Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционному представлению государственного обвинителя Ольховой Е.В. и апелляционной жалобе потерпевшей Ч. на приговор Советского районного суда г. Томска от 19 февраля 2016 года, которым

ФИО2, родившийся /__/ в /__/, не имеющий судимости,

оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ.

Доложив материалы дела, заслушав выступления государственного обвинителя Ольховой Е.В. и потерпевшей Ч., поддержавших доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, возражения на них оправданного ФИО2 и его защитника адвоката Ильичевой Е.Г., суд апелляционной инстанции

У С Т А Н О В И Л:

ФИО2 оправдан по обвинению в совершении кражи с причинением значительного ущерба гражданину.

Органами предварительного следствия он обвинялся в тайном хищении сотового телефона Ч. стоимостью /__/ рублей, имевшем место в маршрутном автобусе /__/ между остановками общественного транспорта «/__/» и «/__/» в /__/ 28 июля 2015 года.

Оправдывая ФИО2, суд пришёл к выводу, что он не совершил хищение данного телефона, а присвоил его как находку.

На приговор суда государственным обвинителем Ольховой Е.В. было принесено апелляционное представление с дополнениями к нему, в которых она, не соглашаясь с позицией суда, просит приговор отменить, поскольку считает, что в действиях ФИО2 имеет место тайное хищение чужого имущества. При этом хищение выразилось в присвоении им имущества Ч., выбывшего из её владения в силу случайного стечения обстоятельств, но в отношении которого ФИО2 действовал с намерением противоправного безвозмездного обращения в свою пользу. Так, он никому не сообщил об обнаружении им сотового телефона, а незаметно для окружающих, в том числе и для своей спутницы Л., подобрав его, сразу же вышел из автобуса, отключил его и вечером этого же дня распорядился им по собственному усмотрению, первоначально заложив за /__/ рублей, а затем, реализовав за /__/ рублей, что, безусловно, свидетельствует о наличии у него корыстной цели. Позицию суда об утаивании находки и соответственно ссылку на ст.227 ГК РФ автор представления считает неприемлемой. По мнению государственного обвинителя, обосновывая юридическую оценку действий ФИО2, суд неверно истолковал уголовный закон, посчитав, что изъятие чужого имущества является обязательным признаком хищения, тогда как из примечания 1 к ст. 158 УК РФ следует, что для наступления уголовной ответственности за хищение достаточно установления факта как изъятия, так и обращения чужого имущества в пользу виновного, либо совокупности указанных действий. Соглашаясь с тем, что сотовый телефон выбыл из владения потерпевшей не в результате действий ФИО2, а в силу случайного стечения обстоятельств, автор представления обращает внимание на то, что выбытие сотового телефона из владения Ч. не прекратило ее право собственности на данную вещь, а значит сотовый телефон в момент его присвоения ФИО2 был для него чужим. В представлении государственного обвинителя оспаривается вывод суда и об отсутствии у ФИО2 умысла на хищение имущества. Обнаружив сотовый телефон, ФИО2 изначально не собирался его возвращать законному владельцу, что, по мнению автора представления, указывает на направленность умысла ФИО2 на хищение телефона. Государственный обвинитель полагает, что в силу особенностей такого предмета как сотовый телефон, имеющий идентификационный номер и сим-карту, позволяющих обнаружить его вне зависимости от обстоятельств утраты, действия, направленные на присвоение сотового телефона независимо от обстоятельств его обнаружения, всегда должны расцениваться как его хищение. На основании изложенного государственный обвинитель просит оправдательный приговор в отношении ФИО2 отменить, дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

В апелляционной жалобе потерпевшая Ч. также просит об отмене приговора, настаивая на том, что ФИО2 была совершена кража. Потерпевшая считает, что материалами дела доказано, что ФИО2, обнаружив ее телефон, не собирался ей его возвращать, присвоил его, а значит украл.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Фактические обстоятельства настоящего уголовного дела были установлены судом верно. Выводы суда об обстоятельствах дела подтверждаются всей совокупностью исследованных доказательств, в том числе показаниями потерпевшей Ч., оправданного Р., свидетелей Ч., Б.К., Б., Л., иными материалами настоящего уголовного дела.

Из указанных доказательств следует, что 28.07.2015 в маршрутном автобусе /__/ между остановками общественного транспорта «/__/» и «/__/» в /__/ потерпевшая Ч. потеряла принадлежащий ей сотовый телефон, выронив его на сидение автобуса. Не обнаружив пропажи телефона, она вышла из маршрутного автобуса. При приближении к следующей остановке ФИО2, двигавшийся к выходу из автобуса мимо места, на котором ранее сидела Ч., данный телефон обнаружил и присвоил его себе.

Исходя из доводов апелляционного представления, дополнения к нему, а также апелляционной жалобы потерпевшей, следует, что правильность установления судом фактических обстоятельств дела ни государственным обвинителем, ни потерпевшей не оспаривается. Авторы представления и жалобы считают неверной юридическую оценку действий ФИО2, данную судом.

Вопреки доводам апелляционного представления государственного обвинителя и апелляционной жалобы потерпевшей, суд апелляционной инстанции считает, что юридическая оценка действий ФИО2 была дана судом верно.

Так, оценивая действия ФИО2, суд обоснованно исходил из того, что присвоение найденного не является хищением. До введения в действие УК РФ в УК РСФСР имелась норма, устанавливающая уголовную ответственность за присвоение найденного или случайно оказавшегося у виновного ценного имущества, заведомо принадлежащего другому собственнику (ст. 148.4 УК РСФСР). Данная норма также относилась к преступлениям против собственности. Она устанавливала уголовную ответственность за умышленные противоправные действия, совершенные, в том числе из корыстных побуждений и с корыстной целью, направленные на присвоение чужого имущества. Главным отличием преступления, предусмотренного ст. 148.4 УК РСФСР, от кражи был предмет преступления. Если предметом кражи являлись вещи, находящееся в имущественном обладании потерпевшего, т.е. те вещи, которыми он мог владеть, пользоваться и распоряжаться, то предметом преступления, предусмотренного ст. 148.4 УК РСФСР, были вещи, выбывшие на момент их присвоения виновным из имущественного обладания потерпевшего, вещи, в отношении которых по причинам независящим от виновного, потерпевший был лишен возможности осуществлять свои правомочия собственника. Данная особенность предмета преступления не позволяла считать такое преступление хищением, т.к. исключала не только возможности изъятия вещи у потерпевшего, но и возможности причинения в результате присвоения данной вещи имущественного ущерба ее собственнику, поскольку такой ущерб уже был ему причинен, но не в результате действий виновного, а в результате случайной утраты данной вещи самим собственником.

Вся совокупность исследованных судом доказательств указывает на то, что ФИО2 как раз и были совершены действия, описанные в диспозиции ч.1 ст. 148.4 УК РСФСР.

С принятием УК РФ деяния, связанные с присвоением найденного или случайно оказавшегося у виновного ценного имущества, заведомо принадлежащего другому собственнику, были декриминализированы. В настоящее время совершение указанных действий влечет только гражданско-правовую ответственность. При этом гражданско-правовую ответственность могут повлечь только противоправные действия, связанные с присвоением найденного имущества, в том числе совершенные тайно, из корыстных побуждений и с целью незаконного обогащения. Если лицо, обнаружившее находку, выполнило все требования, предусмотренные ст. 227 ГК РФ (уведомило лицо, потерявшее вещь или ее собственника, передало имущество владельцу транспортного средства или помещения, в которых была обнаружены данная вещь и т.п.), оно вообще не подлежит никакой ответственности, т.к. его действия являются правомерными.

В связи с изложенным суд апелляционной инстанции считает неубедительными доводы апелляционной жалобы и апелляционного представления о том, что, присваивая найденный им сотовый телефон, ФИО2 действовал умышленно, из корыстных побуждений, тайно, осознавая, что сотовый телефон ему не принадлежит, предприняв при этом меры для сокрытия сотового телефона и быстрейшей его реализации, поскольку указанные обстоятельства в данном случае не могут повлиять на уголовно-правовую квалификацию действий ФИО2

Верным является вывод суда о том, что ФИО2 присвоил сотовый телефон, который был потерян Ч. Вывод суда в этой части подробно мотивирован. Суд апелляционной инстанции не соглашается с доводом апелляционного представления о том, что в силу специфики сотового телефона, позволяющей идентифицировать его владельца, присвоение телефона во всех случаях должно квалифицироваться как хищение вне зависимости от того, каким образом данный телефон выбыл из обладания собственника. Действительно, сотовый телефон обладает рядом признаков, дающих возможность лицу, обнаружившему пропавший телефон, установить его владельца. Между тем данные признаки не свидетельствуют о том, что он не может быть потерян, они лишь несколько упрощают его розыск и облегчают лицу, обнаружившему телефон, возможность выполнения его обязанностей, предусмотренных ст. 227 ГК РФ.

Таким образом, вывод суда об отсутствии в действиях ФИО2 состава преступления, предусмотренного п. «в» ч.2 ст. 158 УК РФ, является правильным.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену или изменение приговора, судом допущено не было.

Руководствуясь ст.389.13, ст.389.20 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

П О С Т А Н О В И Л:

приговор Советского районного суда г. Томска от 19 февраля 2016 года в отношении ФИО2 оставить без изменения, а апелляционную жалобу потерпевшей и апелляционное представление государственного обвинителя – без удовлетворения.

Настоящее постановление может быть обжаловано в кассационном порядке в президиум Томского областного суда.

Судья