Гражданский кодекс часть 1

председательствующего	-	судьи Мучаева М.Н.,
при секретаре судебного заседания	-	Минькове А.Б.,

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам защитников – адвокатов Сангаджиевой Б.У., Атаевой Н.Н. и Тюрбеевой Н.Н. на приговор Черноземельского районного суда Республики Калмыкия от 26 марта 2021 года, которым

ДОНГРУППОВ Д.С., ***, судимый по приговору Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 15 января 2021 года ч.1 ст.139, ч.3 ст.30, ч.1 ст.131 УК РФ с применением ч.3 ст.69 УК РФ окончательно к лишению свободы на срок 3 года с отбыванием в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 30000 рублей,

осужден по ч.3 ст.256 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год. На основании ст.73 УК РФ наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год. На осужденного возложены обязанности в течение 10 суток со дня вступления приговора в законную силу явиться для постановки на учет в ФКУ УИИ УФСИН России по Республике Калмыкия и в период испытательного срока не менять постоянного места жительства без уведомления уголовно-исполнительной инспекции,

ИВАНОВ Е.Н., ***, несудимый,

НАРАНОВ В.Ю., ***, несудимый,

Приговором отменен арест на имущество осужденных и разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Мучаева М.Н., изложившего содержание приговора, существо апелляционных жалоб, выступления осужденных Донгруппова Д.С. и Иванова Е.Н., защитников – адвокатов Сангаджиевой Б.У., Атаевой Н.Н., Ушараули А.А. и защитника Донгруппова С.Б., поддержавших доводы апелляционных жалоб об отмене приговора, прокурора Дарбаковой К.В. об оставлении приговора без изменения, судебная коллегия

установила:

По приговору Донгруппов Д.С., Иванов Е.Н. и Наранов В.Ю. признаны виновными в совершенной группой лиц по предварительному сговору незаконной добыче (вылове) водных биологических ресурсов в местах нереста и на миграционных путях к ним, с применением самоходного плавающего транспортного средства, запрещенных орудий лова, способом массового истребления водных биологических ресурсов, при следующих обстоятельствах.

Примерно в 6 часов 16 марта 2019 года, находясь на озере, расположенном в *** Черноземельского района Республики Калмыкия, в точке с географическими координатами *** с.ш. *** в.д., Наранов, Донгруппов и Иванов обнаружили у берега алюминиевую лодку, являющуюся самоходным транспортным плавающим средством. На данную лодку Ивановым был установлен взятый им с собой заранее лодочный мотор «Mikatsu-5» с заводским номером ***, после чего осужденные пытались выловить рыбу с помощью удочек и спиннингов. Однако, не выловив рыбу, они направились в сторону пирса и обнаружили установленную в воде лесочную сеть, состоящую из четырех сетей, связанных в один порядок, общей длиной 139 м., с ячеей от 60х60 мм. и до 85х85 мм. В этот момент у них возник умысел на незаконную добычу рыбы частиковых пород, реализуя который Наранов, Донгруппов и Иванов, договорившись о совместном совершении преступления, в нарушение п.4, 5 ч.1 ст.26, ч.1 ст.36 Федерального закона от 20 декабря 2004 года №166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», п.49.1 Правил рыболовства для Азово-Черноморского рыбохозяйственного бассейна, утвержденных Приказом Минсельхоза России от 1 августа 2013 года №293, в период с 10 часов до 11 часов 30 минут этого же дня подняли и проверили запрещенные орудия лова, тем самым с применением способа массового истребления водных биологических ресурсов незаконно добыли рыбу частиковых видов в количестве 19 экземпляров, общим весом 15,1 кг., из которых 15 экземпляров щуки, 4 экземпляра серебряного карася, которые поместили на борт самоходного транспортного плавающего средства. При этом, согласно распределенным ролям, Иванов, управляя самоходным плавающим транспортным средством, подвел моторную лодку к установленным в воде сетям, а Донгруппов и Наранов подняли и проверили запрещенные орудия лова. 16 марта 2019 года примерно в 12 часов Донгруппов, Наранов и Иванов по прибытии на пирс были задержаны сотрудниками полиции. Преступными действиями осужденных федеральным рыбным запасам был причинен ущерб в размере 14859 рублей.

В судебном заседании Донгруппов, Иванов и Наранов виновными себя не признали и показали, что по утверждению последнего сети его попросил проверить сторож О., который разрешил взять лодку и рыбачить на озере. Свидетели О. и К. сфальсифицировали доказательства, подложив сетки с живой рыбой вместе с рыбой, принесенной с лодки.

В апелляционной жалобе защитник – адвокат Сангаджиева просит об отмене приговора и оправдании Донгруппова. В обоснование указала, что установленный судом момент возникновения умысла на совершение преступления выходит за пределы предъявленного обвинения. По мнению защитника, выводы в приговоре о наличии предварительного сговора и установленного судом внезапно возникшего умысла являются взаимоисключающими. Озеро ***, на котором осуществлялся вылов рыбы, официально в Отделе водных ресурсов по Республике Калмыкия зарегистрировано не было, в связи с чем положения Закона о рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов, а также Правила рыболовства нарушены быть не могли. Об отсутствии у осужденных умысла на незаконный вылов рыбы указывает тот факт, что сети ими не устанавливались, а принадлежали сторожу О., который разрешил вылов рыбы на озере и попросил Наранова проверить их. Донгруппов и Иванов были против проверки сетей, о чем говорили Наранову. Данное обстоятельство подтверждается показаниями свидетеля К. Показания свидетелей К. и Н. также опровергают факт установки сетей осужденными. Помимо этого защитник указывает о недопустимости протокола осмотра места происшествия, поскольку его составление на берегу водоема без осмотра места установки сетей и со слов свидетелей невозможно, поэтому место преступления установлено не было. Кроме того, в данном протоколе отсутствуют сведения о разъяснении прав и обязанностей участникам следственного действия. Не соглашается с выводами суда о том, что отсутствие характерных и индивидуальных признаков изъятых сетей не является существенным нарушением. Осмотренная в судебном заседании сеть отличается от сети, осмотренной в ходе проведения судебной экспертизы экспертом М., по длине, размеру ячеи, отсутствием в ней рыбы, прикрепленных металлических колец и бутылок. Наличие свежей рыбы в сетях в ходе осмотра, произведенного экспертом М. по истечении четырех суток после изъятия, и несовпадение в ее количестве, также подтверждают, что на экспертизу была представлена другая сеть. Анализируя показания свидетелей К., Т., А. и О., приводит доводы о том, что рыбу, изъятую сотрудниками полиции из сетей, положили к рыбе, обнаруженной ранее в лодке. Сети, обнаруженные в мешке, по внешним признакам не выставлялись, так как были сухими. Считает, что М., производившая экспертизу, на момент проведения экспертизы не имела высшего образования, в заключении не указано, кем именно ей разъяснялись права и обязанности эксперта. Также в экспертном заключении отсутствует указание на методику, примененную при проведении экспертизы, и использована карта-схема установки орудия лова, которая отсутствует в материалах уголовного дела. Экспертиза произведена без выезда и осмотра озера, в связи с чем является незаконным вывод эксперта о том, что оно является местом нереста и миграционным путем на нерест. По указанным основаниям автор апелляционной жалобы полагает, что эксперту была предоставлена сфальсифицированная схема места происшествия.

В апелляционной жалобе защитник – адвокат Атаева просит об отмене приговора и оправдании Иванова, указывая, что в предварительный сговор с Донгрупповым и Нарановым он не вступал, обещаний помочь и содействовать совершению преступления не давал, о незаконном характере действий последнего, который самостоятельно договаривался с О., ему известно не было. При этом, по мнению защитника, внезапно возникший умысел исключает возможность предварительного сговора между осужденными. Выражает несогласие с установленным судом местом совершения преступления, поскольку адресный ориентир указан произвольно, земельный участок с приведенным в приговоре кадастровым номером является объектом сельскохозяйственного назначения, не включает в себя земли водного фонда и принадлежит на праве собственности Черноземельскому РМО, тогда как в соответствии с п.2 Правил Азово-Черноморского рыбохозяйственного бассейна в него включены все водные объекты за исключением прудов, обводненных карьеров, находящихся в собственности субъектов Российской Федерации, муниципальной и частной собственности. С учетом изложенного, а также показаний свидетеля К., полагает, что вышеуказанные правила рыболовства в данном случае не применимы, а совершенное деяние содержит признаки хищения и территориальное управление Росрыболовства необоснованно признано потерпевшим. Точка с координатами, приведенными в плане земельного участка и обвинительном заключении, не подпадает в контуры обозначенного на нем озера. Оспаривает выводы ихтиологической экспертизы, ссылаясь на то, что в постановлении о ее назначении не указаны данные эксперта, которому было поручено проведение исследования, ФГБУ «Главрыбвод» и его структурные подразделения не наделено функциями по подготовке экспертных заключений, в связи с чем права и ответственность эксперту разъяснены ненадлежащим лицом. Эксперт М. не обладала специальными познаниями для производства экспертизы и не смогла показать, в какой форме произведено исследование. В заключении имеются расхождения в датах нереста и нагула рыбы в озере, составлено оно без выезда на место. При этом местоположение озера по заключению не соответствует местоположению, указанному в протоколе осмотра места происшествия, который является неотносимым доказательством. На экспертизу следствием была представлена карта-схема, не соответствующая исследованной в судебном заседании. Выводы суда относительно данного обстоятельства не мотивированы. В судебном заседании эксперт не смогла указать конкретные сроки нерестового запрета, в то же время в соответствии с правилами рыболовства таковым является период с 1 мая по 30 июня, не указанный в приговоре. Также в судебном заседании не установлено орудие преступления. Судом не дана надлежащая оценка расхождениям в количестве и весе рыбы, изъятой с места происшествия, приобщенной к материалам уголовного дела, переданной на хранение в качестве вещественных доказательств и в распоряжение эксперта для производства ихтиологической экспертизы. Сотрудниками полиции, выявившими преступление, не было осмотрено предполагаемое место его совершения, не произведены замеры длины и описание изъятых сетей. Направленная эксперту схема, прилагаемая к осмотру места происшествия, была сфальсифицирована, изъятые орудия вылова и рыба не были упакованы, экспертом осмотрена одна сеть с размером ячеи 50х65 мм., тогда как изъяты в ходе осмотра места происшествия две сети размером ячеи 60, и 80х85 мм. В ходе осмотра сетей в судебном заседании не была обнаружена чешуя рыб. Указывает, что экспертиза произведена в течение часа, однако распутать сеть и произвести ее замер за это время невозможно. Выражает несогласие с оценкой показаний свидетелей К. и Н.

В апелляционной жалобе защитник – адвокат Тюрбеева просит об отмене приговора и оправдании Наранова. В обоснование жалобы приведены доводы о том, что осужденные в предварительный сговор между собой не вступали, сеть была проверена по просьбе сторожа О., поскольку озеро было частным. При этом Наранов не говорил Донгруппову и Иванову для чего необходимо останавливать лодку, они не помогали ему доставать рыбу из сетей и были против этого. Также считает, что судом не установлено место совершения преступления, поскольку статус озера не установлен. Заключение эксперта №3 от 20 марта 2019 года и протокол осмотра места происшествия от 16 марта 2019 года являются недопустимыми доказательствами. Судом не установлены квалифицирующие признаки преступления. Сеть и рыба, осмотренные в судебном заседании, не соответствуют их количеству и описанию, указанным в обвинительном заключении.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, содержащиеся в апелляционных жалобах, выступлениях сторон в заседании суда апелляционной инстанции, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Выводы суда о виновности Донгруппова, Иванова и Наранова являются правильными, основанными на собранных по делу и проверенных в судебном заседании доказательствах, надлежащий анализ и оценка которых подробно приведены в приговоре.

