Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Уездного М.Н. и его защитника - адвоката Коклейкина Н.С. на приговор Калининского районного суда г.Чебоксары Чувашской Республики от 25 декабря 2013 года, которым

Уездный М.Н. , ДД.ММ.ГГГГ, <данные изъяты>, несудимый,

осужден по ст.30 ч.3 - ст.138.1 УК Российской Федерации к штрафу в размере 17000 рублей.

Мера пресечения Уездному М.Н. до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения - в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

По делу разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Лазарева Э.Г., пояснения осужденного Уездного М.Н., его защитника – адвоката Коклейкина Н.С., поддержавших апелляционные жалобы, мнение прокурора Филиппова А.Н., полагавшего приговор подлежащим оставлению без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Уездный М.Н. осужден за покушение на незаконный сбыт специального технического средства, предназначенного для негласного получения информации.

Преступление совершено около 14 часов 17 апреля 2013 года в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Уездный М.Н. вину в совершении преступления не признал.

В апелляционной жалобе осужденный Уездный М.Н. считает приговор суда незаконным, необоснованным и не справедливым. Указывает, что при описании преступного деяния по ст. 138.1 УК РФ приговор должен содержать доказанные факты нарушения подсудимым конкретных статей нормативных правовых актов, которые устанавливают порядок и условия производства, сбыта или приобретения специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации (далее СТС НПИ), а также указать, в чем конкретно выразились эти нарушения. Обвинение в части того, что продавая часы - будильник он нарушил конституционные права граждан на неприкосновенность частной жизни, а также на недопустимость сбора и хранения информации о частной жизни лица без его согласия, гарантированные ст.ст. 23 и 24 Конституции РФ, считает недоказанными и не укладывающимися в диспозицию ст. 138.1 УК РФ.

Полагает, что упоминание суда, что в соответствии с Федеральным законом РФ от 04.05.2011г. №99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности», деятельность по реализации СТС подлежит лицензированию, к нему никакого отношения не имеет, поскольку предпринимательской деятельностью он не занимается. Кроме того никаких упоминаний о том, что он нарушил данный закон, приговор не содержит. Считает, что в нарушении ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть приговора не содержит описания преступного деяния, признанного судом доказанным. При этом усматривает нарушение его прав, поскольку в приговоре суда не указано, в чем конкретно заключалась незаконность его действий при попытке сбыта технического средства и какие конкретно правовые предписания нормативных актов им были нарушены.

Указывает, что Конституционный Суд РФ обязал органы, осуществляющие уголовное преследование и суд установить не только сам факт совершения действий на сбыт СТС, но и доказать их противозаконность. Судебное следствие по данному делу ограничилось доказыванием самого факта приобретения им будильника, а также его сбыта. При этом в суде не исследовались нормативно-правовые акты, которые устанавливают порядок и условия оборота СТС НПИ, не раскрывалось их содержание и не устанавливалось, какие конкретные нормы данных актов им были нарушены и в чем эти нарушения выразились. В ходе судебных слушаний им заявлялось ходатайство об исследовании закона «О лицензировании отдельных видов деятельности» и закона «Об ОРД», а также приобщении к материалам дела положений этих законов, которые устанавливают порядок и условия оборота СТС НПИ, и именно в нарушении этих законов ему предъявлено обвинение. Исследование данных нормативных актов имело решающее значение для подтверждения его невиновности. Однако суд, согласившись с возражением государственного обвинителя, отказал в удовлетворении ходатайства. Поэтому полагает, что ссылка суда в приговоре на нормы этих законов противоречит требованиям ст. 240 УПК РФ.

Указывает, что на момент совершения деяния он не осознавал, и не мог осознавать, что такое СТС НПИ, кроме того принадлежность какого-либо технического средства к этой категории может быть установлена только в результате экспертного исследования, а он такими познаниями не обладает.

