Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционной жалобе адвоката Шутова В.В. в интересах осужденного ФИО1 на приговор Шарьинского районного суда Костромской области от 06 февраля 2019 года, которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ рождения, уроженец <данные изъяты>, ранее не судимый,

осужден по ст. 327 ч.1 УК РФ ( 7 эпизодов) УК РФ,

по эпизоду от 21.10.2016 года с применением ст. 64 УК РФ – к 9 месяцам исправительных работ с удержанием 5% заработной платы в доход государства,

по эпизодам от 21.03.2017 года, 17.06.2017 года и 11.09.2017 года с применением ст. 64 УК РФ – к 1 году исправительных работ с удержанием 5% заработной платы в доход государства за каждое преступление,

по эпизоду от 30.09.2017 года с применением ст. 64 УК РФ – к 1 году 5 месяцам исправительных работ с удержанием 5% заработной платы в доход государства,

по эпизоду от 14.11.2017 года с применением ст. 64 УК РФ – к 1 году 8 месяцам исправительных работ с удержанием 5% заработной платы в доход государства,

по эпизоду от 14.12.2017 года с применением ст. 64 УК РФ - к 2 годам исправительных работ с удержанием 5% заработной платы в доход государства,

в соответствии с п. «б» ч.1 ст. 78 УК РФ от назначенного наказания пол эпизоду от 21.10.2016 года ФИО1 освобожден в связи с истечением срока давности уголовного преследования,

на основании ч.2 ст. 69 УК РФ по совокупности остальных преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно назначено 2 года исправительных работ с удержанием 5% заработной платы в доход государства,

мера пресечения в отношении ФИО1 не избиралась,

решена судьба вещественных доказательств,

УСТАНОВИЛА:

Приговором суда ФИО1 признан виновным в том, что:

в период с 01 сентября по 21 октября 2016 года, находясь в фойе <данные изъяты> вокзала в <адрес>, незаконно сбыл Д. за <данные изъяты> рублей,

в период с 10 по 21 марта 2017 года там же сбыл за <данные изъяты> рублей О.

17 июня 2017 года там же сбыл за <данные изъяты> рублей К.., участвовавшему в роли покупателя в проведении сотрудниками полиции оперативно-розыскного мероприятия проверочная закупка,

в период с 01 августа по 12 сентября 2017 года там же сбыл за <данные изъяты> рублей И..,

в период с 01 сентября по 30 сентября 2017 года там же сбыл за <данные изъяты> рублей К.1,

в период с 01 октября по 14ноября 2017 года там же сбыл за <данные изъяты> рублей К.2.,

в период с 01 по 14 декабря 2017 года там же сбыл за <данные изъяты> рублей С.

официальные документы: свидетельство о прохождении курса профессиональной подготовки по программе для частных охранников и свидетельство о присвоении квалификации частного охранника на имя каждого покупателя, дающими право на приобретение правового статуса частного охранника и осуществления трудовой деятельности в частном охранном предприятии, с внесенными в них фиктивными сведениями об их профессиональном обучении и сдаче квалификационных экзаменов.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней адвокат Шутов В.В. в интересах осужденного просит приговор суда отменить, а уголовное дело в отношении ФИО1 прекратить за отсутствием состава преступления. Полагает, что суд не дал в приговоре оценки роли руководителя осужденного – Ж. - в оформлении документов охранников, не установлен судом и мотив совершения осужденным преступления, показаниям ФИО1 дана неправильная оценка, имеющимися доказательствами они не опровергнуты. Суждение суда о том, что ФИО1 не мог не знать нормативные акты, регулирующие вопросы частной охранной деятельности и обучения охранников, является предположительным, такие требования по должности к нему не предъявлялись, своему руководителю – Ж. он доверял, полученные от него документы выдавал претендентам на работу, будучи убежденным в том, что они являются подлинными. Свидетель Ф. проводила проверку и ею было установлено, что все перечисленные в приговоре лица, которым ФИО1 выдал документы, в действительности проходили обучение. Ссылка суда на количество учебных часов, проставленных в документах, несостоятельна, поскольку содержание документов ФИО1 вообще не изучал, а только лишь выдавал их. Просит также обратить внимание на показания свидетеля Б., которым суд не дал оценки.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Беляев Д.В. просит оставить приговор суда без изменения, как законный, обоснованный и справедливый.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений на нее, выслушав прокурора, полагавшего приговор суда законным и обоснованным, осужденного и его защитника, поддержавших доводы жалобы, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Фактические обстоятельства дела установлены судом правильно, выводы суда о виновности ФИО1 основаны на совокупности доказательств, которые были исследованы судом непосредственно и содержание которых подробно и правильно изложено в приговоре.