Обвинительный приговор соответствует требованиям ст.297, 303, 304, 307-309 УПК РФ.

В нем содержится описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, проанализированы доказательства, обосновывающие выводы суда о виновности и квалификации действий осужденных.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, виновность осужденных в совершении указанного преступления основана на фактических обстоятельствах уголовного дела и подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами.

Выводы суда о совершении осужденным преступления подтверждаются показаниями свидетелей К., Н., Т., А. и О., которые 16 марта 2019 года задержали Донгруппова, Иванова и Наранова на пирсе озера, расположенного на территории, арендуемойООО «***» в *** Черноземельского района Республики Калмыкия, с находившейся в лодке рыбой частиковых пород. При этом они наблюдали, что Иванов управлял лодкой, а Донгруппов и Наранов проверяли сети.

Свидетель О. в показаниях подтвердил, что 16 марта 2019 года запретил троим мужчинам, приехавшим на автомашине, среди которых был Наранов, осуществлять вылов рыбы на водоеме на базе ООО «***».

Эти обстоятельства указанные свидетели подтвердили в ходе проведения очных ставок с осужденными.

В ходе осмотра места происшествия 16 марта 2019 года на участке берега озера, расположенного в ***, изъяты рыба частиковых видов в количестве 19 экземпляров, из которых 15 экземпляров щук, 4 - карася, лесочная сеть без указания длины, лодочный мотор и автомашина марки «ВАЗ-2110», государственный регистрационный знак ***. Изъятая рыба помещена в мешок синего цвета, который завязан капроновой нитью, скреплен оттиском печати и заверен подписями Т., К. и Н. (т.1 л.д.6-13).

Ответом отдела водных ресурсов по Республике Калмыкия от 18 марта 2019 года №36 и планом земельного участка с кадастровым номером ***, согласно которым на данном земельном участке, расположенном ***, имеется водный объект без названия с постоянным сосредоточением вод, подпитываемый сбросными водами из канала УС-5 Черноземельской ООС (т.1 л.д.163, т.4 л.д.132).

Показаниями эксперта М. и заключением судебной ихтиологической экспертизы №3 от 20 марта 2019 года из которых следует, что орудия лова представляют собой четыре сети, связанные в один порядок из лесы общей длиной 139 м., длиной каждой сети от 15 до 50 м. Данные сети относятся к жаберным орудиям лова объячеивающего типа, заводского (фабричного) изготовления с прозрачной делью и зелеными подборами, верхние из которых оборудованы плавами из полипропилена черного цвета, нижние оснащены заводскими свинцовыми грузилами. Сети находились во влажном состоянии, на них имелись фрагменты водной растительности, слизи и чешуи рыб. Порядок дополнительно оснащен плавом из пластиковых бутылок и грузами, прикрепленными к подборам. Представленные на исследование 19 особей рыб, относятся к частиковым видам, к отряду костистых к семейству карповых (Cyprinidae). Из них 4 особи Carassius – караси к виду Carassius auratus gibelio (Blosh) – серебряный карась, по характерным признакам: тело высокое, глоточные зубы однорядные, на последнем не ветвистом луче спинного и анального плавников мелкие зубчики, тело темно-серебряной окраски, в боковой линии 32 чешуи. И 15 особей к роду Esocidae Esox Iucius (Linne) – щука, по характерным признакам: спинной плавник расположен над анальным, хвостовой с большой выемкой, чешуя мелкая, имеется по бокам тела боковая линия, жаберные перепонки свободные и не приросшие к жаберному промежутку, зубы сильные, мелкие зубы подвижны, грудные, анальные, брюшные и хвостовой плавники оранжевого цвета с полосами или черными пятнами. Все особи целые с хвостом и головой, непотрошеные. На многих особях имеются следы от объячеивающих орудий лова в виде вдавленных бороздок, обшарпанности и сбоя чешуи, обшарпанности в районе головы, туловища и хвостовой части. Следы от других орудий лова, в том числе крючковых, на особях не обнаружены. Представленные особи рыб выловлены объячеивающими орудиями лова – сетями. 16 марта 2019 года озеро «Без названия» являлось местом нереста и миграционным путем на нерест, местом нагула водных биологических ресурсов. На данном озере не ведется промышленный лов, добыча рыбы регулируется Правилами рыболовства Азово-Черноморского рыбохозяйственного бассейна. Использование для ловли рыбы сетей в местах нереста и миграции на нерест относится к способу массового истребления водных биологических ресурсов (т.1 л.д.39-40).

Кроме того, в обоснование вывода о виновности Донгруппова, Иванова и Наранова в приговоре приведены и другие доказательства, в числе которых заключение товароведческой судебной экспертизы№026-013-00149 от 20 мая 2019 года, протоколы обыска и осмотра предметов, а также вещественные доказательства.

Исследованные в ходе судебного следствия и положенные в основу приговора доказательства подтверждают обстоятельства того, что осужденные осуществляли вылов рыбы способом, месте и в период, когда ее вылов был запрещен.

Проанализировав эти и другие доказательства, приведенные в приговоре, в соответствии с требованиями ст.87 и ст.88 УПК РФ, суд первой инстанции правильно признал исследованные доказательства допустимыми и достаточными для разрешения уголовного дела по существу.

Также суд первой инстанции с достаточной полнотой проверил, дал оценку и обоснованно отнесся критически к показаниям осужденных о невиновности, отвергнув их с приведением в приговоре мотивов решения.

Выводы суда в этой части являются правильными, поскольку опровергаются показаниями вышеуказанных свидетелей.

Так, непосредственные очевидцы совершенного преступления К. и Н. в судебном заседании показали, что видели, как Наранов и Донгруппов, двигаясь на лодке под управлением Иванова, проверяли установленные в воде сети.

Судебная коллегия соглашается с критической оценкой показаний указанных свидетелей, данных 19 апреля 2019 года в ходе очных ставок с осужденным Ивановым в части того, что из-за большого расстояния они не видели, какие действия совершали подсудимые на озере, и находит мотивированным вывод суда о признании показаний в судебном заседании правдивыми и достоверными. При этом суд апелляционной инстанции учитывает, что показания данных свидетелей в судебном заседании согласуются с их первоначальными показаниями, а также не противоречат показаниям осужденных, которые фактически не отрицали факт проверки установленных в воде сетей.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции отсутствовали основания сомневаться в достоверности показаний свидетелей К. и Н., данных в судебном заседании.

Вопреки позиции Донгруппова, Наранова и Иванова, а также их защитников, нарушений, влекущих невозможность использования протокола осмотра места происшествия и заключения судебной ихтиологической экспертизы в качестве доказательств вины осужденных, органами предварительного расследования не допущено.

Как правильно указал суд первой инстанции, протокол осмотра места происшествия содержит сведения о месте преступления, в нем отражены достаточные сведения об изъятых предметах.

Положения ч.3 и 4 ст.177 УПК РФ позволяют при затруднительности производства осмотра изъять имеющие отношение к уголовному делу предметы, которые должны быть упакованы, опечатаны, заверены подписью следователя и предъявлены участникам осмотра.

Как следует из содержания протокола осмотра места происшествия от 16 марта 2019 года, а также показаний свидетелей К., Н., Т. и О. в ходе проведения данного следственного действия изъяты, а затем помещены в мешки, завязаны, скреплены оттиском печати и заверены подписями рыба частиковых пород, а также несколько сетей, общая длина которых превышала несколько сотен метров.

Осмотр места происшествия производился на первоначальном этапе расследования уголовного дела, когда не были известны обстоятельства обнаружения Донгрупповым, Нарановым и Ивановым сетей, а с учетом времени его начала в обеденное время и ветряной погоды, о которой заявляли как свидетели, так и осужденные, детальный осмотр всех обнаруженных и изъятых сетей на месте происшествия, безусловно, был затруднителен, в связи с чем имелись основания руководствоваться в данном случае положениями ч.3 ст.177 УПК РФ, которые, в свою очередь, были соблюдены сотрудниками правоохранительных органов. Более того, в случае осмотра изъятых сетей непосредственно на месте происшествия в названных погодных условиях могло повлечь утрату имевшихся на них доказательств в виде фрагментов водной растительности, слизи и чешуи рыб, обнаруженных впоследствии экспертом при производстве судебной экспертизы.

Сам протокол данного следственного действия был подписан всеми его участниками, в том числе и осужденными, замечаний и дополнений не имелось, из фототаблицы, прилагаемой к протоколу, следует, что изъятые предметы предъявлялись присутствовавшим при осмотре.

Указанные обстоятельства, свидетельствующие о непроведении на месте детального осмотра и подробного описания обнаруженных предметов, опровергают доводы апелляционной жалобы об изъятии сетей без имевшихся в них бутылок, металлических колец и иных предметов, а наличие подписей осужденных на 1 листе протокола осмотра места происшествия подтверждает разъяснение им прав перед началом осмотра.

Длина сетей и их описание вопреки доводам апелляционных жалоб приведены в заключении судебной ихтиологической экспертизы и протоколе осмотра предметов от 10 сентября 2019 года. Факт их нахождения во влажном состоянии не имеет какого-либо значения, поскольку касается условий их хранения.

Содержание протокола осмотра места происшествия свидетельствует, что, несмотря на доводы защитников Сангаджиевой и Атаевой, указание размеров ячеи изъятых сетей в нем отсутствует.

Установленные в ходе судебного следствия координаты места, где были задержаны осужденные, подтверждаются исследованными доказательствами. Как следует из протокола осмотра места происшествия от 16 марта 2019 года и приложенной к нему схемы, следственное действие произведено на участке степной местности, расположенном в ***.

Данный участок местности расположен на территории земельного участка, арендуемого ООО «***» на основании соответствующего договора *** и дополнительного соглашения к нему от *** года, его кадастровый номер имеет значение *** и находится который по адресу: ***. Из прилагаемого к договору аренды плана и характеристики видно, что в границах предоставленного в аренду земельного участка расположен водный объект, общей площадью 13 га. (т.1 л.д.165-170).

Наличие на указанном земельном участке с кадастровым номером *** водного объекта без названия с постоянным сосредоточением вод, подпитываемого сбросными водами из канала УС-5 Черноземельской ООС, подтверждается сведениями, предоставленными Отделом водных ресурсов по Республике Калмыкия от 18 марта 2019 года №36 (т.1 л.д.163).

В ходе проверок 8 февраля 2020 года показаний К. и Н. на месте свидетели указали на причал, к которому 16 марта 2019 года подплыли на лодке Донгруппов, Наранов и Иванов, с помощью специальных технических средств установлены географические координаты данного места *** с.ш. *** в.д. (т.3 л.д.81-85).

Согласно протоколу допроса в качестве специалиста К. от 7 марта 2020 года, вышеуказанная точка с географическими координатами *** с.ш. *** в.д. полностью расположена в границах земельного участка с кадастровым номером *** (т.4 л.д.129-134). Данное обстоятельство опровергает доводы жалобы защитника Атаевой о несовпадении указанной точки с координатами места преступления, приведенными в плане земельного участка и обвинительном заключении.

В приговоре при описании места совершения преступления судом в качестве точки привязки к месту преступления указаны географические координаты участка местности, расположенного у причала на этом озере, где непосредственно после совершенного преступления были застигнуты осужденные.

Учитывая, что сети были выставлены на удалении от берега и осужденные передвигались на лодке, проверяя их, то указать более точно место преступления в данном случае невозможно, в связи с чем существенного нарушения в его привязке к точке на берегу с определенными географическими координатами судебная коллегия не усматривает и находит правильными выводы суда первой инстанции.

Таким образом, правильно установлено, что местом совершения преступления является озеро, расположенное в границах земельного участка, арендуемом ООО «***», что отражено в протоколе осмотра места происшествия от 16 марта 2019 года, обвинительном заключении и приговоре.

Оснований сомневаться в правильности измерений и достоверности координат места преступления не находит и суд апелляционной инстанции.

Следовательно, адресный ориентир был установлен органом расследования в ходе производства следственных действий, а не произвольно, как на это указывает защитник Атаева в апелляционной жалобе.

При этом, вопреки доводам защитников Сангаджиевой и Атаевой в апелляционных жалобах и в заседании суда апелляционной инстанции отсутствие государственной регистрации безымянного озера, находящегося в границах земельного участка, арендуемого ООО «***», на котором осужденными осуществлялся незаконный лов рыбы, в государственном водном реестре не свидетельствует о невиновности осужденных.

Как следует из материалов уголовного дела, озеро, расположенное в границах земель, арендуемых ООО «***», является безымянным, предметом договора аренды №39 от 24 июля 2008 года данный водоем не являлся.

Представленные стороной защиты ответы отдела водных ресурсов по Республике Калмыкия №40 от 26 марта 2019 года (т.3 л.д.98) и №55 от 4 апреля 2019 года (т.3 л.д.99) содержат сведения о том, что в государственном водном реестре не значатся сведения об озере *** и водных объектах, расположенных *** либо вблизи нее.

Вместе с тем, согласно ч.1 ст.31 ВК РФ, государственный водный реестр представляет собой систематизированный свод документированных сведений о водных объектах, находящихся в федеральной собственности, собственности субъектов РФ, собственности муниципальных образований, собственности физических лиц, юридических лиц, об их использовании, о речных бассейнах, о бассейновых округах.

В соответствии с п.2 Правил оформления государственной регистрации в государственном водном реестре договоров водопользования, решений о предоставлении водных объектов в пользование, перехода прав и обязанностей по договорам водопользования, прекращения договоров водопользования, утвержденных Приказом МПР России от 22 августа 2007 года №216, для осуществления государственной регистрации в государственном водном реестре договоров водопользования органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления в орган регистрации по месту осуществления водопользования вносятся соответствующие документы.

Таким образом, вышеприведенными положениями водного законодательства прямо установлено, что в государственный водный реестр сведения вносятся по инициативе органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и местного самоуправления, поэтому само по себе отсутствие в нем сведений о водном объекте не является безоговорочным доказательством, подтверждающим его фактическое отсутствие.

С учетом того, что в судебном заседании суда первой инстанции достоверно установлено отсутствие у ООО «***» права собственности на указанный водный объект, расположенный на арендуемых им землях сельскохозяйственного назначения, то установление правого статуса водного объекта, на котором осуществлялся незаконный вылов рыбы, вопреки доводам апелляционных жалоб, не является обязательным к доказыванию по рассматриваемому делу обстоятельством.

По этим же основаниям судебная коллегия отвергает доводы апелляционных жалоб о том, что положения Закона о рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов, а также Правила рыболовства в данной ситуации не применимы.

В соответствии с п.2 Правил рыболовства для Азово-Черноморского рыбохозяйственного бассейна, утвержденных Приказом Минсельхоза России от 1 августа 2013 года №293, действовавших во время совершения преступления, Азово-Черноморский рыбохозяйственный бассейн включает в себя все водные объекты рыбохозяйственного значения Республики Калмыкия (за исключением Каспийского моря с бассейнами впадающих в него рек), за исключением прудов, обводненных карьеров, находящихся в собственности субъектов Российской Федерации, муниципальной и частной собственности.

Никем из участников судебного разбирательства не оспаривается и подтверждается показаниями свидетелей Н. и К. осуществление на вышеуказанном озере добычи (вылова) водных биоресурсов, что позволяет отнести данный водоем к водным объектам рыбохозяйственного значения.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, принадлежность установленных в воде сетей свидетелю О. материалами уголовного дела не подтверждается и им отрицается. Также из показаний последнего следует, что разрешения осужденным на вылов рыбы на озере он не давал.

Оснований для оговора осужденных со стороны свидетеля О. судебной коллегией не установлено, его показания не находятся в противоречии с показаниями свидетелей К. и Н. по обстоятельствам обнаружения на берегу озера неизвестного автомобиля.

С учетом приведенных показаний свидетеля О., нерестового периода, когда осуществлялся вылов рыбы, при отсутствии на него разрешения со стороны предполагаемого собственника в водоеме, который, по их мнению, являлся частным, судебная коллегия не находит признаков добросовестности в поведении осужденных, подтверждавших их объективное заблуждение по поводу принадлежности озера.

Несмотря на доводы апелляционных жалоб, выводы суда о возникновении у осужденных умысла на незаконную добычу рыбы частиковых пород в момент обнаружения ими установленной в воде лесочной сети являются правильными, соответствующими фактическим обстоятельствам по делу.

Оснований считать указание на внезапный характер его возникновения обстоятельством, исключающим квалификацию действий виновных как совершенных по предварительному сговору, не имеется, поскольку из приговора ясно следует, что, делая такой вывод, суд тем самым установил момент, когда осужденные вступили в предварительный сговор.

При этом действия, совершенные Нарановым, Донгрупповым и Ивановым во время проверки сетей, являлись согласованными, взаимосвязанными и дополняли друг друга, в связи с чем преступный результат наступил от одновременных совместных умышленных действий осужденных, что свидетельствует о выполнении каждым из них объективной стороны преступления и совершении преступления группой лиц по предварительному сговору.

Ставить под сомнение выводы проведенной по делу ихтиологической судебной экспертизы у суда первой инстанции оснований не имелось, поскольку исследование проведено экспертом, обладающим специальными познаниями и достаточным опытом работы, предупрежденным об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ за дачу заведомо ложных заключений.

Заключение эксперта соответствует требованиям ст.204 УПК РФ, а выводы согласуются с другими исследованными в судебном заседании доказательствами. Нарушений уголовно-процессуального закона при его назначении и производстве не допущено.

Доводы апелляционных жалоб о недопустимости заключения судебной ихтиологической экспертизы в связи с отсутствием у эксперта, проводившего исследование, высшего образования являются несостоятельными.

Согласно п.1 ст.13 Федерального закона от 31 мая 2001 года №73 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», должность эксперта в государственных судебно-экспертных учреждениях может занимать гражданин Российской Федерации, имеющий высшее образование и получивший дополнительное профессиональное образование по конкретной экспертной специальности.

Между тем ст.41 названного Закона определены границы распространения его действия на судебно-экспертную деятельность лиц, не являющихся государственными судебными экспертами, закреплено, что в соответствии с нормами процессуального законодательства Российской Федерации судебная экспертиза может производиться вне государственных судебно-экспертных учреждений лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами. На судебно-экспертную деятельность таких лиц распространяется действие ст.2, 4, 6-8, 16 и 17, ч.2 ст.18, ст.24 и 25 данного Федерального закона.

Следовательно, положения ст.13 Федерального закона от 31 мая 2001 года №73 не распространяют свое действие на судебно-экспертную деятельность обладающих специальными знаниями лиц вне государственных судебно-экспертных учреждений и не предъявляет к экспертам, осуществляющим свою деятельность не в государственном учреждении требований, касающихся обязательного наличия у них высшего образования.

Квалификация эксперта и наличие специальных познаний в области экспертизы подтверждена документами, представленными по судебному запросу Каспийским филиалом ФГБУ «Главрыбвод», согласно которым М. с 2013 года работает в должности ихтиолога, в рамках выполняемой работы производит осмотры незаконных орудий лова и незаконно добытых уловов водных биологических ресурсов, а также судебные ихтиологические экспертизы в области рыбоводства и рыболовства в рамках внебюджетной деятельности, неоднократно поощрялась ведомственными наградами.

Также из представленных документов следует, что ФГБУ «Главрыбвод» вправе проводить судебные экспертизы в сфере рыболовства.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия, соглашаясь с выводами суда первой инстанции, также приходит к выводу о правомерности проведения экспертизы М. и не находит оснований подвергать сомнению ее выводы и квалификацию.

В судебном заседании эксперт М. полностью подтвердила выводы проведенной ею экспертизы и дала пояснения о порядке ее производства. Кроме того, эксперт подтвердила осведомленность о конкретном озере, в отношении которого производилось исследование, со ссылкой на характер и опыт своей работы.

При этом осмотр водоема при производстве ихтиологического исследования не являлся обязательным, поскольку его точные ориентиры были приведены в постановлении о назначении судебной экспертизы и получили отражение в заключении эксперта. Являются правильными и вывода суда первой инстанции о том, что использование экспертом схемы, представленной руководителем учреждения, не свидетельствует о недопустимости протокола осмотра места происшествия и заключения ихтиологической экспертизы, поскольку данная схема не являлась единственным для М. источником информации о месте совершения преступления.

Выводы суда о том, что незаконная добыча рыбы осуществлена осужденными в местах нереста и на миграционных путях к ним, а также способом массового истребления водных биологических ресурсов основаны на данных экспертного заключения.

Указанные выводы, касающиеся периода и места нереста, согласно показаниям эксперта в судебном заседании, обусловлены зафиксированной температурой воды в водоемах, подходящей для нереста.

Поскольку достоверно установлено, что осужденные для проверки рыболовной сети использовали алюминиевую лодку с установленным лодочным мотором «Mikatsu-5» с заводским номером ***, то ее следует относить самоходным транспортным плавающим средствам.

Ссылка в апелляционных жалобах на период с 1 мая по 30 июня, когда запрещен лов рыбы, является ошибочной, поскольку касается запретов на вылов конкретного вида и запретные сроки, тогда как в данном случае осужденными нарушены положения п.49¹ правил рыболовства для Азово-Черноморского рыбохозяйственного бассейна, в соответствии с которыми при любительском рыболовстве запрещается применение сетей всех типов.

Вместе с тем, заслуживают внимания доводы апелляционных жалоб о допущенных нарушениях при предоставлении объектов исследования эксперту.

Как следует из протокола осмотра места происшествия от 16 марта 2019 года, изъятые сети и 19 экземпляров рыб были отдельно упакованы в мешки. При этом все свидетели, присутствовавшие в ходе осмотра места происшествия, в судебном заседании суда первой инстанции показали, что в синий мешок была сложена только рыба, которая находилась в лодке. В другой мешок была сложена сеть, в том числе изъятая непосредственно в месте лова.

Факт подъема сетей, которые ранее были проверены осужденными, подтвержден показаниями свидетелей Н. и К. в судебном заседании. Указанные показания свидетелей Н. и К. существенно не менялись на протяжении расследования уголовного дела и давались ими в ходе проверок их показаний, они согласуются со всеми другими доказательствами, в том числе показаниями эксперта М., и фактическими обстоятельствами по делу, установленными судом первой инстанции.

В частности, эксперт показала суду, что рыба и сети поступили на экспертизу в двух разных пакетах (мешках), однако часть рыб была ею выпутана из сетей.

Однако, судом первой инстанции противоречия в показаниях эксперта М. в судебном заседании, касающиеся произведенного ею подсчета количества представленной на экспертизу выловленной незаконным способом рыбы, оставлены без внимания и не устранены, тогда как данное обстоятельство имеет существенное значение, что свидетельствует о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, и, согласно п.2 ст.389¹⁶ УПК РФ, является основанием для изменения приговора.

Поскольку в заседании суда апелляционной инстанции устранить данные противоречия и с достоверностью установить количество рыбы, представленной эксперту в сетях, невозможно, то с учетом положений ч.3 ст.14 УПК РФ это обстоятельство следует толковать в пользу осужденных, в связи с чем из приговора подлежит исключению указание на добычу ими рыбы частиковых видов в количестве 19 экземпляров, общим весом 15,1 кг., из которых 15 экземпляров щуки, 4 экземпляра серебряного карася, а также о причинении их преступными действиями ущерба федеральным рыбным запасам в размере 14 859 рублей.

Одновременно с этим судебной коллегией отмечается, что выявленное нарушение не может свидетельствовать о недопустимости протокола осмотра места происшествия от 16 марта 2019 года, поскольку, как отмечалось ранее, детальный осмотр изъятых сетей при составлении данного процессуального документа не производился, а, согласно приговору, изъятую из воды сеть сотрудники полиции положили на принесенную с лодки рыбу.

Учитывая изложенное, не имеется оснований сомневаться и в том, что в распоряжение эксперта были предоставлены именно сети и рыба, изъятая с места происшествия.

В то же время для квалификации действий лица по ст.256 УК РФ не имеет значения, были ли фактически добыты водные биологические ресурсы либо нет, кроме преступлений с причинением крупного и особо крупного ущерба.

В связи с изменением объема обвинения, другие доводы апелляционных жалоб, в которых внимание суда апелляционной инстанции обращается на несоответствия в количестве экземпляров изъятой и приобщенной в качестве вещественных доказательств рыбы, не имеют правового значения.

Оснований для прекращения уголовного дела ввиду его малозначительности судебная коллегия не усматривает. В соответствии с ч.2 ст.14 УК РФ не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК РФ, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности.

Согласно правовой позиции Верховного Суда РФ, выраженной в п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 ноября 2010 года №26 «О некоторых вопросах применения судами законодательства об уголовной ответственности в сфере рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов», если действия, связанные с незаконной добычей (выловом) водных биологических ресурсов, совершенные лицом с применением самоходного транспортного плавающего средства либо в местах нереста или на миграционных путях к ним, хотя формально и содержали признаки преступления, предусмотренного ст.256 УК РФ, но в силу малозначительности не представляли общественной опасности, когда не использовались способы массового истребления водных биологических ресурсов, суд вправе прекратить уголовное дело на основании ч.2 ст.14 УК РФ. При этом основанием для признания действий подсудимого малозначительными может служить используемый способ добычи, который не являлся опасным для биологических, в том числе и рыбных, ресурсов.

С учетом обстоятельств совершенного преступления, способа и орудий, применявшихся Донгрупповым, Нарановым и Ивановым при вылове рыбы (с применением сети, являющейся запретным орудием лова, использование которой приводит к гибели большого количества живых биоресурсов, что свидетельствует об общественной опасности совершенного деяния), суд апелляционной инстанции не находит оснований для применения положений ч.2 ст.14 УК РФ.

В целом изложенные в апелляционных жалобах доводы являлись предметом оценки суда первой инстанции и были обоснованно признаны несостоятельными по изложенным в приговоре мотивам, с которыми следует согласиться.

Эти доводы по существу сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом при рассмотрении дела, имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на законность судебного решения либо опровергали выводы суда первой инстанции о виновности Донгруппова, Иванова и Наранова, в связи с чем признаются несостоятельными.

Каких-либо противоречий в исследованных и положенных судом в основу приговора доказательствах, которые могли бы повлиять на выводы суда о виновности осужденных в инкриминируемом им преступлении и позволили усомниться в их виновности, судебная коллегия не находит.

Преступление является оконченным с момента начала добычи осужденными водных биологических ресурсов.

При таких обстоятельствах действия осужденных Донгруппова Д.С., Иванова Е.Н. и Наранова В.Ю. подлежат квалификации по ч.3 ст.256 УК РФ как незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов, если это деяние совершено совершенные группой лиц по предварительному сговору в местах нереста и на миграционных путях к ним с применением самоходного транспортного плавающего средства, запрещенных орудий и способов массового истребления водных биологических ресурсов.

При назначении вида и размера наказания осужденным Донгруппову, Иванову и Наранову суд в соответствии со ст.60 УК РФ учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личности виновных, обстоятельства, смягчающие наказание, а также влияние назначаемого наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей. Кроме того, в строгом соответствии со ст.67 УК РФ судом учтены роль и степень фактического участия каждого из подсудимых в совершении преступления, значение этого участия для достижения цели преступления.

Все известные на момент вынесения приговора данные о личностях осужденных, а также смягчающие наказание обстоятельства, в том числе отсутствие у них судимостей и ***, надлежащим образом учтены судом при назначении наказания.

Как правильно отмечено судом первой инстанции, отягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных ст.63 УК РФ, не имеется.

Предметом рассмотрения суда первой инстанции был также вопрос о возможности назначения Донгруппову, Наранову и Иванову наказания ниже низшего предела санкции ч.3 ст.256 УК РФ, который обоснованно не усмотрел оснований для применения положений ст.64 УК РФ, с чем судебная коллегия соглашается, поскольку по делу отсутствуют исключительные обстоятельства, существенно уменьшающие степень общественной опасности преступления.

Вместе с тем, санкция ч.3 ст.256 УК РФ предусматривает назначение наказания в виде лишения свободы на срок от 2 до 5 лет, тогда как суд первой инстанции, не установив оснований для применения положений ст.64 УК РФ, назначил каждому осужденному данный вид наказания на срок 1 год.

Следовательно, суд первой инстанции неверно применил уголовный закон, поскольку осужденным назначено наказание на срок менее, чем нижний предел установлен санкцией соответствующей статьи Особенной части УК РФ.

Однако суд апелляционной инстанции вправе принять решение, ухудшающее положение осужденного по отношению к приговору суда первой инстанции, не иначе как по представлению прокурора либо жалобе потерпевшей стороны, поэтому ужесточение срока назначенного наказания в данном случае является невозможным.

Изменения, вносимые в приговор судом апелляционной инстанции в части уменьшения объема обвинения, с учетом отсутствия оснований для применения положений ст.64 УК РФ не влекут за собой дальнейшего снижения срока назначенного наказания в виде лишения свободы, размер которого определен судом ниже санкции данной статьи.

С учетом фактических обстоятельств совершенного преступления и степени его общественной опасности, характеризующейся установленными судом признакам содеянного Донгруппову, Наранову и Иванову, решение об отсутствии оснований для применения положений ч.6 ст.15 УК РФ, предусматривающей возможность изменения категории преступления на менее тяжкую, является обоснованным.

Таким образом, назначенное осужденным Донгруппову, Наранову и Иванову наказание виде лишения свободы соответствует тяжести содеянного и данным о личностях осужденных, в связи с чем судебная коллегия находит его справедливым и соразмерным содеянному.

С учетом обстоятельств дела, данных о личностях осужденных и совокупности смягчающих наказание обстоятельств суд обоснованно пришел к выводу о применении к Донгруппову, Наранову и Иванову при назначении лишения свободы положений ст.73 УК РФ с установлением испытательного срока.

Вместе с тем, судебная коллегия считает, что приговор подлежит изменению и в части порядка назначения Донгруппову наказания, поскольку определенный судом порядок назначения наказания не соответствует требованиям закона.

Как следует из материалов уголовного дела, Донгруппов до вынесения приговора по настоящему делу совершил преступления, предусмотренные ч.1 ст.131 и ч.1 и ст.139 УК РФ, за которые осужден приговором Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 15 января 2021 года с учетом изменений, внесенных в него апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Калмыкия от 24 марта 2021 года, с применением ч.2 ст.69 УК РФ окончательно к лишению свободы на срок 3 года в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 30000 рублей.

В этой связи при решении вопроса о назначении наказания подлежали применению общие правила назначения наказания по совокупности преступлений, предусмотренные ч.5 ст.69 УК РФ, которые в то же время не предусматривают возможности сложения реального и условного наказания.

Поэтому приговор подлежит изменению путем его дополнения указанием на самостоятельное исполнение приговора Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 15 января 2021 года.

Помимо этого суд возложил на осужденных не предусмотренную законом обязанность - в течение 10 суток со дня вступления приговора в законную силу явиться в уголовно-исполнительную инспекцию для постановки на учет.

Согласно п.20 Инструкции по организации исполнения наказаний и мер уголовно-правового характера без изоляции от общества, утвержденной Приказом Минюста России от 20 мая 2009 года №142, при постановке на учет осужденному направляется уведомление о дате явки в инспекцию с документами, удостоверяющими личность.

В день явки осужденного инспекция проводит с ним первоначальную беседу.

Следовательно, возникновение у осужденного обязанности явиться для постановки на учет в уголовно-исполнительную инспекцию возможно лишь с момента вручения ему уголовно-исполнительной инспекцией по месту жительства уведомления о дате явки в инспекцию для первоначальной беседы.

С учетом этого из резолютивной части приговора подлежит исключению указание о возложении на осужденныхобязанности в течение 10 суток со дня вступления приговора явиться в уголовно-исполнительную инспекцию для постановки на учет.

Ввиду изложенного приговор подлежит изменению на основании п.1 ч.1 ст.389¹⁸ УПК РФ в связи с допущенными нарушениями требований Общей части УК РФ.

Иных нарушений в ходе судебного разбирательства, влекущих отмену либо изменение приговора, не установлено.

Следовательно, апелляционные жалобы защитников подлежат частичному удовлетворению.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389¹⁶, 389¹⁸, 389²⁰, 389²⁸и 389³³УПК РФ, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Калмыкия

постановила:

приговор Черноземельского районного суда Республики Калмыкия от 26 марта 2021 года изменить:

- исключить указание на добычу осужденными рыбы частиковых видов в количестве 19 экземпляров, общим весом 15,1 кг., из которых 15 экземпляров щуки, 4 экземпляра серебряного карася, а также о причинении их преступными действиями ущерба федеральным рыбным запасам в размере 14 859 рублей;

- исключить указание о возложении на осужденных Донгруппова Д.С., Иванова Е.Н. и Наранова В.Ю. обязанности в течение десяти суток после вступления приговора в законную силу явиться для постановки на учет в ФКУ УИИ УФСИН России по Республике Калмыкия;

- дополнить указанием на самостоятельное исполнение приговора Элистинского городского суда Республики Калмыкия от 15 января 2021 года в отношении Донгруппова Д.С.

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы защитников – адвокатов Сангаджиевой Б.У., Атаевой Н.Н. и Тюрбеевой Н.Н. удовлетворить частично.

Настоящее апелляционное постановление может быть обжаловано в судебную коллегию по уголовным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции через суд первой инстанции в кассационном порядке, предусмотренном ст.401⁷и 401⁸ УПК РФ, в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу приговора, а для осужденного, содержащегося под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии такого судебного решения, вступившего в законную силу.

В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационные жалоба, представление на приговор подаются непосредственно в судебную коллегию по уголовным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции.

Осужденные вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий М.Н. Мучаев