Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных ФИО2, ФИО3, защитников – адвокатов Сираканяна Э.Л., Лисиной Т.М., защитника, допущенного наряду с адвокатом – Козловой Е.В. на приговор Бутурлинского районного суда Нижегородской области от 30 июня 2016 года, которым

ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ рождения, уроженец <адрес>, гражданин <данные изъяты>, судимый:

<данные изъяты>

осужден за совершение преступления, предусмотренного ст.207 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.12.2011 года №420-ФЗ) (по факту сообщения о заложенном взрывном устройстве в <адрес>) к 1 году 3 месяцам лишения свободы, за совершение преступления, предусмотренного ст.207 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.12.2011 года №420-ФЗ) (по факту сообщения о заложенном взрывном устройстве в <адрес>) к 1 году лишения свободы, за совершение преступления, предусмотренного ст.207 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.12.2011 года №420-ФЗ) (по факту сообщения о заложенном взрывном устройстве в <адрес>) к 1 году лишения свободы. На основании ч.2 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, назначено 2 года лишения свободы. В соответствии с п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ, ч.8 ст.302 УПК РФ от назначенного наказания ФИО2 освобожден в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ рождения, уроженка <адрес>, гражданка <данные изъяты>, ранее судимая:

<данные изъяты>

осуждена за совершение преступления, предусмотренного ст.207 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.12.2011 года №420-ФЗ) (по факту сообщения о заложенном взрывном устройстве в <адрес>) к 1 году лишения свободы, за совершение преступления, предусмотренного ст.207 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.12.2011 года №420-ФЗ) (по факту сообщения о заложенном взрывном устройстве в <адрес>) к 1 году лишения свободы. На основании ч.2 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, назначено 1 год 6 месяцев лишения свободы. В соответствии с п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ, ч.8 ст.302 УПК РФ от назначенного наказания ФИО3 освобождена в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Мера пресечения ФИО2, и ФИО3 в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.

Судьба вещественных доказательств судом разрешена.

УСТАНОВИЛ:

Приговором суда ФИО2 признан виновным в заведомо ложных сообщениях о готовящихся взрывах, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, а именно сообщении о заложенном взрывном устройстве в <адрес>ДД.ММ.ГГГГ, сообщении о заложенном взрывном устройстве в <адрес>ДД.ММ.ГГГГ, сообщении о заложенном взрывном устройстве в <адрес>ДД.ММ.ГГГГ.

ФИО3 признана виновной в заведомо ложных сообщениях о готовящихся взрывах, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, а именно сообщении о заложенном взрывном устройстве в <адрес>ДД.ММ.ГГГГ, сообщении о заложенном взрывном устройстве в <адрес>ДД.ММ.ГГГГ.

Обстоятельства совершения преступлений подробно изложены в приговоре суда.

В судебном заседании ФИО2 и ФИО3 виновными себя не признали.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный ФИО2 ставит вопрос об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое рассмотрение в Бутурлинский районный суд Нижегородской области в ином составе суда ввиду несоответствия изложенных в приговоре выводов фактическим обстоятельствам уголовного дела, а также нарушений норм уголовно-процессуального закона, допущенных судом первой инстанции.

В частности осужденный ФИО2 ссылается на допущенные судом нарушения требований ст.73 УПК РФ и ст.252 УПК РФ. Из обвинительного заключения следовало, что письмо с сообщением о заложенном взрывном устройстве в <адрес> было передано им и ФИО3 сотруднику ИВС ОМВД России <данные изъяты>, а письмо с сообщением о взрывном устройстве в <адрес> было ими передано сотруднику ИВС УМВД России <данные изъяты> для последующего направления в прокуратуру Бутурлинского района Нижегородской области. При этом в суде было установлено, что ни он, ни ФИО5 в указанный в обвинении промежуток времени в ИВС ОМВД России <данные изъяты> не содержались, а в ИВС УМВД России <данные изъяты> не содержались вообще. Указывает на то, что государственный обвинитель в прениях сторон фактически изменил предъявленное ему и ФИО3 обвинение по преступлениям по факту сообщения о наличии взрывных устройств в <адрес> и в <адрес>. В связи с этим полагает, что суд должен был возобновить судебное следствие и предложить ему, а также ФИО3 дать показания по существу измененного гособвинителем обвинения, чего сделано не было. Также указывает на то, что в материалах дела отсутствует постановление прокурора или суда об изменении предъявленного ему обвинения. Считает, что существенное изменение государственным обвинителем обвинения выразилось в том, что им был указан иной способ совершения преступления по сравнению с тем, который был указан в предъявленном им обвинении. Установив указанные обстоятельства суд в нарушение ст.252 УПК РФ вышел за рамки предъявленного ему и ФИО3 обвинения, чем нарушил их право на защиту. Кроме того, считает, что в описании деяния, признанного судом доказанным, отсутствует описание способа совершения им и ФИО3 преступлений, так как отсутствует конкретизация, кто именно направил и откуда были направлены в прокуратуру Бутурлинского района Нижегородской области конверты с сообщениями о заложенных взрывных устройствах. Считает, что изложенное в приговоре описание преступных деяний является неконкретным.

Также в апелляционных жалобах ФИО2 приводит свой анализ доказательств по делу, указывает, что стороной обвинения не было представлено доказательств того, что именно он и ФИО3 направляли заявления о заложенных взрывных устройствах в прокуратуру. Напротив, осужденный ссылается на показания Д. и Г., которые подтвердили в судебном заседании, что конверты с заявлениями о заложенных взрывных устройствах в прокуратуру направлялись не им и ФИО3, а иными лицами. Считает, что показания данных лиц не получили надлежащий оценки в приговоре. Кроме того, считает, что в нарушение ст.307 УПК РФ суд в приговоре не раскрыл содержание всех исследованных в ходе судебного следствия доказательств, а также не указал причину, по которой одни их доказательств положены им в основу приговора, а другие отвергнуты. Указывает, что в приговоре не дано оценки имеющимся в материалах уголовного дела конвертам, запись от имени ФИО3 на котором выполнена не самой ФИО3, заключению почерковедческой экспертизы о том, что в заявлении о готовящемся акте терроризма от Г. подпись принадлежит самой Г. Также указывает, что судом были искажены показания свидетелей Д., А., которые подтвердили, что именно они через своих знакомых направили написанные ФИО2 заявления в прокуратуру Бутурлинского района <данные изъяты>.

Осужденный указывает, что представленными стороной обвинения доказательствами не было подтверждено, что именно он и ФИО3 направили сообщения о заложенных взрывных устройствах в прокуратуру, данные обстоятельства опровергаются допрошенными в судебном заседании свидетелями. Указывает, что как у него, так и у ФИО3 отсутствовал прямой умысел на совершение предусмотренных ст.207 УК РФ преступлений, поскольку написав на листах бумаги сообщения о заложенных взрывных устройствах, они, не имея намерений отправлять их, передали их иным лицам, хотя имели возможность направить сообщения самостоятельно. Считает, что изложенное свидетельствует об отсутствии в его и ФИО3 действиях состава преступления.

Адвокат Сираканян Э.Л. в апелляционной жалобе, поданной в интересах ФИО2, просит об отмене приговора суда и вынесении в отношении него оправдательного приговора. Считает, что приговор в отношении ФИО2 постановлен с нарушением уголовно-процессуального закона, выводы суда не соответствуют обстоятельствам уголовного дела. Защитник считает, что произведенное государственным обвинителем в прениях сторон изменение обвинения нарушило право на защиту ФИО2, поскольку данное обвинение является неконкретизированным, в нем отсутствует указание на место и способ совершения ФИО2, преступления. Кроме того, указывает, что в материалах уголовного дела отсутствует постановление прокурора или суда об изменении обвинения, ФИО2 не был допрошен по обстоятельствам этого обвинения, прав подсудимому в связи с изменением обвинения не разъяснялись. Кроме того в нарушение ст.294 УПК РФ суд не возобновил судебное следствие, ходатайство защиты об этом было необоснованно оставлено без удовлетворения. Считает, что данные обстоятельства повлекли нарушение права ФИО2 на защиту.

Также защитник ссылается на то, что в действиях ФИО2 отсутствует состав инкриминируемых ему деяний, поскольку он писал сообщения о готовящихся взрывах по просьбе третьих лиц, после чего передал эти сообщения им. При этом он имел возможность самостоятельно направить эти сообщения в прокуратуру, однако не сделал этого. При этом стороной обвинения не было представлено доказательств кем именно, а также с какой целью были направлены ложные сообщения о готовящемся взрыве.

Действующая в интересах ФИО2 наряду с адвокатом защитник Козлова Е.В. в апелляционной жалобе просит обжалуемый приговор отменить, уголовное дело по обвинению ФИО2 и ФИО3 направить на новое рассмотрение. Указывает на то, что стороной обвинения не было представлено доказательств что именно ФИО2 и ФИО3 направили в прокуратуру Бутурлинского района <данные изъяты> письма с сообщениями о готовящихся актах терроризма. Напротив полагает установленным факт того, что данные сообщения были направлены иными лицами, что подтверждается исследованными доказательствами. Считает, что суд необоснованно отказал ФИО5 в удовлетворении ходатайства о проведении почерковедческой экспертизы ее явок с повинной, хотя ФИО3 заявляла, что явки с повинной написаны не ей. В связи с этим полагает, что право на защиту ФИО3 было нарушено. Также защитник ссылается на то, что в основу приговора были положены недопустимые доказательства, в частности протоколы допроса свидетелей Б., М., пояснивших, что в ходе следствия их не допрашивали. При этом показания должностных лиц, производивших предварительное расследование, данные пояснения свидетелей не опровергают, поскольку они заинтересованы в исходе дела. Также считает, что показания ФИО2, и ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ не могли быть положены в основу приговора, поскольку дознаватель не мог произвести допрос без разрешения суда, за которым числились находящиеся под стражей ФИО2 и ФИО3, <данные изъяты>. Отказывая в удовлетворении ходатайства о признании данных доказательств недопустимыми, судья Зимина Е.Е. указала, что разрешение на проведение следственных действий дала она, то есть фактически выступила в качестве свидетеля по уголовному делу на стороне обвинения, что исключало возможность рассмотрения ею данного дела.

Считает, что в действиях ФИО2 и ФИО3 отсутствует состав преступления, поскольку установлено, что они лично не передавали сообщения о заложенных взрывных устройствах в прокуратуру Бутурлинского района Нижегородской области. Сам факт написания подобного заявления (черновика) без направления его адресату не образует состава предусмотренного ст.207 УК РФ преступления. Сообщения о взрывных устройствах были переданы в органы прокуратуры третьими лицами, что подтверждается материалами дела, а также свидетелями А., Ш., Г. и К.. Намерения лиц, передавших письма в прокуратуру не выяснены.

Осужденная ФИО3 в апелляционной жалобе и дополнении к ней ставит вопрос об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое рассмотрение. В обоснование доводов жалоб указывает, что в материалах уголовного дела отсутствуют доказательства того, что она направляла сообщения о заложенных взрывных устройствах в прокуратуру Бутурлинского района Нижегородской области. В частности свидетель А. подтвердил, что одно из заявлений в прокуратуру направил именно он, однако суд данным показаниям не дал должной оценки. Также считает, что судом не было установлено кем именно и при каких обстоятельствах были направлены данные заявления и суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайств о допросе свидетелей – сотрудников ИВС, которые бы могли прояснить каким образом конверты с сообщениями об актах терроризма были отправлены в прокуратуру.

ФИО3 оспаривает принадлежность ей имеющихся в материалах уголовного дела явок с повинной, указывая, что они были написаны не ей. Полагает, что суд необоснованно отказал ей в удовлетворении ходатайства о проведении почерковедческой экспертизы явок с повинной.

Осужденная ссылается на показания свидетеля Г., которая пояснила, что поставив свою подпись в письме на имя прокурора, она осознавала, что данное письмо будет являться заведомо ложным сообщением об акте терроризма, что не было принято во внимание судом, что, в свою очередь, свидетельствует о наличии обвинительного уклона.

Также ФИО3 ссылается на необоснованность отказа в удовлетворении ходатайства свидетеля М. о предоставлении ему времени для заключения соглашения с защитником для его допроса.

ФИО3 указывает, что в прениях сторон государственным обвинителем было существенно изменено обвинение, что повлекло увеличение объема предъявленного ей обвинения и, как следствие, нарушение права на защиту. Какое-либо постановление прокурора или суда об изменении предъявленного ей обвинения в материалах уголовного дела не имеется. Также в нарушение закона ей и ФИО2 не было предложено дать показания по существу измененного государственным обвинителем обвинения. В удовлетворении ходатайства защиты о возобновлении судебного следствия было необоснованно отказано.

Адвокат Лисина Т.М., действующая в интересах ФИО3 в апелляционной жалобе просит обжалуемый приговор отменить, вынести в отношении ее подзащитной оправдательный приговор в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления.

В обоснование жалобы защитник ссылается на то, что в ходе судебного следствия не было представлено доказательств того, что ФИО3 отправляла корреспонденцию с заведомо ложными сообщениями об актах терроризма. В судебном заседании не было установлено, кем именно данные сообщения были направлены. Также не было установлено место и время совершения преступления. Также в судебном заседании не было установлено кем и когда были написаны имеющееся в материалах уголовного дела явки с повинной от имени ФИО3, хотя последняя отрицала факт их написания. Также защитник ссылается на недопустимость в качестве доказательства протокола допроса ФИО3 в качестве подозреваемой (<данные изъяты>), поскольку ФИО3 пояснила, что она подписала чистый лист бумаги и фактически ее никто не допрашивал. Разрешения на проведение с ней следственных действий в деле отсутствует. Кроме того защитник считает недопустимым доказательством заключение судебной почерковедческой экспертизы №, поскольку в качестве образцов почерка ФИО3 эксперту были представлены явки с повинной, которые она не писала и не подписывала.

Защитник ссылается на показания свидетелей Д., А., Г., Е., подтвердивших, что ФИО2 и ФИО3 не направляли в прокуратуру сообщения о заложенных взрывных устройствах, а также не являлись инициаторами написания данных сообщений. Считает, что факт написания на листе бумаги нескольких фраз без умысла на отправку данного сообщения и каких-либо действий по отправке этих сообщений адресату не образуют предусмотренного ст.207 УК РФ состава преступления.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденных ФИО2, ФИО3, адвокатов Сираканяна Э.Л,, Лисиной Т.М., защитника Козловой Е.В. государственный обвинитель Софонова Л.Е. указывает, что виновность осужденных в совершении инкриминируемых деяний нашла свое подтверждение в судебном заседании, приводит доказательства, которые подтверждают факт совершения ФИО2 и ФИО3 преступлений. Считает, что данным доказательствам, как и доказательствам защиты дана надлежащая оценка. Считает обжалуемый приговор законным, обоснованным и просит оставить его без изменения.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции осужденный ФИО2, его защитники просили обжалуемый приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд.

Осужденная ФИО3 и ее защитник также просили обжалуемый приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение.

Прокурор полагала, что обжалуемый приговор является законным и обоснованным, просила оставить его без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения.

Выслушав стороны, изучив доводы апелляционных жалоб и материалы уголовного дела, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденных и их защитников, виновность ФИО2 и ФИО3 подтверждается совокупностью представленных суду стороной обвинения доказательств, которые в полном соответствии со ст.307 УПК РФ получили надлежащую оценку в обжалуемом приговоре.

В частности виновность ФИО2 в совершении предусмотренного ст.207 УК РФ преступления по факту заведомо ложного сообщения о заложенном взрывном устройстве в <адрес> подтверждается материалами уголовного дела, а именно: заявлением о заложенном взрывном устройстве, адресованном прокурору Бутурлинского района от имени Ш., Ш., А.., ФИО2, из которого следует, что на территории района готовится террористический акт, а именно, <адрес>. Данное заявление зарегистрировано в прокуратуре Бутурлинского района 12 марта 2013 г. (<данные изъяты>). Указанное заявление подписано в том числе ФИО2. Из протокола осмотра места происшествия ДД.ММ.ГГГГ с фототаблицей, видно, что компетентными органами была осмотрена территория <адрес>. В ходе осмотра <данные изъяты> обнаружена не была (<данные изъяты>). Из заключения судебной почерковедческой экспертизы № видно, что записи (кроме записи «ФИО2», нанесенной красящим веществом черного цвета) в заявлении на имя прокурора Бутурлинского района Нижегородской области от имени А., Ш., Ш., ФИО2 выполнены ФИО2 (<данные изъяты>).

Из показаний свидетеля М., данных им в ходе предварительного расследования, следует, что ДД.ММ.ГГГГ он весь день находился <адрес>. <данные изъяты> в этот день он не видел. Из показаний свидетеля Л. следует, что ДД.ММ.ГГГГ она весь день находилась на рабочем месте. Из <данные изъяты> не выходила, но в окна, выходящие в сторону <адрес>, она видела, что <данные изъяты> не стояла. Допрошенный в ходе предварительного расследования А. показал, что, он в написании заявления о заведомо ложном теракте участия не принимал. Как могла оказаться его подпись в заявлении о заведомо ложном теракте в <адрес>, он не знает (<данные изъяты>).

Допрошенный в качестве обвиняемого ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 показал, что, заявление о заведомо ложном террористическом акте, а точнее о заложенном взрывном устройстве в <адрес>, он писал в СИЗО<данные изъяты>, когда именно он не помнит, как и где его отправлял, он уже не помнит. Письмо он писал один, изменяя подчерк. Все фамилии, от чьего имени он писал заявление, он придумал, а подписи подделал, писать заявления они его не просили и ничего не говорили о готовящемся теракте. Заявление он написал, чтобы дезорганизовать работу правоохранительных органов (<данные изъяты>). Фактически аналогичные показания ФИО2, дал и при дополнительном допросе в качестве обвиняемого (<данные изъяты>).

Проанализировав указанные доказательства, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что заведомо ложное сообщение об акте терроризма, поступившее в прокуратуру Бутурлинского района Нижегородской области ДД.ММ.ГГГГ, было написано именно осужденным ФИО2 и направлено в органы власти с целью дезорганизации их нормальной деятельности. При этом написанное ФИО2 сообщение содержало в себе не соответствующие действительности сведения о готовящемся взрыве, что создавало реальную угрозу гибели людей и причинения значительного материального ущерба.

Суд обоснованно критически отнесся к показаниям ФИО2, данными им в ходе судебного заседания о том, что указанное заявление он писал по просьбе А., а также отрицавшего факт отправки данного сообщения в прокуратуру, поскольку эти показания опровергаются как заключением судебной почерковедческой экспертизы, так и показаниями А., данными им в ходе предварительного расследования. Оценив представленные доказательства в их совокупности, суд пришел к правильному выводу о том, что показания ФИО2 и А., данные ими в ходе предварительного расследования являются более логичными и согласуются с иными доказательствами по делу. При этом протокол допроса ФИО2 в качестве обвиняемого полностью отвечают предъявляемым законом требованиям. ФИО2 был допрошен в присутствии защитника и был предупрежден о возможности использования показаний в качестве доказательств, в том числе и в случае последующего отказа от них. Оснований сомневаться в том, что заявление о заложенном взрывном устройстве в <адрес> было написано и направлено в прокуратуру именно ФИО2 не имеется. При этом имеющиеся доказательства подтверждают, что умыслов осужденного охватывалось как изготовление заведомо ложного сообщения об акте терроризма, так и доведение изложенных в нем сведений до властных органов, уполномоченных реагировать на подобные сообщения, что не отрицал ФИО2 и ходе предварительного расследования.

Действиям ФИО2 по данному факту дана верная юридическая оценка по ст.207 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.12.2011 года №420-ФЗ).

Виновность ФИО2, и ФИО3 в совершении предусмотренного ст.207 УК РФ преступления по факту заведомо ложного сообщения о заложенном взрывном устройстве в <адрес> также подтверждается совокупностью исследованных в ходе судебного заседания доказательств.

В заявлении в адрес прокурора Бутурлинского района от ФИО3 и ФИО2 сообщается, что на территории района готовится террористический акт, а именно, <адрес>, в которой заложено взрывное устройство. Указанное заявление зарегистрировано в прокуратуре Бутурлинского района ДД.ММ.ГГГГ (<данные изъяты>);

В ходе осмотра места происшествия ДД.ММ.ГГГГ было установлено, что на указанной в вышеназванном заявлении территории <данные изъяты> не имеется (<данные изъяты>)

Из явки с повинной ФИО2 от ДД.ММ.ГГГГ следует, что заявление о заложенном взрывном устройстве в <адрес> он писал совместно с ФИО3 Данное заявление они написали, чтобы дезорганизовать работу правоохранительных органов. О том, что взрывного устройства нет, они знали (<данные изъяты>).

Аналогичные сведения содержатся в явке с повинной ФИО3, датированной ДД.ММ.ГГГГ (<данные изъяты>).

Из заключения эксперта № следует, что рукописные буквенно-цифровые записи: «Бутурлинского района Нижегородской области», «От ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ», «На территории <адрес>», «ФИО2», расположенные в строках лицевой стороны заявления в порядке ст. 141 УПК РФ на имя прокурора Бутурлинского района Б\Д, выполненные веществом синего цвета, выполнены ФИО2. Рукописные буквенно-цифровые записи: «Прокурору», «От ФИО3 ДД.ММ.ГГГГ», «Заявление в порядке ст. 141 УПК РФ», «В настоящем заявлении хотим сообщить следующее, что на территории вашего района готовится террористический акт, а именно.», «Михайлова», расположенные в строках лицевой стороны заявления в порядке ст. 141 УПК РФ на имя прокурора Бутурлинского района, выполнены красящим веществом синего цвета, выполнены ФИО3 (<данные изъяты>);

Из показаний свидетеля Д. в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ следует, что он слышал от ФИО2, Г. и других лиц, от кого именно он не помнит, что в <адрес> заложено взрывное устройство, кто писал заявление о заложенном устройстве, он знает, он заявлений не писал, но подписывал. При написании заявления он советов никому не давал, других заявлений не писал, при нем заявлений также не писали. Ему не известно, в каких <адрес> заложено взрывное устройство.

Из показаний свидетеля Б.. в ходе предварительного расследования следует, что она работает <данные изъяты>. ДД.ММ.ГГГГ она находилась весь день на своем рабочем месте. Во время рабочего дня она несколько раз выходила на улицу, <данные изъяты>. <данные изъяты> она не видела (<данные изъяты>).

Допрошенный в ходе предварительного расследования в качестве подозреваемого ФИО2 показал, что в ДД.ММ.ГГГГ он совместно с ФИО3 написали заявление о готовящемся террористическом акте в <адрес> и отправили его почтой в прокуратуру Бутурлинского района. В данном заявлении они написали, что <адрес> стоит <данные изъяты>. Заявление они писали совместно, писали текст частями, передавая письмо друг другу тайно. Информацию о готовящемся террористическом акте они с ФИО3 выдумали сами и заведомо знали, что <данные изъяты> с заложенным взрывным устройством <адрес> нет. По данному факту он написал явку с повинной и направил ее в прокуратуру Бутурлинского района. Заявление они писали с целью дезорганизовать работу правоохранительных органов, заведомо зная, что информация о теракте ложная. Указать <данные изъяты> ему посоветовал Д. (<данные изъяты>). Аналогичные показания ФИО2 дал и при допросах в качестве обвиняемого (<данные изъяты>).

Допрошенная в ходе предварительного расследования в качестве подозреваемой ФИО3 показала, что ДД.ММ.ГГГГ она вместе со ФИО2, предварительно сговорившись, написали заявление в прокуратуру Бутурлинского района о готовящемся террористическом акте, в котором указали, что <данные изъяты>. Данное заявление они писали совместно, поочередно, передавая заявление друг другу тайно. Данную информацию она и ФИО2 выдумали, они заранее знали, что никакой <данные изъяты> с заложенным взрывным устройством <адрес> нет. Данное заявление они написали, чтобы дезорганизовать работу правоохранительных органов, заранее зная, что информация ложная (<данные изъяты>). Аналогичные показания ФИО3 дала и при допросах в качестве обвиняемой (<данные изъяты>).

Оценив указанные доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о виновности ФИО2 и ФИО3 в совершении указанного преступления, положив при этом в основу обвинения показаний данных лиц в ходе предварительного расследования, поскольку эти показания полностью согласуются с другими доказательствами по уголовному делу, в частности с заключением судебной почерковедческой экспертизы, показаниями свидетеля Д. В обжалуемом приговоре суд верно указал, что протоколы допроса ФИО2 и ФИО3 соответствуют положениям ст. 166 УПК РФ, перед началом допроса им были разъяснены права и положения ст. 51 Конституции РФ, ФИО2 и ФИО3 предупреждались, что в случае согласия давать показания, их показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае последующего отказа от этих показаний. Допросы проводились в присутствии защитников. Версия осужденных о якобы производившемся на них моральном давлении со стороны сотрудников правоохранительных органов судом проверена и обоснованно отвергнута. При таких обстоятельствах вывод суда о том, что протоколы допроса осужденных в качестве подозреваемых и обвиняемых являются допустимыми доказательствами, является правильным. Версия осужденных об их непричастности к совершению преступления судом первой инстанции обоснованно отвергнута как противоречащая имеющимся в деле доказательствам.

Показания свидетеля Д., данные им при дополнительном допросе в ходе судебного следствия ДД.ММ.ГГГГ о том, что ФИО2 писал заявление о готовящемся взрыве по его просьбе, после чего он передал данное заявление своей знакомой Л. для отправки в прокуратуру, не свидетельствуют об отсутствии в действиях осужденных состава преступления или непричастности к совершенному преступлению. Оценивая данные показания, суд апелляционной инстанции находит, что они не являются правдивыми, поскольку противоречат иным доказательствам по уголовному делу, в частности показаниям того же свидетеля в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ и показаниям ФИО2, ФИО3, данными ими в ходе предварительного расследования, существо которых приведено выше. Суд находит, что изменение свидетелем Д. показаний в ходе рассмотрения настоящего уголовного дела преследовало цель освобождения осужденных от ответственности за совершение ими преступления.

Действия осужденных ФИО2 и ФИО3 по данному факту судом правильно квалифицированы по ст.207 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.12.2011 года №420-ФЗ). Выводы суда о квалификации содеянного надлежащим образом мотивированы.

Виновность осужденных ФИО2 и ФИО3 в совершении предусмотренного ст.207 УК РФ преступления по факту заведомо ложного сообщения о заложенном взрывном устройстве <адрес> также подтверждена совокупностью доказательств, содержание которых подробно изложено в приговоре суда.

В частности виновность осужденных подтверждается заявлением в адрес прокурора Бутурлинского района от ФИО3, ФИО2, М., Г., в котором сообщается, что на территории района готовится террористический акт, а именно, в <адрес> заложено взрывное устройство для проведения террористического акта. Указанное заявление зарегистрировано в прокуратуре Бутурлинского района ДД.ММ.ГГГГ (<данные изъяты>);

Из протокола осмотра места происшествия от <адрес> следует, что на территории, <адрес><данные изъяты>, в том числе содержащих взрывные устройства не обнаружено (т. 1 л.д. 133-138).

Из явки с повинной ФИО2 от ДД.ММ.ГГГГ, в следуетл, что им совместно с ФИО3 было написано заявление на имя прокурора Бутурлинского района о готовящемся акте терроризма. О том, что взрывного устройства нет и он и ФИО3 знали. Целью написания заявления было дезорганизовать работу полиции и служб реагирования. (<данные изъяты>);.

Из явки с повинной ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ, следует, что заявление от ее имени, имени ФИО2, Масленникова Д.С. и Г. о готовящемся акте терроризма (<данные изъяты>) являлось ложным, это заявление писала она и ей было известно, что никакого взрывного устройства нет (<данные изъяты>).

Из заключения экспертизы № видно, что записи от имени заявителей (кроме записей «прокурору….Нижегородской области от ФИО3 ДД.ММ.ГГГГ», «Заявление В Настоящим заявление, хотим сообщить следующее, что На территории Вашего района, готовиться террористический акт, а именно:», «От Г.ДД.ММ.ГГГГ», «Михайлова», «Г.») в заявлении на имя Прокурора Бутурлинского района Нижегородской области от имени ФИО3, ФИО2, М.., Г., записи в заявлениях на имя Прокурора Бутурлинского района Нижегородской области от имени ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ (кроме записи «Михайлова», от ДД.ММ.ГГГГ, в заявлении на имя Прокурора Бутурлинского района Нижегородской области от имени ФИО2 от ДД.ММ.ГГГГ выполнены ФИО2. Записи «Прокурору …Нижегородской области от ФИО3 ДД.ММ.ГГГГ», «Заявление В Настоящем заявление, хотим сообщить следующее, что на Территории Вашего района, готовится террористический акт, а именно:», «запись «Михайлова» в заявлении на имя Прокурора Бутурлинского района Нижегородской области от имени ФИО3, ФИО2, М., Г., запись «Михайлова» в заявлении на имя Прокурора Бутурлинского района Нижегородской области от имени ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ выполнены ФИО3. Подпись от имени ФИО6 в заявлении на имя Прокурора Бутурлинского района Нижегородской области от имени ФИО3, ФИО2, М., Г. выполнена ФИО3 (<данные изъяты>);

Из оглашенных в судебном заседании показаний свидетеля Г. следует, что ей известно о том, что ДД.ММ.ГГГГ во время очередного этапирования ФИО2 попросил ее на листе бумаги в верхней правой части написать ее фамилию, имя, отчество и дату рождения, а в нижней части листа бумаги свою подпись и расшифровку подписи. Она спросила ФИО2, зачем ему это надо, на что он ей ответил, что хочет написать коллективную жалобу на работников СИЗО<данные изъяты>. Она поверила и согласилась написать то, что просил ФИО2. Когда она начала писать «Г.ДД.ММ.ГГГГ», ФИО2, попросил ее писать чуть ниже, сказав, что в верхней части напишет свою фамилию. После чего внизу листа она расписалась и написала расшифровку своей росписи. Больше на листе бумаги ничего написано не было, и лист был чист. Написав все, что просил ФИО2, она отдала лист ему, и что было написано в последствии на данном листе, где имелись ее данные и ее роспись, ей не известно. Больше она и ФИО2 об этом не говорили. О том, что впоследствии на данном листе бумаги было написано заявление о теракте в <адрес>, она узнала от сотрудников полиции, ей самой по этому поводу ничего не известно (<данные изъяты>).

Допрошенный в качестве обвиняемого в ходе предварительного расследования ФИО2 показал, что заявление о заложенном взрывном устройстве в <адрес> он писал совместно с ФИО3 по его инициативе, текст данного заявления и его содержание они обсуждали и согласовывали только с ФИО3 во время этапирования из ИВС одного из отделов полиции Нижегородской области, какого именно, он уже не помнит, в СИЗО <данные изъяты>. Часть текста вышеуказанного заявления писала ФИО3, а часть текста писал он, в том числе свою фамилию, имя и отчество, а также дату рождения, какую ещё часть текста писал он, он уже не помнит, так как прошло много времени, но согласен, что ту часть текста, которая указана в заключении почерковедческой экспертизы, с которым он знакомился ранее. Во время написания заявления он изменял почерк, чтобы ввести в заблуждение правоохранительные органы. Данное заявление он и ФИО3 писали поочередно передавая его друг другу во время этапирования, после чего заявление отправили по почте. Когда и где он и ФИО3 писали заявление, он уже не помнит, так как с того момента прошло много времени. Текст данного заявления придумали он и ФИО3, и никто их об этом не просил. О том, что они написали данное заявление, они никому не говорили. В процессе написания заявления во время этапирования, он передал чистый лист, на котором в последствие был написан основной текст заявления, своей знакомой Г. Он попросил Г. в верхней части листа написать ее фамилию, имя, отчество и дату рождения, а внизу чистого листа ее фамилию и роспись. Г. он сказал, что хочет написать коллективную жалобу, поэтому ему нужно собрать побольше подписей. У Г. это подозрений не вызвало и она написала все, что он ее просил. Основной текст заявления был им и ФИО3 написан позже. Г. о его намерениях не знала и он ее в суть данного заявления не посвящал. М. и Г. какие – либо советы по поводу данного заявления не давали. Заявление он с ФИО3 писали для того, чтобы дезорганизовать работу правоохранительных органов. Фамилию М., он с ФИО3 вписали для того, чтобы ввести в заблуждение правоохранительные органы и затянуть сроки следствия. Г. он просил написать свои данные для того, чтобы запутать следствие (<данные изъяты>).

Допрошенная в качестве обвиняемой в ходе предварительного расследования ФИО3 показала, что заявление о заложенном взрывном устройстве в <адрес> она писала совместно со ФИО2 по его инициативе, текст данного заявления и его содержание они обсуждали и согласовывали только со ФИО2 во время их этапирования из ИВС одного из отделов полиции Нижегородской области, какого именно, она уже не помнит, в СИЗО <данные изъяты>. Часть текста вышеуказанного заявления писал ФИО2, а часть текста писала она, в том числе свою фамилию, имя и отчество, а также дату рождения, какую ещё часть текста писала она, она уже не помнит, так как прошло много времени, но согласна, что ту часть текста, которая указана в заключении почерковедческой экспертизы, с которым она знакомилась ранее. Данное заявление они со ФИО2 писали поочерёдно, передавая его друг другу во время этапирования, после чего отправили по почте. Когда и где она со ФИО2 писали заявление, она уже не помнит, так как с того момента прошло много времени. Никто кроме нее и ФИО2 данное заявление не писал и участия в подготовке текста заявления не принимал, в том числе и М. и Г., которые какие-либо советы по поводу данного заявления не давали. Фамилию М. они вписали, чтобы запутать следствие. Фамилию, имя, отчество и дату своего рождения, роспись и расшифровка Г. в заявлении уже были, когда она писала текст заявления. ФИО2 сказал, что просил Г. написать свои данные, чтобы запутать следствие. Заявление она и ФИО2 писали, чтобы дезорганизовать работу правоохранительных органов (<данные изъяты>).

Оценив указанные доказательства, суд первой инстанции обосновано положил в основу обвинения показаний ФИО2, и ФИО3, данные ими в ходе предварительного расследования, показания свидетеля Г., которые также были ей даны на стадии следствия. Указанные доказательства полностью согласуются с иными доказательствами по делу, взаимодополняют друг друга. Протоколы допроса обвиняемых составлены в полном соответствии с требованиями ст.166 УК РФ, ФИО2 и ФИО3 допрашивались с участием защитников, им было разъяснено, что данные показания могут быть использованы в качестве доказательств в том числе и в случае последующего отказа от них. Версия осужденных об их непричастности к написанию и отправке заведомо ложного сообщения об акте терроризма судом обоснованно отвергнута, мотивы данного решения содержатся в приговоре. Доводы осужденных о недопустимости протоколов их допроса судом также проверялись и не нашли своего подтверждения.

Выводы судебной почерковедческой экспертизы о том, что на направленном прокурору Бутурлинского района Нижегородской области заявлении о заложенной в <адрес> бомбе содержатся записи, выполненные, в том числе, Г., не свидетельствуют о непричастности осужденных к совершению преступления, поскольку, как видно из показаний данного свидетеля на этапе предварительного расследования, которые судом приняты как достоверные, она действительно собственноручно выполняла записи на представленном ей ФИО2 листе бумаги, полагая, что принимает участие в написании коллективной жалобы на условий содержания. Таким образом эти данные не противоречат установленным судом обстоятельствам, свидетельствующим о виновности осужденных в совершении преступления. В отношении Г. органами предварительного расследования в возбуждении уголовного дела было отказано.

Юридическая оценка действиям ФИО2, и ФИО3 по данному факту по ст.207 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.12.2011 года №420-ФЗ) также дана верно.

Суд апелляционной инстанции отвергает доводы апелляционных жалоб осужденных и их защитников о том, что изготовленные ФИО2 и ФИО3 заявления о наличии <адрес> являлись лишь черновиками, которые они без намерения направлять в органы власти передали иным лицам, которые распорядились ими по своему усмотрению, в связи с чем состав преступления в их действиях отсутствует. Данная версия, выдвинутся осужденными в судебном заседании, опровергается имеющимися доказательствами, в частности показаниями самих осужденных, данных в ходе предварительного расследования, из которых видно, что направляли указанные заявления именно они, преследуя при этом цель дезорганизации деятельности правоохранительных органов. При этом суд апелляционной инстанции находит, что факт направления данных заявлений не через администрацию СИЗО или ИВС, где содержались ФИО2, и ФИО3, равно как и указание в качестве авторов заявлений иных лиц, преследовало цель введения в заблуждение органов предварительного расследования об истинных намерениях осужденных. Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции в данной части согласен.

Суд отвергает доводы апелляционных жалоб о недопустимости в качестве доказательства явки с повинной ФИО3, поскольку каких-либо доказательств ее получения с нарушением закона стороной защиты не приведено. Все ходатайства стороны защиты о признании доказательств недопустимыми, в том числе и явок с повинной ФИО3, заключений судебных почерковедческих экспертиз были рассмотрены судом в соответствии с требованиями закона, о чем в материалах уголовного дела имеются отдельные постановления. С выводами суда о допустимости данных доказательств суд апелляционной инстанции соглашается.

Суд отвергает доводы апелляционных жалоб о допущенных нарушениях принципа состязательности процесса, а также о том, что уголовное дело рассмотрено с обвинительным уклоном. Как видно из материалов уголовного дела и протокола судебного заседания, дело рассмотрено в полном соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, При этом председательствующим по делу были созданы все условия для реализации сторонами своих процессуальных прав. Все заявленные ходатайства судом были разрешены в соответствии с требованиями УПК РФ. Стороны, в том числе и сторона защиты, не были ограничены в возможности предоставления доказательств и возможности оспорить доказательства, представленные стороной обвинения. Каких-либо обстоятельств, исключающих участие в производстве по делу председательствующего судьи Зиминой Е.Е., вопреки доводам апелляционной жалобы защитника Козловой Е.В., не имеется. Оснований полагать, что судья прямо или косвенно была заинтересована в исходе дела нет. Заявленные сторонами отводы были рассмотрены председательствующим в полном соответствии со ст.65 УПК РФ, о чем также вынесены соответствующие постановления.

Показания допрошенных в судебном заседании свидетелей защиты в совокупности с показаниями, данными ими в ходе предварительного расследования, не опровергают доводы стороны обвинения о виновности осужденных в совершении инкриминируемых им деяний.

Оценивая доводы апелляционных жалоб о допущенных судом нарушениях требований ст.252 УПК РФ, суд приходит к следующему.

Как видно из обвинительного заключения ФИО2 и ФИО3 по факту заведомо ложного сообщения об акте терроризма – заложенном взрывном устройстве в <адрес> было предъявлено обвинение в том, что указанное сообщение было передано им сотруднику ИВС ОМВД <данные изъяты> для последующего направления в прокуратуру Бутурлинского района Нижегородской области. По факту заведомо ложного сообщения об акте терроризма – заложенном взрывном устройстве в <адрес> в том, что ФИО2, и ФИО3 указанное сообщение передали сотруднику ИВС УМВД России <данные изъяты> для отправки в прокуратуру Бутурлинского района Нижегородской области.

В прениях сторон государственный обвинитель исключил из обвинения ФИО2, и ФИО3 указанные обстоятельства, поскольку они не были подтверждены материалами уголовного дела.

В соответствии с ч.2 ст.252 УПК РФ изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Суд апелляционной инстанции находит, что подобное изменение обвинения государственным обвинителем права на защиту осужденных не нарушило.

Предложенная государственным обвинителем формулировка обвинения существенным образом не отличается от обвинения, выдвинутого против ФИО2 и ФИО3 органами предварительного расследования, за совершение каких-либо действий, которые не вменялись им в вину, ФИО2 и ФИО3 не осуждены. Как видно из конструкции предъявленного органами предварительного обвинения, как ФИО2, так и ФИО3, было вменено, что они направили заведомо ложные сообщения об актах терроризма на имя прокурора Бутурлинского района Нижегородской области, то есть те действия, за которые они осуждены приговором суда. Вопреки доводам апелляционных жалоб ни государственный обвинитель, ни суд, исключив из обвинения осужденных указание на факт передачи ими заявлений сотрудникам полиции ИВС <данные изъяты> и ИВС <данные изъяты>, за пределы предъявленного ФИО2 и ФИО3 обвинения не вышел. Сформулированное в приговоре обвинение является конкретным, содержит полное описание преступного деяния, которое признано судом доказанным на основании представленных доказательств, в том числе полные сведения об объективной стороне совершенных осужденными преступлений. Такое обвинение права на защиту осужденных не нарушает. Таким образом, положения ст.252 УПК РФ судом соблюдены.

Суд отвергает доводы апелляционных жалоб о необоснованности принятого судом решения об отказе в удовлетворении ходатайства о возобновлении судебного следствия для дачи осужденными показаний по существу измененного государственным обвинителем обвинения, поскольку, как это указано выше, данное обвинение существенным образом изменено не было. Осужденные же в ходе судебного следствия дали показания по существу обвинения, по сути, отрицая свою причастность к совершению преступлений. Предусмотренных ст.294 УПК РФ оснований для возобновления судебного следствия не имелось. Вопреки доводам апелляционных жалоб каких-либо оснований для вынесения прокурором либо судом постановления об изменении обвинения и вручения его подсудимым не имелось.

Вопреки доводам апелляционной жалобы ФИО3 отказ суда в отложении судебного заседания перед допросом свидетеля М. для обеспечения возможности заключить соглашение с адвокатом не может повлечь отмену состоявшегося судебного решения, поскольку в силу закона участие адвоката при допросе свидетеля обязательным не является, данное обстоятельства права и законные интересы осужденных не нарушило.

Обжалуемый приговор в полной мере отвечает требованиям ст.307 УПК РФ, в нем содержится подробный анализ доказательств, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимых, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства. В связи с этим доводы апелляционных жалоб о немотивированности обжалуемого приговора суд апелляционной инстанции считает несостоятельными.

Оснований для удовлетворения апелляционных жалоб осужденных и их защитников и отмены приговора с направлением уголовного дела на новое рассмотрение, а также для вынесения в отношении ФИО2 и ФИО3 оправдательного приговора не имеется.

Как осужденному ФИО2,, так и осужденный ФИО3 было назначено справедливое, соразмерное содеянному наказания. При его назначении суд в полной мере учел характер, степень общественной опасности совершенных преступления, их количество, а также данные о личности осужденной. Все обстоятельства, смягчающие и отягчающие их наказание были судом учтены. Осужденные обоснованно были освобождены от назначенного им наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Вместе с тем суд апелляционной инстанции полагает, что обжалуемый приговор подлежит изменению.

В соответствии со ст.304 УПК РФ во вводной части приговора указываются фамилия, имя и отчество подсудимого, дата и место его рождения, место жительства, место работы, род занятий, образование, семейное положение и иные данные о личности подсудимого, имеющие значение для уголовного дела, в том числе сведения о судимостях.

Во вводной части настоящего приговора суд в числе судимостей ФИО2 и ФИО3 указал судимость по приговору <данные изъяты>, которым ФИО2 и ФИО3 были признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных <данные изъяты> и освобождены от назначенного им наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. В соответствии с ч.2 ст.86 УК РФ лицо, освобожденное от наказания, считается несудимым. В связи с этим, учитывая, что по данному приговору ФИО2 и ФИО3 считаются несудимыми в связи с освобождением их от наказания, суд апелляционной инстанции считает необходимым исключить из вводной части обжалуемого приговора указание на судимость ФИО2, и ФИО3 по приговору <данные изъяты>.

Учитывая, что исключение данного указания из приговора не уменьшает характер и степень общественной опасности содеянного осужденными и не уменьшает объем их обвинения, суд апелляционной инстанции не находит оснований для смягчения им наказания, поскольку, как это указано выше, признает его справедливым.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.20, 389.26, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Бутурлинского районного суда Нижегородской области от 30 июня 2016 года в отношении ФИО2 <данные изъяты>, ФИО6 <данные изъяты> изменить.

Исключить из вводной части приговора указание на судимость ФИО2, и ФИО3 по приговору <данные изъяты>. В остальной части приговор Бутурлинского районного суда Нижегородской области от 30 июня 2016 года в отношении ФИО2, ФИО3 оставить без изменения, апелляционные жалобы ФИО2, ФИО3, адвокатов Сираканяна Э.Л., Лисиной Т.М., защитника, допущенного наряду с адвокатом – Козловой Е.В. оставить без удовлетворения.

Судья В.В.Чигинев