В суде не доказано, что он осознавал общественную опасность своих действий и желал их наступления. Суд подменил понятие прямого умысла домыслами стороны обвинения о том, что в объявлении о продаже часов он якобы указал, что в них имеется скрытая видеокамера и что продаваемый предмет благодаря высокой незаметности является лучшим помощником в сборе доказательств, в разговоре с оперативными работниками он якобы сообщил им о том, что собирался использовать устройство для охраны своей квартиры, а, следовательно, осознавал, что с помощью данного предмета можно негласно получить информацию. Сам по себе разговор с оперативными работниками, на который ссылается суд в приговоре, не является допустимым доказательством. Ссылка суда на распечатку аудиозаписи, которая производилась негласно в ходе его опроса оперативным работником ФИО1, то есть до возбуждения уголовного дела, если они впоследствии не подтверждены в ходе процессуальных действий, не могут использоваться в качестве доказательств, поскольку такое использование будет нарушать право лица не свидетельствовать против самого себя. Осознание факта наличия встроенной видеокамеры в будильнике, а также осознание возможности негласного получения информации с помощью этого предмета, не является доказательством того, что он осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желал их наступления.

В суде не доказано, что данные часы предназначались именно для целей получения информации, составляющей тайну частной жизни. Использование данного устройства для охраны собственного жилища не противоречит законодательству РФ. Суд проигнорировал доводы стороны защиты и не учел конституционно-правовой смысл нормы ст. 138.1 УК РФ, выявленный Конституционным Судом РФ в Постановлении №3-П от 31.03.2011 г., в котором указано, что правоприменители, в том числе суды общей юрисдикции при разрешении конкретных дел, не вправе применять положение ч.3 ст. 138 УК РФ в истолковании, расходящемся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом РФ в настоящем Постановлении.

Полагает, что с помощью данного устройства посягать на конституционные права, предусмотренные ст.ст. 23 ч.2, 24 ч.2 и 25 Конституции РФ невозможно. Использование данного предмета в собственном жилье, с целью охраны своего имущества, не нарушает ничьих прав на частную жизнь. Данный предмет не представляет общественный опасности и с помощью него невозможно причинять существенный вред охраняемым уголовным законом объектам. Указывает, что в силу малозначительности его действия не представляют общественной опасности, соответственно в его действиях отсутствует объективная сторона преступления и состав инкриминируемого преступления. Просит отменить приговор суда и прекратить уголовное преследование в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

В апелляционной жалобе адвокат Коклейкин Н.С. считает приговор суда незаконным и несправедливым. Указывает, что состав данной статьи является бланкетным. В постановлении о возбуждении уголовного дела указан закон, который на момент возбуждения не имел юридической силы, связанной с его отменой. Таким образом, полагает, что возбуждение уголовного дела и последующие следственные действия являются незаконными. Следствием допущено нарушение требований ст. 146 УПК РФ, что повлекло нарушение прав Уездного М.Н. на защиту. Суд установил, что действительно указанный в постановлении закон утратил силу до возбуждения уголовного дела. Однако суд полагает, что данное обстоятельство не свидетельствует о возбуждении уголовного дела с нарушением норм уголовно-процессуального законодательства, поскольку в постановлении от 06.06.2013 г. имеются все сведения, подлежащие указанию в этом документе. Выражает несогласие с выводами суда, так как данная статья носит бланкетный характер, следовательно, указание сведений о нарушении лицом какого-то конкретного закона в постановлении о возбуждении уголовного дела должно быть обязательным и достоверным.

Полагает, что выводы суда о том, что Уездный якобы нарушил статьи 23 и 24 Конституции РФ, а также п.7 ст.3 Федерального закона РФ «Об информации, информационных технологиях и защите информации» основаны на домыслах и на предположениях, поскольку в силу плохого зрения Уездный приобрел электронный будильник с голосовым оповещением времени для собственного использования. Купил официально, будильник легально прошел таможенный контроль, доставка осуществлена почтой России. В связи с тем, что будильник оповещает время на английском языке, он решил продать его.

Полагает, что суд необоснованно оставил обвинение за сбыт СТС НПИ, указав, что:

- в объявлениях о продаже Уездный указал, что будильник имеет скрытую камеру,

- продаваемый предмет, благодаря высокой незаметности является лучшим помощником в сборе доказательств,

- в ходе опроса, он сообщил сотрудникам правоохранительных органов о том, что, узнав о таких свойствах часов, он собирался использовать их для того, чтобы следить за домом в свое отсутствие,

- ему, с учетом внешнего вида указанного устройства, достоверно известно о том, что с его помощью можно негласно получить информацию,

- наличие скрытой видеокамеры,

- возможность автономной записи видеоизображения,

- видеокамера закамуфлирована, то есть, замаскирована под часы-будильник, и позволяет незаметно получать визуальную информацию, поэтому будильник является СТС НПИ.

