ГРАЖДАНСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
ЗАКОНЫ КОММЕНТАРИИ СУДЕБНАЯ ПРАКТИКА
Гражданский кодекс часть 1
Гражданский кодекс часть 2

Апелляционное постановление № 22-871 от 03.03.2020 Кемеровского областного суда (Кемеровская область)

Судья Кравченко Н.Н. Дело № 22-871

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ

г. Кемерово 3 марта 2020 года

Судья Кемеровского областного суда Федусова Е.А.

с участием прокурора Гребеневой Ю.Р.

осуждённой ФИО1

адвоката Лошкарева А.А.

при секретаре Алтынбаевой Л.Н.

рассмотрела в судебном заседании апелляционные жалобы осуждённой ФИО1 и адвоката Лошкарева А.А. на приговор Тяжинского районного суда Кемеровской области от 10 декабря 2019 года которым

ФИО1, <данные изъяты>

осуждена по ч. 1 ст. 166 УК РФ к штрафу в размере 50 000 руб.

За потерпевшим Т.<данные изъяты>. признано право на удовлетворение гражданского иска о возмещении материального ущерба, вопрос о его размере передан на разрешение в порядке гражданского судопроизводства.

Изложив содержание приговора, существо апелляционных жалоб и возражения на жалобы, заслушав осуждённую ФИО1, адвоката Лошкарева А.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб, выслушав мнение прокурора Гребеневой Ю.Р., полагавшей необходимым приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы-без удовлетворения, суд апелляционной инстанции

У С Т А Н О В И Л:

приговором ФИО1 признана виновной и осуждена за угон, то есть неправомерное завладение автомобилем без цели хищения.

В апелляционных жалобах осуждённая ФИО1 считает приговор незаконным и необоснованным в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленных судом первой инстанции, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона.

Указывает, что в обоснование вывода о виновности суд сослался в приговоре на показания потерпевшего Т. и свидетеля Р.. Однако судом не учтено, что указанные лица являются близкими друзьями и заинтересованы в исходе дела. Их заинтересованность вызвана тем, что с каждым из них в силу выполнения ею своих профессиональных обязанностей <данные изъяты>, а свидетель Р. при его допросе в суде по делу об административном правонарушении давал заведомо ложные показания, что было установлено судом.

30.09.2018 Т. совершил ДТП в состоянии опьянения, с целью скрыть данный факт он покинул место ДТП и заявил о ложном угоне его автомобиля неизвестными лицами от его дома, зная, где находится его автомобиль, что подтверждается наличием в багажнике автомобиля отпечатков П. – приятеля Т., и отпечатком следа обуви на переднем пассажирском сидении, который принадлежит Т., исходя из рисунка подошвы, который по неизвестным причинам не был изъят в ходе следствия.

Считает, что к преступлению причастны К.1, П. и Р., которые с использованием тяги сняли автомобиль с бетонного пасынка и загнали его иным образом на этот пасынок, инициировав угон. Данное обстоятельство подтверждается показаниями свидетелей Г.1, Г., Н.1, Н..

По повреждениям автомобиля следовало назначить соответствующие криминалистические экспертизы с целью установления механизма их образования. Также путём следственного эксперимент можно было бы проверить возможность заезда на бетонный пасынок как передней, так и задней частью автомобиля, выяснить, мог ли автомобиль работать и ездить без ключа в замке зажигания.

Полагает, что ни следственные органы, ни суд в ходе судебного следствия не опровергли позицию стороны защиты о том, что она и М. находились дома в период инкриминируемого ей деяния.

Суд не истребовал сведения о детализации телефонных соединением с указанием базовых телефонных станций для выяснения вопроса о том, где находился ее телефон в период времени с 03.30 до 04.40, телефон М., Р. и Т..

Полагает, что суд не мотивировал своё решение, почему отверг показания свидетелей по делу, которые они дали в ходе следствия, и принял за основу показания свидетелей, данных ими в судебном заседании.

Просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе и в дополнении адвокат Лошкарев А.А., оспаривая приговор, приводит следующие доводы.

Ссылается на ст. 6 «Конвенции о защите прав человека и основных свобод» от 04.11.1950, а также на ч. 2 ст. 256 УПК РФ и указывает, что Фельзингер заявила отвод судье К.2., мотивируя тем, что К.2 является председателем суда, осуществляет руководство <данные изъяты>, в том числе и в период времени, когда Фельзингер исполняла обязанности <данные изъяты>. В этот период времени между ними были конфликты, связанные с ненадлежащим исполнением обязанностей <данные изъяты> (т.3 л.д. 189). В удовлетворении данного ходатайства было отказано, суд его разрешил в соответствии с правилами ч. 2 ст. 256 УПК РФ.

03.09.2019 Фельзингер вновь заявила ходатайство об отводе судьи по иным основаниям. Однако суд, не удаляясь в совещательную комнату и не вынося отдельного постановления, отказал в его удовлетворении, ссылаясь на ч. 3 ст. 62 УПК РФ, что не соответствует действительности, поскольку из содержания ходатайства об отводе судьи (т. 3 л.д. 216) приведены иные основания.

Не согласен с тем, что судом не дана оценка показаниям потерпевшего Т. и свидетеля Р. с точки зрения достоверности сообщенных ими сведений и их объективности.

Так, показаниями свидетелей и самого потерпевшего установлено, что 30.09.2018 Т. совершил ДТП в состоянии опьянения. Считает, что потерпевший Т. и свидетель Р. заинтересованы скрыть данный факт, поскольку Т. покинул место ДТП и заявил о ложном угоне автомобиля неизвестными лицами от его дома, зная, где на самом деле находится его автомобиль.

Доводы Т. об отсутствии желания сообщить об угоне его автомобиля от кафе «<данные изъяты>», намереваясь уладить это иным способом, считает явно надуманными.

Указывает, что в ходе предварительного следствия был допрошен Х. (т.2 л.д. 126-128), который пояснил, что именно Т. сообщил об угоне автомобиля неизвестным лицом и повреждении автомобиля. Вместе с тем сторона обвинения не предприняла меры к вызову данного свидетеля для допроса и установлению фактов неоднократной дачи ложных показаний потерпевшим.

Не согласен с показаниями Т. относительно того, что после оценки ущерба К.1, Р., Фельзингер и М. поехали на машине М.. Возникает вопрос, почему он звонит Р., просит его доехать до кафе и заглушить машину. Возможно потому, что Т. не знает, куда именно они все вместе поехали и куда именно повезли или поехал Р., либо потому, что Р. живет удаленно, в противоположной от кафе «<данные изъяты>» части <данные изъяты>, либо каким образом Р., исполнив просьбу Т., должен был вернуться к себе домой. Не выяснено, почему Т. сам не направился к кафе и не заглушил автомобиль. Полагает, что данные обстоятельства в ходе судебного и предварительного следствия не выяснены, однако они имеют существенное значение для оценки объективности показаний Т. и Р., для оценки в целом событий 30.09.2018 в период времени с момента ДТП с участием М. и Т., и до момента сообщения Т. об угоне его автомобиля.

Считает показания свидетеля Р. непоследовательными, не выяснено, почему Р. необходимо ехать к кафе и выполнять просьбу Т. - заглушить автомобиль. Кроме того, Р. сам в ходе следствия утверждал, что в замке зажигания ключа не было.

Обращает внимание, что в ходе предварительного следствия Р. утверждал, что Фельзингер в 4.41 час. написала смс-сообщение (объяснение т. 1 л.д. 45 (оборот) с просьбой дать номер телефона Т.. Вместе с тем, согласно приобщенной самим же Р. детализации его телефонных соединений, в указанное время никакие сообщения ему с телефона Фельзингер не поступали. Более того, он сам в 04:15:37 звонил ей (т. 1 л.д. 141).

Кроме того, из показаний свидетеля К., данных ею на предварительном следствии и в суде, известно, что сообщение об угоне от Т. поступило в 03:30 час., а в 03:50 час. автомобиль уже был обнаружен около кафе «<данные изъяты>». Возникает вопрос: каким образом Т. и Р. по видеозаписи с камеры наружного наблюдения магазина «<данные изъяты>», расположенного на <данные изъяты>, в 04:04:01 и в 04:04:07 опознали проехавшие автомобили как автомобиль Т. и М., ехавшие друг за другом. Показания свидетеля К. подтверждаются показаниями свидетеля Н.1, который как в суде, так и на предварительном следствии пояснял, что он закрывал кафе «<данные изъяты>» около 04 час. и автомобиль Т. стоял на том же месте.

Видеозапись с камеры магазина принята судом в качестве доказательства виновности Фельзингер. В тоже время показания свидетелей К. и Н.1 не опровергнуты. Более того, показания указанных свидетелей объективно согласуются с показаниями С., пояснившего, что Фельзингер приехала домой около 03:40 час.

Суд, оценивая показания свидетеля С. критически в части времени возвращения Фельзингер домой, указал в приговоре, что его показания опровергаются показаниями Р., К.1, которые пояснили о приезде к К.1 около 04 час. с целью определения размера ущерба. Суд не учёл показания К. и Н.1, данные ими в части времени и места нахождения автомобиля Т.. Более того, суд не учёл, что телефонные звонки между Р. и Т. были совершены в 03:12, 03:52, 03:56, 04:06, в то время как они находились вместе. Данные противоречия не устранены.

Не согласен с тем, что судом без достаточных оснований видеозапись с камеры видеонаблюдения магазина «<данные изъяты>» признана относимым доказательством, в то время как экспертному исследованию на предмет возможности идентификации автомобилей по их марке, модели, цвету видеозапись не подвергалась.

Доводы Т. и Р. относительно опознания автомобиля Т. и М. по цвету, форме кузова, не светившейся правой фаре, являются их предположением, поскольку в ходе следствия никто не проверил техническое и рабочее состояние автомобилей, исправность фар. Не установлено, работали ли фары на автомобиле Т. и М., были ли они повреждены до степени невозможности их функционирования.

Считает, что органы предварительного следствия допустили существенное нарушение УПК РФ, возвратив автомобиль потерпевшему, являющийся вещественным доказательством.

Полагает, что признание автомобиля вещественным доказательством и его осмотр в ходе следствия, осмотр повреждений фар, днища, бамперов, следов контакта с бетонным пасынком, колесами, возможная деформация колесных дисков, и в целом проверка технического состояния автомобиля и осветительных приборов, возможность работы двигателя с извлеченным из замка зажигания ключом, а также проведение необходимых криминалистических (трасологической, автотехнической и др.) экспертиз, позволили бы прийти суду к законному решению о наличии или отсутствии события и состава преступления, а проведение следственных действий и экспертных исследований с использованием автомобиля способствовали бы установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию, указанных в п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ. Однако при отсутствии вещественного доказательства суд пришёл к мнению об угоне автомобиля, при этом никем не было установлено и следствием не доказано, мог ли автомобиль Т. двигаться после ДТП, возможно ли им было управлять, мог ли он самостоятельно покинуть место ДТП без технической помощи или использовании эвакуатора, был ли он технически исправен.

Обращает внимание, что стороной защиты были представлены данные, что автомобиль находится в пользовании отца Т., проживающего в <данные изъяты>. Однако суд не проверил данную информацию и не принял достаточных мер к установлению и осмотру предмета преступления.

Считает, что выводы суда о том, что свидетели по делу при обозрении фототаблицы к протоколу осмотра места происшествия от 30.09.2018 указали на иное расположение автомобиля после ДТП, нежели зафиксировано его положение при осмотре места происшествия относительно дороги и бетонного пасынка, не доказывают причастность к преступлению Фельзингер. Ни свидетелями, ни иными доказательствами как на следствии, так и в суде не установлено, что именно Фельзингер переместила автомобиль с места ДТП, а затем расположила его иным образом. Напротив, на переднем пассажирском сидение имеется след обуви, который по рисунку напоминает след обуви от кроссовка Т. марки «<данные изъяты>». Данные кроссовки сразу же после сообщения об угоне осматривала дознаватель К.. Рисунок подошвы кроссовок совпадает с рисунком подошвы кроссовок Т., которые по неизвестным причинам не были изъяты следователем с отметкой в протоколе выемки, что они не представляют значения для дела.

Считает, что судом не приняты во внимание показания Н. о том, что автомобиль в результате ДТП располагался так, что без посторонней помощи съехать с бетонного пасынка не мог. При этом следует учесть, что каких-либо следов биологического происхождения или следов папиллярных линий, имеющих происхождение от Фельзингер, на автомобиле не обнаружено. Наоборот, на крышке багажника обнаружены следы знакомого Т.-свидетеля П..

Указывает, что ФИО1 заявлялось ходатайство об истребовании телефонных соединений, что позволило бы суду объективно и детально установить, кто и где именно находился в период времени с 03-30 до 04-40. Однако суд необоснованно проигнорировал данные обстоятельства и не истребовал соответствующие сведения.

Выражает несогласие с выводами суда в части критической оценки показаний М.. При этом суд, делая такой вывод о показаниях М. и её заинтересованности в судьбе Фельзингер, фактически предопределил, что М. дала ложные показания как на предварительном следствии, так и в суде, т.е. суд выполнил несвойственные ему функции органа, осуществляющего уголовное преследование, что прямо противоречит ч. 3 ст. 15 УПК РФ.

Просит приговор отменить, ФИО1 оправдать.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Калашников С.А., указывая на необоснованность приведённых в них доводов, просит апелляционные жалобы оставить без удовлетворения, приговор суда – без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым.

Приговор признаётся законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Основаниями отмены или изменения судебного решения апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путём лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путём повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения (ч.1 ст.38917 УПК РФ).

Согласно материалам уголовного дела, до начала судебного следствия (10.04.2019) ФИО1 заявила отвод судье К.2

Заявление мотивировано тем, что она состоит в должности <данные изъяты>, закреплена на постоянной основе <данные изъяты>. В её обязанности входит обеспечение безопасности <данные изъяты>, т.е. фактически она находится в подчинении председателя суда К.2

Помимо этого, свидетелем по данному уголовному делу является М.<данные изъяты>, работающая в должности <данные изъяты>, которая также находится в подчинении председателя суда К.2

Приведённые обстоятельства, по мнению ФИО1, могут повлиять на беспристрастность судьи К.2 при рассмотрении уголовного дела по существу.

Одновременно с отводом судье ФИО1 заявила отвод государственному обвинителю Калашникову С.А. (т.3 л.д. 213 оборот-214).

Однако из материалов уголовного дела следует, что судом не соблюдён установленный законом порядок разрешения отводов, согласно которому, если одновременно с отводом судье заявлен отвод кому-либо из других участников производства по делу, то вопрос об отводе судьи разрешается в первую очередь (ч.6 ст.65 УПК РФ).

Таким образом, исходя из смысла закона, в первую очередь разрешается отвод, заявленный судье.

Учитывая, что заявление об отводе государственного обвинителя было разрешено одновременно с ходатайством об отводе судьи, то суд апелляционной инстанции считает, что отвод государственному обвинителю надлежащим образом разрешён не был (т.3 л.д.30).

Помимо этого, в судебном заседании 22.08.2019 ФИО1 вновь заявила отвод судье, мотивируя тем, что судья оказывает давление на свидетелей, задаёт им наводящие вопросы, фактически заняла позицию стороны обвинения, при этом вопросы, заданные ею, ФИО1, свидетелям и потерпевшему, судом отклоняются, что нарушает право на защиту и, по мнению, ФИО1, свидетельствует о необъективности суда.

Суд, не удаляясь в совещательную комнату, принял решение об оставлении заявления об отводе без рассмотрения, мотивируя своё решение тем, что ходатайство об отводе судьи было рассмотрено ранее (т.3 л.д.240 оборот).

Между тем, как обоснованно указано в апелляционных жалобах, в ходатайстве, заявленном 22.08.2019 об отводе судьи, приведены иные доводы, которые подлежали рассмотрению в порядке, предусмотренном ч.1 ст.65 УПК РФ, т.е. в совещательной комнате с вынесением постановления.

Допущенные судом нарушения уголовно-процессуального закона суд апелляционной инстанции считает существенными, поскольку разрешение заявления об отводе судьи и государственного обвинителя непосредственно связано с вопросом о том, законным либо незаконным составом суда рассмотрено уголовное дело, затрагивает принципы состязательности, равенства сторон, обеспечения права подсудимой на справедливое судебное разбирательство, а потому не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции.

Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции считает необходимым приговор суда отменить по основанию, предусмотренному п.2 ст.38915 УПК РФ, с передачей материалов уголовного дела на новое судебное разбирательство.

Отменяя приговор и учитывая положения закона (ч.4 ст. 38919 УПК РФ) о недопустимости предрешения выводов, которые могут быть сделаны судом при новом рассмотрении уголовного дела, суд апелляционной инстанции не может высказать суждения по иным доводам апелляционных жалоб.

Эти доводы подлежат рассмотрению и оценке при новом судебном разбирательстве.

Отменяя приговор, суд апелляционной инстанции считает необходимым исключить из постановления от 10.12.2019 указание суда о взыскании с ФИО1 в доход федерального бюджета 25 740 руб. -вознаграждение адвокатам Малышевой О.В., Глушковой Э.Н. за участие по данному уголовному делу по назначению, поскольку процессуальные издержки в виде вознаграждения адвоката взыскиваются с осуждённых, тогда как в настоящее время ФИО1 осуждённой не является.

На основании изложенного, руководствуясь ст.38919, 38920, 38928, 38933 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

П О С Т А Н О В И Л:

приговор Тяжинского районного суда Кемеровской области от 10 декабря 2019 года в отношении ФИО1 отменить, уголовное дело передать на новое судебное рассмотрение в тот же суд иным составом суда со стадии судебного разбирательства.

Постановление Тяжинского районного суда Кемеровской области от 10 декабря 2019 года изменить, исключить из постановления указание суда о взыскании с ФИО1 в доход федерального бюджета 25 740 руб.

В остальной части постановление оставить без изменения.

Судья Е.А. Федусова