Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя и апелляционным жалобам потерпевших Потерпевший №1, ФИО14, осужденного Юрченко М.В. и его защитника- адвоката Соколова Н.В. на приговор Орловского районного суда Ростовской области от 24 июня 2019 года, которым

Юрченко Михаил Владимирович,

ИНФОРМАЦИЯ ОБЕЗЛИЧЕНА, не судимый,

признан виновным и осужден по ч. 5 ст. 264 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, с отбыванием наказания в колонии-поселении, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на 3 года;

постановлено осужденному Юрченко М.В. следовать в колонию-поселение самостоятельно, в соответствии с предписанием о направлении к месту отбытия наказания территориального органа уголовно-исполнительной системы в порядке, установленном ч. 1 и 2 ст. 75.1 УИК РФ;

мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу;

разрешены гражданские иски потерпевших Потерпевший №1 и ФИО14;

приговором разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Доложив материалы дела, заслушав выступление осужденного Юрченко М.В. и его защитника- адвоката Соколова Н.В., поддержавших доводы своих апелляционных жалоб, мнение представителя потерпевших- адвоката Матросова А.А., поддержавших доводы поданных апелляционных жалоб, мнение прокурора Костриковой И.А., поддержавшей доводы апелляционного представления, суд

УСТАНОВИЛ:

Юрченко М.В. признан виновным и осужден за то, что управляя транспортным средством нарушил ПДД РФ, допустил столкновение транспортных средств, что по неосторожности повлекло причинение смерти двум лицам- ФИО6 и ФИО7 Преступление совершено 23.09.2018 в Орловском районе Ростовской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденный Юрченко М.В. вину не признал полностью.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Архипова И.А. просит приговор изменить, применив нормы уголовного закона, предусмотренного ч. 2 ст. 61 УК РФ, назначить наказание 4 года лишения свободы в колонии-поселении, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортным средством, сроком на 3 года. Указывает, что приговор незаконный ввиду неправильного применения уголовного закона и несправедливости приговора. Суд неправильно применил в качестве смягчающего обстоятельства п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ. Поскольку, установлено, что Юрченко М.В. выплатил ФИО14 и Потерпевший №1 по 50 000 рублей, то есть частично возместил причиненный преступлением ущерб. Согласно п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 № 19 (ред. от 29.11.2016) «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» полное возмещение ущерба, произведенное после назначения судом первой инстанции судебного заседания, в соответствии с пунктом «к» части 1 статьи 61 УК РФ признается судом обстоятельством, смягчающим наказание. На основании ч. 2 той же статьи в качестве такового может быть признано и частичное возмещение причиненного преступлением ущерба. Поэтому обстоятельством, смягчающим наказание суд должен был признать частичное возмещение причиненного преступлением ущерба, применить ч. 2 ст. 61 УК РФ. Кроме того, Юрченко М.В. вину не признал полностью, частично возместил причиненный преступлением ущерб, по его вине погибло два человека, поэтому приговор не соответствует тяжести преступления, наказание по своему размеру- несправедливое вследствие чрезмерной мягкости. Следовательно, согласно пункта 4 ст. 389.15 УПК РФ суд вынес несправедливый приговор, что является основанием для изменения судебного решения в апелляционном порядке.

В апелляционной жалобе потерпевшая Потерпевший №1 просит приговор изменить, назначив максимальное наказание в виде 7 лет лишения свободы. Указывает, что суд назначил Юрченко М.В. слишком мягкое наказание. Юрченко М.В. не осознал своих действий, повлекших смерть ее родителей и причинение телесных повреждений Потерпевший №1 и ее малолетней дочери Потерпевший №1, поэтому считает, что он не раскаялся в содеянном. Вина Юрченко М.В. полностью доказана представленными доказательствами государственного обвинителя и показаниями очевидцев происшедшего. Она и ее дочь видели, как его автомобиль стал крутиться и вылетел на полосу движения автомобиля ее отца, где произошло столкновение. Всё произошло в одно мгновение. Юрченко М.В. эксплуатировал свой автомобиль, осознано используя не пригодную для эксплуатации авторезину, имеющую износ на 80%. Указанное обстоятельство Юрченко М.В. признал в судебном заседании. Такие автошины нельзя использовать не только в дождь, но и в нормальную погоду. А Юрченко М.В. умышленно используя не пригодную авторезину подвергал опасности себя и других участников дорожного движения. Юрченко М.В. управлял автомобилем в нарушение п. 10.1 ПДД РФ не учитывая состояние своего автомобиля, метеорологические условия (шел сильный дождь). Он не выбрал ту скорость, которая обеспечивала бы ему безопасность в движении. Именно его преступная самонадеянность привела к смертельному исходу ее родителей и получению ею и дочерью телесных повреждений. Юрченко М. В. избрав способ своей защиты, неоднократно менял свои показания. На следствии признавал вину в совершенном ДТП, в суде отказался от своих показаний. Говорил, что встречный автомобиль ослепил его светом фар, а в последний стал говорить о наличии автомобиля, который зацепил его автомобиль, побудив его автомобиль изменить траекторию движения и выскочить на встречную полосу движения, по которой двигался автомобиль ее отца и они как пассажиры. Его защитник вообще пытался ввести суд в заблуждение указывая, что проведенная автотехническая экспертиза не правильная не соответствует установленным требованиям, Юрченко М.В. не виновен. Пытаясь переложить ответственность за ДТП на ее погибшего отца ФИО6 Их автомобиль, под управлением отца, двигался по полосе своего движения разделенной от встречной полосы сплошной линией, не создавая никакой опасности для движения. При обнаружении летевшего на них автомобиля Юрченко М.В. ее отец ФИО6 принял меры к экстренному торможению своего автомобиля, что спасло жизнь ей и дочери. ДТП произошло в результате нарушения водителем Юрченко М.В. Правил Дорожного движения РФ и именно его умышленные действия находятся в причинно-следственной связи, повлекшие смерть отца ФИО6 и матери ФИО7 и получению телесных повреждений.

В апелляционной жалобе потерпевшая ФИО14 просит приговор изменить, назначив максимальное наказание в виде 7 лет лишения свободы. Указывает, что суд назначил Юрченко М. В. слишком мягкое наказание. Юрченко М.В. не осознал своих действий, повлекших смерть ее родителей и причинение телесных повреждений ее сестре пассажиру Потерпевший №1, племяннице малолетней ФИО20, а поэтому считает, что он не раскаялся в содеянном. Вина Юрченко М.В. в ходе судебного следствия полностью доказана представленными доказательствами государственного обвинителя. Юрченко М.В. эксплуатировал свой автомобиль, осознано используя не пригодную для эксплуатации авторезину, имеющую износ на 80 %. Указанное обстоятельство сам Юрченко М.В. признал в судебном заседании. Такие автошины нельзя использовать не только в дождь, но и в нормальную погоду. Подвергая опасности себя и других участников дорожного движения. Ошибка следователя в том, что по данному обстоятельству не была проведена экспертиза. И я как потерпевшая не стала заявлять об этом, так как Юрченко М.В. в ходе следствия полностью признавал данное обстоятельство. Юрченко М.В. управлял автомобилем в нарушение п. 10.1 ПДД РФ не учитывая состояние своего автомобиля, метеорологические условия (шел сильный дождь), не выбрал ту скорость которая обеспечивала бы ему безопасность в движении. Именно его преступная самонадеянность привела к смертельному исходу моих родителей. Юрченко М.В. избрав способ своей защиты, неоднократно менял свои показания. На следствии признавал вину в совершенном ДТП, в суде отказался от своих показаний. Говорил, что его ослепил свет фар встречного автомобиля, а в последний раз о наличии автомобиля, который зацепил его автомобиль, побудив его автомобиль изменить траекторию движения и выскочить на встречную полосу движения по которой двигался автомобиль моего отца. Его защитник пытался ввести суд в заблуждение указывая, что проведенная автотехническая экспертиза не соответствует установленным требованиям, не установила причинно-следственную связь нарушение Юрченко М.В. правил дорожного движения с происшедшем ДТП, пытаясь переложить ответственность за ДТП на ее погибшего отца ФИО6 Автомобиль которого как было установлено следствием двигался по полосе своего движения разделенной от встречной полосы сплошной линией с наличием дорожного знака «обгон запрещен». При обнаружении опасности ФИО6 принял меры к экстренному торможению своего автомобиля. Что спасло жизнь ее сестре и племяннице. ДТП произошло в результате нарушения водителем Юрченко М.В. Правил Дорожного движения РФ и именно его умышленные действия находятся в причинно-следственной связи, повлекшие смерть ФИО6 и ФИО7 На основании изложенного считает, что суд вынес незаконный приговор.

В апелляционной жалобе осужденный Юрченко М.В. и его защитник- адвокат Соколов Н.В. просят приговор отменить, вынести оправдательный приговор по следующим основаниям. Выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Не согласны с выводами суда о виновности Юрченко М.В., ссылаются на пункт 6 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 09.12.2008 г № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением Правил дорожного движения РФ...». В Постановлении о назначении экспертизы следователем, в числе других, поставлен вопрос о наличии технической возможности избежать столкновения в отношении обоих водителей, что соответствует указанной позиции Верховного Суда РФ. Вопреки этому эксперт в своем заключении указывает, что разрешение данного вопроса в отношении водителя Юрченко М.В не имеет практического смысла, так как он сам создал аварийную ситуацию и выехал полосу встречного движения, где и произошло столкновение транспортных средств С этим согласился суд и в приговоре сослался на экспертное заключение как на доказательство. Однако в п. 6 ч. 3 ст. 57 УПК РФ и ст. 16 Федерального закона от 31 01.2001 г. № 73- ФЗ «О государственной экспертной деятельности в РФ» установлен закрытый перечень случаев, когда составляется сообщение о невозможности эксперта ответить на тот или иной вопрос, изложенный в постановлении следователя. В частности: вопросы выходят за пределы специальных знании эксперта; объекты исследования и материалы дела непригодны или недостаточны для проведения исследований и дачи заключения и эксперту отказано в их дополнении; современный уровень развития науки не позволяют ответить на поставленные вопросы. В нарушение указанных норм закона эксперт не только не разрешил поставленные следователем вопросы, но и не обосновал отсутствие возможности ответа на них, фактически уклонившись от их разрешения. Кроме того, в пункте 31 «Инструкции по организации производства судебных экспертиз в ЭКЦ органов внутренних дел» (Приказ МВД России от 29 06.2005 года № 51 «Вопросы организации судебных. экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской федерации») также указано, что «в исследовательской части заключения эксперта отражаются содержание и результаты исследований, в том числе: причины невозможности решения отдельных вопросов в полном или требуемом в постановлении объеме». Таким образом, экспертом при проведении автотехнической экспертизы нарушены положения федеральных законов, а также ведомственных правовых актов, регламентирующих экспертную деятельность. Однако суд первой инстанции вышеуказанных нарушений при проведении автотехнической экспертизы не усмотрел и, не смотря на это, обвинил Юрченко М.В. в совершении ДТП. В связи с этим полагают, что вопрос об установлении наличия у водителя Юрченко М.В. технической возможности избежать столкновения и установление причин ДТП является необходимым условием привлечения его к уголовной ответственности по ст. 264 УК РФ, а ее отсутствие исключает уголовную ответственность водителя в совершении ДТП. Относительно водителя ФИО6 по мнению эксперта разрешение данного вопроса также не имеет практического смысла Хотя здесь же без исследования он разрешает этот вопрос и приходит к выводу о том, что ФИО6 не имел технической возможности избежать столкновения с а/м «БМВ» под управлением Юрченко М.В., поскольку не имел возможности объективно оценить момент возникшей для него опасности. Однако данный вывод эксперта основан на предположениях, поскольку сделан без проведения исследования и применения научных методик, определяющих исключительно расчетным путем наличие или отсутствие технической возможности у водителя избежать ДТП. Доверять такому утверждению эксперта нельзя, так как вывод эксперта о невозможности водителем ФИО6 обнаружить опасность для движения противоречит схеме ДТП от 24 сентября 2018 года, на которой зафиксированы следы торможения а/м «ВАЗ», что свидетельствует об обнаружении им опасности для движения. Вопрос о том, когда он обнаружил или должен был обнаружить препятствие на своей полосе движения тесно связан с вопросами технической возможности избежать столкновения либо безопасно разъехаться с а/м «БМВ» и нуждается в экспертном исследовании Разумных доводов о невозможности дать мотивированные ответы на поставленные следователем вопросы в отношении обоих водителей экспертное заключение не содержит. Обращают внимание на другие недостатки экспертного заключения № 5/1846 от 25 декабря 2018 года, которые, по мнению авторов жалобы, заключаются в следующем. При составлении схемы ДТП 23 сентября 2.018 года след торможения автомобиля ВАЗ 21053 по ходу его движения не зафиксирован, место столкновения не указано. Однако при дополнительном осмотре 24 сентября 2018 года на схеме ДТП указаны следы торможения автомобиля ВАЗ длинною 14,3 метра и шириною колеи 1,25 метра. Место столкновения транспортных средств органом следствия также не определено. На правой обочине относительно направления движения автомобиля БМВ обнаружены аккумулятор, корпус аккумулятора, сумка-термос, прибор тестер. Согласно утверждениям эксперта Свидетель №1 местом столкновения является участок дороги на полосе движения автомобиля ВАЗ 21053 под управлением ФИО6 Однако ширина колеи колес на схеме ДТП составляет 1 м 25 см. В то время как величины технических характеристик автомобиля ВАЗ 2105 и, в частности, колея передних колес составляет 1365 мм и задних колес - 1321 мм. («Руководство по ремонту ВАЗ 2104, 2105 и модификации»; Издательство «Ливр»; Составители: Игнатов А.П., Новокшонов К.В., Пятков К.Б., 1996 год). Эти параметры автомобиля являются неизменными с момента его выпуска заводом - изготовителем и до конца эксплуатации. Следовательно, указанный след торможения автомобилю ВАЗ 21053 под управлением водителя ФИО6 не принадлежит. Поэтому и утверждение эксперта Свидетель №1 о том, что местом столкновения транспортных средств является участок проезжей части, расположенный на полосе движения автомобиля ВАЗ 21053, г/н с769св 161, в месте изменения следа торможения автомобиля ВАЗ 21053, зафиксированного при дополнительном осмотре места происшествия, является не обоснованным. В связи с этим механизм рассматриваемого ДТП в части вывода эксперта о том, что в процессе движения произошло перемещение автомобиля БМВ на полосу движения автомобиля ВАЗ 21053, не может быть признан достоверным, так как указанных следов перемещения автомобиля БМВ массой в 1800 кг, будь то следы волочения, юза или торможения на схемах ДТП не зафиксировано. Если предположить, что след торможения принадлежит автомобилю ВАЗ 21053, то вывод эксперта относительно водителя ФИО6 о невозможности объективно обнаружить опасность для движения и отсутствии у него технической возможности избежать столкновения порождает неустранимые в судебном заседании противоречия, так как именно след торможения указывает реакцию водителя на опасность И наоборот, если это след торможения автомобилю ВАЗ 21053 не принадлежит, то вывод эксперта о механизме ДТП в части определения места столкновения автомобилей является надуманным, не имеющим ничего общего с экспертной оценкой обстоятельств ДТП. С учетом изложенного, определяя минимальную скорость автомобиля ВАЗ 21053 под управлением ФИО6 (45 км/час), и используя для расчета длину следа торможения 14,3 м, Свидетель №1 не учел, что данный след торможения мог быть оставлен другим транспортным средством до рассматриваемого ДТП или после него. Поэтому его вывод о скорости движения автомобиля ВАЗ в момент ДТП является сомнительным. На схеме ДТП при проведении дополнительного осмотра места происшествия от 24.09.2018 под условными обозначениями № 7, 8, 9, 10 и 11 указаны следы задиров на проезжей части. Однако они не идентифицированы и механизм их образования неизвестен Кроме того, сама схема ДТП от 24 сентября 2018 года составлена без какой-либо привязки к местности, что не позволяет в целом достоверно отнести ее к рассматриваемому ДТП и признать допустимым и достоверным данное доказательство. Поэтому и вывод эксперта об отсутствии возможности у водителя ВАЗ 21053 ФИО6 объективно оценить момент возникшей для него опасности не основан на специальных познаниях в области науки с технической точки зрения. Момент, когда возникла опасность для движения и причины, по которым у водителя отсутствовала возможность ее определить, экспертом не исследованы. Авторы жалобы ссылаются на пункты 13, 15 Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебной экспертизе по уголовным делам» от 21 декабря 2010 года № 28. При допросе в судебном заседании эксперт Свидетель №1 свои доводы подтвердил и на вопрос адвоката о причине его нежелания ответа на вопросы, поставленные в постановлении следователя о назначении экспертизы, сослался на научную работу- «Основы экспертного анализа дорожно-транспортных происшествий: база данных, экспертная техника, методы решений», Пучкин В.А. (2010 год, 400 с), которая якобы позволяет ему, не проводя исследования с применением расчетных методик игнорировать разрешение вопроса следователя о наличии или отсутствии технической возможности у водителей избежать ДТП. Вопреки утверждению эксперта Свидетель №1, указанная научная работа не содержит рекомендаций о праве эксперта не разрешать какие-либо вопросы, поставленные эксперту на разрешение, по своему усмотрению. Наоборот, вышеупомянутый ученый указывает на необходимость разрешения ответа на каждый поставленный вопрос в соответствии с законодательством. Эксперт, проводя автотехническую экспертизу, не пользовался указанной методикой, а при допросе в суде на нее ссылался. Тем самым он, предупрежденный об ответственности по ст. 307 УК РФ, ввел в заблуждение участников судопроизводства, что подтверждается Постановлением Орловского районного суда Ростовской области от 11 апреля 2019 года о рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания. В нарушение вышеприведенных норм закона эксперт Свидетель №1 не разрешил все поставленные следователем вопросы и не обосновал отсутствие возможности ответов на них. В результате, он пришел к необоснованным выводам о невозможности избежать ДТП водителем ФИО6, и о наличии причинной связи между действиями водителя Юрченко М.В и наступившими последствиями. Данные обстоятельства позволяют сомневаться в компетентности эксперта и являются основанием для назначения повторной экспертизы. При рассмотрении дела стороной защиты заявлялись ходатайства о назначении автотехнических экспертиз, однако судом ходатайства безосновательно отклонены, что в данный момент исключает уголовную ответственность водителя Юрченко М.В. В силу п. п 9 и 10 ч. 1 ст. 204 УПК РФ экспертное заключение должно содержать результаты исследований с указанием примененных методик и выводы по поставленным перед экспертом вопросам и их обоснованиям. Ссылаются на ст.ст. 8, 25 федерального закона «О государственной экспертной деятельности в РФ». Суд, отказавшись от проведения повторной экспертизы, не проверил правильность примененных экспертом методик, что делает невозможным использовать экспертное заключение как достоверное доказательство по уголовному делу по правилам ст.ст. 87 88 УПК РФ. При таких обстоятельствах экспертное заключение достоверным доказательством не является, а свидетельствует, по меньшей мере, о некомпетентности эксперта либо о его заинтересованности в исходе дела. Это также в силу ч 2 ст. 207 УПК и п 15 ПП Верховного Суда РФ № 28 от 21.12.2010 года «О судебной экспертизе по уголовным делам», должно было повлечь назначение повторной экспертизы с поручением ее проведения другому эксперту. Именно формальное отношение суда к проверке доказательств привело к судебной ошибке. В основу обвинения в обжалуемом Приговоре положены показания Юрченко М.В. в качестве подозреваемого и показания, данные им в суде. Однако данные доказательства не подтверждают доводы суда о превышения установленного ограничения скорости предусмотренного п. 10.3 Правил дорожного движения. Не подтверждают они и обстоятельства выезда автомобиля БМВ под управлением Юрченко М.В. на встречную полосу движения. Обвинение в нарушении им п. 10.1 Правил дорожного движения о выборе безопасной скорости для движения автомобиля также не нашло своего подтверждения, так как экспертным путем вопросы о технической возможности избежать столкновения, определения момента возникновения опасности для движения и места столкновения транспортных средств установить не удалось в силу вышеописанных причин. Причинно-следственная связь между действиями водителя Юрченко М.В и наступившими последствиями не установлена. Юрченко М.В. на предварительном следствии и в суде давал последовательные показания, и нарушение вышеуказанных пунктов Правил дорожного движения отрицал. Суд, излагая показания Свидетель №1, приводит практически полный текст экспертного заключения № 5/1846 от 25 декабря 2018 года, не давая оценки имеющимся в нем противоречиям относительно отсутствия возможности у водителя автомобиля ВАЗ 21053 под управлением ФИО6 объективно оценить момент возникновения опасности и наличии следа торможения указанного автомобиля прямо указывающего на обнаружение им опасности для движения при условии, что данный след принадлежит автомобилю ВАЗ. В противном случае, водителю ФИО6 применять торможение не было необходимости, так как опасность для него не возникла. Однако в том случае, если след торможения автомобилю ВАЗ 21053 не принадлежит, то это означает, что действия водителя ФИО6, не соответствовали требованиям абзаца 2 п. 10.1 Правил дорожного движения РФ в соответствии с которым при обнаружении опасности для движения, которые водитель в состоянии обнаружить, он должен предпринять меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства Вопросу о том почему водитель ФИО6 не смог обнаружить опасность для движения, при том, что сидящие на заднем сидении потерпевшая Потерпевший №1 и малолетняя Потерпевший №1 видели автомобиль БМВ под управлением Юрченко М В Б Приговоре суда оценка не дана. При данных обстоятельствах либо потерпевшие не видели обстоятельств ДТП и их показания достоверными признать нельзя, либо погибший водитель ФИО6, обнаружив опасность, не предпринял мер к снижению скорости и остановки своего автомобиля. В приговоре суд первой инстанции, ссылаясь на протокол дополнительного осмотра места происшествия с фототаблицами и схемой (видимо от 24 сентября 2018 года) указывает, что на месте ДТП имеются следы торможения зимней шипованной резины от автомобиля со съездом с полосы движения на правую обочину по ходу своего движения. Однако не указывает- какой именно автомобиль оставил тормозной след, куда он двигался и съехал с полосы движения на правую обочину. Подобных неясностей или неточностей приговор суда содержать не должен. Суд в Приговоре указывает, что выводы эксперта согласуются с показаниями потерпевших, однако не указывает, в чем именно они совпадают. Наоборот, противоречия в указанных доказательствах состоит в том, что если погибший водитель не мог объективно оценить возникшую опасность, а потерпевшие утверждают что видели обстоятельства ДТП, находясь на заднем сидении автомобиля ВАЗ 21053 в условиях проливного дождя, темного времени суток и скорости движения автомобилей также вызывает сомнения. В обжалуемом приговоре суд признает показания Юрченко М.В как подозреваемого достоверными, так как они согласуются с показаниями потерпевших, проведенных экспертиз, протоколом осмотра места происшествия. Не указано, с какими именно экспертизами и протоколом осмотра места происшествия они согласуются. Показания Юрченко М.В. и показания потерпевших носят явно противоречивый характер. Более того, потерпевшая Потерпевший №1 на предварительном следствии утверждала, что скорость автомобиля ВАЗ под управлением ее отца составляла 60 км/час и она смотрела на показания спидометра. В суде она заявила о том, что на спидометр не смотрела, а руководствовалась своей интуицией относительно скорости. На предварительном следствии Потерпевший №1 указывала, что впереди автомобиля БМВ в попутном с ним направлении двигался легковой автомобиль. В судебном заседании она утверждала о том, что впереди них в попутном с ними направлении двигался автомобиль и расстояние до него было 3 метра. Однако как тогда она могла видеть автомобиль Юрченко М.В., который стало крутить по дороге и вынесло на полосу движения автомобиля ВАЗ 21053, не пояснила. На вопрос защитника, какой стороной автомобиль Юрченко М.В. ударил их автомобиль, свидетель Потерпевший №1 ответила- правой стороной. Однако это противоречит осмотру транспортных средств, где правая сторона автомобиля БМВ фактически не повреждена. В связи с этим полагают, что Потерпевший №1,. сидя на заднем сидении справа за погибшим пассажиром, в условиях недостаточной видимости, и учитывая суммарную скорость сближения обоих автомобилей вряд ли могла видеть обстоятельства ДТП. А если она и ее малолетняя дочь Потерпевший №1 действительно видели ДТП, то почему водитель автомобиля ВАЗ не мог объективно оценить момент возникновения опасности для движения. Авторы жалобы ссылаются на п. 3 Постановления Пленума Верховного суда РФ № 25 от 09.12.2008 года «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением ПДД РФ». Причинная связь между действиями Юрченко М.В. и гибелью двух лиц судом не установлена. Доказательства о необходимости проведения дополнительной или повторной автотехнических экспертиз подробно изложены в ходатайствах об их назначении. Судом они были отклонены в виде определения суда, принятом в протокольной форме, то есть без мотивации. Однако в обжалуемом приговоре оценка заявленных ходатайств отсутствует, что является нарушением ч. 2 ст. 307 УПК РФ, так как не указаны мотивы, по которым суд отверг доводы. В приговоре отсутствует отношение к обвинению как прокурора, так и защитника, что указывает на неполноту судебного акта. Кроме того, в судебном заседании защитник обращал внимание на недостатки обвинительного заключения. А именно, в нем указано, что уголовное дело направлено прокурору для утверждения обвинительного заключения 23 января 2019 года, а Юрченко М.В. совместно с защитником ознакомился с материалами уголовного дела 24 января 2019 года, что также является существенным нарушением уголовно- процессуального закона. Приговор законным и обоснованным не является, так как выводы суда не подтверждаются доказательствами, положенными в основу обвинения. Судом не учтены обстоятельства, изложенные в ходатайствах о назначении автотехнических экспертиз и указанные в прениях защитником. В приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и безмотивно отверг другие. Именно по указанным причинам выводы суда в приговоре повлияли на вопрос о виновности Юрченко М.В. и в силу ст. 389.16 УПК РФ являются основанием для отмены судебного решения в апелляционном порядке. Авторы жалобы ссылаются на ч. 2 ст. 17 УПК РФ. Анализируя представленные стороной обвинения доказательства вина Юрченко М.В. в совершении инкриминируемого преступления не доказана, так как в основу обвинения в приговоре легли противоречивые домыслы эксперта, недостоверные показания свидетелей и потерпевших, которые не образуют совокупности неопровержимых фактов. В соответствии со ст. 14 УПК РФ и 302 УПК РФ приговор суда не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана, а все неустранимые сомнения должны трактоваться в пользу обвиняемого. Обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены. Приговором дается оценка всем доказательствам как уличающим, так и оправдывающим виновного. Однако приговор указанным требованиям не отвечает.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, приведенные в апелляционных жалобах осужденного и адвоката, возражениях на них, выслушав выступления сторон, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Уголовное дело в отношении Юрченко М.В. рассмотрено судом в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона (главы 33-39 УПК РФ).

Вывод суда о виновности Юрченко М.В. основан на доказательствах, исследованных в судебном заседании всесторонне, полно и объективно.

Фактические обстоятельства дела судом установлены правильно, выводы суда о виновности осужденного Юрченко М.В. им соответствуют, подтверждены совокупностью доказательств, исследованных в судебном заседании, анализ которых приведен в приговоре с подробным изложением содержания каждого из них и проверкой доводов, приведенных участниками процесса.

Все доказательства по делу, в том числе показания самого осужденного Юрченко М.В., представителя потерпевших ФИО14, потерпевшей Потерпевший №1, эксперта Свидетель №1, свидетелей Потерпевший №1, Свидетель №2, данные ими как в ходе предварительного следствия, так и в ходе судебного разбирательства, письменные документы проверены и оценены судом в строгом соответствии со ст.ст.87, 88 УПК РФ. То обстоятельство, что эта оценка расходится с предложенной стороной защиты, не может служить основанием для признания нарушения судом правил оценки представленных обвинением доказательств с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности и достаточности в целом.

Показания представителя потерпевших, потерпевшей, эксперта судом тщательно исследованы, обоснованно признаны достоверными в той части, которая соответствует фактическим обстоятельствам дела, правильно оценены и правомерно положены в основу обвинительного приговора, поскольку они последовательны, взаимно подтверждают и дополняют друг друга, согласуются как между собой, так и с другими приведенными в приговоре доказательствами.

Утверждения в апелляционных жалобах о том, что судом не дана надлежащая оценка доказательствам, влияющим на квалификацию действий Юрченко М.В. по инкриминируемому ему деянию, являются неубедительными.

Виновность осужденного полностью подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, которым дана в приговоре надлежащая оценка, поэтому довод жалобы о невиновности Юрченко М.В., судебная коллегия находит несостоятельным.

Такими доказательствами, в частности, обоснованно признаны показания, данные Юрченко М.В. в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого, в которых он подробно пояснял об обстоятельствах совершенного им преступления.

Судом обосновано учтено, что показания были даны Юрченко М.В. с участием защитника, после разъяснения гарантированных законом прав, в том числе не свидетельствовать против самого себя. Достоверность показаний Юрченко М.В., положенных судом в основу приговора, подтверждается тем, что указанные в них фактические обстоятельства подтверждаются совокупностью иных доказательств, представленных стороной обвинения.

Положенный в основу приговора протокол допроса Юрченко М.В. на предварительном следствии не признавался судом недопустимым доказательством, и оснований к этому не имелось. В том числе не установлено данных о фабрикации следователем материалов уголовного дела и применении незаконных методов ведения следствия к участникам уголовного судопроизводства.

В материалах уголовного дела не содержится и судом первой инстанции не добыто данных о том, что сотрудники правоохранительных органов искусственно создавали доказательства обвинения, либо их фальсифицировали.

Каких-либо нарушений права осужденного на защиту суд апелляционной инстанции не находит.

Доводы жалобы о том, что судом не дана надлежащая оценка доказательствам, являются неубедительными, в приговоре суд с достаточной полнотой обосновал вывод о несостоятельности этих доводов. Каждый вывод суда обоснован исследованными в судебном заседании доказательствами в совокупности.

Вопреки доводам жалобы, судом дана надлежащая оценка показаниям представителя потерпевших, потерпевшей, эксперта в совокупности с другими доказательствами по делу.

Доводы жалоб о том, что выводы суда основаны на предположениях, являются необоснованными. Каждый вывод суда обоснован исследованными в судебном заседании доказательствами в совокупности. Суд проверил доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты.

Доводы апелляционной жалобы о том, что экспертное заключение № 5/1846 от 25 декабря 2018 года достоверным доказательством не является, основанные, в том числе, на несогласии с выводами эксперта, а также на том, что отмеченные в протоколе осмотра места происшествия следы торможения принадлежат не автомобилю Юрченко М.В., и, по мнению осужденного и его защитника, свидетельствует о некомпетентности эксперта и о его заинтересованности в исходе дела, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными. Указанные доводы проверялись судом первой инстанции и были обоснованно отвергнуты с учетом исследованных доказательств по делу.

Доводы о признании заключения эксперта №5/1846 от 25.12.2018 года (т. 1 л.д. 124-136) недопустимым доказательством являются необоснованными, поскольку эксперт был предупрежден об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, обладает необходимой квалификацией для установления указанных в экспертном заключении обстоятельств, лично не заинтересован в исходе дела, вопреки доводам жалоб, заключение оформлено надлежащим образом, научно обосновано, выводы ясны и понятны. Оснований ставить под сомнение изложенные в заключении эксперта выводы не имеется, выводы являются непротиворечивыми и понятными. Вопреки доводам жалобы, заключение эксперта получено в соответствии с требованиями УПК РФ и Федерального закона от 31.05.2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Сведения, отраженные в заключении, не противоречат собранным по делу доказательствам, научно аргументированы, заключение соответствует требованиям ст. 198, 204, 206 УПК РФ.

Таким образом, вопреки доводам жалоб осужденного и его защитника, исследованное судом по делу заключение эксперта №5/1846 от 25.12.2018 года соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, экспертное исследование проведено на основании постановления следователя, в пределах поставленных вопросов, входящих в компетенцию эксперта, которому разъяснены положения ст. 57 УПК РФ и он предупрежден об уголовной ответственности. Защитнику и осужденному были разъяснены права, перечисленные в ст. ст. 198, 206 УПК РФ, в ходе предварительного следствия они были ознакомлены с постановлением о назначении экспертизы и с заключением эксперта.

Допрошенный в судебном заседании эксперт Свидетель №1 подтвердил выводы проведенной им автотехнической экспертизы, при этом не указал, что предоставленных ему исходных данных было не достаточно для дачи заключения. Довод жалобы о некомпетентности эксперта Свидетель №1 и о его предвзятости на материалах дела не основан. Заключения эксперта №5/1846 от 25.12.2018 года проведено в соответствии с требованиями УПК РФ уполномоченным на то лицом, имеющими необходимую специальную подготовку и образование.

Каждый вывод суда обоснован исследованными в судебном заседании доказательствами в совокупности. Суд проверил доказательства, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты.

Описательно-мотивировочная часть приговора соответствует требованиям ст. 307 УПК РФ, поскольку содержит описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием времени, места, способа его совершения, формы вины и иных обстоятельств, установленных требованиями уголовно-процессуального закона. Уголовный закон судом применен правильно.

Из материалов уголовного дела усматривается соблюдение равенства сторон, создание судом необходимых условий для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

При рассмотрении уголовного дела нарушений принципов уголовного судопроизводства, в том числе презумпции невиновности, состязательности, объективности, судом не допущено. При таких данных довод жалобы о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела судебная коллегия находит несостоятельным.

Предварительное следствие и судебное разбирательство по делу проведены с достаточной полнотой.

Обвинительный приговор соответствует требованиям закона.

Доводы жалоб об использовании судом недопустимых доказательств ничем объективно не подтверждены.

Положенные в основу приговора доказательства, в том числе протокол осмотра места происшествия от 23.09.2018 года с фототаблицей и схемой к нему (т. 1 л.д. 17-40), протокол дополнительного осмотра места происшествия от 24.09.2018 года с фототаблицей и схемой к нему (т. 1 л.д. 41-60), заключения эксперта №5/1846 от 25.12.2018 года (т. 1 л.д. 124-136), как равно и другие протоколы следственных действий на предварительном следствии, не признавались судом недопустимыми доказательствами, и оснований к этому не имелось. В том числе не установлено данных о фабрикации следователем материалов уголовного дела.

Утверждение в жалобе о том, что судом не дана надлежащая оценка доказательствам, влияющим на квалификацию действий Юрченко М.В. по инкриминируемому ему деянию, являются неубедительными, в приговоре суд с достаточной полнотой обосновал вывод о несостоятельности этих доводов.

Суд дал надлежащую оценку показаниям Юрченко М.В. о его невиновности и участии с дорожно-транспортном происшествии неустановленной автомашины из-за столкновения с которой, по версии стороны защиты, автомобиль Юрченко М.В. выехал на встречную полосу движения, и отклонил их, как несостоятельные, не соответствующие фактическим обстоятельствам дела и исследованным судом доказательствам, обстоятельства совершения дорожно-транспортного происшествия были зафиксированы в протоколе осмотра места происшествия, протоколах осмотра транспортных средств. Обстоятельства этого также указали и потерпевшие- очевидцы происшедшего.

Оснований для иной квалификации действий Юрченко М.В. суд первой инстанции не усмотрел, не усматривает их и суд апелляционной инстанции. Доводов, которые опровергли бы правильность этой оценки, в апелляционной жалобе осужденного и адвоката не приведено.

Суд пришел к правильному выводу о причастности Юрченко М.В. к совершению инкриминируемого преступления, о доказанности его вины в нарушении правил дорожного движения при управлении автомобилем, повлекшее по неосторожности смерть двух лиц. По мнению суда апелляционной инстанции, выводы суда об этом в приговоре достаточно мотивированы.

Заявленные сторонами ходатайства разрешены в соответствии с требованиями ст.271 УПК РФ, принятые по ним решения являются законными и обоснованными. Не удовлетворение судом заявленных стороной защиты ходатайств само по себе не свидетельствует об обвинительном уклоне суда, а также о нарушении судом принципов состязательности и равноправия сторон в судебном заседании, поскольку в ходе судебного разбирательства и сторона обвинения, и сторона защиты имела возможность представлять доказательства в подтверждение своих доводов и позиции по делу, при этом суд не препятствовал этому, а наоборот оказывал содействие в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Предварительное следствие и судебное разбирательство по делу проведены с достаточной полнотой.

Обвинительный приговор соответствует требованиям закона.

Доводы апелляционной жалобы осужденного и его защитника о недостатках обвинительного заключения в части указания в справке к обвинительному заключению даты направления прокурору уголовного дела для утверждения обвинительного заключения на законность и обоснованность обжалуемого приговора не влияют, так как ошибочное указание даты в справке к обвинительному заключению является явной технической ошибкой, что подтверждается датами согласования обвинительного заключения начальником следственного отдела и утверждения его прокурором района.

Суд привел мотивы, по которым он согласился с одними доказательствами и отверг другие. Из протокола судебного заседания не усматривается ни обвинительного, ни оправдательного уклонов при оценке судом доказательств.

Положенные судом в основу приговора доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ и обоснованно признаны судом допустимыми.

Положенные в основу приговора показания свидетелей, протоколы следственных действий на предварительном следствии, заключение эксперта не признавались судом недопустимыми доказательствами, и оснований к этому не имелось. В том числе не установлено данных о фабрикации следователем материалов уголовного дела и применении незаконных методов ведения следствия к участникам уголовного судопроизводства.

Исходя из положений ч. 2 ст. 17 УПК РФ о том, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы, суд обоснованно постановил выводы о виновности Юрченко М.В. на фактических обстоятельствах совершенного им преступления, оценив каждое доказательство, представленное сторонами в отдельности и в их взаимосвязи, ввиду чего оснований не согласиться с оценкой доказательств, не имеется.

Суд пришел к правильному выводу о причастности Юрченко М.В. к совершению преступления и о доказанности его вины. По мнению судебной коллегии, вывод суда об этом в приговоре достаточно мотивирован.

На основании совокупности собранных доказательств, судом правильно установлены фактические обстоятельства преступного деяния, совершенного осужденным, место, время, способ, форма вины, мотивы и цели преступления, о которых суд указал в приговоре, мотивировав свои выводы.

Правильно установив фактические обстоятельства уголовного дела, суд первой инстанции дал правильную правовую оценку действиям осужденного Юрченко М.В. Оснований для изменения юридической оценки содеянного осужденным не имеется.

Нарушений уголовно-процессуального закона, ограничивающих права участников судопроизводства и способных повлиять на правильность принятого в отношении Юрченко М.В. судебного решения, в ходе рассмотрения настоящего дела судом не допущено.

При постановлении приговора суд, на основании исследованных в судебном заседании доказательств, в соответствии с требованиями ст. 151, 1100 ГК РФ, п. 10 ч.1 ст. 299 УПК РФ, п. 5 ст. 307 УПК РФ, п.1 ч.1 ст. 309 УПК РФ, разрешил вопрос о гражданских исках Потерпевший №1 и ФИО14 Гражданские иски судом разрешены правильно, с учетом представленных суду документов и с учетом характера и степени причиненных истцам нравственных страданий, фактических обстоятельств дела, требований разумности и справедливости.

Нарушений требований уголовного и уголовно-процессуального закона, которые повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, по настоящему делу не допущено.

При назначении наказания судом соблюдены требования уголовного закона о соразмерности и справедливости наказания.

Наказание осужденному Юрченко М.В. назначено в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о его личности и всех конкретных обстоятельств дела. Обстоятельством, смягчающим наказание, обоснованно признан частичное возмещение ущерба, причинено преступлением. Правовых оснований к признанию смягчающими наказание осужденного иных обстоятельств, кроме установленных судом первой инстанции, судебная коллегия ни из доводов жалобы, ни из материалов уголовного дела не усматривает. Обстоятельств, отягчающих наказание, не установлено.

Суд апелляционной инстанции находит необоснованными доводы апелляционного представления о том, что суд неправильно применил в качестве смягчающего обстоятельства п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, поскольку Юрченко М.В. выплатил ФИО14 и Потерпевший №1 по 50 000 рублей, то есть частично возместил причиненный преступлением ущерб, в связи с этим обстоятельством, смягчающим наказание, суд должен был признать частичное возмещение причиненного преступлением ущерба, применить ч. 2 ст. 61 УК РФ.

В судебном заседании было установлено, что Юрченко М.В. выплатил ФИО14 и Потерпевший №1 по 50 000 рублей в счет возмещения вреда, причиненного преступлением, что свидетельствует о частичном возмещении вреда, суд сослался на данное обстоятельство в приговоре, и обоснованно признал это в качестве смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п.«к» ч.1 ст.61 УК РФ.

В соответствии с п. «к» ч.1 ст.61 УК РФ смягчающим наказание обстоятельством является, в том числе и добровольное возмещение имущественного ущерба, причиненного в результате преступления, иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему.

Вопреки доводам апелляционного представления, законодатель данной нормой закона не предусматривает полное возмещения ущерба, стремясь таким образом вызвать у лиц, совершивших преступление, стимул к уменьшению тяжести общественно опасных последствий преступного деяния, а также активному способствованию возмещению причиненного потерпевшему вреда.

Исходя из размера, добровольно возмещенного Юрченко М.В. потерпевшим причиненного преступлением вреда, суд первой инстанции обоснованно признал данное обстоятельство смягчающим его наказание в соответствии с п. «к» ч.1 ст.61 УК РФ.

Доводы апелляционного представления относительно невозможности признания такового обстоятельства смягчающим наказание в соответствии с п. «к» ч.1 ст.61 УК РФ суд апелляционной инстанции полагает не основанными на законе.

В приговоре надлежаще мотивированы и решение суда о том, что исправление осужденного возможно только в условиях изоляции его от общества, и вывод о назначении вида исправительного учреждения, которые суд апелляционной инстанции находит правильными.

С учетом конкретных обстоятельств дела, характера и степени общественной опасности совершенного преступления, суд первой инстанции обоснованно не усмотрел оснований для применения положений ст. ст. 64, 73 УК РФ, а также для изменения категории преступлений на менее тяжкую.

Назначенное Юрченко М.В. наказание является справедливым, отвечает закрепленным в уголовном законодательстве РФ целям исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений.

Суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами апелляционных жалоб как о чрезмерно суровом, так и чрезмерно мягком наказании и несправедливости приговора, поскольку наказание Юрченко М.В., как основное, так и дополнительное, назначено в соответствии со ст. ст. 6, 60 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности преступления, данных о личности виновного, влияния назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи, с учетом смягчающих обстоятельств, и отсутствия отягчающих.

Соглашаясь с оценкой личности осужденного, данной судом первой инстанции, суд апелляционной инстанции полагает назначенное наказание справедливым и не усматривает оснований к его смягчению или усилению.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора суда, по делу не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Орловского районного суда Ростовской области от 24 июня 2019 года в отношении Юрченко Михаила Владимировича оставить без изменения, а апелляционные жалобы потерпевших Потерпевший №1, ФИО14, осужденного Юрченко М.В. и его защитника- адвоката Соколова Н.В.- без удовлетворения.

Судья