Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании дело по апелляционному представлению государственного обвинителя - прокурора отдела прокуратуры Кировской области Кравец А.В. на приговор Октябрьского районного суда г. Кирова от 23 января 2019 года, которым

МОЙСЕЕНКО И.Г., родившийся <дата> в <данные изъяты>, <данные изъяты>, не судимый,

оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК РФ, на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с отсутствием в его деянии состава преступления.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении в отношении Мойсеенко И.Г. отменена.

За Мойсеенко И.Г. признано право на реабилитацию.

Производство по гражданскому иску исполняющего обязанности прокурора Октябрьского района г. Кирова Чуракова О.А. о взыскании с <данные изъяты> в качестве компенсации материального ущерба, причиненного преступлением, 60.000.000 рублей прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от иска.

По делу разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав выступления прокурора Кравец А.В., полагавшей необходимым приговор отменить по доводам апелляционного представления, оправданного Мойсеенко И.Г. и защитника Блинова М.В., возражавших против удовлетворения представления, суд апелляционной инстанции

У С Т А Н О В И Л:

Мойсеенко И.Г. оправдан по предъявленному ему обвинению в злоупотреблении полномочиями, то есть использовании лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и других лиц, что повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан и организаций, а также охраняемым законом интересам общества.

Органом предварительного следствия он обвинялся в том, что, временно исполняя с 07.09.2015 г. обязанности технического директора - главного инженера <данные изъяты> и достоверно зная, что на исполнении у организации находится инвестиционная программа по городу Кирову на 2015 год, утвержденная распоряжением департамента жилищно-коммунального хозяйства Кировской области №, которая фактически не исполняется, а выполняются иные мероприятия, которые включены в неутвержденную скорректированную инвестиционную программу, мер к выполнению запланированных работ не предпринимал.

Вместо этого Мойсеенко в период с октября по ноябрь 2015 года решил в личных интересах, противоправным способом добиться повышения финансовых результатов деятельности <данные изъяты> с целью демонстрации эффективности своей работы, чтобы преподнести себя вышестоящему руководству и акционерам Общества как опытного, успешного руководителя, в том числе для дальнейшего карьерного роста. Действуя в своих личных интересах, а также в целях извлечения выгод для возглавляемого <данные изъяты> с целью экономии средств организации Мойсеенко решил не исполнять значительную часть мероприятий по утвержденной инвестиционной программе, а вместо этого использовать инвестиционные средства на иные нужды организации, несмотря на то, что средства на реализацию инвестиционной программы были учтены региональной службой по тарифам Кировской области (далее РСТ) в тарифах на тепловую энергию на 2015 год.

Понимая, что работы по замене теплоизоляции на магистральных трубопроводах, уже выполненные <данные изъяты> по заказу <данные изъяты> в период с 17.08.2015 г. по 15.10.2015 г., фактически являются капитальным ремонтом, Мойсеенко решил включить в корректировку инвестиционной программы мероприятие, названное как «техперевооружение теплотрасс с модернизацией теплоизоляции». При этом решил указать в скорректированной инвестиционной программе стоимость данных работ - 91190,4 тыс. рублей, чтобы в полном объеме оплатить работы по капитальному ремонту (замене теплоизоляции) тепловых сетей <данные изъяты>», выполненные подрядной организацией, в том числе на объектах в городе Кирово-Чепецке, осознавая, что в рамках инвестиционной программы по г. Кирову выполнять работы на территории других муниципальных образований противоправно, так как расходы на выполнение этих мероприятий включены в тариф для жителей г. Кирова.

После этого, в период с 15 октября по 30 ноября 2015 года Мойсеенко дал указание начальнику управления ремонтов, реконструкции и техперевооружения <данные изъяты>ФИО6 внести указанные изменения в инвестиционную программу на 2015 года, а также исключить из инвестиционной программы невыполненные мероприятия на ту же сумму. Далее в декабре 2015 года Мойсеенко подписал новую редакцию инвестиционной программы, осознавая, что в данную инвестиционную программу необоснованно включено мероприятие «техперевооружение теплотрасс с модернизацией теплоизоляции» на сумму 91190,4 тыс. рублей, которое фактически является капитальным ремонтом и не должно выполняться за счет инвестиционных средств, а также то, что из инвестиционной программы необоснованно исключены ранее запланированные важные и необходимые для населения г. Кирова мероприятия по строительству и реконструкции объектов теплоснабжения на ту же сумму. Затем Мойсеенко подписал заявление об утверждении инвестиционной программы на 2015 год, которое 29.12.2015 г. вместе с инвестиционной программой поступило в министерство строительства и ЖКХ Кировской области. Письмом заместителя министра ФИО7 от 11.01.2016 г. инвестиционная программа оставлена без рассмотрения в связи с истечением установленного законом срока для ее утверждения.

Еще до направления инвестиционной программы в министерство, понимая, что установленные постановлением Правительства РФ от <дата>№ сроки внесения в нее изменений (до 01.12.2015 г.) истекли, Мойсеенко направил заместителя главного инженера ФИО8 для участия в заседании межотраслевого совета потребителей по вопросам деятельности субъектов естественных монополий при Губернаторе Кировской области. 10.12.2015 г. ФИО19 доложил на указанном заседании о необходимости внесения изменений в инвестиционную программу в связи с сокращением объема финансирования. При этом от участников было скрыто, что, помимо исключения из инвестиционной программы части мероприятий, в нее включены ранее незапланированные и неподлежащие выполнению за счет средств инвестиционной программы работы по замене теплоизоляции. На указанном заседании межотраслевой совет принял решение рекомендовать министерству строительства и ЖКХ Кировской области, администрации города Кирова и <данные изъяты> внести изменения в инвестиционную программу на 2015 год.

В период с 12 по 14 января 2016 года с целью добиться принятия требуемого решения Мойсеенко дал указание сотруднику отдела разработки эксплуатационных и инвестиционных программ <данные изъяты>ФИО9 подготовить новое заявление в адрес министерства об утверждении инвестиционной программы на 2015 год и распорядился сослаться в заявлении на решение заседания межотраслевого совета потребителей при Губернаторе Кировской области от 10.12.2015 г., которым рекомендовано утвердить скорректированную инвестиционную программу. Подписанное Мойсеенко заявление 14.01.2016 г. вместе с инвестиционной программой поступило в министерство строительства и ЖКХ Кировской области. Далее скорректированная инвестиционная программа была согласована в администрации города Кирова и затем утверждена распоряжением министра строительства и ЖКХ Кировской области ФИО10№ от 02.02.2016 г.

Благодаря искажению в скорректированной инвестиционной программе наименования мероприятия, назвав ремонтные работы по замене теплоизоляции «техперевооружением теплотрасс с модернизацией теплоизоляции», скрыв истинный вид работ (капитальный ремонт) и введя тем самым в заблуждение сотрудников контролирующих органов, Мойсеенко добился согласования скорректированной инвестиционной программы <данные изъяты> на 2015 год администрацией <адрес>, а затем ее утверждения министерством строительства и ЖКХ <адрес>.

В связи с нарушением законодательства, выразившегося в несоблюдении сроков, предусмотренных для внесения изменений в инвестиционную программу, по протесту прокуратуры Кировской области распоряжением министерства строительства и ЖКХ Кировской области от 28.06.2016 г. инвестиционная программа, утвержденная распоряжением № отменена.

Согласно акту проверки выполнения инвестиционной программы на 2015 год, проведенной сотрудниками министерства (акт от 06.12.2016 г.), мероприятия, предусмотренные первоначальным вариантом инвестиционной программы, утвержденной распоряжением №, были выполнены <данные изъяты> лишь частично.

Таким образом, в результате преступных действий Мойсеенко причинил существенный вред правам и законным интересам граждан, организаций и охраняемым законом интересам общества, который выразился в неисполнении запланированных мероприятий инвестиционной программы, а также в причинении неопределенному кругу лиц - потребителям тепловой энергии города Кирова материального ущерба на общую сумму 62164,6 тыс. рублей, то есть на сумму расходов из прибыли на капитальные вложения, дополнительно включенную в тариф для потребителей в целях реализации инвестиционной программы <данные изъяты> по городу Кирову на 2015 год. Учитывая размер причиненного ущерба, данный вред следует считать существенным.

Обстоятельства инкриминировавшегося Мойсеенко И.Г. деяния подробно изложены в описательно-мотивировочной части приговора.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Кравец А.В. ставит вопрос об отмене приговора в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела. В обоснование своей позиции, излагая обстоятельства предъявленного Мойсеенко И.Г. обвинения, а также выводы, к которым пришел суд, приводя положения ст.ст. 297, ч. 3 ст. 305 УПК РФ, указывает следующее.

Судом не оценен довод обвинения о том, что Мойсеенко знал о наличии на исполнении у <данные изъяты> утвержденной распоряжением № от 11.12.2014 г. инвестиционной программы, однако мер к выполнению мероприятий этой программы умышленно не принял, и эти действия повлекли причинение существенного вреда неопределенному кругу лиц - потребителей тепловой энергии в г. Кирове. Ссылаясь на показания работников <данные изъяты> в том числе ФИО151, показания самого Мойсеенко и констатируя факт участия последнего в производственных совещаниях организации, настаивает на осведомленности оправданного о невыполнении <данные изъяты> инвестпрограммы. Полагает, что судом не оценены представленные доказательства: акт проверки, проведенной министерством строительства и ЖКХ Кировской области, согласно которому <данные изъяты> не приступило к выполнению мероприятий на 55 объектах из 81 изначально запланированного, а из 26 объектов в 2015 году введено в эксплуатацию после реконструкции лишь 9; показания начальников эксплуатационных участков ФИО40, ФИО41, ФИО42, ФИО43 о том, что запланированные первоначальной инвестпрограммой работы не выполнены до настоящего времени.

Соглашаясь с тем, что выполнение работ по замене теплоизоляции не противоречит ни интересам потребителей, ни интересам организации, а также с тем, что согласно показаниям специалистов ФИО36, ФИО37, ФИО38, ФИО39, свидетеля ФИО21 установление тарифов для организации носит плановый характер, при этом в случае неосвоения денежных средств на цели, предусмотренные инвестпрограммой, о чем руководитель организации обязан сообщить контролирующим органам власти, предусмотрен механизм корректировки необходимой валовой выручки на сумму неосвоенной прибыли в последующий период со стороны РСТ, отмечает, что работы по замене теплоизоляции не являются инвестиционными и не могут быть выполнены вместо работ по модернизации, реконструкции, строительству, а Мойсеенко понимал то, что в случае, если он сообщит РСТ и министерству строительства и ЖКХ Кировской области о том, что инвестпрограмма № не выполнена, средства на ее реализацию не освоены, эти средства будут исключены из доходной части тарифа в 2017 году. Довод о том, что именно это стало причиной активных действий Мойсеенко, связанных с навязыванием министерству решения о принятии корректировки инвестпрограммы за пределами срока, предусмотренного законодательством (01.12.2015 г.), в целях того, чтобы <данные изъяты> не утратило возможность собрать неосвоенные средства, предусмотренные тарифным решением на 2015 год в качестве расходов из прибыли на капитальные вложения (инвестиции) в размере 62164,6 тыс. рублей, с потребителей и израсходовать их на иные нужды, не связанные с инвестициями, судом также не оценен.

Не оценен судом и довод стороны обвинения о неправомерном расходовании целевых инвестиционных средств на выполнение работ в г. Кирово-Чепецке Кировской области, что повлекло причинение ущерба потребителям г. Кирова, поскольку дополнительные средства с целью обеспечения выполнения такой программы заведены в тариф именно для потребителей г. Кирова.

Полагает, что ряд доказательств неверно оценены судом как обосновывающие невиновность Мойсеенко, поскольку из их содержания следует обратное.

Так, суд сделал вывод, что о невиновности Мойсеенко свидетельствует то, что протест прокуратуры Кировской области на распоряжение министерства строительства и ЖКХ Кировской области № от <дата> принесен по основаниям нарушения процессуальных сроков. Однако указание в протесте конкретного нарушения закона, достаточного для отмены незаконного правового акта, не свидетельствует об отсутствии иных нарушений, связанных в том числе с подменой инвестиционных мероприятий на ремонтные.

Также суд посчитал свидетельствующими в пользу оправданного действия должностных лиц администрации города Кирова и министерства строительства и ЖКХ по Кировской области, которые утвердили корректировку инвестпрограммы, не усмотрев нарушений в мероприятии по замене теплоизоляции и не указав организации на то, что это мероприятие фактически является ремонтом. В тоже время из показаний этих должностных лиц (ФИО29, ФИО30, ФИО31, ФИО32, ФИО33, ФИО34, ФИО35) усматривается, что суть мероприятий ими не проверялась, что способствовало совершению Мойсеенко преступления, и не свидетельствует о невиновности последнего. При этом показания ФИО24, ФИО25, ФИО26, ФИО27, ФИО28 о том, что если бы мероприятие не было названо с использованием слов «модернизация», «техперевооружение», а было бы названо «замена теплоизоляции», то корректировка инвестпрограммы не была бы утверждена, и предложенным названием они были введены в заблуждение относительно истинного характера работ, запланированных <данные изъяты> судом не оценены.

Считает, что судом также не оценен свидетельствующий о личном участии Мойсеенко в корректировке инвестпрограммы факт того, что именно в инвестпрограмме, направленной с заявлением от 29.12.2015 г., стоимость работ по замене теплоизоляции возросла с 23722,7 тыс. рублей до 91190,4 тыс. рублей, и к этому решению не мог быть причастен никто, кроме Мойсеенко, а доводы защиты об увеличении объема и стоимости этих работ после составления варианта инвестпрограммы, направленного с заявлением от 04.08.2015 г., опровергаются показаниями ФИО44, ФИО45, ФИО46, ФИО47 о том, что весь объем работ и их стоимость были согласованы не позднее июля 2015 года, а также договором, заключенным между <данные изъяты> и <данные изъяты>

Находит несоответствующими действительности показания Мойсеенко о том, что до декабря 2015 года он не знал о выполнении работ по замене теплоизоляции, поскольку они опровергаются исследованными в судебном заседании документами за его подписью, касающимися данного мероприятия.

Ссылаясь на Федеральный закон «О теплоснабжении», постановление Правительства РФ от 05.05.2014 г. №, настаивает, что <данные изъяты> не могло выполнять соответствующие работы до включения их в инвестпрограмму, так как в ее рамках подлежат исполнению только те мероприятия, которые прошли согласования компетентных контролирующих органов. Приводит суждение о том, что к правоотношениям в сфере теплоснабжения и государственного тарифного регулирования неприменимы формулировки гражданского законодательства относительно разрешения того, что не запрещено.

Обращает внимание, что довод, озвученный специалистами ФИО48, ФИО49, ФИО50, о том, что инвестиции оплачиваются, по сути, дважды, а ремонты - один раз, был приведен государственным обвинением для демонстрации того, что расходы на ремонты и на инвестиции имеют разный статус с точки зрения законодательства о тарифном регулировании и интересов организации, и этот довод, вопреки мнению суда, не свидетельствует об увеличении объема обвинения, а лишь раскрывает содержание действующего законодательства о тарифном регулировании применительно к практике учета затрат организации на ремонты и инвестиции.

Указывает, что, мотивируя вывод об отнесении работ по замене теплоизоляции к капитальному ремонту, суд отверг противоречащие этому выводу показания свидетелей ФИО51, ФИО52, ФИО53, сотрудников <данные изъяты>», посчитав, что эти свидетели заинтересованы в исходе дела. В тоже время, мотивируя выводы о невиновности Мойсеенко, суд основывается на показаниях тех же лиц, которые противоречат иным исследованным доказательствам, не указывая, почему принимает первые и не принимает вторые показания. Несмотря на противоречивость данных показаний суд не приводит их суть в приговоре и не обосновывает, почему не принимает их во внимание.

Считает противоречащим исследованным доказательствам вывод суда о том, что важные решения, в том числе о включении в инвестпрограмму мероприятия по замене теплоизоляции, принимались <данные изъяты> на совещаниях, поскольку из ответов на дополнительные вопросы гособвинения начальников эксплуатационных районов ФИО54, ФИО57, ФИО58, ФИО59 следует, что на производственных совещаниях инвестиционная программа ими не обсуждалась, а обсуждалась необходимость выполнения тех или иных работ без учета того, включены ли эти работы в программу ремонтов или в инвестиционную программу. Одновременно, из пояснений свидетелей ФИО55 и ФИО56, незаинтересованных в показаниях в пользу Мойсеенко, следует, что на совещаниях обсуждались все мероприятия, но не принимались решения о включении их в инвестпрограмму.

Находит противоречивыми выводы суда относительно наступления какого-либо ущерба для потребителей и общества в целом, поскольку, с одной стороны, суд считает недоказанным причинение какого-либо вреда выполнением ремонтов вместо модернизации, а, с другой стороны, делает вывод о наличии излишней тарифной нагрузки на потребителей в размере расходов на капитальные вложения из прибыли в сумме 62164,6 тыс. рублей, указывая на корректировку тарифа в 2017 году путем исключения неосвоенной прибыли. При этом в приговоре не получили оценки доводы стороны обвинения о том, что указанная корректировка тарифа носила характер компенсации ущерба, ранее причиненного потребителям коммунальных услуг, оказываемых <данные изъяты>.

Считает немотивированным вывод суда о том, что утверждение о причинении ущерба интересам общества в лице населения города Кирова не соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, настаивая, что представленными суду доказательствами подтверждается, что ущерб для потребителей выразился в том, что денежные средства в сумме 62164,6 тыс. рублей, дополнительно включенные в составляющую тарифа на 2015 год с целью выполнения мероприятий, предусмотренных инвестиционной программой, фактически не были направлены на эти мероприятия. Вместо этого Мойсеенко незаконно использовал данные денежные средства на иные нужды возглавляемого им предприятия. Кроме того, невыполнение запланированных мероприятий негативно влияет на обеспечение эффективной и надежной работы системы централизованного теплоснабжения города Кирова, а также на оказание населению услуг по теплоснабжению надлежащего качества.

Оспаривает вывод суда о наличии в обвинении противоречий относительно того, что Мойсеенко действовал как в интересах, так и против интересов <данные изъяты>», поскольку оправданный желал добиться своими действиями повышения финансовых результатов деятельности, экономии средств организации, уменьшения ее расходов за счет снижения теплопотерь, однако фактически использовал свои полномочия вопреки законным интересам <данные изъяты>», так как невыполнение мероприятий, предусмотренных первоначальной инвестпрограммой, недостижение цели повышения надежности и энергоэффективности объектов теплоснабжения, неосвоение предусмотренных тарифным решением средств на капитальные вложения из прибыли противоречат интересам общества.

Полагает, что, в случае непризнания вины и отсутствия прямых свидетелей, о форме вины лица свидетельствуют его действия и установленные судом фактические обстоятельства совершения преступления, указывая, что в силу своего служебного положения, обладая познаниями в технической сфере, будучи инженером по образованию, Мойсеенко знал, что работы по замене теплоизоляции не относятся к модернизации, реконструкции и техперевооружению либо к новому строительству, а потому не могут быть включены в инвестиционную программу, понимал, что на цели замены теплоизоляции не могут быть освоены средства, имеющие целевое назначение, предназначенные для выполнения мероприятий инвестиционного характера. Таким образом, Мойсеенко как руководитель организации нес ответственность за все принятые им решения, а совокупность установленных фактических обстоятельств свидетельствует о том, что преступление совершено им с прямым умыслом. В частности, о прямом умысле на совершение преступления свидетельствуют следующие действия Мойсеенко: навязывание министерству строительства и ЖКХ Кировской области незаконного решения об утверждении скорректированной программы; включение в инвестпрограмму мероприятия с названием, вводящим в заблуждение относительно его сущности, а также фактически уже исполненного; введение в заблуждение участников межотраслевого совета и обоснование на нем решения о корректировке при уже фактически истекших сроках, допускающих такую корректировку; указание ссылки на решение межотраслевого совета в заявлении об утверждении корректировки инвестиционной программы.

С учетом изложенного утверждает, что судом не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы; в приговоре, при наличии противоречивых доказательств, не указано, по каким основаниям судом приняты одни и отвергнуты другие доказательства, имеющие существенное значение для принятия решения по делу; выводы суда содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о невиновности оправданного. Просит приговор отменить и передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в тот же суд, но в ином составе.

Оправданный Мойсеенко И.Г., его защитники - адвокаты Блинов М.В. и Глотов И.В. в возражениях на апелляционное представление, а также оправданный Мойсеенко И.Г. в дополнениях к возражениям опровергают доводы государственного обвинителя, находят их несостоятельными и просят оставить приговор без изменения, а представление государственного обвинителя - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и возражений на него, суд апелляционной инстанции находит приговор суда законным и обоснованным.

В силу положений ст.ст. 305, 306 УПК РФ при постановлении оправдательного приговора суд должен привести в приговоре, в том числе: существо предъявленного обвинения; обстоятельства уголовного дела, установленные судом; основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие; мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения; решение о признании подсудимого невиновным.

В соответствии со ст. 17 УПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Согласно положениям ч. 1 ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Указанные требования уголовно-процессуального закона соблюдены судом при постановлении оправдательного приговора в полном объеме.

В ходе рассмотрения судом первой инстанции уголовного дела были заслушаны участники судопроизводства со стороны обвинения и защиты, по ходатайству государственного обвинителя оглашены показания Мойсеенко, данные в ходе предварительного следствия; заслушаны и оглашены показания свидетелей обвинения и защиты, являвшихся в том числе работниками <данные изъяты>, <данные изъяты>», <данные изъяты>», других организаций, администрации г. Кирова, региональной службы по тарифам Кировской области, министерства строительства и ЖКХ Кировской области: ФИО60, ФИО61, ФИО62, ФИО63, ФИО64, ФИО65, ФИО66, ФИО67, ФИО68, ФИО69, ФИО70, ФИО71, ФИО72, ФИО73, ФИО74, ФИО75, ФИО76, ФИО77, ФИО78, ФИО79, ФИО80, ФИО81, ФИО82, ФИО83, ФИО84, ФИО85, ФИО86, ФИО87, ФИО88, ФИО89, ФИО90, ФИО91, ФИО92, ФИО93, ФИО94, ФИО95, ФИО96, ФИО97, ФИО98, ФИО99, ФИО100, ФИО101, ФИО102, ФИО103, ФИО104, ФИО105, ФИО106, ФИО107, ФИО108, ФИО109, ФИО110, ФИО111, ФИО112, ФИО113, ФИО114, ФИО115, ФИО116, ФИО117, ФИО118; показания эксперта ФИО119, специалистов: ФИО120, ФИО121, ФИО122, ФИО123, ФИО124, ФИО125, ФИО126; исследованы письменные материалы дела, представленные как стороной обвинения, так и стороной защиты, в том числе: устав <данные изъяты>, организационные, финансовые и иные документы данной организации, а также <данные изъяты>»; документы, касающиеся возложения полномочий, связанных с руководством <данные изъяты>, на Мойсеенко И.Г., а также подтверждающие наличие у него управленческих функций; документы, касающиеся формирования и исполнения инвестиционной программы <данные изъяты> на 2015 год, а также отражающие деятельность органов власти, осуществляющих контроль и регулирование в сфере теплоснабжения; заключение строительно-технической экспертизы, другие экспертные исследования; заключения специалистов; протоколы следственных действий и иные документы, имеющие значение для дела, содержание которых подробно приведено в приговоре.

Все представленные доказательства в полном объеме исследованы в судебном заседании, при создании судом условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и реализации предоставленных им прав? с обеспечением состязательности и равноправия сторон.

Суд верно счел приведенные доказательства достаточными для вывода о наличии сомнений в доказанности обвинения Мойсеенко в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК РФ, которые не были устранены стороной обвинения.

Как следует из исследованных судом и приведенных в приговоре показаний Мойсеенко И.Г., последний вину в совершении инкриминируемого преступления не признал, пояснил, что в должности и.о. технического директора - главного инженера <данные изъяты> стал работать с сентября 2015 года, до этого был директором <данные изъяты>». После назначения его на руководящую должность начался отопительный сезон, и он вынужден был заниматься вопросами, связанными с устранением аварий. Инвестиционная программа <данные изъяты> на 2015 год разрабатывалась без его участия, а корректировка программы производилась на основании предписаний надзорных органов, жалоб граждан, экспертиз промышленной безопасности. Мероприятия по корректировке инвестпрограммы предлагались начальниками по районам еще до его назначения. Первые две корректировки инвестпрограммы подписывал в июле и в августе 2015 года предыдущий директор <данные изъяты>ФИО127. К этому времени инвестпрограмма уже содержала мероприятия по замене изоляции, названия этим мероприятиям он не придумывал, каких-либо указаний ФИО130 по этому поводу не давал. Подписывая корректировки инвестпрограммы, он их, в силу большого объема документов, фактически не читал. Документы, касающиеся инвестпрограммы, ему приносил на подпись ФИО129, который устно пояснял, что недостатки, указанные при возвращении документов из министерства, исправлены. Он был убежден в том, что пропуск срока на подачу для согласования корректировки инвестпрограммы не является основанием для отказа в ее согласовании. Утверждение данных корректировок с органами власти он не согласовывал, указаний ФИО128, присутствовавшему на совете при губернаторе, не давал, поскольку в детали ситуации не вникал. Считает, что, исходя из сметных расчетов, органы власти при согласовании корректировок инвестпрограммы четко понимали суть работ по замене изоляции. О фактическом исполнении инвестпрограммы за 2015 год знал только в общих чертах, повлиять на ход ее исполнения не мог. При этом дополнительных собственных средств у <данные изъяты> не имелось, организация являлась убыточной. По вопросу характера работ, связанных с заменой изоляции, доверял техническим работникам предприятия, на данный момент полагает, что эти работы относятся к техперевооружению и модернизации. Считает, что указанные работы выполнены в интересах потребителей, и после их выполнения существенно улучшилось качество теплоснабжения в городе, ущерб для потребителей отсутствует. Карьерного роста в 2015 году у него не было. Отмена последней скорректированной инвестпрограммы <данные изъяты> не обжаловалась, так как своего юридического блока у организации нет, он находится в <данные изъяты> Факт замены изоляции в г. Кирово-Чепецке за счет средств граждан г. Кирова нивелировался в тарифе на последующий период.

Оценивая обоснованность обвинения Мойсеенко в совершении злоупотребления полномочиями, суд признал установленным, что работы по замене изоляции на теплопроводе, выполненные <данные изъяты> в 2015 году, являются капитальным ремонтом и не могли быть включены в инвестиционную программу с соответствующим финансированием, но, вместе с тем, счел необходимым оправдать Мойсеенко за отсутствием состава преступления в связи с недоказанностью объективной и субъективной сторон.

Решение об оправдании Мойсеенко суд принял на основании следующих выводов, приведенных в приговоре.

В силу того, что по вопросу о характере работ по замене изоляции не сошлись в едином мнении специалисты и эксперты, суд счел довод обвинения о том, что Мойсеенко заведомо знал, что замена изоляции является капитальным ремонтом, недоказанным.

Мнение автора апелляционного представления о том, что Мойсеенко, имея инженерное образование, в силу своего служебного положения знал, что работы по замене теплоизоляции не относятся к модернизации, реконструкции, техперевооружению, а, соответственно, не могли быть включены в инвестиционную программу, суд апелляционной инстанции расценивает как предположение, которое не подтверждается представленными доказательствами, в то время как показания Мойсеенко об обратном в судебном заседании не опровергнуты.

Суд, с учетом сроков согласований корректировки инвестиционной программы, длительности периода межотопительного сезона, а также отсутствия императивных норм, запрещающих проводить работы, не предусмотренные действующей инвестпрограммой, без ее корректировки, не согласился с мнением стороны обвинения о том, что мероприятия в рамках инвестпрограммы должны исполняться только после утверждения ее корректировки.

Суд апелляционной инстанции соглашается с данным выводом суда первой инстанции, находя довод апелляционного представления о том, что организацией могут исполняться лишь те инвестиционные мероприятия, которые прошли необходимые согласования в компетентных органах, основанным лишь на субъективном анализе прокурором нормативных актов, действующих в сфере теплоснабжения. В тоже время, как следует из представленных доказательств, в том числе пояснений в судебном заседании руководителя региональной службы по тарифам Кировской области ФИО131, и не оспаривается стороной обвинения, тарифное регулирование представляется собой длящийся процесс, в ходе которого установленный для организации тариф, представляющий собой плановый показатель, по итогам соответствующего периода сравнивается с фактическими результатами работы. В случае, если организация выполнила какие-либо мероприятия, носящие, по ее мнению, инвестиционный характер, но они не были включены в инвестпрограмму, например, в результате их отклонения контролирующим органом, то они не будут включены в тариф и, следовательно, компенсированы организации. Таким образом, организация, реализуя то или иное мероприятие, несет риск, связанный с невключением произведенных расходов в тариф, исходя из условий тарифного регулирования, что, вместе с тем, не препятствует выполнению ею соответствующего мероприятия.

