Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя, старшего помощника прокурора г. Белоярский Елисеева М.А., и апелляционную жалобу защитника, адвоката Пуртова М.Ф., на постановление Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 26 марта 2014 года о возвращении прокурору уголовного дела в отношении:

Х., (дата) года рождения, уроженца (адрес), гражданина России<данные изъяты> проживающего по адресу: (адрес) не судимого,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 318; статьёй 319 Уголовного кодекса Российской Федерации,

У С Т А Н О В И Л:

Х. обвиняется в публичном оскорблении представителя власти и в применении в отношении представителя власти насилия, не опасного для жизни и здоровья, в связи с исполнением им своих должностных обязанностей, то есть в преступлениях, предусмотренных частью 1 статьи 318 и статьёй 319 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Постановлением Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 26 марта 2014 года данное дело по ходатайству представителя потерпевшего возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения и вынесения по нему законного и обоснованного судебного решения. С учетом показаний, данных в судебном заседании свидетелями Я. и С., а также оглашенных показаний потерпевшего Г., суд пришел к выводу, что обстоятельства дела свидетельствуют о наличии в действиях подсудимого признаков более тяжкого преступления, предусмотренного частью 2 статьи 318 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Принимая решение о возвращении дела по обвинению Х. прокурору, суд руководствовался Постановлением Конституционного суда Российской Федерации от 2 июля 2013 года № 16-П, которым положения части 1 статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации, в той мере, в какой они, исключают в судебном разбирательстве возможность изменения обвинения в сторону, ухудшающую положение подсудимого, и препятствуют самостоятельному и независимому выбору судом подлежащих применению норм уголовного закона в случаях, когда в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства им установлены фактические обстоятельства, являющиеся основанием для квалификации деяния как более тяжкого преступления.

С апелляционной жалобой на постановление Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 26 марта 2014 года в Суд Ханты-Мансийского автономного округа – Югры обратился защитник подсудимого, адвокат Пуртов М.Ф., а с апелляционным представлением – государственный обвинитель. Они просят названное судебное решение отменить, как незаконное и необоснованное.

Защитник полагает, что суд первой инстанции, не являясь органом, осуществляющим уголовное преследование, безосновательно принял на себя данную функцию, поступив вопреки принципам равноправия сторон уголовного судопроизводства и состязательности. Адвокат отмечает, что своим постановлением заместитель руководителя Берёзовского МРСО СУ СК России по Ханты-Мансийскому автономному округу – Югре от 23 января 2014 года в возбуждении уголовного дела в отношении Х. по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, отказал. Данное постановление никем не обжаловано и не отменено. Кроме того, по мнению защитника, усмотрев в действиях подсудимого признаки более тяжкого преступления, суд первой инстанции фактически предрешил вопрос о виновности Х. в данном деянии.

Аналогичные по существу доводы в своем апелляционном представлении привел и государственный обвинитель. Он тоже считает выводы суда преждевременными, обращая внимание на то, что в полном объеме имеющиеся в деле доказательства исследованы не были. В частности, не допрашивались очевидцы преступления, свидетели Ш. и Н., которые согласно их показаниям на предварительном следствии не видели действий подсудимого, посягающих на жизнь и здоровье Г.. Кроме того, не дана оценка показаниям Х. и его бывшей жены М. которые отрицают указанный факт. Одновременно государственный обвинитель отмечает наличие противоречий в показаниях потерпевшего и свидетеля С., в связи с которыми заместитель руководителя Берёзовского МРСО СУ СК России по Ханты-Мансийскому автономному округу – Югре постановлением от 23 января 2014 года и отказал в возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 318 Уголовного кодекса Российской Федерации.

По мнению автора апелляционного представления решая вопрос о возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, изложенным в Постановлении Конституционного суда Российской Федерации от 2 июля 2013 года № 16-П, суд первой инстанции обязан принять во внимание все имеющиеся в деле доказательства, а не их часть.

Также государственный обвинитель считает, что для квалификации действий Х., как преступления, предусмотренного частью 2 статьи 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, должен быть установлен факт причинения потерпевшему хотя бы легкого вреда здоровью. Однако из обстоятельств дела следует, что Г. никаких телесных повреждений не получил.

В своих письменных возражениях представитель потерпевшего, адвокат Шипицин В.Б., указывает, что доводы жалобы защитника и представления государственного обвинителя являются несостоятельными, и считает, что оспариваемое постановление Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 26 марта 2014 года отмене либо изменению не подлежит.

Исследовав представленные материалы, выслушав в судебном заседании доводы прокурора и защитника, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации возвратить уголовное дело прокурору с целью устранения препятствий для его рассмотрения, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

Наряду с этим положения Постановления Конституционного Суда Российской Федерации № 18-П от 8 декабря 2003 года, предусматривает в качестве основания для возвращения дела прокурору допущенное на досудебной стадии уголовного судопроизводства существенное процессуальное нарушение, которое препятствует рассмотрению дела судом и лишает суд возможности постановления законного и обоснованного приговора.

Опираясь эту на правовую позицию, Конституционный суд Российской Федерации в постановлении от 2 июля 2013 года № 16-П отметил, что разрешая дело на основе исследованных доказательств, суд формулирует выводы об установленных фактах, о подлежащих применению нормах права и, соответственно, об осуждении или оправдании лиц, в отношении которых велось уголовное преследование. При этом состязательность в уголовном судопроизводстве во всяком случае предполагает, что возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе органами и должностными лицами. Возложение на суд обязанности в той или иной форме подменять деятельность этих органов и лиц по осуществлению функции обвинения не согласуется с положениями Конституции Российской Федерации и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия.

В то же время в силу части 1 статьи 49, статьи 118 и части 1 статьи 120 Конституции Российской Федерации и статей 1, 5, 15 и 16 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» признание лица виновным в преступлении является исключительной компетенцией суда, а судьи при осуществлении правосудия подчиняются только закону. Рассмотрение судом находящихся в его производстве дел предполагает наличие у него возможности самостоятельно, независимо от чьей бы то ни было воли, по своему внутреннему убеждению оценить обстоятельства конкретного дела, не вторгаясь в функцию обвинения, и выбрать подлежащую применению норму права. На этой основе суд обязан вынести правосудное решение по делу при соблюдении процедуры, гарантирующей реализацию процессуальных прав участников судопроизводства.

Следование инициативе стороны обвинения или защиты, которые всегда преследуют собственный процессуальный интерес, означало бы недопустимое ограничение самостоятельности суда как носителя публичной судебной власти, осуществляемой самостоятельно, свободно и независимо от позиции той или другой стороны. Поэтому не может рассматриваться как принятие на себя судом не свойственной ему функции обвинения вынесение решения, направленного на исправление допущенных органами, осуществляющими уголовное преследование, нарушений или ошибок, которые могут затрагивать интересы как обвиняемых, так и потерпевших. Иное вынуждало бы суд принять решение, заведомо противоречащее закону, что в принципе недопустимо.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации закрепляет в числе принципов уголовного судопроизводства принцип осуществления правосудия только судом. Он означает, что никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда (статья 8). При этом приговор должен быть законным, обоснованным и справедливым. Он может считаться таковым, если постановлен в соответствии с требованиями данного Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона (статья 297). Неправильное применение уголовного закона является основанием для отмены или изменения не вступивших в законную силу судебных решений, а существенное нарушение уголовного закона, повлиявшее на исход дела, - основанием для отмены или изменения вступивших в законную силу судебных решений.

В свою очередь, неправильным применением уголовного закона согласно части 1 статьи 389 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации являются как нарушение требований Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации, так и применение не той статьи или не тех пункта и (или) части статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, которые подлежали применению.

