Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению Зеленодольского городского прокурора А.А. Трифонова на приговор Зеленодольского городского суда Республики Татарстан от 17 апреля 2019 года, которым

Лилия Витальевна Дашевская, <дата> рождения, <данные изъяты>, несудимая, оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 286 УК РФ, в связи с отсутствием в ее деянии состава преступления.

Заслушав выступление прокурора Л.Р. Габдуллиной, не поддержавшей доводы апелляционного представления, выслушав мнение осужденной Л.В. Дашевской и ее защитника Н.А. Душиной, полагавших приговор суда оставить без изменения, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

органами предварительного следствия Л.В. Дашевская обвинялась в том, что, являясь руководителем Исп. ком. п.г.т., в период времени с 13 декабря 2013 года по 31 марта 2014 года превысила свои должностные полномочия путем незаконной передачи в собственность Б., не состоящему на учете в качестве нуждающегося в улучшении жилищных условий, жилого помещения – дома <адрес>, находившегося в муниципальной собственности.

Таким образом, Л.В. Дашевская обвинялась в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 286 УК РФ.

В судебном заседании Л.В. Дашевская вину не признала и заявила, что свои должностные полномочия не превышала, постановление о передаче Б. жилого дома вынесла на основании коллегиального решения жилищно-бытовой комиссии, как нуждающемуся в получении жилого помещения.

Приговором Зеленодольского городского суда Республики Татарстан от 17 апреля 2019 года Л.В. Дашевская оправдана по предъявленному обвинению по основанию, предусмотренному пунктом 2 части 1 статьи 24 УПК РФ, ввиду отсутствия в деянии состава преступления.

В апелляционном представлении Зеленодольский городской прокурор А.А. Трифонов, выражая несогласие с оправдательным приговором, считает его незаконным и необоснованным. Указывает, что выводы суда о невиновности Л.В. Дашевской в совершении преступления не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным в судебном заседании. Так, оправдывая подсудимую, суд пришел к выводу о том, что переданное Б. жилое помещение было ветхим и непригодным для жилья, а его передача последнему не причинило ущерба муниципальному образованию. Между тем в судебном заседании были исследованы справка из БТИ от 24 мая 2018 года и технический паспорт на жилой дом, согласно которым инвентаризационная стоимость данного жилого помещения на момент передачи его в собственность Б. составляла 114 481 рубль. Кроме того, в судебном заседании был исследован акт приема-передачи от 16 декабря 2013 года, согласно которому указанный дом находился в исправном состоянии, и претензий по качеству, техническому состоянию и функциональных свойств этого жилого дома «наниматель», то есть Б., не имеет. Эти письменные доказательства, представленные стороной обвинения, исследованные в судебном заседании и имеющие существенное значение для правильного установления фактических обстоятельств, не были приведены и не получили оценки в оправдательном приговоре, что повлияло на выводы и итоговое решение суда. Полагает, что суд, оценивая показания представителя потерпевшего Ф., вольно их трактовал и пришел к неправильному выводу об отсутствии ущерба <адрес> муниципальному району от действий Л.В. Дашевской. В действительности представитель потерпевшего Ф. в суде затруднился ответить, причинен ли ущерб или нет в результате незаконного отчуждения указанного дома. Утверждает, что в связи с неоднозначностью показаний Ф. государственным обвинителем в суде первой инстанции было заявлено ходатайство о вызове в суд и допросе заместителя руководителя МКУ «Ю.Б.» Н., однако в удовлетворении данного ходатайства судом отказано. Ссылается на то, что переданный Б. дом не был признан аварийным или ветхим, и был лишь с 1998 года включен в перечень жилого фонда, непригодного для постоянного проживания с 01 января 1991 года. Полагает, что вина Л.В. Дашевской в совершении инкриминированного преступления полностью подтверждается показаниями потерпевших, свидетелей и письменными доказательствами. Просит отменить оправдательный приговор и направить уголовное дело в тот же суд на новое судебное разбирательство.

В возражениях на апелляционное представление потерпевшая Л.В. Дашевская просит оправдательный приговор оставить без изменения, а апелляционное представление – без удовлетворения.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления и возражений на него, выслушав участников процесса, суд апелляционной инстанции приходит к убеждению, что оправдательный приговор является законным и обоснованным.

Вопреки доводам апелляционного представления, вывод суда о том, что в действиях Л.В. Дашевской отсутствует состав преступления, предусмотренный частью 1 статьи 286 УК РФ, соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции на основании совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, приведенных в приговоре.

По смыслу закона, уголовная ответственность по статье 286 УК РФ наступает в случае совершения должностным лицом активных действий, явно выходящих за пределы его полномочий, которые повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, если при этом должностное лицо осознавало, что действует за пределами возложенных на него полномочий.

Из этого следует, что обязательным элементом объективной стороны преступления, предусмотренного статьей 286 УК РФ, по которой Л.В. Дашевской было предъявлено обвинение, равно как и других материальных составов преступлений, является наступление общественно-опасных последствий, в данном случае – в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

Из существа предъявленного Л.В. Дашевской обвинения следует, что превышение ею должностных полномочий выразилось в том, что она, являясь руководителем Исп. ком. п.г.т., с целью незаконного перехода к Б. права собственности на жилой дом <адрес>, 13 декабря 2013 года провела заседание жилищно-бытовой комиссии Исп. ком. п.г.т., на котором, не убедившись в том, что Б. действительно является нуждающимся в улучшении жилищных условий, незаконно приняла решение о предоставлении ему указанного жилого дома, то есть лицу, непринятому в установленном законом порядке на учет в качестве нуждающегося в получении жилого помещения и имеющему в собственности иное жилое помещение. В дальнейшем с этой же целью Л.В. Дашевская 16 декабря 2013 года вынесла постановление о предоставлении Б. указанного муниципального жилого помещения, а 31 марта 2014 года заключила с ним договор о передаче данного помещения в собственность граждан, на основании которого Б. впоследствии зарегистрировал право собственности на дом.

Эти действия Л.В. Дашевской, по версии стороны обвинения, повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан и организаций, охраняемых законом интересов общества и государства, и выразились в: 1) незаконном отчуждении муниципальной собственности, стоимостью не менее 114 481 рубль, в пользу (собственность) Б. и, как следствие, невозможности приобретения данного жилого дома на законных основаниях нуждающимся в улучшении жилищных условий гражданами; 2) дискредитации авторитета представляемого ею органа и посягательства на нормальную деятельность публичного аппарата управления; 3) деформации правосознания граждан, создавая у них представление о возможности удовлетворения личных и коллективных интересов путем незаконных сделок.

По мнению суда апелляционной инстанции, изложенные в обвинительном заключении фактические обстоятельства и представленные стороной обвинения доказательства, исследованные в судебном заседании, не давали суду оснований для вывода о том, что совершенные Л.В. Дашевской действия повлекли существенное нарушение прав и законных интересов граждан и организаций, охраняемых законом интересов общества и государства.

В силу части 2 статьи 50 Жилищного кодекса РФ норма предоставления площади жилого помещения по договору социального найма (минимальный размер площади жилого помещения, исходя из которого определяется размер общей площади жилого помещения, предоставляемого по договору социального найма) устанавливается органом местного самоуправления.

Как следует из действующего постановления руководителя Исп. ком. п.г.т. от 17 февраля 2010 года № 74, исследованного в судебном заседании, норма предоставления площади жилого помещения по договору социального найма на одного члена семьи в <адрес> составляет 18 кв.м. общей площади жилого помещения, но не менее 33 кв.м. общей площади для одиноко проживающего гражданина, и не менее 42 кв.м. общей площади жилого помещения для семьи из двух человек.

О том, что такие значения нормы предоставления площади жилого помещения были установлены в <адрес> на период предоставления Б. дома <адрес> по договору социального найма, следует также из показаний допрошенных в судебном заседании: представителя потерпевшего Ф., оправданной Л.В. Дашевской, свидетелей – бывших членов жилищно-бытовой комиссии Исп. ком. п.г.т.С., К. и О.В..

Из показаний этих же лиц, а также исследованных в судебном заседании письменных доказательств, в том числе правоустанавливающих документов на этот дом, следует, что общая площадь переданного Б. дома <адрес> составляла 31,2 кв.м., то есть менее нормы предоставления в <адрес> площади жилого помещения по договору социального найма как для одиноко проживающего гражданина (33 кв.м.), так и для семьи из двух и более человек (42 кв.м.). Не оспаривается данный факт и стороной обвинения.

Кроме того, согласно показаниям представителя потерпевшего Ф., оправданной Л.В. Дашевской, свидетелей: К., О.В., Ф.Ф., А.Г., А.Г. и Б., переданный Б. по договору социального найма дом был ветхим из-за физического износа и непригодным для постоянного проживания.

Показания указанных лиц в этой части подтверждаются исследованными в судебном заседании письменными доказательствами: постановлением главы администрации <адрес>С.А. от 09 сентября 1998 года, согласно которому дом <адрес> с 01 января 1991 года включен в перечень жилого фонда, непригодного для постоянного проживания по <адрес>; вступившим в законную силу решением Исп. ком. п.г.т. городского суда Республики Татарстан от 05 октября 2012 года по гражданскому делу, которым решено обязать Исп. ком. п.г.т. поставить О.В., О.В. и О.В. на учет в качестве нуждающихся во внеочередном предоставлении жилья, поскольку, как установил суд, дом <адрес>, который с июля 2005 года был предоставлен указанным лицам для проживания, находился в состоянии, непригодном для проживания (системы коммуникации отключены, в любое время может разрушиться).

Оправданная Л.В. Дашевская в суде пояснила, что к ней, как руководителю Исп. ком. п.г.т., обращались жители поселка с просьбой принять меры в отношении дома <адрес>, поскольку этот дом представлял опасность из-за возможного разрушения, а также ввиду того, что там собирались асоциальные лица.

О том, что дом не подлежал ремонту, разрушался и представлял опасность для окружающих, также показали свидетели Б. и Ф.Ф., последний из которых (супруг нынешнего собственника объекта недвижимости) по вышеуказанным причинам был вынужден снести этот дом, что подтверждается протоколом осмотра места происшествия – территории указанного домовладения.

Из этого следует, что дом <адрес>, хоть и находился в муниципальной собственности, однако не мог быть на законных основаниях передан по договору социального найма лицам, нуждающимся (поставленным на учет) в улучшении жилищных условий в п.г.т. <адрес>, поскольку, во-первых, общая площадь данного дома не соответствовала минимальному размеру площади жилого помещения, исходя из которого определяется размер общей площади жилого помещения, предоставляемого по договору социального найма в указанном муниципальном образовании, а, во-вторых, этот дом не был пригоден для постоянного проживания в связи с физическим износом в процессе эксплуатации.

По сути, указанный дом на момент его передачи Б. по договору социального найма не подпадал под понятие жилого помещения, под которым (часть 2 статьи 15 Жилищного кодекса РФ) признается изолированное помещение, являющееся недвижимым имуществом и пригодное для постоянного проживания граждан (отвечает установленным санитарным и техническим правилам и нормам, иным требованиям законодательства).

Поэтому суд апелляционной инстанции не может признать обоснованными и подтвержденными какими-либо доказательствами утверждения стороны обвинения о том, что действия Л.В. Дашевской, связанные с передачей Б. указанного дома по договору социального найма, не позволили приобрести данный дом по договору социального найма лицам, нуждающимся (состоящим в списках) в улучшении жилищных условий, чем повлекли существенное нарушение прав и законных интересов этих лиц, «деформацию правосознания граждан, создавая у них представление о возможности удовлетворения личных и коллективных интересов путем незаконных сделок».

Никто из таких лиц (О.Н., С.П., К.Ш,, А.Л.), признанных в качестве потерпевших по уголовному делу, в судебном заседании не подтвердил версию обвинения о том, что действиями Л.В. Дашевской каким-либо образом были нарушены или ущемлены их права и законные интересы, поскольку каждый из них, в случае поступления со стороны должностных лиц Исп. ком. п.г.т. предложения предоставить им для улучшения жилищных условий дом <адрес> по договору социального найма, непременно отказался бы от данного предложения ввиду непригодности этого дома для проживания и отсутствии в нем каких-либо удобств.

Более того, предоставление по договору социального найма дома с такими техническими условиями лицам, нуждающимся в улучшении жилищных условий, было бы незаконным, поскольку противоречило бы жилищному законодательству и нормативным актам муниципального образования – п.г.т. <адрес> об установлении нормы предоставления площади жилого помещения по договору социального найма.

Что касается Б., то он, как следует из установленных в судебном заседании обстоятельств, в отличие от лиц, состоящих на учете в качестве нуждающихся в улучшении жилищных условий, дал согласие получить для проживания указанный дом по договору социального найма, чем и объясняется подписание им акта приема-передачи от 16 декабря 2013 года, на который имеется ссылка в апелляционном представлении, о том, что указанный дом, на момент его передачи Б., находился в исправном состоянии, и претензий по качеству, техническому состоянию и функциональных свойств этого жилого дома «наниматель», то есть Б., не имеет.

Доводы апелляционного представления о том, что дом <адрес> не был признан аварийным, а посему его нельзя признать непригодным для проживания, не состоятельны, поскольку, по смыслу жилищного законодательства (пункт 34 Положения о признании помещения жилым помещением, жилого помещения непригодным для проживания и многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 28 января 2006 года № 47), признать аварийным можно лишь многоквартирный дом, а не индивидуальный, как в данном конкретном случае.

Не может признать судебная коллегия убедительными утверждения стороны обвинения и о том, что действия Л.В. Дашевской по передаче Б. жилого помещения по договору социального найма явно свидетельствовали о превышении ею своих должностных полномочий и были обусловлены целью незаконного перехода к Б. права собственности на жилой дом.

Как следует из исследованных судом материалов уголовного дела, в том числе протокола заседания жилищно-бытовой комиссии Исп. ком. п.г.т. от 13 декабря 2013 года, решение о предоставлении Б. жилого дома <адрес>, находящегося в муниципальной собственности, по ходатайству работодателя Б. (директора МБУ «ЦБС») было принято не единолично оправданной, а коллективно – всеми членами жилищно-бытовой комиссии Исп. ком. п.г.т. единогласно.

О том, что данное решение было коллегиальным и единогласным, также следует из показаний свидетелей – бывших членов жилищно-бытовой комиссии Исп. ком. п.г.т.С., К. и О.В.. Эти же свидетели в судебном заседании заявили, что Л.В. Дашевская, являясь председателем комиссии, никого из членов комиссии не принуждала, не уговаривала и не настаивала принять такое решение, давления на них не оказывала, решающего голоса не имела, а практика предоставления в социальный наем жилых муниципальных помещений работникам бюджетной сферы (по ходатайству работодателя), нуждающимся в жилье и не состоящим на учетах лиц, нуждающихся в улучшении жилищных условий, в муниципальном образовании существовала.

Кроме того, свидетели К. и О.В. суду пояснили, что решение жилищно-бытовой комиссии Исп. ком. п.г.т. хоть и носит рекомендательный характер, однако Л.В. Дашевская при вынесении в последующем распоряжений о передаче жилых помещений по договору социального найма всегда неизменно придерживалась коллегиального решения комиссии. Об этом же заявила в суде и сама Л.В. Дашевская.

О том, что руководитель Исп. ком. п.г.т. должен выносить распоряжения о принятии (отказе в принятии) граждан на учет для приобретения жилья по социальному найму с учетом решения жилищной комиссии следует и из исследованного в судебном заседании «Порядка предоставления жилых помещений для граждан, нуждающихся в жилых помещениях по договорам социального найма», утвержденного распоряжением руководителя Исп. ком. п.г.т. от 16 июля 2008 года № 202 (подпункт 6 пункта 4).

Данных о том, что члены жилищной комиссии, в частности, ее председатель Л.В. Дашевская, как во время обсуждения на комиссии вопроса, так и на момент последующего принятия решения (распоряжения) о предоставлении Б. дома по договору социального найма располагали сведениями о наличии в его собственности жилого помещения по адресу: <адрес>, в судебном заседании установлено не было, не представлено доказательств об этом и стороной обвинения.

Так, из показаний оправданной Л.В. Дашевской, свидетелей С. и К. следует, что представляемые на обсуждение в жилищную комиссию документы от лиц, нуждающихся в улучшении жилищных условий, в частности, от Б., первоначально аккумулировались у члена комиссии К., а затем передавались члену комиссии – юристу МБУ «Ю.Б.» О.В., которая лично проверяла достоверность содержащихся в них сведений, о чем докладывала на заседании жилищной комиссии, чего не отрицала в судебном заседании и сама О.В.. При этом каких-либо сведений, свидетельствующих о не нуждаемости Б. в жилом помещении, о наличии в его собственности другого жилища, на заседание жилищной комиссии представлено не было.

Свидетель А.М. в судебном заседании подтвердила, что в 2013 году, являясь директором МБУ «ЦБС» по просьбе работника – охранника Б. составила и передала ему ходатайство на имя руководителя Исп. ком. п.г.т. с просьбой рассмотреть вопрос о предоставлении Б. муниципального жилого помещения, поскольку ему действительно негде было проживать, и он нуждался в жилье.

Сам Б. в судебном заседании заявил, что на момент обращения Исп. ком. п.г.т. со своим заявлением и ходатайством работодателя о предоставлении жилого помещения по договору социального найма, будучи малоимущим, ни имел своего жилища и остро нуждался в жилом помещении для проживания, а зарегистрированный на него дом по адресу: <адрес>, фактически ему никогда не принадлежал, и там он не проживал. Данный дом фактически принадлежал его знакомому Л.Х., который, опасаясь преступников («черных риелторов»), попросил временно оформить дом на него (Б.). О том, что за ним числится указанный жилой дом, он в Исп. ком. п.г.т., в частности, на заседании жилищной комиссии, не сообщал.

Достоверность этих показаний Б. стороной обвинения не проверена и опровергнута.

С учетом этих обстоятельств доводы стороны обвинения о том, что превышение Л.В. Дашевской своих должностных полномочий выразилось и в том, что она приняла решение о предоставлении Б. жилого помещения, не убедившись в его нуждаемости в жилище и отсутствии зарегистрированной на нем жилой недвижимости, не состоятельны, поскольку проверку достоверности и полноты сведений, представляемых лицами, нуждающихся в улучшении жилищных условий, в обоснование заявленных требований, в силу сложившегося порядка распределения обязанностей между членами жилищной комиссии Исп. ком. п.г.т. по вопросам, относящимся к предмету разрешения этой комиссии, осуществляла не лично Л.В. Дашевская, а юрист О.В. и, отчасти, К.. Кроме того, по смыслу уголовного закона, превышение лицом должностных полномочий может выражаться только в форме действий, а не – бездействия.

Само по себе решение (распоряжение) руководителя Исп. ком. п.г.т. Л.В. Дашевской о заключении с Б. договора социального найма и заключение такого соглашения от 16 декабря 2013 года, вопреки доводам апелляционного представления, не предполагали отчуждение имущества (жилого дома) из муниципальной собственности, а лишь, в силу положений статьи 60 Жилищного кодекса РФ, породили правоотношения, в силу которых у наймодателя (Исп. ком. п.г.т.) возникла обязанность передать нанимателю (Б.) жилое помещение во владение и пользование (не в собственность) для проживания в нем на условиях, установленных указанным кодексом.

При этом каких-либо доказательств о том, что Л.В. Дашевская, преследуя умысел (цель) на незаконный переход к Б. права собственности на жилой дом, была заранее осведомлена либо осознавала о том, последний является лицом, ранее не участвовавшим в приватизации жилых помещений в государственном или в муниципальном жилых фондах, и непременно воспользуется своим правом, предусмотренным статьей 11 Закона Российской Федерации от 4 июля 1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" (каждый гражданин имеет право на приобретение в собственность бесплатно, в порядке приватизации, жилого помещения в государственном и муниципальном жилищном фонде социального использования один раз) и обраться в органы муниципального образования с заявлением о приватизации занимаемого дома, суду не представлено. Не установлено таких фактических обстоятельств и в судебном заседании.

В то же время Л.В. Дашевская, как уполномоченный руководитель органа местного самоуправления, при обращении Б. в дальнейшем с заявлением о приватизации дома, занимаемого им по договору социального найма, в силу императивных норм, содержащихся в Законе Российской Федерации от 4 июля 1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" (статья 8), была не вправе отказать ему в решении данного вопроса.

Об этом же следует и из разъяснений, приведенных в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 августа 1993 г. N 8 "О некоторых вопросах применения судами Закона Российской Федерации "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации", согласно которым гражданам не может быть отказано в приватизации занимаемых ими жилых помещений на предусмотренных этим законом условиях, если они обратились с таким требованием.

В связи с этим суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводом апелляционного представления о том, что не приведение в приговоре и оставление судом без оценки документов об инвентаризационной стоимости (114 481 рубль) дома <адрес> повлияли на вывод суда о невиновности Л.В. Дашевской в превышении должностных полномочий, поскольку само по себе решение о заключении с Б. договора социального найма не предполагало отчуждение муниципального имущества, а при принятии решения по заявлению Б. о передаче ему дома в порядке приватизации оправданная действовала в пределах возложенных на нее полномочий и императивных норм Закона Российской Федерации "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации".

Не установлено в судебном заседании фактических обстоятельств и о том, что от инкриминированных Л.В. Дашевской действий произошла «дискредитация авторитета представляемого ею органа и посягательство на нормальную деятельность публичного аппарата управления», поскольку действия оправданной никак объективно не повлияли на деятельность руководимого ей органа муниципального образования, что следует из показаний представителя потерпевшего Ф. в заседании суда первой инстанции. Более того не содержится мотивов и конкретных фактических обстоятельств о наступлении таких последствий и в предъявленном ей обвинении.

Представитель потерпевшего Ф., на чьи показания имеется ссылка в апелляционном представлении, в судебном заседании суда первой инстанции хоть и затруднился ответить на вопрос, был ли причинен от действий Л.В. Дашевской материальный ущерб Исп. ком. п.г.т. или нет, однако он и не подтвердил версию обвинения о наступлении тех последствий от ее действий, которые были указаны в предъявленном ей обвинении.

С учетом изложенного следует признать, что анализ и основанная на законе оценка исследованных судом доказательств в их совокупности позволила суду первой инстанции правильно установить фактические обстоятельства произошедших событий и верно придти к выводу о невиновности Л.В. Дашевской по обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 286 УК РФ.

Правильность оценки собранных по делу доказательств, данной судом в приговоре, сомнений не вызывает, а поэтому доводы апелляционного представления о том, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным в ходе судебного следствия, суд апелляционной инстанции считает несостоятельными.

Нарушений уголовно-процессуального закона, свидетельствующих о лишении или ограничении гарантированных УПК РФ прав участников судопроизводства, несоблюдении процедуры судопроизводства или иных обстоятельств, которые повлияли либо могли повлиять на постановление законного и справедливого приговора, судом апелляционной инстанцией при рассмотрении дела также не выявлено.

Оправдательный приговор соответствует требованиям статей 305, 306 УПК РФ, в нем изложены существо предъявленного обвинения, обстоятельства дела, установленные судом, перечислены и оценены имеющиеся доказательства.

Ссылка в представлении на необоснованный отказ суда в удовлетворении ходатайства государственного обвинителя о признании потерпевшим и вызове для допроса представителя Исп. ком. п.г.т.Н. является несостоятельной, поскольку, как видно из протокола судебного заседания, замечания на который не принесены, данное ходатайство ничем не мотивировано. Кроме того, государственный обвинитель, как представитель одной из сторон в уголовном судопроизводстве, в случае убежденности о необходимости допросить в судебном заседании какое-либо лицо в качестве свидетеля либо специалиста, мог самостоятельно обеспечить явку в суд данного лица. В таких случаях суд, в силу положений части 4 статьи 271 УПК РФ, не вправе отказывать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании указанного лица.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции полагает, что приговор суда является законным и обоснованным. Оснований для его отмены и направления дела на новое судебное разбирательство, в том числе по доводам, изложенным в апелляционном представлении, не имеется.

На основании изложенного и, руководствуясь статьями 389.13, 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

приговор Зеленодольского городского суда Республики Татарстан от 17 апреля 2019 года в отношении Лилии Витальевны Дашевской оставить без изменения, апелляционное представление Зеленодольского городского прокурора А.А. Трифонова – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий