Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу защитника – адвоката Сырчина С.А. на приговор Нефтеюганского районного суда от 14 декабря 2020г., которым

ФИО1, *** года рождения, уроженец ***, не судим

осуждён по ст.303 ч.1 УК РФ к штрафу в размере 100000 рублей.

На основании ст.78 УК РФ освобождён от назначенного наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Изложив краткое содержание приговора, доводы апелляционной жалобы, дополнений, возражений на жалобу, выслушав осуждённого и защитника, поддержавших жалобу, мнение прокурора об изменении приговора, судья

установила:

ФИО1 осуждён за фальсификацию доказательств должностным лицом, уполномоченным составлять протоколы об административных правонарушениях.

Преступление совершено в г.Нефтеюганск, в период с 23 мая по 22 июня 2017г., при изложенных в приговоре обстоятельствах.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней, адвокат Сырчин С.А. просил приговор отменить, вынести оправдательный приговор.

При этом указал, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на недопустимых доказательствах; допущены существенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального закона, которые путем лишения и ограничения гарантированных прав участников судопроизводства повлияли на вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора; не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда; в приговоре не указано, по каким основаниям при наличии противоречивых доказательств, суд принял одни доказательства и отверг другие; вина ФИО1 не доказана, суд не дал надлежащей оценки показаниям подсудимого, свидетелей и другим исследованным материалам дела. Так, суд установил, что ФИО1 с 06.05.2016г. приказом *** л/с от 10.05.2016г. назначен на должность ** отделения ПДН ОУУПиПДН ОМВД России по ***, однако приказ *** не оглашался; подпись ФИО1 на рапорте заместителя начальника полиции от 11.05.2017г. о его согласии с предлагаемой должностью, сфальсифицирована; приказ *** л/с от 16.05.2017г. о возложении обязанностей на ФИО1 приказ *** л/с от 12.05.2017г. издан на основании поддельного документа; по тем же основаниям является недопустимым доказательством приказ *** л/с от 12.05.2017г.; формулировка суда о том, что не исключается возможность выполнения этих надписей ФИО1, является предположением, ФИО1 показал, что с рапортами Ш.А. и Г.М. он не знакомился, подпись от его имени ему не принадлежит, вывод суда о том, что ФИО1 мог ознакомиться с данными рапортами 12.05.2017г., является предположением; свидетель К.Е. показала, что рапорты на подпись начальнику ОМВД РФ по г.***П. для издания приказа, подаются со всеми необходимыми подписями и согласованиями, и если на рапорте стоит виза «ОК» «в приказ» и дата 11.05.2017г., то значит, в рапортах 11.05.2017г. стояла подпись ФИО1; не доказано возложение временного исполнения обязанностей по не вакантной должности на ФИО1, и что ФИО1 23.05.2017г. принял к производству материал КУСП *** от 22.05.2017г. ФИО2 от 23.05.2017г. по факту реализации алкогольной продукции - бутылки вина после 20:00 в магазине «**», и приступил к проверке; свидетель В.Д. показал, что 23.05.2017г. он принес на регистрацию в ЦИАЗ материал, который ФИО1 зарегистрировал и возвратил ему, далее В.Д. передал материал руководству УУП; свидетель У.А. показал, что в конце июня 2017г. после выхода из краткосрочного отпуска, по указанию руководства УУП, он передал материал КУСП *** от 22.05.2017г. ФИО1; согласно выписке приказа ***л/с от 15.06.2017г. У.А. находился в краткосрочном отпуске с 15 по 21 июня 2017г.; не подтверждено, что ФИО1 умышленно, в нарушение своих должностных обязанностей, требований КоАП РФ, ложно понимая интересы службы, преследуя иную личную заинтересованность в упрощении процесса направления материала об административном правонарушении для рассмотрения, путем изменения квалификации с ч.2 ст.14.1 КоАП РФ, на ч.3 ст.14.16 КоАП РФ, рассматриваемую начальником ОВД, его заместителем, либо заместителем начальника полиции по ООП, не желая выполнять свои должностные обязанности, составил протокол осмотра магазина «**» от 22.05.2017г., объяснение Ш.Н. от 22.05.2017г., в которые внёс заведомо ложные сведения о реализации в магазине слабоалкогольного напитка - пива «Балтика 3» объёмом 0,5 литра, и дальнейшего её изъятия; ФИО1 показал, что его действия были направлены на восстановления утраченных неустановленным лицом документов из материала КУСП ***, квалификация административного правонарушения, протокол осмотра места происшествия и объяснение Ш.Н. были написаны им на основании объяснения М.Р., который пояснил, что в магазине «**» было продано пиво; не подтверждено, что ФИО1 подписал документы от имени старшего ФИО3, приобщил их к материалам дела об административном правонарушении, уничтожив подлинники указанных доказательств и изъятую бутылку вина, а также составил объяснение М.Р., содержащее сведения, не соответствующие действительности; ФИО1 показал, что в составленных им документах подписи от имени П.П. он не ставил, оставил пустое место, о чём доложил руководству УУП, и получил указание передать материал на подпись руководству ОМВД, подлинники документов и изъятую бутылку вина, он не уничтожал, об отсутствии процессуальных документов он сразу сказал У.А., объяснение М.Р. им было взято лично, М.Р. в нем расписался, собственноручно написал «с моих слов записано верно мною прочитано»; проект постановления по делу об административном правонарушении он не готовил, У.А. показал, что проект постановления по делу об административном правонарушении КУСП *** подготовлен им по аналогии с другим, находящимся в его производстве материалом по факту реализации алкогольной продукции; в ходе предварительного расследования и в судебном заседании свидетель М.Р. давал противоречивые показания; суд не дал оценки показаниям М.Р., что он, «не читая не подписывал»; в ходе предварительного следствия и судебного заседания М.Р. не показывал, что он говорил ФИО1 о продаже вина, подтвердил, что объяснение от 21.06.2017г. прочитано и подписано им лично; М.Р. показал, «брат сказал, что продал пиво», в объяснении М.Р. от 21.06.2017г., также указано, что была продана банка пива; в судебном заседании М.Р. подтвердил, что ему было выдано постановление о назначении наказания; постановление об административном наказании было напечатано У.А., номер протокола *** получен У.А. 22.06.2017г.; по показаниям М.Р., штраф им был оплачен, по сведениям, предоставленным ОМВД по ***, штраф на 26.10.2020 г. не оплачен; суд отказал в удовлетворении ходатайств стороны защиты о признании недопустимыми доказательств копий приказов ***, ***, а также копий документов в протоколе осмотра 13.08.2018г., которые были осмотрены следователем Т., заверены следователем С.К., принявшей дело к производству 28.09.2018г.; в материалах дела отсутствуют сведения о том, что следователем С.К. оригиналы заверяемых документов изымались из комнаты вещественных доказательств; на основании рапорта следователя С.К., вышеуказанные документы были взяты в отделе делопроизводства и переданы эксперту; при назначении почерковедческой экспертизы, по поручению следователя начальник ЭКО ОМВД по ***О. поручил производство экспертизы эксперту О., то есть сам себе и разъяснил права и обязанности по ст.57 УПК РФ, предупредил об ответственности по ст.307 УК РФ; о предупреждении эксперта об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ указано в заключении эксперта ***, но сама подписка отсутствует; в связи с чем, заключение эксперта *** является недопустимым доказательством; оригиналы документов судом не истребовались; порядок осмотра изъятых предметов, по УПК не предполагает каких либо выводов по осматриваемым предметам, суд сослался на предположение следователя, сделанное при осмотре журнала бланков строгой отчетности, журнала учета материалов КУСП, о том, что «данный материал после регистрации в КУСП был передан в ОИАЗ без регистрации»; протоколы осмотра предметов от 12.06.2018г., от 25.03.2019г. не могут быть использованы в качестве доказательств, не подтверждено, что действия проводит ФИО3, в магазине «**» по событию 22.05.2017г.; текст в социальной сети «В контакте», на стене группы «Проект АлкоСтоп» за 25.05.2017г., видеозапись не позволяют определить, какое отношение они имеют к обвинению ФИО1; справка об исследовании *** от 11.04.2018. является недопустимым доказательством, т.к. исследование проведено до возбуждения уголовного дела на основании сопроводительной Нефтеюганского межрайонного прокурора, который свое требование о проведении почерковедческого исследования обосновывал Федеральным законом о прокуратуре от 17.01.1992г.; в качестве доказательства вины, суд сослался на приказ ***л/с от 31.05.2017г. о присвоении ФИО1 очередного звания лейтенант полиции, однако на момент издания приказа, он занимал должность инспектора ПДН отделения ПДН ОУУП; инспектор отделения ПДН УУП и ПДН ОМВД по *** не имеет права составлять протоколы по ч.3 ст.14.16 КоАП РФ; в заключении служебной проверки от 24.05.2018г. вывод о виновности ФИО1 не сделан; свидетель И.И. пояснила, что ФИО1 не был ознакомлен с должностной инструкцией и нормативными документами, регламентирующими деятельность ОИАЗ, в связи с чем утверждение суда о том, что ФИО1 знал, что производство по делам об административных правонарушениях, является основным видом деятельности указанного подразделения ОИАЗ, является ошибочным.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Оразалиева А.А. считает приговор законным, обоснованным и справедливым, а доводы апелляционной жалобы не подлежащими удовлетворению, в связи с их необоснованностью.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и дополнений, возражений на них, судья не усматривает оснований для отмены приговора.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, которые путем лишения и ограничения гарантированных прав участников судопроизводства повлияли на вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора, как и принципов презумпции невиновности и состязательности сторон, по делу не установлено, дело расследовано и рассмотрено достаточно полно, всесторонне и объективно. Все заявленные суду ходатайства разрешены в соответствии с требованиями УПК. Ходатайств об истребовании оригиналов документов, признанных вещественными доказательствами по уголовному делу, суду заявлено не было.

Приговор основан только на тех доказательствах, которые были непосредственно исследованы в судебном заседании и соответствуют требованиям ст.240 УПК РФ и п.4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016г. № 55 «О судебном приговоре».

Выводы суда о совершении ФИО1 преступления. за которое он осуждён, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и подтверждены доказательствами, исследованными в судебном заседании, изложенными в приговоре: показаниями свидетелей, заключением эксперта, письменными и иными материалами дела, которым суд дал надлежащую оценку в их совокупности.

Доводы ФИО1 и стороны защиты, о невиновности подсудимого, аналогичные изложенным в апелляционной жалобе защитника, судом проверялись, однако не нашли своего подтверждения, и обоснованно расценены судом, как избранный способ защиты.

Довод изложенный в жалобе защитника о том, что суд необоснованно не признал недопустимым доказательства приказ по личному составу в отношении ФИО1, является несостоятельным.

Так, из показаний самого ФИО1 следует, что ему позвонил Г.М., сообщил об отзыве из отпуска, после чего он сразу же приобрёл билет и выехал в Нефтеюганск, куда прибыл 12.05.2020г., возражений по этому поводу он не высказывал. Письменное согласие в этом случае не требуется.

Вопреки доводам защиты, в указанных приказах о назначении ФИО1 на должность имеется отметка об ознакомлении его с назначением.

Ссылка на то, что 11.05.2017г. ФИО1 не мог ознакомиться с содержанием рапортов, поскольку прибыл в Нефтеюганск 12.05.2017г., несостоятельна, так как в надписях о согласии с отзывом, и назначением на должность не проставлена дата её составления, что свидетельствует о том, что с ними ФИО1 мог ознакомиться 12.05.2017г.

Вместе с тем, установлено, что приказ о назначении на должность ФИО1 издан 16.05.2017г., вернулся из отпуска последний 12.05.2017г., и в этот же день проводил проверку по административному делу С.А., где подписывался как инспектор ИАЗ, что указывает на то, что ФИО1 знал о назначении его на должность и был согласен.

Вопреки доводам жалобы, заключение экспертизы ***, в котором указано о невозможности ответить на вопросы, кем выполнены надписи от имени ФИО1 в рапортах заместителя начальника полиции Г.М. и начальника ОУУПиПДН Ш.А. от 11.05.2017, не исключает выполнение этих надписей ФИО1

С учётом этого, нет никаких оснований утверждать, что документы, на основании которых ФИО1 отозван из отпуска и назначен на должность врио инспектора ОИАЗ, сфальсифицированы.

Кроме того, доводы защитника о том, что не доказано возложение временного исполнения обязанностей по не вакантной должности на ФИО1, и факт принятия к производству материала КУСП *** от 22.05.2017г., являются несостоятельными, т.к. противоречат фактическим обстоятельствам дела.

Показания свидетелей В.Д., У.А. не опровергают факт принятия указанного материала к своему производству ФИО1, а лишь указывают на порядок прохождения регистрации материала и его дальнейшей передачи исполнителю.

Доводы подсудимого о том, что всего лишь восполнял недостающие процессуальные документы, и был убеждён, что была продана банка пива, не нашел своего подтверждения в судебном заседании.

Факт изъятия в магазине ** бутылки вина, а не пива, подтверждается показаниями Г.А., Ш.Н., П.П., информацией с сайта группы «ПроектАлкоСтоп», и не вызывает никакого сомнения.

П.П. пояснил, что именно он составлял протокол осмотра места происшествия, объяснения Ш.Н., М.Р., опрашиваемые лица подписали объяснения, документы он приобщал к материалам.

Фальсификация ФИО1 материалов дела об административном правонарушении, полностью подтверждена доказательствами.

Заключение эксперта *** не исключает, что подписи от имени П.П. и Ш.Н. выполнены ФИО1 По заключению эксперта, в протоколе осмотра места происшествия от 22.05.2017г., в протоколе объяснения Ш.Н. от 20.05.2017г. рукописный текст выполнен ФИО1; имеющаяся в деле фотография банки пива идентична фотографии в деле об административном правонарушении в отношении С.А.. На фотографии совпадают не только наименование пива, но обстановка на фоне которой эта банка снята. Ссылка ФИО1 на то, что об изъятии пива он узнал от М.Р., несостоятельна, поскольку последний, в ходе предварительного следствия последовательно утверждал, что было изъято вино. По поводу того, что в его объяснении указано об изъятия пива, М.Р. пояснил, что показаний по этому поводу он не давал, текст был внесён сотрудником, он же, не вникая в содержание, подписал объяснение. П.П. пояснил, что ФИО1 к нему по поводу содержания документов, не обращался. А для правильного восстановления содержания документов, ФИО1 следовало обратиться к лицу, первоначально оформлявшему их, либо к другим лицам, находившимся на месте правонарушения, выехать туда, чего сделано не было.

Оснований для признания недопустимым заключения эксперта *** не установлено. Экспертиза проведена с соблюдением требований, предусмотренных гл.27 УПК РФ, Федерального закона от 31 мая 2001г. «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», выводы эксперта научно обоснованы, мотивированы. Заключение эксперта соответствует требованиям ст.204 УПК РФ. Ставить под сомнение квалификацию эксперта, как и сделанные им выводы, оснований не имеется.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, эксперту разъяснены права и обязанности при производстве экспертизы, и он был предупреждён об уголовной ответственности по ст.307 УК РФ, о чем имеется подписка эксперта на странице 1 заключения эксперта.

Тот факт, что следователем представлены эксперту документы, которые подлежали возврату их владельцам, также не влечёт признание заключения экспертизы недопустимым доказательством, суд правильно указал, что, исходя из этой позиции, следователь должна была изъять документы у самой себя, документы ранее изъяты в соответствии с действующим УПК РФ, за пределы следственного подразделения не вышли.

Как и не усматривается оснований для признания недопустимыми доказательствами документов, осмотренных следователем Т.Д. 13.08.2018г. в соответствии со ст.74 УПК РФ, -оригиналов журналов учета бланков строгой отчетности, административного материала в отношении С.А., при этом только административный материал признан в качестве вещественных доказательств в соответствии со ст.81 УПК РФ. Суд правильно указал, что следователь С.К., после принятия дела к своему производству, вправе была заверить копии указанных документов.

Доводы защиты о том, что протоколы осмотра предметов от 12.06.2018г., от 25.03.2019г., а именно видеозаписи проекта «Алко-Стоп», документов, изъятых в ходе следствия, являются недопустимыми доказательствами, голословны.

В обвинительного заключении, следователем проанализированы результаты осмотра предметов. Суд при вынесении приговора, не связан с указанными выводами следователя. Судом подробно исследованы указанные протоколы осмотра, и дана надлежащая оценка.

Справка о почерковедческом исследовании *** от 11.04.2018г., получена по направлению межрайонного прокурора на основании ст.ст.6, 22 ФЗ «О прокуратуре», в совокупности с иными приведенными в приговоре доказательствами оценена судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, и не могла не быть принята судом во внимание.

Таким образом, нарушений требований УПК РФ, влекущих признание положенных в основу приговора доказательств недопустимыми, на которые защитник ссылается в апелляционной жалобе, не усматривается.

В судебном заседании подробно исследованы доказательства, и оценены в соответствии с требованиями ст.87, 88 УПК РФ.

При этом суд указал в приговоре, по каким основаниям он принял одни доказательства, а другие не принял. Противоречия в показаниях свидетелей, судом выяснены, связаны с давностью допросов в ходе судебного следствия, оглашенные показания, данные на предварительном следствии свидетели подтвердили.

Каких-либо несоответствий в исследованных доказательствах, которые могли быть истолкованы в пользу ФИО1, из материалов дела не усматривается. Каких-либо предположительных суждений при оценке доказательств, суд не допустил.

Вопреки доводам защитника, не ознакомление ФИО1 с должностной инструкцией инспектора ОИАЗ, о чём пояснила свидетель И.И., не может служить обстоятельством, исключающим его виновность, поскольку осуществление производства по делам об административных правонарушениях, является основным видом деятельности указанного подразделения, что он знал.

В силу ч.1,2 ст.28.3 КоАП РФ, приказа МВД России от 5 мая 2012г. *** «о полномочиях должностных лиц системы МВД России по составлению протоколов об административных правонарушениях и административному задержанию», действовавшего в период совершения преступления, вплоть до 30.10.2017г., должностные лица подразделений по исполнению административного законодательства уполномочены составлять протоколы об административных правонарушениях, перечисленных в ч.1 ст.23.3 и п.1 ч.2 ст.23.3, ч.1 ст.20.25 КоАП РФ. Ст.ст.14.1, 14.16. ч.3 КоАП РФ, входят в перечень ст.23.1 КоАП РФ. То есть, ФИО1 был уполномочен составлять протокол об административном правонарушении.

С учётом установленных судом обстоятельств дела, квалификация действий ФИО1 по ч.1 ст.303 УК РФ как фальсификация доказательств должностным лицом, уполномоченным составлять протоколы об административных правонарушениях, является правильной.

При назначении наказания ФИО1, судом в соответствии со ст.6, 60 УК РФ учтены характер и степень общественной опасности совершённого преступления, данные о личности виновного, а также обстоятельства, влияющие на назначение наказания. Смягчающих наказание обстоятельств, в соответствии со ст.61 УК РФ, судом не установлено.

Вместе с тем, необоснованно признано обстоятельством, отягчающим наказание в соответствии с п.о ст.63 УК РФ совершение умышленного преступления сотрудником органа внутренних дел.

Согласно ч.2 ст.63 УК РФ, если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК РФ в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания.

ФИО1 признан виновным в совершении фальсификации доказательств должностным лицом, уполномоченным составлять протоколы об административных правонарушениях, и в предмет доказывания в качестве признака специального субъекта преступления входило его должностное положение, как сотрудника органа внутренних дел.

При таких обстоятельствах, приговор подлежит изменению. Применение судом п.о ч.1 ст.63 УК в данном случае является излишним, и подлежит исключению из приговора, а назначенное осуждённому наказание подлежит смягчению.

На основании изложенного и руководствуясь ст.389.13, 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судья

постановила:

приговор Нефтеюганского районного суда от 14 декабря 2020г. в отношении ФИО1 изменить:

исключить обстоятельство, отягчающее наказание в соответствии с п.о ст.63 УК РФ – совершение умышленного преступления сотрудником органов внутренних дел.

Смягчить наказание до 90000 рублей штрафа.

В остальном приговор оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47-1 УПК РФ, - в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции г.Челябинск, путем подачи кассационных жалобы, представления через суд первой инстанции, постановивший приговор.

Председательствующий подпись