Суд нашел необоснованным обвинение в части того, что Мойсеенко решил назвать мероприятие по замене изоляции «техническое перевооружение теплотрасс с модернизацией теплоизоляции», чем скрыл истинный смысл работ, так как первоначальная редакция скорректированной инвестпрограммы, подписанная предыдущим техническим директором ФИО132 и поступившая в департамент ЖКХ Кировской области 15.07.2015 г., то есть еще до назначения Мойсеенко на должность, уже содержала мероприятие с таким названием.

Данный вывод суда объективно подтверждается представленными доказательствами, в частности, направленной главе департамента ЖКХ Кировской области с заявлением технического директора <данные изъяты>ФИО13 от 03.07.2015 г. указанной редакцией инвестпрограммы, уже содержащей пункт с наименованием мероприятия «техперевооружение теплотрасс с модернизацией изоляции», с общей суммой финансирования 23722,7 тыс. рублей (т. 9, л.д. 38), а также показаниями ФИО133.

При таких обстоятельствах утверждение прокурора о том, что названием мероприятия Мойсеенко ввел в заблуждение должностных лиц администрации г. Кирова, министерства строительства и ЖКХ Кировской области, а также участников межотраслевого совета потребителей по вопросам деятельности субъектов естественных монополий при Губернаторе Кировской области, несостоятельно.

Увеличение стоимости работ, отраженной в редакции инвестпрограммы, подписанной Мойсеенко, до 91190,4 тыс. рублей (т. 6, л.д. 159), обусловлено фактически произведенными затратами на их выполнение в рамках энергосервисного договора, подтверждающимися копией счета-фактуры, справкой о стоимости выполненных работ и затрат (т. 8. л.д. 23, 24), показаниями свидетелей ФИО134, ФИО135, ФИО136. Факт предварительного согласования примерной стоимости данных работ летом 2015 года, равно как и информированность Мойсеенко об их выполнении, значения не имеют, так как доказательств причастности Мойсеенко к увеличению стоимости этих работ стороной обвинения не представлено.

Суд не согласился с обвинением и в части того, что невыполнение работ по первоначальной инвестпрограмме негативно повлияло на эффективность и надежность централизованного теплоснабжения, а выполнение работ по замене изоляции на теплосетях причинило ущерб неопределенному кругу потребителей тепловой энергии в размере 62164,6тыс. рублей, указав, что:

- необходимость проведения тех или иных работ по поддержанию теплосетей в рабочем состоянии определяется как результатами прошедшего отопительного сезона, так и текущей необходимостью, а перечень необходимых работ принимался на совещаниях коллегиально и без обсуждения источника финансирования;

- поскольку законом не предусмотрен отказ от проведения работ в связи с недофинансированием, <данные изъяты> вынуждено соблюдать баланс своих коммерческих интересов и интересов потребителей;

- министерством строительства и ЖКХ Кировской области была утверждена корректировка инвестпрограммы <данные изъяты> на 2015 год, которая просуществовала 4 месяца в 2016 году и отменена в связи с протестом прокурора по процессуальным основаниям. При этом в действиях министра Богомолова, утвердившего корректировку инвестпрограммы с процессуальными нарушениями, не усмотрен состав преступления, связанный с причинением существенного ущерба гражданам. Кроме того, утвержденная, а впоследствии отмененная корректировка инвестпрограммы прошла согласования в администрации г. Кирова и в министерстве, при этом замечания к содержанию программы у субъектов согласования отсутствовали, несмотря на наличие у последних полномочий и обязанности по проверке мероприятий, включенных в согласуемую программу;

- доводы обвинения об экономической выгодности для <данные изъяты> наличия инвестпрограммы и выполнения работ именно в ее рамках значения для установления виновности Мойсеенко не имеют, поскольку финансовыми, бухгалтерскими и вопросами по защите тарифов Мойсеенко не занимался в силу наличия таких полномочий у управляющей компании <данные изъяты>»;

- нарушения интересов потребителей по качественному теплоснабжению допущено не было, а факт отмены решения министерства строительства и ЖКХ Кировской области о согласовании корректировки инвестпрограммы <данные изъяты> значения не имеет, поскольку отмена решения связана лишь со сроками подачи заявки, а не с существом мероприятий инвестиционной программы;

- в 2015 году на потребителей тепловой энергии действительно легла излишняя тарифная нагрузка в размере 62164,6тыс. рублей, связанная с невыполнением первоначальной инвестпрограммы №, однако тариф является фактически планом работы организации на предстоящий тарифный период, по результатам которого регулируемая организация предоставляет в РСТ отчеты о своей деятельности, которые соответствующим образом проверяются. При этом излишние доходы регулируемой организации исключаются из необходимой валовой выручки на следующий тарифный период, а выпадающие доходы могут быть включены регулятором в объем необходимой валовой выручки.

В связи необоснованным выполнением работ по замене изоляции в рамках отмененной инвестпрограммы при определении тарифа на 2017 год из необходимой валовой выручки <данные изъяты> была исключена сумма в размере 62164,6тыс. рублей, то есть тариф был скорректирован на указанную сумму, и излишняя тарифная нагрузка на потребителей тепловой энергии за 2015 год была компенсирована. Кроме того, вопросами формирования и защиты тарифных заявок <данные изъяты> не занимается в связи с наличием таких полномочий у управляющей компании. Таким образом, работа по регулированию тарифа в зависимости от результатов работы организации является обычной текущей хозяйственной и административной деятельностью предприятия и регулирующего госоргана.

Оснований не согласится с данными выводами у суда апелляционной инстанции не имеется.

Убедительных доказательств того, чтоМойсеенко, приступив с 07.09.2015 г. к выполнению обязанностей технического директора <данные изъяты>», умышленно не принял мер к выполнению мероприятий инвестиционной программы на 2015 год, утвержденной 11.12.2014 г., что повлекло причинение существенного вреда потребителям тепловой энергии в г. Кирове, в судебном заседании представлено не было. Предъявленное Мойсеенко обвинение также не содержит сведений о том, какие конкретно мероприятия последний умышленно не выполнил, имел ли он возможность их выполнить, а также как конкретно это повлияло на потребителей тепловой энергии. Доводы Мойсеенко о невозможности выполнения инвестиционной программы из прибыли <данные изъяты> исследованными доказательствами, в том числе теми, на которые обращается внимание в апелляционном представлении, не опровергнуты.

Согласно показаниям свидетелей - работников <данные изъяты> (ФИО137, ФИО138, ФИО139, ФИО140, ФИО141, ФИО142, ФИО143, ФИО144, ФИО145, ФИО146, ФИО147) вопросы о целесообразности проведения тех или иных работ, в том числе о замене теплоизоляции на теплотрассах, решались коллегиально. При этом никто из свидетелей не сообщил, что от Мойсеенко поступали указания о включении данного мероприятия в инвестпрограмму или об увеличении расходов на него. Основания не доверять показаниям свидетелей в указанной части отсутствуют, поскольку они касаются фактических обстоятельств и не были опровергнуты в ходе судебного следствия. Критическое отношении суда к показаниям свидетелей – работников <данные изъяты> и сотрудников <данные изъяты> по вопросу отнесения работ по замене изоляции к тем или иным видам работ касается исключительно данного вопроса, по которому свидетели не поясняли о каких-либо фактах, а высказали свою субъективную точку зрения.

Мнение суда первой инстанции о наличии в 2015 году излишней тарифной нагрузки на потребителей в сумме 62164,6тыс. рублей не противоречит сделанному в приговоре выводу об отсутствии материального ущерба неопределенному кругу лиц - потребителям тепловой энергии г. Кирова, поскольку, как правильно отмечено судом, при определении тарифа на 2017 год из необходимой валовой выручки <данные изъяты> данная сумма была исключена, то есть тариф был скорректирован на эту сумму, и излишняя тарифная нагрузка на потребителей тепловой энергии за 2015 год была компенсирована.

Суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводом апелляционного представления о том, что корректировка тарифа на 2017 год носила характер компенсации уже причиненного потребителям коммунальных услуг ущерба, поскольку из показаний сотрудников РСТ по Кировской области, пояснений специалиста ФИО148 следует, что корректировка тарифа является одной из стадий процесса тарифного регулирования, изначально предусматривающего возможность исключения в последующем периоде из тарифа неосвоенных денежных средств. Понятия нецелевого использования денежных средств тарифное законодательство не содержит.

Кроме того, согласно диспозиции ч. 1 ст. 201 УК РФ противоправное деяние лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, должно повлечь причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства. При этом, как разъяснил в п. 18 постановления от 16.10.2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении полномочиями и о превышении должностных полномочий» Пленум Верховного Суда РФ, при оценке существенности вреда необходимо учитывать степень отрицательного влияния противоправного деяния на нормальную работу организации, характер и размер понесенного ею материального ущерба, число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им физического, морального или имущественного вреда и т.п. В тоже время изложенный в обвинении Мойсеенко вывод о существенности причиненного вреда основан исключительно на размере материального ущерба (62164,6тыс. рублей), причиненного неопределенному кругу лиц. Однако данное обстоятельство, по мнению суда апелляционной инстанции, не может считаться достаточным для подобного вывода.

Также, стороной защиты обоснованно было указано на то, что вопрос наличия или отсутствия ущерба потребителям тепловой энергии рассматривался в рамках доследственной проверки в отношении министра строительства и ЖКХ Кировской области ФИО10, утвердившего распоряжением от 02.02.2016 г. № инвестиционную программу <данные изъяты> на 2015 год. По результатам проверки в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 285, ч. 1 ст. 290, ч. 1.1 ст. 293 УК РФ, отказано по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, за отсутствием в действиях ФИО10 признаков составов данных преступлений. Согласно постановлению об отказе в возбуждении уголовного дела от 11.01.2017 г. (т. 3, л.д. 26-30) следователь установил, что в результате действий ФИО10 общественно опасных последствий в виде особо крупного ущерба или существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства не наступило.

Доводы апелляционного представления о том, что сущность мероприятий, содержащихся в скорректированной инвестпрограмме, должностными лицами администрации <адрес> и министерства строительства и ЖКХ Кировской области фактически не проверялась, а принесение прокуратурой Кировской области протеста на распоряжение министерства от 02.02.2016 г. № по основаниям нарушения процессуальных сроков не исключает наличия иных нарушений, о виновности Мойсеенко также не свидетельствуют.

Суд нашел недоказанным мотив совершения вменяемого Мойсеенко преступления, указав, что <данные изъяты> является убыточным предприятием, а Мойсеенко, приступив к работе, находился в стрессовом состоянии, руководящие документы организации и свою должностную инструкцию в полном объеме не читал, документы от имени <данные изъяты> также подписывал, не читая, полагаясь на подчиненных. Важные решения в организации принимались на совещаниях под председательством Мойсеенко, при этом, с попустительства последнего, протоколов совещаний не велось, решения фактически никак не оформлялись, не определялись ответственные за реализацию принятых на собраниях решений лица. Все это, по мнению суда, свидетельствуют о халатном исполнении Мойсеенко своих обязанностей руководителя, неэффективной организации работы предприятия в целом, наличии серьезных управленческих упущений в его работе, а утверждения стороны обвинения о том, что Мойсеенко преследовал цель добиться повышения финансовых результатов деятельности возглавляемой им организации с целью демонстрации эффективности своей работы, чтобы преподнести себя вышестоящему руководству и акционерам общества как опытного, успешного руководителя, в том числе для дальнейшего карьерного роста, противоречат установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам дела.

Вывод суда первой инстанции о недоказанности мотива преступления, вмененного в вину Мойсеенко, который является обязательным признаком состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК РФ, и подлежит доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, суд апелляционной инстанции находит верным, полагая, что представленные доказательства не позволяют убедиться в том, что оправданный хотел получить или получил какие-либо выгоды и преимущества для себя и других лиц.

Суд счел неубедительным довод обвинения о том, что Мойсеенко навязывал министерству строительства и ЖКХ Кировской области корректировки инвестпрограммы, поскольку согласно показаниям свидетелей лично ни в министерство, ни в администрацию г. Кирова не обращался, с их сотрудниками не контактировал. Наличие указаний Мойсеенко в адрес ФИО149 по содержанию выступления на межотраслевом совете потребителей при Губернаторе Кировской области в ходе судебного следствия не подтвердилось.

Суд нашел необоснованным довод стороны обвинения о том, что действия Мойсеенко по подписанию актов сдачи-приемки работ по замене изоляции с <данные изъяты> а впоследствии и двух сопроводительных писем в министерство строительства и ЖКХ Кировской области о направлении корректировок инвестпрограммы на 2015 год, свидетельствуют о наличии у него прямого умысла на совершение преступления, так как Мойсеенко обязан был подписать указанные акты сдачи-приемки работ вне зависимости от наличия инвестпрограммы, поскольку работы по замене изоляции начались фактически до назначения Мойсеенко на должность технического директора <данные изъяты> и надлежаще выполнены.

Основания подвергать сомнению указанные выводы отсутствуют, так как они основаны на материалах дела и стороной обвинения не опровергнуты. Ссылки государственного обвинителя на иные обстоятельства, свидетельствующие, по мнению прокурора, о наличии у Мойсеенко прямого умыла на совершение преступления, приведенные в апелляционном представлении, суд апелляционной инстанции также находит неубедительными, поскольку они не подтверждаются какими-либо объективными доказательствами.

Правильно суд первой инстанции оценил и другие обстоятельства предъявленного Мойсеенко обвинения.

В частности, суд верно обратил внимание, что согласно диспозиции ч. 1 ст. 201 УК РФ противоправные действия должны совершаться лицом вопреки интересам организации, где лицо выполняет управленческие функции, однако обвинение содержит описание действий Мойсеенко как в интересах <данные изъяты> - с целью экономии денежных средств, так и против интересов <данные изъяты> - с причинением вреда охраняемым законом публичным интересам общества в лице всего населения г. Кирова. В тоже время стороной обвинения не представлено доказательств наличия причинно-следственной связи между действиями Мойсеенко и наличием негативных последствий, наступивших для <данные изъяты>», то есть совершения действий вопреки интересам организации.

При этом суд апелляционной инстанции отмечает, что состав инкриминируемого Мойсеенко преступления действительно предполагает наличие в его деянии такого обязательного признака, как использование полномочий вопреки законным интересам коммерческой организации. Однако обвинение Мойсеенко конкретного описания данного признака не содержит, его наличие по итогам рассмотрения дела не установлено. Отсутствие же в действиях Мойсеенко обязательного признака преступления - использование полномочий вопреки законным интересам своей организации исключает уголовную ответственность по ч. 1 ст. 201 УК РФ.

С учетом изложенного, иные доводы апелляционного представления, в том числе о неправомерном расходовании инвестиционных средств на выполнение работ в г. Кирово-Чепецке, выводов суда первой инстанции не опровергают.

Существенных противоречий в представленных доказательствах, которые бы поставили под сомнение законность и обоснованность оправдательного приговора, а также обстоятельств, которые не были учтены судом первой инстанции и повлияли или могли повлиять на его выводы, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Доводы стороны обвинения и стороны защиты судом первой инстанции были обсуждены, а основания, по которым суд отверг доводы государственного обвинения, нашли отражение в приговоре. Ссылки прокурора на оставление судом без внимания представленных стороной обвинения доказательств и их неправильную оценку суд апелляционной инстанции признает несостоятельными.

Доказательств, которые бы однозначно указывали на виновность Мойсеенко в совершении преступления, стороной обвинения представлено не было.

Таким образом, доводы апелляционного представления государственного обвинителя о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, не нашли своего подтверждения и сводятся фактически к иной оценке исследованных судом доказательств.

Суд апелляционной инстанции полагает, что выводы суда об отсутствии в действиях Мойсеенко признаков состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК РФ, основаны на полном и всестороннем исследовании представленных сторонами доказательств, оцененных судом в их совокупности.

Все неустранимые сомнения в виновности Мойсеенко, с учетом требований ч. 3 ст. 49 Конституции РФ и ч. 3 ст. 14 УПК РФ, верно истолкованы судом в пользу оправданного.

Формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданного, судом в приговоре не допущено.

Выводы суда, вопреки доводам апелляционного представления, надлежащим образом мотивированы, непротиворечивы, и оснований сомневаться в их правильности у суда апелляционной инстанции не имеется.

Неправильного применения уголовного закона, а также существенного нарушения уголовно-процессуального закона, влекущих отмену оправдательного приговора, допущено не было.

При таких обстоятельствах основания для удовлетворения апелляционного представления и отмены приговора отсутствуют.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

П О С Т А Н О В И Л:

Приговор Октябрьского районного суда г. Кирова от 23 января 2019 года в отношении Мойсеенко И.Г. оставить без изменения, апелляционное представление государственного обвинителя - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке в президиум Кировского областного суда.

Председательствующий: