Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании 21 апреля 2016г. материалы уголовного дела по апелляционному представлению государственного обвинителя Веременко М.В. и апелляционной жалобе потерпевших ХОВ и МОА на постановление судьи Подольского городского суда Московской области от 1 марта 2016г., которым уголовное дело в отношении ГМП, родившейся <данные изъяты>. в <данные изъяты>, гражданки Российской Федерации, обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 165 ч.2 п.п. "а, б", 30 ч.3 и 159 ч.4 и 201 ч.1 УК РФ, и КНА, родившейся <данные изъяты>. в <данные изъяты>, обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 165 ч.2 п.п. "а, б", 30 ч.3 и 159 ч.4 УК РФ, возвращено прокурору в порядке ст.237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Доложив содержание апелляционного представления и апелляционной жалобы и дополнения к ней и обстоятельства дела, выслушав прокурора Мельниченко И.И., представителей потерпевших ХОВ и МОА, адвокатов Кириенкову Т.И. и Шонину В.В., подсудимую ГМП,

у с т а н о в и л :

Органами предварительного следствия ГМП и КНА обвиняются в совершении:

- причинения особо крупного имущественного ущерба владельцу имущества путем обмана при отсутствии признаков хищения, группой лиц по предварительному сговору;

- покушения на мошенничество, то есть на приобретение права на чужое имущество путем обмана, с использованием служебного положения, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

ГМП, кроме того, обвиняется в совершении злоупотребления полномочиями, то есть в использовании лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или иных лиц, повлекших причинение существенного вреда правам и охраняемым законом интересам организации.

Уголовное дело 14 января 2016г. поступило в Подольский городской суд Московской области с обвинительным заключением, и было назначено к рассмотрению по существу.

В судебном заседании 26 февраля 2016г. защитники подсудимых ГМП и КНА - адвокаты Кириенкова Т.И. и Шонина В.В. заявили ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ.

1 марта 2016г. судья вынес постановление о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст.237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом в связи с тем, что "в обвинительном заключении органами следствия было допущено существенное нарушение процессуального закона, которое нарушило право обвиняемых на защиту, и устранение данного нарушения не может восполнено в судебном заседании".

На указанное постановление государственным обвинителем Веременко М.В. и потерпевшими ХОВ и МОА поданы соответственно апелляционное представление и апелляционная жалоба, в которых они просят постановление суда отменить и дело возвратить в суд на новое рассмотрение.

Государственный обвинитель в апелляционном представлении указал, что считает вынесенное судом постановление незаконным, необоснованным и подлежащим отмене ввиду нарушений УПК РФ, при этом привел положения п.п. 1 и 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 марта 2004г. № 1 "О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", п.11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2009г. № 28 "О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству", п.17 Решения Конституционного Суда Российской Федерации от 4 февраля 2014г. "Об утверждении обзора практики Конституционного Суда Российской Федерации за третий и четвертый кварталы 2013 года", статьи 73 УПК РФ и сослался на ст.299 УПК РФ, и указал, что суд при наличии только законных оснований уполномочен возвращать дело в порядке п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ, как, например, для увеличения объема обвинения, но таких оснований в обжалуемом постановлении не отражено; кроме того, не рассматривая дело по существу, суд в своем постановлении фактически стал давать оценку имеющимся доказательствам, которые судом не исследовались. При этом ходатайства о возвращении уголовного дела на дополнительное расследование или о проведении предварительного слушания обвиняемыми и стороной защиты при ознакомлении с материалами дела не поступало; суд в постановлении о назначении судебного заседания от 20 января 2016г. указал на отсутствие оснований для проведения предварительного слушания. Ссылаясь в своем решении на "фактическую бланкетность" статьи 159 УК РФ, суд вышел за пределы своих полномочий; "правовая конструкция" статьи 159 УК РФ представляет собой простой состав и не требует дополнительных ссылок на иное законодательство. Обвинение ГМП и КНА соответствует всем необходимым требованиям, предъявляемым статьей 220 УПК РФ к обвинительным заключениям.