Доводы, приведенные защитником в жалобе, были изложены им и при рассмотрении дела судом первой инстанции. Все эти доводы судом были проверены и отвергнуты с приведением в приговоре соответствующих мотивов, а апелляционная жалоба адвоката фактически не содержит указания на то, почему приведенное судом в приговоре обоснование не позволяет защите с ним согласиться.

Сам ФИО1 по делу не отрицал фактов того, что принимал от кандидатов на работу в качестве частных охранников деньги, которые в дальнейшем передавал своему руководителю Ж., а через некоторое время передавал кандидатам уже готовые документы, подтверждающие факт их профессионального обучения и квалификацию.

Указанные обстоятельства также подтверждены показаниями свидетелей Д.., О.., И., К.1, К.2, С., которые показали по делу, что каждому из них в разное время потребовались документы, необходимые для работы частными охранниками, для получения которых нужно было проходить обучение и сдавать экзамены, однако, узнав от знакомых, что такие документы можно получить через ФИО1, они обратились к нему, передали ему деньги, а через некоторое время ФИО1 передал каждому из них требуемые документы.

Свидетель К., принимавший участие в проведении оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка», показал, что в рамках этого мероприятия обратился по телефону к ФИО1 за получением документов, необходимых для трудоустройства частным охранником, тот назвал цену <данные изъяты> рублей, деньги он передал через Х., а в дальнейшем ФИО1 сам позвонил ему, сообщил, что документы готовы, лично вручил ему 2 документа о прохождении обучения и квалификации, объяснил, что с ними надо дальше делать, сказав также, что такие документы можно получить с его помощью и на других лиц, при этом на учебу ехать никуда не нужно.

Указанные действия ФИО1 образуют объективную сторону состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 327 УК РФ, вне зависимости от того, оставлял ли он себе какую-либо часть из переданных ему денег или нет. Вопреки доводам защитника, уголовный закон под сбытом поддельных документов понимает не только деятельность, связанную с извлечением материальной выгоды для виновного, но и действия по передаче таких документов иным лицам любым другим способом, в том числе и таким, который не подразумевает получение какого-либо вознаграждения передающего. При этом мотивы содеянного для оценки преступности деяния и его юридической квалификации, как правильно указано в приговоре, значения не имеют. В этой связи ссылка адвоката на невыполнение судом требований ст. 73 УПК РФ несостоятельна.

Доводы ФИО1 о том, что он не осознавал противоправный характер своих действий, судом правильно отвергнуты. Заявляя об этом, ФИО1 ссылается на то, что сам он не был причастен к организации изготовления поддельных документов. Однако то обстоятельство, что ФИО1 был вовлечен в организованный иными лицами механизм получения поддельных свидетельств о прохождении профессиональной подготовки по программе подготовки частных охранников и о присвоении соответствующей квалификации, выполняя отведенную ему роль по принятию от покупателей поддельных документов денег и вручению им документов, не является оправданием совершенных им лично действий.

У судебной коллегии также, как и у суда первой инстанции, нет никаких сомнений в том, что ФИО1 было достоверно известно о поддельности выдаваемых им документов, то есть о том, что они содержат не соответствующие действительности сведения о прохождении гражданами обучения по программе подготовки частных охранников и о присвоении им такой квалификации.

ФИО1 никакого отношения к учебным заведениям, осуществляющим профессиональное обучение по программе подготовки частных охранников и выдачу свидетельств о таком обучении, равно как и к работе комиссий, осуществляющих выдачу свидетельств о присвоении квалификации частного охранника, не имеет, на момент совершения указанных в приговоре действий сам работал в частном охранном предприятии. Об этом было известно и всем обращавшимся к нему за получением документов лицам. Из собственных показаний ФИО1, а также показаний допрошенных по делу свидетелей ясно, что все перечисленные в приговоре лица и обращались к осужденному по поводу получения указанных документов только лишь потому, что сами не желали ехать в г. <данные изъяты> или другие города, проходить там в течение достаточно длительного периода соответствующее обучение, при этом снимать жилье и.т.д. Все они, зная о том, что у ФИО1 есть возможность «сделать» документы об обучении, желали получить таковые, просто заплатив ФИО1 деньги, для них это было гораздо удобнее, избавляло от лишних хлопот, в противном случае Д. и остальные обратились бы непосредственно в учебные заведения. Таким образом, и для ФИО1 и для тех, кто обращался к нему с соответствующими просьбами, было очевидно, что полученные ими при установленных в приговоре обстоятельствах документы выданы не в соответствии с требованиями закона, поскольку фактически обучение по программе подготовки частных охранников они не проходили и квалификационных экзаменов не сдавали. Ссылки ФИО1 на то, что такой порядок получения свидетельств о прохождении обучения и о присвоении квалификации был озвучен ему его начальником Ж., которому он доверял и который открыто всем охранникам говорил, что теперь на обучение можно не ездить, также несостоятельны. Из показаний осужденного, а также допрошенных в суде свидетелей И.1., С.1, Ц. и других действительно следует, что их руководитель Ж. в их присутствии говорил охранникам, что можно на обучение охранников не ездить, а просто заплатить деньги и через него получить необходимые свидетельства. Однако никто из допрошенных по делу лиц никогда не пояснял, чтобы Ж. объявлял о том, что таким образом изменился закон и необходимость прохождения охранниками обучения теперь вообще устранена, напротив, для всех, кто слышал такие разговоры Ж., было очевидно, что его слова означали не вновь установленный законом порядок обучения и получения свидетельств, а лишь появление у Ж. возможности получать таковые в обход существующих правил. В частности, С.1 и Ц. сообщили, что указанным предложением Ж. они не воспользовались, а впоследствии сами ездили на обучение.

Показания свидетеля Ф. и представленные ею суду документы о том, что согласно ответам на запросы, полученным отделением ЛРР по <данные изъяты> району Управления Росгвардии по Костромской области, Д.., О., И.., К.1., К.2 и С. проходили профессиональное обучение в учебных заведениях для работы в качестве частного охранника и им были выданы свидетельства о присвоении квалификации частного охранника, выводы суда о поддельности выданных на имя указанных граждан документов не опровергают. В представленном свидетелем Ф. сообщении ( т.№ л.д. №) вообще не содержится информации о том, в какие именно учебные заведения направлялись запросы в отношении указанных граждан, когда конкретно они проходили там обучение. Кроме того, у суда апелляционной инстанции нет сомнений в том, что механизм выдачи поддельных документов, в который был вовлечен ФИО1, включал в себя и действия по внесению соответствующих сведений в учетные документы тех организаций, от имени которых они были выданы. Это объясняет предоставление в отделение ЛРР указанной информации, но не означает ее подлинности. Д.., О. и другие лица, купившие документы у ФИО1, при допросе по делу пояснили, что в действительности они никакого обучения не проходили, а просто заплатили ФИО1 деньги и получили необходимые им документы. Свидетель М.., чьи показания оглашались в судебном заседании пояснил, что профессиональное обучение в возглавляемом им ЧПОУ <данные изъяты>К.., О. и Д. не проходили, а в период с сентября 2016 года по май 2017 года это образовательное учреждение и вовсе приостанавливало свою деятельность, тогда как выдача документов на имя названных лиц указанной организацией датирована 21.10.2016 года и 21.03.2017 года.

Суд также обоснованно признал документы, которые вышеперечисленным лицам сбывал ФИО1, предметом преступления, предусмотренного ч.1 ст. 327 УК РФ.

Этот вывод суда основан на положениях ст. 11.1 Закона РФ от 11.03.1992 года № 2487-1 «О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации», Правилах сдачи квалификационного экзамена, утвержденных постановлением Правительства РФ от 14.08.1992 года № 587 «Вопросы частной детективной (сыскной) и частной охранной деятельности».

Из требований перечисленных нормативных актов следует, что прохождение профессионального обучения по программе подготовки частных охранников, подтвержденное выдачей соответствующего свидетельства, и сдача квалификационного экзамена, по результатам которого гражданину присваивается квалификация частного охранника, являются в силу непосредственного указания закона обязательными условиями для приобретения правового статуса частного охранника.

При этом следует особо отметить, что согласно Правилам сдачи квалификационного экзамена в редакции, действовавшей до 04.08.2017 года (то есть до вступления в силу изменений, внесенных в постановление Правительства РФ от 14.08.1992 года № 587 постановлением Правительства РФ от 25.07.2017 года № 883) квалификационные экзамены принимались экзаменационными комиссиями с участием представителей органов внутренних дел, типовые требования к содержанию экзаменационных билетов утверждались также МВД России (утверждены приказом МВД России от 15.08.2011 года № 940), форма свидетельства о присвоении квалификации частного охранника устанавливалась МВД России, в частности, была установлена приложением № 9 к Административному регламенту МВД РФ по предоставлению государственной услуги по приему квалификационного экзамена у граждан РФ, прошедших обучение по программе профессиональной подготовки частных охранников, утвержденному Приказом МВД России от 28.05.2012 года № 543.

