд апелляционной инстанции не усматривает, что адвокатом, осуществлявшим защиту интересов Овчинниковой М.Н. на предварительном следствии и в суде, были нарушены профессиональные обязанности, возложенные на него Федеральным законом от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и Кодексом профессиональной этики адвоката. А также нормы уголовно-процессуального закона, регламентирующие участие адвоката в уголовном судопроизводстве.

Судебное разбирательство по делу соответствует главам 33-39 УПК РФ.

Приговор составлен с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, в том числе ст. 307 УПК РФ, и постановлен на допустимых доказательствах, за исключением явки Овчинниковой М.Н. с повинной.

Вопреки доводам осужденной в апелляционной жалобе, в материалах дела отсутствуют какие-либо данные, которые бы давали основание считать, что в ходе доследственной проверки и при производстве предварительного следствия допущена фальсификация материалов дела.

Суд первой инстанции правильно констатировал, что Овчинникова М.Н., будучи допрошенной в качестве подозреваемой, после разъяснения ей процессуальных прав давала показания в присутствии адвоката.

Никаких замечаний по тексту, изложенному следователем в протоколе допроса, не делала. На оказание давления следователем либо иными сотрудниками отдела полиции и «подмену» процессуальных документов не ссылалась, о замене защитника не ходатайствовала.

Участвующий в деле адвокат о каких-либо нарушениях прав своей подзащитной, как при производстве упомянутого допроса, так и в ходе доследственной проверки либо иных следственных действий, не заявлял.

Суд апелляционной инстанции не находит оснований для признания недопустимым доказательством протокола осмотра места происшествия.

Вопреки аргументам Овчинниковой М.Н. в апелляционной жалобе, каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих признание этого доказательства юридически ничтожным, в ходе судебного разбирательства не установлено.

Из протокола осмотра места происшествия усматривается, что всем участникам данного следственного действия, в том числе Овчинниковой М.Н., разъяснялись процессуальные права, предусмотренные уголовно-процессуальным кодексом, о чем в нем имеются их подписи. При этом каких-либо заявлений, ходатайств, в том числе о предоставлении адвоката, равно, как и замечаний, перед началом, в процессе и по окончанию производства осмотра от его участников не поступило. Участие адвоката при производстве осмотра места происшествия не является обязательным.

Поэтому доводы Овчинниковой М.Н. о том, что на этой стадии уголовного судопроизводства было нарушено ее право на защиту в связи с отсутствием адвоката, суд апелляционной инстанции не может признать заслуживающими внимания.

Вместе с тем, приговор подлежит изменению, исходя из следующего.

В силу ст.75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания. К недопустимым доказательствам относятся, в том числе показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, и не подтвержденные обвиняемым в суде.

Как следует из материалов дела, в судебном заседании обстоятельства, изложенные в протоколе явки с повинной, Овчинникова М.Н. не подтвердила.

Поскольку сведения, содержащиеся в явке с повинной, данной в отсутствие адвоката, имеют процессуальную природу показаний, она подлежит исключению из числа доказательств вины Овчинниковой М.Н., приведенных в описательно-мотивировочной части приговора.

Несмотря на исключение протокола явки с повинной Овчинниковой М.Н. из числа доказательств, совокупность имеющихся в деле доказательств является достаточной для вывода о виновности в преступлении, за которое она осуждена.

Объяснение Овчинниковой М.Н. в качестве доказательства ее виновности в приговоре не приведено.

Поэтому ссылки осужденной в апелляционной жалобе на недопустимость этого процессуального документа, как доказательства, не могут служить основанием к отмене или изменению постановленного приговора.

При назначении наказания Овчинниковой М.Н. судом первой инстанции в соответствии со ст.ст.6, 43, 60 УК РФ, 6 УПК РФ в полной мере учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, отнесенного законом к категории средней тяжести, данные о личности осужденной, установленные смягчающие наказание обстоятельства, влияние назначенного наказания на исправление Овчинниковой М.Н. и на условия жизни ее семьи.

Назначенное Овчинниковой М.Н. наказание соразмерно содеянному, данным о ее личности, является справедливым.

Гражданский иск, заявленный потерпевшей, судом первой инстанции рассмотрен в строгом соответствии с требованиями ст. 1064 ГК РФ.

Выводы суда первой инстанции по вопросу гражданского иска в достаточной степени мотивированы, основаны на материалах дела, в том числе на показаниях потерпевшей И., осужденной Овчинниковой М.Н.

Оснований к отмене или изменению приговора, кроме вышеуказанного, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Оснований для возвращения дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ и оправдания Овчинниковой М.Н., о чем осужденная ставит вопрос в апелляционной жалобе, нет.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Кытмановского районного суда Алтайского края от 4 апреля 2018 года в отношении Овчинниковой М.Н. изменить.

Исключить из числа доказательств, приведенных в описательно-мотивировочной части приговора, протокол явки с повинной Овчинниковой М.Н. от ДД.ММ.ГГ года.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу частично удовлетворить.

Председательствующий Э.И. Кабулова

<данные изъяты>