Данный вывод суда полагает ошибочным и противоречащим положениям статьи 138.1 УК РФ, которая устанавливает лишь ответственность за незаконный оборот СТС НПИ.

Указывает, что допрошенные в судебном заседании оперативные сотрудники отдела «К» заявили, что устройства, подобные этим часам не могут использоваться в оперативной работе и при закупке Уездный не сообщал им, что продает СТС НПИ. Эксперт также подтвердил, что оперативные подразделения в своей деятельности не используют подобные изделия. Поэтому полагает, что данное устройство не является СТС НПИ. Кроме того указывает, что эксперт, как специалист в технической области, вышел за пределы своей компетенции, поскольку в своем заключении указал, что данное устройство относится к категории СТС НПИ по единственному признаку, а именно по признаку камуфлирования. А камуфлирование это совсем из другой области. Полагает, что эксперт дал заведомо ложное заключение, указав, что представленное устройство находится в работоспособном состоянии и функционально завершенное. В то же время, при допросе он указал, что в устройстве не работает микрофон, что данное устройство без карты памяти не функционирует. В момент изъятия карты памяти в нем не было. Следовательно, отсутствует состав преступления, так как в наличии негодный предмет.

Указывает, что само устройство не было представлено суду в качестве вещественного доказательства, оно не явилось предметом исследования судом в соответствии с главой 10 УПК РФ.

Указание суда на наличие в будильнике скрытой камеры, данные опроса Уездного сотрудниками правоохранительных органов, в ходе которого он показал, что собирался следить за своим жильем и получить негласную информацию, не может быть основанием для вынесения обвинительного приговора. Данные сведения не являются доказательством для признания будильника СТС НПИ и о наличии умысла на оборот СТС НПИ, поскольку документа с опросом Уездного М.Н. в деле нет. Аудио-видеозапись беседы оперативных работников с Уездным не является допустимым доказательством, так как Уездный хотя и был уведомлен о ст.51 Конституции РФ, однако само право отказаться от дачи показаний ему не разъяснено. Кроме того ему не разъяснено право на помощь адвоката. Данные аудио-видеозаписи имеют явные признаки монтажа.

Вызывают сомнения в достоверности, полученные прокуратурой дополнительные сведения о скриншотах, представленных суду 24 декабря 2013 года, поскольку не имеют подписей и печатей.

Из поля зрения суда выпал момент со световой индикацией. При любой операции будильник реагирует светодиодным индикатором красного цвета на фронтальной части, то есть он загорается и горит в течение 1 минуты, а затем гаснет. Однако в своем заключении эксперт не указал, каким образом и каким прибором он засекал данное время. Суд не дал должной оценки этому обстоятельству, так как обнаружение приборов, относящихся к специальным техническим средствам, подпадающим под действие ст. 138.1 УК РФ, в силу малогабаритности, закамуфлированности или технических параметров возможно только при помощи специальных устройств.

Приговором определена противозаконность действий Уездного М.Н., которые заключаются в том, что он нарушил ст.6 закона «Об оперативно-розыскной деятельности» и п.2 ч.1 ст. 12 федерального закона №99 «О лицензировании отдельных видов деятельности» поскольку не имел лицензии на приобретение и сбыт СТС НПИ. Полагает, что суд, ссылаясь на эти законы, неправильно квалифицировал действия Уездного М.Н. и неправильно применил нормы материального права, поскольку в соответствии с указанными законами лицензированию подлежат не единичные факты изготовления, приобретения или сбыта физическими лицами одного или нескольких СТС НПИ, а лишь предпринимательская деятельность (то есть работы и услуги) индивидуальных предпринимателей или юридических лиц, осуществляющих деятельность в области разработки, производства, сбыта или приобретения с целью сбыта СТС НПИ. В материалах дела отсутствуют доказательства осуществления Уездным М.Н. предпринимательской деятельности, а приобретение, а потом реализация не нужного технического средства не является такой деятельностью и соответственно не требует наличия лицензии. Полагает, что приговор основан на неправильном применении норм материального и процессуального права. Кроме этого в действиях Уездного М.Н. отсутствует субъективная сторона преступления, а именно вина, умысел на сбыт СТС НПИ.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционных жалобах, судебная коллегия не находит оснований для отмены приговора суда по следующим основаниям.

Так, в соответствии со ст. 389.1 УПК Российской Федерации, не вступившие в законную силу судебные решения, могут быть обжалованы сторонами в апелляционном порядке.

Согласно требованиям ст. 307 УПК Российской Федерации описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления, доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимого, мотивы, по которым суд отверг другие доказательства, и другие обстоятельства, перечисленные в пунктах 4 и 5 указанной статьи. Каждое доказательство в соответствии со ст.88 УПК РФ подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточными для разрешения уголовного дела.

Судебная коллегия, отвергая доводы осужденного Уездного М.Н. и его защитника - адвоката Коклейкина Н.С. о невиновности Уездного М.Н. в совершении преступления, за которое он осужден, считает, что суд первой инстанции обоснованно положил в основу выводов по делу показания свидетелей ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО1, ФИО5, ФИО6 и эксперта ФИО7 Кроме показаний свидетелей и эксперта, вина осужденного подтверждается подробно изложенными в приговоре письменными документами дела, а так же другими доказательствами, приведенными в описательно-мотивировочной части приговора.

Все собранные по делу доказательства проверены всесторонне, полно и объективно, надлежаще исследованы в судебном заседании и правильно признаны судом допустимыми.

Вопреки доводам жалоб заключения эксперта от 28 июня 2013 года и 24 октября 2013 года соответствуют предъявляемым ст.204 УПК РФ требованиям и являются допустимыми доказательствами.

Все выводы суда основаны на фактических данных уголовного дела и полностью соответствуют им. Оснований относиться с сомнением к доказательствам обвинения, проверенным судом в соответствии с требованиями УПК Российской Федерации, и положенным в основу обвинительного приговора, нет.

Выводы суда в описанной части доводов в приговоре приведены достаточно подробно и являются обоснованными.

Таким образом, судебная коллегия считает, что перечисленные судом в приговоре доказательства добыты в соответствии с требованиями УПК Российской Федерации, являются допустимыми и правомерно положены судом в основу обвинительного приговора. Приговор постановлен на основе всесторонне и полно исследованных доказательств, которым дана надлежащая оценка.

Осужденный Уездный М.Н. в суде, не признавая свою вину, ссылался на то, что на сайте в сети Интернет он заказал себе часы, оповещающие о времени голосом, но получив их, понял, что они оповещают на английском языке, в связи с чем решил продать их. Из картинок в инструкции и на коробке ему стало известно, что часы имеют дополнительно функции видео и аудиозаписи. Он нашел объявление в сети Интернет о продаже часов, похожих на его, и разместил в сети Интернет объявление о продаже часов с видеокамерой, указав номер своего телефона. В апреле 2013 года он продал часы за 1200 рублей. О том, что законодательством Российской Федерации запрещено размещение подобного объявления о продаже часов, он не знал. Ему не было известно, что такие предметы являются запрещенными в свободном обороте на территории РФ.

Однако данные доводы осужденного опровергаются исследованными как в суде первой инстанции, так и в суде апелляционной инстанции доказательствами. Так, в объявлениях о продаже часов, Уездный М.Н. указывал, что в них встроена скрытая камера, и продаваемый предмет благодаря высокой незаметности является лучшим помощником в сборе доказательств. Кроме того, в ходе опроса он сообщил, что узнав о технических свойствах часов, он собирался использовать их для того, чтобы следить за домом в его отсутствие.

Таким образом, изложенное свидетельствует об умысле осужденного Уездного М.Н. на незаконный сбыт специального технического средства. Объективная сторона указанного преступления осужденным была выполнена, а именно Уездный М.Н. сбыл ФИО2, действующему в рамках ОРМ специальное техническое средство, предназначенное для негласного получения информации за 1200 рублей. Однако свои преступные действия Уездный М.Н. до конца довести не смог по независящим от его воли обстоятельствам, поскольку данное специальное техническое средство было изъято из незаконного оборота сотрудниками полиции.

Вопреки доводам жалоб выводы суда о наличии в действиях Уездного М.Н. указанного состава преступления являются правильными, и суд первой инстанции правильно квалифицировал его действия по ст. 30 ч.3 – ст. 138.1 УК Российской Федерации. Правовая оценка действиям осужденного судом дана правильная. Выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Вина осужденного в содеянном полностью доказана. Доказательства, положенные в основу обвинительного приговора, бесспорны, достоверны, полностью согласуются между собой и с другими материалами дела. Оснований не доверять показаниям свидетелей и письменным документам дела, нет. Показания свидетелей обвинения логически последовательны, не противоречивы, согласуются между собой и взаимно дополняют друг друга, объективно подтверждены письменными документами.

При исследовании доказательств и оглашении письменных документов дела в судебном заседании нарушений норм закона не допущено. Судом первой инстанции все обстоятельства дела, доводы осужденного и стороны защиты исследованы, проверены всесторонне, полно, объективно и им дана надлежащая оценка, не согласится с выводами которой у суда апелляционной инстанции оснований не имеется.

Суд первой инстанции подробно исследовал доводы стороны защиты, показания подсудимого о невиновности в совершении инкриминированного преступления, сопоставил их с доказательствами, представленными стороной обвинения.

При таких обстоятельствах доводы жалоб о том, что выводы суда о виновности Уездного М.Н. в совершении указанного в приговоре преступления не подтверждены исследованными судом доказательствами, являются необоснованными.

Оснований для признания положенных в основу приговора доказательств недопустимыми у суда апелляционной инстанции не имеется, в связи с этим доводы стороны защиты в указанной части являются несостоятельными.

При этом для признания недопустимым доказательством протокола осмотра предметов от 01 сентября 2013 года суд не находит, поскольку данный протокол составлен в соответствии с требованиями ст. 186 ч.7 УПК РФ.

Доводы осужденного и его защитника о том, что суд в нарушении норм ст. 240 УПК РФ без исследования нормативно-правовых актов в приговоре сослался на них, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными, поскольку Уездный М.Н. обвинялся в совершении преступления, именно в нарушении норм указанных актов. Кроме того данные нормативные акты находятся в свободном доступе.

Суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда первой инстанции, что наличие в постановлении о возбуждении уголовного дела ссылки на недействующий закон не является обстоятельством, исключающим производство по делу, поскольку постановление о возбуждении уголовного дела от 06 июня 2013 года соответствует нормам ст. 146 ч.2 УПК РФ. Доводы жалоб в указанной части являются несостоятельными. При этом суд апелляционной инстанции не находит нарушений права на защиту.

Доводы жалоб о том, что данное устройство (будильник со скрытой камерой) не было представлено суду в качестве вещественного доказательства, не явилось предметом исследования судом, суд апелляционной инстанции считает несостоятельными, поскольку устройство часы-будильник со встроенной видеокамерой было признано вещественным доказательством, постановление о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств (л.д. 198-199, т.1) исследовалось судом, а ходатайства об исследовании самого устройства участниками процесса не заявлялись.

Доводы стороны защиты о недостоверности сведений о скриншотах, в связи с отсутствием печатей и подписей на них, представленных государственным обвинителем суду 24 декабря 2013 года, суд апелляционной инстанции считает несостоятельными, поскольку эти документы поступили в прокуратуру электронной почтой.

С учетом фактических обстоятельств преступлений и степени общественной опасности, оснований для изменения категории преступлений на менее тяжкую, у суда первой инстанции не было.

Обсуждая вопрос о наказании, назначенном судом осужденному, судебная коллегия считает его соразмерным характеру общественной опасности содеянного и назначенным с учетом данных о личности виновного, а также других обстоятельств, перечисленных в приговоре суда, в том числе смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств.

Проверяя настоящее уголовное дело в апелляционном порядке, судебная коллегия не установила нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, допущенных как органами следствия в ходе предварительного расследования дела, так и судом в судебном его разбирательстве.

Что же касается остальных доводов апелляционных жалоб осужденного Уездного М.Н. и его защитника, то они, по сути, направлены на переоценку доказательств, которым суд дал оценку по правилам ст. 88 УПК РФ с точки зрения относимости, допустимости, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела. Кроме того многочисленные доводы апелляционных жалоб повторяют доводы стороны защиты, которым судом первой инстанции дана надлежащая оценка, не согласится с выводами которой у суда апелляционной инстанции оснований не имеется.

Таким образом, оснований для отмены или изменения обжалуемого приговора, по доводам апелляционных жалоб осужденного и его защитника, судебная коллегия не усматривает.

В соответствии с изложенным, руководствуясь статьей 389.20 УПК Российской Федерации, судебная коллегия

ПОСТАНОВИЛА:

Приговор Калининского районного суда г.Чебоксары Чувашской Республики от 25 декабря 2013 года в отношении Уездного М.Н. оставить без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Председательствующий: