Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционному представлению государственного обвинителя Блудова С.В. на постановление Ипатовского районного суда Ставропольского края от 25 марта 2021 года, которым уголовное дело в отношении

ФИО2, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> края,

ФИО3, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>,

ФИО4, родившейся ДД.ММ.ГГГГ в совхозе <адрес>,

ФИО1, родившегося ДД.ММ.ГГГГ гола в <адрес>,

- обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 180 УК РФ,

возвращено прокурору Ипатовского района Ставропольского края для устранения препятствий его рассмотрения судом;

мера пресечения ФИО4, ФИО3 и ФИО1 в виде запрета определённых действий, ФИО2- в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена без изменения.

Заслушав выступление прокурора Горбатко Л.И., поддержавшей доводы апелляционного представления; адвокатов Дохтова А.А., Лопатина В.Л., обвиняемого ФИО1, полагавших постановление суда первой инстанции подлежащим оставлению без изменения; изучив материалы уголовного дела, суд апелляционной инстанции

установил:

органами предварительного следствия ФИО2, ФИО3, ФИО4 и ФИО1 обвиняются в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 180 УК РФ, - незаконное использование средств индивидуализации товаров, то есть незаконное использование сходных с чужими товарными знаками обозначений для однородных товаров, совершенное неоднократно, с причинением крупного ущерба, организованной группой, при обстоятельствах, изложенных в обвинительном заключении.

Обжалуемым постановлением удовлетворено ходатайство адвоката Дохтова А.А., уголовное дело в отношении ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО1 возвращено прокурору Ипатовского района Ставропольского края для устранения препятствий его рассмотрения судом.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Блудов С.В. полагает постановление незаконным, подлежащим отмене в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, несоответствием выводов суда, изложенных в постановлении фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Указывает, что обвинительном заключении и текстах постановлений о привлечении в качестве обвиняемых, изложены периоды подготовки, совершения и пресечения преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 180 УК РФ, размер и период совершения преступления, не противоречат друг другу.

С учетом порядка исчисления сроков, который определен в иных законах и нормативно-правовых актах, в том числе Гражданском кодексе РФ (ст. 190), Гражданском процессуальном кодексе РФ (ст. 107), Арбитражном кодеке РФ (ст. 113), во временном значении предлоги «до» и «по» взаимосвязаны, равнозначны. Таким образом, указание периода с 11.01.2018 до 26.04.2019 включает в себя и 26.04.2019.

Полагает необоснованными выводы суда относительно того, в обвинительном заключении не указано, на каком основании следователем сделан вывод о причинении обвиняемыми крупного ущерба преступлением, какой методикой руководствовалось обвинение при определении размера причиненного ущерба и в чем выразилось причинение крупного ущерба ООО «<данные изъяты>».

Согласно примечанию к статье 180 УК РФ крупным ущербом признается ущерб, сумма которого превышает <данные изъяты> рублей. В обвинительном заключения сумма ущерба указана и составляет <данные изъяты> рублей.

Статья 220 УПК РФ не обязывает следователя указывать, на каком именно основании сделан вывод о причинении ущерба и какой методикой руководствовался следователь при его определении.

В обвинительном заключении приведены доказательства, обосновывающие выводы следствия о причинении ущерба, в том числе, показания представителя потерпевшего ООО «<данные изъяты>» - ФИО10

Общая стоимость продукции, купленной ООО «<данные изъяты>» у ОАО «<данные изъяты> под видом сыра «<данные изъяты>», с использованием торгового знака «<данные изъяты>», согласно товарным накладным и продукции, изъятой 26.04.2019 на территории ОАО «<данные изъяты>» составляет <данные изъяты> рублей.

Несостоятельным полагает указание суда, что размер установленного следствием ущерба не соответствует сумме <данные изъяты> рублей, заявленной потерпевшим, который имеет право заявить иск в рамках уголовного или гражданского судопроизводства, при этом размер исковых требований не связан с установленными в ходе предварительного следствия обстоятельствами.

В постановлении суд указал, что в обвинительном заключении не приведён нормативный акт о запрете использования товарного знака иностранного государства на территории Российской Федерации, с которым нет соглашения об оказании правовой помощи по уголовным и гражданским делам. Между тем товарный знак иностранного государства не являлся предметом рассмотрения по данному уголовному делу.

Предметом рассмотрения являлся товарный знак коммерческой организации - ООО «<данные изъяты>», которая признана потерпевшим по данному уголовному делу. Данный товарный знак и право использования его в установленном законом порядке зарегистрированы на территории РФ. Вне зависимости от принадлежности право интеллектуальной собственности подлежит правовой охране.

На товарные знаки и наименования мест происхождения товаров - исключительное право возникает только после прохождения государственной регистрации в Роспатенте. Исключительное право на эти объекты удостоверяется соответствующими документами - патентом или свидетельством. Таким образом, регистрация обязательна, если предметом лицензионного договора или договора отчуждения исключительного права выступает зарегистрированный товарный знак и знак обслуживания.

Для обеспечения интересов ООО «<данные изъяты>» как правообладателя товарных знаков, на территории РФ со стороны ООО «<данные изъяты>» ООО «<данные изъяты>» выдано согласие на использование товарных знаков, а ООО «<данные изъяты>», кроме письменного согласия, выдана доверенность на предоставление интересов правообладателя на территории РФ для обеспечения и защиты прав и законных интересов правообладателя. Таким образом, ООО «<данные изъяты>» является лицом, уполномоченным правообладателем на представление и защиту его интересов. Кроме того, на территории РФ правообладателем был заключен лицензионный договор (исключительная лицензия) на использование указанных товарных знаков с ООО «<данные изъяты>».

При указанных обстоятельствах препятствий для рассмотрения уголовного дела по существу и его возвращения прокурору не имелось.

Просит постановление отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

В возражениях на апелляционное представление адвокат Лопатин В.Л. считает решение суда первой инстанции законным и обоснованным, доводы апелляционного представления – не подлежащими удовлетворению.

Указывает, что требования ст. 220 УПК РФ следователем не соблюдены, поэтому суд, установив, что обвинительное заключение содержит противоречивые сведения о времени и размере причиненного ущерба, принял обоснованное решение о возвращении уголовного дела прокурору.

Период времени совершения инкриминируемого преступления указан в обвинительном заключении таким образом, что не включает дату 26 апреля 2019 года, вместе с тем из обвинительного заключения следует, что именно 26 апреля 2019 года сотрудниками полиции пресечена деятельность организованной группы.

Обвинительное заключение не содержит сведений о характере и размере причиненного ущерба, доводов относительно необоснованности такого вывода в апелляционном представлении не приведено.

В качестве крупного ущерба указана сумма <данные изъяты> рублей, которая является произведением стоимости сыра на его количество, с нанесенными на упаковку товарными знаками «<данные изъяты>», «<данные изъяты>» и изобразительный, который якобы производило в указанный период ООО «<данные изъяты>», исходя из справки конкурсного управляющего.

При этом материалы уголовного дела не содержат сведений и документов, которые бы свидетельствовали о возможном выпуске продукции ООО «<данные изъяты>» с товарными знаками «<данные изъяты>», «<данные изъяты>» и изобразительный, данных о затратах, которые правообладатель понес для производства сыра. Такой расчет ущерба, причиненного правообладателю - ООО «<данные изъяты>» связан с непониманием стороны обвинения семантической разницы между крупным ущербом и крупным размером, материальным составом преступления и формальным, а также непониманием предмета преступления, которым является не продукция с нанесенными на нее товарными знаками (ее стоимость), а право использования товарных знаков.

Правообладатель - ООО «<данные изъяты>» самостоятельно не использует товарные знаки (не является производителем сыра), не вводит продукцию с нанесенными на нее товарными знаками в оборот на территории Российской Федерации. В данном случае правообладатель извлекает доход только от предоставления права использования принадлежащих ему трех товарных знаков. Предоставление права использования возможно лишь на основании заключенного лицензионного договора (ст. 1235 ГК РФ), исключений из этой нормы нет. Выплата вознаграждения по лицензионному договору может быть предусмотрена как в форме фиксированных разовых или периодических платежей, процентных отчислений от дохода (выручки) или иной форме. Безвозмездное использование права не допускается.

Как следует из лицензионного договора от 01 апреля 2019 года, заключенного между ООО «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>», приобщенного стороной защиты в судебном заседании 25 марта 2021 года, стоимость права использования товарных знаков «<данные изъяты>», «<данные изъяты>» и изобразительный, которые ООО «<данные изъяты>» (правообладатель) предоставило ООО «<данные изъяты>» составляет <данные изъяты> рублей за квартал. Таким образом, правообладатель не получил доход от использования трех его товарных знаков за период, указанный в обвинительном заключении, что составляет <данные изъяты> рублей, такой ущерб правообладателю не соответствует крупному применительно ст. 180 УК РФ.

Сторона защиты неоднократно ходатайствовала об изъятии и приобщении к делу указанного договора, в чем следователь необоснованно отказывал, несмотря на то, данный договор являлся приложением к ответу ООО «<данные изъяты>», адресованного следователю (том 4 л.д. 189-190), однако не приобщен к материалам дела, так как подтверждает отсутствие ущерба правообладателю в крупном размере, в этой связи обвиняемый заведомо незаконно привлечены к уголовной ответственности.

Просит постановление суда оставить без изменения, апелляционное представление - без удовлетворения.

В возражениях на апелляционное представление адвокат Дохтов А.А. считает постановление суда первой инстанции законным и обоснованным.

Указывает, что в нарушение требований закона признаки, указанные в ч. 1 ст. 220 УПК РФ, следователем не расписаны.

Диспозиция ст. 180 УК РФ сконструирована по признаку наступления общественно опасных последствий в виде крупного ущерба, соответственно, относится к преступлениям с материальным составом.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.04.2007 N 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака», лицо может быть привлечено к уголовной ответственности по части 1 статьи 146, статьям 147 и 180 УК РФ только при условии причинения крупного ущерба правообладателям указанных в них объектов интеллектуальной собственности и средств индивидуализации. Если деяниями виновного, формально подпадающими под действие указанных статей УК РФ, причинен ущерб, не превышающий пределы крупного размера, содеянное может повлечь за собой гражданско-правовую или административную ответственность.

Статья 1082 ГК РФ предусматривает, что рот рассмотрении удовлетворяя требование о возмещении вреда, суд обязывает такое лицо возместить вред в натуре или возместить причиненные убытки, то есть расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утраты и повреждения имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Определении от 09.02.2016 №221-0, осуществление уголовного преследования от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения прокурором, следователем и дознавателем (часть первая статьи 21 УПК РФ) обязывает их к точному установлению причиненного преступлением ущерба, как того требует часть первая статьи 73 УПК РФ, которая прямо относит к числу подлежащих доказыванию обстоятельств наряду с событием преступления характер и размер причиненного им вреда, обеспечивая правильную квалификацию содеянного и доказывание предмета заявленного по уголовному делу гражданского иска о возмещении причиненного преступлением вреда.

Поэтому, с учетом указанных положений, в вопросах определения вреда в уголовном деле по данной категории дел должны учитываться нормы гражданского законодательства.

Вопреки доводам государственного обвинителя, период времени совершения инкриминируемого деяния в обвинительном заключении указано неверно. В тексте обвинительного заключения не раскрыто, в чем именно выразился характер вреда для ООО «<данные изъяты>, не оспаривает это нарушение государственный обвинитель в апелляционном представлении.

Обвинение должно быть понятным для привлекаемого к уголовной ответственности лица, когда вменяется в вину ущерб, в обвинении должны быть указаны не только размер ущерба в соответствии со ст. 15 ГК РФ, но и характер ущерба, как того требует п. 8 ч. 1 ст. 220 УПК РФ.

Просит постановление оставить без изменения, а апелляционное представление - без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления государственного обвинителя и принесенных на него возражений защитников, судебная коллегия не находит оснований для отмены постановления суда первой инстанции, так как принятое решение является законным, обоснованным и мотивированным.

С доводами государственного обвинителя о необоснованном возвращении уголовного дела прокурору согласиться нельзя, по следующим мотивам.

В соответствии с п. 1 ч.1 ст. 237 УПК РФ судья возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, если обвинительное заключение или обвинительный акт составлены с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения либо акта.

Принимая решение, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что обвинительное заключение в отношении ФИО2, ФИО3, ФИО4 и ФИО1, которым предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 180 УК РФ, составлено с нарушениями закона, что исключает возможность постановления приговора либо принятия судом иного решения на основе представленного обвинительного заключения.

В частности, при описании преступления размер ущерба, который является квалифицирующим признаком ст. 180 УК РФ, определен без учета обстоятельств дела, допущены противоречия при указании периода совершения инкриминируемого деяния.

Вывод суда о необходимости возвращения уголовного дела прокурору, представляется правильным, поскольку согласуется с требованиями ст. 220 УПК РФ, согласно которым в обвинительном заключении следователь излагает существо и формулировку обвинения, место и время совершения преступления, описание преступления, его способы, мотивы, цели и последствия, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.

Согласно п. 8 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении следователь указывает данные о потерпевшем, характере и размере вреда, причиненного ему преступлением; в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 220 УПК РФ, кроме перечня доказательств, подтверждающих обвинение, приводит и перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты, и краткое изложение их содержания.

Между тем указанные требования закона при составлении обвинительного заключения должным образом не выполнены.

В соответствии со статьей 47 УПК РФ обвиняемый на стадии предварительного расследования наряду с иными правами, имеет право знать, в чем он обвиняется, представлять доказательства, возражать против обвинения, защищать свои права и законные интересы.

В результате проводимых в ходе предварительного расследования следственных действий устанавливается и исследуется большинство доказательств по делу. Именно в досудебном производстве происходит формирование обвинения, которое впоследствии становится предметом судебного разбирательства и определяет его пределы.

Поэтому составленное с нарушением требований закона обвинительное заключение влечет существенное нарушение процессуальных прав обвиняемых, лишающих эффективной судебной защиты.

В случае выявления допущенных органами предварительного следствия процессуальных нарушений суд вправе принимать в соответствии с уголовно-процессуальным законом меры по их устранению с целью восстановления нарушенных прав участников уголовного судопроизводства и создания условий для всестороннего и объективного рассмотрения дела по существу.

Существенное процессуальное нарушение является препятствием для рассмотрения дела, которое суд не может устранить самостоятельно, и которое, как повлекшее лишение или стеснение гарантируемых законом прав участников уголовного судопроизводства, исключает возможность постановления законного и обоснованного приговора или иного решения.

По смыслу закона возвращение уголовного дела прокурору может иметь место, когда это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, если на досудебных стадиях допущены нарушения, которые невозможно устранить в ходе судебного заседания.

Возвращая данное уголовное дело прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, суд пришел к обоснованному выводу, что обвинительное заключение составлено с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, неустранимыми в ходе судебного разбирательства, которые исключают возможность постановления приговора или принятия иного решения.

Исходя из положений действующего законодательства Российской Федерации, товарный знак представляет собой обозначения, служащие для индивидуализации товаров, выполняемых работ или оказываемых услуг (далее - товары) юридических или физических лиц.

Чужим считается товарный знак, который зарегистрирован на имя иного лица и не уступлен по договору в отношении всех или части товаров либо право на использование которого не предоставлено владельцем товарного знака другому лицу по лицензионному договору.

По смыслу закона при рассмотрении уголовных дел о незаконном использовании товарного знака судам надлежит исходить из того, что обладателем исключительного права на товарный знак (знак обслуживания) может быть юридическое лицо или осуществляющее предпринимательскую деятельность физическое лицо. В соответствии с действующим законодательством Российской Федерации правообладатель вправе использовать товарный знак и запрещать его использование другими лицами. Никто не может использовать охраняемый в Российской Федерации товарный знак без разрешения правообладателя.

Правовая охрана товарного знака, а также наименования места происхождения товара в Российской Федерации предоставляется на основании их государственной регистрации в порядке, установленном действующим законодательством.

Приоритет товарного знака и исключительное право на него удостоверяются свидетельством, которое выдается на товарный знак или знак обслуживания, зарегистрированные федеральным органом исполнительной власти по интеллектуальной собственности.

Под незаконным использованием чужого товарного знака, знака обслуживания или сходных с ними обозначений для однородных товаров применительно к части 1 статьи 180 УК РФ понимается применение товарного знака или сходного с ним до степени смешения обозначения без разрешения правообладателя указанных средств индивидуализации, в том числе на товарах, этикетках, упаковках этих товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации либо хранятся и (или) перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации.

При рассмотрении дел о преступлениях, предусмотренных статьей 180 УК РФ, контрафактными следует признавать товары, этикетки, упаковки этих товаров, на которых незаконно используется товарный знак (знак обслуживания) или сходное с ним до степени смешения обозначение.

Вместе с тем судам следует учитывать, что в соответствии с действующим законодательством регистрация товарного знака не дает правообладателю права запретить использование этого товарного знака другими лицами в отношении товаров, которые были введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации непосредственно правообладателем или с его согласия. Следовательно, такие товары не могут признаваться контрафактными в случаях использования в отношении таких товаров зарегистрированного товарного знака лицом, не являющимся его владельцем.

Судом первой инстанции установлено и подтверждается материалами уголовного дела, что в обвинительном заключении при описании преступления не конкретизированы существенные обстоятельства, имеющие значение для дела с учетом вышеизложенных положений.

Как видно из содержания обвинительного заключения, фактический размер ущерба, причиненного преступлением, органом следствия установлен исходя из стоимости, указанной в документации ООО «Сыродел», оформленной при осуществлении отгрузки на реализацию продукции, которая согласно обвинению, является контрафактной.

При составлении обвинительного заключения не учтено, что понятия крупного размера и причинения крупного ущерба применительно к ст. 180 УК РФ, сформулированные законодателем, различаются.

Законодателем не установлен круг лиц, которым может быть причинен крупный ущерб в результате незаконного использования товарного знака. Безусловно, прежде всего, ущерб таким преступлением причиняется законному владельцу товарного знака, но может быть причинен и иным лицам.

По смыслу закона, с учетом разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.04.2007 N 14 «О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака», а также положений ст. 15 ГК РФ, ущерб причиняется владельцу знака в виде упущенной выгоды в связи с безвозмездным использованием знака и в связи с ухудшением положения владельца на рынке (ввиду подрыва репутации в связи с маркировкой товаров низкого качества, а также ввиду сокращения продаж в результате вытеснения с рынка (путем замены контрафактной).

Таким образом, под ущербом применительно к ст. 180 УК РФ понимается наступление реального материального ущерба, а также упущенная выгода, то есть доходы, которые получил бы правообладатель, если бы не были нарушены его права.

Вышеуказанные положения закона органом следствия оставлены без внимания и не учитывались при предъявлении обвинения и составлении обвинительного заключении, тогда как определение точного размера ущерба необходимо для доказывания обвинения и правильной юридической квалификации содеянного.

В обвинительном заключении не получил отражение ответ на запрос о предоставлении информации директора ООО «<данные изъяты>» ФИО9 относительно использования товарных знаков, в котором не приведен расчет причиненного ущерба, правообладатель ссылается на репутационные риски, связанные с использованием обозначений, сходных до степени смешения, с принадлежащими товарными знаками на продукции сомнительного качества ((т 4 л.д. 189-190).

В ответе генерального директора ООО «<данные изъяты>» указана сумма причиненного ущерба без приведения какого - либо финансово-экономического обоснования. (т. 1 л.д. 247)

В постановлении о признании потерпевшим ООО «<данные изъяты>» указано, что правообладателю причинении крупный ущерб в размере <данные изъяты> рублей, на что указывал и представитель потерпевшего ФИО10, который ссылался на заключенный лицензионный договора № 119-19 от 01 апреля 2019 года между ООО «<данные изъяты>» и «<данные изъяты>» о предоставлении права на использование словесных и изобразительного товарных знаков, правообладателем которых является ООО «<данные изъяты>».

Из показаний представителя потерпевшего в Российской Федерации ФИО16, изложенных в обвинительном заключении, также следует, что право на производство и реализацию продукции под товарной маркой «Добряна» и на использование товарных знаков №, №, № в Российской Федерации «<данные изъяты>» и ООО «<данные изъяты>».

Между тем в обвинительном заключении в перечне доказательств, на которые ссылается сторона защиты не приведен указанный лицензионный договор от 01 апреля 2019 года, тогда как сторона защиты неоднократно ссылалась на него в ходе предварительного следствия, а также при ознакомлении с материалами уголовного дела, как доказательство, подтверждающие необоснованность предъявленного обвинения.

Указанный договор не приобщался к материалам уголовного дела, несмотря на то, что он указан в качестве приложения к сообщению, поступившему в орган следствия непосредственно от правообладателя «Милкиленд - Украина», его копия представлена стороной защиты в суд первой инстанции.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о то, что противоречия при определении размера ущерба, причиненного правообладателю либо иным лицам, органом предварительного следствия не устранены.

Фактических данных, подтверждающих реальный размер причиненного ущерба, связанного с использованием чужих товарных знаков, в обвинительном заключении не приведено, не учтено то обстоятельство, что продукция ООО «<данные изъяты>» непосредственно на территорию Российской Федерации не поставляется.

Как видно из содержания обвинительного заключения, размер ущерба следствием установлен путем расчета на основании документации по отгрузке молокосодержащей продукции, принадлежащей ОАО «<данные изъяты>», с использованием упаковки с изображением товарного знака «<данные изъяты>». Кроме того, период совершения инкриминируемого преступления в обвинительном заключении изложен некорректно, что создает неясность и требует уточнения так как является значимым обстоятельством.

Вышеизложенные обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, при составлении обвинительного заключения не учтены.

При таких данных суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о возвращении уголовного дела прокурору для устранения допущенных нарушений, в целях восстановления нарушенных прав обвиняемых поскольку вышеуказанные недостатки обвинительного заключения являются существенными и не могут быть восполнены в судебном заседании.

Выводы, к которым пришел суд первой инстанции, о невозможности постановления судом приговора либо принятия иного решения на основе представленного обвинительного заключения, убедительно мотивированы в постановлении и разделяются судебной коллегией.

С учетом требований закона к проведению предварительного следствия, итоговым документом которого является обвинительное заключение, оценка ущерба должна быть произведена органом следствия, фактическая сумма реального ущерба установлена и изложена в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении. Данное требование непосредственно связано с правом на защиту обвиняемых от предъявленного обвинения.

Эти и другие юридически значимые обстоятельства при составлении обвинительного заключения не принимались во внимание.

В этой связи заслуживают внимания доводы стороны защиты, которые приведены в письменных возражениях и в судебном заседании апелляционной инстанции, о том, что размер ущерба применительно к ст. 180 УК РФ не отражен в обвинительном заключении, представитель потерпевшего в рамках уголовного дела указывал иной размер ущерба, чем установленный органом следствия согласно обвинительному заключению.

Допущенные органом предварительного следствия при составлении обвинительного заключения нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными, поскольку они лишают обвиняемых возможности осуществления прав, гарантированных уголовно-процессуальным законом, на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон.

Вопреки доводам апелляционного представления, обстоятельства, на которые указал суд в постановлении, препятствуют рассмотрению уголовного дела по существу и принятию законного и обоснованного судебного решения на основе представленного органом предварительного следствия обвинительного заключения.

Принятое судом первой инстанции решение основано на правильном толковании положений ст. 252 УПК РФ и обеспечивает как права обвиняемых на защиту от предъявленного обвинения, так и права стороны обвинения. Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену постановления, судом первой инстанции не допущено.

В силу закона суд не является органом уголовного преследования и не может подменять полномочия органа следствия при установлении обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, которые должны быть указаны в обвинительном заключении в полном объеме. Выяснение обстоятельств, имеющих существенных значение для уголовного дела, обязательных для доказывания, относится к компетенции органа предварительного следствия.

Доводы апелляционного представления о соблюдении следователем положений ст. 220 УПК РФ опровергается содержанием обвинительного заключения, в котором отсутствуют приведенные в обжалуемом постановлении сведения, необходимые для постановления законного и обоснованного судебного решения.

С учетом вышеизложенного, органу следствия следует принять меры к устранению выявленных недостатков обвинительного заключения, указанных в постановлении суда первой инстанции и настоящем апелляционном постановлении, препятствующих принятию решения судом на основании представленного обвинительного заключения.

Доводы апелляционного представления о соответствии обвинительного заключения требованиям ст. 220 УПК РФ и возможности рассмотрения уголовного дела в судебном заседании без устранения допущенных нарушений не основаны на требованиях закона и удовлетворению не подлежат.

Вместе с тем являются обоснованными и подлежат удовлетворению доводы прокурора Горбатко Л.И., которые приведены в судебном заседании апелляционной инстанции, о том, что в постановлении не указано процессуальное основание возвращения уголовного дела прокурору в соответствии с п. 1 ч. 1 со ст. 237 УПК РФ.

В этой связи в постановление надлежит внести уточнение относительно основания возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом - на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Оснований для изменения либо отмены мер пресечения, избранных каждому обвиняемому, на данной стадии производства по делу не имеется, с учетом тяжести инкриминируемого преступления.

Руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, ч. 2 ст. 389.33, УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

постановление Ипатовского районного суда Ставропольского края от 25 марта 2021 года, которым уголовное дело в отношении ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО1, обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 180 УК РФ, возвращено прокурору Ипатовского района Ставропольского края для устранения препятствий его рассмотрения судом, изменить:

в резолютивной части после слов «для устранения препятствий его рассмотрения судом» дополнить указанием «на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ».

В остальном постановление оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя Блудова С.В. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке выборочной кассации, предусмотренном ст.ст. 401.10 – 401.12 УПК РФ, непосредственно в Пятый кассационный суд общей юрисдикции.

При этом обвиняемые вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Судья