Представители потерпевших юридических лиц - ХОВ и МОА в апелляционной жалобе и дополнении к апелляционной жалобе указали, что суд при изложении оснований возвращения уголовного дела прокурору грубо нарушил требования ст.ст. 236, 271 УПК РФ, при этом привели содержание этих норм закона, привели также содержание ст.229 УПК РФ, и - что обвиняемые ГМП и КНА и их защитники при выполнении требований ст.217 УПК РФ ходатайства о рассмотрении уголовного дела со стадии предварительного слушания, в рамках которого у них имелось право на подачу ходатайства в порядке ст.237 УПК РФ, не заявляли.

Судом не дана оценка доводу потерпевших о злоупотреблении стороной защиты своими правами, выразившихся в умышленном затягивании судебного следствия, что влечет за собой ущемление прав потерпевших.

Указали далее, что суд необоснованно указал о наличии в обвинительном заключении трех противоречий, препятствующих якобы постановлению приговора, поскольку в обвинении указан конкретный временной период и конкретные обстоятельства осуществления сговора обвиняемых на совершение преступления, предусмотренного ст.165 ч.2 п.п. "а, б" УК РФ; при указании о наличии в обвинительном заключении противоречий по квалификации действий обвиняемых по ст.165 ч.2 п.п. "а, б" УК РФ фактическим обстоятельствам, установленным органом предварительного расследования, то есть совершения ими преступления, предусмотренного ч.4 ст.159 УК РФ, судом допущены нарушения, связанные с оценкой доказательств и обсуждением наличия (отсутствия) в деянии состава преступления, что недопустимо на определенных стадиях уголовного судопроизводства; доводы суда о не приведении в обвинении по ст.ст.30 ч.3 и 159 ч.4 УК РФ норм налогового законодательства не соответствует фактическим обстоятельствам дела, поскольку вещественными доказательствами по делу являются материалы камеральной проверки, в том числе решение МИНФС России <данные изъяты> по <данные изъяты><данные изъяты> от 07.09.2009г., в котором прописаны нормы налогового законодательства, нарушенные обвиняемыми ГМП и КНА

Указано далее, что в обжалуемом постановлении суда не изложены конкретные основания возвращения дела прокурору, предусмотренные ст.73 УПК РФ, и не указано, какие препятствия рассмотрения судом имели место, каким образом изложенные судом в постановлении обстоятельства могут повлиять на возможность постановления приговора или вынесения иного решения.

Кроме того, считают, что судом грубо нарушены права потерпевших, "изложенные" в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 июня 2010 № 17 "О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве", в ст.52 Конституции Российской Федерации, международных правовых актах, в пункте 2 Примечания к ст.158 УК РФ, в части 1 ст.44 УПК РФ.

Защитниками подсудимых - адвокатами Кириенковой Т.И. и Шониной В.В. -поданы возражения на апелляционное представление и апелляционную жалобу, в которых указано об отсутствии оснований для их удовлетворения и о законности и обоснованности обжалуемого постановления.

Представители потерпевших ХОВ и МОА, кроме того, подали дополнение к апелляционной жалобе, в которых указали, что при принятии решения судом нарушены права потерпевших, поскольку поданные представителями потерпевших возражения от 01.03.2016г. на ходатайство защитников подсудимых о возвращении уголовного дела прокурору от 26.02.2016г. не были рассмотрены в судебном заседании; что суд необоснованно посчитал поданные возражения на ходатайство как апелляционную жалобу и возвратил их для пересоставления. Далее ими - как и в их апелляционной жалобе - приведено содержание правовых норм о правах потерпевших и указано о нарушении судом их процессуальных прав, принципов правосудия, равноправия сторон. Полагаю, что обжалуемое постановление подлежит отмене на основании положений ч.4 ст.7 УПК РФ о том, что постановление судьи, вынесенное по результатам рассмотрения ходатайства, должно быть законным, обоснованным и мотивированным, основанным на исследованных материалах с проверкой доводов, представленных заявителем.

В данном судебном заседании прокурор Мельниченко И.И. и представители потерпевших - ХОВ и МОА поддержали доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы и дополнения к ней об отмене постановления суда.

Защитники подсудимых - адвокаты КТИ и ШВВ и подсудимая ГМП возражали против доводов апелляционного представления государственного обвинителя и апелляционной жалобы потерпевших и просили постановление суда о возвращении уголовного дела прокурору оставить без изменения.

Подсудимая КНА и представитель потерпевшего АТТ в судебное заседание не явились.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, дополнения к ней, возражения, выслушав участников судебного заседания, суд апелляционной инстанции не находит оснований к отмене обжалуемого постановления суда.

Так, в ходатайстве адвокатов Кириенковой Т.И. и Шониной В.В. о возвращении уголовного дела прокурору указано, что в обвинительном заключении при изложении обвинения в отношении КНА в совершении преступления, предусмотренного ст.165 ч.2 п."а" УК РФ, указано:

1. "В целях реализации задуманного КНА и ГМП, действуя с единым преступным умыслом, направленным на обман генерального директора ООО "Б" ШМБ … подготовили проект дополнительного соглашения <данные изъяты> к договору инвестиции <данные изъяты> от 21.05.2004г.", (л.126), а в обвинении ГМП в совершении этого же преступления указано: "В целях реализации задуманного ГМП, имея преступный, направленный на обман генерального директора ООО "Б" ШМБ … подготовила проект дополнительного соглашения <данные изъяты> к договору инвестиции <данные изъяты> от 21.05.2004г." (л.3).

2. "С целью скрыть от всех заинтересованных лиц факт получения претензии от 16.01.2008г. ГМП при содействии КНА в этот же день составила второй экземпляр платежного поручения <данные изъяты> от 11.02.2008г. на осуществление перевода денежных средств с расчетного счета ОАО "П". (л.127).

В обвинении ГМП указано: "С целью скрыть от всех заинтересованных лиц факт получения претензии от 16.01.2008г. она (ГМП) в этот же день составила второй экземпляр платежного поручения <данные изъяты> от 11.02.2008г. на осуществление перевода денежных средств с расчетного счета ОАО "П". (л.4).

3. "ГМП и КНА достоверно знали, что реальная рыночная стоимость данного объекта недвижимости составляет не менее <данные изъяты> рублей, а руководство ООО "Б" оценило стоимость данного здания в <данные изъяты> рублей". (л.127).

В обвинении ГМП указано: "ГМП достоверно знала, что реальная рыночная стоимость данного объекта недвижимости составляет не менее <данные изъяты> рублей, а руководство ООО "Б" оценило стоимость данного здания в <данные изъяты> рублей" (л.4).

4. "ГМП и КНА осознавали, что, не выплатив в ООО "Б" разницу между инвестиционными денежными средствами и рыночной стоимостью построенного здания холодильника на 1.000 тонн, их действия причинят ущерб ООО "Б" в особо крупном размере". (л.127).

В обвинении ГМП указано: "ГМП осознавала, что, не выплатив в ООО "Б" разницу между инвестиционными денежными средствами и рыночной стоимостью построенного здания холодильника на 1.000 тонн, её действия причинят ущерб ООО "Б в особо крупном размере". (л.4).

5. "С целью реализации преступного умысла ГМП, действуя совместно с КНА, достоверно зная о неисполнении ОАО "П обязательств перед ООО "Б" в полном объеме, 11.12.2008г. представила в Подольский отдел Управления ФРС по Московской области … заявление о права собственности на здание (холодильник) на 1.000 тонн". (л.л.127-128).

В обвинении ГМП указано: "С целью реализации преступного умысла ГМП, достоверно зная о неисполнении ОАО "П" обязательств перед ООО "Б" в полном объеме, 11.12.2008г. представила в Подольский отдел Управления ФРС по Московской области … заявление о права собственности на здание (холодильник) на 1.000 тонн". (л.5).

