Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании материал по апелляционной жалобе адвоката Гончарова Д.А. на постановление Правобережного районного суда г. Липецка от 13 мая 2019 года, которым продлен срок домашнего ареста обвиняемому ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженцу <адрес> на 03 месяца, а всего до 06 месяцев, то есть до 16 августа 2019 года.

Доложив дело, выслушав объяснения обвиняемого и его защитника, поддержавших доводы апелляционной жалобы, прокурора, возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции

У С Т А Н О В И Л :

16 февраля 2019 года СУ СК России по Липецкой области в отношении ФИО5, ФИО1 возбуждены уголовные дела:

по признакам состава преступления, предусмотренного ч.3 ст. 159 УК РФ, по факту хищения чужого имущества путем обмана группой лиц по предварительному сговору с использованием своего служебного положения;

по признакам состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.285 УК РФ, по факту злоупотребления должностными полномочиями.

В этот же день уголовные дела соединены в одно производство.

16 февраля 2019 года по подозрению в совершении указанных преступлений в порядке ст.ст.91, 92 УПК РФ задержаны ФИО5 и ФИО1 17 февраля 2019 года постановлением Правобережного районного суда города Липецка в отношении ФИО1 избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, 11 апреля 2019 года срок содержания ФИО1 под домашним арестом решением суда продлен до ДД.ММ.ГГГГ.

Срок предварительного следствия продлен до 16 августа 2019 года.

21 февраля 2019 года ФИО1 предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст. 159, ч.1 ст.285 УК РФ.

Следователь ФИО2 с согласия руководителя следственного органа обратился в суд с ходатайством о продлении ФИО1 срока домашнего ареста до 16 августа 2019 года включительно.

В апелляционной жалобе адвокат Гончаров Д.А. просит отменить постановление суда, изменить меру пресечения в отношении ФИО1 с домашнего ареста на запрет определенных действий. Указывает, что следователь обосновывает свое ходатайство необходимостью провести следственные действия с участием ФИО1 Однако, судом проигнорирована позиция Верховного Суда РФ, изложенная в абз. 2 п. 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013года № 41 «О практике Применения судами законодательства и мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога», согласно которой сама по себе необходимость дальнейшего производства следственных действий не может выступать в качестве достаточного основания для продления срока домашнего ареста. Каких-либо доказательств, подтверждающих невозможность проведения указанных следователем следственных действий в случае изменения ФИО1 меры пресечения с домашнего ареста на запрет определенных действий следователем ни в своем ходатайстве, ни в судебном заседании, ни судом в обжалуемом постановлении не приведено. Следователь в ходатайстве голословно утверждает, что ФИО1 может скрыться от предварительного следствия и суда, а также воспрепятствовать производству по делу. Никаких доказательств данных заявленных оснований для продления срока домашнего ареста следователем в суд представлено не было. Кроме того, в рассматриваемом ходатайстве не содержится убедительных доводов, из которых следовало бы, что избрание иной меры пресечения, не связанной с содержанием под домашним арестом, не сможет обеспечить явку в органы следствия, а затем в судебное заседание при рассмотрении дела по существу, если таковое состоится. Суд не только не учел общепризнанных принципов и норм международного права, но и не верно дал оценку личности ФИО1, отразив в обжалуемом постановлении, что ФИО1 не обременен социальными связями, поскольку холост, а также что он не работает. 11 апреля 2019 года при продлении срока домашнего ареста ФИО1 судом разрешено общение с его родственниками, что подтверждает наличие у ФИО1 социальных связей с семьей. У ФИО1 есть пожилые родители, которые в связи с тем, что ФИО1, находясь под домашним арестом с возложенными на него запретами, лишен возможности работать, вынуждены не только содержать его, оплачивая коммунальные услуги и продукты питания, но и оплачивать имеющиеся у ФИО1 кредитные обязательства. Кроме того, до избрания меры пресечения ФИО1 был официально трудоустроен, и только в связи с привлечением к уголовной ответственности он был уволен из органов внутренних дел, в связи с чем, ссылка суда на такие основания явно неправосудна. Суд также не привел в своем постановлении доказательств, на основании исследования которых он пришел к выводу о том, что ФИО1 может скрыться от следствия и суда, оказать воздействие на потерпевшего и свидетелей и иным образом воспрепятствовать производству по делу. Ссылаясь на положения ст.ст. 97, 99, 108 и 109 УПК РФ, указывает, что вопреки вышеизложенным требованиям закона, в постановлении о рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания ФИО1 под домашним арестом, конкретные, фактические обстоятельства, обосновывающие продление срока, суд не указал, и доказательства, подтверждающие наличие этих обстоятельств, не привел. В обоснование постановления суд также указал, что обвиняемый может воспрепятствовать производству по уголовному делу. Однако судом первой инстанции не приведено каких-либо доказательств того, что ФИО1 предпринимались какие-либо попытки совершить действия, направленные на воспрепятствование производству по делу. Более того, судом оставлены без внимания, полученные на вопросы защитника ФИО1 в судебном заседании ответы следователя ФИО2, согласно которым не установлено фактов попыток запугивания потерпевшего или подкупа свидетелей, фактов попыток уничтожения доказательств, либо иных каких-либо попыток воспрепятствования производству по делу. Со слов следователя в материалах уголовного дела таких сведений не имеется, с заявлениями о фактах запугивания или подкупа потерпевший, свидетели и иные участники судопроизводства к лицу, производящему расследование, не обращались. Не дано судом первой инстанции и какой-либо оценки доводам стороны защиты, согласно которым потерпевший и свидетели по делу допрошены, вещественные доказательства изъяты, судебные экспертизы проведены, что исключает даже гипотетическую возможность для ФИО1, который и так не намерен препятствовать расследованию по делу и никогда не совершал каких-либо действий, являющихся поводами для подобных опасений, повлиять на доказательственную базу по делу. В постановлении суда первой инстанции не приведены конкретные доказательства, свидетельствующие о невозможности избрания ФИО1 иной, более мягкой меры пресечения. Изложенные в статье 97 УПК РФ основания являются общими для всех мер пресечения и сами по себе не свидетельствуют о необходимости избрания и дальнейшего продления ФИО1 меры пресечения в виде домашнего ареста. Кроме того, судом оставлены без внимания полученные на вопросы защитника ФИО1 ответы следователя ФИО2, согласно которым в ходе производства по делу ФИО1 не предпринималось каких-либо действий, препятствующих избранию ему более мягкой меры пресечения, в том числе и запрета определенных действий. Вынося решение, суд не привел ни одного основания, свидетельствующего о том, что «более мягкая мера пресечения, не позволит в данном случае обеспечить интересы следствия и правосудия». С учетом изложенного, защита считает, что изложенные в постановлении выводы суда первой инстанции об удовлетворении ходатайства органов предварительного следствия о продлении срока содержания обвиняемого под домашним арестом, не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, поэтому обжалуемое постановление не может считаться обоснованным и подлежит отмене. В судебном заседании установлено, что ФИО1 положительно характеризуется по месту жительства и работы, имеет постоянную регистрацию на территории города Липецка, все социальные связи - его родственники и близкие находятся также в городе Липецке, у него отсутствуют счета в иностранных банках, как отсутствует и недвижимость за пределами РФ. Поведение ФИО1 в период производства предварительного следствия было безупречным, нарушений режима содержания под домашним арестом не было. Защита считает, что ФИО1 своим поведением доказал свое отношение к инкриминируемому ему преступлению, в связи с чем по прошествии времени отпала необходимость в продлении меры пресечения в виде домашнего ареста.

Изучив представленный материал, суд апелляционной инстанции считает постановление суда первой инстанции законным, обоснованным и мотивированным.

Согласно ч.1 ст. 107 УПК РФ домашний арест в качестве меры пресечения избирается по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения и заключается в нахождении подозреваемого или обвиняемого в полной либо частичной изоляции от общества в жилом помещении, в котором он проживает в качестве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях, с возложением ограничений и (или) запретов и осуществлением за ним контроля.

В силу ст. 110 УПК РФ мера пресечения отменяется, когда в ней отпадает необходимость, или изменяется на более мягкую, когда изменяются основания для ее избрания, предусмотренные ст.ст.97, 99 УПК РФ.

Вопреки доводам защиты, суд обоснованно пришел к выводу о том, что необходимость продления срока домашнего ареста обвиняемого ФИО1 мотивирована, подтверждена представленными суду материалами. Ранее установленный срок домашнего ареста обвиняемого ФИО1 явно недостаточен для выполнения запланированных действий, направленных на окончание предварительного расследования, указанных в постановлении следователя.

ФИО1 в обвиняется в совершении двух преступлений в период прохождения им службы в органах внутренних дел, тяжкого и средней тяжести, одно из которых относится к категории преступлений против государственной власти и интересов государственной службы, в связи с чем имеет повышенную общественную опасность.

Довод защитника о том, что суд неправомерно указал в постановлении о том, что ФИО1 не обременен социальными связями, является надуманным, поскольку судом указано, что ФИО1 не обременен семейными привязанностями, поскольку не женат.

Суд первой инстанции, принимая во внимание данные о личности обвиняемого, который холост, то есть, не работает, а также специфику преступлений, в совершении которых обвиняется ФИО1, стадию предварительного расследования, имел основания полагать, что ФИО1, находясь на свободе, в отсутствие действующей в настоящее время меры пресечения, под тяжестью выдвинутого обвинения может скрыться от органов предварительного следствия и суда, воспрепятствовать производству по делу. Суд, обоснованно согласился с доводами следователя о том, что обвиняемый ФИО1 может оказать воздействие на фигурантов уголовного дела с целью дачи ими выгодных для него показаний, и, имея достаточный опыт работы в органах внутренних дел, будучи осведомленным о методах и тактике производства следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, иным образом воспрепятствовать производству по делу.

Доводы защиты о том, что потерпевший и свидетели по делу допрошены, вещественные доказательства изъяты, судебные экспертизы проведены, поэтому отсутствует даже гипотетическая возможность воспрепятствовать производству по уголовному делу, является лишь субъективным мнением защитника.

При этом необходимо учитывать, предварительно следствие не окончено, производство судебно- фоноскопической экспертизы ещё не окончено, окончательное решение по делу не принято.

Виду изложенного выше, все доводы защитника о том, что судом не приведено достаточных оснований для продления меры пресечения в виде домашнего ареста, являются несостоятельными, а выводы суда о наличии оснований для продления срока домашнего ареста являются законными и обоснованными.

Срок продления домашнего ареста обвиняемому на три месяца соответствует сроку предварительного следствия и, вопреки доводам защиты, является разумным для выполнения всех необходимых следственных и процессуальных действий, указанных следователем.

Как правильно указал суд, указанные выше обстоятельства, ранее установленные вступившими в законную силу решениями суда, сохраняют свою актуальность и в настоящее время, указывая на то, что избранная в отношении ФИО1 мера пресечения, вопреки доводам защитника, не может быть изменена на иную, более мягкую, в том числе и на запрет определенных действий. Именно действующая в отношении ФИО1 в настоящее время мера пресечения позволит обеспечить беспрепятственное осуществление уголовного судопроизводства. Суд апелляционной инстанции соглашается с мнением суда первой инстанции о том, что эта мера явилась эффективной, поскольку ФИО1, содержась под домашним арестом, реально не располагает возможностью оказать какое-либо воздействие на участников уголовного судопроизводства, производство по уголовному делу в целом.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, представленные материалы свидетельствуют о наличии достаточных оснований для продления срока домашнего ареста ФИО1, ограничение прав и свобод которого оправдано публичными интересами, отвечает требованиям справедливости, является гуманным, соразмерным и необходимым для целей защиты конституционно значимых ценностей.

Каких-либо нарушений действующего законодательства при вынесении обжалуемого судебного решения, свидетельствующих об отмене или ином изменении судебного решения не допущено. Не приведены таковые и в апелляционной жалобе.

В соответствии с изложенным, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Правобережного районного суда г. Липецка от 13 мая 2019 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката ФИО7 - без удовлетворения.

Председательствующий судья З. В. Михеева