Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу осужденного ФИО1 на приговор Мирнинского городского суда Архангельской области от 30 июня 2020 года, которым

ФИО1, родившийся <дата> в <адрес>, несудимый,

осуждён по ч.1 ст.303 УК РФ к штрафу в размере 100 000 руб.

Мера пресечения до вступления приговора в законную силу в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена без изменения.

По приговору разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Буряк Ю.В. по материалам дела, выступление осужденного ФИО1 и адвоката Постникова Д.Н. об отмене приговора и оправдании осужденного, мнение прокурора Заворухина И.В. о законности и обоснованности приговора, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Приговором ФИО1 признан виновным в фальсификации доказательств по гражданскому делу лицом, участвующим в этом деле, которое совершено в городе Мирный при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1 приговор считает незаконным.

Ссылаясь на положения статьи 73 УПК РФ и диспозицию статьи 303 УК РФ полагает, что следствием не были установлены обстоятельства, подлежащие доказыванию, а именно не установлено, с использованием каких технических средств были изготовлены доказательства, какое отношение к этим техсредствам имеет осужденный, технические средства, использованные для фальсификации не изымались, в качестве вещественных доказательств к делу не приобщались. Указанное свидетельствует о неполноте предварительного расследования.

Настаивает в жалобе, что в 2016 году он одолжил М. в долг 2 000 000 руб. на полтора года без расписки. По истечении срока возврата долга <дата> заемщик денег не вернул, тогда он (осужденный) обратился к нему за написанием договора займа и расписки, с которыми впоследствии обратился в суд, приложив их к исковому заявлению. Не оспаривает тот факт, что договор и расписка были составлены перед подачей искового заявления в суд, но датированы 15 декабря 2016 года, т.е. когда фактически состоялся займ. При рассмотрении иска он данные обстоятельства сообщал суду, умысла вводить суд в заблуждение у него не было. Документы не считал подложными, поскольку сведения, изложенные в них, соответствуют действительности.

В подтверждение ссылается на свои показания в суде, показания, которые он давал в суде по гражданскому делу, в которых он сообщил, при каких обстоятельствах давал деньги взаймы М..

В жалобе оспаривает допустимость показаний свидетелей Г., З.. Считает, что мотив содеянного, признанный судом доказанным, напротив, доказательствами не подтверждается. Другие свидетели по делу не указывали на осужденного, как на лицо, которое М. просил подать на него в суд, в том числе для целей, указанных в обвинении. Принятие судом обеспечительных мер по иску не создало препятствий по доказыванию своих прав на это же имущество третьей стороны (Г.).

По мнению осужденного, суд в соответствии со ст. 1 ГПК РФ не применил сходные отношения (аналогию права) со ст. 161 АПК РФ и не разъяснил ему ответственность по ст. 303 УК РФ при рассмотрении гражданского дела. Ему не было разъяснено, что представляя в суд документы, подписанные задним числом, он совершает правонарушение.

Настаивает, что никакой информации он в документах не изменял, представленные в суд документы не изготавливал, умысла на фальсификацию доказательств не имел. Представленные им в суд договор и расписка негативно не повлияли на решение суда и реализацию прав другими участниками дела.

Ссылаясь на ст. 90 УПК РФ, оспаривает преюдициальное значение решения по гражданскому делу

Также ссылается на правовую позицию Конституционного суда РФ, изложенную в определении от 25 ноября 2010 года № 1540-О-О, судебную практику Верховного Суда РФ (кассационное определение от 5 апреля 2006 г. № 50-О 06-1), согласно которой изготовление сфальсифицированных документов, если они не повлияли на результаты рассмотрения дела, не повлекли вынесение неправосудного приговора и не представляло угрозы принятия судом неправосудного решения и нарушения прав и свобод граждан, то эти обстоятельства свидетельствуют об отсутствии общественной опасности совершенного деяния, что позволяет признать их малозначительными.

Полагает, что его действия также свидетельствуют об отсутствии общественной опасности совершенного деяния, что позволяет признать их малозначительными.

Также заявляет о предвзятости и необъективности приговора, поскольку судья ранее выносила постановления о прекращении уголовного дела с назначением судебного штрафа в отношении подозреваемых, которые проходили по одному гражданскому делу вместе с осужденным Гранатыр, а именно в отношении А. и Т..

Полагает, что рассмотрение судьей уголовных дел в отношении А. и Т. с назначением им судебного штрафа препятствовало рассмотрению уголовного дела этим же судьей в отношении Гранатыр. В удовлетворении ходатайства адвокату Шкред об отводе судьи незаконно отказано.

