Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление и дополнение к нему прокурора Новоузенского района Саратовской области Васяева А.Б., апелляционную жалобу защитника Куницына А.К., действующего в интересах осужденной ФИО3, на приговор Новоузенского районного суда Саратовской области от 06 августа 2014 года, которым

ФИО3, <дата> года рождения, уроженка <адрес>, гражданка РФ, зарегистрированная по адресу: <адрес>, ранее не судимая,-

осуждена по ч. 3 ст. 159.2 УК РФ к 2 годам лишения свободы со штрафом в размере «40 (сорок тысяч) рублей» без ограничения свободы, на основании ст. 73 УК РФ основное наказание ФИО3 в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года;

ФИО4, <дата> года рождения, уроженка <адрес>, гражданка РФ, зарегистрированная и проживающая по адресу: <адрес>, ранее не судимая, -

осуждена по ч. 3 ст. 159.2 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы со штрафом в размере «10 (десять тысяч) рублей» без ограничения свободы, на основании ст. 73 УК РФ основное наказание ФИО4 в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год.

Взыскано в солидарном порядке с ФИО3 и ФИО4 в пользу Государственного учреждения - Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в <адрес> 374 093 рубля 53 копейки.

Заслушав выступление осужденной ФИО3, защитника Куницына А.К., поддержавших доводы апелляционной жалобы об отмене приговора, мнение прокурора Фоминой Н.И., полагавшей необходимым приговор изменить по доводам апелляционного представления, мнение представителя потерпевшего Р.А.В., полагавшего необходимым приговор суда оставить без изменения, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

ФИО3 и ФИО4 признаны виновными в мошенничестве при получении выплат, то есть в хищении денежных средств при получении иных социальных выплат, установленных законом и иными нормативными правовыми актами, путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений, совершенном группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.

Преступление совершено в 2012 году в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении и дополнении к нему прокурор <адрес> Васяев А.Б. ставит вопрос об изменении приговора ввиду неправильного применения судом уголовного закона при назначении осужденным основного и дополнительного наказания. В доводах указывает, что суд, постановив назначенное ФИО3 и ФИО4 наказание в виде лишения свободы условно, возложил на них, в том числе, обязанность в период испытательного срока - «не совершать административные правонарушения против общественного порядка». Однако, в силу ч. 2 ст. 74 УК РФ основанием для отмены условного осуждения является неисполнение осужденным возложенных на него судом обязанностей или совершение нарушения общественного порядка, за которое он был привлечен к административной ответственности. Таким образом, запрет на совершение административных правонарушений против общественного порядка содержится в самом Законе и возложение судом указанной обязанности является излишним, в связи с чем, автор представления просит исключить указание на нее из резолютивной части приговора. Кроме того, указывает, что судом ФИО3 и ФИО4 судом было назначено дополнительное наказание в виде штрафа, размер которого четко не определен. Так, ФИО3 в резолютивной части приговора назначен штраф в размере «40 (сорок тысяч) рублей», а ФИО4 в размере – «10 (десять тысяч) рублей». При таких обстоятельствах, автор представления просит внести соответствующие изменения в приговор и назначить ФИО3 штраф в размере 60 000 рублей в доход государства, а ФИО4 штраф в размере 10 000 рублей в доход государства.

