Апелляционное постановление № 350001-01-2021-000236-95 от 19.10.2021 Вологодского областного суда (Вологодская область)

Вологодский областной суд в составе:

председательствующего судьи Федорова Д.С.,

при секретаре Отопковой О.М.,

с участием: прокурора Чебыкиной О.С., осужденной Андрейко Н.В. и её защитника – адвоката Марашовой Е.Ю., потерпевшей Веричевой О.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденной Андрейко Н.В. и защитника – адвоката Марашовой Е.Ю.

на приговор Череповецкого городского суда Вологодской области от 11 августа 2021 года в отношении Андрейко Н.В..

Проверив материалы дела, заслушав мнение участников процесса, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, суд апелляционной инстанции

у с т а н о в и л :

Андрейко Н.В., родившаяся <ДАТА> в <адрес>,

осуждена по ч. 2 ст. 109 УК РФ к 2 годам ограничения свободы.

В соответствии со ст. 53 УК РФ Андрейко Н.В. установлены ограничения: не изменять место жительства и не выезжать за пределы территории муниципального образования – город Череповец Вологодской области, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, а также на осужденную возложена обязанность: один раз в месяц являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, для регистрации.

На основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ Андрейко Н.В. освобождена от отбывания наказания в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.

Принято решение по вещественным доказательствам.

Согласно приговора Андрейко Н.В. причинила смерть по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.

Преступление совершено в период с <ДАТА> по <ДАТА> в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней осужденная Андрейко Н.В. просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор. Считает, что свои профессиональные обязанности она выполнила надлежащим образом. Она производила осмотры пациента в свои рабочие дни, правильность выставленного ею диагноза и назначенного лечения подтвердили эксперты.

Пациент на протяжении всего периода госпитализации находился в реанимационном отделении. Неоднократно проводились контрольные КТ-исследования пациента, его осматривали нейрохирурги, которые не видели показаний для оперативного вмешательства. Отмечает, что в условиях их учреждения отсутствовала возможность проведения операции по эмболизации сосудов головного мозга.

Следствие и суд взяли за основу выводы повторного экспертного заключения от <ДАТА>, согласно которого выявлен дефект оказания медицинской помощи диагностического и лечебно-тактического характера, а именно не проведение МРТ-ангиографии для выявления источника кровоизлияния.

Считает, что невыполнение диагностической процедуры не может ухудшить состояние пациента и привести его к смерти. Обращает внимание, что эксперты не учли, что проведение диагностики с применением ангиографического комплекса из-за его неисправности было невозможно.

Состояние пациента не позволяло его транспортировать в другое учреждение для диагностики. В проведении экспертизы участвовал врач-нейрохирург, не соответствующий критериям эксперта качества медицинской помощи, поскольку имел недостаточный стаж.

Возможность спасения жизни ФИО12 носила теоретический и гипотетический характер. Имевшиеся у него патологические изменения стенки внутренней сонной артерии трудно диагностировать, они скрыты и бессимптомны, а осложнение в виде разрыва аневризмы и его последствий развивается внезапно.

Прямая причинно-следственная связь отсутствует, так как диагностика и хирургическое лечение не гарантируют благоприятного исхода. Ухудшение состояния пациента и летальный исход вызваны развитием повторного острого нарушения мозгового кровообращения.

Клинические рекомендации, утверждённые Ассоциацией нейрохирургов России, носят рекомендательный характер, в которых отмечено о невозможности построения по ним стандартов помощи пациентам с разрывами церебральных аневризм из-за единичных исследований, соответствующих критериям.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней защитник Марашова Е.Ю. просит отменить приговор и оправдать Андрейко Н.В.. Подробно анализируя показания свидетелей, автор жалобы утверждает, что осужденная действовала надлежащим образом и приговор постановлен на предположениях. Андрейко Н.В. не являлась единственным лечащим врачом ФИО12, так как постановка диагноза и назначение лечения ему были установлены другими врачами при поступлении в больницу, затем пациент находился в отделении анестезиологии-реаниматологии в ведении других врачей.

Суд не учел показания родственников о наличии предрасположенности ФИО12 к заболеваниям сердечно-сосудистой системы, внезапность возникшего у него кровоизлияния, нарушение им условий транспортировки в автомобиле СМП и постельного режима в больнице.

Считает, что выводы экспертов в заключении от <ДАТА> о возможности проведения ангиографии сосудов мозга с ведением контрастного вещества даны без учета того, что соответствующий комплекс в больнице был неисправен. Выявленные экспертами дефекты лечения отнесены к персоналу, а не к Андрейко Н.В. Суд оставил без оценки заявление потерпевшей при отказе от вскрытия об отсутствии претензий к персоналу больницы по поводу качества диагностики и лечения.

Не учтено судом, что проведение контрастной КТ-диагностики в нерабочее время было невозможно, а острое состояние пациента являлось противопоказанием к данному виду исследования. На протяжении всего периода нахождения ФИО12 в стационаре с момента его поступления, его состояние оценивалось как тяжелое, а с 13 января как крайне тяжелое, что не позволяло его транспортировать в другое учреждение для дополнительного обследования.

Кроме того, в больнице отсутствовали условия и специалисты для оперативного лечения аневризм сосудов головного мозга, а показаний для экстренного оперативного лечения не имелось.

Суд оставил без внимания заключения экспертов от <ДАТА> и специалиста от <ДАТА>, согласно которых лечение ФИО12 было своевременным и обоснованным, выявленная у него патология сосудов сопровождается высокой летальностью и частотой повторных кровоизлияний, трудно диагностируется, в связи с чем отсутствует прямая причинно-следственная связь между недостатками диагностирования и наступлением смерти. Возможность на благоприятный исход при своевременной диагностике и хирургическом лечении носит вероятностный характер. Развившийся у ФИО12 каскад полиорганных осложнений не связан с действиями или бездействием врачей.

Полагает, что при наличии двух противоречащих заключений экспертов необходимо было в соответствии с ч. 2 ст. 207 УПК РФ провести повторную экспертизу.

В возражениях на апелляционные жалобы потерпевшая Веричева О.В. и государственный обвинитель Куликова О.Г. просят приговор оставить без изменений.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции осужденная и её защитник поддержали доводы, изложенные в жалобах, прокурор и потерпевшая просили в удовлетворении апелляционных жалоб отказать.

Проверив материалы дела, в том числе дополнительные материалы, представленные стороной защиты, заслушав мнения участников процесса, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, суд апелляционной инстанции признаёт приговор законным, обоснованным, справедливым и не находит оснований для удовлетворения апелляционных жалоб.

Суд первой инстанции верно установил фактические обстоятельства дела. Вина Андрейко Н.В. в совершении преступления подтверждается совокупностью собранных по делу, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательств:

показаниями потерпевшей Веричевой О.В. о том, что её сына из-за сильных головных болей госпитализировали <ДАТА> на автомобиле СМП. В больнице его поместили в отделение реанимации. <ДАТА> у него произошли повторные кровоизлияния. ФИО12 умер <ДАТА>. Ввиду того, что аневризмы сосудов головного мозга в больнице не оперируются она просила транспортировать сына в другую клинику, но Андрейко Н.В. ей в этом отказывала;

показаниями свидетелей Свидетель №1 и Свидетель №35, производивших доставление ФИО12 в больницу с диагностированным ими субарахноидальным кровоизлиянием;

показаниями свидетелей Свидетель №3, ФИО13, Свидетель №33, производивших первичный осмотр ФИО12, поступившего к ним в больницу для госпитализации. Ими было диагностировано острое субарахноидальное кровоизлияние в результате аневризма сосудов головного мозга, рекомендовано дополнительное обследование, так как без определения источника кровотечения оперативное лечение не проводится;

