Гражданский кодекс часть 1

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года с возложением обязанностей: не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденных, периодически, не реже одного раза в месяц являться для регистрации в указанный орган.

Как следует из приговора, Л. признан виновным в том, что являясь директором и единственным участником <данные изъяты> осуществляя предпринимательскую деятельность по оптовой продаже бисквитно – кремовой продукции под торговой маркой <данные изъяты> используя длительные доверительные отношения с руководством и представителями <данные изъяты>», имея реальную возможность оплатить поставщику <данные изъяты>» поставляемый товар, но, не намереваясь исполнять в полном объеме договорные обязательства по оплате товара по договору поставки бисквино – кремовой продукции №, заключенному между <данные изъяты>» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ принял от представителей <данные изъяты> бисквитно – кремовую продукцию, принадлежащую указанному обществу на общую сумму 86.423.069 рублей 87 копеек, а в дальнейшем в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, действуя умышленно, путем обмана и злоупотребления доверием похитил денежные средства, вырученные от реализации указанной бисквитно – кремовой продукции, принадлежащие <данные изъяты> в размере 9.145.317 рублей 54 копейки, причинив ущерб данной организации в особо крупном размере.

Преступление совершено в <адрес> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Действия Л. судом квалифицированы по ст. 159.4 ч. 3 УК РФ – мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, совершенное в особо крупном размере.

В судебном заседании подсудимый Л. вину в совершении преступления не признал.

На приговор адвокатом Лобановым И.В. подана апелляционная жалоба, в которой поставлен вопрос об его отмене, вследствие незаконности, необоснованности, несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела и существенного нарушения уголовно-процессуального закона, ограничения прав Л. на защиту, несоблюдения процедуры судопроизводства.

По доводам жалобы:

- при предъявлении нового обвинения от ДД.ММ.ГГГГЛ. нарушена ст. 252 УПК РФ. В первоначальном обвинении от ДД.ММ.ГГГГ объем похищенного составлял 6.186.767,79 рублей. При вынесении апелляционного определения об отмене приговора от ДД.ММ.ГГГГ и в постановлении от ДД.ММ.ГГГГ о возврате дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ судами не указывалось о необходимости увеличения объема обвинения либо об изменении квалификации на более тяжкое преступление. После возобновления ДД.ММ.ГГГГ предварительного следствия, срок которого был продлен до 12 месяцев, были передопрошены свидетели, проведены две дополнительные экспертизы, Л. предъявлено обвинение по ст. 159.4 ч. 3 УК РФ, с увеличением объема обвинения вдвое, так как стоимость похищенного составила 12.564.030 рублей 30 копеек,

- в ходе рассмотрения дела в суде обвинение Л. изменено в худшую сторону. Государственный обвинитель в ходе процесса и суд при вынесении приговора вышли за рамки предъявленного обвинения, чем ухудшили положение Л., нарушили его право на защиту. Так, в прениях прокурор дополнил, что Л. обвиняется в хищении денежных средств <данные изъяты> путем вывода денежных средств со счета <данные изъяты>» на счета разных фирм, дальнейшего их обналичивания и присвоения себе, однако указанные способы совершения преступлений с участием <данные изъяты> в обвинении отсутствуют. В обвинении от ДД.ММ.ГГГГ, Л. не приведено способа совершения преступления (обращения в свою пользу денежных средств). Нахождение денежных средств в безналичной форме на счете организации не является хищением конкретного физического лица, пока он не обратил их в свою пользу.

В прениях стороной защиты указывалось, что защищаться от обвинений, выдвинутых только на стадии прений, не выраженных в первоначальном обвинении, невозможно.

В приговоре без обоснований сформулирован новый умысел, с указанием его возникновения у Л. - ДД.ММ.ГГГГ (по истечении двух лет после исполнения договора), однако в обвинении указано о наличии умысла у Л. на использование доверительных отношений до подписания договора поставки, то есть до ДД.ММ.ГГГГ. Сумма похищенного Л. указывается как 9.145.317 рублей 54 копейки, что больше объема первоначального обвинения – 6.186.767.79 рублей, с которым дело поступило в суд из апелляционной инстанции,

- неправильно применена статья уголовного закона, поскольку на момент возникновения умысла на совершение преступления, преступление, в котором обвиняется Л., отсутствовало в Уголовном кодексе. Ему вменено совершение деяния в период с ДД.ММ.ГГГГ, его действия квалифицированы по ст. 159.4 ч. 3 УК РФ, однако данный состав преступления введен с ДД.ММ.ГГГГ Федеральным законом от ДД.ММ.ГГГГ N 207-ФЗ.

Изменение обвинения, существенно нарушает права Л. на защиту, поскольку до вынесения приговора он не знал в каком именно способе хищения денежных средств со счета <данные изъяты> его обвиняют, в каких суммах и в какое время. Формулируя новый умысел в приговоре, суд лишил сторону защиты возможности привести контраргументы и доказательства.

При оценке доказательств по делу не учтены требования закона, допущен обвинительный уклон, нарушена презумпция невиновности. В приговоре приведены показания потерпевших и свидетелей, вырванные из контекста, имеющиеся в них противоречия не оценены. Показания потерпевших, свидетелей в пользу Л. судом в приговоре не приводятся и не опровергаются.

Показания представителя потерпевшего ФИО10 о поставке в адрес <данные изъяты>» в декабре 2012 года продукции на сумму 19.000.000 рублей, противоречат официальным документам, предоставленными <данные изъяты>», где в акте сверки от ДД.ММ.ГГГГ, указано, что поставка за этот период составляла сумму 6.415.668,05 рублей.

До ДД.ММ.ГГГГЛ. не был с ним знаком, деловых и личных взаимоотношений не имелось, что подтверждает отсутствие умысла на злоупотребление доверием до подписания договора поставки, а также в ходе его исполнения.

В обвинении и государственным обвинителем не указывалось о приобретении авиабилетов как способ совершения хищения, но суд признал Л. виновным в хищении денежных средств путем перечисления денежных средств на лицевой счет Л., открытый в <данные изъяты> в размере 796.590, 76 рублей, в том числе: перечисление расходов на командировку 123.000 рублей, возврат краткосрочного займа 470.340, 72 рублей, приобретение авиабилетов <адрес> - 52.450 рублей.

Согласно «Анализу поступления оплат за принятую продукцию», предоставленному <данные изъяты>», у <данные изъяты> ни одна поставка не была оплачена вовремя, начиная с самой первой, а в приговоре изложено, что <данные изъяты>» «заработало репутацию добросовестного покупателя за счет длительных договорных взаимоотношений».

В соответствии с п.п. 5.3 п. 5 Договора поставки бисквитно-кремовой продукции № от ДД.ММ.ГГГГ, в случае неоднократного (более 2 случаев в месяц) нарушения срока оплаты товара, покупатель переводится на предварительную оплату. В дальнейшем отгрузка товара производится только после предварительной оплаты. Однако, <данные изъяты>» допустил образование задолженности в несколько миллионов рублей, начиная с первой поставки с нарастающим итогом с ДД.ММ.ГГГГ (дата первой отгрузки) по ДД.ММ.ГГГГ (дата последней отгрузки).

Согласно показаниям эксперта, проводившего экспертизу №, изложенные в ней выводы неверны, поскольку учитывался товар на 41 счете как готовый к реализации, но по показаниям главного бухгалтера <данные изъяты>ФИО1, на 41 счете числилась черствая продукция, которая возвращалась от покупателей <данные изъяты>» и не списывалась в результате утилизации на свалке. Компания по документам считалась прибыльной, а фактически убыточной.

Выводы эксперта о наличии у <данные изъяты>» на складе в остатке товара, готового к продаже на сумму свыше 8.000.000 рублей, а не черствого, опровергаются показаниями ФИО1 по 41 счету и договором на аренду холодильной камеры № ХК от ДД.ММ.ГГГГ с <данные изъяты> и плана экспликации помещения камеры, где по размерам не может храниться продукции общим объемом более 2 машин, что в денежном эквиваленте составляет 2.500.000 рублей.

Излагая показания свидетеля ФИО2, указывает на то, что данный свидетель уволилась из <данные изъяты>» по собственному желанию в июне 2013 года, и не могла знать о происходящем в организации, а также о действиях Л. в период с июля по ДД.ММ.ГГГГ

Судом указано, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ образовалась задолженность, и появился умысел у Л., однако задолженность образовалась, начиная с первой поставки ДД.ММ.ГГГГ, и увеличивалась с нарастающим итогом по август 2013 года.

Показания руководителей ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО18 противоречивы, пояснения о возврате наличных денег Л. являются неверными, поскольку отсутствуют подтверждающие документы о передаче наличных денег, об их возврате и отсутствии претензий. Исходя из их пояснений, они документы выписывали, деньги возвращали наличными в том же размере, в котором получали на расчетный счет, соответственно, должны были заплатить налоги, то есть работали в убыток на протяжении продолжительного времени.

Так, с перечисленных со счета <данные изъяты>» в <данные изъяты>» 2.813.599,20 рублей, необходимо уплатить налог на добавленную стоимость в размере 429.193,10 рубля государству. Аналогично по другим ООО, перечисленным в приговоре. <данные изъяты>» все документы за фактически оказанные услуги получены и проведены.

Платежи осуществлялись не одноразово одной суммой, а периодично, согласно работам и услугам, указанным в актах и счет-фактурах, которые фактически были оказаны <данные изъяты>» в разное время.

Необоснованно не учтены показания Л. о том, что <данные изъяты>» несло убытки при вхождении в сети, на аренду холодильников, на транспорт и имел место большой возврат, тем фактом, что в адрес <данные изъяты>» возврат со стороны <данные изъяты>» был несущественный. Указанный возврат не мог быть существенным, поскольку согласно п. 2.4 Договора поставки № от ДД.ММ.ГГГГ покупатель имеет право произвести возврат нереализованного товара за первый месяц 0% от продукции, а в последующие месяцы не более 0% от полученной в течение месяца продукции. Продукция не возвращалась в <данные изъяты>», а возврат нереализованной продукции производился от покупателей <данные изъяты>» и утилизировался на свалке в <адрес>, соответственно это прямые убытки, которые несло <данные изъяты>».

В приговоре указана конкретная сумма похищенного, однако не сопоставлены суммы, предъявленные Л. в «уточненном» обвинении и суммы якобы возвращенные ему представителями различных ООО. В показаниях представителей ООО отсутствуют сведения о знакомстве с Л., о конкретных суммах, сроках и обстоятельствах возврата денег. Документов, подтверждающих слова представителей ООО, в деле не имеется. Один из представителей ООО в суде подтвердил, что наличные деньги от него получал не Л., что подтверждает доводы подсудимого о его оговоре знакомыми представителя потерпевшего ФИО10.

В ходе предварительного расследования и судебного разбирательства было установлено, что дебиторская задолженность <данные изъяты> перед <данные изъяты>» была всегда, с момента первой же поставки в ДД.ММ.ГГГГ и сумма этой задолженности только росла год от года, о чем были осведомлены обе стороны договора, согласно актам сверок за ДД.ММ.ГГГГ, гарантийным письмам Л. в адрес <данные изъяты>» с подтверждением намерения оплатить поставленную продукцию.

Об отсутствии умысла у Л. на хищение денежных средств от реализованной продукции указывает динамика поступлений денежных средств в ДД.ММ.ГГГГ, когда <данные изъяты>» перечисляет <данные изъяты>» в большем размере денежные средства, чем получает от него продукции.

Ссылка обвинения на то, что Л. имел возможность рассчитаться с <данные изъяты> за поставленный товар, после предъявленного ему в ДД.ММ.ГГГГ года требования полностью рассчитаться с поставщиком, не подтверждена.

Полагает, что к ДД.ММ.ГГГГ в результате предшествующей торгово-финансовой политики в отношениях между юридическими лицами, возможности у <данные изъяты>» погасить дебиторскую задолженность перед <данные изъяты>» не имелось.

Вывод суда о том, что рассчитавшись с персоналом в ДД.ММ.ГГГГ, Л. имел финансовую возможность рассчитаться и с <данные изъяты>», необоснован, поскольку для расчета с персоналом требовалось несколько сотен тысяч рублей, а для расчета требовалось 12 миллионов рублей. Л. принял верное и разумное решение, рассчитаться полностью в <адрес> с персоналом <данные изъяты>», местными контрагентами, затем продать <данные изъяты>». Его действия были законными, поскольку установленной законом или договором очередности в погашении обязательств перед поставщиками и контрагентами не имелось.

На основании изложенного считает, что в действиях Л. отсутствует состав инкриминируемого ему преступления.

В возражениях представитель потерпевшего <данные изъяты>» ФИО8 выражает несогласие с апелляционной жалобой адвоката, полагает выводы суда не содержащими противоречий и подтвержденными доказательствами, просит оставить жалобу без удовлетворения, а приговор суда, который является законным, обоснованным и справедливым, без изменения.

В судебном заседании осужденный Л. и адвокат Лобанов И.В. поддержали доводы апелляционной жалобы об отмене приговора и оправдании Л..

Прокурор Клековкина К.В., считая приговор суда законным, обоснованным и справедливым, просила в удовлетворении апелляционной жалобы отказать, а приговор суда оставить без изменения.

Выслушав участников судебного заседания, проверив материалы дела, считаю, что апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит, а приговор суда является законным, обоснованным и справедливым по следующим основаниям.

Виновность Л. в совершении преступления, при обстоятельствах, изложенных в приговоре, установлена и подтверждается совокупностью доказательств, собранных по делу, исследованных в судебном заседании, содержание которых подробно приведено в приговоре.

Все доводы апелляционной жалобы о невиновности Л. были предметом рассмотрения суда первой инстанции, надлежащим образом проверены, эти доводы не подтвердились, в связи с чем, обоснованно признаны несостоятельными и правильно отвергнуты судом с приведением в приговоре мотивов принятого решения, не согласиться с которым у суда апелляционной инстанции оснований не имеется.

Обстоятельства преступного деяния, совершенного Л., установлены на основании показаний представителей потерпевших ФИО9, ФИО8, ФИО10, свидетелей ФИО11, ФИО2, ФИО12, ФИО13, ФИО1, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО3, ФИО4, ФИО20, ФИО6, ФИО17, ФИО18, подтверждаются договором поставки бисквитно – кремовой продукции № от ДД.ММ.ГГГГ, заключениями экспертов, протоколами очных ставок, протоколами осмотра документов, копиями договоров на оказание услуг и рекламных услуг, договором об учреждении <данные изъяты>», протоколами выемок, ответами на запросы из государственных учреждений, выпиской о движении денежных средств по расчетному счету <данные изъяты>», сопроводительными письмами <данные изъяты>», актами приема – передач, актами сверок, платежными поручениями, главными книгами, журналами – ордерами, копиями товарных накладных, актами на списание, справками об отгрузке продукции, распоряжениями о выплате премий клиенту <данные изъяты>», счет-фактурами, накладными, актами приема-передачи оказанных услуг, реестрами накладных, детализацией соединений между абонентами, а также другими доказательствами, исследованными в судебном заседании, полученными в порядке, установленном законом, содержание которых подробно приведено в приговоре.

Сопоставив показания вышеуказанных лиц между собой и с другими доказательствами, приведенными в приговоре, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что оснований не доверять показаниям данных лиц, нет, поскольку они последовательны, непротиворечивы, соответствуют друг другу и фактическим обстоятельствам дела, оснований для оговора Л. кем-либо из указанных лиц по делу судом не установлено.

Каких-либо существенных противоречий в показаниях представителей потерпевших и свидетелей, которые бы ставили под сомнение выводы суда о доказанности вины осужденного и которым бы суд не дал надлежащей оценке в приговоре, не усматривается.

Тщательное исследование и надлежащая оценка всей совокупности доказательств по делу позволили суду правильно установить, что Л., являясь директором и единственным участником <данные изъяты>», представляющий интересы указанного юридического лица, официально осуществлял предпринимательскую деятельность, связанную с торгово-закупочной, посреднической деятельностью, которая для <данные изъяты>» являлась основной.

ДД.ММ.ГГГГ между <данные изъяты>» в лице Л. был заключен договор поставки бисквитно – кремовой продукции №. Согласно указанному договору и дополнительным соглашениям к нему, поставщиком <данные изъяты> с ДД.ММ.ГГГГ была поставлена бисквитно – кремовая продукция, а именно, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГЛ. принял от представителей <данные изъяты>» на складах арендуемых <данные изъяты>» по <адрес> бисквитно – кремовую продукцию на общую сумму 86.423.069 рублей 87 копеек.

При этом, Л., не имея намерений исполнять договорные обязательства в полном объеме, пользуясь сложившимися доверительными отношениями с представителями <данные изъяты>», частично производил расчет с <данные изъяты> за поставленную продукцию, придавая видимость надлежащего исполнения договорных обязательств, а часть денежных средств в размере 9.145.317 рублей 54 копейки, полученных о реализации бисквитно – кремовой продукции <данные изъяты>» в период с ДД.ММ.ГГГГЛ. похитил, распорядившись ими по своему усмотрению.

Факт получения бисквитно – кремовой продукции, принадлежащей <данные изъяты>» по договору поставки, а также наличие у <данные изъяты>» дебиторской задолженности, не оспаривал сам осужденный Л. в судебном заседании. Указанные обстоятельства не оспариваются и в апелляционной жалобе защитником.

Как правильно указал суд в приговоре, показания Л. о невиновности опровергаются показаниями представителей потерпевшего ФИО9, ФИО8, ФИО10, свидетелей ФИО11, ФИО14, из которых установлено, что у Л. возникла задолженность перед <данные изъяты>» на общую сумму 12.564.030 рублей. Л. вывел из <данные изъяты> денежные средства, перечислив их на счета других фирм <данные изъяты>» и другие фирмы. ФИО18 и ФИО20 для Л. обналичивали денежные средства. Л. имел возможность погасить дебиторский долг перед <данные изъяты>». Так, ДД.ММ.ГГГГ ему была поставлена продукция на сумму порядка 19.000.000 рублей, с учетом объемов реализации в праздничный период Л. мог рассчитаться за указанную продукцию уже в ДД.ММ.ГГГГ. Однако, с начала ДД.ММ.ГГГГ реже стал перечислять платежи, дебиторская задолженность не снижалась. На встрече по поводу обсуждения вопроса о погашении задолженности Л. был с ФИО16, возможность погашения задолженности обсуждать не стал, сразу предложили <данные изъяты>» с долгами за 6.500.000 рублей, иначе общество приобретет ФИО16 и хлебокомбинат не получит свои денежные средства за поставленную продукцию, что он и сделал, сообщив, что общество продано ФИО16 и все вопросы по оплате задолженности нужно задавать ему.

Из показаний свидетеля ФИО2, следует, что Л. единолично управлял своей организацией, знал, какая партия товара приходила, знал сроки годности всех товаров и всегда знал о существующих задолженностях за товар. Заказы на поставку товара составлялись ею совместно с Л. и куратором от завода согласно аналитическим документам по продажам за прошлые периоды и отправлялись на завод после утверждения заявок Л.. Всеми денежными средствами, находящимися на счете компании, Л. полностью распоряжался самостоятельно. Периодически происходили сверки по имеющейся задолженности, и Л. присылал гарантийные письма о том, что оплатит имеющуюся задолженность. Л. всегда доверяли. В ДД.ММ.ГГГГ сумма поставляемого товара была значительно больше, чем Л. оплачивал, что привело к образованию долга более 12 млн. рублей. Л. за товар, полученный в период с ДД.ММ.ГГГГ, не оплатил, в дальнейшем отказался оплачивать товар и продал компанию. Когда прекратились поставки, Л. продал весь оставшийся товар со склада предприятия, собрал всю имеющуюся перед <данные изъяты>» задолженность, при этом задолженность перед <данные изъяты>» не пытался сократить.

Согласно показаниям свидетеля ФИО1, когда она пришла работать в <данные изъяты>», то обнаружила, что перед <данные изъяты> имеется просроченная задолженность в размере около 10 млн. рублей, хотя денежные средства за проданный товар поступали регулярно. Имелись небольшие задержки, но основные задолженности были погашены. Управлением всеми денежными средствами занимался Л. и его жена.

Из показаний свидетеля ФИО12 следует, что она по указанию Л. и Л. осуществляла перечисления денежных средств на расчетные счета тех или иных организаций по документам (счету в электронном виде), которые они ей передавали. После проведения платежей она отчитывалась об исполнении, делая выписку движения по счету. В том числе, по указанию Л. она перечисляла деньги на расчетные счета <данные изъяты>».

При этом данные юридические лица какие-либо услуги для <данные изъяты>» фактически не оказывали, что подтверждается показаниями свидетелей ФИО6, ФИО20, ФИО3, ФИО4, ФИО17, пояснивших, что услуги ими <данные изъяты> не оказывались, а потому денежные средства, перечисленные с расчетного счета <данные изъяты>» на счета указанных предприятий были возвращены лично Л. наличными по его требованию. О передаче Л. денежных средств наличными пояснил и свидетель ФИО18.

Оплата либо неуплата налогов этими организациями, на счета которых поступали денежные средства, перечисленные по указанию Л., не влияет на доказанность вины и квалификацию его действий, и к рассматриваемому уголовному делу отношения не имеет.

Согласно заключению эксперта №, с учетом показаний эксперта ФИО19 в суде, по предоставленным бухгалтерским балансам <данные изъяты>» по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ платежеспособность общества оценивается как неудовлетворительная в связи с невозможностью погасить свои обязательства стоимостью своих активов, а по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ и на ДД.ММ.ГГГГ платежеспособность <данные изъяты>» оценивается как удовлетворительная, несмотря на то, что у организации сохраняется нехватка свободных денежных средств для погашения краткосрочных обязательств, но достаточно оборотных активов, необходимых для выполнения своих обязательств перед кредиторами как краткосрочных, так и долгосрочных, у предприятия имеется достаточное количество чистых активов, необремененных обязательствами, оборотные активы общества обеспечивали его обязательства перед <данные изъяты>» по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ и на ДД.ММ.ГГГГ - 1,2 раза, а по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ - 1,0 раз (т.9 л.д.193-202).

Вопреки доводам жалобы все экспертные исследования по настоящему уголовному делу проведены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, оснований сомневаться в выводах экспертов не имеется, они дополняют друг друга, противоречий между собой и с другими доказательствами по делу не содержат.

При таких данных ссылка стороны защиты на показания свидетеля ФИО1 по 41 счету, об убыточности предприятия, является несостоятельной, поскольку данный свидетель для такого вывода не располагал полностью всей финансовой документацией, которая была представлена экспертам для исследования, и как следует из ее показаний перечислением денежных средств не занималась, указывая в ходе предварительного расследования на то, что бухгалтер в данной организации нужен был лишь номинально, так как всеми финансовыми вопросами занимался Л. и его жена.

Запамятование свидетелями ФИО17, ФИО6, ФИО3, ФИО4, ФИО20, ФИО18, ФИО2, ФИО16, ФИО1 событий, не свидетельствует о ложности их показаний, поскольку свидетели и поясняли о фактах и обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, так как они были восприняты им лично и только о том, что запомнили. Кроме того, данные свидетели подтвердили оглашенные в соответствии со ст. 281 ч. 3 УПК РФ показания, данные ими в ходе предварительного расследования по уголовному делу.

Ссылка защитника в жалобе на то, что показания свидетелей изложены судом в приговоре не полно, не обоснована, поскольку показания свидетелей об обстоятельствах, имеющих существенное значение для правильного разрешения дела, в приговоре приведены судом в достаточной степени.

Проверив показания свидетеля ФИО13 и ФИО21, суд обоснованно признал их недостоверными в части, противоречащей исследованным доказательствам и установленным судом обстоятельствам, чему в приговоре привел убедительные мотивы, не согласиться с которыми оснований не имеется.

Таким образом, приведенными выше и в приговоре доказательствами, которые суд проверил и оценил в соответствии с требованиями ст. ст. 87, 88 УПК РФ, сопоставил их между собой и дал им надлежащую оценку с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности – достаточности для разрешения дела и постановления обвинительного приговора в отношении Л., виновность Л. в содеянном им установлена и его действиям по ст. 159-4 ч.3 УК РФ дана правильная юридическая оценка.

Как обоснованно указано судом в приговоре на основе исследованных доказательств, об умысле Л. на хищение денежных средств свидетельствуют те факты, что при наличии финансовой возможности исполнить обязательства перед <данные изъяты>», обналиченные денежные средства в <данные изъяты>» не были возвращены Л., на оплату задолженности перед <данные изъяты> не перечислялись, в производственный процесс не вложены, а были обращены в свою пользу.

Перечисление с расчетного счета <данные изъяты>» на лицевой счет Л. в <данные изъяты> денежных средств в размере 470.340 рублей 72 копейки с назначением «возврат краткосрочного займа», также подтверждает умысел Л. на их хищение, поскольку документального подтверждения тому, что такой займ был в действительности, не имеется.

При этом, как следует из приговора, суд в размер ущерба расходы на командировку в сумме 123.000 рублей и приобретение авиабилетов на сумму 52.450 рублей, не включал.

Об умысле на мошенничество, как правильно указано судом в приговоре, также свидетельствуют и те факты, что в период с ДД.ММ.ГГГГ в <данные изъяты>» было перечислено значительно меньше денег, чем в <данные изъяты>, в то время как с ДД.ММ.ГГГГ бисквитно-кремовая продукция в <данные изъяты>» уже не поставлялась и перечисление денежных средств за якобы оказанные рекламные и транспортно-экспедиционные услуги не являлись экономически обоснованными. А также и последующие действия Л. по продаже общества без погашения дебиторской задолженности.

При этом суд обоснованно пришел к выводу о том, что доверительные отношения Л. с руководством <данные изъяты>, которые сложились в результате частичного расчета с ОАО за поставленную продукцию, созданная Л. видимость надлежащего исполнения договорных обязательств (которые он в действительности в полном объеме не имел намерения выполнять), направление гарантийных писем с обещанием погашения дебиторской задолженности, были использованы Л. для достижение своего преступного результата на мошенническое хищение денежных средств.

Доводы стороны защиты о том, что суд необоснованно отдал предпочтение доказательствам, представленным стороной обвинения, отвергнув доказательства, представленные стороной защиты, несостоятельны, поскольку в соответствие со ст. 17 УПК РФ никакие доказательства, в том числе, показания потерпевших, свидетелей, заключения экспертов, не имеют заранее установленной силы, и суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанной на совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь при этом совестью и законом.

Данное уголовное дело органами следствия расследовано, а судом рассмотрено, всесторонне и объективно. В судебном заседании исследованы все существенные для исхода дела доказательства, представленные сторонами. Нарушений принципа состязательности сторон, необоснованных отказов подсудимому и его защитнику в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, нарушений процессуальных прав участников, повлиявших или могущих повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по делу не допущено.

Неубедительными, по мнению суда апелляционной инстанции, являются и суждения стороны защиты о допущенном ухудшении положения Л., о выходе суда за пределы ст. 252 УПК РФ, и как следствие нарушение его прав.

Как следует из материалов уголовного дела, после возвращения уголовного дела прокурору, предварительное следствие было возобновлено, поскольку необходимо было правильно установить период совершения преступления, так как оно является длящимся, а также конкретизировать размер ущерба. Новые обстоятельства при этом установлены не были.

В ходе дополнительной бухгалтерской и финансово-аналитической судебной экспертизы, а также допросов свидетелей, не было получено принципиально новых данных, свидетельствующих о восполнении следствия, а лишь конкретизированы ранее полученные сведения об имеющих значение для правильного разрешения дела обстоятельствах.

В предыдущем приговоре, который был отменен судом апелляционной инстанции, фактически был установлен не размер ущерба, а разница между стоимостью продукции, полученной <данные изъяты>» с расчетного счета в адрес <данные изъяты>», стоимостью продукции, возвращенной <данные изъяты>», а также суммой премии по итогам работы, начисленной <данные изъяты>», и стоимостью маркетинговых и рекламных услуг, оказанных <данные изъяты>», то есть фактически сумма ущерба не была установлена судом, что послужило, в том числе, основанием для отмены состоявшегося судебного решения и направлении судом при новом судебном разбирательстве уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Вышеперечисленные нарушения являлись существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые исключали возможность постановления судом приговора или вынесение иного решения. Учитывая, что эти нарушения требований уголовно-процессуального закона в досудебном производстве, которые не могли быть устранены в судебном заседании и исключали принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, и свидетельствовали о несоответствии обвинительного заключения требованиям УПК РФ, суд обоснованно вернул настоящее уголовное дело прокурора, с чем была согласна и сторона защиты.

При новом рассмотрении уголовного дела и вынесении приговора в отношении Л. судом правильно установлен период инкриминируемого деяния и сумма ущерба, причиненного <данные изъяты>», поэтому в данном случае речь не может идти об увеличении объема обвинения.

Квалификация действий Л. не изменялась и осталась прежней, обстоятельства дела, ранее известные суду, были правильно оценены судом в приговоре. Представитель потерпевшего и в ходе предварительного следствия и при первом судебном разбирательстве пояснял о том, что ущерб был причинен организации на сумму свыше 12.000.000 рублей, в материалах дела имелось и решение Арбитражного суда о взыскании вышеуказанной суммы.

При новом рассмотрении уголовного дела суд конкретизировал сумму похищенных денежных средств, исходя из периода времени, когда Л. стал перечислять на счета сторонних организаций денежные средства за услуги, которые фактически этими организациями не осуществлялись, и ограничил время окончания преступления датой прекращения полномочий Л. как директора <данные изъяты>

При этом фактически период совершения преступления был изменен судом с учетом позиции государственного обвинителя в меньшую сторону, что улучшает положение осужденного.

Нельзя согласиться и с доводами автора жалобы о том, что суд установил новый способ хищения денежных средств Л. путем вывода и обналичивания денег, в связи с чем, нарушил требования ст. 252 УПК РФ и нарушил его право на защиту.

Как следует из материалов дела, факт перечисления денежных средств Л. на расчетные счета <данные изъяты> был установлен еще в ходе предварительного расследования и не был каким-то новым обстоятельством, о котором Л. было бы неизвестно и лишало его возможности защищаться от предъявленного обвинения.

Кроме того, на основе исследованных доказательств, суд установил, и это было предъявлено органом предварительного расследования в вину Л., что последний в ходе осуществления предпринимательской деятельности, имея финансовую возможность исполнить взятые на себя обязательства по договору поставки, преднамеренно не исполнил их, то есть не оплатил поставленный ему товар в полном объеме, похитив, таким образом, денежные средства <данные изъяты>».

Следовательно, юридически значимые обстоятельства и действия Л. судом были установлены, а указание суда на вывод и обналичивание денежных средств через сторонние организации в обоснование доказанности его умысла никоим образом не свидетельствуют о каком-либо новом способе совершения мошеннических действий.

Принимая во внимание, что мошенничество в сфере предпринимательской деятельности Л. было совершено в период времени с ДД.ММ.ГГГГ, то есть до ДД.ММ.ГГГГ, а также то, что совершенное деяние само по себе как было, так и осталось противоправным и уголовно-наказуемым, поскольку связано с хищением чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, не было декриминализировано, и не может быть квалифицировано по ст. 159 УК РФ, устанавливающей за него более строгое наказание, то в соответствии со ст. 9 УК РФ Л. правильно был осужден по ст. 159-4 ч. 3 УК РФ.

При таких данных доводы защиты об отсутствии уголовной ответственности по ст. 159-4 ч.3 УК РФ на момент совершения инкриминируемого Л. деяния и невозможности его осуждения по данному составу преступлению, являются несостоятельными, поскольку как указано выше совершенное деяние (мошенничество) само по себе как было, так и осталось противоправным и уголовно-наказуемым и не было декриминализировано.

На основании вышеизложенного, оснований для отмены приговора, оправдания Л. и удовлетворения апелляционной жалобы, не имеется.

Наказание Л. назначено справедливое, соразмерно содеянному, с соблюдением требований ст. ст. 6, 60 УК РФ и с учетом целей наказания, установленных ч. 2 ст. 43 УК РФ.

Судом были учтены все предусмотренные законом обстоятельства: характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, смягчающие обстоятельства и отсутствие отягчающих обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, при судебном рассмотрении не допущено.

Руководствуясь ст. 389-20 УПК РФ, судья

П О С Т А Н О В И Л:

приговор Советского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении Л. оставить без изменения, а апелляционную жалобу адвоката Лобанова И.В. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47-1 УПК РФ, в кассационную инстанцию Новосибирского областного суда.

Судья: Е.В. Бондаренко