Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление заместителя прокурора Карымского района Клюева О.Е. на приговор Карымского районного суда от <Дата>, которым

САРТАКОВА Н. М., родившаяся <Дата> в <адрес>, не судимая,

- оправдана по предъявленному обвинению по ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292 УК РФ за отсутствием в деяниях состава преступлений,

- постановлено на основании ст. 134 УПК РФ признать за Сартаковой Н.М. права на реабилитацию, меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении нее отменить.

Заслушав доклад судьи Климовой Е.М., выслушав выступление прокурора Гнедич Е.В., поддержавшей доводы апелляционного представления и просившей об отмене приговора с направлением уголовного дела на новое судебное рассмотрение, объяснения оправданной Сартаковой Н.М. и адвоката Гладченко С.В., возражавших против доводов апелляционного представления и просивших об оставлении приговора без изменения, суд апелляционной инстанции

у с т а н о в и л:

Органами предварительного следствия Сартакова Н.М. обвинялась в совершении служебного подлога, т.е. внесении должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений из иной личной заинтересованности (3 преступления), в период времени с <Дата> по <Дата> в помещении МОУ СОШ <адрес>.

Рассмотрев дело по существу, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии в действиях Сартаковой Н.М. состава преступлений и по предъявленному обвинению ее оправдал.

В апелляционном представлении заместитель прокурора Карымского района Клюев О.Е. считает приговор незаконным и необоснованным, подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенным нарушением уголовно - процессуального закона и неправильным применением уголовного закона. Полагает, что судом дана неверная оценка установленным по делу обстоятельствам, не учтено, что Сартакова Н.М. согласилась с тем, что вносила в приказы сведения, не соответствующие действительности: сведения о лицах, якобы исполнявших трудовые функции в школе, и о трудовых обязанностях, которые якобы надлежало исполнять принимаемой на работу К.О... При этом ссылается на показания самой Сартаковой Н.М., данные в судебном заседании, из которых следует, что невыполнение работ по ремонту школы, отсутствие необходимых документов (измененного устава школы, нового положения об оплате труда работников) ставило под угрозу начало учебного процесса с <Дата>, повлекло бы недовольство работников школы, родителей, учеников и возможное привлечение руководителя школы к дисциплинарной ответственности. Исходя из этого, полагает очевидным, что Сартакова Н.М. имела намерение избежать этих неблагоприятных последствий, в том числе, и, опасаясь ответственности за них как руководитель учреждения, поскольку общее руководство школой, обеспечение нормальных условий труда работников, его оплаты, возможности учащимися реализовать свое право на получение образования и в надлежащих условиях, является ее прямой обязанностью.

Указание же о совершении Сартаковой Н.М. изложенных в обвинении действий с целью избежать дисциплинарной ответственности перед работодателем за несвоевременную подготовку школы к учебному году и с целью улучшения показателей своей работы имеется во всех 3 эпизодах предъявленного ей обвинения, т.е. указано о наличии у нее иной личной заинтересованности, что фактически и установлено по делу.

Далее государственный обвинитель указывает о несоответствии фактическим обстоятельствам и материалам уголовного дела выводов суда о том, что указанные в обвинении сведения о периодах работы К.О.., отличаются от периодов работы, указанных в приказах № от <Дата> и № от <Дата>, при этом ссылается на протокол осмотра изъятой книги приказов МОУ СОШ <адрес> (т. 2 л.д. 119-123), приобщенной к делу в качестве вещественного доказательства, из которого следует, что сведения о периодах работы К.О.. исполняющей обязанности библиотекаря, лаборанта кабинета физики, лаборанта кабинета химии, соответствуют сведениям, изложенным в обвинении. Между тем, как следует из показаний свидетелей Ш.В.. и Л.А.. в период школьных каникул труд лаборантов кабинетов физики, химии, библиотекаря в школе не требовался.

Также, по мнению государственного обвинителя, не получили правильной оценки в приговоре показания Сартаковой Н.М. о том, что с учетом количества работников в сельской школе и незначительного документооборота штатным расписанием в школе не предусмотрена должность специалиста делопроизводства, то есть секретаря, что нашло закрепление в Квалификационных характеристиках должностей работников в сфере образования, утвержденных приказом Минздравсоцразвития РФ от <Дата> № 761н, где определены должностные обязанности директора школы. В связи с этим вызывает недоумение вывод суда об обоснованности и целесообразности возложения Сартаковой Н.М., являющейся директором школы, имеющей высшее образование и значительный опыт работы, ряда своих непосредственных обязанностей на привлеченное со стороны лицо, которое согласно приказам о приеме на работу, получало вознаграждение за исполнение якобы других трудовых функций.

Совершение Сартаковой Н.М. действий по внесению заведомо ложных сведений в официальные документы, их использование, не является крайней необходимостью, влекущей освобождение от уголовной ответственности, поскольку устранение опасности для нормального функционирования школы и обеспечение прав граждан на образование зависело от надлежащего исполнения ею своих должностных обязанностей.

Кроме того, государственный обвинитель возражает против выводов суда о том, что изменение обвинения с ч. 1 ст. 292 УК РФ на ч. 3 ст. 327 УК РФ повлекло нарушение права Сартаковой Н.М. на защиту, поскольку заявление о переквалификации ее действий было сделано им не в судебных прениях, как это указано в приговоре, а в судебном заседании <Дата> г., в связи с чем, Сартакова Н.М. и ее защитник имели возможность подготовиться к защите от измененного обвинения. Обстоятельства, входящие в предмет доказывания по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ч. 3 ст. 327 УК РФ, а также обстоятельства, подлежащие указанию в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительном заключении имеются.

Просит оправдательный приговор в отношении Сартаковой Н.М. отменить в сторону ухудшения ее положения, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе.

В возражениях на апелляционное представление оправданная Сартакова Н.М. и адвокат Шишкин В.В. считают доводы государственного обвинителя несостоятельными, приговор суда просят оставить без изменения, как законный, обоснованный и справедливый.

Проверив материалы дела с учетом доводов апелляционного представления и поступивших на него возражений, выслушав выступление участников судебного заседания, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены состоявшегося оправдательного приговора, считая его законным и обоснованным.

Согласно ч. 1 ст. 49 Конституции Российской Федерации, ст. 14 УПК РФ каждый обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Бремя доказывания обвинения, опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в установленном законом порядке, толкуются в пользу обвиняемого.

В силу положений ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления

подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

В соответствии со ст. 17 УПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, исследованных в судебном заседании, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Руководствуясь данными положениями уголовно-процессуального закона, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что в действиях Сартаковой Н.М. отсутствует состав инкриминируемых ей преступлений.

Выводы суда первой инстанции соответствуют фактическим обстоятельствам дела, поскольку основаны на исследованных надлежащим образом в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательствах, которым суд в соответствии со ст. 88 УПК РФ дал надлежащую мотивированную оценку.

Как следует из материалов дела, органами предварительного следствия Сартаковой Н.М. было предъявлено обвинение в том, что она, являясь директором МОУ СОШ <адрес>, выполняя в соответствии с Уставом школы организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, будучи наделена полномочиями по приему и увольнению работников, действуя из иной личной заинтересованности, выразившейся в повышении авторитета в кругу своих подчиненных, с целью создания и укрепления дружеских и приятельских отношений с С.И.. и Ю.И.., являющимися работниками школы, с целью сохранения и укрепления дружеских отношений с К.Т.., путем улучшения их материального положения, а также опасаясь быть привлеченной к дисциплинарной ответственности работодателем вплоть до увольнения за несвоевременную подготовку школы к новому учебному году, к <Дата>, с целью улучшения показателей своей работы, умышленно во время нахождения основных работников школы в очередных отпусках, заведомо зная, что трудоустраиваемые ею в школу П.С.., Д.А.. и Л.О.. фактически работать в школе не будут, находясь в помещении школы по <адрес> в <адрес>:

- <Дата> издала приказ № 15, являющийся официальным документом, согласно которому П.С.. была формально принята временно исполняющей обязанности технического работника школы С.И.., которая находилась в очередном отпуске, в период времени с <Дата> по <Дата>, осознавая, что фактически ремонт школы будет осуществлять в этот период сама С.И.., и она же получит денежные средства, начисленные на имя П.С.., внеся таким образом в официальный документ заведомо ложные сведения, после чего Сартакова Н.М. утвердила табель учета рабочего времени на П.С.., заведомо зная, что в него внесены заведомо ложные сведения о том, что П.С.. исполняла свои трудовые обязанности, и предоставила этот табель для начисления заработной платы,

- <Дата> издала приказ № 20, являющийся официальным документом, согласно которому П.С.. была формально принята временно исполняющей обязанности технического работника школы С.И.., которая находилась в очередном отпуске, в период времени с <Дата> по <Дата>, осознавая, что фактически ремонт школы будет осуществлять в этот период сама С.И.., и она же получит денежные средства, начисленные на имя П.С.., внеся таким образом в официальный документ заведомо ложные сведения,

- <Дата> издала приказ № 24, являющийся официальным документом, согласно которому П.С.. была формально принята временно исполняющей обязанности технического работника школы Х.Т.., которая находилась в очередном отпуске, в период времени с <Дата> по <Дата>, осознавая, что фактически ремонт школы будет осуществлять в этот период С.И.., и она же получит денежные средства, начисленные на имя П.С.., внеся таким образом в официальный документ заведомо ложные сведения,

- <Дата> издала приказ № 26, являющийся официальным документом, согласно которому П.С.. была формально принята временно исполняющей обязанности технического работника школы Х.Т.., которая находилась в очередном отпуске, в период времени с <Дата> по <Дата>, осознавая, что фактически ремонт школы будет осуществлять в этот период С.И.., и она же получит денежные средства, начисленные на имя П.С.., внеся таким образом в официальный документ заведомо ложные сведения.

Кроме этого, Сартакова Н.М. по указанным выше мотивам и целям, издав <Дата> приказ № 20, являющийся официальным документом, формально приняла Д.А.. в период времени с <Дата> по <Дата> временно исполняющей обязанности технического работника школы Ю.И.., которая находилась в очередном отпуске, осознавая, что фактически ремонт школы будет осуществлять в этот период сама Ю.И.., и она же получит денежные средства, начисленные на имя Д.А.., внеся таким образом в официальный документ заведомо ложные сведения, после чего Сартакова Н.М. утвердила табель учета рабочего времени на Д.А.., заведомо зная, что в него внесены заведомо ложные сведения о том, что Д.А.. исполняла свои трудовые обязанности, и предоставила этот табель для начисления заработной платы.

Затем Сартакова Н.М. таким же способом вновь формально приняла Д.А.. на работу, издав <Дата> приказ № 24, согласно которому она в период с <Дата> по <Дата> должна была исполнять обязанности технического работника школы К.О.., находящейся в очередном отпуске, осознавая при этом, что фактически ремонт школы будет осуществлять в этот период основной работник и она же получит денежные средства, начисленные на имя Д.А.., внеся таким образом в официальный документ заведомо ложные сведения, после чего Сартакова Н.М. утвердила табель учета рабочего времени на Д.А.., заведомо зная, что в него внесены заведомо ложные сведения о том, что Д.А.. исполняла свои трудовые обязанности, и предоставила этот табель для начисления заработной платы.

Также Сартакова Н.М. по указанным выше мотивам и целям, издав <Дата> приказ № 20, являющийся официальным документом, формально приняла Л.О.. в период с <Дата> по <Дата> временно исполняющей обязанности завхоза школы К.Т.., которая находилась в очередном отпуске, осознавая при этом, что фактически К.Т.. постоянно выполнять свои обязанности во время ремонта не будет, так как находится в отпуске, внеся таким образом в официальный документ заведомо ложные сведения, после чего Сартакова Н.М. утвердила табель учета рабочего времени на Л.О.., заведомо зная, что в него внесены заведомо ложные сведения о том, что Л.О.. исполняла свои трудовые обязанности, и предоставила этот табель для начисления заработной платы.

Затем Сартакова Н.М. по указанным выше мотивам и целям, аналогичным способом, издав <Дата> приказ № 24, являющийся официальным документом, вновь формально приняла Л.О.. временно исполняющей обязанности завхоза школы К.Т.. на период с <Дата> по <Дата> и обязанности кассира на период с <Дата> по <Дата>, осознавая при этом, что фактически К.Т.. постоянно выполнять свои обязанности завхоза и кассира во время ремонта школы не будет, так как находится в очередном отпуске, внеся таким образом в официальный документ заведомо ложные сведения, после чего Сартакова Н.М. утвердила табель учета рабочего времени на Л.О.., заведомо зная, что в него внесены заведомо ложные сведения о том, что Л.О.. исполняла свои трудовые обязанности, и предоставила этот табель для начисления заработной платы.

Далее Сартакова Н.М. по указанным выше мотивам и целям, издав <Дата> приказ № 26, являющийся официальным документом, формально приняла Л.О.. временно исполняющей обязанности завхоза школы К.Т.. на период с <Дата> по <Дата> и обязанности кассира школы на период с <Дата> по <Дата>, осознавая при этом, что фактически К.Т.. постоянно выполнять свои обязанности завхоза и кассира во время ремонта школы не будет, так как находится в очередном отпуске, внеся таким образом в официальный документ заведомо ложные сведения, после чего Сартакова Н.М. утвердила табель учета рабочего времени на Л.О.., заведомо зная, что в него внесены заведомо ложные сведения о том, что Л.О.. исполняла свои трудовые обязанности, и предоставила этот табель для начисления заработной платы.

Кроме этого, Сартакова Н.М., являясь должностным лицом, выполняя в соответствии с Уставом школы организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, будучи наделена полномочиями по приему и увольнению работников, зная, что работник школы Х.Т.. нуждается в денежных средствах, используя данное обстоятельство в своих личных целях, действуя из иной личной заинтересованности, выразившейся в повышении авторитета в кругу своих подчиненных, путем улучшения материального положения Х.Т.., а также с целью создания с ней дружеских отношений, умышленно во время нахождения сторожа школы С.О.. во внеочередном оплачиваемом отпуске в связи с учебой, заведомо зная, что трудоустраиваемая ею в школу С.Н.. фактически работать в школе не будет, находясь в помещении школы по <адрес> в <адрес>, <Дата> издала приказ № 7, являющийся официальным документом, согласно которому С.Н.. была формально принята временно исполняющей обязанности сторожа школы в период с <Дата> по <Дата>, осознавая при этом, что фактически обязанности сторожа школы в этот период будет выполнять Х.Т.., которая и получит начисленные на имя С.Н.. денежные средства, внеся таким образом в официальный документ заведомо ложные сведения, после чего Сартакова Н.М. утвердила табель учета рабочего времени на С.Н.., заведомо зная, что в него внесены заведомо ложные сведения о том, что С.Н.. исполняла свои трудовые обязанности, и предоставила этот табель для начисления заработной платы.

Указанные действия Сартаковой Н.М. были квалифицированы органами предварительного следствия по ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292 УК РФ, как служебный подлог, т.е. внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений из иной личной заинтересованности.

В судебном заседании государственный обвинитель в данной части изменил предъявленное Сартаковой Н.М. обвинение и просил переквалифицировать ее действия с ч. 1 ст. 292 УК РФ на ч. 3 ст. 327 УК РФ.

Между тем, объективную сторону состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ, образует использование заведомо подложного документа, что означает его предъявление государственным, муниципальным органам, должностным лицам, гражданам в целях получения определенных прав или освобождения от каких-либо обязанностей, при этом субъектом данного преступления является лицо, которое не подделывает, а лишь использует заведомо подложный документ.

Тем самым, поддержанное государственным обвинителем обвинение существенно отличается от обвинения, предъявленного Сартаковой Н.М., поскольку в нем сведений о представлении заведомо подложных документов в соответствующие учреждения или должностным лицам с целью получения прав или освобождения от обязанностей не содержится, кроме того, данные обстоятельства не подтверждаются представленными и исследованными в судебном заседании доказательствами, в связи с чем, суд первой инстанции, будучи в силу положений ч. ч. 7 и 8 ст. 246, ст. 252 УПК РФ ограничен позицией государственного обвинителя, пришел к обоснованному выводу о необходимости оправдания Сартаковой Н.М. по предъявленному обвинению в данной части.

При этом обоснованность изменения государственным обвинителем предъявленного Сартаковой Н.М. обвинения суд апелляционной инстанции проверить не вправе, поскольку никем из участников производства по делу, а также вышестоящим прокурором приговор по данному основанию в апелляционном порядке не оспаривается.

Кроме того, суд апелляционной инстанции полагает правильными и выводы суда первой инстанции об отсутствии в действиях Сартаковой Н.М. состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292 УК РФ, при издании приказов о приеме на работу К.О...

Так, по смыслу законодателя, ответственность за служебный подлог в соответствии со ст. 292 УК РФ может наступить лишь при наличии корыстной или иной личной заинтересованности виновного лица.

Как следует из предъявленного Сартаковой Н.М. обвинения, издавая приказы о приеме на работу К.О.., она действовала из иной личной заинтересованности, выразившейся в сохранении и укреплении дружеских отношений с К.Т.., с целью улучшения материального положения ее невестки К.О.., с целью повышения авторитета в кругу своих подчиненных, кроме того, с целью улучшения показателей своей работы, а также опасаясь быть привлеченной работодателем к дисциплинарной ответственности вплоть до увольнения за несвоевременную подготовку школы к новому учебному году.

Однако таких обстоятельств по делу в отношении Сартаковой Н.М. не установлено.

Сартакова Н.М. в суде первой инстанции отрицала наличие у нее иной личной заинтересованности при издании приказов о приеме К.О.. на работу, поясняя, что в <Дата> года в связи с переходом на новую систему оплаты труда и по причине отсутствия в штатном расписании школы должности секретаря она обратилась к К.О.. с просьбой выполнить техническую работу по изготовлению новых учредительных документов школы, с тем, чтобы впоследствии зарегистрировать внесенные в них изменения в установленном законом порядке. Затем, чтобы оплатить этот труд К.О.., она издала ряд приказов о приеме ее в школу на должность библиотекаря, лаборанта кабинета физики и лаборанта кабинета химии на период очередных отпусков основных работников, и утвердила табель ее выходов на работу. За выполненную работу К.О.. получила заработную плату в размере 6 000 рублей.

Также Сартакова Н.М. настаивала, что хотя в школе и отсутствовала должность секретаря, между тем, в ее должностные обязанности, как директора школы, выполнение работ по набору печатного текста учредительных документов не входило.

Как следует из представленных и исследованных судом первой инстанции доказательств, изложенные Сартаковой Н.М. обстоятельства обвинением не опровергнуты, тем самым, не доверять ее показаниям у суда первой инстанции оснований не имелось.

Более того, ссылаясь в обвинении на наличие у Сартаковой Н.М. иной личной заинтересованности при совершении служебного подлога, следственные органы не указали, в чем конкретно заключалось повышение авторитета Сартаковой Н.М. в кругу своих подчиненных, зачем ей требовалось улучшение материального положения К.О.., почему возникла необходимость в сохранении и укреплении дружеских отношений с К.Т.., т.е. в чем именно заключалось для Сартаковой Н.М. получение выгоды неимущественного характера при издании приказов в отношении К.О..

Доказательств в подтверждение данных обстоятельств, кроме того, в подтверждение того, что в случае несвоевременной подготовки школы к новому учебному году Сартакова Н.М. могла быть привлечена работодателем к дисциплинарной ответственности вплоть до увольнения, ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании также не добыто и не представлено. Ни один из допрошенных по делу свидетелей обвинения данных обстоятельств не подтвердил.

При изложенных обстоятельствах суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что при отсутствии иной личной заинтересованности в действиях Сартаковой Н.М. при издании приказов о приеме на работу К.О.. наличествует дисциплинарный проступок, состава же уголовно-наказуемого деяния, предусмотренного ч. 1 ст. 292 УК РФ, в ее действиях не усматривается, и оснований для опровержения этого вывода у суда апелляционной инстанции не имеется.

Кроме того, как следует из предъявленного Сартаковой Н.М. обвинения, ею были внесены заведомо ложные сведения в приказ № от <Дата>, согласно которому К.О.. была формально принята временно исполняющей обязанности библиотекаря школы Ш.В.. на период с <Дата> по <Дата>, а также в приказ № от <Дата>, согласно которому К.О.. была формально принята временно исполняющей обязанности библиотекаря школы Ш.В.. во время ее очередного отпуска на период со <Дата> по <Дата>, временно исполняющей обязанности лаборанта кабинета физики во время очередного отпуска основного работника на период с <Дата> по <Дата> и временно исполняющей обязанности лаборанта кабинета химии во время очередного отпуска основного работника на период с <Дата> по <Дата>.

Между тем, как следует из имеющегося в материалах дела и исследованного судом первой инстанции приказа № от <Дата>, в нем сведений о приеме К.О.. на работу временно исполняющей обязанности библиотекаря школы на период с <Дата> по <Дата> не имеется.

В приказе № от <Дата>, что приобщен органами следствия к материалам дела в подтверждение предъявленного Сартаковой Н.М. обвинения, сведения о приеме К.О.. на работу временно исполняющей обязанности библиотекаря школы в период со <Дата> по <Дата> года, временно исполняющей обязанности лаборанта кабинета физики в период с <Дата> по <Дата> и временно исполняющей обязанности лаборанта кабинета химии в период с <Дата> по <Дата>, также отсутствуют.

В приказе № от <Дата>, который был приобщен следственными органами к материалам дела, указаны иные периоды времени, когда К.О.. была принята на работу временно исполняющей обязанности лаборанта школы - с <Дата> по <Дата>.

Других приказов о приеме К.О.. летом <Дата> года на работу в МОУ СОШ <адрес> к материалам уголовного дела следственными органами не приобщено и в судебном заседании не исследовано.

При таких данных суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что предъявленное Сартаковой Н.М. обвинение не подтверждается представленными и исследованными в судебном заседании доказательствами, при этом верно не усмотрел оснований для уточнения в обвинении дат и номеров приказов о приеме К.О.. на работу, поскольку содержание этих приказов, в частности, указанные в них периоды работы К.О.., существенно отличаются от периодов работы, что указаны в предъявленном Сартаковой Н.М. обвинении, тогда как это повлекло бы нарушение права обвиняемой на защиту.

Что же касается ссылки в апелляционном представлении на исследованный в судебном заседании протокол осмотра книги приказов по МОУ СОШ <адрес>, где имелось описание приказов № от <Дата> и № от <Дата> с периодами работы К.О.. исполняющей обязанности библиотекаря, лаборанта кабинета физики, лаборанта кабинета химии, которые соответствуют сведениям, изложенным в предъявленном Сартаковой Н.М. обвинении, то данное обстоятельство не ставит под сомнение выводы суда первой инстанции, поскольку приказы, имеющиеся в материалах уголовного дела, были изъяты следственными органами в Комитете образования Муниципального района «<адрес>», где и производилось начисление заработной платы работникам школы на основании представленных школой приказов о приеме, увольнении, замещении работников и табелей учета рабочего времени, которых, в свою очередь, в отношении К.О.. за <Дата>-<Дата> года в материалах уголовного дела также не имеется.

В связи с этим суд апелляционной инстанции считает, что суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о необходимости оправдания Сартаковой Н.М. по предъявленному ей обвинению по ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292, ч. 1 ст. 292 УК РФ за отсутствием в ее действиях состава преступлений, поэтому доводы апелляционного представления государственного обвинителя о несоответствии выводов суда об оправдании Сартаковой Н.М. фактическим обстоятельствам дела удовлетворению не подлежат.

Каких-либо процессуальных нарушений при судебном разбирательстве уголовного дела и при постановлении оправдательного приговора судом первой инстанции также не допущено.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

п о с т а н о в и л:

Приговор Карымского районного суда Забайкальского края от <Дата> в отношении Сартаковой Н. М. оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя - без удовлетворения.

В соответствии со ст. 389-35 УПК РФ апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке в Забайкальский краевой суд в течение 1 года со дня оглашения.

Председательствующий: Е.М. Климова