показаниями свидетеля Свидетель №9, Свидетель №8, Свидетель №7, Свидетель №34, Свидетель №33 о том, что при повторном кровоизлиянии ФИО12 был транспортабелен в пределах стационарного медицинского учреждения. При этом его неоднократно перевозили из отделения реанимации в отделение функциональной диагностики для обследования на КТ. Определение источника кровотечения является обязательным. Лечащим врачом пациента, числящегося за неврологическим отделением и находящегося в отделении реанимации, является врач-невролог. Андрейко Н.В. являлась лечащим врачом ФИО12, с которой не обсуждалась возможность проведения пациенту ангиографии;

показания свидетелей Свидетель №10, ФИО14, Свидетель №12, Свидетель №13 и Свидетель №14 о том, что в больнице имеются условия для транспортировки пациентов, находящихся в отделении реанимации, в отделение функциональной диагностики, и они сопровождали их для проведения ангиографии;

показаниями свидетеля Свидетель №17 о наличии возможности проведения ангиографии на имеющемся в отделении компьютерном томографе по назначению лечащего врача. В экстренном случае, связанном с разрывом аневризмы аорты, ранее назначенные плановые исследования переносились на более позднее время;

показаниями свидетеля Свидетель №18 о том, что результаты КТ головного мозга ФИО12 от 1 января указывали о повторном кровоизлиянии. Исследование, проведенное 5 января, свидетельствовало о полной резорбции (рассасывании) кровоизлияния. Положительная динамика и улучшение состояния позволяли провести пациенту КТ-ангиографию;

показаниями свидетеля Свидетель №21 о том, что результаты КТ головного мозга ФИО12, проведенной 28 декабря, свидетельствовали о резорбции кровоизлияния, что позволяло проведение КТ-ангиографии. Исследование от 13 января выявило рецидивное кровоизлияние и отёк головного мозга;

показаниями свидетелей Свидетель №20, Свидетель №29 о наличии ангиографического комплекса в БУЗ ВО «МСЧ «Северсталь» и о возможности проведения исследования пациента из другого учреждения по инициативе лечащего врача. Обращений в отношении ФИО12 не поступало;

показаниями свидетелей Свидетель №15, Свидетель №16, Свидетель №2 о том, что при субарахноидальном кровоизлиянии необходимо проведение ангиографии на КТ или МРТ для установления его причин. На момент осмотра ФИО12 было рекомендовано проведение ангиографии;

показаниями свидетелей Свидетель №31, ФИО15, ФИО16, Свидетель №26, Ёлкиной Е.А. о том, что лечащим врачом ФИО12 являлась Андрейко Н.В.;

показаниями свидетелей ФИО46, Свидетель №28 о том, что ангиография проводится в первые трое суток от момента госпитализации. Противопоказаний к транспортировке пациентов, состояние которых оценено как II степень тяжести по шкале Hunt-Hess, не имеется. В регионе оперативное лечение субарахноидального кровоизлияния не проводится, для оказания такой помощи пациенты направляются в федеральные клиники силами авиационно-санитарного транспорта, необходимость которого определяет лечащий врач;

показаниями специалистов ФИО17, ФИО45 и экспертов ФИО18, ФИО19 о том, что пациентам в состоянии тяжести II степени по шкале Hunt-Hess целесообразно проведение ангиографии, транспортировка их допускается и при наличии показаний к операции нейрохирурги проводят клипирование или эмболизацию аневризмы. Выздоровление при консервативном лечении сомнительно из-за вероятности повторного кровоизлияния. Противопоказаний к проведению исследования и хирургическому лечению у ФИО12 по <ДАТА> не имелось.

В соответствии с заключением повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы №... причиной смерти ФИО12 явилось повторное острое нарушение мозгового кровообращения по геморрагическому типу с формированием внутримозговой гематомы в левой височной доле, геморрагическим компонентом в субарахноидальных пространствах и внутри желудочковой системы I-IV, осложнившееся диффузным отеком и дислокацией головного мозга.

