Гражданский кодекс часть 1

адвокатов Шпак П.Ю., представившего удостоверение № <...> и ордер № <...> от ДД.ММ.ГГГГ, Шпак М.В., предоставившей удостоверение № <...> и ордера № <...>, № <...> от ДД.ММ.ГГГГ,

оправданных Верещагина А.В., Агеева Л.А., Агеевой М.С.,

представителя потерпевшего <...АО> - ФИО 1,

представителя потерпевшего <....Адм> – ФИО 2А,

рассмотрел в открытом судебном заседании 11 февраля 2016 года апелляционное представление старшего помощника прокурора Центрального района г.Волгограда Пилипенко С.А., апелляционную жалобу представителя потерпевшего <...АО>ФИО 1, апелляционную жалобу представителя потерпевшего <....Адм>ФИО 2 на приговор Центрального районного суда г.Волгограда от 1 декабря 2015 года, по которому

Верещагин А. В., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин РФ, ранее не судимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.201 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием состава преступления;

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного пп. «а», «б» ч.2 ст.165УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за не установлением события преступления.

Агеев Л. А., родившийся ДД.ММ.ГГГГ<адрес>, гражданин РФ, ранее не судимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.5 ст.33, ч.1 ст.201 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием состава преступления;

Агеева М. С., родившаяся ДД.ММ.ГГГГ<адрес>, гражданка РФ, ранее не судимая,

оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.5 ст.33, ч.1 ст.201 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием состава преступления;

оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного пп. «а», «б» ч.2 ст.165УК РФ, на основании п. 1 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, за не установлением события преступления.

Мера пресечения Верещагину А.В., Агееву Л.А. и Агеевой М.С. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении – отменена.

За оправданными Верещагиным А.В., Агеевым Л.А. и Агеевой М.С. признано право на реабилитацию, в том числе на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием и на восстановление нарушенных прав вследствие уголовного преследования, в порядке ст. 133 - 134 УПК РФ.

Гражданский иск <....Адм> о взыскании с Верещагина А.В., Агеева Л.А. и Агеевой М.С. материального ущерба в размере <...РУБ.> – оставлен без удовлетворения.

Снят арест с принадлежащего имущества, разрешена судьба вещественных доказательств.

Доложив содержание приговора, доводы апелляционных представления, жалоб, возражений на них, выслушав мнение прокурора Никифоровой Э.Н., поддержавшей доводы апелляционного представления и просившей об отмене оправдательного приговора и направлении уголовного дела в суд на новое судебное рассмотрение, выступление оправданных Верещагина А.В., Агеева Л.А., Агеевой М.С., их адвокатов Шпак П.Ю., Шпак М.В., возражавших против доводов апелляционных представления, жалоб и просивших об оставлении оправдательного приговора без изменения, представителей потерпевших <...АО>, <....Адм>, поддержавших доводы апелляционной жалобы и просивших об отмене приговора, суд

установил:

Верещагин А.В. органом предварительного следствия обвинялся в злоупотреблении полномочиями, то есть использовании лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и других лиц, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам организации.

Он же в причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, то есть причинении имущественного ущерба собственнику имущества путем обмана при отсутствии признаков хищения, совершенное в крупном размере, группой лиц по предварительному сговору, причинившее особо крупный ущерб.

Агеев Л.А. и Агеева М.С. в пособничестве в злоупотреблении полномочиями, то есть в пособничестве в использовании лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и других лиц, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам организации.

Они же в причинении имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием, то есть причинении имущественного ущерба собственнику имущества путем обмана при отсутствии признаков хищения, совершенное в крупном размере, группой лиц по предварительному сговору, причинившее особо крупный ущерб.

По мнению органов предварительного следствия, преступления были совершены Верещагиным А.В., Агеевым Л.А. и Агеевой М.С. при следующих обстоятельствах.

В неустановленное следствием время, но не позднее ДД.ММ.ГГГГ, у Верещагина А.В., работающего в должности начальника Отдела землеустройства Управления операций с имуществом и земельными участками Аппарата управления <...АО>, наделенного управленческими функциями в коммерческой организации, имеющего в силу занимаемого должностного положения доступ к конфиденциальной информации о местоположении земельных участков, на территории которых <...АО> запланировано проведение работ по бурению нефтяных скважин, а также у Агеева Л.А., состоящего в должности руководителя группы землеустройства г. Волгограда Отдела землеустройства Управления операций с имуществом и земельными участками <...АО>, возник преступный умысел, направленный на извлечение выгоды путем заключения от имени <...АО> договоров аренды земельных участков с подставными лицами, реализовать который они намеревались путем использования Верещагиным А.В. своих полномочий вопреки законным интересам данной организации. В дальнейшем Верещагин А.В. и Агеев Л.А. обратились к супруге последнего – Агеевой М.С. с предложением оказать содействие в реализации указанных преступных намерений, на что та дала свое согласие.

Согласно разработанному указанными лицами плану Верещагин А.В. должен был предоставлять Агееву Л.А. и Агеевой М.С. информацию о земельных участках, на территории которых <...АО> планировалось проведение работ по бурению нефтяных скважин.

Кроме того, после установления Агеевым Л.А. и Агеевой М.С. собственников земельных участков и переоформления права собственности на подставных лиц, Верещагин А.В. в силу занимаемого должностного положения и возложенных на него организационно-распорядительных полномочий должен был согласовывать с вышестоящим руководством вопросы заключения Компанией договоров аренды земельных участков, при этом заведомо зная о том, что по условиям таких договоров необоснованно предусмотрено возмещение убытков (упущенной выгоды) сельскохозяйственного производства.

В неустановленную следствием дату, но не позднее ДД.ММ.ГГГГ, реализуя свои преступные намерения и располагая информацией о намерении <...АО> проводить работы на территории земельного участка, расположенного в <адрес>, кадастровый № <...>, находящегося в собственности ФИО 3, Верещагин А.В., действуя вопреки законным интересам <...АО> и в целях извлечения выгоды для себя, Агеевой М.С. и Агеева Л.А., передал указанную информацию Агееву Л.А. После этого Агеев Л.А. по согласованию с Верещагиным А.В. обратился к ФИО 3 с предложением о продаже принадлежащего ей земельного участка за <...РУБ.>, при этом пояснив, что переход права собственности необходимо оформить путем заключения договора дарения, на что ФИО 3 дала свое согласие. В то же время Агеев Л.А. и Агеева М.С. обратились к ранее им знакомой ФИО4 , которой предложили за денежное вознаграждение оформить на ее имя земельный участок, не ставя в известность относительно своих намерений, на что последняя согласилась.

В дальнейшем между ФИО 3 и ФИО4 при участии Агеевой М.С. заключен договор дарения земельного участка площадью <...ГА>, кадастровый № <...>, датированный ДД.ММ.ГГГГ, за что ФИО 3 получила денежное вознаграждение в сумме <...РУБ.>. После осуществления перехода права собственности на указанный выше земельный участок от ФИО 3 к ФИО4 Агеевым Л.А., действующим по указанию Верещагина А.В., было подготовлено и направлено в адрес ФИО4 уведомление о намерении <...АО> заключить договор аренды указанного выше земельного участка. Ответ на данное уведомление от имени ФИО4 о согласии предоставить в аренду земельный участок также был подготовлен Агеевым Л.А. и Агеевой М.С. по согласованию с Верещагиным А.В. Кроме того, в указанном ответе были отражены заведомо ложные сведения о размере убытков (упущенной выгоды), поскольку в действительности ФИО4 сельхозпроизводителем не являлась и понести соответствующих убытков в связи с предоставлением в аренду земельного участка сельскохозяйственного назначения не могла.

После этого между <...АО> в лице заместителя генерального директора – директора Территориально-производственного предприятия <.......>ФИО 12 и ФИО4 при содействии Верещагина А.В., в обязанности которого также входило согласование условий заключения договоров аренды, был заключен договор № <...> от ДД.ММ.ГГГГ аренды земельного участка, кадастровый № <...>, сроком на 11 месяцев, согласно условиям которого стоимость арендной платы составляет <...РУБ.>, оплата убытков (упущенной выгоды) сельхозпроизводства – <...РУБ.>, оплата затрат на проведение биологического этапа рекультивации – <...РУБ.>. В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ<...АО> в счет оплаты по договору № <...> от ДД.ММ.ГГГГ на банковский счет пластиковой карты, оформленной на имя ФИО4 в Отделении № <...><БАНК> перечислило денежные средства в сумме <...РУБ.>, из которых <...РУБ.> в счет возмещения убытков (упущенной выгоды) сельхозпроизводства, которыми Агеев Л.А., Агеева М.С. и Верещагин А.В. распорядились по своему усмотрению.

По истечению срока действия договора аренды № <...> от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ между <...АО> и ФИО4 при содействии Верещагина А.В. был заключен договор аренды № <...> земельного участка, кадастровый № <...>, сроком на 6 месяцев, согласно условиям которого стоимость арендной платы составляет <...РУБ.>, оплата убытков (упущенной выгоды) сельхозпроизводства – <...РУБ.>. В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ<...АО> в счет оплаты по договору № <...> от ДД.ММ.ГГГГ на банковский счет пластиковой карты, оформленной на имя ФИО4 в Отделении № <...><БАНК> перечислило денежные средства в сумме <...РУБ.>, из которых <...РУБ.> Агеев Л.А., Агеева М.С. и Верещагин А.В. распорядились по своему усмотрению.

Располагая информацией о намерении <...АО> проводить работы на территории земельного участка, расположенного на территории <адрес>, кадастровый № <...>, находящегося в собственности ФИО 5, Верещагин А.В. передал указанную информацию Агееву Л.А., который совместно с Агеевой М.С. в неустановленную следствием дату, но не позднее ДД.ММ.ГГГГ занялись переоформлением земельного участка на ФИО6

ДД.ММ.ГГГГ между ФИО 5 и ФИО6 при участии Агеевой М.С. был заключен договор дарения земельного участка площадью <...КВ.М.>, кадастровый № <...>, за что ФИО 5 получила денежное вознаграждение в сумме <...РУБ.>. После осуществления перехода права собственности от ФИО 5 к ФИО6 на указанный выше земельный участок, Агеевым Л.А. по указанию Верещагина А.В. было подготовлено и направлено в адрес ФИО6 уведомление о намерении <...АО> заключить договор аренды указанного земельного участка.

ДД.ММ.ГГГГ между <...АО> и ФИО6 при содействии Верещагина А.В. был заключен договор № <...> аренды земельного участка площадью <...ГА>, входящего в состав земельного участка с кадастровым № <...>, сроком на 11 месяцев, согласно условиям которого стоимость арендной платы составляет <...РУБ.>, оплата убытков (упущенной выгоды) сельхозпроизводства – <...РУБ.>. При этом сведения о размере убытков (упущенной выгоды) сельхозпроизводства в указанном договоре указаны необоснованно, потому как в действительности собственник земельного участка ФИО6 заведомо для Верещагина А.В. сельхозпроизводителем не являлась, и в связи с невозможностью использования земельного участка для сельскохозяйственного производства никаких убытков понести не могла. В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ<...АО> в счет оплаты по договору № <...> от ДД.ММ.ГГГГ на банковский счет пластиковой карты, оформленной на имя ФИО6 в Отделении № <...><БАНК>, в качестве оплаты по данному договору были перечислены денежные средства в сумме <...РУБ.>, из которых <...РУБ.> Агеев Л.А., Агеева М.С. и Верещагин А.В. распорядились по своему усмотрению.

В неустановленную следствием дату, но не позднее ДД.ММ.ГГГГ, располагая информацией о намерении <...АО> проводить работы на территории земельного участка, расположенного в границах <.......> на территории <адрес>, кадастровый № <...>, находящегося в паевой собственности, Верещагин А.В., действуя вопреки законным интересам <...АО> и в целях извлечения выгоды для себя, Агеевой М.С. и Агеева Л.А. передал указанную информацию Агееву Л.А. После этого Агеев Л.А. совместно с Агеевой М.С., действуя согласно разработанному плану, обратились к ФИО11 и ФИО 7 с предложением о продаже принадлежащих им долей указанного выше земельного участка, при этом пояснив, что переход права собственности необходимо оформить путем заключения договоров дарения, на что ФИО11 и ФИО 7 дали свое согласие. В то же время Агеев Л.А. и Агеева М.С. обратились к ранее им знакомой ФИО 8, которой предложили за денежное вознаграждение оформить на ее имя земельный участок, не ставя последнюю в известность о своих намерениях, на что последняя согласилась.

ДД.ММ.ГГГГФИО11 и ФИО 7 при участии Агеевой М.С. был заключен с ФИО 8 договор дарения принадлежащих им долей земельного участка общей площадью <...КВ.М.>, кадастровый № <...>, за что ФИО11 получила денежное вознаграждение в сумме <...РУБ.>, ФИО 7 – <...РУБ.>. После осуществления перехода права собственности на указанный выше земельный участок Агеевым Л.А., действующим по указанию Верещагина А.В., было подготовлено и направлено в адрес ФИО 8 уведомление о намерении <...АО> заключить договор аренды указанного выше земельного участка.

ДД.ММ.ГГГГ между <...АО> и ФИО 8 при содействии Верещагина А.В. был заключен договор № <...> аренды земельного участка площадью <...ГА>, входящего в состав земельного участка с кадастровым № <...>, сроком на 11 месяцев, согласно условиям которого стоимость арендной платы составляет <...РУБ.>, оплата убытков (упущенной выгоды) сельхозпроизводства – <...РУБ.>. При этом сведения о размере убытков (упущенной выгоды) сельхозпроизводства в указанном договоре и приложении к нему не соответствовали действительности, потому как собственник земельного участка ФИО 8 сельхозпроизводителем не являлась, и в связи с невозможностью использования земельного участка никаких убытков понести не могла.

В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ<...АО> в счет оплаты по договору № <...> от ДД.ММ.ГГГГ на банковский счет пластиковой карты, оформленной на имя ФИО 8 в <БАНК>, были перечислены денежные средства в сумме <...РУБ.>, из которых <...РУБ.> Агеев Л.А., Агеева М.С. и Верещагин А.В. распорядились по своему усмотрению.

Таким образом, Верещагин А.В. при пособничестве Агеева Л.А. и Агеевой М.С. причинили <...АО> материальный ущерб на общую сумму в размере <...РУБ.>.

Они же,действуя группой лиц по предварительному сговору, причинили имущественный ущерб <....Адм> в особо крупном размере путем обмана при отсутствии признаков хищения при следующих обстоятельствах.

В неустановленное следствием время, но не позднее ДД.ММ.ГГГГ, у Верещагина А.В., имеющего в силу занимаемого должностного положения доступ к конфиденциальной информации о том, что в 2014 году <...АО> запланировано проведение работ по строительству разведочной скважины № <...><.......> на территории земельного участка с кадастровым № <...>, расположенном на территории <.......> и находящегося в муниципальной собственности, а также у Агеева Л.А. возник преступный умысел, направленный на извлечение прибыли путем заключения с <....Адм> договора аренды указанного земельного участка и дальнейшей его передачи для нужд <...АО>» по договору субаренды. При этом Верещагин А.В. и Агеев Л.А. осознавали, что в результате таких действий <....Адм> будет причинен имущественный ущерб в крупном размере.

С целью реализации своих преступных намерений Верещагин А.В. и Агеев Л.А. предложили вступить с ними в преступный сговор супруге последнего – Агеевой М.С., на что та дала свое согласие.

В неустановленную следствием дату, но не позднее ДД.ММ.ГГГГ, находясь в поселке <адрес>, Агеева М.С. обратилась к ФИО 9 с предложением за денежное вознаграждение зарегистрировать на его имя общество с ограниченной ответственностью с целью последующего заключения от имени данного общества договора аренды земельного участка, на что тот дал свое согласие. На основании поданных ФИО 9 при участии Агеевой М.С. документов было создано и внесено в ЕГРЮЛ - <ФИРМА 1>.

Далее, Агеева М.С. подготовила от имени директора <ФИРМА 1>ФИО 9 и предоставила в <....Адм> заявление от ДД.ММ.ГГГГ о предоставлении в аренду земельного участка с кадастровым № <...> для ведения сельскохозяйственного производства, расположенного по адресу: <адрес>, тем самым введя в заблуждение представителей <....Адм> относительно своих истинных намерений по использованию указанного выше земельного участка, потому как в действительности осуществление сельскохозяйственного производства на его территории <ФИРМА 1>, а также сами Агеева М.С., Агеев Л.А. и Верещагин А.В. не планировали. После этого, ДД.ММ.ГГГГ Агеевой М.С. в дополнение к заявлению от ДД.ММ.ГГГГ подготовлено и предоставлено в <....Адм> заявление от имени директора <ФИРМА 1> о предоставлении в аренду на 49 лет указанного выше земельного участка с кадастровым № <...> для ведения сельскохозяйственного производства.

ДД.ММ.ГГГГ Главой <....Адм>ФИО 10 было вынесено постановление № <...> о передаче <ФИРМА 1> земельного участка с кадастровым № <...>, площадью <...КВ.М.> из земель сельскохозяйственного назначения в аренду сроком на 49 лет для сельскохозяйственного производства без проведения аукциона.

ДД.ММ.ГГГГ на основании указанного выше постановления между <....Адм> и <ФИРМА 1> был заключен договор № <...> аренды данного земельного участка, согласно которому <....Адм> передала в пользование <ФИРМА 1> на условиях аренды земельный участок сроком на 49 лет с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с арендной платой <...РУБ.> в год.

Далее Верещагин А.В., Агеев Л.А. и Агеева М.С. по завышенной цене передали земельный участок в субаренду <...АО> для проведения бурения разведочной скважины, чем причинили <....Адм> материальный ущерб на сумму <...РУБ.>, поскольку лишили собственника возможности сдавать земельный участок в аренду <...АО> по установленным постановлениями администрации Волгоградской области ценам.

Приговором суда обвиняемые оправданы за отсутствием в их действиях составов преступлений и за не установлением события инкриминируемых им преступлений.

В апелляционном представлении старший помощник прокурора Центрального района г.Волгограда Пилипенко С.А. считает приговор необоснованным и подлежащим отмене ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушениям уголовно-процессуального закона. Цитируя содержание ч.1 ст.88, ч.2 ст.297 УПК РФ, п.3 постановления Пленума ВС РФ от 29.04.1996 г. № 1 ( в редакции от 16.04.2013 г.) «О судебном приговоре» выражает несогласие с оправдательным приговором. Указывает, что судом в обоснование оправдания Верещагина А.В., Агеева Л.А. и Агеевой М.С. безосновательно и немотивированно положены собственные показания подсудимых. Судом не приведены основания оправдания и доказательства, их подтверждающие. Не согласен с выводом суда об отсутствии в действиях Верещагина А.В., Агеева Л.А. и Агеевой М.С. состава инкриминируемого им преступления, предусмотренного ст.201 УК РФ. Далее автор представления подробно приводит понятия объекта преступления, предусмотренного ст.201 УК РФ, коммерческой организации, злоупотребления и использования лицом своих полномочий. Ссылается на то, что для выполнения объективной стороны состава злоупотребления полномочиями не требуется, чтобы субъектом преступления были нарушены какие либо правовые нормы. Указывает, что Верещагин А.В., являясь начальником отдела землеустройства Управления операций с имуществом и земельными участками Аппарата управления <...АО>, в силу занимаемого им служебного положения был наделен управленческими функциями в коммерческой организации, в его должностные обязанности входило выполнение ряда конкретных организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций. Обращает внимание на то, что Верещагин А.В. злоупотребив своими полномочиями в форме действия, при пособничестве Агеева Л.А. и Агеевой М.С., фактически искусственно создал заведомо материально выгодную для себя и Агеевых ситуацию, при которой <...АО> заключило убыточные сделки по аренде земельных участков, повлекшие неправомерное расходование средств организации. Ссылается на то, что Верещагин А.В., являясь должностным лицом располагал информацией о намерении <...АО> проводить работы на территории того или иного земельного участка задолго до согласования условий заключения договоров аренды. В подтверждение указанного автор представления приводит пример заключения договора аренды земельного участка, расположенного в <адрес> и принадлежащего ранее собственнику ФИО 3 Автор представления также указывает, что судом не принято во внимание, что Верещагин А.В., выполняя управленческие функции в коммерческой организации, содействуя <...АО> в заключении договоров аренды земельных участков с лицами, фигурирующими по уголовному делу, своими действиями фактически способствовал необоснованному возмещению убытков (упущенной выгоды) сельхозпроизводства, поскольку собственники земельных участков сельхозпроизводителями никогда не являлись. Отмечает, что суд, делая в приговоре вывод об отсутствии события инкриминируемого Верещагину А.В., Агееву Л.А. и Агеевой М.С. преступления, предусмотренного пп. «а», «б» ч.2 ст.165 УК РФ, не в полном объеме изложил их. Обращает внимание на то, что суд делая вывод о наличии гражданско-правовых отношений между <....Адм> и <ФИРМА 1>, об исполнении со стороны последнего своих обязательств по договору аренды земельного участка, ничем не мотивирует данные выводы, безосновательно ссылаясь на показания осужденных. Указывает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, являются следствием избирательной и субъективной оценки судом представленных доказательств, что недопустимо при вынесении судебного решения. Просит оправдательный приговор отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе.

В апелляционной жалобе представитель потерпевшего <...АО> - ФИО 1 выражает несогласие с приговором. Указывает, что в нарушение ч.2 ст.306, 309 УПК РФ судом первой инстанции не разрешен вопрос в отношении гражданского иска <...АО>, резолютивная часть приговора не содержит в себе сведений об удовлетворении или об отказе в удовлетворении полностью либо частично гражданского иска <...АО>. Полагает, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и опровергаются имеющимися в деле доказательствами. Обращает внимание на то, что органами предварительного следствия было установлено и подтверждено в судебном заседании показаниями свидетелей ФИО 8, ФИО6, ФИО4 , что будучи собственниками земельных участков они не являлись получателями дохода от сдачи имущества в аренду, сдавать в аренду принадлежащие им на праве собственности земельные участки не имели намерения, сельскохозяйственной деятельностью не занимались, расчетов сельскохозяйственных убытков не производили и размера арендной платы не устанавливали. Отмечает, что подписание представленных Агеевым Л.А. документов было направлено на исполнение достигнутой между ним и ФИО 8, ФИО6 и ФИО4 договоренности денежного вознаграждения за оформление на себя земельных участков, а неполучением доходов от реализации приобретенных гражданских прав. Не согласна с выводами суда о том, что подсудимые Верещагин А.В., Агеев Л.А. и Агеева М.С. при оформлении договоров аренды земельных участков действовали в интересах <...АО>. Полагает, что суд необоснованно отказал в исследовании в судебном заседании протоколов Правления <...АО> представленных в качестве доказательств несоразмерности арендной платы в сравнении с аналогичными договорами аренды, заключенными с физическими лицами. Указывает, что судом не было принято во внимание то, что действиями подсудимых было нарушено законодательство РФ о налогах и сборах, поскольку фактическими получателями доходов от сдачи имущества в аренду явились Верещагин А.В., Агеев Л.А., Агеева М.С., которые не уплачивали налог на доход. В свою очередь <...АО> уплатило по договору аренды с ФИО6 налог в размере <...РУБ.>, по договору с ФИО 8 – <...РУБ.>. Отмечает, что представленные к оплате документы об убытках сельскохозяйственного производства содержали в себе заведомо ложные сведения, о чем <...АО> стало известно только после возбуждения уголовного дела. Находит необоснованным вывод суда о не предоставлении стороной обвинения доказательств, подтверждающих факт причинения существенного вреда правам и законным интересам организации, поскольку чистая прибыль <...АО> за 2014 год составила <...РУБ.>. Обращает внимание на то, что доказательства, свидетельствующие о том, что <...АО> получило указанный доход благодаря использованию в 2014 году указанных земельных участков, отсутствуют в материалах дела. Указывает, что действия Верещагина А.В., Агеева Л.А., Агеевой М.С. по оформлению земельных участков на подконтрольных им лиц не были связаны с выполнением поручений <...АО>, а были направлены на реализацию преступного умысла с целью извлечения личных выгод путем обмана потерпевшего и должны были рассматриваться судом как подготовка к совершению преступления предусмотренного ч.1 ст.201 УК РФ. Просит оправдательный приговор отменить, уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в суд, но в ином составе.

В апелляционной жалобе представитель потерпевшего <....Адм> – ФИО 2указывает, что оправдательный приговор суда в отношении Верещагина А.В., Агеева Л.А., Агеевой М.С. является незаконным, необоснованным и подлежит отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела. Полагает, что если бы подсудимые действовали исключительно в интересах общества они не должны били создавать фиктивные крестьянско-фермерские хозяйства на земельном участке ФИО4 и <ФИРМА 1> на арендованном у <....Адм> участке и ограничиться подбором нужных Обществу собственников-землепользователей. Считает, что искусственное создание доказательств сельхозпотерь прямо указывает на мотивы действий оправданных и они явно не в интересах Общества. Полагает, что вывод суда об отсутствии у Верещагина А.В. организационно-распорядительных полномочий необоснован. Отмечает, что степень преступной осведомленности Верещагина А.В. не позволяла ему, не нарушая Регламента и не злоупотребляя должностными полномочиями, ставить свою подпись в листе согласования договоров, предложенных им самим руководству. Считает, что у суда не было достаточных оснований утверждать, что <....Адм> не могла опираться на свои расчеты причиненного ущерба, что не имеется оснований утверждать о получении от <...АО> арендной платы в большем размере. Допускает исключение судом квалифицирующего признака причинения особо крупного ущерба. Просит оправдательный приговор отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд со стадии подготовки к судебному заседанию.

В возражениях на апелляционное представление старшего помощника прокурора Центрального района г.Волгограда Пилипенко С.А. адвокаты Шпак П.Ю. и Шпак М.В. в интересах оправданных Верещагина А.В., Агеева Л.А., Агеевой М.С. с приведением мотивов просят приговор оставить без изменения. Указывают, что суд первой инстанции всесторонне, полно и объективно исследовал все имеющиеся по делу доказательства, наряду с показаниями оправданных, существо которых подробно приведено в приговоре, и оценив в совокупности исследованные доказательства с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, пришел к обоснованному выводу о невиновности Верещагина А.В., Агеева Л.А. и Агеевой М.С. в совершении преступлений, которые вменялись им в вину. Указывают, что должностная инструкция начальника Отдела землеустройства Управления операций с имуществом и земельными участками, в должности которой работал Верещагин А.В., не содержит указания на наделение его организационно-распорядительными и административными функциями в <...АО>. Полагают, что судом первой инстанции обоснованно был сделан вывод о том, что Верещагин А.В., Агеев Л.А. и Агеева М.С. действовали в интересах <...АО>, порядок подготовки, согласования и заключения договоров, полностью соответствовал порядку, определенному Договорным регламентом <...АО>. Обращает внимание, что по всем заключенным договорам аренды стороны исполняли свои обязанности, со стороны арендодателей земельные участки были предоставлены для проведения работ <...АО>, которое в свою очередь осуществляло и в настоящее время осуществляет свою деятельность на этих земельных участках, оплачивало арендодателям платежи, согласно договорам. Указывают, что судом дана верная оценка правоотношениям возникшим между <....Адм> и <ФИРМА 1> в результате заключения договора аренды земельного участка, правильно сделаны выводы о наличии между ними гражданско-правовых отношений, об отсутствии материального ущерба и как следствие отсутствии самого события преступления, предусмотренного пп. «а», «б» ч.2 ст.165 УК РФ.

В возражениях на апелляционные жалобы представителя потерпевшего<...АО> - ФИО 1, представителя потерпевшего <....Адм> – ФИО 2 - адвокаты Шпак П.Ю. и Шпак М.В. в интересах оправданных Верещагина А.В., Агеева Л.А., Агеевой М.С. с приведением мотивов просят оправдательный приговор оставить без изменения.

В судебном заседании апелляционной инстанции:

Прокурор Никифорова Э.Н. апелляционное представление и жалобы поддержала в полном объеме, привела доводы, изложенные в представлении. Считает, что выводы суда не мотивированы и не соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным в судебном заседании. Находит приговор незаконным и необоснованным, просит его отменить, уголовное дело направить в суд первой инстанции на новое рассмотрение в ином составе суда.

Представитель <...АО> - ФИО 1 - поддержала доводы апелляционных жалобы и представления, настаивает на отмене приговора по доводам, изложенным в жалобе.

Представитель <....Адм> - ФИО 2А - поддержал доводы, изложенные в апелляционной жалобе об отмене оправдательного приговора и направлении дела на новое рассмотрение со стадии назначения судебного разбирательства. Просил учесть, что вынесенным оправдательным приговором нарушены права потерпевшего, муниципальному образованию причинен ущерб, который не возмещен.

Оправданные Верещагин А.В., Агеев Л.А., Агеева М.С., их адвокаты Шпак П.Ю., Шпак М.В. считают приговор законным и обоснованным. Дополнили, что в судебном заседании подробно исследованы все обстоятельства и нюансы данного дела, все доказательства, представленные стороной обвинения, проанализированы, что подтверждается содержанием приговора. Просили приговор оставить без изменения, апелляционное представление и жалобы без удовлетворения.

Согласно ч. 1 ст. 389.19 УПК РФ суд при рассмотрении дела в апелляционном порядке не связан доводами апелляционных жалоб, представлений и вправе проверить производство по делу в полном объёме и вынести одно из решений, предусмотренных в ч. 1 ст. 389.20 УПК РФ, в том числе позволяющих ухудшить положение осуждённого, но в пределах полномочий, установленных уголовно-процессуальным законом.

Выслушав участников процесса, проверив материала дела, доводы апелляционного представления, апелляционных жалоб, возражений на них, суд апелляционной инстанции считает, что оправдательный приговор подлежит отмене в соответствии с п. 5 ст. 389.15 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с выявлением обстоятельств, указанных в п. 1 ч. 1 ст. 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно требованиям ч. 1, 2 ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Приговор признается отвечающим этим требованиям, если он постановлен в соответствии с положениями УПК РФ и основан на правильном применении норм закона.

Согласно п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ оправдательный приговор постановляется в случае, если в деянии подсудимого отсутствует состав преступления.

Данные требования уголовно-процессуального закона судом нарушены.

Оправдывая Верещагина А.В. по ч.1 ст.201 УК РФ, суд указал, что Должностная инструкция начальника отдела землеустройства Управления операций с имуществом и земельными участками <...АО> от ДД.ММ.ГГГГ не содержит в себе положения о наделении последнего административно-хозяйственными функциями. Что касается организационно-распорядительных полномочий, то в соответствии с указанной должностной инструкцией властные полномочия Верещагина А.В. распространялись только на сотрудников возглавляемого им отдела. При этом Верещагин А.В. не обладал признаками специального субъекта при принятии окончательных решений по вопросам выполнения задач, стоящих перед Обществом и отнесенных к компетенции Правления <...АО>.

Учитывая изложенное суд пришел к выводу, что Верещагин А.В. в период инкриминируемого ему деяния не обладал признаками и полномочиями специального субъекта, в связи с чем не подлежит уголовной ответственности по ч. 1 ст. 201 УК РФ, и, как следствие этого, в действиях Агеева Л.А., Агеевой М.С. отсутствует состав преступления, предусмотренный ч.5 ст.33, ч.1 ст.201 УК РФ.

В результате анализа доказательств, исследованных в судебном заседании, а именно Договорного регламента <...АО>, утвержденного приказом генерального директора <...АО>№ <...> от ДД.ММ.ГГГГ, которым установлен порядок подготовки, согласования, заключения договоров и дополнительных соглашений к ним в <...АО>, договора № <...> аренды земельного участка сельскохозяйственного назначения от ДД.ММ.ГГГГ, контрагент глава КФХ ФИО4 , договора № <...> аренды земельного участка сельскохозяйственного назначения от ДД.ММ.ГГГГ, контрагент - глава КФХ ФИО4 , договора № <...> аренды земельного участка от ДД.ММ.ГГГГ, контрагент- ФИО 8, договора № <...> аренды земельного участка от ДД.ММ.ГГГГг., контрагент ФИО6, суд пришел к выводу, что использование Верещагиным А.В. своих полномочий вопреки законным интересам <...АО>, не нашло своего подтверждения в ходе судебного разбирательства.

Свое решение суд мотивировал также и тем, что стороной обвинения не представлено суду доказательств, бесспорно свидетельствующих о причинении потерпевшему <...АО> существенного вреда его правам и законным интересам, что является обязательным признаком объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст.201 УК РФ, поскольку из обвинения не следует, а материалами дела не установлено, в чем конкретно заключалось причинение существенного вреда <...АО>.

Свои выводы суд мотивировал и тем, что <...АО> согласилось заключить вышеназванные договоры на определенных в них условиях, в том числе и по размеру арендной платы, по размеру убытков сельхозпроизводства (упущенной выгоды), затрат на проведение биологического этапа рекультивации, соответственно для каждого договора. По указанным договорам стороны исполняли свои обязанности, со стороны арендодателей земельные участки были предоставлены для проведения работ <...АО>, которое в свою очередь, осуществляло и в настоящее время осуществляет свою деятельность на этих земельных участках, оплачивало арендодателям платежи, согласно договорам. Указанные договоры сторонами не оспаривались, расторгнуты не были.

Оправдывая Верещагина А.В., Агеева Л.А., Агееву М.С. по пп. «а», «б» ч.2 ст. 165 УК РФ за отсутствием события преступления, суд мотивировал свое решение тем, что все представленные стороной обвинения доказательства, исследованные в ходе судебного разбирательства, не доказывают вину последних в причинении материального ущерба <....Адм> в результате заключения договора аренды земельного участка с <ФИРМА 1>. Свое решение суд мотивировал также и тем, что <....Адм> получила денежные средства и от <ФИРМА 1> в виде арендных платежей и от <...АО> в виде убытков сельхозпроизводства и затрат на проведение биологического этапа рекультивации.

Оправдывая Верещагина А.В., Агеева Л.А., Агееву М.С. за отсутствием в их действиях составов преступлений и за не установлением события инкриминируемых им преступлений суд в приговоре указал, что исследованные в ходе рассмотрения дела показания Верещагина А.В., Агеева Л.А. и Агеевой М.С., данные ими на стадии предварительного расследования, свидетельствуют об использовании этими лицами информации, ставшей им известной в силу исполнения трудовых обязанностей в <...АО>.

Фактически суд указал в приговоре о наличии в их действиях признаков другого преступления, предусмотренного ч.3 ст. 183 УК РФ – незаконное использование сведений, составляющих коммерческую тайну, которые стали известны по работе, без согласия их владельца лицом, совершенное из корыстной заинтересованности.

Таким образом, в ходе судебного заседания было установлено, что квалификация содеянного не соответствует описанию преступного деяния, из содержания которого с очевидностью следует необходимость предъявления более тяжкого обвинения.

Сведения о наличии указанных обстоятельств имелись как на момент направления уголовного дела в суд, так и при принятии судом первой инстанции решения по делу.

Однако вопрос о необходимости увеличения объема обвинения и возвращении уголовного дела прокурору в порядке п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судом не рассматривался.

Данные нарушения ограничивают также и права потерпевшего, поскольку п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ определяет защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, одним из назначений уголовного судопроизводства. Это предполагает, по меньшей мере, установление реальных обстоятельств происшествия, в связи с которым было возбуждено уголовное дело, и его правильную правовую оценку. Правосудие не может считаться свершившимся, если при его отправлении не были обеспечены права и законные интересы потерпевшего.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ суд по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления.

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации по делу «О проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б.Т. Гадаева и запросом Курганского областного суда» от 2 июля 2013 года № 16-П 27 положения ч. 1 ст. 237 УПК РФ в той мере, «в какой эти положения в системе действующего правового регулирования, в том числе во взаимосвязи с частью второй статьи 252 данного Кодекса, исключающей в судебном разбирательстве возможность изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение подсудимого, препятствуют самостоятельному и независимому выбору судом подлежащих применению норм уголовного закона в случаях, когда он приходит к выводу, что фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления либо когда в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства им установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации деяния как более тяжкого преступления», признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 10, 17 (часть 1), 19 (части 1 и 2), 21 (часть 1), 45, 46 (части 1 и 2), 55 (часть 3), 118 (части 1 и 2) и 120 (часть 1).

Высказанная в указанном постановлении Конституционным Судом Российской Федерации правовая позиция по этому поводу заключается в том, что ограничение права суда в ходе судебного производства самостоятельно разрешать вопрос о выборе нормы уголовного закона, подлежащей применению, в случае несоответствия квалификации преступления обстоятельствам, указанным в обвинительном заключении, когда имеются основания для предъявления обвинения в более тяжком преступлении, равно как и удовлетворить ходатайство потерпевшего о возвращении уголовного дела прокурору для устранения таких нарушений влечет и ограничение права потерпевшего на защиту от преступных действий, возможности отстаивать свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами, не позволяет принимать своевременные меры к выявлению и устранению нарушений этих прав, что, в конечном счете, приводит к нарушению принципов состязательности и равноправия сторон, умалению чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противоправные действия, но самим государством, фактически сводит на нет право потерпевшего довести до суда свою позицию о доказанности обвинения, его объеме, применении уголовного закона и назначении наказания, а вынесение судом решения, направленного на исправление допущенных органами, осуществляющими уголовное преследование, нарушений или ошибок, которые могут затрагивать интересы как обвиняемых, так и потерпевших, не может рассматриваться как принятие на себя судом не свойственной ему функции обвинения.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2016 года. № 15-О «По запросу Курганского областного суда о проверке конституционности положений статьи 252, части1 статьи 389.13, части 3 статьи 389.20 и части 1 статьи 389.24 УПК РФ», суд апелляционной инстанции вправе, вне зависимости от отсутствия в представлении или жалобе вопросов о правовой оценке фактических обстоятельств дела, отменить приговор и вернуть уголовное дело прокурору, указав при этом согласно части первой.3 статьи 237 УПК Российской Федерации обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления.

Поскольку фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении по уголовному делу в отношении Верещагина А.В., Агеева Л.А. и Агеевой М.С. и установленные в ходе апелляционного рассмотрения по этому же делу данные, являются основанием для квалификации инкриминируемого обвиняемому деяния как более тяжкого преступления, а допущенные органами предварительного расследования и суда первой инстанции процессуальные нарушение являются препятствием для разрешения дела, которое суд в силу требований уголовно-процессуального закона не может устранить самостоятельно, и которое, исключая возможность постановления законного и обоснованного приговора, фактически не позволяет суду реализовать возложенную на него Конституцией Российской Федерации функцию осуществления правосудия, апелляционная инстанция приходит к выводу о том, что обвинительное заключение по настоящему уголовному делу составлено с нарушением требований уголовно-процессуального закона, что в настоящее время исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, и в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ является основанием для возвращения уголовного дела прокурору.

При таких обстоятельствах, приговор в отношении Верещагина А.В., Агеева Л.А. и Агеевой М.С. в части их оправдания не может быть признан законным, обоснованным и мотивированным и подлежит отмене ввиду нарушений уголовно-процессуального закона.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.15, 389.20, 389.22, 389.28 и 389.33УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Оправдательный приговор Центрального районного суда г.Волгограда от 1 декабря 2015 года в отношении Верещагина А. В., Агеева Л. А., Агеевой М. С. отменить

Уголовное дело по обвинению Верещагина А. В. в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст.201, пп. «а», «б» ч.2 ст.165 УК РФ, Агеева Л. А. в совершении преступлений, предусмотренных ч.5 ст.33, ч.1 ст.201, пп. «а», «б» ч.2 ст.165 УК РФ, Агеевой М. С. в совершении преступлений, предусмотренных ч.5 ст.33, ч.1 ст.201, пп. «а», «б» ч.2 ст.165 УК РФ, возвратить прокурору г.Волгограда для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47-1 УПК РФ.

Судья: /подпись/

Копия верна

Судья С.А. Ченегина