Гражданский кодекс часть 1

защитника осужденной - адвоката адвокатского образования «Адвокатский кабинет» Кухарева Ю.В., представившего удостоверение №... от <дата> и ордер №... от <дата>,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе адвоката Харламовой И.Е. в интересах осужденной Ф.Е.С. на приговор Магаданского городского суда Магаданской области от 11 мая 2017 года, которым

Ф.Е.С., <.......> не судимая,

признана виновной и осуждена по ч. 2 ст. 292 УК РФ к лишению свободы на срок 1 год, с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением организационно-распорядительных функций представителя власти на срок 1 год.

В соответствии с ч. 1 ст. 73 УК РФ наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 1 год.

На основании ч. 5 ст. 73 УК РФ на Ф.Е.С. возложена обязанность: не менять места жительства и работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением осужденной.

Дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением организационно- распорядительных функций представителя власти, постановлено исполнять самостоятельно.

Меру процессуального принуждения в виде обязательства о явке постановлено отменить по вступлении приговора в законную силу.

Решен вопрос о вещественных доказательствах.

Ф.Е.С. признана виновной и осуждена за служебный подлог, то есть внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, из корыстной и иной личной заинтересованности, повлекшее существенное нарушение прав и законных интересов граждан и охраняемых законом интересов общества и государства.

Преступление совершено в г. Магадане при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.

Заслушав доклад судьи Радченко Л.Ф., выступление осужденной Ф.Е.С. и адвоката Кухарева Ю.В., поддержавших доводы апелляционной жалобы, мнение прокурора Матвеевой Ю.В. об оставлении приговора без изменения, суд апелляционной инстанции

установил:

В апелляционной жалобе адвокат Харламова И.Е. в интересах осужденной Ф.Е.С. считает приговор незаконным, необоснованным и подлежащим отмене.

Полагает, что при рассмотрении дела судом был нарушен принцип состязательности сторон, поскольку государственному обвинителю было предоставлено значительное время (более суток) для составления реплики и консультации с коллегами, что явилось для стороны обвинения незаконным преимуществом. Настаивает на том, что участвовавший в деле прокурор проигнорировал принцип презумпции невиновности, поскольку не отказался от предъявленного Ф.Е.С. обвинения, которое было опровергнуто свидетелями по делу, а также приобщил постановление о прекращении другого уголовного дела, по которому вина Ф.Е.С. не устанавливалась.

Считает, что показания свидетелей судом были положены в основу приговора только частично, то есть показания свидетелей в целом были проигнорированы. Кроме того, судом не принят во внимание факт увольнения Ф.Е.С. и прохождение ею конкурса на вакансию в другом учреждении, что устраняет ее заинтересованность в повышении показателей работы в УФССП. Обращает внимание на фактическое отсутствие у Ф.Е.С. специального юридического образования, соответствующей квалификации и профподготовки, что являлось причиной уведомления судебных приставов-исполнителей о несоответствии занимаемым должностям в ноябре 2015 года.

Указывает, что судом не дана оценка изменению порядка премирования в УФССП, поскольку из показаний Г.К.В., К.М.А., Н.Е.В. следует, что в 2016 году премирование фактически исчезло. Суд ссылается на документы, доказывающие получение премий за два года до периода инкриминируемого Ф.Е.С. преступления, в то время как К.М.А., Ч.А.Ю., Г.К.В., Б.С.Е. показали, что в это время премий по показателям работы не имелось, а после обращения с коллективным письмом на имя директора УФССП премия была выплачена в стандартном размере, не зависящем от показателей.

Обращает внимание на имеющиеся в УФССП кадровые проблемы и значительную рабочую нагрузку, поскольку у Ф.Е.С. на исполнении находилось 700-800 исполнительных производств, при том, что свидетели Ш.Е.И., Б.С.Е., Г.К.В., А.Е.В., К.М.А., Ч.А.Ю. показали, что окончание алиментных исполнительных производств не является целью и показателем работы судебного пристава-исполнителя.

Указывает, что умысла действовать в интересах С.И.Н. у Ф.Е.С. не имелось. Она добросовестно исполняла свои должностные обязанности и, достоверно зная, что С.О.И. достигла совершеннолетия, а С.О.М. в ее содержании участия не принимала, составила заявление от имени С.О.М. Данное решение Ф.Е.С. согласовала с С.О.М., которая впоследствии просто изменила свое мнение, не поставив Ф.Е.С. в известность.

Обращает внимание на действия В.И.В., получавшей премиальный фонд на всех сотрудников, по инициативе которой исполнительное производство в отношении С.И.Н. не было возобновлено по надуманным основаниям.

Указывает, что Ф.Е.С. не было известно, что формальное отношение к документам может повлечь за собой уголовную ответственность, а также считает, что окончание исполнительного производства по С.И.Н. на успешность работы Ф.Е.С. не влияло.

Настаивает на том, что в действиях Ф.Е.С. отсутствует как субъективная сторона преступления, так и объективная, а именно отсутствуют умысел и значимые последствия. При этом именно из-за действий В.И.В.С.О.М. была лишена права на взыскание долга по надуманным обстоятельствам, чем были дискредитированы интересы службы.

С учетом явки Ф.Е.С. с повинной, содействия следствию, неблагоприятного стечения служебных обстоятельств, наличия у Ф.Е.С. несовершеннолетнего ребенка и больной раком матери, просит Ф.Е.С. оправдать.

Обращает внимание на то, что в нарушение требований ст. 312 УПК РФ ею не была получена копия приговора, в связи с чем она была лишена возможности подать мотивированную апелляционную жалобу.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Долженкова А.А. считает приговор законным и обоснованным, а вину Ф.Е.С. подтвержденной имеющимися доказательствами, поскольку, вопреки доводам стороны защиты, в действиях Ф.Е.С. имеется и объективная, и субъективная сторона преступления Суд, в соответствии с требованиями закона, дал мотивированную оценку всем исследованным доказательствам и объективно оценил показания всех допрошенных свидетелей, а принцип состязательности сторон нарушен не был.

Проверив материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы, а также возражений на нее, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

В соответствии с требованиями ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и мотивированным. Признается он таковым только тогда, когда постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении закона.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, фактические обстоятельства совершенного Ф.Е.С. преступления установлены судом первой инстанции верно, а выводы суда о доказанности ее вины являются обоснованными и подтверждаются совокупностью доказательств, всесторонне и полно исследованных судом и подробно изложенных в приговоре.

Как достоверно установлено судом первой инстанции, 18 марта 2016 года судебный пристав-исполнитель Ф.Е.С., из корыстной и иной личной заинтересованности, заведомо зная о том, что должником С.И.Н. не погашена имеющаяся задолженность по алиментным платежам перед взыскателем С.О.М., изготовила постановление об окончании исполнительного производства №..., в которое внесла заведомо ложные сведения о фактическом исполнении должником С.И.Н. требований исполнительного документа.

Осознавая, что данное постановление является официальным документом, порождающим правовые последствия в виде прекращения правоотношений, связанных с взысканием с должника суммы задолженности, Ф.Е.С. подписала, проставила печать государственного органа и приобщила к материалам исполнительного производства в отношении должника С.И.Н.

Кроме того, в период с 18 марта 2016 года по 15 апреля 2016 года судебный пристав-исполнитель Ф.Е.С. изготовила заявление от имени С.О.М., внеся в него заведомо ложные сведения о том, что взыскатель С.О.М. просит окончить исполнительное производство в отношении должника С.И.Н., в связи с отсутствием у неё претензий по взысканию задолженности. В данном заявлении Ф.Е.С. собственноручно выполнила рукописную запись фамилии, имени и отчества взыскателя, и приобщила заявление к материалам исполнительного производства.

В судебном заседании Ф.Е.С. не отрицала фактические обстоятельства дела, однако настаивала на том, что предварительно согласовала свои действия с С.О.М., которая пояснила об отсутствии у нее претензий к должнику и возможности окончания исполнительного производства. Кроме того, при наличии большой нагрузки, и отсутствии юридического образования, она не предполагала, что ее действия по написанию заявления от имени С.О.М. и вынесению постановления об окончании исполнительного производства могут иметь уголовно-наказуемые последствия, связанные с нарушением прав взыскателя. При этом какой-либо корыстной либо иной заинтересованности она не имела, поскольку окончание исполнительного производства по алиментам не являлось показателем при оценке ее работы, а кроме того она прошла конкурс на другую работу и намеривалась уйти в отпуск с последующим увольнением.

Суд первой инстанции в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона проанализировал показания Ф.Е.С. в судебном заседании, а также в ходе предварительного следствия, и, сопоставив их с другими исследованными в судебном заседании доказательствами, обоснованно принял во внимание лишь в той части, в которой они не противоречат исследованным по делу доказательствам. В частности, утверждения осужденной об отсутствии у нее умысла на внесение заведомо ложных сведений в постановление об окончании исполнительного производства и корыстной и иной личной заинтересованности, суд обоснованно расценил как избранный способ защиты.

Вывод суда о доказанности вины Ф.Е.С. в совершенном преступлении соответствует фактическим обстоятельствам, установленным судом первой инстанции, и подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств.

Так, в обоснование вывода о внесении Ф.Е.С. в официальный документ заведомо ложных сведений, судом верно положены показания потерпевшей С.О.М. о том, что в марте 2016 года между ней и судебным приставом-исполнителем Ф.Е.С. действительно состоялся телефонный разговор по поводу наличия у неё (С.О.М.) претензий к бывшему мужу, в ходе которого она (С.О.М.) пояснила, что претензии имеются у ее дочери, по выплатам алиментов которой образовалась задолженность. Она (С.О.М.) не давала своего согласия на написание заявления об окончании исполнительного производства и об отсутствии претензий к С.И.Н., а впоследствии приняла решение подобного заявления и не писать. О том, что исполнительное производство в отношении С.И.Н. окончено на основании ее заявления об отсутствии претензий к должнику, ей стало известно в июле 2016 года, однако фактически с данным заявлением в службу судебных приставов она не обращалась.

Свидетели К.М.А. и В.И.В. дали показания об обстоятельствах обнаружения в материалах исполнительного производства заявления С.О.М., с которым последняя в службу судебных приставов не обращалась. Кроме того, из их показаний, а также показаний свидетелей Н.Е.В., Б.С.Е., Ч.А.Ю., Г.К.В. следует, что при отсутствии заявления взыскателя об окончании исполнительного производства и наличии задолженности, судебный пристав-исполнитель не может окончить исполнительное производство и должен продолжать совершение всех предусмотренных законом мер, направленных на установление имущественного положения должника и взыскание имеющей задолженности по алиментам.

Виновность Ф.Е.С. в совершении служебного подлога подтверждается также: приказом и.о. руководителя Управления федеральной службы судебных приставов по Магаданской области №... от <дата>, согласно которому Ф.Е.С. с <дата> назначена на должность судебного пристава - исполнителя Магаданского городского отдела судебных приставов №... УФССП России по Магаданской области (том 1 л.д.66) и должностным регламентом судебного пристава-исполнителя Магаданского городского отдела судебных приставов №... УФССП России по Магаданской области, утвержденным <дата> и.о. руководителя УФССП России по Магаданской области (том 2 л.д. 107-123, 124); материалами исполнительного производства №... о взыскании алиментов с С.И.Н. в пользу С.О.М. (том 2 л.д. 103, 105, 106); заключением судебной почерковедческой экспертизы от <дата>№..., согласно которому рукописные записи «С.О.М.» в заявлении об окончании исполнительного производства от 18 марта 2016 года, а также подпись в постановлении об окончании исполнительного производства выполнены Ф.Е.С. (том 2 л.д. 38-44), и иные материалы дела.

При этом, вопреки доводам апелляционной жалобы, отсутствие у Ф.Е.С. юридического образования не может служить основанием для освобождения последней от ответственности за действия, связанные с изготовлением фиктивного заявления от имени и за подписью взыскателя С.О.М. и вынесением заведомо ложного постановления о фактическом окончании исполнительного производства, поскольку, как справедливо отмечено судом первой инстанции, Ф.Е.С. не могла не осознавать противоправность своих действий, а также то, что данное постановление, являясь официальным документом, порождает правовые последствия в виде прекращения правоотношений, связанных с взысканием задолженности по алиментным платежам.

В силу норм Федерального закона №118-ФЗ от 21 июля 1997 года «О судебных приставах», Федерального закона №229-ФЗ от 02 октября 2007 года «Об исполнительном производстве», должностного регламента, утвержденного и.о. руководителя УФССП России по Магаданской области <дата>Ф.Е.С., как судебный пристав-исполнитель, должна была совершать только те исполнительные действия, которые основаны на нормах закона и в строгом соответствии с ними.

Во время вынесения постановления от 18 марта 2016 года об окончании исполнительного производства Ф.Е.С. понимала, что реально не располагает документами, подтверждающими фактическое исполнение алиментных обязательств и отсутствие претензий у взыскателя С.О.М., однако указала в постановлении, что такие основания имеются. Данное обстоятельство свидетельствует, что действия осужденной, связанные с внесением в официальные документы заведомо недостоверных сведений, носили умышленный характер.

В обоснование вывода о наличии в действиях Ф.Е.С. корыстной и иной личной заинтересованности, судом верно положены показания свидетелей Ш.Е.И., В.И.В., Г.К.В., А.Е.В., Ч.А.Ю., К.М.А., Б.С.Е., Н.Е.В., касающиеся порядка премирования сотрудников службы судебных приставов, а также письменные материалы дела.

Так, свидетель Ш.Е.И. показала, что Управлением ФССП до октября 2016 года устанавливались для работы на местах определенные показатели деятельности судебных приставов-исполнителей, а достижение установленных показателей учитывалось при распределении премиального фонда. В соответствии с разработанным УФССП России по Магаданской области в 2014 году Положением о премировании при распределении фонда экономии по результатам работы за квартал, за каждый невыполненный индикаторный показатель деятельности структурному подразделению снижался премиальный фонд от 5 % до 10 %, а в случае выполнения (перевыполнения) фонд увеличивался на 5-10%. Таким образом, общая премиальная сумма направлялась начальнику подразделения, который в дальнейшем распределял ее между сотрудниками в зависимости от вклада, внесенного сотрудником в деятельность подразделения.

Из показаний свидетеля В.И.В. также следует, что каждый судебный пристав-исполнитель стремился к выполнению поставленных руководством показателей, в том числе по оконченным исполнительным производствам, поскольку это положительно сказывалось на квартальной премии, которая зависела от собственных показателей работы сотрудника и распределялась с учетом его индивидуальных достижений.

Допрошенная в суде первой инстанции свидетель Г.К.В. показала, что для судебных приставов-исполнителей, занимающихся взысканием алиментов, наряду с индикаторными показателями, связанными с совершением исполнительских действий, направленных на взыскание платежей, устанавливались, в том числе, и показатели, связанные с окончанием исполнительных производств. При этом учитывалась специфика работы, обусловленная длительностью нахождения производства на исполнении, и данные показатели являлись категорией положительной оценочной деятельности. В случае их выполнения судебные приставы- исполнители поощрялись.

Согласно показаниям свидетеля А.А.В. выплата сотрудникам премии осуществлялась с учетом личного вклада в обеспечение выполнения задач по принятию мер к окончанию определенного количества исполнительных производств, качества выполнения ими заданий и эффективности результатов. При установлении плановых показателей для судебных приставов-исполнителей, занимающихся взысканием алиментных платежей, учитывались сложности, связанные с длительностью периода взыскания, а также окончанием исполнительного производства по фактическим основаниям.

Из показаний свидетеля Ч.А.Ю. усматривается, что установленные для судебных приставов-исполнителей, в том числе, занимающихся взысканием алиментов, индивидуальные показатели были ориентиром в работе, при их выполнении (перевыполнении) вероятность премирования повышалась. При этом работа оценивалась в совокупности по всем показателям, в том числе по количеству окоченных исполнительных производств.