С учетом изложенного, ссылаясь на положения уголовного процессуального закона, Конституцию РФ, считает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Приговор подлежит отмене, а Гранатыр оправданию на основании п. 2 ч. 5 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в его деянии состава преступления.

В возражениях на апелляционную жалобу осужденного ФИО1 государственный обвинитель – заместитель прокурора ЗАТО г. Мирный ФИО2 просит приговор как законный и обоснованный оставить без изменения, а апелляционную жалобу осужденного – без удовлетворения.

Проверив материалы дела, выслушав стороны, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия не находит оснований для отмены приговора и оправдания осужденного.

Исследовав обстоятельства дела и правильно оценив все доказательства, суд первой инстанции пришёл к обоснованному выводу о виновности ФИО1 в фальсификации доказательств по гражданскому делу, лицом, участвовавшим в деле.

Данные выводы надлежащим образом мотивированы в приговоре, основаны на конкретных доказательствах по делу, которым дана оценка в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ, поэтому у судебной коллегии их правильность сомнений не вызывает. Описание преступного деяния в приговоре изложено в соответствии с требованиями закона.

В суде ФИО1 свою виновность не признал. Показал, что в 2016 году М. обратился к нему и попросил в долг 2 000 000 рублей, которые он ему одолжил на полтора года, при этом никаких расписок и договоров они не составляли в силу сложившихся доверительных отношений. По истечении срока возврата долга 15 июня 2018 года М. денежные средства не вернул, в связи с чем он обратился к нему о написании расписки, на что М. и выдал ему составленный договор займа и расписку, с которыми он обратился в суд, приложив их к исковому заявлению. Данные договор и расписка были составлены только перед подачей искового заявления в суд, но датированы 15 декабря 2016 года, то есть когда он одолжил денежные средства. При рассмотрении его иска в суде он данные обстоятельства сообщал суду, умысла вводить суд в заблуждение у него не было.

Несмотря на занятую стороной защиты позицию, виновность ФИО1 в инкриминированном деянии нашла свое подтверждение в суде в полном объеме.

Утверждения защиты о невиновности ФИО1 и реальности сделки по договору займа опровергаются исследованными в суде доказательствами:

- показаниями свидетеля обвинения Г., согласно которым решением суда от <дата> с М. в ее пользу была взыскана задолженность по договорам займам, и в обеспечение исполнения решения суда на имущество должника наложен арест; спустя небольшой промежуток времени она узнала от знакомых (в частности от З.), что М. пытается найти лиц, у которых он якобы занимал тоже деньги в больших суммах с целью не выплачивать в ее пользу долг и вывести арестованное имущество из-под взыскания в ее пользу; среди указанных лиц был Гранатыр, который обратился в суд с иском о взыскании денежных средств с М.; узнав об этом, свидетель вступила в гражданское дело в качестве третьего лица с самостоятельными исковыми требованиями; сделка, заключенная между Гранатыр и М., признана судом ничтожной (мнимой) вследствие подложности представленных договора и расписки, безденежности данной сделки;

- показаниями свидетеля З., данных им в ходе предварительного расследования, который также сообщил, что после состоявшегося судебного решения по делу между Г. и М. (последний задолжал ей крупную сумму денег), М. с целью не выплачивать ей долг стал искать людей для обращения в суд, с которыми у него якобы также заключены договоры займа денежных средств в крупных суммах; среди указанных лиц, с которыми М. вошел в сговор, был Гранатыр; последний обращался в суд с иском о взыскании суммы долга, представляя оформленные перед судебным заседанием расписки о якобы занятых в предыдущее время у М. денежных средств;

- показаниями свидетеля К. (в 2018 года она работала секретарем судебного заседания и участвовала при рассмотрении гражданского дела по иску Гранатыр к М.), согласно которым в ходе судебного заседания Г. заявила о подложности доказательств, представленных Гранатыр; последний суду сообщал, что расписку и договор займа он с М. действительно оформили перед судебным заседанием, однако настаивал на подлинности факта займа денежных средств; решением суда в удовлетворении иска Гранатыр суд отказал, при этом договор займа был признан ничтожным вследствие мнимости;

- заключением экспертов, согласно которым подпись от имени ФИО1 в договоре займа № от 15 декабря 2016 года выполнена ФИО1, рукописные записи в расписке выполнены не ФИО1, а иными лицами, за исключением рукописной записи «М.» в нижней части в расписке от 15 декабря 2016 года к договору займа № от 15.12.2016, которая выполнена М.;