6. "Согласно ранее разработанного преступного плана ГМП, действуя совместно с единым преступным умыслом с КНА, после регистрации права собственности ОАО "П" на нежилое строение - "холодильник на 1.000 тонн" отказались исполнять условия претензии № 1 от 21.05.2004г.". (л.128).

В обвинении ГМП указано: "Согласно ранее разработанного преступного плана ГМП, зарегистрировав право собственности ОАО "ПРМЗ" на нежилое строение - "холодильник на 1.000 тонн", отказалась исполнять условия претензии <данные изъяты> от 21.05.2004г.". (л.5).

В итоге защитники подсудимых указали, что при изложении существа обвинения ГМП и КНА в совершении преступления, предусмотренного ст.165 ч.2 п."а" УК РФ, допущены существенные противоречия и имеется правовая неопределенность, влекущая за собой нарушение права обвиняемых на защиту.

Судья мотивировал свое решение предусмотренным нормативными актами правом суда по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору при нарушении существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые не могут быть устранены в судебном заседании, и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, свидетельствующие в том числе, и о несоответствии обвинительного заключения или обвинительного акта требованиям УПК РФ. Признал, что - как обоснованно отразили защитники подсудимых - предъявленное обвинение не содержит обстоятельств преступного деяния, подлежащих доказыванию в соответствии со ст.73 УПК РФ, "в обвинении о событиях 2004-2008 годов отсутствуют сведения, когда между директором ГМП и главным бухгалтером КНА был осуществлен сговор на причинение ущерба владельцу имущества и в чем он выражался.". Более того, исходя из обвинения, предъявленного ГМП, ей единственной инкриминирован умысел на обман ШМП, тогда как в обвинении КНА этот умысел инкриминирован ей вместе с ГМП Исходя из предъявленного обвинения, заключенный договор между ООО "Б" и ОАО "П" не смог быть реализован в связи с тем, что объект не смог пройти государственную регистрацию. Поэтому воспользовавшись ситуацией по дополнительному договору ОАО "П" вернуло ООО "Б" денежные средства, затраченные последним на строительство объекта в размере 15.214.715 руб. Разница же между стоимостью объекта и его рыночной стоимостью органами следствия инкриминирована как причинение ущерба. Вместе с этим, в обвинении отсутствуют ссылки на нормы закона, регулирующие правоотношения в этой сфере, которые могут свидетельствовать о преступной деятельности подсудимых, и признаки обмана при подписании дополнительного договора директором ООО "Б" ШМБ, имевшей право совершать сделки гражданско-правового характера. Кроме того, следователь, "предъявляя ГМП и КНА аналогичное обвинение по ст.165 ч.2 п.п. "а, б" УК РФ, в обвинительном заключении указал для каждой из обвиняемых разные обстоятельства, способы и события преступления, чем существенно ограничил право обвиняемых на защиту от предъявленного обвинения по иным событиям.".

Кроме того, в обвинении обеих в покушении на мошенничество, выразившегося в незаконном возмещении из государственного бюджета НДС в <данные изъяты> руб. путем предоставления в налоговый орган заведомо подложных документов о налоговых вычетах, орган следствия в обвинительном заключении не привел норм налогового законодательства, которое не допускает возможности возмещения НДС за приобретение имущества.

Судья признал, что устранение данных существенных нарушений уголовно-процессуального законодательства не может быть восполнено в судебном заседании.

Суд апелляционной инстанции считает, что приведенные выводы судьи в полной мере соответствуют содержанию обвинения ГМП и КНА по ст.165 ч.2 п.п. "а, б" УК РФ в сопоставлении и сравнении между ними, а также - обвинению по ст.ст.30 ч.3 и 159 ч.4 УК РФ.

При этом - поскольку разница в изложении обстоятельств преступления, предусмотренного ст.165 ч.2 п.п. "а, б" УК РФ, касающихся предварительного сговора обвиняемых и конкретных действий каждой, является настолько существенной, - это делает предъявленное каждой обвинение противоречивым между собой и неопределенным, и тем самым это существенно нарушает положения ст.73 УК РФ об обстоятельствах преступления, подлежащих доказыванию, пункта 4 части 2 ст.171 УПК РФ о том, что в постановлении о привлечении данного лица в качестве обвиняемого должны быть указаны, в числе прочего описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с пунктами 1 - 4 части первой статьи 73 УПК РФ, и пункта 3 части 1 ст.220 УПК РФ о том, что в обвинительном заключении должны быть указаны существо обвинения, место и время совершения, его способы, мотивы, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.

В силу существенности противоречий и неопределенности предъявленного каждой обвинения устранение данного нарушения действительно - как решил суд первой инстанции - не может быть восполнено в судебном заседании.

Отсутствие изложения в обвинении каждой по ст.165 ч.2 п.п. "а, б" УК РФ конкретных правовых норм, нарушение которых образуют преступные действия при ситуации, когда директор ООО "Б" ШМБ подписала дополнительный договор между ООО "Б" и ОАО "П" о возвращении денежных средств и ОАО "П" в соответствии с этим договором вернуло ООО "Б" денежные средства в размере <данные изъяты> руб., затраченные последним на строительство объекта, и инкриминирование следственным органом как причинение потерпевшему - ООО "Б" - имущественного ущерба в виде невозвращения разницы между стоимостью объекта и его рыночной стоимостью - на что указано в обжалуемом постановлении - также делает предъявленное обвинение в этой части неопределенным, то есть свидетельствует о том, что существенные обстоятельства преступления в обвинении не приведены.

Данное нарушение также свидетельствует о том, что постановление о привлечении в качестве обвиняемого составлено с нарушением пункта 4 части 2 ст.171 УПК РФ. Соответственно - обвинительное заключение составлено с нарушением положений ч.1 ст.220 УПК РФ. Эти нарушения в силу своей значимости для описания обстоятельств вмененного преступления, предусмотренного ст.165 ч.2 п.п. "а, б" УК РФ, являются существенными, и они также не могут быть восполнены в судебном заседании. В свою очередь, они влекут нарушение права обвиняемых (подсудимых) на защиту.

Довод апелляционного представления государственного обвинителя относительно вывода суда о необходимости приведения соответствующих норм налогового законодательства при изложении обвинения ГМП и КНА в покушении на мошенничество, выразившегося в незаконном возмещении из государственного бюджета НДС в <данные изъяты> руб. путем предоставления в налоговый орган заведомо подложных документов о налоговых вычетах, сводится лишь к тому, что суд ошибочно расценил состав преступления, предусмотренного ст.ст. 30 ч.3 и 159 ч.4 УК РФ, как "бланкетный", тогда как, по мнению автора апелляционного представления, этот состав является "простым".

Между тем, само существо данного вмененного преступления связано с предоставлением в налоговый орган соответствующих документов в целях получения из бюджета государства налогового вычета. При таких обстоятельствах ссылка и приведение содержания соответствующих норм налогового законодательства являются очевидно обязательными при изложении обстоятельств этого преступления.

Довод же представителей потерпевших - ХОВ и МОА о том, что для обеспечения полноты установления обстоятельств указанного преступления приобщенных к материалам уголовного дела материалов налоговой камеральной проверки, не соответствует приведенным выше нормам, предусмотренным ст.73 и ч.1 ст.220 УПК РФ.

Довод апелляционного представления государственного обвинителя о том, что суд вправе возвращать уголовное дело в соответствии с п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ только при наличии оснований для предъявления более тяжкого обвинения, которых по рассматриваемому делу не имеется, основан на трактовке лишь части приведенных им же правовых норм, и не соответствует содержанию обжалуемого постановления суда.

Так, пункт 1 ч.1 ст. 237 УПК РФ предусматривает возвращение уголовного дела прокурору составления обвинительного заключения или обвинительного акта с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или иного решения на основе данного заключения или акта.

В соответствии с пунктом 4 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 8 декабря 2003г. № 18-П "По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан" по смыслу пункта 1 части первой статьи 237 во взаимосвязи с пунктами 2-5 части первой той же статьи, а также со статьями 215, 220, 221, 225 и 226 УПК РФ, возвращение дела прокурору в случае нарушения требований данного Кодекса при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта может иметь место по ходатайству стороны или инициативе самого суда, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, при подтверждении сделанного в судебном заседании заявления обвиняемого или потерпевшего, а также их представителей о допущенных на досудебных стадиях нарушениях, которые невозможно устранить в ходе судебного разбирательства. При этом основанием для возвращения дела прокурору во всяком случае являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, совершенные дознавателем, следователем или прокурором, в силу которых исключается возможность постановления судом приговора или иного решения. Подобные нарушения в досудебном производстве требований УПК РФ, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, всегда свидетельствуют в том числе о несоответствии обвинительного заключения или обвинительного акта требованиям данного Кодекса. Таким образом, положения части первой статьи 237 УПК Российской Федерации не исключают - по своему конституционно-правовому смыслу в их взаимосвязи - правомочие суда по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случаях существенных нарушений уголовно-процессуального закона, не устранимых в судебном производстве, если возвращение дела прокурору не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия.

Таким образом, приведенные выше нарушения статей 73 и 153 и 220 УПК РФ являются основаниями для возвращения уголовного дела прокурору в порядке п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ. При этом их устранение не связано с восполнением неполноты произведенного предварительного следствия.

Доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы о том, что сторона защиты по результатам ознакомления с материалами дела не заявила ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору, и суд не назначал предварительного слушания для решения вопроса об основаниях для возвращения уголовного дела прокурору, не являются основаниями для отмены обжалуемого постановления, поскольку препятствий для принятия решения о возвращении уголовного дела прокурору при рассмотрении дела по существу законом не предусмотрено. Этому же не препятствует и вынесение судьей постановления о назначении судебного заседания с указанием в нем на отсутствие оснований для проведения предварительного слушания.

Довод государственного обвинителя о том, что суд при принятии решения дал оценку доказательствам, которые еще не исследовались, не соответствует фактическим обстоятельствам, поскольку из содержания обжалуемого постановления видно, что суд давал оценку лишь обвинительному заключению.

Доводы представителей потерпевших о том, что суд не рассматривал и не оценивал их возражения на ходатайство защитников о возвращении уголовного дела прокурору, их оценка судом как апелляционной жалобы и их возвращение для пересоставления так же не влечет отмену постановления суда, поскольку никаких доводов, которые бы препятствовали суду принять решение о возвращении дела прокурору ими (представителями потерпевших) не приведено.

Их же довод о нарушении прав потерпевших затягиванием в принятии окончательного решения по уголовному делу так же не является основанием для отмены постановления суда, поскольку сами по себе длительные сроки производства по уголовному делу не препятствуют принятию решения о возвращении судом уголовного дела прокурору. Их доводы о нарушении других прав потерпевших так же не влекут отмену решения о возвращении дела прокурору, поскольку они менее значимы по сравнению с допущенными органом предварительного расследования нарушениями уголовно-процессуального закона.

Вопреки доводу представителей потерпевших обжалуемое судебное решение в достаточной степени соответствует положениям ч.4 ст.7 УПК РФ о том, что постановление судьи, должно быть законным, обоснованным и мотивированным.

Учитывая изложенное, и руководствуясь ст.ст.3899, 38920, 38928, 38933 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации,

п о с т а н о в и л :

постановление судьи Подольского городского суда Московской области от 1 марта 2016г. о возвращении прокурору уголовного дела в отношении ГМП и КНА оставить без изменения, апелляционное представление и апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в Московский областной суд в кассационном порядке.

Судья А.В. Новиков