Гражданский кодекс часть 1

при секретаре Сухобоковой Ю.Ю., с участием реабилитированного, ФИО1, помощника военного прокурора Балтийского флота <звание> ФИО2, руководителя военного следственного отдела СК России по Калининградскому гарнизону <звание> ФИО3, рассмотрел в открытом судебном заседании материалы по апелляционной жалобе реабилитированного – военнослужащего войсковой части <000><звание> ФИО1 на постановление Калининградского гарнизонного военного суда от 15 декабря 2017 года, которым частично удовлетворено его заявление о возмещении имущественного вреда, понесенного в связи с необоснованным уголовным преследованием, в размере 60000 руб., выплаченных адвокату за оказание юридической помощи.

Заслушав объяснения реабилитированного, выступившего в поддержку доводов апелляционной жалобы, объяснения руководителя военного следственного органа, просившего судебное постановление оставить без изменения, мнение военного прокурора, предложившего судебное постановление изменить, взыскав присужденные суммы с учетом уровня инфляции, флотский военный суд

установил:

ФИО1, в порядке п. 4 ч. 1 ст. 135 УПК РФ обратился в суд с заявлением о возмещении имущественного вреда, понесенного в связи с выплатой адвокату денежных сумм за оказание ему юридической помощи.

По указанным основаниям заявитель просил взыскать в его пользу с Министерства финансов Российской Федерации за счёт казны Российской Федерации 60000 руб.

Постановлением судьи требования ФИО1 удовлетворены частично, в размере 8200 руб.

В апелляционной жалобе реабилитированный просит постановление отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении его заявления в полном объеме с учетом уровня инфляции.

Так, анализируя положения статьи 133 УПК РФ, п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2011 года №17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно - процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве», а также Определение Конституционного суда РФ от 02 апреля 2015 года № 708-О, автор жалобы делает вывод о том, что уменьшение судом суммы реально понесенных реабилитированным расходов, противоречит действующему законодательству, не соответствует требованиям разумности и справедливости.

Им также указывается на неверное применение судом расчета исчисления занятости адвоката Тесленка А.В. в уголовном деле в часах, без учета индекса роста потребительских цен по месту работы или жительства реабилитированного на момент начала уголовного преследования, рассчитанного государственными органами статистики РФ в субъекте РФ на момент принятия решения о возмещении вреда.

Выслушав участников судебного разбирательства, исследовав представленные материалы, в том числе полученные судом данные об индексах потребительских цен в Калининградской области, проверив изложенные в апелляционной жалобе и в письменных возражениях на неё военного прокурора Калининградского гарнизона доводы, флотский военный суд приходит к нижеследующему.

Как видно из решения, суд первой инстанции, пришел к выводу, что ФИО1 по делу были фактически понесены затраты по оплате им в размере 60000 рублей юридической помощи, оказанной адвокатом в связи с уголовным преследованием по ч. 1 ст. 159 УПК РФ, впоследствии прекращенным по реабилитирующему основанию, однако снизил размер указанных расходов до 8200 рублей, признавая их необоснованно завышенными, неразумными и несправедливыми, применительно к расценкам на минимальную почасовую оплату правовой помощи адвоката, рекомендованных в соответствующем постановлении Совета Адвокатской палаты Калининградской области, и обстоятельствам, касающимся участия защитника в конкретных следственных действиях в рамках одного уголовного дела по обвинению ФИО1 в совершении двух преступлений, одно из которых нашло свое подтверждение вступившим в законную силу приговором суда.

В качестве оснований для такого решения суд первой инстанции сослался на ст. 17 Конституции РФ, ст. 41 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод», ч. 3 ст. 1 УПК РФ и правовую позицию Конституционного Суда РФ, изложенную в п. 2.3 Определения от 2 апреля 2015 года № 708-О.

Между тем, в соответствии со ст. 17 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

Согласно ст. 53 Конституции Российской Федерации, каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

В соответствии с ч. 4 ст. 11 УПК РФ вред, причиненный лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование, подлежит возмещению по основаниям и в порядке, которые установлены УПК РФ.

При этом нормы, содержащиеся в п.п. 4 и 5 ст. 135 УПК РФ, являлись предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, который нашел, что они не содержат неопределенности в вопросе о соответствии Конституции Российской Федерации.

Напротив, Конституционный Суд РФ указал, что эти законоположения направлены на выполнение государством своей конституционно-правовой обязанности по полному возмещению вреда, причиненного реабилитированному лицу действиями (или бездействием) органов государственной власти либо их должностных лиц в ходе уголовного преследования и не могут расцениваться как нарушающие общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, а также принцип равной защиты частной и государственной форм собственности (Определение Конституционного Суда РФ от 2 апреля 2015 года № 708-О).

Как указано в 2.3 Определения Конституционного Суда РФ от 2 апреля 2015 года № 708-О, пункты 4 и 5 части первой статьи 135 УПК Российской Федерации как по своему буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, обязывают суд включить в объем возмещения имущественного вреда, причиненного реабилитированному лицу в результате его незаконного уголовного преследования, все суммы, фактически выплаченные им за оказание юридической помощи.

Таким образом, у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для вывода о том, что предусмотренный национальным уголовно-процессуальным-законодательством порядок возмещения имущественного вреда, причиненного лицу в результате необоснованного уголовного преследования, не подлежит применению в силу ч. 3 ст. 1 УПК РФ, ст. 41 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» и правовой позиции Конституционного Суда РФ.

Кроме того, ограничившись обсуждением в решении вопроса разумности и справедливости заявленных ФИО1 требований, то есть фактически применяя к ним сходные положения других отраслей права, регламентирующих возмещение судебных издержек (расходов на оплату услуг представителей), суд первой инстанции оставил без внимания, что различия в правовом регулировании возмещения расходов на защитника реабилитированному лицу по правилам главы 18 УПК Российской Федерации и возмещения расходов иным лицам по правилам других видов судопроизводства обусловлены спецификой регулируемых общественных отношений и необходимостью повышенной публично-правовой защиты лиц, пострадавших от незаконного и необоснованного уголовного преследования.

То, что расходы реабилитированного лица, которые непосредственно находятся в причинно-следственной связи с оказанием ему юридической помощи, нашли свое подтверждение в судебном заседании, указано в решении со ссылкой на совокупность имеющихся в материалах доказательств (соглашения на оказание юридической помощи, договоры, акт приема выполненной работы, квитанций на сумму в размере 60000 руб., сообщения председателя президиума Калининградской областной коллегии адвокатов от 12.12.2017 г. № 196 о поступлении указанной суммы на счета коллегии ).

Следовательно, признав в решении, что ФИО1 фактически были понесены расходы на оплату юридической помощи, оказанной в связи с уголовным преследованием по ч. 1 ст. 159 УК РФ, в последствии прекращенным по реабилитирующему основанию, и, не отвергнув, как недостоверные, имеющиеся в деле доказательства того, что 60000 руб. были выплачены реабилитированным адвокату непосредственно за защиту по указанному обвинению, суд первой инстанции неправильно истолковал и применил п. 4 ч. 1 ст. 135 УК РФ.

Что касается доводов гарнизонного военного суда о необоснованном завышении ФИО1 своих требований, то ст. 135 УПК РФ в системе предписаний главы 18 УПК Российской Федерации, в которой отсутствуют специальные правила, которые позволяли бы суду по своему усмотрению уменьшать размер возмещения вреда по сравнению с доказанным в судебном заседании размером действительно понесенных реабилитированным лицом расходов, не наделяет суд правом снижать размер такого возмещения, исходя из обстоятельств, связанных с временем, затраченным защитником на участие в тех или иных следственных действиях, объемом и сложностью дела, обвинения, которое не нашло своего подтверждения.

К тому же сумма фактических расходов на оплату услуг адвоката, как установлено судом, существенно не превышала пределы минимальной месячной стоимости юридических услуг, которые учитывались обвиняемым и его защитником при заключении соглашения на оказания правовой помощи по уголовному делу, возбужденному в отношении ФИО1 15 марта 2017 года.

К такому выводу флотский военный суд приходит на основании Постановления Совета Адвокатской палаты Калининградской области «Об утверждении рекомендуемых минимальных расценок за оказание правовой помощи адвокатами Адвокатской палаты Калининградской области», утвержденного Советом Адвокатской палаты Калининградской области протоколом от 4.09.2014 г. № 16, в п. 2.3.1 которого указано, что за услуги адвоката на стадии предварительного следствия оплачиваются от 20000 рублей в месяц, но не менее указанной суммы.

Таким образом, флотский военный суд находит, что вышеперечисленные нарушения, допущенные судом первой инстанции, являются предусмотренными п.п. 1 и 2 ст. 389.15 УПК РФ основаниями для отмены судебного постановления в апелляционном порядке.

Считая, что указанные нарушения могут быть устранены путем вынесения нового судебного решения, и, соглашаясь с правильностью утверждений ФИО1 о необходимости возмещения вреда с учетом уровня инфляции, определяемого, как разъяснено в п. 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2011 г. № 17, с учетом индекса роста потребительских цен по месту работы или жительства реабилитированного на момент начала уголовного преследования, рассчитанного государственными органами статистики Российской Федерации в субъекте Российской Федерации на момент принятия судом первой инстанции решения о возмещении вреда, суд апелляционной инстанции находит, что в пользу реабилитированного на основании п. 4 ч. 1 и ч. 4 ст. 135 УПК РФ надлежит взыскать 60900 руб.

Данная сумма рассчитана судом на основании сводного индекса потребительских цен по Калининградской области на декабрь 2017 года, который по отношению к марту того же года составляет 101,5%, путем умножения указанного индекса на сумму, выплаченную ФИО1 своему защитнику за все время уголовного преследования по ч. 1 ст. 159 УК РФ, с 15 марта по 19 мая 2017 года, то есть 60000 руб.

Руководствуясь ст. 389.13, п. 6 ч. 1 ст.ст. 389.20, 389.23, 389.28, 389.33 УПК РФ, флотский военный суд,

постановил:

постановление Калининградского гарнизонного военного суда от 15 декабря 2017 года по заявлению ФИО1 о возмещении сумм, выплаченных за оказание юридической помощи, в связи с необоснованным уголовным преследованием, отменить.

Вынести новое постановление, которым указанное заявление удовлетворить.

Взыскать с Министерства финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в пользу ФИО1 в счет возмещения имущественного вреда, понесенного в связи с необоснованным уголовным преследованием, 60900 (Шестьдесят тысяч девятьсот) руб.

Судья подпись.