- решением суда по гражданскому делу № от <дата>, которым установлено, что сделка, заключенная между М. и ФИО1, мнимая, поскольку совершена с целью уклонения от исполнения другого судебного решения, о чем свидетельствовал факт, что при заключении сделки о займе значительных денежных сумм стороны не составляли и не подписывали договоры, расписки, сделки совершены на нерыночных условиях (без процентов), при этом суд проверил наличие в распоряжении займодавцов наличие денежных сумм, и, как было установлено, займодавцы не располагали крупными денежными суммами в периоды, указанные в договоре займа, в связи с чем судом признана ничтожной (мнимой) сделка – договор займа от 15 декабря 2016 года между М. и ФИО1, по которой денежные средства в реальности не передавались; в удовлетворении исковых требований ФИО1 о взыскании задолженности с М. в сумме 2 000 000 рублей отказано, арест, наложенный на имущество М. по заявлению ФИО1, снят (том 1 л.д.21-27).

На основании этих, а также иных приведенных в приговоре доказательств, суд обоснованно посчитал виновность Гранатыр в фальсификации доказательств по гражданскому делу, доказанной.

В соответствии со ст. 71 ГПК РФ письменными доказательствами являются содержащие сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела, акты, договоры, справки, деловая корреспонденция, иные документы и материалы, выполненные в форме цифровой, графической записи, в том числе полученные посредством факсимильной, электронной или другой связи либо иным позволяющим установить достоверность документа способом.

По смыслу закона под фальсификацией понимаются действия, выражающиеся в подделке, искажении, подмене подлинной информации или носителя информации ложной, мнимой, происходящей из ненадлежащего источника или полученной с нарушением установленного порядка.

Доводы стороны защиты о реальности сделки между Гранатыр и М. опровергаются вступившим в законную силу решением суда от <дата>, которым установлено, что заключенная между М. и Гранатыр сделка является мнимой, совершена с целью уклонения от исполнения другого судебного решения о взыскании с М. в пользу Г. задолженностей по договорам займов, о чем свидетельствовал тот факт, что при заключении сделок о займе значительной суммы денежных средств стороны не составляли и не подписывали договоры, расписки; сделки совершены на нерыночных условиях (без процентов); на момент заключения сделок финансовое положение Гранатыр не свидетельствовало о расположении им крупными денежными средствами. Судом установлено, что по договору займа между Гранатыр и М. денежные средства не передавались, т.е. договор является безденежным, мнимым. В силу ст. 807 ГК РФ договор займа является реальным договором, и, если займодавцем в договоре займа является гражданин, договор считается заключенным с момента передачи суммы займа заемщику.

Оценка решения суда с учетом требований ст. 90 УПК РФ судом дана правильная. Утверждения стороны защиты о непреюдициальности судебного решения суда от <дата> по гражданскому делу № основаны на неверном толковании уголовно-процессуального закона.

Показания свидетелей З., Д. в суде о том, что Гранатыр передавал денежные средства М., о невиновности Гранатыр не свидетельствуют, поскольку свидетелями передачи денежных средств они не являлись, эту информацию они получили от М., который был заинтересован в предоставлении данных доказательств суду и являлся стороной по гражданскому делу.

Правильную оценку дал суд и показаниями свидетеля М., признав их несоответствующими действительности, данными им в целях исключить привлечение к ответственности Гранатыр, в связи с тем, что последний при предоставлении доказательств в суд по гражданскому делу действовал в его интересах.

Тот факт, что Гранатыр в ходе рассмотрения гражданского дела указал о том, что договор займа и расписка составлены перед обращением им в суд, то есть формально признал их подложность в суде, не имеет правового значения для данного дела, поскольку данное преступление считается оконченным с момента приобщения фальсифицированных доказательств к материалам дела в порядке, установленном процессуальным законодательством, при этом данными доказательствами Гранатыр обосновывал свою позицию в суде. Признавая представленные договор и расписки фальсифицированными, суд указал о недостоверности сведений, изложенных в них, касающихся самого факта передачи денежных средств, а не даты заключения договора, указанной в нем.

Гранатыр действовал с прямым умыслом, поскольку лично был заинтересован в положительном для него исходе дела и оказании содействия своему знакомому М. с целью сохранения последним контроля над имуществом, помочь последнему избежать обращения взыскания на имущество по иску Г. о взыскании значительной суммы долга.

Поскольку договор займа и расписка в указанные даты не составлялись и не подписывались, указанные документы были составлены, в том числе в интересах М. с целью избежать обращения взыскания на имущество М., данные документы содержали не соответствующие действительности сведения о передаче денежных средств, Гранатыр не имел право представлять данные документы как доказательства по гражданскому делу.

Способ изготовления доказательств и тот факт, что Гранатыр самостоятельно данные доказательства не изготавливал, также правового значения не имеет, поскольку Гранатыр достоверно было известно о том, что данные доказательства не соответствуют действительности, являются подложными, реальной передачи денежных средств не имело место быть, вместе с тем он представил данные документы как доказательства в суд в обоснование своего иска по гражданскому делу.

Также несостоятельна ссылка осужденного на неприменение судом в гражданском деле в соответствии со ст. 1 ГПК РФ сходных отношений (аналогии права) со ст. 161 АПК РФ и не разъяснение ему ответственности по ст. 303 УК РФ при рассмотрении гражданского дела, поскольку данное утверждение осужденного основано на неправильном толковании гражданско-процессуального и уголовного закона, который не требует и не обязывает суд разъяснять сторонам при представлении доказательств положения ст. 303 УК РФ, а, следовательно, не разъяснение сторонам содержания статьи 303 УК РФ, не исключает возможность последующего привлечения к уголовной ответственности виновных лиц за деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 303 УК РФ.

Таким образом, судом правильно установлено, что <дата> в период с 8 часов 30 минут до 17 часов 30 минут Гранатыр, действуя умышленно, из личной заинтересованности в положительном для него исходе дела и оказании содействия своему знакомому М. с целью сохранения последним контроля над имуществом, а также с целью избежать обращения взыскания на имущество последнего, достоверно зная, что доказательства, которые он представил в суд, не соответствуют действительности, то есть являются сфальсифицированными, обратился в суд с исковым заявлением и представил доказательства в виде договора займа и расписки в подтверждение своих требований в суд.

С учетом изложенного, суд правильно признал Гранатыр виновным и верно квалифицировал содеянное им по ч. 1 ст. 303 УК РФ – как фальсификация доказательств по гражданскому делу лицом, участвовавшим в деле.

Основания для признания действий ФИО1 малозначительными отсутствуют, поскольку они совершены против правосудия и посягают на общественные отношения, обеспечивающие нормальную деятельность суда, подрывают его авторитет. Тот факт, что негативных последствий для Г. не наступило, поскольку иск Гранатыр удовлетворен не был, и, напротив, сделка признана судом ничтожной (мнинмой), не свидетельствует о малозначительности содеянного осужденным, не снижает степень общественной опасности.

С учетом изложенного, оснований для оправдания Гранатыр судебная коллегия не усматривает.

Сведений о необъективном расследовании уголовного дела и дальнейшем рассмотрении его судом не имеется. В судебном заседании исследованы все существенные для исхода дела доказательства, предоставленные сторонами, которым дана надлежащая оценка в приговоре. Нарушений принципа состязательности сторон, необоснованных отказов подсудимому и его защитнику в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников, повлиявших или могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено. Вопреки утверждению осужденного необходимый объем следственных действий по делу выполнен.

Обстоятельств, исключающих участие в рассмотрении дела судьи Камышник Н.К., предусмотренных ст. ст. 61- 63 УПК РФ, по делу не имелось. Отвод судьей разрешен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Тот факт, что ранее данный судья рассматривал уголовные дела в порядке досудебного контроля с ходатайствами следователя о прекращении уголовного преследования с назначением судебного штрафа в отношении иных лиц за схожие деяния, совершенные при схожих обстоятельствах, не исключало участие судьи в рассмотрении уголовного дела в отношении Гранатыр. Оценка решения суда от <дата>, которое состоялось в отношение различных сделок, между разными сторонами, судом произведена исключительно применительно к сделке, касающейся истца Гранатыр.

Наказание ФИО1 назначено в соответствии с требованиями ст.ст.6, 43, 60 УК РФ с учетом степени тяжести и общественной опасности совершенного им преступления, данных о личности виновного, смягчающих наказание обстоятельств, а также всех иных обстоятельств, имеющих значение для дела.

Вид и размер наказания является справедливым и соразмерным содеянному, в приговоре мотивирован. Оснований для его изменения судебная коллегия не усматривает. Все обстоятельства, имеющие значение для правильного определения вида и размера наказания, учтены судом в полной мере.

Вместе с тем, поскольку на день вступления приговора в законную силу <дата> двухгодичный срок давности уголовного преследования, установленный ст. 76 УК РФ, после совершения преступления небольшой тяжести <дата> истёк, ФИО1 подлежит освобождению от назначенного наказания.

Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

п о с т а н о в и л а:

приговор Мирнинского городского суда Архангельской области от 30 июня 2020 года в отношении ФИО1 – изменить.

ФИО1 от назначенного наказания по ч. 1 ст. 303 УК РФ освободить в связи с истечением срока давности уголовного преследования на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу осужденного ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий Ю.В. Буряк