На момент поступления ФИО12 в <адрес> ему не проведены диагностические мероприятия: оценка тяжести состояния пациента по шкале Hunt-Hess; экстренная диагностика источника субарахноидального кровоизлияния неинвазивными методами исследования или инвазивными методами исследования; транскраниальная и экстракраниальная допплерография для оценки выраженности ангиоспазма с вычислением индексов Линдегаарда; осмотр офтальмологом глазного дна, определение остроты и полей зрения и электроэнцефалография с оценкой типа изменений электроэнцефалограммы.

Медицинская помощь ФИО12 на этапе стационарного лечения в <адрес> в период с <ДАТА> по <ДАТА> оказана с нарушением Приказов Министерства здравоохранения РФ от 15 ноября 2012 года № 928н, № 931н и от 1 июля 2015 года № 395ан, клинических рекомендаций по лечению больных с субарахноидальным кровоизлиянием вследствие разрыва аневризм сосудов головного мозга и по лечению геморрагического инсульта у взрослых.

Непроведение рентгенангиографических методов исследования для выявления источника спонтанного и повторного субарахноидальных кровоизлияний, аневризматической деформации какого-либо сосуда головного мозга, локализации, формы, размеров в ходе стационарного лечения при оценке состояния ФИО20 равной II степени по шкале Hunt-Hess со стабильными гемодинамическими, общесоматическими и неврологическими показателями не позволили определить необходимую тактику хирургического лечения и своевременно провести ему оперативное вмешательство, вызвали ухудшение состояния в виде повторного острого нарушения мозгового кровообращения по геморрагическому типу с формированием внутримозговой гематомы в височной доле, геморрагическим компонентом в субарахноидальных пространствах и внутри желудочковой системы I-IV, диффузным отеком головного мозга, смещением срединных структур.

Выявленные дефекты оказания медицинской помощи диагностического и лечебно-тактического характера состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти. Выявленные повреждения вызвали развитие угрожающего жизни состояния и по признаку опасности для жизни человека причинили тяжкий вред здоровью.

Согласно медицинской карте стационарного больного тяжесть состояния пациента ФИО12 при его поступлении и в ходе стационарного лечения в период по <ДАТА> не превышала II степени по шкале Hunt-Hess, поэтому ему было показано проведение спиральной КТ- или МРТ-ангиографии сосудов головного мозга по экстренным показаниям с целью выявления источника кровотечения и принятия решения нейрохирургом о возможном оперативном лечении на месте, либо переводе пациента на более высокий уровень оказания специализированной высокотехнологичной медицинской помощи для своевременной диагностики и оказания медицинской помощи.

Противопоказаний к проведению указанных рентгенологических методов исследования у ФИО12, по данным медицинской карты стационарного больного, не определялось. Соматическое и гемодинамическое стабильное состояние ФИО12 с оценкой тяжести II степени по шкале Hunt-Hess в остром периоде субарахноидального кровоизлияния по <ДАТА> позволяло провести транспортировку пациента в специально оборудованном транспорте в сопровождении врача-реаниматолога в специализированное лечебное учреждение высшего уровня для своевременной диагностики и оказания высокотехнологичной медицинской помощи.

Ухудшение состояния здоровья ФИО12 и летальный исход вызваны развитием повторного острого нарушения мозгового кровообращения по геморрагическому типу с формированием внутримозговой гематомы в левой височной доле, геморрагическим компонентом в субарахноидальных пространствах и внутри желудочковой системы I-IV, осложнившееся диффузным отеком и дислокацией головного мозга, что подтверждается клиническими и инструментальными данными, макро– и микроскопическими проявлениями, выявленными при судебно-медицинском исследовании трупа.

Эксперт ФИО21 в своих показаниях указанные выводы комиссии экспертов подтвердила.

Приведенные показания свидетелей согласуются с медицинской картой стационарного больного ФИО12, протоколом комиссии по изучению летальных исходов, содержащем сведения о его лечащем враче, которые в совокупности с документами об образовании Андрейко Н.В., указывающими на её профессиональную квалификацию, с должностными инструкциями, указывающими на её положение, обязанности и ответственность за их исполнение, с трудовыми договорами и приказами о назначении её на должность, во взаимосвязи с понятием «лечащий врач», установленным Федеральным законом от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ, позволили суду обоснованно придти к выводу о том, что именно осужденная являлась лечащим врачом пациента ФИО12 при оказании ему специализированной медицинской помощи в <адрес>.

В данной больнице был организован первичный сосудистый центр для оказания консультативной и лечебно-диагностической высокотехнологичной специализированной медицинской помощи больным с сосудистой патологией головного мозга, острым коронарным синдромом с использованием всех лечебно-диагностических и вспомогательных подразделений учреждения. В случае нахождения пациента неврологического отделения в отделении реанимации по экстренным показаниям его лечащим врачом является врач профильного отделения – неврологического.

Указанные доказательства приведены в приговоре в опровержение доводов стороны защиты о том, что Андрейко Н.В. не являлась лечащим врачом ФИО12. Оснований не согласиться с такими выводами у суда апелляционной инстанции не имеется. Показаниям свидетеля Свидетель №26 о том, что Андрейко Н.В. не являлась лечащим врачом, на которые опирается сторона защиты, суд дал надлежащую и правильную оценку. Доводы, приведенные в жалобе, новых обстоятельств не содержат и по своему смыслу сводятся лишь к переоценке выводов суда первой инстанции.

Отсутствие в больнице оборудования и специалистов для проведения эмболизации сосудов головного мозга и утверждение осужденной об отсутствии со стороны нейрохирургов показаний для оперативного вмешательства не опровергает заключение экспертов и показания нейрохирургов о необходимости проведения дополнительного обследования, о чем они неоднократно давали рекомендации в своих заключениях.

Соответствующие показания к хирургическому вмешательству для исключения дефектного сосуда из кровообращения могли быть даны нейрохирургами только после определения источника кровоизлияния, что позволило бы решить вопрос и о транспортировке пациента в соответствующее учреждение для оперативного лечения.

Отмеченные в жалобах характер имеющего у ФИО12 заболевания, значительный процент летального исхода при лечении, сложности в диагностировании и лечении не являются основаниями для исключения необходимого для пациента исследования, являющегося частью оказываемой специализированной медицинской помощи.

Доводы Андрейко Н.В. и защитника о наличии у ФИО12 противопоказаний к ангиографии и к транспортировке ввиду его тяжелого состояния и нахождения его в отделении реанимации, опровергаются приведенными в приговоре показаниями врачей о дважды состоявшейся резорбции кровоизлияния, а также выводами специалистов и заключения комиссии экспертов, согласно которых состояние ФИО12 позволяло доставить его в отделение функциональной диагностики, а при необходимости и транспортировать его в другое лечебное учреждение.

Неисправность ангиографического комплекса, на что делается акцент в жалобах стороны защиты, нашла свое объективное подтверждение. Однако, как установлено судом, такой комплекс не являлся единственным в больнице, позволяющим проведение инструментального исследования. Необходимая диагностика была возможна и с использованием имевшегося, исправного компьютерного томографа.

Вопреки доводам защитника суд первой инстанции дал надлежащую оценку заключению экспертов от <ДАТА> и обоснованно не положил его в основу приговора. Существенных нарушений уголовно-процессуального закона при назначении и производстве повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы с составлением заключения от <ДАТА> не допущено. Утверждение защитника о наличии двух равнозначных заключений экспертов с противоположными выводами несостоятельно.

Напротив, повторная экспертиза была назначена из-за наличия противоречий в выводах первичного заключения экспертов. Органом предварительного следствия была организована комиссия других экспертов с привлечением большего числа разных специалистов, имеющих больший опыт и более высокую квалификацию, а также с предоставлением дополнительных материалов, которые не были предоставлены экспертам, давших заключение <ДАТА>.

Ссылка осужденной на то, что участвовавший в даче повторного заключения эксперт не соответствовал требованиям ч. 7 ст. 40 Федерального закона от 29 ноября 2010 года № 326-ФЗ не состоятельны, поскольку указанные требования закона подлежат применению к экспертам качества медицинской помощи в сфере медицинского страхования.

В соответствии со ст. 62 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретному делу, проводится судебно-медицинская экспертиза. Участвовавшие в даче заключения эксперты соответствовали требованиям, установленным ст. 13 Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ.

Утверждение защитника о наличии у ФИО12 предрасположенности к заболеванию сердечно-сосудистой системы, ничем не подтверждено. Защитник не располагает собственными познаниями в области медицины и ссылка на показания родственников ФИО12 о наличии у них подобных заболеваний не состоятельна. Экспертами также указано об отсутствии заболеваний системы организма, отмеченной защитником, а также не установлено её патологических изменений. Наличие какого-либо заболевания не может являться основанием для отказа пациенту в оказании ему специализированной медицинской помощи, выражавшейся в диагностировании патологии церебральных сосудов. Эксперты не установили у ФИО12 противопоказаний к ангиографии.

Доводы защитника о нарушении транспортировки ФИО12 в больницу и нарушении им постельного режима не влияют на обстоятельства, связанные с неоказанием ему надлежащей медицинской помощи в больнице. Такие доводы в первой их части опровергаются заключением экспертов об оказании работниками ССМП медицинской помощи своевременно, качественно и в полном объеме. Во второй их части опровергаются показаниями медсестер о том, что такое поведение характерно для пациентов с нарушением мозгового кровообращения, в связи с отсутствием у них критического отношения к своему состоянию. В таких случаях производится фиксирование конечностей с применением седативных препаратов. Соответствующие записи отражены в медицинской карте и оценены экспертами в их заключении, согласно которого ухудшение состояния здоровья ФИО12 и летальный исход вызваны не нарушением им постельного режима.

Отсутствие в заключении экспертов вывода о наличии дефекта оказания медицинской помощи именно в действиях осужденной не свидетельствует о непричастности к преступлению Андрейко Н.В., поскольку данный вопрос является правовым и лежит вне компетенции экспертов.

Приведенное стороной защиты заключение специалиста судом было оценено с соблюдением требований ст. 88 УПК РФ и в приговоре приведены мотивы, по которым данное доказательство судом отвергнуто. Оснований давать иную оценку этому документу у суда апелляционной инстанции не имеется.

Защитником обоснованно отмечено, что суд первой инстанции не дал оценку заявлению потерпевшей об отказе от вскрытия трупа ФИО12. Однако, связанное с рассматриваемыми обстоятельствами заявление не могло повлиять на исход дела. Отсутствие у потерпевшей претензий к персоналу больницы по диагностике и лечению, на что делается акцент в доводах защиты, на момент написания заявления не является основанием освобождения виновных лиц от ответственности.

Утверждение стороны защиты о соответствии проводимого Андрейко Н.В. лечения регламентированным требованиям со ссылкой на заключение комиссии экспертов не опровергает их же выводы о том, что консервативного лечения проводимого осужденной было недостаточно для предотвращения повторного острого нарушения мозгового кровообращения и непроведение диагностики не соответствовало установленным Стандарту и Порядку оказания медицинской помощи при заболевании, имевшегося у ФИО12

Какого-либо противоречия в таких выводах экспертов не содержится. Вопреки доводам стороны защиты эксперты не высказывались о вероятности благоприятного исхода после проведения операции. При установленных нарушениях оказания специализированной медицинской помощи данное обстоятельство значения для квалификации не имеет.

Суд первой инстанции правильно квалифицировал бездействие осужденной по ст. 109 ч. 2 УК РФ, поскольку Андрейко Н.В., являясь заведующим неврологического отделения и лечащим врачом ФИО12, имея соответствующую квалификацию и условия для диагностики, не назначила необходимое инструментальное исследование для выявления источника первичного и повторного субарахноидального кровоизлияния у пациента, что не позволило решить вопрос о возможном оперативном лечении, в результате чего произошло повторное острое нарушение мозгового кровообращения, приведшее к смерти последнего.

Комиссия экспертов в своем заключении указала на причинную связь между нарушениями, допущенными при оказании специализированной медицинской помощи, и наступившими последствиями в виде смерти потерпевшего.

Суд первой инстанции обоснованно согласился с таким выводом экспертов и достаточно подробно конкретизировал в приговоре нарушенные ФИО1 как нормы Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ», гарантирующих оказание специализированной медицинской помощи в виде диагностики заболевания, требующего использования специальных методов и проведение сложных медицинских мероприятий, направленных на предотвращение развития повторных ОНМК, так и несоблюдение осужденной Стандарта специализированной медицинской помощи при субарахноидальных и внутримозговых кровоизлияниях и Порядка оказания медицинской помощи больным с нарушениями мозгового кровообращения, требующим в срок до 3 суток провести мероприятия по предупреждению развития повторного ОНМК.

Указанные экспертами клинические рекомендации нейрохирургов, как правильно отмечено в жалобах, не относятся к правовым актам. Однако, суд первой инстанции счел необходимым оставить выявленные нарушения данных рекомендаций и обосновал свое решение обязанностью врача соблюдать клинические рекомендации, вытекающей из Кодекса профессиональной этики. Суд апелляционной инстанции считает, что исключение клинических рекомендаций из описательной части деяния не повлечет каких-либо правовых последствий для осужденной.

Внесенные судом изменения в сторону уменьшения объема обвинения надлежаще мотивированы.

Суд, определяя вид и размер наказания, учёл характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности Андрейко Н.В., подробно приведенные в приговоре, а также смягчающие наказание и иные обстоятельства, имеющие значение для разрешения данного вопроса.

Смягчающим наказание обстоятельством суд признал состояние здоровья осужденной и её близких родственников, принятие в условиях пандемии непосредственного участия в оказании медицинской помощи больным новой коронавирусной инфекции.

Суд первой инстанции не установил исключительных как среди отдельных смягчающих обстоятельств, так и их совокупности, исключительных, которые бы позволяли применить положения ст. 64 УК РФ. Суд апелляционной инстанции также не находит обстоятельств, которые бы существенно уменьшали степень общественной опасности содеянного.

Правовых оснований для применения положений ч. 6 ст. 15 и ч. 1 ст. 62 УК РФ не имеется.

Ввиду того, что со дня совершения Андрейко Н.В. преступления к моменту постановления приговора истекли сроки давности, установленные п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ, то на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ суд принял правильное решение об освобождении её от назначенного наказания.

Вопросы по мере пресечения и вещественным доказательствам суд разрешил в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 38920, 38928, 38933 УПК РФ, суд

п о с т а н о в и л :

приговор Череповецкого городского суда Вологодской области от 11 августа 2021 года в отношении Андрейко Н.В. оставить без изменений, апелляционные жалобы осужденной и её защитника - без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 471 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции.

Кассационная жалоба и представление, подлежащие рассмотрению в порядке, предусмотренном ст. ст. 4017 и 4018 УПК РФ, могут быть поданы через суд первой инстанции в течение шести месяцев со дня вступления приговора суда первой инстанции в законную силу.

В случае пропуска указанного срока или отказа судом первой инстанции в его восстановлении кассационная жалоба и представление могут быть поданы непосредственно в кассационный суд общей юрисдикции.

Осужденная вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанцией.

Председательствующий: