Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании 05 октября 2010 г. дело по кассационным жалобам осужденного ФИО2, ФИО1, адвоката Горяйнова А.А. в защиту осужденного ФИО1, кассационному представлению государственного обвинителя Фроловой Ж.А., на приговор Октябрьского районного суда г. Липецка от 21 июля 2010 г., которым

ФИО1, ....,

признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 222 ч.1, 222 ч.2 УК РФ и осужден по ст. 222 ч.1 к 1 году 6 месяцам лишения свободы без штрафа; по ст. 222 ч.2 УК РФ к 2 годам 6 месяцам лишения свободы.

В соответствии со ст. 69 ч.3 УК РФ путем частичного сложения назначено наказание 3 года лишения свободы без штрафа с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения оставлена без изменения – содержание под стражей. Срок наказания исчисляется с 06.07.2009 года;

ФИО2 , ....

признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 222 ч.2 УК РФ, и с применением ст. 64 УК РФ ему назначено наказание 1 год лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

В соответствии со ст. 72 УК РФ постановлено в срок наказания засчитать время содержания под стражей с 08.07.2009 года и считать наказание отбытым.

Мера пресечения в виде содержания отменена, из-под стражи освобожден в зале суда.

Разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Фроловой Т.А., мнение прокурора Казаченко Д.В., поддержавшего доводы кассационного представления и возражавшего против удовлетворения кассационных жалоб, осужденного ФИО2, осужденного ФИО1(по видеоконференц-связи), адвокатов Горяинова А.А. и Быковской А.В., поддержавших доводы кассационных жалоб, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Судом при указанных в приговоре обстоятельствах ФИО1 признан виновным в незаконной перевозке и сбыте огнестрельного оружия и боеприпасов ****** года, в незаконной перевозке и хранении огнестрельного оружия и боеприпасов ****** года.

ФИО2 признан виновным в незаконном ношении огнестрельного оружия и боеприпасов ****** года.

ФИО1 и ФИО2 признаны виновными в незаконном сбыте огнестрельного оружия и боеприпасов группой лиц по предварительному сговору ****** года.

В кассационной жалобе осужденный ФИО2 просит отменить приговор суда и уголовное дело в отношении него прекратить, полагая, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, судом сделаны неправильные выводы и дана неправильная оценка доказательствам, а приговор основан на предположениях в нарушении требований ст. 302 УПК РФ.

Полагает, что перечисленные в приговоре свидетели не имеют отношения к предъявленному ему обвинению, в их показаниях отсутствуют сведения о его причастности к незаконному сбыту оружия и боеприпасов.

В отношении него не проводилось и не могло проводиться никаких оперативно-розыскных мероприятий.

У него не было мотива совершения преступления, не было установлено предварительной договоренности между ним и ФИО1 на совершение преступления.

В приговоре сделана ссылка на фонограмму разговора между ним и П., однако при этом указано, что разговор вел ФИО1, а не он, что, по его мнению, указывает на то, что на его месте должен быть ФИО1, а он оказался в машине случайно и, передавая пакет П. по просьбе ФИО1, не знал, что там находится. К тому же ссылка на содержание фонограммы № 201 незаконна, так как суд исключил ее из числа доказательств в связи с нарушением требований УПК при составлении документов.

В дополнении к кассационной жалобе осужденный ФИО2 указывает, что свидетельские показания, положенные в основу приговора, как доказательство его вины, наоборот, не подтверждают его вину в совершении преступления. У суда не было оснований сомневаться в правдивости его показаний на следствии и в ходе судебного разбирательства. Не опровергнуты его показания в той части, что он не имел предварительного сговора с ФИО1 на совершение преступления, предусмотренного ст. 222 ч.2 УК РФ. Суд не установил и не указал в описательно-мотивировочной части приговора на мотив и цель совершения им преступления.

Суд указал на аналогичность показаний ряда свидетелей, не раскрывая их содержания, в то время как личностные показания свидетелей не могут быть аналогичны показаниям других лиц. Существо показаний и их содержание в приговоре не указано. Фактически в показаниях свидетелей не содержатся никаких доказательств его вины в совершении преступления, а показания свидетелей К., Н. и Р. к тому же опровергают выводы суда о том, что он вступил в преступный сговор с ФИО1 на незаконный сбыт огнестрельного оружия и боеприпасов.

Показания свидетелей Д. и Г. свидетельствуют о том, что они не видели боеприпасов при осмотре автомобиля, в то время как ему вменяется сбыт не только оружия, но и боеприпасов.

Субъективное мнение свидетеля З. о том, что ФИО1 наблюдал за обстановкой в момент передачи огнестрельного оружия не подтверждено объективными доказательствами, а сам он не видел, чтобы ФИО1 наблюдал за ним.

Таким образом, достаточных доказательств его вины не добыто, что не позволяло, по его мнению, суду постановить в отношении него обвинительный приговор.

В кассационной жалобе осужденный ФИО1 и его адвокат Горяйнов просят изменить приговор Октябрьского районного суда, прекратив уголовное преследование по эпизоду от ****** в связи с непричастностью ФИО1 к совершению данного преступления. Действия ФИО1 по эпизоду от ****** переквалифицировать на ч.1 ст. 222 УК РФ и снизить назначенное наказание.

Осужденный ФИО1 и адвокат Горяйнов полагают, что приговор суда является незаконным, необоснованным и несправедливым, а выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

По эпизоду от ****** уголовное дело было возбуждено спустя год после совершения преступления. В основу приговора были положены оперативные материалы, по мнению защиты, надлежащим образом не введенные в доказательственную базу по уголовному делу и имеющие существенные недостатки.

В уголовном деле упоминается негласный сотрудник «И», которому якобы ФИО1 сбыл автомат и боеприпасы к нему, однако в деле нет данных о том, по каким причинам указанный сотрудник не был допрошен в качестве свидетеля на предварительном следствии, что порождает сомнения у защиты, был ли такой сотрудник и таковы ли были обстоятельства, которые изложены в представленных оперативных материалах. В судебное заседание поступила информация о том, что данный сотрудник не дал своего письменного согласия на участие в судебном заседании, однако и в таких случаях закон позволяет провести допрос свидетеля в условиях, исключающих визуальное наблюдение, что сделано в данном случае не было.

Оперативные материалы по событиям ****** поступили в прокуратуру спустя 1 год и 3 месяца со дня выявления преступления, при этом рапорт оперативного сотрудника не был надлежащим образом зарегистрирован в УФСБ РФ по Липецкой области. При этом были нарушены сроки рассмотрения сообщения о преступлении, предусмотренные ст. 144 УПК РФ. Уголовное дело по данному факту было возбуждено лишь ******, поводом и основанием для возбуждения дела послужил материал, поступивший из Октябрьского межрайонного следственного отдела. Так как рапорт сотрудника УФСБ не был надлежащим образом зарегистрирован в УФСБ РФ по Липецкой области, то, по мнению защиты, это является незаконным и вызывает сомнение в обоснованности возбуждения уголовного дела.

Из показаний свидетеля Л. следует, что ****** ФИО2 имел при себе спортивную сумку, из которой доносился запах рыбы, что не свидетельствует о том, что ФИО1 перевозил и передавал кому-либо автомат и боеприпасы к нему. Суд безосновательно, по мнению защиты, сослался на заинтересованность Л. и в силу этого дачу им показаний в пользу ФИО1. Л. был заявлен как свидетель обвинения, давал последовательные и не противоречивые показания.

Адвокат полагает, что фонограммы разговоров и иные оперативные материалы были приобщены к материалам дела и использованы в качестве доказательств, а не уничтожены в нарушение ст. 5 Закона об ОРД, т.е. спустя более года после проведения мероприятий.

Неизвестно у кого хранилось оружие и боеприпасы в течение более года после обнаружения преступления, сведения об этом в уголовном деле отсутствуют. На исследование автомат и боеприпасы были направлены А., который не принимал участие в оперативных действиях, при этом нет данных о том, каким образом автомат и боеприпасы попали к А.. По настоящему делу А. в качестве свидетеля не допрошен.

Представители УФСБ отказались предоставить план совместных мероприятий УВД и УФСБ, сославшись на секретность данных мероприятий. Отсутствие этого документа ставит, по мнению защиты, под сомнение участие в указных мероприятиях оперативного уполномоченного УВД К. и допрос К. в качестве свидетеля.

Подпись К. отсутствует в акте осмотра и выдачи оружия и боеприпасов к нему, который, согласно показаниям З., М. и П., а также самого К., участвовал в данном мероприятии. Это порождает сомнение в достоверности проведенного ОРМ в целом и в достоверности акта осмотра и выдачи оружия от ******. По мнению защиты, данный акт является недопустимым доказательством.

В материалах дела имеются лишь два акта, составленных при проведении проверочной закупки: протокол осмотра и вручения денежных средств и акт осмотра и выдачи оружия. В оперативных материалах отсутствуют протокол осмотра сотрудника «И» до вручения ему денежных средств, протокол осмотра транспортного средства, на котором передвигался сотрудник «И», а также протокол осмотра физического лица, прикрывавшего сотрудника «И» а после выдачи оружия сотрудник «И» и его автомобиль не были осмотрены на предмет наличия запрещенных к обороту средств и наличия денежных средств, равно как не был осмотрен сотрудник, осуществлявший прикрытие сотрудника «И» и его автомобиль.

Защита полагает, что при получении доказательств были нарушены требования федерального закона и нормы УПК РФ.

При расследовании были нарушены требования ст.86,87,88 УПК РФ по сбору, проверке и оценке доказательств: автомата ФИО3, трех магазинов и боеприпасов.

В деле отсутствуют данные о том, где и кого хранились оружие и боеприпасы и как они поступили к дознавателю, который был обязан произвести их выемку, осмотреть их и приобщить в качестве доказательства, чего не было сделано в нарушение ст. 86, 183 УПК РФ. Они были осмотрены и приобщены к материалам дела уже после проведения баллистической экспертизы, на которую автомат был направлен с нарушением УПК.

В силу изложенного защита и осужденный ФИО1 полагают, что доказательства виновности ФИО1 по эпизоду от ****** получены с нарушением законодательства, поэтому не могут быть положены в основу обвинения, в связи, с чем ставят вопрос об оправдании ФИО1 по данному обвинению.

По событиям ****** осужденный ФИО1 и его адвокат Горяйнов полагают, что не нашло подтверждение наличие предварительной договоренности о совершении сбыта оружия и боеприпасов совместно с ФИО2, не доказано непосредственное участие ФИО1 в совместном совершении преступления, не установлен мотив совершения преступления в отношении ФИО2.

Кроме того, не установлено, когда, где и у кого ФИО1 приобрел огнестрельное оружие и боеприпасы к нему, а также точное время, когда ****** ФИО1 передал пистолет ФИО2.

ФИО2 заявил, что оружия ФИО1 ему не передавал, а попросил лишь передать пакет, о содержимом которого ФИО2 не знал, договоренности между ними не было, он по просьбе ФИО1 отнес и передал пакет, в котором как оказалось позже, находился травматический пистолет, который, о его мнению, принадлежал ФИО1. Эти показания ФИО2 не опровергнуты.

Кроме того, в приговоре сделана ссылка на то, что ФИО1 разговаривал с П. при передаче пистолета. Однако ФИО1 не встречался с П., и не передавал ему пакет с пистолетом. Эти обстоятельства относятся к ФИО2.

В силу изложенного по данному эпизоду действия ФИО1 должны быть квалифицированы по ч.1 ст. 222 УК РФ, а назначенное наказание снижено.

В кассационном представлении государственный обвинитель Фролова Ж.А. полагает, что назначенное как ФИО2, так и ФИО1 наказание является чрезмерно мягким, не соответствующим степени общественной опасности содеянного и данным о личности осужденных, не отвечает в полной мере целям и задачам наказания. Необоснованным является и применение в отношении ФИО2 ст. 64 УК РФ и признания наличия исключительных обстоятельств, ибо в отношении него не установлено обстоятельств, которые бы существенно уменьшали степень общественной опасности совершенного им преступления. А тот факт, что ФИО2, будучи ...., совершил преступление против общественной безопасности, напротив, существенно повышает общественную опасность содеянного. В силу изложенного гособвинитель просит приговор отменить, а уголовное дело направить на новое рассмотрение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия считает, что приговор суда является законным, обоснованным и справедливым.

Виновность осужденных ФИО1 и ФИО2 доказана совокупностью приведенных в приговоре доказательств, допустимость которых оценена судом в соответствии с нормами УПК РФ.

Содержащаяся в жалобе осужденного ФИО2 версия о том, что он преступления не совершал, а лишь передал по просьбе ФИО1 сверток, не зная о его содержимом, высказывалась стороной защиты и ранее, она была тщательно проверена судом первой инстанции и обоснованно отвергнута как несостоятельная.

Ссылка осужденного на то, что показания ряда свидетелей, приведенные в приговоре, не указывают на его причастность к совершению преступления, ошибочна. В соответствии со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежит доказыванию, в частности, событие преступления: т.е. время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления. В соответствии со ст. 299 УПК РФ суд при постановлении приговора наряду с другими обстоятельствами разрешает вопрос о доказанности деяния, в совершении которого обвиняется подсудимый.

Из показаний свидетелей К., Н. и Р. следует, что ФИО1 и ФИО2 на день совершения преступления – ****** находились в Липецке, снимали одну квартиру, общались. ФИО1 беседовал по сотовому телефону в этот день, а ФИО2 выходил из квартиры с черным полиэтиленовым пакетом. Из показаний свидетелей Д. и Г. следует, что в их присутствии ****** производился осмотр автомобиля «Лада-Приора», в ходе которого был обнаружен черный полиэтиленовый пакет, в котором находилась коробка из-под сотового телефона, в которой обнаружен пистолет, похожий на пистолет ФИО4 и глушитель, Д. также указывал на то, что видел и ФИО2 в ходе осмотре автомобиля.

Свидетели Б. и М. были понятыми при опознании ФИО2, в связи, с чем и допрашивались по обстоятельствам производства данного следственного действия, что соответствует требованиям УПК РФ.

Таким образом, эти показания имеют непосредственное отношение к обстоятельствам, подлежащим установлению по делу: месту, времени, обстоятельствам, предшествующим совершению преступления, а также к вопросам допустимости произведенных следственных действий. Они согласуются с показаниями свидетеля З., подробно описавшего порядок проведения оперативно-розыскных мероприятий для установления фактов сбыта оружия и боеприпасов к нему, а также с показаниями свидетеля П., кому ФИО2 сбыл огнестрельное оружие и боеприпасы к нему.

Иные допрошенные судом свидетели (такие как К., О., М., П., Л., Г., В.), чьи показания приведены в приговоре, указывали на обстоятельства совершения преступления другим подсудимым по настоящему делу - ФИО1, в силу чего приведение этих показаний как доказательств в приговоре суда соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства и не свидетельствует о невиновности ФИО2.

Указание в приговоре на аналогичность показаний свидетелей без приведения полного содержания показаний каждого из них не противоречит требованиям действующего законодательства. Об аналогичности показаний свидетельствуют данные протокола судебного заседания, на который не было подано замечаний никем из участников процесса.

Показания свидетелей являются относимыми и допустимыми доказательствами, которые в совокупности с другими доказательствами явились достаточным основанием для вывода о виновности как ФИО2, так и ФИО1.

Мотивы и цели незаконного сбыта оружия могут быть различными, что не влияет на квалификацию преступления. Отсутствие прямого указания на мотив совершения преступления в описательно-мотивировочной части приговора ни коим образом не свидетельствует об отсутствии состава преступления в действиях осужденных. При описании преступных деяний суд указал на бесспорно установленное обстоятельство: получение ФИО1 денег за сбыт оружия и боеприпасов к нему, т.е. на корыстный мотив совершения преступления ФИО1, в группе с которым действовал и ФИО2. Таким образом, довод жалобы ФИО2 на отсутствие мотива совершения преступления, как на основание, по его мнению, оправдания его в содеянном, необоснован и не соответствует нормам УПК РФ.

Фонограмма разговора, содержащегося на диске №201, не исключалась судом из числа доказательств по делу, указание на это в жалобе ФИО2 является ошибочным. Суд также сослался на протокол прослушивания данной фонограммы и видеозаписи встречи ФИО2 с П., которые производились с участием свидетеля П., также не исключенный из числа доказательств по делу (т.3, л.д.145-155). В ходе просмотра видеозаписи и прослушивания разговора П. пояснил, что именно ФИО2 изображен на видеозаписи и что именно он передал ему оружие и боеприпасы, подтвердил содержание состоявшегося при этом разговора, соответствие аудиовидеозаписи фактическим событиям. Сообщение этих сведений свидетелем и установление вследствие этого участников встречи не требовало специальных познаний, и было очевидным для участников процесса.

В ходе исследования данного доказательства в судебном заседании ФИО2 также не оспаривалось, что именно он запечатлен на видеозаписи и явился участником этого разговора с П.. Фактически не отрицается этого факта ФИО2 и в кассационной жалобе, однако им указывается на допущенную судом ошибку: указание на то, что разговор велся с ФИО1, что, по его мнению, свидетельствует, что именно ФИО1 должен был быть на его месте при реализации оружия, а лично он оказался там случайно.

В соответствии с установленными обстоятельствами в приговоре указано (лист 23, абзац 4 и 6), что встреча, передача оружия и боеприпасов и разговор, состоявшийся при этом, происходил между ФИО2 и П., при этом сделана ссылка на диски №201 и № 402 и содержание отраженных на них видеозаписей встречи именно этих лиц.

Как предшествующий, так и последующий абзац приговора указывают на действия ФИО2 и именно его слова в ходе разговора с П., анализ его реплик и действий. Таким образом, указание фамилии ФИО1 лишь в одном предложении абзаца 7 на листе 23 приговора при изложении разговора ФИО2 с П. от ******, отраженного на диске № 201, является очевидной технической ошибкой, которая не является основанием к изменению приговора и не свидетельствует о невиновности ФИО2.

Содержание разговора указанного разговора, действия и реплики ФИО2 в ходе него явно указывают на его осведомленность о том, что он передает П. огнестрельное оружие, снабженное глушителем, и боеприпасы к нему, что опровергает его довод о том, что он не знал, что находится в пакете, который он по просьбе ФИО1 передал П..

Таким образом, этот довод кассационной жалобы осужденного ФИО2 также нельзя признать обоснованным.

Жалоба осужденного ФИО1 и адвоката Горяйнова в его защиту не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Довод в жалобе о несвоевременности возбуждения уголовного дела по факту сбыта оружия ******, укрытия данного преступления от учета нельзя признать обоснованным ввиду следующего.

Нормами УПК РФ не предусмотрено такое основание для признания доказательств недопустимым как их получение по делу, возбужденного за рамками сроков, предусмотренных ст. 144 УПК РФ. Ст.145,146 УПК РФ также не содержат такого основания для отказа в возбуждении уголовного дела как несвоевременная подача рапорта.

При возбуждении уголовного дела по факту сбыта оружия ****** были соблюдены все необходимые требования: имелся повод и основания для возбуждения дела, не истекли сроки давности привлечения лица к уголовной ответственности, само постановление вынесено уполномоченным на это лицом и содержит все необходимые реквизиты (т.1 л.д. 42).

Кроме того, нельзя признать, что рапорт об обнаружении преступления, его регистрация и постановление о возбуждении уголовного дела вынесены с нарушением установленного порядка.

Из материалов дела следует, что обнаружение факта сбыта ФИО1 огнестрельного оружия в ****** года произошло в ходе оперативно-розыскных мероприятий, целью которых, как это следует из Постановления от ******, являлось установление лиц, причастных к незаконному обороту средств огневого поражения, мест хранения оружия, боеприпасов, роли каждого из участников преступной группы в совершаемых противоправных деяниях (т.1 л.д.136-137). С этой же целью ****** было принято решение о проведении ОРМ «наблюдение с использованием аудиовидеозаписи» (т.1 л.д.138-139).

Факт сбыта оружия ФИО1 был установлен в ходе ОРМ «Проверочная закупка», проведенного на основании постановления от ****** (т.1 л.д.140-141). Данный факт был надлежащим образом документирован, о проведении этого мероприятии и его результатах исполнитель незамедлительно проинформировал рапортом на имя руководителя УФСБ РФ по Липецкой области (т.1, л.д. 164-165, т.5 л.д.142).

Однако, как это следует из представленных суду дополнительно рассекреченных материалов, при этом не были в полной мере выполнены задачи оперативно-розыскных мероприятий, изложенные в постановлении от ******, в связи, с чем они были продолжены на основании надлежащим образом оформленных постановлений о проведении ОРМ.

То, что проверочная закупка, осуществленная ******, была лишь частью проводимого эксперимента, при этом задачи, предусмотренные ст. 6 Закона об ОРД не были выполнены в полном объеме и, следовательно, оснований для прекращения их проведения не было, свидетельствуют помимо содержания постановления от ****** рапорт оперуполномоченного З и резолюция руководителя УФСБ на рапорте с указанием о продолжении разработки, содержание постановления о возбуждении ходатайства о прослушивании телефонных переговоров и снятия информации с технических каналов связи от ******, постановление о проведении «Оперативного эксперимента» от ****** (т.1 л.д.83-84) и рапорт о промежуточных результатах проведения ОРМ «Оперативный эксперимент» (т.1л.д.94) от ******. Эти документы объективно подтверждают показания свидетеля З. о проведении оперативно-розыскных мероприятий в течение ****** годов.

Сроки проведения оперативно-розыскных мероприятий установленные ведомственными нормативными актами, в данном случае нарушены не были.

Ссылка в жалобе на допущенное, по мнению защиты, нарушение Типового положения о едином порядке организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях, утвержденного приказом №780 от ****** является ошибочной, ибо п.28 указанного Типового положения указывает, что порядок и сроки проверки иной информации о преступлениях и событиях, угрожающих личной и общественной безопасности (переданной по телефону, телеграфу, полученной в результате оперативно-розыскной деятельности и т.д.), регламентируются ведомственными нормативными правовыми актами с учетом федеральных законов, указов Президента Российской Федерации и постановлений Правительства Российской Федерации. Аналогичное положение содержится в Инструкции по организации в органах Федеральной службе безопасности приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях и иной информации о преступлениях и событиях, угрожающих личной и общественной безопасности, утвержденной приказом ФСБ России от ****** №205.

С учетом того, что обнаружение сбыта ФИО1 оружия ****** стало результатом проводившихся оперативно-розыскных мероприятий (что признается и стороной защиты), их регистрация была произведена, как это и требуется, в порядке, предусмотренном ведомственными нормативными актами, нарушений которых при этом допущено не было, равно как и нарушения сроков проведения оперативных мероприятий, ведения дела оперативного учета.

Ссылка в жалобе на якобы допущенное нарушение ст. 5 Закона об ОРД при длительном сроке хранения и не уничтожении результатов ОРД не может быть признана заслуживающей внимания. Ст. 5 Закона об ОРД предусматривает возможность уничтожения материалов по истечению года в отношении лиц, виновность которых не доказана в установленном законом порядке, т.е. в отношении которых в возбуждении уголовного дела отказано либо уголовное дело прекращено в связи с отсутствием состава преступления либо в связи с отсутствием события преступления или отсутствием в деянии состава преступления. Очевидно, что в данном случае такие основания отсутствовали, ибо по результатам проверочной закупки ****** был составлен рапорт об обнаружении признаков преступления, предусмотренного ст. 222 ч.1 УК РФ, и ни на каком этапе расследования дела не выносилось постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела либо о прекращении уголовного дела. Так как оперативно-розыскные мероприятия в отношении лиц, сбывающих оружие, в том числе ФИО1 продолжались, то и хранение результатов ОРМ было необходимо в течение всего срока проведения ОРМ, а их уничтожение противоречило бы требованиям федерального законодательства.

Неверен и такой довод защиты ФИО1, что результаты ОРМ не были надлежащим образом введены в доказательственную базу, а потому не могут быть допустимыми доказательствами по делу.

В материалах дела содержатся не только Постановления о проведении мероприятий, сами документированные результаты ОРД, но и постановления об их рассекречивании, постановления о передаче их следователю, т.е. передача результатов ОРД и введение их в доказательственную базу по уголовному делу было произведено в соответствии с Инструкцией, утвержденной приказом от ******. Диски с видеозаписью оперативных действий, оружие и боеприпасы были осмотрены и приобщены в качестве вещественных доказательств (т.3, л.д. 145-155; 165-193; 194-208; 213-215; 217-219; 224-226). При этом не было допущено нарушений требований ст.81, 86-88 УПК РФ при сборе, проверке и оценке доказательств. Указание на допущенные нарушения в кассационной жалобе беспочвенно, а сам характер нарушений сторона защита не обозначила.

Как Закон об ОРД, так и Инструкция о порядке предоставления результатов ОРД предусматривают ограничения и даже запрет в определенных случаях на предоставление сведений о штатных негласных сотрудниках. Именно в силу этих положений закона, как на следствии, так и в судебном заседании не был допрошен штатный негласный сотрудник, поименованный как «И» в материалах ОРД. Данное обстоятельство не может рассматриваться как нарушений норм УПК при расследовании и рассмотрении дела, как об этом указывается в кассационной жалобе. Сам факт сбыта ФИО1 оружия ******, обстоятельства данного преступления установлены достаточным количеством иных доказательств, приведенных в приговоре, совокупность которых позволила сделать бесспорный вывод о виновности ФИО1. Судом не делалось в приговоре ссылка на какие-либо сведения, полученные от «И», в основу приговора были положены надлежаще оформленные результаты ОРМ, проведенного с участием «И». Вопрос вызова данного свидетеля был предметом обсуждения в ходе судебного разбирательства, получен ответ из УФСБ отвечающий требованиям Федерального закона об ОРД. В силу этого отсутствие такого доказательства как показания «И» не сказалось ни на полноте проведенного расследования и судебного разбирательства, ни на оценке доказательств. Это обстоятельство также не может быть расценено как нарушающее права ФИО1. В кассационной жалобе не содержится каких-либо доводов в пользу того, что допрос данного свидетеля в судебном заседании мог оказать какое-либо влияние на оценку собранных доказательств, а ссылка в жалобе на ст. 278 ч.5 УПК РФ не имеет отношения к рассматриваемому случаю, ибо «И» не был допрошен в качестве свидетеля по делу и его подлинные сведения не сообщались ни следователю ни суду по предусмотренным законом обстоятельствам – прямого запрета, установленного ст. 12 Закона об ОРД.

Довод об отсутствии в уголовном дела сведений о месте хранения оружия и боеприпасов после их выдачи сотрудником, участвовавшим в проведении ОРМ ****** и о способе их передачи лицу, в производстве которого находилось уголовное дело, был также высказан стороной защиты в прениях, на него дан подробный ответ в приговоре суда со ссылкой на Инструкцию о порядке передачи результатов ОРД, в том числе порядок и способ передачи вещественных доказательств, никаких новых доводов в этой части кассационная жалоба не содержит. Способ фактической передачи результатов ОРД избираются органом, осуществляющим ОРД (п.16 Инструкции), а не производится путем выемки, как это предполагает сторона защиты. Нельзя признать, что при расследовании дела были допущены нарушения в части приобщения оружия и боеприпасов, ибо признание их вещественными доказательствами и приобщение к материалам дела произведено в соответствии со ст. 81 УПК РФ. Специалисту автомат и боеприпасы направлялись .... А., ему же после проведения исследования и были возвращены оружие и боеприпасы (т.1 л.д.166, 199).

Отсутствие в материалах дела сведений о том, где хранилось оружие, изъятое в ходе оперативных мероприятий, до его передачи следователю, не может быть расценено как нарушение, влекущие признание доказательств недопустимыми, что тщательно проанализировано в приговоре суда.

В допросе А., направлявшего автомат на исследование, не было необходимости, ибо и без его допроса было очевидно, что исследованию был подвергнут автомат, изъятый у оперативного работника «И» после его приобретения у ФИО1, что отражено в находящихся в материалах дела документах. В ходе предварительного и судебного следствия участниками процесса не заявлялось ходатайства о допросе в качестве свидетеля А. поэтому этот довод жалобы нельзя признать заслуживающим внимания.

Постановление о назначении баллистической экспертизы и фактическое направление автомата и боеприпасов к нему для проведения экспертизы было осуществлено с соблюдением норм УПК РФ лицом, в производстве которого находилось уголовное дело (т.1, л.д. 115).

План совместных оперативных мероприятий не указан в Инструкции от 17 апреля 2007 года в качестве документа, подлежащего обязательной передаче следователю и в суд. Объем документов, подлежащих рассекречиванию, зависит от усмотрения руководства органа, проводившего оперативно-розыскные мероприятия. То обстоятельство, что оперативный уполномоченный УВД .... К. был привлечен к участию в проводимых УФСБ РФ оперативно-розыскные мероприятий, не противоречило действующему законодательству и не делало эти мероприятия недействительными, такого основания не предусмотрено ни Законом об ОРД, ни УПК РФ. Равно как и отсутствие подписи К. в акте осмотра и выдачи оружия, составленном проводившим данное мероприятие оперативным работником УФСБ З. не является основанием для сомнений в подлинности данного акта. К. не был исполнителем данного мероприятия, он не внесен в данный акт как участник данного оперативного действия (т.1 л.д.148-149). Участники данного действия – исполнитель и представители общественности – в акте указаны, они в нем расписались, были допрошены в ходе судебного заседания, что позволило проверить и установить обстоятельства и правильность проведения данного мероприятия и закрепления его результатов. Кроме того, на форму и содержание актов, составляемых при проведении ОРМ, не могут быть распространены требования, предъявляемые к процессуальным документам, составляемым в ходе следствия в соответствии с нормами УПК РФ. В силу этого нельзя признать обоснованными доводы кассационной жалобы осужденного ФИО1 и его защитника Горяйнова и в этой части.

Так как ****** не было произведено изъятия денежных средств у ФИО1, полученных им от сотрудника «И», то отсутствие в материалах дела актов осмотра этого сотрудника до вручения ему денежных средств, осмотра его транспортного средства, а также осмотра его самого после выдачи им оружия и осмотра сопровождавшего его лица не требовалось, ибо такие акты в данном случае не имели какого-либо доказательственного значения, а факт передачи денег ФИО1 и получения от него оружия был установлен иными средствами доказывания. Отсутствие указанных защитой актов не могло повлиять и не повлияло на доказанность вины ФИО1 в незаконном обороте оружия, и юридическую оценку его действий, в силу чего и этот довод кассационной жалобы нельзя признать обоснованным.

Тщательный анализ и основанная на законе оценка исследованных в судебном заседании доказательств в их совокупности позволили суду правильно установить фактические обстоятельства совершенных ФИО1 и ФИО2 преступлений, прийти к правильному выводу об их виновности в совершении этих преступлений, а также о квалификации его действий.

Все доводы, которые выдвигались в защиту ФИО1 и ФИО2 подсудимыми и их защитниками, судом проверены и обоснованно отвергнуты, поскольку они не нашли своего подтверждения.

Делая вывод о виновности ФИО1 в незаконной перевозке и сбыте огнестрельного оружия и боеприпасов ******, о виновности ФИО1 в незаконной перевозке и хранении огнестрельного оружия и боеприпасов в ****** года, а также вывод о виновности ФИО2 в незаконном ношении огнестрельного оружия и боеприпасов в ****** года и совершении ФИО1 и М. незаконного сбыта огнестрельного оружия и боеприпасов группой лиц по предварительному сговору в ****** года, суд обоснованно признал допустимыми и достоверными доказательства, приведенные в приговоре.

Свидетель З. указал на обстоятельства проведения оперативно-розыскных мероприятий по выявлению лиц, занимающихся незаконным сбытом оружия и боеприпасов, при этом дал показания о конкретных фактах сбыта оружия ФИО1 ****** ****** года, ФИО1 и ФИО2 ****** ****** года. Данный свидетель был также очевидцем сбыта ФИО1 оружия сотруднику «И» ****** и сбыта ФИО2 оружия П. ******, ему известно содержание разговоров М. и П. с ФИО1 по поводу предстоящей продажи оружия, которую затем осуществил ФИО2. В момент передачи ФИО2 оружия П. он видел ФИО1, наблюдавшего за происходящим.

Очевидцами сбыта оружия ФИО1 ****** ****** года был также свидетель К., допрошенный в судебном заседании, а также участвовавшие в качестве представителей общественности при проведении проверочной закупки М. и П..

Показаниям данных свидетелей у суда не было оснований не доверять, они объективно подтверждаются надлежащим образом собранными, оформленными, переданными следователю и приобщенными к материалам дела результатами ОРМ.

Косвенно факт перевозки, ношения и продажи оружия ФИО1 подтверждается также и показаниями свидетеля Л., анализ которых дан судом в приговоре, установлены причины некоторого изменения им показания в судебном заседании.

Доказательствами умысла ФИО1 на незаконный оборот оружия и боеприпасов, его сбыт с корыстной целью являются приведенные в приговоре показания свидетелей М. З. Г. и В., из которых следует, что ФИО1 вел переговоры о продаже оружия, начиная с ****** года, в январе получил предоплату за поставку оружия в сумме 30000 рублей.

Доказательствами сбыта оружия ФИО1 и ФИО2 по предварительному сговору между собой являются исследованные в судебном заседании и приведенные в приговоре результаты оперативно-розыскных мероприятий, а также показания свидетелей З., М., П. непосредственно указавших на обстоятельства договоренности и последующей передачи оружия и боеприпасов ******. Показания указанных свидетелей в сочетании с ранее приведенными показаниями свидетелей Д., Г., К., Н., Р. и других явились также доказательствами незаконной перевозки, хранения и ношения оружия.

Показания подсудимого ФИО2 о его непричастности к незаконному сбыту оружия, неосведомленности о том, что именно он передает П. по просьбе ФИО1, были опровергнуты приведенными в приговоре доказательствами, в том числе содержанием состоявшегося между ним и П. разговора при передаче пистолета с глушителем и патронов к нему, из которого явно следует, что он, знающий в силу своей работы в .... различия между огнестрельным и газовым оружием, а также порядок оборота огнестрельного оружия, участвовал в обсуждении особенностей пистолета, переделанного из газового, имеющего глушитель – т.е. обладающего свойствами огнестрельного оружия.

При этом из предшествующего сбыту им оружия П. разговора между ФИО1 и М. следует, что ФИО1, ранее договорившийся о поставке огнестрельного оружия, направляет на встречу ФИО2, имеющего при себе оговоренное ранее оружие и боеприпасы к нему.

Эти сведения, полученные в результате надлежаще проведенных и оформленных оперативно-розыскных мероприятий в совокупности с фактическими действиями, как ФИО1, так и ФИО2 позволили суду сделать обоснованный вывод о том, что подсудимые ****** действовали по предварительной договоренности между собой. С учетом изложенного довод жалобы осужденного ФИО1 и его адвоката о квалификации действий ФИО1 по ч.1 ст. 222 УК РФ по событиям ****** года не может быть признан обоснованным.

Оценив все доказательства в их совокупности, суд обоснованно пришел к выводу о виновности ФИО1 и ФИО2 и дал их действиям надлежащую правовую оценку: ФИО1 – по ст.222 ч.1 по факту незаконной перевозки и сбыту оружия и боеприпасов в ****** года; ФИО2 и ФИО1 - по ст. 222 ч.2 УК РФ, установив при этом, что они, действуя группой лиц, по предварительному сговору между собой в ****** года незаконно сбыли огнестрельное оружие и боеприпасы, ФИО1 кроме того незаконно перевез и хранил оружие и боеприпасы, а ФИО2 также незаконно носил их.

Подсудимые явно осознавали общественно-опасный характер незаконного сбыта огнестрельного оружия и желали совершить указанные действия, предварительно договорившись и распределив роли, при этом каждый из них выполнил объективную сторону инкриминируемых им преступлений.

При этом суд исключил из обвинения ФИО1 и ФИО2 ряд ранее вмененных им действий, связанных с приобретением и хранением оружия, что не повлияло и не могло повлиять на признание преступными иных действий подсудимых, связанных с незаконным оборотом оружия и боеприпасов.

При назначении наказания суд учел характер совершенных преступлений, степень общественной опасности содеянного, данные о личности каждого из виновных, данные характеризующие их личности.

Суд не только перечислил в приговоре, но и реально учел при избрании наказания виновным отсутствие отягчающих и наличие смягчающих наказание обстоятельств: наличие двоих несовершеннолетних детей у ФИО1 и одного несовершеннолетнего ребенка у ФИО2.

Наказание ФИО1 назначено в пределах санкций статей 222 ч.1 и 222 ч.2 УК РФ, оно связано с реальным лишением свободы, необходимость которого оговорена судом. Таким образом, оно не может быть признано ни чрезмерно суровым, как это считает защита ФИО1 и сам осужденный, не чрезмерно мягким, как полагает государственный обвинитель. Такое наказание соразмерно содеянному ФИО1, отвечает задачам наказания, является справедливым.

Учитывая не только наличие смягчающих обстоятельств и отсутствие отягчающих обстоятельств, но и конкретную роль в совершении преступления, а также положительные характеристики ФИО2 суд пришел к выводу о возможности применения в отношении него положений ст. 64 УК РФ и назначения ему наказания ниже пределов санкции ст. 222 ч.2 УК РФ.

Доводы, изложенные в кассационном представлении государственного обвинителя об отсутствии оснований применение положений ст. 64 УК РФ в отношении ФИО2 и чрезмерной мягкостью назначенного наказания, назначенного как ФИО2, так и ФИО1 нельзя признать обоснованными. Государственный обвинитель полагает, что в отношении осужденного ФИО2 не установлено каких-либо обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенного им преступления, предлагается принять во внимание, что он не признавал своей вины на протяжении всего процесса, совершил преступление, будучи ...., что, по мнению гособвинителя, существенно повышает общественную опасность содеянного.

Такую позицию нельзя признать соответствующей требованиям закона. Конституционно закрепленное право на защиту предоставляет возможность подсудимому защищаться всеми законными способами, одним из которых является отказ от дачи показаний против себя. Избранный ФИО2 способ своей защиты – не признание им вины в совершении преступления – законен и не может быть истолкован как обстоятельство, отягчающее его наказание и в силу этого позволяющее ужесточить наказание лицу, отрицающему свою вину.

Степень общественной опасности преступления определяется, как правило, характером совершенного преступления, его мотивами, наступившими в результате преступления последствиями. Она не может быть поставлена в зависимость от места работы и должности виновного.

Обстоятельств, в силу которого чрезмерно мягким является наказание, назначенное ФИО1, в представлении государственного обвинителя не содержится.

ФИО2 и ФИО1 назначено наказание за содеянное, связанное с реальным лишением свободы, что соответствует характеру содеянного ими и является справедливым, обеспечивающим достижение цели наказания. В силу изложенного нельзя признать обоснованный довод кассационного представления государственного обвинителя о чрезмерной мягкости наказания, назначенного как ФИО2, так и ФИО1.

При рассмотрении уголовного дела по обвинения ФИО1 и ФИО2 судом не было допущено нарушений уголовно-процессуального законодательства, неправильного применения норм материального права, либо несоответствия выводов суда фактически обстоятельствам дела, установленным при рассмотрении дела.

С учетом изложенного выше судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения кассационных жалоб осужденного ФИО2, осужденного ФИО1 и адвоката Горяйнова в его защиту, а также кассационного представления государственного обвинителя.

Руководствуясь ст.ст.377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

Приговор Октябрьского районного суда г. Липецка от 21 июля 2010 г. в отношении ФИО1 и ФИО2 оставить без изменения, кассационные жалобы осужденных ФИО1 и ФИО2 и адвоката Горяйнова в защиту осужденного ФИО1, кассационное представление государственного обвинителя – без удовлетворения.

Председательствующий: (подпись) А.В. Беседин

Судьи: (подпись) Т.А. Фролова (подпись) Л.В. Ртищева

Копия верна:

Судья-докладчик: Т.А.Фролова

Секретарь: