Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Ветровой Ю.В., апелляционным жалобам потерпевших Е., О., Б., Д., А., И., З., Т., Р. на постановление судьи Юргамышского районного суда Курганской области от 16 февраля 2016 г., которым уголовное дело в отношении

ФИО1,<...>, обвиняемой в совершении двадцати одного преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, семи преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ, и преступления, предусмотренного пп. «а», «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ,

возвращено прокурору Курганской области для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Заслушав выступление прокурора Кротова К.А., поддержавшего доводы апелляционного представления, мнение защитника обвиняемой ФИО1 – адвоката Фрейдиной М.А. об отсутствии оснований для возвращения уголовного дела прокурору, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

обжалуемым постановлением судьи уголовное дело в отношении ФИО1 возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку постановление о привлечении ФИО1 в качестве обвиняемой и обвинительное заключение не отвечают требованиям уголовно-процессуального закона в связи с несоответствием описания инкриминируемых обвиняемой преступлений данной органами расследования квалификации.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Ветрова просит постановление отменить в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство. Ссылаясь на материалы уголовного дела, а также положения Федерального закона от 29 декабря 2006 г. № 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей», указывает, что в ходе совершения преступлений произошло хищение средств, принадлежащих гражданам, поскольку только матери, получившие сертификат, обладают правом распоряжаться средствами материнского капитала, и именно у владельцев сертификатов ФИО1 и остальные соучастники противоправно с корыстной целью изымали денежные средства и обращали их в свою пользу. Считает, что Пенсионный фонд Российской Федерации не может являться потерпевшим по данному делу, поскольку материнский капитал ему не принадлежит, а только контролируется, в результате мошеннических действий ему не причинен ущерб.

Суд не учел, что согласие лиц, имеющих право на дополнительные меры государственной поддержки, на использование фиктивных документов было получено путем обмана, данных лиц ввели в заблуждение относительно законности предложенного способа распоряжения средствами материнского капитала. В сговор со ФИО1 и остальными соучастниками владельцы сертификатов не вступали, имели намерения использовать свой материнский капитал строго в соответствии с законом, на улучшение жилищных условий.

Обращает внимание на то, что сделки купли-продажи недвижимости заключались и регистрировались в установленном законом порядке до обращения владельцев сертификатов в Пенсионный фонд с заявлением о распоряжении средствами материнского капитала. Представляемые в Пенсионный фонд свидетельства о регистрации права собственности подложными не являются, выдавались территориальными подразделениями Управления федеральной службы кадастра и картографии в установленном законом порядке.

Ссылаясь на показания потерпевших и обвиняемых по делу, считает, что обман, как способ хищения, в действиях ФИО1 заключался не в предоставлении недостоверных сведений в Пенсионный фонд, а в обещании передать наличные денежные средства в размере материнского капитала после оформления всех документов. Денежные средства, выделенные из средств федерального бюджета на социальные выплаты, являются расходной частью бюджета на текущий год, наступление имущественного вреда государству может иметь место только в том случае, если выплаты производятся лицу, которое заведомо не имело на них права. Исходя из этого, предметом хищения являлись не средства федерального бюджета, а денежные средства, которые лицо в соответствии с договором займа должно было получить.

Указывает, что в случае признания потерпевшим Пенсионного фонда право владельцев сертификата на доступ к правосудию и компенсацию причиненного в результате совершенного преступления материального вреда будет нарушено, и они будут лишены возможности защитить свои права и интересы в процессе расследования по уголовному делу. При этом суд вправе сам признать потерпевшим другое лицо, что не препятствует рассмотрению уголовного дела по существу.

Оспаривая вывод суда о том, что действия соучастников необходимо квалифицировать как единое продолжаемое преступление по ч. 4 ст. 159.2 УК РФ, указывает, что решение о совершении каждого преступления принималось после телефонного звонка очередного владельца сертификата, распоряжение похищенным имуществом происходило каждый раз после поступления очередных безналичных денежных средств материнского капитала, имущество изымалось из разных источников, умысел соучастников возникал столько раз, сколько лиц обращалось к ним за помощью, преступления совершались в течение длительного периода времени – 3 лет, при этом состав организованной группы менялся. ФИО1 и остальные соучастники не являются субъектами правоотношений, возникающих между государством и лицом, претендующим на получение социальных выплат и пособий. Также суд не учел, что более 50 преступлений из 71 совершены до 1 января 2013 г., то есть до введения в УК РФ указанной нормы.

В апелляционных жалобах потерпевшие Е., О., Б., Д., А., И., З., Т., Р. выражают несогласие с постановлением судьи, излагают обстоятельства совершенных в отношении них преступлений и считают, что действиями ФИО1 и других соучастников инкриминируемых деяний материальный вред был причинен именно им, поскольку в настоящее время они больше не имеют права распоряжаться средствами материнского капитала, которые похищены.

Проверив материалы дела, доводы апелляционных представления и жалоб, суд приходит к следующим выводам.

Принимая решение о возвращении уголовного дела прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, суд первой инстанции правильно указал на то, что обвинительное заключение составлено с нарушениями требований уголовно-процессуального закона, которые не могут быть устранены в ходе судебного разбирательства, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

Согласно положениям ст. 2 Федерального закона от 29декабря2006г. №256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» материнский (семейный) капитал – это средства федерального бюджета, передаваемые в бюджет Пенсионного фонда Российской Федерации на реализацию дополнительных мер государственной поддержки, установленных настоящим Федеральным законом, а государственный сертификат на материнский (семейный) капитал – это именной документ, подтверждающий право на дополнительные меры государственной поддержки.

Статьей 9 Федерального закона предусматривается, что средства материнского (семейного) капитала, поступившие из федерального бюджета, отражаются в бюджете Пенсионного фонда Российской Федерации на соответствующий финансовый год в порядке, установленном бюджетным законодательством Российской Федерации. При этом в расходной части бюджета Пенсионного фонда Российской Федерации предусматривается направление соответствующих денежных средств на основании заявлений о распоряжении в соответствии со ст. 10, 11 и 11.1 настоящего Федерального закона.

Таким образом, денежные средства материнского капитала, указанные в сертификате, не принадлежат матери или иному владельцу данной бумаги на праве собственности, а находятся в собственности Российской Федерации. При наличии оснований у государства возникает обязанность за счет собственных средств оказать содействие семье по приобретению имущества или иных благ, перечисленных в ст. 7 Федерального закона.

Как следует из обвинительного заключения и постановления о привлечении в качестве обвиняемого, ФИО1 инкриминировано хищение денежных средств, которые по заявлениям владельцев государственных сертификатов на материнский капитал были перечислены на расчетные счета подконтрольных ей организаций Управлениями Пенсионного фона Российской Федерации по Курганской и Тюменской областям. При этом граждане, признанные по уголовному делу потерпевшими, по версии органов предварительного следствия согласились с предложением ФИО1 и других соучастников о совершении мнимых гражданско-правовых сделок для обналичивания средств материнского (семейного) капитала, в том числе о заключении договоров займа и купли-продажи жилых помещений.

В соответствии с положениями п. 1 ст. 167, п. 1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка является ничтожной, не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Учитывая, что гражданско-правовые сделки были заключены владельцами государственных сертификатов без намерения создать соответствующие правовые последствия, а лишь для придания видимости законности смены собственников жилья, то оснований для перечисления Пенсионным фондом Российской Федерации средств федерального бюджета на расчетные счета подконтрольных ФИО1 организаций не имелось. Фактически действия обвиняемой, исходя из формулировки предъявленного обвинения, были направлены на хищение средств федерального бюджета, а не лиц, признанных по уголовному делу потерпевшими.

Учитывая, что все инкриминируемые ФИО1 действия совершены в течение непродолжительного промежутка времени, чужое имущество на общую сумму свыше 10 миллионов рублей изымалось одним и тем же способом и из одного и того же источника, судья пришел к правильному выводу о том, что они соответствуют признакам хищения в особо крупном размере, обвинение в совершении которого ФИО1 не предъявлено.

При этом необоснованное указание суда первой инстанции о необходимости квалификации инкриминируемых ФИО1 действий по ст. 159.2 УК РФ, диспозицией которой предусмотрен специальный субъект преступления – лицо, претендующие на назначение выплат или получатель таких выплат, не влияет на вывод суда апелляционной инстанции о законности и обоснованности принятого решения о возвращении уголовного дела прокурору.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену судебного решения, по делу не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

постановление судьи Юргамышского районного суда Курганской области от 16 февраля 2016 г. о возвращении уголовного дела в отношении ФИО1 прокурору Курганской области для устранения препятствий его рассмотрения судом оставить без изменения, апелляционное представление и апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Председательствующий