Документы, которые осужденный передал Д. и остальным перечисленным в приговоре лицам, выполнены на бланках установленной формы, указанные в них сведения, участие в выдаче и проверке действительности которых до 01.01.2018 года в силу п.п. 23 и 24 ч.1 ст. 12 Федерального закона от 07.02.2011 года № 3-ФЗ «О полиции» был возложен на органы полиции, заверены печатями, эти сведения имеют юридическое значение, предоставляют лицам, к которым они относятся, право на приобретение правового статуса частного охранника, включающий в себя в том числе и допуск к работе с использованием специальных средств, служебного и гражданского оружия. Отсутствие подобных документов у лиц, осуществляющих частную охранную деятельность, влечет привлечение их к административной ответственности по ст. 20.16 КоАП РФ за незаконное осуществление частной охранной деятельности. Следовательно, и по форме, и по содержанию указанные документы являются официальными.

Таким образом, вина ФИО1 по делу доказана, а его действия квалифицированы правильно.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по делу не допущено.

Доводы защитника о том, что суд, анализируя материалы дела, упустил оглашенные в суде показания свидетеля Б., несостоятельны. Как следует из протокола судебного заседания ( т.№ л.д. №), на который никем из участников процесса замечания не приносились, государственный обвинитель отказался от исследования в судебном заседании показания свидетеля Б., участники процесса против этого не возражали, в дальнейшем ходатайств об оглашении показаний этого свидетеля не заявляли. При таких обстоятельствах суд не только не был обязан анализировать в приговоре показания этого свидетеля, но, следуя требованиям ч.3 ст.240 УПК РФ, делать это был не вправе.

Вместе с тем, приговор суда подлежит изменению.

Поскольку в силу ч.2 ст. 78 УК РФ сроки давности привлечения к уголовной ответственности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора суда в законную силу, а к моменту апелляционного судебного разбирательства истек срок давности привлечения ФИО1 к уголовной ответственности за сбыт поддельных документов О., совершенный в период с 10 по 21 марта 2017 года, то ФИО1 от наказания, назначенного за данное преступление, следует освободить.

Кроме того, при назначении ФИО1 срока наказания за каждое из преступлений судом был неправильно применен уголовный закон.

Так, в соответствии с ч.3 ст. 60 УК РФ при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Все совершенные осужденным преступления абсолютно одинаковы по фактическим обстоятельствам, характеру и степени общественной опасности, в отношении каждого из них, за исключением эпизода сбыта документов С., по которому судом не признано наличие явки с повинной, суд установил наличие одних и тех же смягчающих наказание обстоятельств, а обстоятельств, отягчающих наказание, не установил.

Тем не менее судом за первое из совершенных ФИО1 преступлений назначено наказание в виде исправительных работ на срок 9 месяцев, за последующие три преступления назначено одинаковое наказание - по 1 году исправительных работ за каждое преступление, за каждое последующее преступление срок наказания судом увеличен без приведения в приговоре каких-либо тому обоснований, а за последний эпизод сбыта документов С. и вовсе назначено наказание на срок, более чем в два раза превышающий срок наказания, назначенного ему же за первое из совершенных преступлений.

Судебная коллегия считает, что у суда первой инстанции предусмотренных законом поводов для подобной дифференциации не было, а потому считает необходимым сократить наказание, назначенное ФИО1 за каждое из тех преступлений, по совокупности которых осужденному это наказание следует реально отбывать, до 9 месяцев исправительных работ, а по эпизоду сбыта документов С. – до 1 года исправительных работ. Соответственно, подлежит сокращению и срок назначенного ФИО1 окончательного наказания.

Иных оснований для внесения изменений в приговор суда не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ПОСТАНОВИЛА:

Приговор Шарьинского районного суда Костромской области от 06 февраля 2019 года в отношении ФИО1 изменить:

на основании п. «а» ч.1 ст. 78 УК РФ освободить ФИО1 от наказания за совершение преступления, предусмотренного ст. 327 ч.1 УК РФ (эпизод сбыта документов О. от 21.03.2017 года), в связи с истечением срока давности уголовного преследования,

наказание, назначенное ФИО1 по ст. 327 ч.1 УК РФ по эпизодам сбыта поддельных документов К. в июне 2017 года, И. в период августа-сентября 2017 года, К.1 в сентябре 2017 года и К.2 в период октября-ноября 2017 года, снизить до 9 месяцев исправительных работ с удержанием 5 % заработной платы в доход государства за каждое преступление,

наказание, назначенное ФИО1 по ст. 327 ч.1 УК РФ по эпизоду сбыта поддельных документов С. в декабре 2017 года, снизить до 1 года исправительных работ с удержанием 5% заработной платы в доход государства,

на основании ч.2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно назначить ФИО1 наказание в виде исправительных работ сроком на 1 год с удержанием 5% заработной платы в доход государства,

в остальном приговор суда оставить без изменения, а апелляционную жалобу адвоката Шутова В.В. – без удовлетворения.

Судья Е.И. Николаева