Из показаний свидетелей К.М.А., Б.С.Е. также следует, что при премировании учитывался как общий показатель, так и личный показатель работы сотрудника, поэтому каждый судебный пристав-исполнитель стремится к улучшению своих показателей работы.

Таким образом, показания указанных свидетелей, а также исследованные судом первой инстанции документы: «Положение о премировании, оказании материальной помощи, выплате ежемесячной надбавки к должностному окладу за особые условия гражданской службы и ежемесячной надбавки за сложность, напряженность и высокие достижения в труде работникам Федеральной службы судебных приставов», утвержденное Приказом Федеральной службы судебных приставов России от <дата>№... (том 1 л.д.219-223), Письмо УФССП России по Магаданской области от <дата>№..., которым установлен Порядок организации премирования и поощрения работников (том 3 л.д. 106-116), Распоряжение Магаданского городского отдела судебных приставов №... УФССП России по Магаданской области от <дата>№... «Об утверждении графика сокращения остатков исполнительных производств прошлых лет на 1 полугодие 2016 года» (том 3 л.д. 133), Распоряжение УФССП России по Магаданской области от <дата>№... «Об утверждении прогнозных и плановых заданий структурным подразделениям УФССП по Магаданской области на март 2016 года» (том 3 л.д. 119-123), Распоряжение и.о. начальника Магаданского городского отдела судебных приставов №... УФССП России по Магаданской области №... от <дата>, которым поставлена задача обеспечить сокращение остатков исполнительных производств прошлых лет на февраль-июнь 2016 года (том 2 л.д.133-134), с которым Ф.Е.С. ознакомлена лично под роспись (том 2 л.д. 135), а также утвержденный <дата> график выполнения прогнозных и плановых показателей на март 2016 года (том 2 л.д. 136), согласно которому судебному приставу-исполнителю Ф.Е.С. в марте 2016 года надлежало окончить 25 исполнительных производств, в совокупности подтверждают то обстоятельство, что каждый судебный пристав-исполнитель, в том числе Ф.Е.С., ежемесячно отчитывался о проделанной работе, а показатель количества оконченных исполнительных производств, имел существенное значение при оценке его работы.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами апелляционной жалобы о том, что окончание алиментных исполнительных производств не является целью и показателем работы судебного пристава-исполнителя.

Вопреки этим утверждениям стороны защиты судом первой инстанции проанализированы не только показания допрошенных по делу свидетелей, но и подтверждающие их письменные доказательства: распоряжения Управления ФССП, индивидуальные графики, устанавливающие плановые и прогнозные показатели работы судебных приставов-исполнителей, и иные письменные материалы, в связи с чем доводы апелляционной жалобы в данной части не могут быть признаны состоятельными.

С учетом изложенного не дают оснований ставить под сомнение доказанность вины Ф.Е.С. в совершении служебного подлога и доводы апелляционной жалобы защитника о том, что на момент инкриминируемого ей преступления Ф.Е.С. прошла конкурс на вакантную должность в другой организации и собиралась увольняться из Службы судебных приставов.

При наличии совокупности вышеприведенных в приговоре доказательств, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что судом первой инстанции Ф.Е.С. обоснованно признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 292 УК РФ.

Доводы апелляционной жалобы в обоснование невиновности Ф.Е.С., по сути повторяют позицию стороны защиты в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции, все они получили оценку со стороны суда, обоснованность которой не вызывает сомнения у суда второй инстанции.

Заявления защитника осужденной о том, что показания ряда свидетелей в приговоре искажены, противоречат протоколу судебного заседания, из которого видно, что приведенные судом в приговоре показания соответствуют показаниям, данным участниками процесса. Неполное изложение показаний свидетелей в приговоре не повлияло на его законность и обоснованность, так как они приведены судом в той части, которая имеет значение для установления фактических обстоятельств дела и в пределах доказывания.

Каждое из доказательств, суд проверил и оценил в соответствии с требованиями ст.ст. 87, 88 УПК РФ, с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела, и пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Ф.Е.С. в совершении инкриминируемого ей преступления.

Каких-либо данных, свидетельствующих о неполноте судебного следствия, материалы дела не содержат. Права стороны защиты, как и стороны обвинения, по представлению и исследованию доказательств, в том числе, связанные с приобщением дополнительных документов, судом не нарушены. Все ходатайства сторон разрешены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, в том числе и ходатайство государственного обвинителя о предоставлении времени для подготовки к реплике, на которое обращено внимание в апелляционной жалобе. При этом суд апелляционной инстанции отмечает, что сторона защиты не была лишена возможности при необходимости заявить такого рода ходатайство, и имела такое же время для подготовки к реплике, как и сторона обвинения.

В соответствии со ст. 389. 15 УПК РФ, основаниями для отмены судебного решения в апелляционном порядке являются: несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона, несправедливость приговора, выявление обстоятельств, указанных в ч. 1 п. 1 ч. 1.2 ст. 237 УПК РФ.

Таких оснований при проверке приговора в отношении Ф.Е.С. не установлено.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, судебное следствие по делу проведено полно, объективно и всесторонне, с соблюдением требований ст. 252 УПК РФ, определяющей пределы судебного разбирательства, и принципа состязательности сторон, при этом сторонам были созданы необходимые условия для исполнения возложенных на них обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Из протокола судебного заседания усматривается, что в судебном заседании были исследованы все представленные сторонами доказательства. Требования закона о презумпции невиновности судом соблюдены, каких-либо сомнений и противоречий, которые могут быть истолкованы в пользу осужденной, по делу не установлено.

Данных о необъективном отношении судьи к рассмотрению настоящего дела, в материалах дела не имеется. Таким образом, приговор суда отмене или изменению по доводам апелляционной жалобы не подлежит, в том числе касающимся неполучения адвокатом копии приговора, своевременно направленной в её адрес в пятидневный срок.

Наказание Ф.Е.С. назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 43, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, обстоятельств дела, данных о личности виновной, наличия смягчающих и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции находит приговор подлежащим изменению в части назначенного осужденной Ф.Е.С. дополнительного наказания.

Так, согласно приговору, суд назначил Ф.Е.С. дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением организационно-распорядительных функций представителя власти на срок 1 год.

Согласно примечанию 1 к ст. 285 УК РФ, должностными лицами в статьях главы 30 УК РФ признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя властилибо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, государственных компаниях, государственных и муниципальных унитарных предприятиях, акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации или муниципальным образованиям, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.

По смыслу закона, при назначении наказания в виде лишения права занимать определенные должности в качестве основного или дополнительного вида наказания в приговоре должна быть указана определенная конкретными признаками категория должностей, на которую распространяется запрет (должности, связанные с осуществлением функций представителя власти либо организационно-распорядительных или административно-хозяйственных полномочий).

При этом к исполняющим функции представителя власти следует относить лиц, наделенных правами и обязанностями по осуществлению функций органов законодательной, исполнительной или судебной власти, а также, исходя из содержания примечания к статье 318 УК РФ, иных лиц правоохранительных или контролирующих органов, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости, либо правом принимать решения, обязательные для исполнения гражданами, организациями, учреждениями независимо от их ведомственной принадлежности и форм собственности.

Поскольку преступление совершено Ф.Е.С. в то время, когда она, являясь судебным приставом-исполнителем, осуществляла функции представителя власти, дополнительное наказание следует уточнить, назначив его в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти на срок 1 год.

Иных оснований для изменения приговора суда либо его отмены судом апелляционной инстанции не установлено.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд

постановил:

Приговор Магаданского городского суда Магаданской области от 11 мая 2017 года в отношении Ф.Е.С.изменить:

- исключить из формулировки дополнительного наказания, назначенного Ф.Е.С., указание на запрет занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением организационно-распорядительных функций.

- считать правильным назначение Ф.Е.С. дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти на срок 1 год.

В остальной части этот же приговор в отношении Ф.Е.С. оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Харламовой И.Е. в интересах осужденной Ф.Е.С. - без удовлетворения.

Председательствующий Л.Ф. Радченко