Следовательно, неправильное применение положений Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Российской Федерации, неправильная квалификация судом фактически совершенного обвиняемым деяния, а потому неверное установление основания уголовной ответственности и назначения наказания влекут вынесение неправосудного приговора. Равно продолжение рассмотрения дела судом после выявления допущенных органами предварительного расследования нарушений, препятствующих правильному рассмотрению дела, приводило бы к постановлению незаконного и необоснованного приговора и невыполнению судом функции осуществления правосудия.

Поскольку конституционные принципы правосудия предполагают неукоснительное следование процедуре уголовного преследования, что гарантирует соблюдение процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, суд, выявив допущенные органами дознания или предварительного следствия процессуальные нарушения, вправе принимать предусмотренные уголовно-процессуальным законом меры по их устранению. С целью восстановления нарушенных прав и создания условий для всестороннего и объективного рассмотрения дела по существу. Направляя в этих случаях уголовное дело прокурору, суд не осуществляет уголовное преследование, то есть процессуальную деятельность, осуществляемую в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления (пункт 55 статьи 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). Он лишь указывает на существо ущемляющих права участников уголовного судопроизводства нарушений, которые не могут быть устранены в судебном заседании и препятствуют разрешению уголовного дела судом. Приведение процедуры предварительного расследования в соответствие с требованиями уголовно-процессуального закона, создание предпосылок для правильного применения норм уголовного закона дают возможность после устранения выявленных процессуальных нарушений вновь направить дело в суд для рассмотрения по существу и принятия по нему решения. Тем самым обеспечиваются право обвиняемого на судебную защиту и право потерпевшего на доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба, а также условия для вынесения судом правосудного, то есть законного, обоснованного и справедливого, решения по делу.

По смыслу части 1 статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации возвращение уголовного дела прокурору в случае нарушения требований данного Кодекса при составлении обвинительного заключения может иметь место по ходатайству стороны или инициативе самого суда, если это необходимо для защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Во всяком случае, основанием для возвращения уголовного дела прокурору являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, совершенные следователем или прокурором, в силу которых исключается возможность постановления судом приговора или иного решения. Подобные нарушения всегда свидетельствуют о несоответствии обвинительного заключения требованиям данного Уголовно-процессуального кодекса.

Никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, а обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Соответственно, указанная в обвинительном заключении квалификация содеянного может рассматриваться лишь в качестве предварительной.

Между тем в случае, когда в ходе судебного разбирательства (которое, как следует из статьи 252 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, проводится только по предъявленному обвинению, а изменение обвинения в судебном разбирательстве в сторону ухудшения не допускается) суд придет к выводу, что имеет место нарушение требований Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, препятствующее рассмотрению уголовного дела судом, в том числе ввиду несоответствия квалификации инкриминируемого обвиняемому деяния установленным обстоятельствам преступления, ограничение права суда на выбор нормы уголовного закона, подлежащей применению, или на возвращение уголовного дела прокурору ставит решение суда в зависимость от решения, обоснованность которого и составляет предмет судебной проверки и которое принимается органами уголовного преследования, то есть является неправомерным вмешательством в осуществление судебной власти.

Тем более требуется задействование процессуальных механизмов, которые позволяли бы предотвратить вынесение незаконного приговора, на предшествующих стадиях, когда значимым обстоятельствам события, которое будет служить предметом исследования по уголовному делу, в обвинительном заключении дается неправильная уголовно-правовая оценка, влияющая на правильность окончательной квалификации судом совершенного обвиняемым деяния, ограничивающая его права и сужающая его функции контроля над действиями органов уголовного преследования.

Поэтому в ходе судебного производства суд вправе удовлетворить ходатайство потерпевшего о возвращении уголовного дела прокурору для устранения нарушений, связанных с несоответствием квалификации преступления установленным по делу обстоятельствам, когда имеются основания для предъявления обвинения в более тяжком преступлении.

Таким образом, из вышеприведенной правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, подлежащей непосредственному применению, представляется очевидной несостоятельность доводов апелляционной жалобы адвоката Пуртова М.Ф. и государственного обвинителя Елисеева М.А.

Постановление Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 26 марта 2014 года о возвращении уголовного дела по обвинению Х. прокурору нельзя признать актом уголовного преследования подсудимого, предрешающим вопрос о его виновности в более тяжком преступлении. На момент принятия данного судебного решения суд апелляционной инстанции располагал вескими и очевидными основаниями полагать, что квалификация деяния Х., указанная органом предварительного следствия в обвинительном заключении, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, что Конституционный Суд Российской Федерации относит к существенным процессуальным нарушениям. Поскольку устранить названное нарушение самостоятельно суд не вправе, так как это связано с изменением обвинения Х. посредством вменения ему в вину более тяжкого преступления, дело подлежало возвращению прокурору.

Нельзя признать убедительным довод государственного обвинителя о том, что суд обязан был сначала исследовать все доказательства по делу, а также дать полную оценку уже исследованным доказательствам, устранить противоречия и др. Возвращение дела прокурору по рассматриваемому основанию возможно и на предварительном слушании. Кроме того, полное исследования всех доказательств, их проверка и оценка обязали бы суд принять окончательное решение по делу, что привело бы либо к ограничению права суда на правильную квалификацию деяния подсудимого рамками обвинения, либо к выводам, действительно предрешающим вопрос о виновности Х..

В данном же случае решение Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 26 марта 2014 года лишь предоставляет в будущем суду возможность в полном объеме проверить с учетом всех обстоятельств дела законность и обоснованность обвинения Х..

Тот факт, что должностным лицом органов предварительного следствия вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Х. по признакам преступления, предусмотренного частью 2 статьи 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, не может служить основанием для признания незаконным постановления суда о возвращении дела прокурору. По смыслу положений статьи 29 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, рассматривая уголовное дело по существу, суд праве проверить законность любого процессуального решения органов предварительного следствия и прокурора по этому делу, которые для него преюдициального значения не имеют.

Кроме того, суд апелляционной инстанции считает необходимым отметить, что в постановлении заместителя руководителя Берёзовского МРСО СУ СК России по Ханты-Мансийскому автономному округу – Югре от 23 января 2014 года не приведены в полном объеме доказательства по делу. Содержание приведенных доказательств полностью не раскрыто, оценки им с точки зрения достоверности не дано, имеющиеся в них противоречия не устранены. В связи с этим обоснованность названного постановления вызывает сомнение.

Содержание обвинительного заключения по делу тоже не может служить средством для оценки законности и обоснованности постановления Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 26 марта 2014 года. По своему определению заключение – это утверждение, являющееся выводом из чего либо. В рассматриваемом же случае оно представляет собой лишь перечень обязательных данных, указанных в статьи 220 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Какая-либо оценка доказательств в нем отсутствует, мотивы, обосновывающие правильность обвинения и предлагаемой квалификации действий обвиняемого не изложены.

Довод государственного обвинителя о том, что действия Х. в любом случае не могут быть квалифицированы, как преступление, предусмотренное, частью 2 статьи 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, поскольку он не причинил потерпевшему вреда здоровью, не является правильным. Насилие, опасное для жизни или здоровья, в уголовном законе представляет собой, в том числе, и насилие, которое в момент применения создает реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего, даже если оно и не повлекло реальных последствий в виде причинения вреда здоровью. Кроме того, при наличии к тому оснований может быть употреблен и существующий в уголовном праве институт неоконченного преступления.

Принимая во внимание изложенное, суд апелляционной инстанции полагает, что постановление Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 26 марта 2014 года о возвращении прокурору уголовного дела в отношении Х. является законным и обоснованным. Апелляционную жалобу защитника и апелляционное представление государственного обвинителя нельзя признать убедительными, и удовлетворению они не подлежат.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 389.17, 389.20, 389.28, 389.33 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

постановление Белоярского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа – Югры от 26 марта 2014 года о возвращении прокурору уголовного дела в отношении Х. оставить без изменения, апелляционную жалобу защитника и апелляционное представление прокурора – без удовлетворения.

Председательствующий _______________________