Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании дело по апелляционному представлению государственного обвинителя – старшего помощника прокурора Игринского района Удмуртской Республики Шулятьева Н.О. на приговор Игринского районного суда Удмуртской Республики от 22 октября 2019 г., которым

П.щиков П. И., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец д. <адрес>, не судимый, признан невиновным по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст.285 УК РФ, и оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии указанного состава преступления.

Заслушав доклад председательствующего судьи Темеева А.Ю., изучив доводы апелляционного представления государственного обвинителя, выслушав прокурора, полагавшего необходимым оправдательный приговор отменить, направить дело на новое судебное разбирательство, выступление оправданного ФИО1 и его защитника - адвоката Лачина Д.В., возражавших против удовлетворения апелляционного представления, просивших приговор суда оставить без изменения, суд апелляционной инстанции

у с т а н о в и л :

ФИО1 обвиняется в том, что, несмотря на осведомленность о строительстве многоквартирного жилого дома по адресу: <адрес> с многочисленными нарушениями, желая достичь для себя выгоду неимущественного характера, обусловленную карьеризмом, намерением создать о себе благоприятное мнение среди руководства Министерства энергетики и ЖКХ УР, Правительства УР, местных жителей и депутатов МО «<адрес>» как об успешном руководителе, посредством создания видимости своевременной и надлежащей реализации Программы на 2014 г., используя свои служебные полномочия, вопреки интересам службы, ДД.ММ.ГГГГ умышленно, из личной заинтересованности, подписал разрешение на ввод многоквартирного жилого дома в эксплуатацию, незаконно принял в муниципальную собственность 32 жилых помещения, заведомо не соответствующих требованиям проектной документации, санитарным, строительно-техническим нормам и правилам.

Приговором Игринского районного суда Удмуртской Республики от 22 октября 2019 г. ФИО1 признан невиновным по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст.285 УК РФ, и оправдан на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии указанного состава преступления.

В апелляционном представлении государственный обвинитель -заместитель прокурора Игринского района УР Шулятьев Н.О. выражает несогласие с приговором, считает его незаконным ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенным нарушением уголовно-процессуального закона. В обоснование этого указывает, что в нарушение положений ч. 3 ст. 240, ч. 1 ст. 297, ч. 1 ст. 305 УПК РФ, п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре», часть изложенных в описательно-мотивировочной части приговора аргументов, положенных в основу вывода об отсутствии доказательств виновности ФИО1 в совершений инкриминируемого преступления, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании при рассмотрении уголовного дела. Часть доводов приговора относительно оценки тех или иных исследованных доказательств судом не мотивирована, оценка некоторым доказательствам судом дана неверно.

Вывод суда о том, что действия ФИО1 были направлены на реализацию Региональной программы по переселению граждан из аварийного жилищного фонда в Удмуртской Республике на 2013-2017 г., и не могут рассматриваться как совершенные вопреки интересам службы, судом ничем, кроме показаниями оправданного, не мотивирован, не указаны причины, на основании которых суд делает подобный вывод. Вместе с тем, согласно предъявленному обвинению, действие вопреки интересам службы выражалось в том, что он при отсутствии оснований подписал разрешение на ввод объекта капитального строительства - 32-х квартирного жилого <адрес> в эксплуатацию при наличии многочисленных нарушений строительства: несоответствие построенного дома проектной документации, условиям муниципальных контрактов, строительно-техническим нормам и правилам.

В рамках указанной региональной Программы по переселению и Порядка реализации данной программы, за гражданами, которым предоставлены квартиры в построенном многоквартирном доме, закреплено право на получение таких жилых помещений, которые отвечали бы техническим регламентам, санитарным и строительным нормам, были благоустроенными, отвечали установленным требованиям.

Установленный в суде факт переселения граждан на основании подписанного ФИО1 разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного дома, не отвечающего санитарным, техническим, строительным нормам и правилам, требованиям муниципальных контрактов и проектной документации, не может свидетельствовать о направленности действий ФИО1 на достижение целей вышеуказанной Региональной программы.

Вывод суда о не установлении в действиях ФИО1 признаков иной личной заинтересованности, не соответствуют фактическим обстоятельствам. Свидетели ЧАВ, СТС показали, что ФИО1 после истечения сроков полномочий собирался продолжать дальнейшую трудовую деятельность в качестве руководителя СПК «Чутырский», что и сделал впоследствии. Общеизвестно, что СПК «Чутырский» является одной из самых высокоразвитых, прогрессивных, стабильных, рентабельных сельскохозяйственных организаций не только в масштабах района, но и на региональном уровне. Должность руководителя данной организации является ответственным постом и лицо, занимающее данный пост, является широко известным среди населения не только <адрес>, но и всего <адрес>.

В этой связи предъявленное ФИО1 обвинение о том, что, желая извлечь для себя выгоду неимущественного характера, обусловленную карьеризмом, намерением создать о себе благоприятное мнение среди руководства Министерства энергетики и ЖКХ Удмуртской Республики, Правительства Удмуртской Республики, местных жителей и депутатов Совета депутатов МО «<адрес>» как об успешном руководителе, является обоснованным.

Выводы суда о том, что «в судебном заседании, бесспорно установлено, что сроки реализации этапа 2014 года Региональной программы по переселению граждан были значительно нарушены, за что Глава Администрации МО «<адрес>» неоднократно подвергался критике со стороны руководства Удмуртской Республики с последующим возможным снятием с должности, а также дисциплинарной ответственности со стороны руководства района - Главы Муниципального образования «<адрес>», как раз говорят о желании ФИО1 как Главы Администрации избежать всевозможной критики, иных негативных последствий, в том числе мер дисциплинарного воздействия со стороны руководства Удмуртской Республики. Факт применения к ФИО1 мер дисциплинарной ответственности, подвержение его критике в связи с несвоевременной сдачей строящегося дома в эксплуатацию не свидетельствует о том, что данные негативные меры воздействия не стали продолжать применяться к ФИО1 как к Главе Администрации МО «<адрес>» и в дальнейшем. Угроза их применения присутствовала до момента принятия дома в эксплуатацию. Тем более, как установлено при рассмотрении уголовного дела судом, критика со стороны руководства УР, Правительства УР на протяжении строительства дома была связана лишь с нарушениями сроков муниципальных контрактов.

Согласно показаниям допрошенного в судебном заседании свидетеля ЧАВ, который на период строительства дома находился в должности заместителя Главы Администрации МО «<адрес>», курировал и контролировал процесс строительства за месяц до окончания строительства, прекратил трудовые отношения именно по причине критики со стороны руководства УР в виду нарушения сроков введения дома в эксплуатацию.

Кроме того, при рассмотрении уголовного дела установлено, что срыв сроков сдачи дома в эксплуатацию и дальнейшее затягивание процесса принятия его в эксплуатацию грозил применением штрафных санкций к муниципальному образованию «<адрес>».

Все вышеперечисленные обстоятельства указывают о реальной и обоснованной возможности стремления ФИО1 как можно скорее принять дом в эксплуатацию и избежать дальнейшей критики со стороны руководства УР.

Выводы суда, изложенные в приговоре, что стороной обвинения не представлено доказательств того, что именно действиями ФИО1 были нарушены права и законные интересы граждан на жилище, его безопасность, безопасные и благоприятные условия проживания, дефекты в квартирах выявлялись в процессе эксплуатации, являются необоснованными, противоречат фактически установленным при рассмотрении судом обстоятельствам. Так, согласно заключению строительно-технической экспертизы, «допущенные подрядной организацией отступления от проекта при выполнении работ по утеплению цокольной части стен жилого дома не могут обеспечивать исследуемому жилому дому необходимый температурный режим в помещениях в зимнее время года в данном климатическом районе, создают неблагоприятную среду для проживания, создают угрозу здоровья граждан, проживающих в доме».

Допрошенные в качестве потерпевших жильцы квартир <адрес> показали, что вынуждены были определенный период проживать в квартирах с имеющимися недостатками при строительстве, в результате обнаруженных дефектов, выразившихся в повышенной влажности, наличия плесени на стенах, ненадлежащем функционировании вентиляции. Некачественном проведении работ при строительстве им причинен ущерб.

Заключением строительно-технической экспертизы, в частности констатировано, что причинами неэффективной вентиляции и образовании плесени в квартирах являлись невыполнение в чердачной части здания предусмотренных проектом кирпичных вентиляционных шахт, выполнение их из оцинкованного листа, неутепление в чердачной части здания вентиляционных шахт минераловатными плитами. То есть, возникшие в ходе эксплуатации жилых помещений дефекты: наличие плесени, трещины на потолке, ненадлежащее функционирование вентиляции, которые создавали неблагоприятные условий для проживания граждан, возникли именно в результате принятия указанного дома в эксплуатацию («...причинами неэффективной вентиляции и образования плесени в квартирах являлись невыполнение в чердачной части здания предусмотренных проектом кирпичных вентиляционных шахт, выполнение их из оцинкованного листа, неутепление в чердачной части здания вентиляционных шахт минераловатными плитами»).

Вывод суда, что обнаруженные в ходе эксплуатации дефекты в виде сырости, плесени и других создавали для потерпевших и их семей дискомфортные условия проживания, но не повлияли на безопасность проживания в квартирах, противоречит заключению строительно-технической экспертизы, согласно которому, выполненные работы по строительству жилого дома по адресу: <адрес>, не соответствуют требованиям безопасности жизни и здоровья граждан; согласно заключению на здоровье проживающих в доме людей влияют такие дефекты, как: несоответствие требованиям ГОСТа пиломатериала балок перекрытия на 3 этаже, поверженность указанного материала гниению; к снижению несущей способности кровли приводят: значительное увеличение по сравнению с проектом (с 1000 до 1400 мм) шага расположения стропильных ног кровельной системы, применение при устройстве стропильных ног бруса сечением, не предусмотренным проектом, отсутствие надежных стыков гвоздевых соединений стропильных ног со стойками и вбитие гвоздей не на всю толщину досок, выполнение с отступлением от проекта узла опирания стропильных ног, отсутствие отдельных предусмотренных проектом элементов стропильной системы, таких, как стяжные доски, накладки, упорные бруски; на безопасность проживающих в доме людей повлияло отсутствие на кровле над входами в здание снегозадержателей.

То есть, установлено, что принятый в эксплуатацию дом построен с многочисленными нарушениями строительных, технических норм, правил.

Бесспорно установлено, что разрешение на ввод <адрес> в эксплуатацию подписано ФИО1 В связи с этим, вывод суда о недоказанности факта нарушения прав и законных интересов граждан на жилище именно действиями ФИО1 является необоснованным.

Оценивая установленные в результате рассмотрения уголовного дела обстоятельства, судом не учтено, что являющиеся потерпевшими граждане- переселенцы из ветхого (аварийного) жилья не знали и не могли знать о всех выявленных в результате проведения строительно-технической экспертизы нарушениях и дефектах строительства - в частности, выявленных в чердачной части дома, дефекты кровельного покрытия и т.д. Визуально они в своих квартирах наблюдали такие дефекты, как повышенная влажность, отклеивание обоев, наличие плесени на стенах, потолке, отшелушивание краски на потолке, дефекты пола. О недостатках строительных работ, которые влияют на их безопасность (отсутствие на кровле над входами в здание снегозадержателей), приводят к снижению несущей способности кровли, что в свою очередь так же влияет на безопасность здания (значительное увеличение по сравнению с проектом шага расположения стропильных ног кровельной системы, применение при устройстве стропильных ног бруса сечением, не предусмотренным проектом и др.) жильцам не было известно. Однако, их неосведомленность о данных недостатках не говорит о том, что построенный дом полностью отвечал требованиям безопасности проживающих в нем граждан.

Судом приняты во внимание показания свидетелей СНМ, КВМ, ХДГ о том, что в ходе строительства дома существенных недостатков не допущено. В то же время, оставлены без должного внимания данные, установленные в результате проведения строительно-технической экспертизы.

Каких-либо оснований сомневаться в достоверности и объективности заключения строительно-технической экспертизы не имеемся: экспертиза проведена уполномоченным лицом, имеющим необходимое образование и обладающим специальными познаниями в строительно- технической сфере; при производстве экспертизы нарушений УПК РФ, а также Федерального закона "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", не выявлено. Более того, в судебном заседании допрошен эксперт, который проводил строительно-техническую экспертизу по вышеуказанному уголовному делу. При допросе в суде не только подтвердил наличие отраженных в заключении экспертизы нарушений в строительстве, но с использованием проекта показал имеющиеся несоответствия проектной документации.

Мнение эксперта является объективнее мнения свидетелей СНМ, КВМ и ХДГ, которые, во-первых, не обладают необходимым и достаточным уровнем знаний в области строительства, во-вторых, заинтересованы в предоставлении сведений об отсутствии недостатков при строительстве дома, поскольку сами непосредственно занимались строительством дома и, в какой-то степени несут ответственность за его качество.

Вывод суда о том, что на момент подписания разрешения на ввод объекта в эксплуатацию Глава Администрации П.щиков П.И. не мог знать и не знал об имеющихся недостатках и дефектах, отраженных в заключении судебной строительно-технической экспертизы, основан, главным образом, на показаниях допрошенного в судебном заседании ТАА, который не обладает необходимым и достаточным уровнем знаний в области строительства, сам на объект строительства не выезжал, имел опосредованное отношение к строительству указанного дома и его мнение во многом имеет предположительный характер.

Согласно же заключению строительно-технической экспертизы, выявленные в ходе производства экспертизы недостатки в строительстве являлись видимыми, то есть не носили скрытый характер.

Кроме того, судом при даче указанного вывода, в нарушение п. 3, 4 ч. 1 ст. 305, п. 2 ст. 307 УПК РФ, п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 «О судебном приговоре» в решении не дана оценка показаниям допрошенных в судебном заседании свидетелей СЛВ. и ХДГ

В ходе допроса в судебном заседании указанные свидетели показали, что построенный многоквартирный дом сдавался в эксплуатацию при наличии ряда замечаний и строительных недостатков. Глава Администрации МО «<адрес>» ФИО1 о данных недостатках был осведомлен. Более того, сам просил сдавать дом в эксплуатацию, несмотря на наличие строительных дефектов в связи с возможностью применения санкций со стороны руководства УР.

В приговоре суд ссылается на дополнительное соглашение № от ДД.ММ.ГГГГ к Соглашению от ДД.ММ.ГГГГ№ «О взаимодействии, направленном на реализацию Региональной адресной программы по переселению граждан из аварийного жилищного бонда в УР на 2013-2017 годы» (стр. 22- 23 приговора), п. 5.1, 5.4, 5.5 Муниципальных контрактов № и 56 от ДД.ММ.ГГГГ, заключенных между Администрацией МО «<адрес>» и ООО «<данные изъяты>» о приемке готовых объектов долевого строительства (стр. 26 приговора) и делает вывод о том, что сотрудники Администрации, входящие в состав комиссии по приемке дома, выезжали на объект, в том числе для его приема (стр. 123 приговора).

Указанный вывод полностью противоречит фактическим обстоятельствам, установленным при рассмотрении уголовного дела.

Так, при допросе свидетелей в судебном заседании установлено, что ни один из допрошенных в судебном заседании членов вышеуказанной комиссии не принимал участия в приемке построенного дома с Проверкой качества проведенных строительных работ, соответствия построенного дома санитарным правилам, строительно-техническим нормам, условиям муниципальных контрактов, проектной документации. Об этом показали все члены комиссии. Данное обстоятельство (непринятие участия в работе комиссии по приемке объекта строительства после поступления в администрацию района заявления застройщика о выдаче разрешения на ввод объекта в эксплуатацию) позволяет сделать вывод о том, что фактически такая приемка комиссией не проводилась.

Просит оправдательный приговор Игринского районного суда УР от ДД.ММ.ГГГГ отменить в виду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, существенного нарушения уголовно-процессуального закона, материалы уголовного дела направить в Игринский районный суд на новое рассмотрение в ином составе суда.

В возражениях на апелляционное представление защитник Лачин Д.В. считает доводы представления надуманными и необоснованными. Судом при вынесении приговора не было допущено каких-либо нарушений УПК РФ. В предъявленном ФИО1 обвинении не указано и не конкретизировано, каким именно образом он действовал вопреки интересам службы, какие интересы службы были нарушены. Установлено, что глава администрации П.щиков действовал в интересах службы, отвечал за реализацию программы по переселению граждан из ветхого жилья. Допрошенные в суде свидетели ФИО2, ФИО3, ФИО4 указали на то, что ФИО1 не собирался продолжать деятельность в муниципальной государственной службе, собирался покинуть пост главы администрации, строить карьеру не хотел. Его переход на работу руководителем СПК не может расцениваться как рост по карьерной лестнице. Судом обоснованно сделан вывод о том, что ФИО1, утверждая решение о вводе в эксплуатацию <адрес>, не действовал с целью избежать наступления в отношении него административных и дисциплинарных санкций, а также критики со стороны Правительства УР из-за нарушения срока реализации программы по переселению из ветхого жилья, так как этот срок истек еще в октябре 2015 г., а <адрес> был введен в июле 2016 г. К дисциплинарной ответственности за нарушение сроков переселения ФИО1 был привлечен еще до ввода в эксплуатацию указанного дома. Во всех исследованных в суде актах поэтапной приемки выполненных работ в рамках строительства жилого <адрес> отсутствуют какие либо данные, свидетельствующие о выявлении недостатков при строительстве и как следствие, что о них было известно ФИО1. Доводы государственного обвинителя противоречат и нормам градостроительного законодательства, в частности ст. 51,53, 55 Градостроительного кодекса РФ. В судебном заседании установлено, что орган местного самоуправления, выдавший разрешение на строительство, не правомочен осуществлять контроль за его строительством. Выдача разрешения на ввод объекта в эксплуатацию осуществляется уполномоченным структурным подразделением органа местного самоуправления, выдавшим разрешение на строительство, с учетом требований ст. 55 Градостроительного кодекса РФ и в соответствии с административным регламентом. При этом ответственность за необходимость осуществления осмотра объекта при его приемке остается на этом структурном подразделении. Таким образом, доводы апелляционного представления прокурора являются необоснованными, просит оставить его без удовлетворения, а оправдательный приговор– без изменения.

В возражениях на апелляционное представление оправданный ФИО1 считает вынесенное судом решение единственно верным, представление прокурора необоснованным. Судом дана полная и объективная оценка всем доказательствам, смехотворно выглядит обвинение, что он действовал вопреки интересам службы из-за карьеризма, когда администрация района принимала все меры, чтобы люди переселились из аварийного жилья в благоустроенные квартиры. Он всегда в работе руководствовался интересами людей. Какую либо вышестоящую должность он никогда занять не стремился. Когда вводили в эксплуатацию <адрес> он не действовал с целью избежать наступления негативных последствий для себя. Сроки реализации программы по переселению из ветхого жилья были уже нарушены. О каких-либо недостатках или нарушениях, допущенных при строительстве указанного дома ему не было известно. Это также выяснялось в суде. Свидетель ФИО5 не говорила в суде, что говорила ему о недостатках, свидетель ФИО6 давал разные показания, запутался и врет. ФИО5 пояснила, что её компания не отказывается от гарантийных обязательств, взятых при строительстве, однако слова делом подкреплять не спешит. Просит апелляционное представление оставить без удовлетворения, оправдательный приговор - без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, суд апелляционной инстанции находит приговор подлежащим отмене на основании ст. чт. 389.16, 389.17, 389.24 УПК РФ - в связи с несоответствием выводов суда, указанных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным, справедливым и является таковым, если постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ.

В силу ст. 305 УПК РФ описательно-мотивировочная часть оправдательного приговора должна содержать существо предъявленного обвинения, обстоятельства уголовного дела, установленные судом, основания оправдания подсудимого и доказательства их подтверждающие, мотивы по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения.

По смыслу уголовно-процессуального закона, оправдательный приговор может быть постановлен в том случае, когда по делу исследованы с соблюдением норм уголовно-процессуального закона и тщательно проанализированы как в отдельности, так и в совокупности все собранные доказательства, им дана надлежащая оценка, имеющиеся противоречия выяснены и оценены, однако, несмотря на это, исключается или не подтверждается совершение подсудимым инкриминированного преступления.

В соответствии с п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ№ «О судебном приговоре», при постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам.

Эти требования закона при вынесении оправдательного приговора в отношении ФИО1 судом первой инстанции в полном объеме не выполнены, нарушен уголовно-процессуальный закон, не все доказательства, на которые ссылалась сторона обвинения, отвергнуты на основании их всестороннего и объективного исследования.

Принимая решение, суд был обязан в силу ст. 305 УПК указать в приговоре установленные судом обстоятельства, что сделано не было. Вместо этого в приговоре приведены лишь существо предъявленного обвинения и доказательства стороны обвинения.

Оправдывая ФИО1 по ч. 1 ст. 285 УК РФ, суд указал в приговоре, что в обосновании предъявленного подсудимому обвинения сторона обвинения ссылается на заключение судебной строительно-технической экспертизы, проведенной по документации, не исследованной в ходе предварительного расследования и не представленной в качестве доказательства по делу, а представленная в суде экспертом проектная документация не может быть признана надлежащим доказательством, поскольку источник её происхождения неизвестен, ходатайств о повторном проведении экспертизы сторонами не заявлялось, при этом суд признал заключение судебной строительно-технической экспертизы неотносимым доказательством по делу.

Данный вывод суда о неотносимости доказательства является незаконным и необоснованным. Проведенная по делу судебная строительно-техническая экспертиза является относимым доказательством по данному уголовному делу, поскольку содержит фактические данные, связанные с предметом доказывания (обвинения). При этом оценка данного доказательства на допустимость и достоверность судом первой инстанции фактически не дана.

Выводы суда о проектной документации, представленной экспертом в судебном заседании, как о ненадлежащем доказательстве, у которого неизвестен источник происхождения, необоснованны. Эксперт БРС был допрошен в судебном заседании, показал, что проектная документация на дом была предоставлена ему следственными органами, предоставил данную проектную документацию суду, она была выставлена на обозрение.

В ходе судебного заседания по ходатайству сторон для проведения сверки проектных документаций заказчика и застройщика судом было принято решение запросить проектную документацию у застройщика, судебное заседание было отложено. (т. 20 л.д. 189-190). Однако, согласно протоколу судебного заседания, на последующих судебных заседаниях проектная документация, которую должен был запросить суд у застройщика, не исследовалась, отказа от данного ходатайства от подавшей стороны не было. В связи с этим выводы суда о том, что невозможно определить, какая именно проектная документация, в каком объеме была предоставлена экспертам, соответствовала ли она той документации, которая была изъята и той, которая была у застройщика, являются преждевременными, а решение об исключении данных доказательств- необоснованными.

Мнение суда о том, что проектная документация не может быть оценена и восполнена судом, а все неустранимые сомнения толкуются в пользу подсудимого (стр.121 приговора), является необоснованным, на нормах закона не основано, должным образом не мотивировано, высказано по надуманным основаниям, что повлияло на дальнейшие выводы суда первой инстанции.

Из смысла ст. 14 УК РФ следует, что все сомнения в виновности обвиняемого толкуются в его пользу только тогда, когда не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ.

Указанный судом мотив исключения из числа доказательств строительно-технической экспертизы - то, что стороны не заявляли ходатайств о повторном проведении экспертизы, является незаконным, поскольку в соответствии со ст. 283 УПК РФ суд по собственной инициативе мог назначить повторную или дополнительную судебную строительно-техническую экспертизу.

Сделанные судом в приговоре выводы не соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным в суде, поскольку содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о виновности, суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании.

Так, суд первой инстанции, делая выводы об отсутствии в действиях ФИО1 такого признака состава преступления, как использование служебных полномочий вопреки интересам службы, указал, что Перевощиков принимал жилой дом для переселенцев, действуя в интересах службы, реализовывал Программу по переселению граждан из аварийного жилищного фонда, преследовал цель соответствующую одним из интересов службы. Вместе с тем, суд первой инстанции не учёл, что обвиняется ФИО1 в другом - в том, что при отсутствии оснований подписал разрешение на ввод объекта капитального строительства - 32-х квартирного жилого <адрес> в эксплуатацию при наличии многочисленных нарушений строительства: несоответствие построенного дома проектной документации, условиям муниципальных контрактов, строительно-техническим нормам и правилам.

Вывод суда о том, что обнаруженные в ходе эксплуатации дефекты в виде сырости, плесени и др. создавали для потерпевших и их семей лишь дискомфортные условия проживания, но не повлияли на безопасность проживания в квартирах, противоречит заключению строительно-технической экспертизы, согласно которому, выполненные работы по строительству жилого дома по адресу: <адрес>, не соответствуют требованиям безопасности жизни и здоровья граждан; согласно заключению на здоровье проживающих в доме людей влияют такие дефекты, как: несоответствия требованиям ГОСТа пиломатериала балок перекрытия на 3 этаже, поверженность указанного материала гниению; к снижению несущей способности кровли приводят: значительное увеличение по сравнению с проектом (с 1000 до 1400 мм) шага расположения стропильных ног кровельной системы, применение при устройстве стропильных ног бруса сечением, не предусмотренным проектом, отсутствие надежных стыков гвоздевых соединений стропильных ног со стойками и вбитие гвоздей не на всю толщину досок, выполнение с отступлением от проекта узла опирания стропильных ног, отсутствие отдельных предусмотренных проектом элементов стропильной системы, таких, как стяжные доски, накладки, упорные бруски; на безопасность проживающих в доме людей повлияло отсутствие на кровле над входами в здание снегозадержателей.

Аналогично, на противоречивых доказательствах, без учета заключения судебной строительно-технической экспертизы, незаконно исключенной судом из числа доказательств, сделаны выводы суда о том, что на момент подписания разрешения на ввод объекта в эксплуатацию ФИО1 не мог знать и не знал об имеющихся недостатках и дефектах, отраженных в заключении судебной строительно-технической экспертизы, что именно его действиями были нарушены права и законные интересы граждан на жилище, его безопасность, безопасные и благоприятные условия проживания, а дефекты в квартирах выявлялись в процессе эксплуатации.

Вывод суда о том, что из актов обследования дома, претензий в адрес застройщика, исковых заявлений, решений судов следует, что администрацией МО <адрес> проводилась работа в рамках гарантийных обязательств, закрепленных в муниципальных контрактах, сделан без учета того, что указанные доказательства были представлены стороной обвинения для доказывания другого – а именно того, что жилье для переселенцев из ветхого и аварийного жилья принято в июле 2016 г. с существенными недостатками и нарушениями, в связи с чем уже в сентябре 2016 г. появилась необходимость все переделывать и доделывать и для этого писать претензии застройщику, обращаться в арбитражный суд. Этим обстоятельствам оценка судом дана не была.

Несмотря на установленные во время судебного разбирательства обстоятельства приема в эксплуатацию жилого дома с многочисленными нарушениями, суд фактически не дал этому должной оценки.

В приговоре суд ссылается на дополнительное соглашение № от ДД.ММ.ГГГГ к Соглашению от ДД.ММ.ГГГГ№ «О взаимодействии, направленном на реализацию Региональной адресной программы по переселению граждан из аварийного жилищного фонда в УР на 2013-2017 годы» (стр. 22- 23 приговора), п. 5.1, 5.4, 5.5 Муниципальных контрактов № и 56 от ДД.ММ.ГГГГ, заключенных между Администрацией МО «<адрес>» и ООО «Проминвесстрой» о приемке готовых объектов долевого строительства (стр. 26 приговора), и делает вывод о том, что сотрудники Администрации, входящие в состав комиссии по приемке дома, выезжали на объект, в том числе для его приемки (стр. 123 приговора), а глава администрации П.щиков в силу занимаемой должности и обязанностей, не должен был контролировать строительство, эта обязанность возлагалась на специальную комиссию (стр.124 приговора).

Так, при допросе свидетелей в судебном заседании установлено, что ни один из допрошенных в судебном заседании членов вышеуказанной комиссии не принимал участия в приемке построенного дома с проверкой качества проведенных строительных работ, соответствия построенного дома санитарным правилам, строительно-техническим нормам, условиям муниципальных контрактов, проектной документации. Об этом показали все члены комиссии. Председатель комиссии уволился до ввода в эксплуатацию, новый председатель комиссии ФИО1 назначен не был, он сам её возглавил. ФИО1 в суде апелляционной инстанции подтвердил это, показал, что подписал акт приемки жилья без соответствующей проверки. Указанным фактам суд в приговоре оценки не дал.

Кроме того, в приговоре не дано надлежащей оценки всем исследованным в судебном заседании доказательствам, представленным стороной обвинения.

Согласно протоколу судебного заседания, показания ряда свидетелей и потерпевших по уголовному делу оглашались в судебном заседании в связи с имеющимися противоречиями.

В свою очередь, в описательно-мотивировочной части приговора сведения о содержании указанных показаний отсутствуют, оценка оглашенным показаниям судом в приговоре не дана. Имеются лишь ссылки на оглашение данных показаний.

Так не были приведены в приговоре и не оценены показания свидетелей и потерпевших, данных на стадии предварительного следствия и оглашенных в суде в связи с существенными противоречиями: свидетеля ПСГ (л.д. 250-258 т. 4), потерпевшего ШВИ (т. 6 л.д. 39-43), потерпевшего ЛПА (л.д.74-76 т. 6), потерпевшей АЛМ (т. 6, л.д. 173-176), потерпевшего КИГ (т. 6 л.д. 213-215), потерпевшей ГЛЮ (т. 6 л.д. 228-231), свидетеля ЧАВ (т. 5 л.д. 1-29), свидетеля БАВ (т. 4 л.д. 221-225,226,230).

Кроме того, в приговоре суда отсутствуют ссылки на исследованные в судебном заседании претензии Администрации МО «<адрес>» к застройщику от ДД.ММ.ГГГГ№, от ДД.ММ.ГГГГ№, подписанные ФИО1 Оценка данным письменным доказательствам в приговоре также не дана.

Формулировка и вывод, данный в оправдательном приговоре о том, что другие, приведенные стороной обвинения доказательства, изложенные выше (без названия каждого доказательства), не влияют на выводы суда относительно отсутствия в действиях ФИО1 состава преступления, не соответствуют ст. 305 УПК РФ, разъяснениям, данным в постановлении указанного выше Пленума Верховного Суда «О судебном приговоре», согласно которым описательно-мотивировочная часть оправдательного приговора должна содержать кроме оснований оправдания и доказательств, их подтверждающих, мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения, оценка всех рассмотренных в судебном заседании доказательств, с указанием, почему одни из них признаны достоверными, а другие отвергнуты.

В связи с данным нарушением уголовно-процессуального закона, суд апелляционной инстанции был лишен возможности проверить эти доказательства, дать им надлежащую оценку.

Кроме того, судом первой инстанции допущены неточности, ставящие под сомнение вынесение самого оправдательного приговора. Так, согласно протоколу судебного заседания (т. 20 л.д. 240), председательствующий по выходу из совещательной комнаты провозгласил приговор, осужденному разъяснены права, указано, что «осужденному приговор и права поняты». В соответствии с ч. 2 ст. 47 УПК РФ осужденным именуется обвиняемый, в отношении которого вынесен обвинительный приговор. Согласно протоколу судебного заседания, данных о вынесении оправдательного приговора не имеется.

При таких обстоятельствах ввиду допущенного существенного нарушения уголовно-процессуального законодательства, а также несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, установленных судом первой инстанции, суд апелляционной инстанции не может признать решение об оправдании ФИО1 законным, обоснованным и мотивированным. Приговор суда, которым ФИО1 оправдан, подлежит отмене, с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе суда.

Допущенные нарушения не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции, так как нарушены фундаментальные основы уголовного судопроизводства, суд первой инстанции фактически не исследовал и не оценил все представленные доказательства, незаконно исключил из числа доказательств заключение судебной экспертизы, сделал выводы, не соответствующие фактическим обстоятельствам, что лишает суд апелляционной инстанции возможности исполнить возложенную на него функцию проверки законности, обоснованности и справедливости постановленного приговора.

При новом рассмотрении уголовного дела суду первой инстанции необходимо устранить допущенные нарушения, полно, всесторонне и объективно исследовать и оценить представленные сторонами доказательства, дать им надлежащую оценку, правильно установить фактические обстоятельства дела, проверить все доводы, содержащиеся в апелляционном представлении, и в зависимости от полученных данных решить вопрос о виновности либо невиновности ФИО1 и о применении уголовного закона, исходя из оценки доказательств в соответствии с требованиями статей 17 и 88 УПК РФ.

Учитывая положения ч. 4 ст. 389.19 УПК РФ, судом апелляционной инстанции не могут быть рассмотрены иные доводы апелляционного представления, поскольку они могут касаться вопросов доказанности обвинения, достоверности или недостоверности доказательств, преимуществ одних доказательств перед другими, в связи с чем подлежат оценке при новом рассмотрении уголовного дела.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 389.13 – 389.20, 389.22, 389.24, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

оправдательный приговор Игринского районного суда Удмуртской Республики УР от 22 октября 2019 г. в отношении П.щикова П. И. отменить; апелляционное представление государственного обвинителя старшего помощника прокурора Игринского района Удмуртской Республики удовлетворить; уголовное дело передать на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе суда, со стадии судебного разбирательства.

Меру пресечения в отношении П.щикова П. И. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении оставить без изменения.

Председательствующий - А. Ю. Темеев

Копия верна, судья-