Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление старшего помощника Скопинского межрайонного прокурора Рязанской области ФИО8 на постановление Скопинского районного суда Рязанской области от 5 июня 2020 года, которым уголовное дело по обвинению ФИО1 Тофиг оглы в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.321 УК РФ, возвращено Скопинскому межрайонному прокурору Рязанской области для устранения допущенных нарушений требований уголовно-процессуального закона.

Заслушав доклад судьи, выступление прокурора Солодовника А.Н., поддержавшего апелляционное представление, мнение адвоката Мезина А.А., подсудимого ФИО3, полагавших постановление суда законным и обоснованным, суд апелляционной инстанции

установил:

В производстве Скопинского районного суда Рязанской области находилось уголовное дело по обвинению ФИО3 в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.321 УК РФ.

ФИО1 обвиняется в том, что он, будучи осужденным лицом, отбывающим уголовное наказание в виде лишения свободы в ФКУ ИК-№ УФСИН России по Рязанской области, расположенном в г.Скопин мкр. Октябрьский, 31 октября 2019 г. с 10 час 55 мин. до 11 час. 11 мин. сначала в камере ШИЗО/ПКТ, а затем и в коридоре совершил угрозу применения насилия в отношении сотрудника ФКУ ИК№ФИО7 в связи с исполнением им служебных обязанностей, высказав в его адрес при проведении обысковых мероприятий среди осужденных слова: Я тебя зарежу!».

В ходе судебного заседания суд по собственной инициативе вернул уголовное дело прокурору на основании п.п.1, 2 ч.1 ст.237 УПК РФ в связи с тем, что ФИО1 не был вручен перевод копии обвинительного заключения.

Не согласившись с принятым судом решением, в апелляционном представлении старший помощник Скопинского межрайонного прокурора ФИО8 просит обжалуемое постановление отменить в связи с тем, что оно в нарушение требований ч. 4 ст. 7 УПК РФ является незаконным, необоснованным и немотивированным в виду существенного нарушения уголовно – процессуального закона.

Указывает на то, что суд положил в основу принятого решения доводы, свидетельствующие о неустранимых в ходе судебного разбирательства нарушениях требований уголовно-процессуального закона. Так, со слов подсудимого ему не была вручена копия обвинительного заключения, а также перевод текста обвинительного заключения с русского на азербайджанский язык. Между тем в материалах уголовного дела имеется утвержденное обвинительное заключение по уголовному делу № в отношении ФИО1, перевод текста и расписка обвиняемого о получении копии обвинительного заключения с приложениями.

Полагает, что голословное заявление ранее судимого и в настоящее время отбывающего уголовное наказание ФИО1 о якобы невручении ему копии обвинительного заключения с переводом является надуманным и необоснованным.

Автор апелляционного представления, ссылаясь на ст. 237 УПК РФ, п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2009 № 28 «О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству», п. 2 ч. 1 ст. 228 УПК РФ, отметил, что факт вручения копии обвинительного заключения с приложениями подтверждается документально, а также выразил свое несогласие с указанием суда на список документов, входящих в приложение к обвинительному заключению в соответствии с ч. 4 и ч. 5 ст. 220 УПК РФ.

Считает, что поскольку ФИО1 является лицом другого государства, то в пакет из приложений к обвинительному заключению вошел перевод текста обвинительного заключения с русского на азербайджанский язык. Данное обстоятельство также находит документальное подтверждение.

Полагает, что суд мог принять решение о предоставлении необходимого времени участникам стороны защиты для ознакомления с материалами уголовного дела и повторной выдаче им копии обвинительного заключения с приложениями, в том числе переводом текста с русского на азербайджанский язык, однако, суд, не создав сторонам предусмотренных уголовно-процессуальным законом условий для разрешения дела по существу, лишил участников процесса со стороны обвинения доступа к правосудию.

Проверив материалы дела и обсудив приведенные в апелляционном представлении доводы, суд апелляционной инстанции находит постановление суда обоснованным, а доводы апелляционного представления неосновательными.

Согласно требованиям ст.ст. 18, 59, 164 и 169 УПК РФ органы предварительного расследования обязаны проводить все следственные действия, где участвует обвиняемый, не владеющий языком, на котором ведется производство по уголовному делу, с обязательным участием назначенного переводчика.

В соответствии с п. 2 ч.4 ст.47 УПК РФ обвиняемый вправе получать копию постановления о привлечении его в качестве обвиняемого, копию постановления о применении к нему меры пресечения, копию обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления.

Данные документы в соответствии с ч.3 ст.18 УПК РФ должны быть переведены на родной язык соответствующего участника уголовного судопроизводства или на язык, которым он владеет, и вручены ему.

Согласившись с тем, что ФИО1, являясь гражданином <адрес>, нуждается в услугах переводчика, следователем было вынесено постановление о назначении переводчика, то есть ФИО1 был признан лицом, недостаточно владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу.

Однако следственное действие, связанное с вручением ФИО1 копии обвинительного заключения, а именно перевода указанного следственного документа на язык которым он владеет, выполнено не было.

В апелляционном представлении старший помощник прокурора Скопинского межрайонного прокурора утверждает, что в пакет из приложений к обвинительному заключению вошел перевод текста обвинительного заключения с русского на азербайджанский язык, но в тоже время в материалах дела имеется ходатайство прокурора о приобщении к материалам дела объяснений следователя ФИО9 и конвоира ФИО10, из которых усматривается, что ФИО1 было вручено обвинительное заключение на русском языке с приложениями и обвинительное заключение на азербайджанском языке и у последнего отобраны 2 расписки. Однако в материалах дела имеется только расписка ФИО1 вручении ему обвинительного заключения с приложениями на русском языке. Пояснения в суде апелляционной инстанции следователя ФИО9 и конвоира ФИО10 о том, что вторая расписка аналогична первой и была передана в надзорное производство, противоречат ч. 3 ст.222 УПК РФ, согласно которой в случае, если обвиняемый содержится под стражей, копия обвинительного заключения с приложениями (а именно документами, указанными в ч.4 и 5 ст.220 УПК РФ) вручается ему по поручению прокурора администрацией места содержания под стражей под расписку, которая представляется в суд с указанием даты и времени вручения.

Доводы апеллятора о том, что ФИО1 вручалась копия перевода обвинительного заключения на азербайджанском языке ДД.ММ.ГГГГ, то есть на момент нахождения дела в Рязанском областном суде, не являются основанием для признания постановления суда необоснованным. В судебном заседании обвиняемый пояснял, что не получал копии обвинительного заключения на языке, которым он владеет, а суд был лишен возможности установить данное обстоятельство в судебном заседании.

Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела судом допущено не было.

Руководствуясь ст.ст. 389¹⁵, 389²⁰, 389²⁸, 389³³ Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции

постановил:

Постановление Скопинского районного суда Рязанской области от 5 июня 2020 года, которым уголовное дело в отношении ФИО1, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.321 УК РФ, возвращено Скопинскому межрайонному прокурору Рязанской области для устранения препятствий к его рассмотрению судом, оставить без изменения, а апелляционное представление старшего помощника Скопинского межрайонного прокурора Рязанской области ФИО8 – без удовлетворения.

Судья