В апелляционной жалобе защитник Куницын А.К., действуя в интересах осужденной ФИО3, не соглашаясь с приговором, указывает на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, на неправильное применение уголовного закона и нарушение уголовно процессуального закона при его вынесении, просит приговор отменить. В доводах, приводя анализ постановления о привлечении ФИО3 в качестве обвиняемой от 11 апреля 2012 года и обвинительного заключения, приговора, а так же гражданского, жилищного законодательства и Федерального закона «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей», считает, что суд в нарушение требований ст. 252 УПК РФ в приговоре вышел за пределы предъявленного обвинения, указав вместо признанного следствием потерпевшего – ГУ УПФР в <адрес>, потерпевшего – федеральный бюджет в лице ГУ УПФР в <адрес>. Полагает, что в судебном заседании достоверно установлено, что сделка купли-продажи дома, расположенного по адресу: <адрес>, совершенная между ФИО3 и ФИО4, фиктивной не является, а потому выводы суда в этой части не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Указывает на необъективность суда, который необоснованно отказал в ходатайствах защиты о допросе в качестве свидетелей О.О.А., Г.Ю.А. и её супруга, показания которых могли повлиять на выводы суда о виновности ФИО3 Считает, что судом не установлен обязательный признак хищения – причинение ущерба потерпевшему, поскольку материнский капитал, как дополнительная мера социальной поддержки, была направлена и использована ФИО3 на возможность улучшения ею и членами её семьи жилищных условий, сделка купли-продажи была совершена, а потому ущерба Федеральному бюджету причинено не было. Анализирует показания свидетелей М.Н.В., К.Т.В., К.С.В., П.Е.Н., М.А.Ю., Б.А.М., Ш.Е.П., Ш.Л.Ю., Ш.А.А., Т.П.А., Н.Д.В., считая они не подтверждают бесспорно вину его подзащитной, а ряд свидетелей заинтересованы в деле и имели повод для ее оговора. Не соглашается с оценкой, данной судом указанным доказательствам, полагая, что единственным доказательством вины ФИО3 является только показания заинтересованного лица – осужденной ФИО4 Обращает внимание на то, что показания допрошенных по делу представителя потерпевшего, свидетелей, осужденной ФИО4, изложенные в приговоре, не соответствуют протоколу судебного заседания. Считает, что в приговоре суда не было приведено доказательств того, что ФИО3 путем обмана или злоупотребления доверием получила средства материнского капитала, не намереваясь их использовать на улучшение жилищных условий своей семьи, напротив постановление неправосудного приговора, по мнению автора жалобы, может стать основанием для последующего ухудшения жилищных условий несовершеннолетних детей ФИО3 Ссылаясь на постановление Конституционного суда РФ от 08 июля 2014 года № 21-П и правила предоставления молодым семьям выплат на приобретение (строительство) жилья и их использования, Федеральный закон «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей», считает, что материнский (семейный) капитал не относится к иным социальным выплатам, а потому в действиях ФИО3 отсутствуют признаки состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159.2 УК РФ, как хищения денежных средств, при получении социальных выплат.

В возражениях на апелляционную жалобу защитника Куницына А.К. осужденная ФИО4, потерпевший – ГУ УПФР в <адрес> и прокурор <адрес> Васяев А.Б., опровергая доводы жалобы, как необоснованные, просят оставить ее без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и дополнения к нему, апелляционной жалобы и возражений на нее, суд апелляционной инстанции пришел к следующему.

Суд принял все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела.

Обвинительный приговор, вопреки доводу апелляционной жалобы защитника Куницына А.К., соответствует требованиям ст. ст. 302 - 304, 307 - 309 УПК РФ, в нем указаны обстоятельства, установленные судом, дан анализ доказательств, обосновывающих вывод о виновности ФИО3 и ФИО4, мотивированы выводы суда относительно правильности квалификации преступления и назначения уголовного наказания.

Судом правильно установлены фактические обстоятельства дела, при которых ФИО3 и ФИО4 совершили мошенничество при получении выплат, то есть хищение денежных средств при получении иных социальных выплат, установленных законами и иными нормативными правовыми актами, путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений, группой лиц по предварительному сговору в крупном размере.

При этом, виновность ФИО3 и ФИО4 в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст. 159.2 УК РФ, подтверждена доказательствами, непосредственно и объективно исследованными в судебном заседании:

- показаниями представителя потерпевшего – Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в <адрес> Ч.Е.Н. о том, что в связи с рождением второго ребенка <дата> ФИО3 был выдан сертификат на материнский капитал, а <дата> по заявлению последней денежные средства в сумме 374 093,53 рубля были перечислены на расчетный счет ООО «<данные изъяты>» в счет погашения задолженности по основному долгу и по уплате процентов по договору микрозайма, заключенному с ФИО3 В феврале 2014 года от сотрудников полиции ей стало известно о том, что договор купли-продажи <адрес> в <адрес>, принадлежащего ФИО4, от <дата>, является фиктивным, заключенным по просьбе ФИО3 с целью обналичивания ею средств материнского капитала. ФИО4 денежных средств по данной сделке не получала и до настоящего времени проживает в указанном доме с семьей, несет бремя его содержания и оплачивает коммунальные услуги, что подтверждает фиктивность сделки. В результате преступных действий ФИО3 и ФИО4, которыми израсходована социальная выплата в виде материнского капитала не по назначению, то есть не на улучшение жилищных условий детей, Федеральному бюджету в лице Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в <адрес> был причинен материальный ущерб на сумму 374 093,53 рубля;

- показаниями свидетеля Б.А.Ю. – оперуполномоченного УЭБиПК МВД РФ по Саратовской области о поступлении в конце января 2014 года оперативной информации о том, что договор купли-продажи <адрес> в <адрес>, принадлежащего ФИО4, от <дата>, является фиктивным. Данный договор был заключен по просьбе ФИО3 с целью обналичивания последней средств материнского капитала. При проверке указанная информация подтвердилась, в том числе, в ходе опросов участников сделки, которые факт мошенничества не отрицали;

- показаниями свидетелей Б.А.М., К.С.В., К.Т.В. –родственников ФИО4, о том, что в начале сентября 2012 года к последней обратилась ФИО3 с просьбой составить фиктивный договор купли-продажи ее дома, с целью обналичить средства материнского капитала. ФИО4 согласилась. В данном доме семья К-вых проживает до настоящего времени, они содержат дом в надлежащем состоянии, производят ремонт и оплату всех коммунальных услуг;

- показаниями свидетелей П.Е.Н., М.А.Ю. и М.Н.В. - родственников ФИО3, о том, что в начале сентября 2012 года ФИО3 обращалась к П.Е.Н. с просьбой заключить фиктивный договор купли-продажи принадлежащего ей дома, с целью обналичивания материнского капитала, она отказала. Впоследствии им стало известно, что фиктивный договор купли-продажи дома был заключен ФИО3 с ФИО4, которая с семьей проживает до настоящего времени в своем доме и оплачивает коммунальные услуги. Деньги, полученные от обналичивания материнского капитала, ФИО3 потратила на личные нужды – приобретала продукты питания, спиртное, купила себе и матери шубы, кольцо, вещи;

- показаниями свидетелей Ш.Е.П., Ш.Л.Ю., Ш.А.А. и Ш.А.А. - соседей семьи К-вых об обстоятельствах заключения фиктивного договора купли-продажи жилого дома по адресу: <адрес>, ставших им известными со слов ФИО4;

- показаниями свидетелей С.С.А. и К.Ю.А., о том, что <дата> ООО «<данные изъяты>» был заключен договор микрозайма с ФИО3 Микрозайм выдавался ФИО3 на улучшение жилищных условий путем приобретения жилого дома по адресу: <адрес>. <дата>, согласно платежному поручению на расчетный счет ФИО3 были перечислены по договору микрозайма денежные средства. Впоследствии микрозайм ФИО3 был погашен из средств Пенсионного Фонда в <адрес> по материнскому (семейному) капиталу;

- показаниями свидетеля Т.П.А. о том, что он, как риелтор, занимался оформлением договора купли-продажи жилого дома, расположенного по адресу: <адрес>. В качестве продавца дома выступала ФИО4, в собственности которой данный дом находился, а в качестве покупателя - ФИО3 Стоимость дома по договору купли-продажи составляла 450000 рублей. При нем ФИО3 ФИО4 деньги за дом не передавала, но расписку о произведении расчетов последняя написала. В январе 2014 года от ФИО4 он узнал, что договор купли-продажи принадлежащего ей дома являлся фиктивным, заключенным по просьбе ФИО3 с целью обналичивания той средств материнского капитала.

- аналогичными показаниями свидетеля Н.Д.В.;

- протоколом выемки от <дата>, в ходе которой у представителя потерпевшего ГУ УПФР в <адрес> было изъято дело лица, имеющего право на дополнительные меры государственной поддержки на ФИО3;

- протоколом осмотра документов от <дата>, в ходе которого было осмотрено и признано вещественным доказательством дело лица, имеющего право на дополнительные меры государственной поддержки на ФИО3;

- протоколом выемки от <дата>, в ходе которой у ФИО4 были изъяты документы на жилой дом по адресу: <адрес>;

- протоколом осмотра документов, в ходе которого были осмотрены и приобщены в качестве вещественных доказательств к уголовному делу документы на жилой дом по адресу: <адрес>;

- справкой Сбербанка России об отчете всех операций по лицевому счету ФИО3, подтверждающей зачисление <дата> на лицевой счет ФИО3 денежных средств в размере 334012,08 рублей;

- другими доказательствами, приведенными в приговоре и подтверждающими время, место, способ и другие обстоятельства инкриминируемого ФИО3 и ФИО4 преступления.

Кроме того, виновность ФИО3 и ФИО4 подтверждается показаниями ФИО4 о полном признании своей вины в совершении совместно с ФИО3 мошеннических действий, из которых следует, что в сентябре 2012 года к ней обратилась ранее знакомая ФИО3 с просьбой составить фиктивный договор купли-продажи принадлежащего ей дома по адресу: <адрес>, с целью обналичить материнский капитал. Сначала она не соглашалась, но после неоднократных уговоров ФИО3 согласилась. Та также пообещала, что после перечисления ей денег материнского капитала примерно через полгода она переоформит права на дом обратно в ее пользу. <дата> они с ФИО3 подписали договор купли-продажи дома, она написала расписку якобы о получении от последней денег в сумме 450 000 рублей, однако, этой суммы от нее фактически не получила. Через некоторое время, после оформления документов на дом в регистрационной палате, она забрала у ФИО3 их себе. Последняя также передала ей 10 000 рублей для последующего переоформления права собственности на дом на ее имя. В течение 2013 года и января 2014 года она искала ФИО3, которая на тот момент проживала в <адрес>, чтобы согласно договоренности переоформить дом обратно на ее имя, однако та на звонки не отвечала и скрывалась от нее. В феврале 2014 года она сообщила сотрудникам полиции о фиктивности сделки с ФИО3 В доме она проживает до настоящего времени со своей семьей, несет бремя его содержания, производит оплату всех коммунальных услуг. ФИО3 же после возбуждения настоящего уголовного дела подала в суд иск о ее выселении из дома. Дети ФИО3 проживают со своей бабушкой в <адрес>, которая занимается их воспитанием. На что ФИО3 потратила средства материнского капитала ей неизвестно.

Судом обоснованно были положены в основу обвинительного приговора эти показания ФИО4, поскольку они на протяжении всего предварительного следствия и судебного разбирательства последовательны, непротиворечивы и согласуются с вышеприведенными доказательствами.

Показания потерпевшего, свидетелей обвинения, ФИО4, вопреки доводу жалобы защитника Куницына А.К., соответствуют протоколу судебного заседания, подробно проанализированы судом и обоснованно положены в основу приговора.

Оценка этих показаний судом дана полная и правильная, противоречий, влияющих на выводы суда первой инстанции о виновности осужденных, они не содержат.

Все доказательства, положенные судом в основу обвинительного приговора, получены с соблюдением требований ст. ст. 74, 86, 89 УПК РФ, соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Их совокупность была судом обоснованно признана достаточной для признания ФИО3 и ФИО4 виновными в совершении инкриминируемого им преступления.

Показания ФИО3 о невиновности, а также доводы защиты о недостоверности показаний ФИО4, об оговоре ею и другими свидетелями ФИО3, об отсутствии признаков хищения, о законности сделки купли-продажи дома тщательно судом проверены и обоснованно отвергнуты, как не нашедшие объективного подтверждения в судебном заседании.

При таких обстоятельствах аналогичные доводы защитника Куницына А.К., изложенные в апелляционной жалобе, суд апелляционной инстанции признает несостоятельными и не находит оснований для того, чтобы давать иную оценку доказательствам, которыми суд руководствовался при опровержении доводов защиты.

Представленная защитником Куницыным А.К. в суд апелляционной инстанции выписка по лицевому счету ФИО3, содержащая сведения о снятии ею денег в период с <дата> по <дата>, не опровергает вывод суда первой инстанции о фиктивности сделки купли-продажи дома между ФИО3 и ФИО4, который основан на иных, помимо сведений Сбербанка, вышеприведенных доказательствах. Вопреки доводам защиты, данная выписка обоснованность приговора под сомнение не ставит.

Показания осужденной ФИО3, не признавшей свою вину, показания свидетелей защиты Д.Л.В., Я.С.В., Т.О.А., подтвердивших показания ФИО3 в части законности сделки купли-продажи дома и передачи ею денег за дом ФИО4 также получили надлежащую оценку в приговоре, оснований сомневаться в правильности которой у суда апелляционной инстанции не имеется.

Действия ФИО3 и ФИО4 судом правильно квалифицированы по ч.3 ст. 159.2 УК РФ, как мошенничество при получении выплат, то есть хищение денежных средств при получении иных социальных выплат, установленных законами и иными нормативными правовыми актами, путем предоставления заведомо ложных и недостоверных сведений, совершенное группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.

Оснований считать, что суд в нарушение ст. 252 УПК РФ вышел за рамки предъявленного ФИО3 и ФИО4 обвинения, на что указал в своей жалобе защитник Куницын А.К., у суда апелляционной инстанции не имеется.

Довод апелляционной жалобы о том, что материнский капитал не относится к иным социальным выплатам, за хищение которых предусмотрена ответственность, является несостоятельным и основан на неправильном понимании уголовного закона.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, не имеется.

С доводом апелляционной жалобы о необъективности суда при рассмотрении дела согласиться также нельзя. Как следует из протокола судебного заседания, председательствующим выполнены в полном объеме требования ст.ст. 15 и 243 УПК РФ по обеспечению состязательности и равноправия сторон. Все ходатайства, заявленные участниками процесса, были разрешены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Необоснованных отказов в удовлетворении ходатайств, которые могли бы повлиять на правильность сделанных судом выводов о виновности осужденных, в том числе допросе свидетелей О.О.А., Г.Ю.А., ее супруга, не имеется.

Никаких ходатайств о дополнении судебного следствия от осужденных и защиты не поступило. Суд обоснованно объявил судебное следствие законченным.

Наказание ФИО3 и ФИО4 назначено с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности виновных, всех установленных по делу смягчающих обстоятельств, на основании совокупности которых суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о возможности исправления осужденных без реального исполнения наказания в виде лишения свободы, и в соответствии с требованиями закона применил положения ст. 73 УК РФ, определив испытательные сроки каждой из осужденных и возложив ряд обязанностей.

Вместе с тем, как видно из обжалуемого приговора, суд, среди обязанностей, возложенных на ФИО3 и ФИО4, указал и на обязанность не совершать административных правонарушений против общественного порядка. Однако сам факт нарушения общественного порядка в силу ч.2 ст. 74 УК РФ является основанием для отмены условного осуждения, в связи с чем, указанная судом обязанность не относится к обязанностям в смысле ч. 5 ст. 74 УК РФ, способствующим исправлению осужденных.

При таких обстоятельствах доводы апелляционного представления заслуживают внимания, приговор подлежит изменению, а указание суда о возложении на осужденных ФИО3 и ФИО4 обязанности не совершать административных правонарушений против общественного порядка подлежит исключению из резолютивной части приговора.

Суд апелляционной инстанции находит обоснованными также доводы апелляционного представления и в части неправильного применения уголовного закона при назначении осужденным дополнительного наказания в виде штрафа.

Так, назначив осужденным основное наказание в виде лишения свободы условно, суд применил к ним дополнительное наказание в виде штрафа.

При этом, в резолютивной части приговора суд указал о назначении ФИО3 штрафа в размере «40 (сорок тысяч) рублей», а ФИО4 - в размере «10 (десять тысяч) рублей».

Согласно ст. 46 УК РФ минимально допустимый штраф, назначаемый за совершение преступлений, составляет 5 000 рублей.

Назначенный же по данному приговору размер штрафа четко не определен, в связи с чем, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что данное наказание суд в соответствии с требованиями закона фактически не назначил.

Принимая во внимание доводы апелляционного представления о назначении ФИО3 дополнительного наказания в виде штрафа, учитывая обстоятельства совершенного преступления и ее имущественное положение, также ее семьи, суд апелляционной инстанции считает необходимым назначить ФИО3 штраф в размере 60 000 рублей в доход государства.

Дополнительное наказание в виде штрафа ФИО4 суд апелляционной инстанции считает возможным не назначать.

Гражданский иск потерпевшего, по мнению суда апелляционной инстанции, разрешен правильно, в соответствии с требованиями гражданского законодательства.

С учетом изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Новоузенского районного суда Саратовской области от 6 августа 2014 года в отношении ФИО3 и ФИО4 изменить.

Исключить из резолютивной части приговора указание о назначении ФИО4 дополнительного наказания в виде штрафа.

Исключить из числа обязанностей, возложенных на ФИО3 и ФИО4 для исполнения в период испытательного срока, обязанность не совершать административных правонарушений против общественного порядка.

К назначенному ФИО3 основному виду наказания по ч.3 ст. 159.2 УК РФ в виде 2 лет лишения свободы, условно, с испытательным сроком на 2 года, назначить дополнительное наказание в виде штрафа в размере 60 000 рублей в доход государства.

В остальной части указанный приговор в отношении ФИО3 и ФИО4 оставить без изменения, а апелляционную жалобу защитника Куницына А.К. – без удовлетворения.

Председательствующий: